Глава двенадцатая
Золин открыл багажник машины, достал бутылку водки, припрятанную за запасным колесом. Ехал по улицам, подальше от дома, проскочил площадь с билбордом и бегущей по нему строкой. Остановился где-то на обочине и стал пить прямо из горлышка, глядя в одну точку.
За деревьями текла река в овраге, каркала одинокая ворона. Золин, допив бутылку и не почувствовав облегчения, добрёл до оврага, по его краям снег подтаял, смешался с грязью. Золин стал спускаться к воде, подскользнулся и проехался на спине вниз, так и остался лежать, не было сил подняться. Он мутными глазами смотрел на черный кусок неба, крона березы в снегу прорезала его белыми, кривыми линиями веток. Он виноват в их смертях. Надо было не оставлять Варю, везти её в больницу сразу, не стоило звать мать, она сейчас бы жила, тем более его вина в том, что погиб Мишка. Золин то плакал беззвучно, сотрясаясь всем телом, то забывался каким - то полу сном. Он все же добрался до воды, залез по колено, ощутив ледяной холод, сковывающий ноги. Умыл лицо, вода пахла затхлой тиной, обожгла холодом кожу. Потом долго шатался по перелеску, не запомнив ничего из ночной прогулки. Каким - то чудом вернулся к машине, весь мокрый и грязный, уснул в ней до утра.
На площади около здания администрации города утром собралась толпа людей. Они стайкой бродили туда - сюда, потом подъехала машина, из неё вынули наскоро сделанные транспаранты. На одном был нарисован перечеркнутый жирной красной линией мутант, на другом слова:" Мы не хотим быть съеденными! Мы не хотим умирать!" Народ начал выкрикивать слова с транспаранта, многие подготовились, пришли с термосами и чаем, чтобы не замёрзнуть.
Золин, проснувшись по утру, оставил машину у реки, пошёл пешком. Не решился садиться за руль. Надо вернуться в квартиру и придумать, как похоронить тела. Голова трещала после водки, каждое движение давалась с трудом. Золин пил редко, не имел привычки такой. Он ещё издалека увидел протестующих, усмехнулся. Они думают власти их защитят. Перебьют всех мутантов, вылечат заболевших. Жизнь больше не будет прежней, по крайней мере для него. В кармане загудел телефон, звонил Иваныч.
- Золин, ты охренел там?! Где тебя носит? У нас завал, а ты отдохнуть решил?
- У меня умерла жена, ребенок и мать, пошёл на х*й, Иваныч! - крикнул Золин, зашвырнул телефон в канаву и подышал на замершие руки.
Он присоединился к митингующим, походил с ними рядом. Наконец подъехали стражи правопорядка. Они постояли в сторонке, покурили, глядя на людей, видно ждали повод подавить несанкционированное собрание. И он нашёлся. Золин вышел вперёд, ему вдруг захотелось высказать всем в глаза свою боль, пусть знают! Он давно молчал, словно копил силы и всю горечь,чтобы выплеснуть сегодня. Может хоть кто - то услышит и попытается спасти супруга, детей, родителей, не ожидая помощи от властей. Крикнул в толпу:
- Народ, вы думаете они нас защитят? Их так же пожирают эти твари, и нас сожрут рано или поздно. У меня умерла вся семья, а заявление о пропаже жены так и не вступило в силу, ведь трое суток не прошло. Они не знают как лечить заразу и откуда она взялась. Пока разбирутся наверху, мы все подохнем, как мухи! Больницы переполнены заразившимися, через день - другой они станут одичавшими зверями, и нам конец! Надо самим спасать свои задницы, народ!
- Мужик, кончай мутить воду! - крикнул полицейский. - Расходитесь, пока всех не приняли!
- Да пошёл ты, козел! - Золин подобрал с земли камень и бросил в полицейского, попал.
Его били больше остальных, потом затолкали в машину и увезли в участок. Продержали в обезьяннике до утра следующего дня.
Продолжение-http://proza.ru/2025/05/15/1778
Свидетельство о публикации №225051501770