Колодец желаний

- Там, где гусь сядет, там и колодец копать надо, — говорила бабушка.

Но гусь упорно не хотел садиться, нагло шел на соседский участок и ведь знал, где есть подкоп под забором, стервец такой. Бабушка уже грозилась на борщ гуся пустить. Но гусь не слышал ворчание бабушки. Через час бестолкового эксперимента гусь был выдворен в загон для птицы. И безостановочно гоготал после легкого пинка под зад.

- В воспитательных целях, — пояснила бабушка. Спорить было бессмысленно.

- Будем копать там, где самые большие лопухи, это тоже старинная подсказка, — многозначительно показывала пальцем бабушка.

Копать начали, но далеко не продвинулись, вышел дед Василий и стал потчевать самогоном парней, что обещали за пару дней вырыть глубокий колодец. Парни оказались слабаки и после второго стакана были пьяны в умат и работать больше не могли. Бабушка разозлилась и пообещала самогонный аппарат сломать, а деду Василию оторвать руки по самые уши. Дед Василий с возрастом почти оглох и соглашался со всем, что говорила бабушка. Но тут, видимо, понял, что опять напортачил, и быстренько слинял в баню, прихватив с собой бутыль самогона.

Бабушка наговорила парням всякой ерунды типа:

- Огненная мессия вас проглотит, и кара постигнет страшная.

Потом махнула рукой и ушла в дом. С утра её ждала опара, которая уже вышла из ведра и, видимо, хотела сбежать, но в последний момент бабушка её подмяла и начала печь пироги. Горе-копатели ещё некоторое время посидели в лопухах и, видимо хотели там же укладываться спать, но мошкара внесла свои коррективы. Пришлось копателям уйти восвояси. Дед Василий тоже пока нос свой из бани не казал. Видимо слишком грозен был взгляд у бабушки. Или просто уснул.



Бабушка профессионально управилась с тестом. Пирожки так и летали из печи в большой таз. И мирно укладывались, румяные и пышные. Запахи были такие, что даже сытый захочет попробовать румяный пирожок. Внучка сидела за столом, болтала ногами и ждала, когда же наконец ей нальют чая и дадут пирожок. Бабушка от досады, похоже, забыла попотчевать любимую внучку Валю. И когда наконец обратила внимание, то руками всплеснула и охнула.

Бабушка схватила тарелку и быстро наложила ещё горячих пирожков, налила холодного квасу и поставила перед Валей.

Валя вдохнула запах, и ощущение дежавю посетило семилетнего ребёнка. Она помнила фирменные бабушкины пирожки, которые вся округа пробовала, просила рецепт, но именно так приготовить не могла.

- С любовью надо, опара тишину и покой любит, крики не приемлет, - говаривала соседкам бабушка.

Но Валя только что видела скандал и не один, а как минимум два, но пирожки были как всегда пышные и вкусные. Как это работало, внучка Валя не понимала.



Одного пирога было вполне достаточно для Вали, и кружка кваса пришлась как нельзя кстати.



В деревне говорили, что бабушка Вали — колдунья, и девочка часто слышала эти разговоры. «Смотри, как у бабки глаз-то блестит, — говорили люди, — это всё от колдуньи».



Сначала Валя расстраивалась, но потом ей надоело, и она перестала обращать внимание на сплетни. Природное чутьё и недюжий ум, которые были даны ей с рождения, не позволяли ей расстраиваться по мелочам.



У бабушки была ещё одна внучка, старше Вали, но ей не передалось то, что досталось девочке. Поэтому только Валя проводила всё лето и каникулы с бабушкой, а двоюродная сестра почти не приезжала.



Дед Василий пришёл, гонимый запахами, и виновато уставился в пол. Бабушка не сразу заметила своего благоверного, с которым прожила больше пятидесяти лет. Когда она увидела его, то так вскипела, что дед от греха сел в самый дальний угол в светелке и сидел, не издавая ни звука. Бабушка всё же сжалилась над ним, наложила пирожков и тоже налила квасу, только в кружку побольше. Дед Василий был рад и с удовольствием уминал пирог за пирогом, не забывая запивать всё квасом. На его бороде были крошки, а звуки чавканья были громкими, но бабушка не делала ему замечаний, а только иногда поглядывала на него с удовлетворением.



Валя сама не заметила, как заснула за столом и проснулась только тогда, когда с неё снимали сандалики и кофточку. Бабушка заботливо накрыла её самосшитым одеялом и спела куплет колыбельной. После этого Валя полностью провалилась в сон.



Утром Валя проснулась и увидела вчерашних парней, которых бабушка потчевала пирогами и чаем. Парни постоянно извинялись и обещали очень быстро всё закончить. День обещал быть продуктивным.



Колодец выкопали за два дня. Дед Василий был сослан на пасеку и больше не мешал копателям. Колодец обложили бревнами и стали ждать наполнения водой. День ждали, неделю.



Спустя год бабушка признала, что колодец негоден. Воды не было. У соседей и справа, и слева колодцы были полны воды, только у бабушки был пуст. Эка оказия.



Прошли годы, Валя стала взрослой девушкой, но в деревню всегда приезжала. На выходной или в отпуск. Тянуло в деревню со страшной силой. И сама того не понимая, планировала свою жизнь в деревне.



Бабушка ушла последней, домик чуть присел со временем, но выстоял. Внучка Валя за домом смотрела и по возможности текущий ремонт делала. Колодец стоял закрытый, и к нему никто не подходил. Воды в нём не появилось и спустя два десятка лет. Валя на него внимания не обращала. Стоит и стоит себе, весь в лопухах заросший.



Как-то ночью видит Валя сон, сумбурный такой, непонятный. И колодец там, и бабушка, и дед с кузовком грибочков. Проснулась Валя, а сон вспомнить не может, нет смысла в нём. И намёк не прочитать, и перевернуть нельзя. Видать, не вещий, а так, ерунда какая-то.



Пошла поутру к колодцу, открыла его, заглянула внутрь. А там темнота, сыростью пахнет и больше ничего. Валя наклонилась поближе и вполголоса попросила:



— Баб, приснись мне, вопросы есть.



Ночью приснилась бабушка, долго объясняла, как опару ставить. Как самой сделать дрожжи из сырой картошки, воды, соли и сахара. Как подпол просушить. Прочла две молитвы, которые Валя слышала много раз, но позабыла. Валя спросила про колодец. Бабушка ответила многозначительно:

— Это колодец желаний.

Валя проснулась поутру довольная, побежала первым делом дрожжи на расстойку ставить. Записала молитвы в блокнотик. После колодец очистила от лопухов, негоже стоять в зарослях. Поставила тесто, помыла избу. Приготовила начинку на пирожки.

Но печь не стала, пошла к колодцу, сняла крышку и прошептала просьбу:

— Хочу суженого своего сегодня встретить.



Закрыла колодец и пошла печь пироги.

Когда пироги были готовы, во двор вошёл молодой, статный парень. Видно было, что не местный. Местных Валя всех хорошо знала.

— Хозяева, дайте воды попить, — громко попросил незнакомец.

— Проходите в дом, напою я вас, — сказала Валя, выглянув в окно.

Немного робея, парень всё же зашел в дом.

На столе стояла большая миска с пирожками, ароматными и пышными. А Валя стояла с большой кружкой кваса и улыбалась.

— Вам кваса или воды? — спросила Валя.

Парень оробевший и немного оглохший нашел внезапно себя за столом, сам того не понимая, как это произошло. Но он помнит точно, что сознание не терял, хотя от красоты Валиной можно было легко свалиться.

Вадим оказался шабашником, приехал с бригадой армян строить новый коровник совхозу. Но по приезду произошёл конфликт, и Вадим решил слинять от чересчур хитрых армян.

Шел по деревне и увидел колодец во дворе, зашел попросить воды, а остался навсегда.

Валя — жена хоть куда! Умна, красива, хозяйственная, а пирожки какие печет, да только за одни пирожки полюбить можно.

 

В следующий раз к колодцу Валя обращалась, когда их дочь Лера сильно заболела. Кашель был сильный, безостановочный. Ребёнок терял последние силы и желание бороться.

Валя так сильно переживала, что забыла про колодец.

— Крупп это, — сказала врач буднично, — ребёнок плохо борется, будем ждать утра, молитесь, вести в районный центр опасно для ребёнка.

Лера бросилась к колодцу, роняя слезы, прокричала просьбу, и в какой-то момент, хоть эмоции и были велики, услышала бабушкино «шшшш», так бабушка успокаивала внучку.

Действие это имело уникальное, внучка всегда успокаивалась.

Через полчаса малышка перестала кашлять, болезненный румянец почти погас, испарина на теле пропала, и сон завладел уставшим ребёнком. Утром проснулась и попросила рисовой каши. Валя бегом побежала готовить, а фельдшер, что пришел проведывать маленького пациента, был поражен такому изменению. Когда уходил, то даже перекрестился. Но Валя этого не заметила, она была занята ребёнком.

Колодец воды не давал, но приносил куда больше. На сороковой год после кончины бабушки колодец самоустранился. Бревна рассыпались, а земля заполнила пустующее пространство. Будто и не было колодца вовсе.

Но это место было какое-то волшебное. Сама по себе там стала расти яблонька. По весне цвела из последних сил, а после осыпалась. Валя подумала: дикая яблонька, всё хотела срубить, но руки не поднимались. А на пятый год дала урожай, огромные желтые яблоки, Валя таких сроду не видывала. А на вкус были очень ароматные, и запах стоял удивительный.

Все называли «бабушкина яблонька», с легкой подачи Вали. Сколько ни пытались местные черенковать, прививать или семенами развести, ничего не получалось. Одна была такая необыкновенная яблонька.

Конец.