Вот так дела, Туманный Альбион! Гл. Заключительная

Гермиона с Драко аппарировали сразу к воротам "Норы" в назначенный час. За калиткой, минуя сортовые розы и георгины миссис Уизли-старшей, мимо целой плантации перед домом  с разными цветами, что веселили глаза и радовали обоняние, слышались голоса за домом самой Молли, близнецов, невестки Флер ( Делакур в девичестве ), их близнецов, Мари-Виктуар и Луи, с генами вейлы ( от прабабушки Рейчел )  и оборотня ( от самого Билла, укушенного чистокровным Фенриром Сивы); Перси со своей женой Одри и дочерьми: Люси и Молли-2 ).

О, да! Старшая Молли накрывала под навесом, на открытом воздухе большой стол. Невестки помогали ей в этом, а внуки Артура и Молли играли, причём, маленький Луи порыкивал, сверкая время от времени своими янтарными глазами, что прояаляло в нем маленького оборотня. За ним присматривал Билл и успокаивал, ибо ген оборотня, приправленный чистой магией, да ещё и детским несформированным организмом — это убойная сила для трехлеинего мальчика. Но отец всегда был рядом, особенно в дни полнолуния — вот как сегодня. Впервые Луи обратится в тринадцать или в четырнадцать лет, когда начнётся переходный возраст, а пока Билл стабилизирует сына сам, а вейлу, Мари-Виктуар, стабилизирует сама Флёр, потому что сущность вейлы в пятилетней девочке проявилась очень сильно. Казалось бы, бабушка Флёр, мадам Матильда, была полувейлой, а сама Флёр с сестрой Габриэль-Анабэль — на четверть, а вот в Мари-Виктуар вейла проявилась полностью, хотя и не должна была, ведь Флёр была человеком. Да и маленькая Мари-Виктуар — тоже, но иногда, в момент игр и гнева, у девочки появляются чёрные коготки и глаза начинают сиять золотисто-алым светом. Лунный цикл не особо влияет на малышку-вейлу, в отличие от её братца-оборотня.

— О чём задумалась, дорогая? — спросил Малфой и приобнял жену.

— Гарри с Роном очень изменились за десять лет своих путешествий, — ответила Грейнджер. — Я чувствую, что они не только внешне изменились, но и внутренне — своим "Я". И я не знаю, хорошо это или плохо. Останемся ли мы, как и прежде, друзьями — как в детстве. Душа болит и сердце так нехорошо ноет, Драко.

— Всё будет хорошо, любимая! — выдохнул Малфой и обнял уже серьёзней супругу. — Я рядом, родная, чтобы они не выкинули в твой адрес, Грейнджер, я тобой рядом.

— Я их не боюсь, Драко, — вздохнула Миона, — но они, особенно Рон, могут причинить мне боль душевную. Спасибо, родной мой, что ты рядом.

— Гермиона, Драко, — услышали супруги голос Джинни из окна, — мы здесь, идите к нам!

Сентябрь в этом году выдался тёплым в Лондоне, да и по большей части по Великобритании в целом, поэтому до сих пор цвели цветы, радуясь солнышку, и летали пчелы, собирая нектар с бутонов, шмели жужжали и вечером начали открываться ночные и вечерние цветы.

Чета Малфой вошла в дом, Драко приобнял жену крепче.

Гермиона не особо любила приходить без нужды в "Нору", поскольку Артур до сих пор не смирился с выбором Грейнджер в мужья Драко Малфоя. Он хотел, чтобы она дождалась Рона. Родительский эгоизм порой бывает продолжительный и жестокий. При людях Артур, конечно, вёл себя спокойно и цивилизованно, но Грейнджер не нужна была магия, чтобы видеть горечь в глазах старшего Уизли.

— А где Теодор и Феликс? — спросила Миона.

— О, ты же знаешь, что мой Тео не особо любит наши посиделки, да и Феликс сегодня разнервничался. Муж остался с сыном дома, сказав, что поиграет с ним, почитает бездну сказок и накормит ужином. У них сегодня пицца с сыром и перерони, и сладости с мультикими на десерт.

— Ну а где Уизли с Поттером? — спросил Драко.

— Мы ждали вас, — улыбнулась Джиневра. — Я их сейчас позову...

"Что интересно, — подметила про себя Грейнджер, когда мужчины вошли в библиотеку "Норы", — Рон с Гарри стали за эти годы почти что братьями, и даже были чем то похожи, как это не парадоксально. Те же вьющееся волосы, собранные в хвост на затыках, пусть и разного цвета, но весьма похожи; загорелая и обветренная кожа на руках, ногах и потрескавшиеся губы на ветру. Сильные икры на ногах, что явно говорит о том — парни  много ходили пешком, преодолевая в день десятки километров. Почти одинаковая одежда — крепкие джинсовые брюки, рубашки и кожаные жилетки на плечах... Хм, солнце и ветер сделали их чем-то похожими. Да и общение друг с другом".

Уизли с Поттером тоже смотрели во всём глазах на девушек, которых любили... когда-то.

— Мы только хотим всё-таки знать, почему всё так? — спросил Рональд. — Малфой, ты можешь подождать снаружи, потому что я хочу поговорить с той, которая не дождалась меня.

— Гермиона — моя жена, Уизли, — спокойно ответил Драко. — В болезни и здравии, в печали и в радости я буду рядом всегда, потому что Непреложный дал обет верности и любви. И ты можешь быть опасен для моей Гермирны.

— Ну, Малфой, — встрял Гарри, — думаю в "Норе" Гермионе ничего не угрожает, уж поверь мне. И тебе тоже ничего...

— Драко, жизнь моя, всё хорошо... — улыбнулась Грейнджер и обняла мужа, поцеловав того в уголок губ. — Не переживай, я поговорю с ними сама.

— Уверена? — спросил блондин и положил руку на живот супруги под чёткий скрежет зубов Рональда. — Любимая...

— Да, всё хорошо, — нежно улыбнулась Миона. — Иди, милый!

Драко посмотрел на Поттера, потом строго и серьёзно на рыжего, и только после этого покинул библиотеку. Естественно, Грейнджер знала, что он далеко не уйдёт, потому что он видел гнев Рона, его ярость и обиду. Малфой доверял во всем Гермионе, но не верил  Уизли, который мог на почве ревности причинить боль его жене. Нет уж, он будет рядом. Драко не отошёл ещё от двери, как услышал голос Джиневры:

— Я надеюсь, мальчики, мы поговорим здесь максимально спокойно, а вы, в особенности ты, Рон, будете вести себя цивилизованно. Нам с Гермионой ваши истерики и крики не нужны.

— Просто хотел спросить, — проговорил Уизли, — почему вдруг Малфой, Гермиона? Он же наш враг, был поганым Пожирателем Смерти...

— Рон, — возмутилась Уизлетта, — заткнись уже! Десять лет скитаний по горам и лесам тебя ничему не научили, ты так и остался на уровне развития четырнацатилетнего подростка? Нам всем почти по тридцать лет. Ты отстал в развитии на шестнадцать лет, Рональд!

— Я не с тобой сейчас говорю, сестра, — фыркнул Рональд, — а с Грейнджер. С тобой мы после потолкуем, почему ты Поттера не дождалась.

— Я — Малфой, Уизли! — спокойно произнесла Миона.

— Да я знаю, дорогуша! — фыркнул рыжий и Драко услышал под дверью, как он сплюнул в сердцах. — Почему, Гермиона? Зачем, ведь мы собирались пожениться! Ты не дождалась меня... И как давно ты замужем за хорём?

— Рон? — осадил друга Гарри. — Прекрати немедленно истерить. Спокойней! 

— Ну и как давно вы с этим... Малфоем женаты, позволь спросить, Гермиона? — спросил рыжий снова.

— С Драко мы женаты шесть лет, Рон, и это произошло по обоюдному согласию, — ответила Грейнджер. — Уехав на десять лет, ты сделал свой выбор, Рональд. Сколько бы ты хотел, чтобы я ждала тебя: десять, двадцать, пятьдесят или сто лет, а? Ты сделал свой выбор, показав своим поступком, что тебе плевать было на меня и на мои планы, на мои желания. Ты ушёл разогнать тоску и найти себя. Вы с Гарри сделали свой выбор. Не вини меня, Рон, потому что ты ушёл не в армию Великобритании, откуда бы я дождалась тебя, чтобы ты отдал долг Родине. Нет, ты уехал погулять. Ты нашёл себя, а я нашла себя в семье, в любимом муже и в наших детях.

— Признайся, Гермиона, — возразил Рональд, — ты нашла удобство в Малфое, его банковский счёт в "Гринготтс". Вспомни, наконец, что тебя же пытали в Малфой-мэноре, а теперь ты живёшь в нем хозяйкой? Да что с тобой не так, Гермиона?! Героиня войны и Малфой-Пожиратель?

— Ты ничего о нем не знаешь, Рональд Уизли, ничего! — ответила Грейнджер. — Ни о его сердце, ни о душе Драко. Банковский счёт Малфоя мне не нужен, и вся семья знает это. Только любовь смогла заставить меня  забыть все обиды, а я очень люблю Драко. Он — прекрасный муж, любящий отец наших малышей. Я смогла изменить лорда Люциуса, они с Нарциссой души не чают во внуках. Я счастлива и горячо любима моей семьёй. Надеюсь и верю, что и ты, Рон, найдёшь свое счастье. И никогда больше не говори о Драко в таком тоне и с такой ненавистью. Сегодня я закрою глаза на оскорбления нас с ним, но только сегодня и один раз, в следующий ты узнаешь, что значит порочить мою семью и моего мужа. Повзрослей! Прислушайся к Джинни хотя бы раз, Рональд.

Гарри застонал и произнёс:

— Это всё моя вина, девочки! Это мне надо было уехать, чтобы прийти в себя, отпустить всё, через что мы прошли. И я хотел уйти один, но Рональд пошёл со мной, как верный друг.

— И мне нужно было время, — согласился Уизли.

— Мальчики, а вы не думали... Уезжая, вы не подумали, что нам с Гермионой или  моим родным было тоже нелегко за эти годы? — не отстала и Джинни. — Гарри, я с десяти лет любила тебя. Я готова была умереть в войну за тебя, но ты ушёл. Вы с моим братом путешествовали, пока мы ждали вас. Ни единого письма, ни единой весточки за десять лет. Да я бы пошла за тобой, Гарри, хоть на край земли.

— Как и я! — добавила Грейнджер. — Но вы ушли одни, оставив нас с Джинни.

— Зато ты нашла утешение под Малфоем, а моя сестра под Ноттом! — возразил зло Рональд.

— Да, я нашла утешение в Драко, а ещё свою любовь, — ответила шатенка. — И не тебе судить меня или Джинни. Мы нашли свою истинную семью, и мы с Джинни счастливы со своими мужьями и детьми.

— Мне надо либо напиться, либо ещё лет на десять уехать, чтобы смириться, Гермиона, что ты больше не моя! — застонал Уизли. — Думаю, что пойду на улицу. Надо покурить.

— Твоё право, Рон, но больше не смей при нас с Драко, при людях поднимать эту тему, — ответила Миона. — Люди уважают Малфоев, они понимают нас с Драко. Постарайся смириться с этим, потому что я никогда не была твоей и никогда не стану. Мы целовались, дружили, но на этом всё. Да я или Джинни, мы и не должны были ждать вас десять лет. Вы вернулись не из армии, а из путешествия. И вам не стоит нас винить, что мы стали чужими счастливыми жёнами. Думаю, нам с Драко пора домой, пока ты не напился, Рон, и не начал снова нас оскорблять.

Гермиона обняла Гарри, который обнял Грейнджер в ответ и прошептал: "Я за ним присмотрю, Гермиона, и я рад за тебя, дорогая!" Гриффиндорка кивнула и обняла крепче друга. "Спасибо, мой дорогой!" — шепнула Миона в ответ, и добавила уже громко:

— Мы с Драко и старшие Малфои приглашаем всех вас на мой день рождения 19 сентября. Да, в Малфой-мэнор, к 17 часам. Мы с мужем заглянем сейчас на веранду к Молли и Артуру.

Драко поймал в объятия жену, когда она вышла из библиотеки "Норы".  Она выглядела уставшей и бледной.

— Всё хорошо, моя родная, — проговорил блондин, — я рядом! Обними меня, Грейнджер!

Рональд тоже вышел, оставив Гарри наедине с Джинни, которым стоило поговорить.

Они вышли из библиотеки, потому что стены и стеллажи с книгами как-то уж давили на них обоих, да и недавний разбор полётов... Поттер с Уизлеттой прошли в гостиную, где эльфы успели прибрать игрушки детей, очистить пол и мебель от жвачки и какао.

Поттер огляделся, увидев на полках камина, на стенах свадебные фотографии Джинни с Теодором Ноттом. Такие счастливые, молодые ещё совсем, красивые и...  вновь очень счастливые. Вот Тео поднял на руки жену и кружит её на колдофото под радость и смех всех прочих Уизли. А вот Тео и Джинни с маленьким сыном на руках. В глазах Нотта столько нежности и любви к супруге, и к своему малышу. Джинни отвечает ему темже, и это — истинная правда, а не для фотографий.

— Мне очень понравился Феликс, — проговорил Поттер. — Он очень славный.

— Спасибо! — улыбнулась Джинни. — Он весь в своего отца: умный, рассудительный и очень добрый.

— Знаешь, я надеру задницу Теодору, если он обидит тебя. Думаю, Рон сделает то же самое, если Малфой обидит Гермиону.

— О, Гарри, у вас с моим братом не будет и шанса, — заливисто рассмеялась рыжая бестия. — Мой Тео до безумия любит меня, он обожает сына и я жду второго ребёнка. А насчёт Гермионы — там без вариантов. Драко — собственник, и он, как оказалось, с ранних лет был влюблен в Миону. И она с ним счастлива по-настоящему. Он пылинки с Гермионы сдувает, возит на выходные по Европе на своём самолёте, устраивает приёмы и балы в её честь. Люциус обожает невестку, не говоря уже о Нарциссе. И они тоже ждут ребёнка. А то и двойню, или близнецов. Драко горячий мужчина, и он до безумия любит Грейнджер... свою миссис Малфой. Да, я не удивлюсь, если у них снова появятся два малыша. У вас с Роном вообще нет шансов, потому что мы с Гермионой счастливы в браке. А насчёт меня, Гарри, то я ждала и любила тебя всю школьную жизнь, хоть ты заметил меня только перед битвой за Хогвартс. Я всегда была на втором месте в твоей цепочке привязанностей. Да даже и не на втором, Поттер. Дамблдор, твоя миссия по спасению мира, Чжоу Чанг, девушка-афро из маггловского кафе, Парвати Патил на Святочном балу, ну и, конечно, квиддич, а я на потом, ведь я всего лишь назойливая сестрёнка Рона Уизли. Но я ждала тебя, не смотря ни на что, пока поняла, что жизнь идёт, а мои биологические часы на месте не стоят. А потом мы встретились с Ноттом. И я влюбилась в Тео, Гарри, он дал мне счастье, любовь, стабильность в жизни, постоянство и ребёнка. Он — мой мир и моя жизнь. И с счастлива с Ноттом. И мне плевать, кем был его отец. Теодор добился в жизни всего сам. И его любят мои родители, мои братья и вся моя семья. Нотт обрёл в нас тоже семью для себя, как, впрочем, и ты, Гарри. Нам хорошо с ним.

Но Молли — это Молли! Она не смогла не заставить остаться Гермиону с Драко на ужин. И те сдались. Рон за столом рассказывал о их с Гарри приключениях в лесах и болотах Амазонки, как они сражались с огромным Рунеспуром, но Поттер в конце уболтал его на парселтанге. Как в Андах сам Уизли победил виверну, а в Китае они с Гарри участвовали в турнире полётов на драконах.

— И это был полный драйв! Адреналин в крови зашкаливал, да! — воскликнул рыжий и добавил, похлопав по плечу Драко, уже если не по-дружбе, то хотя бы по-приятельски на чуть пьяную голову: —  Да, это тебе не холдингом управлять, Малфой! Драконы и виверна — это адреналин.

— Мои конкуренты, тот же бизнес, Рон, — ответил Драко, — те же драконы и виверны, чтобы ты знал!

А тем временем Джинни прошептала Мионе на ухо:

— Кажется, пронесло! Уф, как всё сложно-то... Твоему муженьку мои не подлили сегодня Веритасерума или слабительного, да?

— Да, кажется, порядок! — согласилась миссис Малфой. — Нет, не подлили. Им хватило в гостях на Рождество старших Малфоев. Ахах, как вспомню свекра после, когда он вернулся в мэнор и закрылся в библиотеке с бутылкой Огденского, ведь они с Артуром пили на спор в тот вечер. Победил Артур, а Люциуса после третьего бокала просто вырубило за столом. Конечно, помогли мои пузырьки с Антипохмельным зельем.

— Папа так был горд, что перепил Малфоя, — рассмеялась Джиневра. — Знаешь, я жду веселья на твой день рождения, Гермиона. Кстати, что Рон ответил?

— Твой брат ответил не мне, а Драко, — усмехнулась миссис Малфой. — Он кивнул Малфою, а потом потащил его и Гарри покурить. Драко же не курит, но тут разок закурил ради поддержания мира. Перед ужином любимый шепнул мне, что подарит как-нибудь Рону трубку мира, какую курят индейцы в Штатах, или туземцы.

— Да, я предвкушаю веселье на твой день рождения, Гермиона!

— Думаю, мы с Драко придумаем какое-нибудь развлечение, какие-то игры, когда гости разъедутся и останутся только близкие, — улыбнулась Грейнджер. — Наши семьи, Невилл с Луной, Финниганы, Забини, Пэнси и другие. Надо подбить и Люциуса на это.

— Давай, — ответила Джинни, — ведь в конце-то концов, наша жизнь никогда не была спокойной. Как всегда — Гриффиндор со Слизерином!

Да, будет весело...


*
Конец.