Желтуха и окончание Егором начальной школы

Из рукописи первого тома романа автора "Вспоминая жизнь, похожую на романную", часть вторая

Зима пятидесятого года была не так холодная, но Егорка подхватил где-то желтуху. Он запомнил, что на Новый год и на зимние каникулы они с бабушкой ездили к отцу в поселок ТЭЦ-3. Как назло, в тот вечер их почему-то никак не хотели сажать на грузовой поезд с торфом. Они подходили, то к одному составу, то к другому, и каждый раз их ссаживали с поезда. Причем, ничего и никому не объясняя, почему они это делают. И только где-то ближе к двенадцати ночи им удалось залезть в середину состава на тормозную площадку.  К тому же мороз крепчал, Егорке стало холодно, потянуло в сон. Бабушка заставляла его не стоять на месте, а прыгать, чтобы не застудить ноги, а его тянуло в сон. Но, тем не менее, он заставлял себя двигаться, хотя замерз капитально. Приехали в поселок во втором часу ночи. Дошли до дома, где жили Клава и отец. Почти весь дом уже спал, света не было ни в одном из окон этого двухэтажного дома. Подошли к окну, стучали в него раз или два пока, наконец, не появилось заспанное лицо Андрея. Он отошел от окна, включил свет в комнате, пригласил их подойти к входной двери в коридоре. Замерзших и усталых, Андрей запустил в коридор, зажег свет на кухне, сказав при этом:
- Проходите пока в кухню, раздевайтесь, грейте руки, пока печка еще теплая. – тут же включил электроплитку, поставил на нее чайник, принес из комнаты пачку печенья и конфеты типа подушечек. Проснулась тетя Клава, пришла на кухню, начала командовать ужином, спрашивая при этом:
- Что же вы так поздно то приехали? Мы ждали вас вечером.
- Да чуть уехали из Каринторфа. А тут как назло резко похолодало. Но мне-то не привыкать, а вот Егорка, видимо, замерз крепко, - отвечала бабушка.
- Что будем делать, если он заболеет? – спросила тетя Клава.
- Дай бог, может, отогреется и все пройдет, - надеясь на лучшее, говорила Аграфена.
В это время Егор отогревал руки и ноги, прислонив к теплой еще печке. Закипел чайник, накрыли наскоро стол для чая, Аграфена с Егоркой выпили горячего чаю с печением и конфетами. Как-то от него стало теплее, кровь отогрелась, пошла быстрее через замершее туловище, через руки и ноги.
Во время чаепития отец Егорки снял с полатей в кухне матрац, понес его в комнату. Вернувшись, сказал:
- Спать будете в комнате на полу. Правда, Егорку можно было бы положить рядом с Игорем, но тот может проснуться и долго не заснуть. Поэтому на полати я положу вас вдвоем только завтра, а пока постелю обоим на полу.

Ночь вроде бы прошла нормально. Все взмолились: «Слава богу, Егорка вроде бы не заболел». Утром все позавтракали за столом, стоявшим в комнате. Завтрак был скромным, но для здоровья полезным. Пили чай, теперь уже с пантыльским медом, съели по куску белого хлеба, намазанного маргарином и посыпанного сахарным песком. Ленька с Игорем попросили еще по куску хлеба. Егорке тоже казалось, что одного куска ему мало, но он понимал, что находится в гостях, поэтому, когда ему предложили еще один кусок хлеба, он вежливо отказался. Тетя Клава решила, что по два куска хлеба детям жирновато, поэтому отрезала один кусок и разрезала его пополам. Иринка в основном за столом молчала, думала о чем-то, о своем. Разговор поддерживали только взрослые.

С утра мороз продолжал раскрашивать стекла окна и пока не снижался. Ребята втроем собирались сходить на улицу погулять. Но ближе к обеду у Егорки поднялась температура, поэтому от прогулки он отказался и прилег на кровать Леньки. Думал, что он полежит, а лучше заснет, встанет и температура спадет. Как лечиться от температуры он точно пока еще не знал. Бабушка в это время была на рынке, отец, тетя Клава и Иринка на работе. Ленька с Игорем где-то часа через два появились в комнате, раскрасневшиеся и замерзшие. Егор проснулся, потрогал свой лоб и понял, что температура не снижается. А Ленька уже скомандовал, что пора разогревать суп на кухне и готовиться к обеду. Егорке есть совершенно не хотелось, поэтому он от обеда отказался. Вскоре пришла с рынка Аграфена. Увидев раскрасневшегося внука, ушла на кухню, где закипал уже кипяток. Достала эмалированный бокал, положила туда меда, залила кипятком, размешала мед и принесла Егорке.
- Конечно, полезнее, если бы вместо чая было молоко. Но молока сейчас в поселке вряд ли можно где-то купить? - говорила бабушка, заставляя внука пить горячий чай, с заваркой блошницы. 

Пока ребята вместе с Аграфеной обедали, Егорка осилил бокал горячего чая с медом. Есть ему не хотелось, настроение было какое-то неопределенное. Чаще хотелось пить, чем есть. Идти на улицу Егорке никак не хотелось. Поэтому он прилег и заснул. Аграфена, дождавшись Клаву и отца Егорки, стали думать, что с ним делать? Решили вызвать «Скорую помощь». Приехавшая врач, осмотрев больного, пришла к заключению, что у того желтуха. Сказала, что эта болезнь очень опасная, ее немедленно нужно лечить, иначе может быть летальный исход. Врач посоветовала, что Егорку нужно немедленно отправить домой в деревню, там срочно связаться с фельдшером и как можно быстрее лечиться.
- Почему бы здесь-то не начать лечиться? – робко спросил врача Андрей.
- Потому что ваш сын вроде бы есть здесь в поселке, а вроде бы его и нет. Он же здесь не прописан.
- Но ведь он записан в моем паспорте? – настаивал Андрей.
- Я только могу сделать ему укол от жара, выписать рецепт на покупку аспирина и все. Другие лекарства, которые помогли бы вылечить желтуху, к сожалению, выписать не могу. Нужно немедленно лечиться по месту жительства.
 
На другой день, выкупив в аптеке порошки аспирина, отец с бабушкой, как могли, укутали сына в тулуп, и повели под руки на станцию. Там погрузили его в порожний вагон из-под торфа, сами забрались вместе с ним и отправились в Каринторф. Но от Каринторфа до поселка «Второй участок» надо было ехать дрезиной еще минут примерно сорок. Андрей подсуетился, нашел где-то машиниста дрезины, попросил его вне расписания съездить до второго участка. Приехав туда, все трое сразу отправились на квартиру к бабушкиной знакомой. Там раскутали Егорку, отогрели, напоили горячим чаем. Все это делала Аграфена. Отец Егорки пока искал лошадь и сани, потому что впереди было расстояние в двадцать километров, которое пешком они с больным Егоркой, вряд ли бы одолели. Отца долго не было, Аграфена начала волноваться. Но где-то через час он появился на лошади без извозчика, как будто бы на своей собственной. Аграфена сразу начала допытываться у сына, как это ему удалось?
- Главное, удалось. Пришлось заплатить, пообещать, что вместе с лошадью привезу ему меду и понятно, написал расписку с оставлением паспорта. Поэтому давайте быстро собираться и в путь. Надо будет сегодня же попасть еще в Ивакино к фельдшеру.

Быстро доехали до Карино, потом до Круглово. Остановились на полчаса только в Бурино у знакомых Аграфены. Здесь Егорка принял аспирин, их напоили по старой дружбе вотяки чаем, передохнула и поела сена лошадь, и они отправились дальше в Пантылку. Приехали туда часа в три дня. Андрей, немного передохнув, решил съездить за фельдшером в Ивакино. Аграфена настаивала, чтобы он взял и Егорку. Но Андрею было жалко тащить за пять верст вперед и пять назад больного сына, поэтому он принял решение, что легче будет привезти фельдшера. И он уехал.
Аграфена быстро затопила чугунную печку, потому что большая печь была истоплена еще утром Ольгой – женой Михаила Суханова. Но понятно, она не ждала такого быстрого возвращения Аграфены с внуком, поэтому в печи стояла лишь чугунная небольшая корчага для вечернего поения домашних животных. Поэтому Аграфена решила побыстрее что-то подготовить поесть. В основном, она, конечно, старалась для внука. Но он лежал, укрытый тулупом на кровати, и молчал. Бабушка пыталась узнать, чего же он хочет поесть, но тот отвечал, что ничего не хочет, попросил только попить. Учитывая, что внук пока ничего не хочет, она решила подготовить к возвращению Андрея и фельдшера пельмени. Быстро принесла из чулана два куска мяса, начистила картошки, изрубила все это в корыте, быстро замесила тесто, сделала из него колобашки, раскатала их скалкой, разрезала на кружки граненым стаканом и начала лепить пельмени. Предварительно поставила на печку голландки в кастрюле воду, довела ее до кипения и пока отставила в сторону вплоть до возвращения сына с фельдшером.

Ждать их приезда пришлось часа два с половиной. Наконец, вошел в избу Сергей Сергеевич – фельдшер по образованию, а фактически врач, потому что он лечил все население Ивакинского сельсовета. Егорка его хорошо знал, потому что он всегда по весне, как по расписанию, делал школьникам уколы прямо в комнате учителя и одновременно нового директора школы А.А. Ивакиной. Раз несколько ходил к нему на прием и сам Егорка.
- Зайдя в избу, он тепло поздоровался с Аграфеной, погрел руки возле печки, помыл их с мылом и подошел к Егорке.
- Ну что больной, как самочувствие? Давай поднимайся, пойдем под лампу, потому что здесь я не смогу тебя осмотреть.
Егорка сказал доктору, что всё с ним хорошо, но знобит и есть ничего не хочется. В поселке сказали, что у него желтуха.
- Сейчас посмотрим. На всякий случай я взял порошки именно от желтухи, помня, что года два назад этой болезнью болела и Аграфена – Сергей Сергеевич помог Егорке подняться и перейти к столу под лампу.
Посадил его, поднял верхние веки, спросил:
- Ты случайно не заметил на снегу цвет своей мочи?
- Заметил. Она почему-то почти красная.
- Все понятно, значит у тебя действительно желтуха. Полежишь недельку дома, попьешь раствор английской соли и аспирину, и через неделю придешь ко мне на осмотр. Если к тому времени не пройдет, то полечишься еще неделю.
- Через неделю же у нас начнутся занятия в школе.
- Ничего, неделю пропустишь, я об этом скажу учительнице.
К концу разговора в избу вошел отец Егорки.
- Ну что, Сергей Сергеевич, жить будет?
- Будет, не беспокойтесь.
- Мы, мать, договорились в дороге с Сергеем Сергеевичем, что он у нас переночует, а завтра утром я его отвезу. Если сыну не будет хуже, завтра же уеду обратно домой в поселок. А то обещал извозчику завтра вернуть лошадь. Сама понимаешь, он волнуется, потому что лошадь то казенная.
- Ну, так ладно. Ой, спасибо Сергей Сергеевич за помощь мне и внуку! Что бы без вас делали? – с воодушевлением говорила Аграфена.
Дальше, пока врач осматривал Егорку, на плите уже сварилась первая партия пельменей. Андрей пригласил Сергея Сергеевича за стол. Стол Аграфеной был уже накрыт. На нем стояли соленые рыжики, растопленное масло, лук кружками, бутылка самогонки. Пока мужики выпили по первому стакану, на столе появились пельмени. Они пробовали усадить и за стол и Аграфену, но где там, она стояла возле них и радовалась их аппетиту, попутно разболтала в бутылке английскую соль для Егорки и пошла со столовой ложкой к нему.
- Аграфена Николаевна, соль очень горькая, поэтому дайте Егорке пельменей. Без закуски ее невозможно пить – посоветовал фельдшер. Но Егорка чуть было не поперхнулся от горечи, закрыв глаза, разжевал пельмень и вроде бы горечь прошла. Дальше всыпал на язык порошки аспирина и, запивая водой, проглотил его.
Поутру Аграфена стала собирать сына в дорогу. Тот, прежде чем уехать отец, поинтересовался у Егорки:
- Повлияло ли на тебя лекарство? Лучше или хуже себя чувствуешь?

Егорке казалось, что уже лучше. Дело в том, что температура у него спала, хотя смотреть на еду по-прежнему не хотелось. Целый день Егорка лежал на кровати, с перерывами на прием лекарств и на питье. Лежа под тулупом начал потеть. Бабушка решила, что болезнь начала отступать. На другой или на третий день он оделся, вышел сзади ограды в огород и помочился для того, чтобы посмотреть, что у него с мочой, изменился ее цвет или не изменился. Он увидел, что краснота ее стала меньше. Решил без всяких уговоров пить дальше раствор английской соли. Вернулся домой, бабушка наскребла для него немного мороженого молока, чуть оттаяла его, испекла хлеба, почти что, из муки без всяких добавок. Егорке очень понравился такой обед. Он куском настоящего ржаного хлеба вылизал все содержимое небольшой чашки.

Прошла неделя, и Егорка практически уже поправился. В понедельник он встал на лыжи и решил направиться на прием к Сергею Сергеевичу. День выдался такой средний по температуре, падал небольшой снег. В Ивакино направился один одинешенек. В лесу было страшновато, Егорка больше всего опасался рысей, поэтому присматривался к веткам деревьев, которые висели над головой. Вот лес закончился, и впереди было большое Ивакинское поле. Подъехал к угору, который предстояло взять. После болезни сделать это было не так просто, поэтому с отдыхом, подъемом лесенкой он все-таки преодолел этот самый сложный подъем. Постоял на горе, передохнул и направился в деревню. Въехав в нее, свернул налево, проехал метров двести-триста, пока не оказался возле дома фельдшера. Зашел в ограду, поднялся в сени, постучал и зашел к фельдшеру. Сергей Сергеевич, был в другой комнате, а здесь в медпункте была его жена, которая работала медсестрой при нем.
- Мне бы Сергея Сергеевича!
- Он ждет тебя и сейчас выйдет. Пока снимай шубу и раздевайся до пояса – приказала Валерия Николаевна.
Вышел как всегда улыбающийся Сергей Сергеевич, тепло поздоровался с Егоркой и спросил:
- Давай, молодой человек, посмотрим, какие изменения произошли в твоем здоровье. 
Посмотрел глаза, сказав при этом, что вроде бы желтизна их почти прошла. Дал градусник, и пока он нагревался, посмотрел горло и язык, спросив при этом:
- Как обстоит дело с цветом мочи?
- Цвет почти нормальный, краснота исчезает.
- Очень хорошо. Организм молодой и быстро справился с болезнью. Пока на этой неделе в школу не ходи. Учти, что эта болезнь заразная, и чтобы не заразить других, требуется время.

Выписал дополнительно еще какие-то порошки, и просил продолжать пока пить раствор английской соли. Попросил Валерию Николаевну сделать какой-то укол и отправил Егорку обратно в Пантылку. Егорка, довольный выздоровлением, быстро вышел из медпункта, встал на лыжи и прежде чем повернуть направо к дому, проехался вниз к школе, постоял здесь на улице, мысленно поприветствовал всех учеников и учительницу, развернулся и отправился в Пантылку.
Где-то примерно в тринадцать часов вернулся домой, обрадовал бабушку своим выздоровлением, почти нормально пообедал, но почему-то ему противно было, пока что, есть суп. После десятикилометрового похода его разморило, поэтому решил, немного поспать. Он понимал, что сон – лучший целитель, хотя строго выполнял и предписания фельдшера. Через неделю Егорка поправился, болезнь отступила, и он начал ходить снова в школу.

Незаметно прошла зима и наступила весна, бурно разлились небольшие речки и реки. В результате в школе объявили для многих последние каникулы четвертой четверти. В конце мая начали цвести черемуха и рябина. И вот, наконец, пришел последний день учебы для тех, кто оканчивал начальную школу. В Пантылке это были Егорка и Танька. Отличником стал только один Егорка, получивший табель с Похвальной Грамотой. Какой путь их ждал дальше, кем они будут, то ли еще школьниками в семилетней школе, то ли работниками с начальным образованием? То ли еще кем-то? Никто пока не знал, как повернется их жизнь дальше, но все равно она будет продолжаться вплоть до старости.