Поцелуй для завоевателя

Автор: Генри Слезар.
***
Автор: Клайд Митчелл
 _От нашей самой внутренней планеты до
 самых дальних уголков космоса, один мужчина
 плюс одна женщина равняется... ну,
 прочтите рассказ мистера Митчелла.
***
"Сегодня ночью," — сказал Болгар.

Он наклонил голову, чтобы мельком увидеть свое лицо в осколке
зеркала, висящего на стене барака. Это было худое и голодное лицо,
впадины на худых щеках были замаскированы трехдневной щетиной.

Он мог видеть, как в стекле отражается ухмылка сержанта. Пулли.

— Думаешь, я шучу? — Болгар откинул длинные чёрные волосы за уши. Расчёсок в мире было мало.

"Я думаю, ты псих, — сказал Пулли со своей койки. На нём была рваная футболка. Медаль с орлом, позеленевшим от ржавчины, выглядела нелепо, приколотая к его груди. Но Шкив не захотел с ней расставаться.

"Посмотрим", - мрачно сказал Болгар. "Могу я воспользоваться твоей бритвой?"

Шкив пожал плечами. "Еще раз не имеет значения. Я бы отдал тысячу кредитов
за прямой удар и строп.

"Маловероятно", - сказал Болгар. Он снял куртку своего серого цвета из оружейного металла
униформу и швырнул ее на кровать. Затем подошел к раковине с коричневыми пятнами.
и повернул единственный работающий кран. Струйка ледяной воды, которая
потекла, была медной.

"Ионная пушка", - сказал он сухо.

Шкив извлечения устройства из-за пояса и бросил его на своем
Барак-мат.

Болгар побежала по воде. Это было понятно.

— Бритва, — сказал он.

 Пулли бросил и её тоже. Металл был таким же гнилостно-зелёным, как и вечная медаль этого человека. Болгарин с отвращением посмотрел на неё, проведя большим пальцем по лезвию, не порезавшись.

 — Сало не режет, — фыркнул он. Но начал болезненную процедуру бритья.

 * * * * *

Палли зачарованно наблюдал. «У тебя действительно плохо с головой, — сказал он с удивлением. — Так рисковать ради одного паршивого поцелуя. Что такого особенного в этой девчонке?»

 «Я не могу это объяснить. Она красотка, но дело не только в этом». Я был
наблюдал, как она расхаживала, размахивая своей маленькой... Он порезался и
выругался. "Однажды я остановился поговорить с ней. Было что-то в ее лице...
то же самое, что ты видишь на лицах _ всех_ них...

"Да", - с горечью сказал Пулли. "Мне знаком этот взгляд".

"А тебе?" Другой мужчина обернулся. "Что _ ты_ видишь? Ненавидишь?"

"Да. Что еще?"

"Нет". Болгар покачал головой и угрюмо уставился на свое отражение в осколке
стекла. "Это больше не ненависть, Шкив. Ненависть в них умерла
давным-давно - сразу после войны, сразу после заражения....

"Они ненавидят нас", - категорично заявил Пилли.

"Я так не думаю. Я думаю, сейчас что-то изменилось. Что-то
похуже. Он снова начал бриться. "Презрение", - сказал он.

Правая рука Пилли сжалась в кулак и ударила себя по колену. "Мы должны были
убить их всех! Мы должны были стереть их с лица земли!"

"Я попросил у нее спичку", - мечтательно сказал Болгар. "Просто паршивая спичка.
Она уставилась на меня, как на микроба. Затем она закутывает лицо в свой
чертов плащ, как будто не хочет, чтобы я дышал на
нее." Его растущий гнев заставил его руки дрожать; он порезал себя
второй раз.

"Так ты собираешься поцеловать ее?" Шкив усмехнулся. "Почему бы тебе не душить
Гал? Почему бы тебе не избить ее? Или у тебя кишка тонка?

Болгар обратил гнев на него. "Поосторожнее, сержант!"

"Не в строю?" Это была насмешка.

"Заткнись!"

Шкив швырнул ботинки на кровать. - Ладно, приятель, - усмехнулся он. - Бери.
по-своему. Ты напрашиваешься на одни и те же неприятности — поцелуешь ли ты её или убьёшь.

 — Я собираюсь поцеловать её, — рассеянно сказал Болгар, вытирая лицо грязной тряпкой. — Я буду ждать её у столовой. Она выходит из квартала на Бартон-стрит каждый вечер около десяти. Она
пересекает площадь и выходит на Питчер-стрит. В это время там довольно пустынно. Я собираюсь выпрыгнуть и...

— Операция «Поцелуй», — рассмеялся Болгар, поигрывая медалью на груди.
— Последняя победа в войне...

Болгар надел пальто. Невыбеленная ткань была потрёпанной и
потертые, но пуговицы все еще были яркими и поблескивали.
Знаки различия 505-й армии нагло отражали свет в комнате:
железная рука, сжимающая раздвоенную молнию. У него тоже были медали, и они
зазвенели, когда он застегнул пальто до тугого воротника. По крайней мере, подумал он
, его медали носили там, где им и положено быть.

"Боже мой!" - Насмешливо сказал Пилли. — Вы хорошо выглядите, лейтенант.

 — Где моя фуражка?

 — На крючке, позади вас.

 Болгар надел фуражку, расправив её. Он отошёл от зеркала, чтобы проверить, как она сидит.

  — Прекрасно! — сказал Пулли.

"Ладно, заканчивай! Который час?"

"Без двадцати десять. Лучше иди. Твоя подружка ждет".

"Я ухожу", - сказал Болгар, пристегивая часы. Он заковылял к
дверному проему барака, но, прежде чем выйти, повернулся. "Это место
воняет", - сказал он. — Как-нибудь мы это уберём, — лениво сказал Пулли. Он плюхнулся на продавленную койку и отвернулся к стене. — Хорошего вечера, лейтенант, — его смешок перешёл в зевок.

 * * * * *

 Место было пустынным, как и предполагал Болгар.

Он быстрым шагом направился в столовую, надеясь, что за ним никто не будет наблюдать.
теперь он сожалел о грозди медалей на своей форме. Он
знал, что эти боевые знаки официально не одобрялись; но он
также знал, что было бы дополнительное удовлетворение раздавить твердые
куски меди и железа о вздымающуюся грудь девушки....

Он нырнул за здание, когда услышал шаги.

Две женщины прошли мимо него, тихо переговариваясь, их юбки шуршали в
ночной тишине.

 * * * * *

Он задержал дыхание, пока они не ушли, и выскочил из
Болгар вышел из укрытия и ускорил шаг, направляясь к своей цели.

 Столовая находилась всего в сотне ярдов от проволочного забора, обозначавшего границу безопасной зоны.  Даже с того места, где он стоял, Болгар видел табличку с красными буквами, которая предупреждала и победителей, и побеждённых о том, что им нельзя заходить в зону, заражённую радиацией.

 Болгар вдруг вспомнил, что забыл свой ионный пистолет.  Эта мысль беспокоила его лишь слегка.  У него были более важные дела.

Это была странная месть, к которой он стремился.

Столовая была мрачной черной тенью, нависшей над рядами
покосившиеся хижины, растянувшиеся на треть мили. Это были
_их_ казармы; более грязные, уродливые, гораздо менее приспособленные для
суровой погоды, чем бараки; но почему-то более тёплые, дружелюбные,
более счастливые на вид. Он ненавидел их.

  Он нырнул в окутывающую тьму за столовой, украдкой взглянув на светящийся циферблат своих часов. Он начал своё бдение.

Через несколько минут она появится.

Время тянулось медленно.

Потом он увидел её. Она тихо прощалась с людьми, которых навещала ночь за ночью. Теперь пришло время уходить, через полчаса
до того, как прозвучал сигнал отбоя.

Он увидел, как она по-старинному, как это делают женщины, поправила накидку на голове.

Теперь она торопливо шла от хижины через площадь,
поскальзываясь на низких каблуках на рыхлом гравии.

Светила луна, и её свет мягко падал на её лицо,
подчёркивая печальную красоту её черт.

Когда она отошла примерно на двадцать ярдов, Болгар бросился за ней.

Он шёл легко, на цыпочках.

Она не слышала его, пока не стало слишком поздно.

Он протянул руку и сдернул накидку с её плеч
на землю. Одна рука обвила её талию, другая плавно выгнулась перед ней.

 * * * * *

Но она сопротивлялась, сильно пиная его ногой.

"Всего лишь поцелуй, детка!"

Он наклонился над ней, смеясь, и заменил руку на её губах своим жадным ртом.

Поцелуй был диким, лишённым силы любви или сексуального влечения. Это
был удар, сокрушительный натиск, блиц эмоций.

"Ты ... _animal_!" - плакала она.

"Слушай..."

"Помогите!" - закричала она.

"Нет... ты не понимаешь..."

"Остановись!" - крикнул он.

Он обернулся, обезумев от звуков, которые нарастали у него за спиной.
Он увидел приближающиеся к ним фигуры.

Когда руки сомкнулись вокруг него, он обмяк и замолчал и позволил
себя увести.

Трибунал быстро принял меры.
Охранники, прижав винтовки к груди, смотрели на него без ненависти или враждебности.Судьи были менее бесстрастны.
"Лейтенант Болгар?"
Он уставился поверх их голов.
"Дженис Деймон?"
Девушка шагнула вперед, все еще всхлипывая.
"Да", - сказала она. "Он тот самый. Он наблюдал за мной. Я знаю это. Я
— Я видел, как он слонялся по каютам.
Женщина в шёлковой форме выглядела серьёзной.
"Вам было предоставлено много привилегий, лейтенант," — резко сказала она. "Но, похоже, _мужчины_ —" — она произнесла это слово с отвращением, — "всегда должны пользоваться своими привилегиями. Вам есть что сказать?"
Он покачал головой.
"Это жадность, вы знаете", - доверительно сказала женщина. Другие женщины
из трибунала согласно кивнули. "Жадность - это гибель _ всех_
мужчин. Сколько войн ты должен проиграть, прежде чем поймешь это?
Он ничего не сказал.
"Отправь его в лагерь размножения", - небрежно сказала женщина. "Он заплатит"
за свой поцелуй.
Она сочувственно посмотрела на девушку.
"У тебя помада размазалась, дорогуша".


 КОНЕЦ