Охота на уток. Глава. 14 Рассказ

Глава. 14                В засидке.


В природе нет ни награды, ни наказания – есть только последствия.

Роберт Грин Ингерсолл - американский военный, юрист, публицист и оратор. Известен выступлениями в защиту агностицизма, о литературе, о самоубийствах.


Весна шагала !… Каждый день, поражая нас каким - нибудь явлением, достойным внимания натуралиста. Невозможно человеку охватить и разобраться во всей этой сложной весенней гамме звуков, красок и желаний.

Весенний ветерок ласково взмахивал над нами невидимыми крыльями, как бы пытаясь согнать с наших лиц грусть и задумчивость. В соседнем околке весело перезванивались майские ручейки с чистой и прозрачной как хрусталь влагой.

Над полем вспыхнула радуга, посыпал мелкий, словно сквозь мелкое сито дождь. Такой дождик при свете солнца местные жители Александровки называли «слепым !».

Деревья наполнялись силой. Вдали пронзительно закричал коршун, радуясь новой жизни и грядущей охоте. Над землёй пролетел могучий, живой вдох расцветающей весною Природы.
- Весна ! - заворожено глядя вокруг сказал отец.

Слепой дождик быстро закончился. С пригорка, на котором мы стояли с Отцом открывался прекрасный пейзаж на близлежащую округу, который  походил на безбрежное солнечное море, и лишь кое - где ещё белели остатки невысоких сугробов, наметённых зимними буранами и метелями.

Перед нами, насколько хватало зрения глаз, простирались синевато - чёрные полосы леса, мерцала речушка Камышевка, уже успевшая сбросить ледяной панцирь, блестели ручьи и многочисленные лужи.

Начинали зеленеть луга, над которыми поднималось благоухание земли. Внизу, в долине, уже буйствовала жизнь.

Почки на сибирских стройных берёзках набухли и должны были вот - вот лопнув развернуться, а из тёмной почвы с потрясающей настойчивостью пробивались сочные и нежные стебли трав.

Съедобные корни наливались соком, подснежники, ранние мать – и - мачеха и весенние красавицы – медуницы с синимы лепестками и конечно же фиалки тянулись к тёплому блеску весеннего солнца.

Даже корни травы словно пели от радости, а всю залитую солнцем долину заполняла тихая бормочущая мелодия, говорившая, что покой этого мирного края ещё не нарушался появлением человека. Повсюду раздавалось журчание бегущей воды весенних ручейков.

Вокруг гармонично гремел и великолепно звучал  многоголосый хор живых существ – таёжных пернатых: чириканье воробьёв, серебристые трели малиновки внизу у болотца, пронзительный, радостный крик нарядной красногрудого клеста - еловика, отыскивающей место для гнезда в густой поросли бархатистых елок, красивая трель сибирских вьюрков и жёлтокрылых чижей.

Именно этот птичий ансамбль и артистическая капелла вместе с журчанием тысяч стремительных ручейков, вместе с шелестом ветра в елях и соснах и создавал волшебную весеннюю музыку, наполнявшую тёплый вечерний воздух.

А в бездонной высоте над нашей головой вдруг раздался резкий клёкот, от которого мы с Отцом вздрогнули. Подняв голову, я увидела тёмный силуэт: огромный коршун, который невесомо парил, между землёй и солнцем присматривал на земле желанную добычу.

Если случалось Кузьме идти лесистой тропою, через зелёные перелески и душистые поляны, - только что выходил на них, как сразу в воздухе появлялся в вышине гордый пернатый хищник - коршун.

Если он имел гнездо неподалеку, то обыкновенно сопровождал всякого прохожего, плавая над ним широкими, смелыми кругами в высоте небесной.

Он сторожил изумительно зоркими и проницательными глазами: не вылетит ли какая - нибудь маленькая птаха из - под ног охотника.

Тогда он с быстротою молнии падал из поднебесья на вспорхнувшую пташку, и если она не успевала упасть в траву, спрятаться в листьях дерева или куста, то коршун ловко и безжалостно вонзал в неё острые когти и уносил в гнездо к своим детям.

Если же не удавалось схватить добычу, то он снова взмывал вверх крутою дугою, опять делая ставку, и снова падал, словно камень вниз. Коршун всегда бьёт сверху, черкает, как сокол, на которого совершенно похож.

Продолжение следует …