Роман Переплёт т. 1, ч. 2, гл. 2

Пятая школа помещалась в старинном четырёхэтажном здании, обращённом своим фасадом на главную улицу города, на улицу Ленина. Прямо перед школой раскинулся двор, отдалённо напоминающий старый, заброшенный сквер. Там в беспорядке росли заматеревшие клёны, карагачи, и земля между ними была плотно утоптана. И никаких тебе клумб и  газонов. 
Двор разделяла надвое широкая заасфальтированная дорожка, протянувшаяся от массивного кирпичного крыльца и до чугунных столбов, заменяющих ворота. В этом месте дорожка соединялась с тротуаром, по которому двигались прохожие.   
Тверской решил прийти немного пораньше. Примерно, минут за сорок до начала уроков. Когда он подходил к школе, солнце ещё только встало, и фонари продолжали светить. Было прохладно, но безветренно. Тротуар был припорошен инеем, который довольно громко хрустел под ногами.      
Всю дорогу до школы Тверской прошёл бодро и уверенно. Но уже при подходе вдруг отчего-то разволновался. Не входя во двор, он и вовсе остановился, как бы желая осмотреться. Во дворе школы, между деревьями, со смехом и воплями носилась детвора, побросав прямо на землю свои ранцы и портфели. Всё это вернуло его в далёкое прошлое. В те самые времена, когда он и сам тащился по утрам в школу с тревожной заботой о невыученных уроках и с тягостным предчувствием какой-нибудь контрольной или в ожидании иной какой-нибудь неприятности. Надо заметить, он был не самым прилежным учеником. Хотя и весьма начитанным.    
Рука его потянулась было в карман за сигаретами, но тут же, вспомнив, где находится, он отдёрнул руку. Затем, тряхнув головой, словно избавляясь от видений, он свернул на асфальтированную дорожку и направился к крыльцу. 
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его вдруг кто-то окликнул по имени. Ему голос показался немного знакомым. Он притормозил и обернулся. И вдруг, о чудо! Он увидел ту самую девушку, с которой дня три тому назад он познакомился в ресторане. Она тогда ещё назвалась товароведом. А с ней была пышногрудая подруга. Он даже знал её по имени, но сейчас то ли от растерянности, то или от чего, начисто его забыл. 
На ней было светло-бежевое приталенное пальто, довольно модное,  с поясом и воротничком стоечкой. А на голове - что-то похожее на шляпку, обута она была в бардовые сапожки на высоких каблуках. На удивление, выглядела она на этот раз довольно эффектно.
- Вы? – выдохнул он, немного даже опешив от неожиданности. – А что вы тут делаете?
- Наверное, тоже, что и вы, - с улыбкой отвечала та. – Если вы, конечно, - прибавила она, смерив его насмешливым взглядом, - не решили подменить нашего Семёныча.
- Семёныча? – удивился он. – А, кто такой Семёныч?
- Как, кто? Это наш дворник. Он по утрам здесь обычно подметает. Кстати, что-то его не видно.
- Ах, дворник. Ну да, понятно, - смущённо пробормотал Тверской. – Нет, вообще-то я по другому поводу.
- Да уж, догадываюсь, – подойдя ближе, девушка хитро улыбнулась. – Но, сколько мне помнится, там, в ресторане, мы уже были на «ты».
- Да, кажется. Вот только я забыл, как вас… то есть тебя…
- Как меня звать?
- Вот-вот. Извини, я тогда немного перебрал, вот и…
- Ничего, не извиняйся. В общем, меня Леной зовут. А вас… то есть тебя… если не ошибаюсь, кажется, Сергеем? Или это не настоящее твоё имя?
- Да нет, настоящее, - смущённо отозвался Тверской.
- Ну, что ж, - снова улыбнулась Елена, - будем считать, что мы снова познакомились. Так мы на «вы» или на «ты»?
- Да мне всё равно, - пожал он плечами. – Можно и на «ты».
- Вот и хорошо, - рассмеялась Елена. Видимо, её развеселил смущённый вид Сергея. – Так значит, ты к нам? 
- Получается, так.
- А, с какой целью, если, конечно, не секрет?
- Да, какой там секрет, - усмехнулся он. – Вот, направили сюда…
- В каком смысле, направили?
- Ну, в каком, в каком, - Он оглянулся оп сторонам. – Буду преподавать у вас историю.
- Даже так! – Брови у Елены подпрыгнули вверх. – Это что, вместо Петра Яковлевича?.. Да, бедняга. Его, ты знаешь, ведь его прямо с урока увезли на «скорой». Инфаркт. Какой человек! Его все наши обожали, а ученики так и вовсе.
- Да уж, я в курсе, - задумчиво улыбнулся Сергей. 
- А какой был предупредительный и всегда улыбался… Просто душа-человек! Да, - с грустью вздохнула Елена, - побольше бы таких. Хорошо ещё, что спасли, а то прямо не знаю. Вообще, мы все были в шоке…
Она рассказывала что-то ещё, но Сергей её почти не слушал, размышляя о своём. Только сейчас до него по-настоящему стало доходить, в какую он угодил переделку.
- Так ты, выходит, у нас врунишка? – переменив тему, вдруг рассмеялась Елена.
- А, ты? – парировал он. – Ты тоже, знаешь ли, - он смеялся, хотя ему было совсем не до смеха. – Кстати, а ты сама-то, что здесь делаешь? - К нему мало-помалу стала возвращаться его обычная уверенность.
- Да вот тоже, преподаю. Мы с Ольгой преподаём английский.
- Ах, английский? Понятно. А, что заканчивала? Тоже, наверное, наш пед?.. Однако, что-то я тебя не помню. Хотя мы с «иньязовками» (факультет иностранных языков) как-то обычно не общались. Ты когда его закончила?
- Да уж два года назад.
- Надо же, - усмехнулся Сергей. – Почти тогда же, когда и я. Даже странно…
- Что?
- Ну, что я тебя не запомнил.
За разговором они дошли до крыльца. Вокруг носилась детвора, двери поминутно хлопали, мимо, обогнав их, промелькнула хлипкая фигура какого-то молодого человека в пальто.
- А это наш Лунгин, - вскользь бросила Елена. – Он преподаёт черчение и рисование.
- Какой-то странный, - заметил Тверской. – Даже не поздоровался.
- А это потому, что я не одна, - загадочно усмехнулась Елена. – Он вообще, у нас такой… как бы это сказать?.. щепетильный, что ли?         
Миновав двери, потом тамбур и пройдя мимо гардероба, где уже толпились школьники, сдавая верхнюю одежду пожилой тётке в синем халате, они поднялись на второй этаж.
- А вот тут у нас учительская, - сказал Елена, указав глазами на угловую дверь со стеклянной табличкой. – Кстати, ты можешь там раздеться. Тебе  ведь, наверное, к директрисе? У неё кабинет на третьем.
В это время в учительской находились две пожилые женщины, а ещё тот самый молодой человек, которого Тверской уже видел. Женщины сидели у стола, справа от двери и неспешно о чём-то разговаривали. Тогда, как молодой человек стоял в дальнем углу, у стола с посудой и, видимо, наливал себе чай. Были видны только его узкая спина и жиденькие, несколько длинноватые дымчатые волосы. Он позвякивал посудой и был, видимо, настолько увлечён своим занятием, что даже не обернулся. Роста он был чуть повыше среднего и довольно субтильный. Бросались в глаза некоторая асимметричность его фигуры и несколько цветистый гардероб. Сочетание фиолетовых брюк, довольно узких, почти в обтяжку, со светло-зелёным пуловером и оранжевой сорочкой отдавали чрезмерной экстравагантностью. Он больше смахивал на свободного художника начала века, но уж никак не на учителя. 
Когда Тверской и Елена вошли, обе женщины повернули головы и с любопытством посмотрели на Сергея. Тогда как молодой человек всё продолжал греметь посудой и лишь минуту спустя бросил на них короткий взгляд через плечо.
Елена поздоровалась. Её примеру последовал и Тверской. 
- Знакомьтесь, - объявила она, – это наш новый учитель истории. Зовут его Сергей… Сергей… - Она запнулась и вопросительно посмотрела на Тверского.
- Сергей Петрович, - чуть-чуть порозовев, представился Тверской.
Субтильный малый и на этот раз не повёл даже ухом, продолжая громко звякать чайной ложечкой, размешивая в кружке сахар. Его поведение и напряжённая поза словно выражали нервозность. Покосившись на него, обе женщины только улыбнулись. А потом снова перевели взгляды на Тверского.
- Так, понятно, - проговорила, наконец, та, лицо которой ему показалось наиболее добродушным, - Сергей Петрович, значит. Ну, а как же дальше? Как вас по фамилии, молодой человек? 
- Тверской, - слегка смешавшись, отвечал Сергей. 
- Ага, Тверской, значит? - хмыкнула другая, с морщинистым и, как показалось Сергею, суровым лицом. При этом она смерила его критическим взглядом.
- Ну, а что, довольно звучная фамилия, - как бы размышляя вслух, заметила первая. – Кстати, это не ваш… м-м-м… родственник работал не то в горисполкоме, не то в обкоме? Где-то я уже слышала эту фамилию?
- Нет, не мой, - с запинкой отвечал Тверской. – Скорее всего, это был однофамилец.
Он и на самом деле никогда не слышал, чтобы у отца в городе были родственники. А уж тем более близкие. Правда, был у отца когда-то младший брат, но тот утонул ещё мальчишкой.
Между тем, обе женщины всё продолжали к нему присматриваться, что заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. Хотя было заметно, что он произвёл на них вполне благоприятное впечатление. А тут ещё и Елена, словно спохватившись, решила прийти ему на помощь. Она предложила ему раздеться и повесить одежду на вешалку.   
- А это, - сказала она, когда он освободился от шапки и пальто, и указала рукой на женщину с добродушным лицом, - это наша замечательная и всеми уважаемая Варвара Петровна. Она преподаёт биологию и, между прочим, является заслуженным учителем РСФСР. А кроме того…
- Ну, хватит, хватит,  - поморщилась та, – не так приторно. Ты же, Леночка, знаешь, у меня диабет. Поэтому не надо меня посыпать сахарной пудрой. И вообще, всё это ни к чему. Я лучше скажу, что меня радует, - уже другим тоном прибавила она, окинув Тверского придирчивым взглядом. – Меня радует уже хотя бы то, что, наконец, и  у нас, кажется, завёлся нормальный мужчина. – Произнеся это, она с кислым выражением покосилась в направлении субтильного молодого человека.
Тот, словно почувствовав её взгляд , как-то весь прямо встрепенулся. Однако промолчал, и лишь ещё громче звякнул чайной ложечкой. Тонкая шея его и слегка оттопыренные уши покраснели. Тогда как обе женщины, а с ними и Елена, как-то загадочно между собой переглянулись.
- М-да, ну а это, - откашлявшись и сделав серьёзное лицо, продолжила Елена, немного как бы приобняв даму со строгим лицом, - это наша дорогая и всеми почитаемая Елизавета Карповна. Она преподаёт математику. И тоже, между прочим, заслуженная, и тоже старожил школы…
- А, кроме того, - не без иронии подхватила та, - ещё и вздорная, сварливая старуха, от которой нет никому житья.
- Елизавета Карповна, - с жаром возразила Елена, - ну, зачем вы на себя наговариваете? Ну, какая же вы сварливая? Ведь это вы с виду только такая строгая. Хотя все знают, что вы…
- Сварливая, сварливая, - с усмешкой перебила та. – Мне лучше знать, какая я есть на самом деле. Так что нечего меня тут приукрашать. А как же не быть с вами сварливой? Как? Да вот хоть взять тебя с твоей подружкой… Вы же посмотрите, как вы одеваетесь! Ведь это же срам, что такое! Эти ваши короткие платья, эти обтягивающие блузочки… И в таком виде вы заявляетесь в школу. А потом мы ещё удивляемся, откуда и что…      
По всей вероятности, затронутая тема настолько часто поднималась в этих стенах, что даже успела всем порядком наскучить. Видимо, поэтому возмущённые слова Елизаветы Карповны прозвучали как-то уж очень вяло и с усталой какой-то безнадёжностью.
А между тем, оказавшись без пальто, Елена и впрямь предстала перед всеми в несколько коротковатом, хотя и модном по тому времени платье.
- Вот-вот, - проворчала Елизавета Карповна, бросив на неё короткий взгляд, - вот об этом я и говорю. Ну, я-то ладно, - в том же тоне продолжала она, - меня-то чего стыдится. Ну, а перед молодым человеком… Ты только глянь, ведь у тебя все ноги почти наголе. Ну, ладно ещё твоя подружка, с ней уже давно всё ясно, но ты… Ты ведь не какая-нибудь вертихвостка. Нет, - вздохнула она, - не понимаю, я вас. И, что с вами такое происходит? Вы, словно все разом очумели. Право слово, даже неловко за вас.
- Ну, Елизавета Карповна, - подойдя к ней, попробовала было приласкаться Елена, украдкой подмигнув Сергею, – ну, что я могу поделать, раз мода сейчас такая?
- Как же, знаю я эти ваши моды, - немного как бы отстраняясь, но уже мягче проворчала та. – А как, если вам эта самая мода прикажет и вовсе ходить голышом, что тогда? 
- Ну, ладно, - мягко улыбнулась Варвара Петровна. – Уж больно ты с ними сурова. Не пойму, и что тебя так уж раздражает? Они ж молодые, понимать надо. Молодые, красивые, вот и хочется себя показать. А мы… ну, ты вспомни… мы разве были не такие? Или забыла, как нас за ажурные чулки да за туфельки по собраниям склоняли?      
-  Ну, хоть ты, Сергей Петрович, скажи! - в шутливом тоне обратилась к нему Елена. – Неужели ты тоже считаешь, что я неприлично одета?
Он почувствовал себя припёртым к стенке.   
- Ну, что же ты молчишь? – Она не сводила с него улыбающихся глаз. Губы её подрагивали.
- Вообще-то, - пробормотал он, чувствуя, что безбожно краснеет, - вообще-то мне тоже кажется…
- Что-о-о! – Брови у Елены взметнулись вверх.
- Да, - твёрже прибавил он, - мне кажется, что Елизавета Карповна отчасти права. То есть в том смысле, что платье могло бы быть и немного подлиннее… Ну, скажем, хотя бы до колен. 
- Вот спасибо, вот удружил! – притворно возмутилась Елена. – А я-то думала, а я-то надеялась. А ты вон, оказывается, какой. Так ты, Сергей Петрович, у нас ещё, оказывается, и ретроград. Надо же, и кто бы мог подумать. 
- Ага! Ну, что, съела!– приободрилась Елизавета Карповна. – Так, может, ты хоть сейчас прислушаешься. И это уже не я, это тебе твой сверстник говорит. А он, сразу видно, человек, серьёзный. Да, да, не то, что некоторые. И не улыбайся, не улыбайся! – повысила она голос. - Это тебе не Ковтун какой-нибудь, даром, что тоже молодой. Вот и пускай. Пускай, хотя бы это послужит тебе сигналом.
От столь лестных замечаний, у Сергея невольно вспыхнуло лицо. В особенности, когда он вспомнил о недавнем своём поведении в ресторане. К слову, Елене ничего не стоило бы развеять в прах малейшие даже иллюзии относительно его серьёзности и благонравия. Но она не стала этого делать. За что он мысленно её поблагодарил. А заодно, желая несколько смягчить свою позицию, объявил, что вряд ли стоит ориентироваться на его мнение, поскольку сам он ровно ничего  в фасонах не смыслит, не говоря уж о современных веяниях по части мод. 
- Нет, в самом деле, - прибавил он, - я действительно, вполне могу заблуждаться.
- Вот видите! - поблагодарив его взглядом, воскликнула Елена. И тут же постаралась сменить тему…


Продолжение:  http://proza.ru/2025/05/18/1025