Светить Из новейших запасников - на перспективу

-Дура ты, иди к нему и свети лицом -то, свети, -  сердито говорил доктор медичке - практикантке, которая сидела в сестринской и лила горькие слезы. Мол, ничего у неё не получается, ничего она не умеет, и зачем столько лет на учёбу потратила!
А доктор продолжал уже помягче:
- Ничего, что ничего не умеешь, научим! Да ты, дура этакая, пойми, ты лицом своим ему, сердечнику твоему, больше поможешь, чем медикаментами! Он красоту твою видит и к красоте, к сиянию твоему, к жизни тянется!
Алевтина, закончив рыдать, подошла к зеркалу, аккуратно  салфеткой стёрла подтёкшую тушь и направилась в палату к подопечному.

В глубине души она понимала, что старый доктор хоть и груб, но по-своему прав, и эта грубость его нарочитая, как  единственное средство встряхнуть их, зелёную молодёжь, которая, завязнув в  теории, была бесконечно далека от практики.
 
Здесь, в медцентре, каждый из стажёров отвечал за одного конкретного пациента. Ей достался этот, из палаты 35Б.

В это же время за дверью палаты сердечник, 45-  летний егерь Петрович продирался сквозь лесную гущу к свету, к осенью вырубленной просеке, зная, что лишь там спасение и люди. До лесов - парков у него на родине было ещё далек! Это вам  не Западная Европа, где леса - сплошные прогулочные зоны. Тут же испокон веку законы - вечные табу, что любую инициативу гасят и не дают творческой лесничьей душе развернуться. Эх, будь его, Петровича,  воля он бы давно всё переиначил!

Над лесом громыхал гром, полыхала молния. Грудь егеря сдавило и не отпускало…

В какой - то момент Петрович вдруг увидел перед собой лицо своей жены Людмилы и потянулся к ней, красавице своей.

- Вот, больной, вы уже и глаза открыли. Значит, всё хорошо будет! -  И Петрович, который действительно открыл глаза, увидел перед собой красивое сияющее лицо новой докторши, а также палату реанимации, куда его привезли накануне прямо из лесу, благо, он тогда в лесу у просеки с напарником встретился …

……………………………………
Сергей Сергеевич, 70 - летний доктор и завотделением, мог вовсе не брать никаких ночных дежурств. Специалистов ныне  хватало. Но эти поздние  часы давали ему некую возможность отключиться от будней и писать, ни на что не отвлекаясь. Большая городская квартира, быт, приходящая два раза в неделю домработница, взрослый сын, который то жил с ним, с отцом, то уезжал на край света в свои бесконечные командировки, не давали доктору заниматься   главным, его  опусом - исследованием.  И поэтому  старый кардиолог писал здесь, в своём собственном отделении.

        Сын иногда звонил, он исследовал север. И таяние ледников было его главной научной проблемой.

         Заварив чай, доктор  поморщился, уж больно крепок тот был сегодня, и снова погрузился в работу.

Почему - то вдруг ему подумалось о новом пациенте, к которому он посылал сегодня светить лицом рёву - практикантку. Ну, казалось бы, у того всё в жизни сложилось, и достаточно молод ещё, всего 45, и в лесу работает, где сплошь и рядом свежий воздух, красота необыкновенная и божьи твари вокруг. Нет, инфаркт, шунтирование, и ему уже никогда ружья охотничьего в руках не держать.

 Доктор крякнул, вспомнив про приобретённый недавно по наущению сына пистолет, лежавший в ящике большого письменного стола дома в его рабочем кабинете. Да, народ ушлый стал, и у них здесь все наамериканились, стволов в последние годы столько понакупали, что законы пришлось по - новому завинчивать, ограничения вводить. И теперь егерю Петровичу по новым законам охотником из-за здоровья не быть и по специальности не работать.

Сергей Сергеевич заглянул в оглавление своей монографии. Вот они, причины. Стрессы, курение, алкоголь, переутомление, гиперответственность...

 В XXI веке сердечник страшно помолодел. Лет 50 тому назад в отделении у него, молодого тогда доктора, были люди в основном очень пожилые, нынче же массово поступают  все те, кто по жизни  сверхактивен, везде нужен, на ком стоит и держится мир...

А егерю Петровичу, на котором держался его лесной мир в Залесье, ведь у каждого своя стезя и свой микрокосмос,   в палате после очередной инъекции докторши - красавицы хорошо спалось сладким сном. И во сне его жена Людмила, от которой пахло только что сваренным ею вишнёвым вареньем, целовала его в губы, и он млел от счастья, а она всё приговаривала  между поцелуями: 
-Ты дыши, дыши, дыхание это жизнь...
……………………….

Петровичу и во сне думалось, что в  Залесье они неплохо обустроились. В своё время он, которого ровесники ещё на курсе по отчеству за особую башковитость называли,  после учёбы в край родной привёз Людмилу, горожанку, модницу и красавицу, новоиспечённую жену. Соседи поначалу удивлялись, как такое случиться могло. Людмила, смеясь, говаривала, что Петрович уж больно хорошо рассказывать умеет, мол, сказками - рассказами про красоты здешние её и заманил. А он, балагуря, добавлял обычно, что если бы не любовь к природе, давно бы сбежала его красавица в город.

-Да, места наши очень красивые, - соглашались все.

Людмиле здесь на самом деле по нраву пришлось: и леса бескрайние, и озера лесные, и холмы высокие, и зверьё местное, что сюда, к их дому, часто, как к себе домой, в гости захаживало.

Людмила и сад вишнёвый посадила, и пасеку развела, и кормушки вокруг да около поразвешивала, во все секреты профессии мужа вникала.

Теперь, когда свалился он так невовремя, взяла ружьё да на место супруга, из строя выбывшего, заступила. И знал Петрович, что пока он здесь, всё в порядке у них в Залесье будет.

 Был у них с Людмилой уже какой - никакой опыт, когда он на курсы повышения квалификации дней до десяти раз в год уезжал, и каждый раз жена ему сюрпризы преподносила, удивляла.

Однажды вернулся, а в доме темнокожая женщина с мальчиком лет пяти. Что такое, откуда взялись?
Оказывается, из далёкого Илара в Европу пути -дороги искали, с мужем из родных пенатов уехали, большие деньги контрабандистам заплатили, а те везли, везли, а потом бросили у какой -то границы. Муж велел ей с сыном в лесу дожидаться, а сам пропал, и пару дней не появлялся. Вот и пришлось им с малышом лесными тропами плутать, пока случайно  на них Людмила во время обхода не наткнулась.
Людмиле подобная возня в радость была. Они с Петровичем бездетной парой жили, поэтому малыш чужой ей по сердцу пришёлся.
До этого она то зайчат выкармливала, то медвежонка спасала, то сороке крыло правила, то ежат молоком поила... Всяко бывало. Только расставаться потом ей со всеми, к кому привыкала, тяжело было.

Петрович попробовал вздохнуть, не получалось.  Он открыл глаза и ощутил, как сердце сдавило. За окном собиралась гроза. Точно также было тогда в лесу, когда всё это случилось впервые... И он нажал на кнопку звонка. Хорошо, что медичка - красавица всегда рядом.

1 02 - 22 02 2025
Клайпеда