Забытые страницы шамкира или жизнь немецких колони

ЗАБЫТЫЕ СТРАНИЦЫ ШАМКИРА или ЖИЗНЬ НЕМЕЦКИХ КОЛОНИСТОВ В ШАМКИРЕ И АЗЕРБАЙДЖАНЕ (серия) ПРОДОЛЖЕНИЕ - ЧАСТЬ 3
ПЕРЕВОД КНИГИ ЭДГАРА РАЙТЕНБАХА "От Кавказа до Казахстана" (Немецкие истории и судьбы в воспоминаниях и фотографиях: Шамкир (Анненфельд, Шамхор), Ханлар, Аджикенд, Гянджа, Гек Гель и др.)
Стр. 299–300: Опасная поездка в Мариновку (1944) 2

Хочу описать одно событие 1944 года — в память о моих ныне умерших родственниках и особенно двоюродном брате Фридрихе Кюфусе, который всегда был добрым и помогал в тяжёлые моменты, в том числе при смерти моего мужа.

В конце 1943 года мы переехали в Джаксы (Казахстан), но наши вещи остались в Мариновке у бабушки Лидии Кюфус. Мы прятали багаж под сухой травой в передней части дома, опасаясь воровства. Кражи тогда были повсеместными — особенно вещей, вывезенных из Кавказа. Так, например, были ограблены чемоданы Готлиба Трэнкле.

Бабушка и тётя жили в страхе. Только в июне 1944 года бабушка Паулина Хаммер смогла уговорить начальника зернохранилища выделить повозку с лошадью.

Тогда бабушка, дядя Отто и я поехали за вещами. Почему я — не знаю. Хотя это было опасное время, и еды почти не было. Но мне было всего 10 лет, и меня взяли.

Стр. 301: Путь и страх

Бабушка была решительной женщиной. По пути она всё проверяла, и говорила:«Если нас остановят — ты молчи, пусть взрослые всё объясняют.»

Мы проезжали через опасные зоны, в том числе мимо заброшенных деревень и мимо лагерей трудармейцев.

Было жарко. Однажды лошадь почти упала. Мы делали привал, ели черствый хлеб и пили воду из колодцев. Доехали поздно вечером. На месте почти ничего не осталось. Мы взяли только то, что успели спрятать.

Стр. 302: Воспоминание о репрессиях

До 1938 года мы жили без особых забот. Я была ещё маленькой — 5 лет.

А потом пришли сталинские чистки. Каждую ночь увозили мужчин в «чёрных воронах».

Только после распада СССР стало известно: всех арестованных — невинно расстреляли или замучили.

В феврале 1938 года арестовали обоих моих дедушек:— Самуэля Ройтенбаха (1888–1938?)— Самуэля Андрисса (06.10.1887–1938?)

И ещё нескольких мужчин из деревни. Мы больше никогда ничего о них не услышали…

Вот перевод страниц 303–307 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Эти страницы представляют собой воспоминания потомка семьи Лукас–Райтенбах, в том числе о религиозной жизни в Георгсфельде, репрессиях и школьных годах.

Стр. 303: Церковь, детство и праздники в Георгсфельде

В Георгсфельде с 1886 года действовала евангелическая церковь, в которой были крещены и позже конфирмированы мои родители в 1911 и 1914 годах.

Мама рассказывала, что и меня крестили в этой церкви. Но мою сестру Мелли (род. 9.8.1936) крестили уже тайно — в доме церковного служителя, потому что храм уже был превращён в клуб.

Для младших детей, брата Гарри (род. 28.2.1938) и сестру Ильзе (род. 3.6.1940), крещения уже не проводились.

Помню, как 1 января 1940 года мы всей семьёй пошли в клуб на новогодний праздник. Там стояла украшенная ель, и детям дарили подарки.

В детский сад я ходил всего несколько дней — моего отца не приняли в колхоз. Он с 1935 года преподавал в Георгсфельдской школе: слесарное дело, столярное ремесло и переплётное дело.

Стр. 304–305: Выпускники школы (1939–1940)

Фото выпускников школы Георгсфельда. Идентификация по воспоминаниям Эльзы-Марии Келлер:

Верхний ряд:

учитель химии Максим Гончаров

Хульда Трэнкле

Нелли Маузер

Эрих Хайгис

Эмма Лейрих

Вельда Зигле

Розалия Кун

Средний ряд:10. Альберт Штарк (учитель русского и физкультуры)11. Лена Вухрер12. Густав Маузер13. Роза Крюгер

Нижний ряд:15. Адальберт Райтенбах (мой отец, с гармошкой)16. Эльза Болд17. Мария Гончаров18. Эрика Воттелер19. Вернер Леничек (учитель немецкого языка и директор школы с 1939 г.)

Стр. 306: Родители, рождение и культура

Мои родители:— Адольф (1911–1987)— Мелите Лукас, урожд. Трэнкле (1915–1987)

Они были депортированы из Георгсфельда в Казахстан в 1941 году.Я родился в 1947 году на станции «Сороковая» под Акмолинском.

Я никогда не видел родного села своих родителей. Сейчас я восхищаюсь уровнем культуры, который они имели:— современные школы и библиотеки,— оркестры, хоры, спортивные клубы,— технический прогресс: водопровод, электродвигатели, винные заводы.

Всё это — в Российской империи, где в деревнях порой не было даже начальной школы.

Стр. 307: Судьбы семьи Лукас

В 1930 году в дом деда Йоханнеса Лукаса ворвались грабители, где жил и мой отец. Деда избили, забрали деньги и ценности.

В 1935 году были арестованы родители и сёстры моей матери, отправлены в тюрьму в Кировабаде. Её отец был расстрелян в 1938 году.

В октябре 1941 года — депортация всей семьи в Казахстан.

В 1942 году в Новом Колутоне умер от дизентерии мой младший брат — ему был всего год.

Мать до самой смерти боялась властей. Отец сначала служил водителем на стройке железной дороги Стали;нск–Магнитогорск, затем в «Целинтрансстрое». Мама работала в колхозе, а позже — швеёй на фабрике рабочей одежды в Акмолинске.

Родители умерли в 1987 году. Из трёх дядей и семи тёток жива осталась только одна — Эльза-Мария Келлер, урожд. Трэнкле — одна из соавторов этой книги.

Вот перевод страниц 308–312 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Эти страницы посвящены судьбе Фрица Хуммеля из Хеленендорфа (ныне Гёйгёль, Азербайджан) — немецкого офицера, переводчика и авантюриста с драматической жизнью.

Стр. 308: Происхождение Фрица Хуммеля

Фриц Хуммель (1911–1991)Фото 1986 года: отец с сыном у Кёнигзее.

Его история начинается с Иоганна Генриха Хуммеля, прозванного Glaser-Hummel, родившегося в Ройтлингене (25.5.1780) и переселившегося в Хеленендорф. Он и его жена Мария Катарина, урожд. Бец (22.11.1772–1863) прибыли на Кавказ с двумя детьми.

Их сын Иоганн Георг Хуммель (1806–1866) стал плотником и виноградарем. Он был отцом Георга Хуммеля — прадеда Фрица.

Все они были швабами, пришедшими на Кавказ с надеждой на свободу вероисповедания, спасаясь от притеснений в Германии.

Стр. 309–310: Жизнь Фрица до войны

Фриц был красивым, музыкальным, владел русским, турецким и азербайджанским языками. Он поехал в Германию учиться в текстильной школе, но бросил.

В 1936 году вступил в рейхсслужбу труда (RAD). С 1939 года добровольно пошёл на военную службу. Благодаря знанию языков быстро продвигался.

Учился в офицерской школе в Винер-Нойштадте, затем был направлен в Берлин.Чтобы завоевать доверие офицеров, он играл на рояле — и «лёд таял».

Стр. 311: Война и опасные миссии

В 1941 году — участие в операции на Украине под командованием Теодора Оберлендера в составе «Einheit Bergmann». Фриц переводил пленных.

Во время отступления через Крым он предсказал гибель офицера — и оказался прав. Сон подсказал ему безопасный маршрут — через воду и «скелет» (в переносном смысле).

В 1945 году оказался в Вестфалии, у барона фон Энгельхарда. Его возлюбленная Тильде Хольц хотела выйти за него замуж.

Тем временем его жена Кете Вагнер написала на фронт, что беременна — но не от него. Фриц подал на развод.

Стр. 312: Жизнь после войны, бегство и опасности

После войны Фриц переезжал между Востоком и Западом в форме железнодорожника.

Встреча с русским офицером в кабинете бургомистра чуть не стоила ему жизни. Он притворился, что не понимает по-русски, чтобы избежать разоблачения.

Ведь он:— дезертировал из советской армии,— числился как изменник,— служил в «Bergmann», противостоявшей СССР.

Он жил как на пороховой бочке. Позже оказался во Франции, затем в Австрии, Турции и даже в Иране. В Тебризе болел амёбной дизентерией, выжил и вернулся в Германию.

Вот перевод страниц 313–317 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Это заключительная часть главы о Фрице Хуммеле, уроженце Хеленендорфа, и его послевоенной жизни в Германии.

Стр. 313: Жизнь после войны, дружба и музыка

После войны Фриц Хуммель нелегально пересекал границу между зонами оккупации. Иногда русские снайперы сидели на деревьях. Ему везло — его не заметили.

В Кёльбе (у Рупперсберга) он работал грузчиком. Во время поездки в открытом вагоне познакомился с Ирмгард Бадершнайдер, которая тоже была в поисках еды. Они поженились в 1946 году в Бад-Штебене (Оберфранкен). В 1949 году родился их сын Манфред Хуммель. В 1955 году пара развелась.

Позже Фриц переехал в Уэльцен под Ганновером. Там Теодор Оберлендер (министр по делам переселенцев при канцлере Аденауэре) устроил его на работу в лагере первичного приёма.

В 1969 году Фриц женился на Хильдегард Воттелер из Георгсфельда. Они часто бывали в Бремене и принимали участие в встречах земляков.

До пенсии (в 1975 году) Фриц работал в администрации Федеральной пограничной службы. Он также играл в трио — на кларнете и аккордеоне — на народных праздниках. Когда музыка и публика разогревались, он исполнял попурри из кавказских и русских мелодий — как выражение тоски по родине.

Стр. 314–315: Поиски родных и горькая правда

Фриц всегда расспрашивал всех, кто приезжал из России, о родных. Поддерживал переписку со старым слугой Карепедом до его смерти в середине 1980-х.

Постепенно он узнаёт горькую правду:— В 1934 году его семью лишили всего как зажиточных крестьян.— В 1935 году — депортация в Карелию, в Пиндуши.— В 1938 году его отец Йоханнес Хуммель был арестован и сослан в неизвестном направлении.— Его мать Паулина и брат Эдвин в 1938 были депортированы в Коми.— Мать умерла в марте 1941 года.— Эдвин погиб в 1942 году от голода — его нашли мёртвым, прислонившимся к дереву.— Сестра Алиде (учительница) арестована в 1937 году, после этого о ней ничего не известно.

Стр. 316–317: Последние годы и память

В 1976 году состоялась встреча у Иды Хуммель (1903–1990) в Нойштадте (Вайнштрассе):— Фриц Хуммель,— Евгений Воттелер (1910–1976) и его жена Мария,— Гертруда Воттелер († 2005).

После выхода на пенсию Фриц и Хильдегард переехали в Дуйсбург. Они регулярно посещали встречи кавказцев в Нойштадте.

Фриц умер в 1991 году. Он оставил после себя наследие, полное боли, воспоминаний и надежды, воплощённое в музыке, письмах и любви к своей утраченной родине.

Вот перевод страниц 318–322 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Это путевые заметки из Баку и Хеленендорфа (Гёйгёля) в 1997 году, переданные с точки зрения потомков немецких переселенцев. Текст наполнен воспоминаниями, символикой и контрастами времени.

Стр. 318: Прогулка по Баку

Баку, 1997 год.Мы едем мимо «Дома министерств» — это социалистическое здание гигантских размеров. Раньше перед ним стоял памятник Ленину, теперь — просто фонарь.

Осматриваем старинную караван-сарай у Девичьей башни. Каменные стены, внутренний двор, раньше здесь ночевали торговцы, теперь — ресторан. В подземелье прохладно, там теперь бар.

Затем — дворец Ширваншахов. Судебная палата, где подсудимого приводили через подземелье и он сидел перед судьями внизу, невидимым.

Стр. 319–320: Переезд в Гянджу и воспоминания о Хеленендорфе

Моя спутница Ангелика не может ждать — мы отправляемся в Хеленендорф вечером.

Едем через прибрежное шоссе, затем уходим вглубь. Прибываем в Гянджу (бывший Кировабад) поздно ночью.

Это старый город с 500 000 жителей, рядом расположен Хеленендорф (Гёйгёль) — место, где мои предки жили с 1817 года.

Город теперь изменён, но мы видим евангелическую церковь, в которой снова идёт ремонт — значит, лютеранская община ещё жива.

Стр. 321: Визит к Валентине Оранской — воспоминания о Фрице Хуммеле

Посещаем Валентину Оранскую, бывшую учительницу. Она встречает нас:— «Фриц Хуммель?! Я его помню — он ездил верхом по деревне в ковбойской шляпе. Мы все были в него влюблены!»

Дом почти не изменился. Вид из окна, обстановка — как будто застывшее время. Валентина помнит всех: кто с кем был в родстве, сколько у кого детей.

Она показывает старые фото. Среди них — учителя 1930-х:— Ирена Ройтенбах— Анна Хуммель— Анна Вухрер— А. Миронова— Алиди Хуммель— Зилински

Стр. 322: Немецкое кладбище — разрушенная память

Кладбище в ужасном состоянии. Армяне разрушили немецкие могилы, азербайджанцы потом — армянские.

Даже русские солдаты мстили за погибших, разрушая надгробия немцев — «врагов».

Поговаривают, что чёрные мраморные плиты с немецкого кладбища использовали при строительстве мемориала 26 бакинским комиссарам. Плиты просто перевернули.

Некоторые надписи ещё видны… Но никого из родных мы не нашли.

Вот перевод страниц 323–327 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Эти страницы продолжают рассказ о поездке по Азербайджану в 1997 году: воспоминания о немецком прошлом, еда, природа, заброшенные дачи и следы былого процветания.

Стр. 323: Ужин в Гяндже и избыточная гостеприимность

Река Гянджачай — весёлый горный поток с округлыми валунами. Вдалеке виден Кяпяз, изрезанный вулкан с двойной вершиной — его часто вспоминал отец.

Обедаем в ресторане Эльмана в горах над Ханларом. Под деревьями прохладно, столы далеко друг от друга, чтобы никто не мешал. Место популярное среди влюблённых.

Кухня простая: соленья, люля-кебаб, шашлык, сыр из овечьей шкуры, бастурма, айран, лепёшки (лаваш и фляддерле).

Наевшись закусок, забываем про основное. Потом ещё баранина и картофель в соусе.

Эльман снова накрывает обильный стол вечером в Гяндже. Принесли целую тушу барана.В Азербайджане хороший хозяин — тот, кто даёт много мяса. Мы переели. Помогла только холодная душа.

Эльман всегда проезжает на красный свет. Один полицейский хотел было кричать, но, увидев Эльмана Мамедова — смолчал.

Стр. 324: Немецкие корни и интерес к Германии

Почему же нас пригласили? Возможно, потому что в Азербайджане немецкие товары и машины — предмет особого интереса.

Хозяева хотят наладить торговлю с Германией, получить доступ к западным технологиям.

Наши контакты с Эльманом наладились через сестёр Зоммер из Швейцарии, чьи предки имели маёнток над Хеленендорфом.

Сёстры приезжали недавно, чтобы увидеть родовое имение — но оно было снесено новым владельцем.

Стр. 325–326: Поездка в Хаджикент — летний курорт

План Хеленендорфа, который мы привезли, мало помог — номера домов изменились. Местные смотрят на нас с интересом.

Среда, 2 сентября.Выезжаем к озеру Гёйгёль. Оно находится в закрытой военной зоне. До границы с Нагорным Карабахом — 10 км.

Эльман требует:— Не говорить по-немецки,— Закрыть шторы,— Прятать фотоаппараты.

На первом блокпосту — скучающие солдаты без оружия. Эльман договаривается. Но второй пост закрыт на замок — коменданта нет.

Ждём час, безуспешно. Возвращаемся назад.

Стр. 327: Упадок дач и памяти

На обратном пути осматриваем Хаджикент — летний курорт в горах. Раньше здесь отдыхали семьи из Хеленендорфа.

Самое заметное здание — вилла Фёреров с башенками и деревянной резьбой.В другом доме веранда служит сараем. Всё запущено.Рядом с почти пересохшим водохранилищем — недостроенное здание санатория.Местные говорят: «Раньше всё было лучше.» Сейчас — только крестьяне.

Внизу, в долине — большая молочная ферма. К ней строят асфальтированную дорогу, но нас туда не пускают.

Четверг, 3 сентября.Погода портится. Сильный ветер приносит прохладу…

Вот перевод страниц 328–332 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Эти страницы завершают рассказ о неудачной попытке попасть к озеру Гёйгёль и содержат живые описания жизни в горах, азербайджанского гостеприимства, музыки и символизма быта.

Стр. 328–329: Вторая попытка попасть к Гёйгёлю

Четверг, 3 сентябряМы вновь пытаемся попасть к озеру Гёйгёль. Командант якобы дал разрешение.Гарри остаётся дома — плохо себя чувствует.Рольф колеблется: небо облачное. Но мы с Ангеликой настаиваем.

Дорога та же. Когда мы прибываем на смотровую площадку, вершина Кяпяза на мгновение открывается — и снова исчезает.Мы ждём два часа. Командант в совещании.Мы сидим в машине, не говоря по-немецки. Время от времени из ниоткуда появляется солдат.

Один из постов сегодня вооружён Калашниковым. У Эльмана в долине не работает телефон. Мы едем обратно к первому посту — с ним едет Фёдор, друг Эльмана.

Эльман пытается пробиться к команданту, но слышит лишь: «Нет!»В гневе он даёт пощёчину адъютанту.Даже влияние местного «бека» здесь не работает. Армия — это отдельный мир со своей коррупцией.

Стр. 330: Музыка и жареные куры

Возвращаемся в гостевой дом Эльмана внизу, под Хаджикентом.Там играет музыкант на струнном инструменте — длинный гриф, круглый корпус, напоминающий тыкву.К нему присоединяется флейтист — флейта с пронзительным, свистящим звуком.

Поют песню о „Баляше“ или „Галяше“ — юноше, который тоскует по утраченной любви.Между куплетами музыкант рассказывает историю. Я записываю это на диктофон.

Куры, что только что бегали по двору, уже ощипаны. Их жарят над открытым огнём.Всё кипит, шкварчит, режется, варится.

Всё имеет свой смысл. Эльман спрашивает Рольфа, знает ли он влиятельных бизнесменов в Германии, которые могли бы помочь Азербайджану.

Стр. 331–332: Наблюдение за жизнью и её символизм

Всё в этих местах напоминает о круговороте жизни:— изобилие мяса и музыки,— суровость армейских постов,— поэтичность фольклора.

Песня о потерянной любви звучит особенно пронзительно в горах, среди полуразрушенных дач и деревенского быта.

Даже поход к озеру, дважды сорвавшийся, становится метафорой: желания сталкиваются с ограничениями, природа — с бюрократией, традиции — с современностью.

Вот перевод страниц 333–337 из книги «Vom Kaukasus nach Kasachstan. Band 2». Эти страницы представляют собой генеалогические и мемориальные записи о семьях Цайзер (Zaiser), Райтенбах (Reitenbach) и Шалл (Schall). Это воспоминания о детстве, семейной жизни, музыкальных увлечениях и тяжёлых годах репрессий.

Стр. 333: Потомки Альберта и Оттилии Цайзер (урожд. Райтенбах)

У Альберта и Оттилии Цайзер (урожд. Райтенбах) было четыре дочери:— Гертруда (1923–2004, Тольятти),— Ильза (1928–1999, Вольфсбург),— Хедвиг (1921–1997, Тбилиси),— Элла (*1925), которая жила в Вольфсбурге.

Автор вспоминает, что поощрение составить список родственников пришло после прочтения первого тома книги, где на стр. 272 были впервые опубликованы имена братьев и сестёр Иоганнеса Райтенбаха, его прадеда.

Особое место занимает Библия 1907 года (напечатана в 1905 в Ревеле), которую бабушка Оттилия передала дочери — матери автора. После смерти матери Библия досталась автору.

Автор с грустью вспоминает, что при жизни бабушки и мамы не задумывался о том, что они уйдут навсегда. Он вырос под опекой бабушки, которая рассказывала много об их жизни в Георгсфельде и ссылке в Колутоне. Многое успел записать, но многое утеряно навсегда.

Стр. 334–335: Воспоминания семьи Шалл из Алексеевки

Генрих Паули, родившийся на Волге, в 9 лет в 1942 году был сослан в Сибирь. Его отец был мобилизован в трудармию. Только немногие выжили. Отец прожил до 84 лет.

До 1966 года семья жила в Сибири, затем переехала в Узбекистан — климат был мягче. Там они прожили 26 лет. В 1992 году выехали в Германию.

На фото свадьбы Вильгельма Шалла и Матильды (урожд. Иллг): справа стоят Рудольф и Лидия Иллг.Отец вставал очень рано, кормил скот, готовил завтрак и даже зимой мылся на дворе холодной водой, несмотря на наличие душа в доме.

Мать в старости работала гувернанткой у состоятельной немецкой семьи в Тбилиси. У них было двое детей.

Отец подарил детям музыкальные инструменты:— братьям — велосипеды,— дочери — мандолину,— Анне — гитару,— Отто — балалайку,— Вилли — граммофон.

Сам он часто играл на балалайке, пел и свистел, пока дети танцевали. Он также был страстным охотником.

Стр. 336–337: Колхоз, учёба и прощание с бабушкой

В 1930 году в Алексеевке была создана колхозная артель.Отец работал в колхозе до 1937 года, использовал свою телегу и лошадей, купленные за два года до коллективизации. Потом всё пришлось отдать колхозу, но ему разрешили продолжить работу на тех же животных.

В 1936 году, отправляясь в Энгельс, автор простился с бабушкой Марией по материнской линии. Она долго болела и лежала. Она плакала, снимая с пальца обручальное кольцо и даря его внуку. В том же году она умерла.

В 1937 году брат Отто женился на Ольге Шалл, а в следующем году у них родился сын Харри.

Школьные годы:— Автор окончил 7 классов в Кировке (прежняя Алексеевка),— 8-й класс — уже в Тбилиси. Жил там с шестью девочками из деревни в комнате у грузинской семьи.— Там изучали уже грузинский вместо азербайджанского.— Также вели английский язык с 5-го класса.