Вдвоём

Вчера взяла утреннюю электричку до главного вокзала Вены. Пассажиры стекались в уже заполненный вагон, медленно шевелились по проходу. Народ просыпался и негромко гудел, как улей, прикрытый ватным одеялом.
Места за столиком на четверых не любят: будто присоединяешься к чужой компании в кафе, где тебя никто не ждал, поэтому там часто свободно. Именно там было свободно. Я присела и потревожила домашний уют юной парочки. Они что-то смотрели по айфону, у каждого в ухе торчало по одному наушнику. Парню пришлось убрать вытянутые ноги в истоптанных кроссовках с кресла напротив.
Может это брат с сестрой? Я бы не дала им больше двадцати пяти лет. Девушка была раза в два пошире парнишки. Оба сидели нахохлившись, словно цыплята-двойняшки, которые недавно вылупились и обнаружили, что мамы-курицы рядом нет.
Лицо парня было серое с острым подбородком как кулёчек из старой газеты. Оно всё время двигалось, мялось, расправлялось. Он ёрзал на кресле, часто моргал глазами, будто его изнутри покалывали иголочкой. Девушка сидела ровно в позе сфинкса, казалось, ей лень даже дышать.
Они оба сосредоточились на просмотре. Парнишка хохотал, тыкал в экран пальцем с бахромой  белёсых заусениц, заглядывал в лицо девушки и старательно ей что-то говорил. То ли он ещё раз повторял услышанное, потому что ему очень понравилось, то ли пояснял, чтобы до неё лучше дошло.
Девушка сцепила руки в замок и положила их на столик. Сначала я подумала, что её короткие ноготочки украшены фиолетовыми абстрактными узорами. Выглядели как фрески. Новый тренд? Пригляделась. Нет, это всего лишь облупился лак.
Её чистые русые волосы с отдельной прядью цвета густой сирени раскидались по плечам. Её сосед натянул в катышках и затяжках синтетическую шапку до бровей. Не могу воспомнить их одежду, но что-то сизое растянутое, будто сто раз замачивали в тазике, не полоскали и вешали полное воды на верёвку в подвале без окон.
На пустое кресло рядом со мной подсел усатый в очках лохматый мужчина лет шестидесяти. В жёлтой куртке с коричневым воротником он походил на пушистого шмеля. Уставился на парня, через пару минут поднялся и отправился в тамбур.
Девушка уже смотрела мимо телефона вперёд в сторону Вены. Щурила глаза, молчала и казалось, что внутри её складывается кулак и она замышляет план мщения.
Парнишка засунул айфон в замусоленый рюкзак и вытащил оттуда крохотную металлическую красную коробочку. Я представила, что в ней могут храниться вишнёвые с ментолом леденцы. Однако, чёрные от грязи подушечки пальцев и обломанные ногти парня навели меня на тревожную мысль, что сейчас стану свидетельницей употребления наркотиков. Однако, в коробочке оказались непонятные мне вещицы.
Парень нежно перебирал кучку малюсеньких полумесяцев из разноцветной проволоки. Он низко наклонился над ними, глубоко задышал и даже высунул кончик языка. Поковырялся в своём сокровище, вытащил один лиловый полумесяц и протянул соседке. Она стала засовывать это полуколечко в нос, а парнишка рылся дальше и что-то бормотал. Мизинцем с длинным отрощенным ногтем он выбрал синий полумесяц и всунул себе в нос.
Поезд остановился на станции Майдлинг, за одну остановку до главного венского вокзала. Девушка поднялась, кивнула парнишке на выход. Он вскочил, пихнул коробочку в недра безразмерной худи, закинул рюкзак на плечо и поспешил в тамбур, продолжая говорить сам с собой.
Ко мне вновь подсел мужчина, тот самый, похожий на шмеля. Придвинулся поближе и шепнул: «Извините, я тогда не от вас ушёл. Те двое пахли уж совсем не аппетитно.»
Я наблюдала за этой парочкой в окно. Они шли в сторону метро. Девушка держала парня за руку. Держалась ровно, словно крепкое бревно, которое сплавляется по реке. Парнишка приклеился к ней и был похож на листик, что при рубке дерева чудом уцелел.
Они исчезли в утренней толпе, а я думала, если «твой» человек рядом, что тебе важнее: его ответы или его рука?