Рецензия книги Ха-Джун Чанга Съедобная экономика

Перевод с английского рецензии на книгу Ха-Джун Чанга "Съедобная экономика".

   Я впервые узнал о Ха-Джун Чанге, когда читал «Экономократию» (Earle, Moran, and Ward-Perkins, 2017), книгу, которая призывает к смене парадигмы в преподавании экономики и которая предупреждает, что экономика слишком важна, чтобы оставлять ее экспертам. Его имя заинтриговало меня, и я погуглил, чтобы найти популярные книги, написанные им, включая «Отбросить лестницу» (2002), «Плохие самаритяне» (2008) , «23 вещи , которые они не рассказывают вам о капитализме» (2010) и «Экономика : руководство пользователя» (2014) . Эти книги представляют собой противопоставление повествованию обычным популярным книгам, таким как «Фрикономика» (2006), «Экономист под прикрытием» (2006), «Экономика за один урок» (2008) и «Извините, профессор» (2015). Последняя книга Чанга «Съедобная экономика» (2022) кристаллизует повествование, которое он развивал в своих популярных книгах на протяжении многих лет. В то время как он использует образы еды в этой книге для подкрепления своего повествования, я рассмотрел основные идеи следующим образом, пытаясь извлечь уроки, которыми я мог бы поделиться со своими студентами ECON 101.

   Во введении Чанг утверждает, что до 1970-х годов плюрализм в экономике признавался различными школами, включая классическую, марксистскую, неоклассическую, кейнсианскую, австрийскую, институциональную и поведенческую. Были признаны «различные моральные ценности и политические позиции» различных школ, как и идея о том, что «не существует единого экономического решения» или что решение зависит от обстоятельств и условий экономики (стр. xx). Однако с 1980-х годов доминировала неоклассическая школа, которая делала упор на математику и игнорировала вопросы неравенства и власти (стр. xxi). Эта школа «нормализовала эгоистическое поведение» с предположением о максимизации полезности индивидов и уменьшила альтруистическое поведение, основанное на «скрытых мотивах» (стр. xxii). Чанг отмечает, что, основываясь на предположении о эгоизме, неоклассическая экономическая теория создает общество, в котором сотрудничество затруднено (стр. xxiii). Он добавляет, что это способствует приватизации, где рынок, основанный на принципе «один доллар — один голос», преобладает над демократией, основанной на принципе «один человек — один голос» (стр. xxiv). Наконец, он выступает против идеи, что экономика существует только для «экспертов», поскольку он изобилует «жаргоном, сложными уравнениями и статистикой» (стр. xxiv).

   В Главе 1 он разрушает негативные культурные стереотипы, утверждая, что мусульманская культура не против развития, потому что в ней отсутствует социальная иерархия, она ценит торговлю и делает упор на обучение и научное мышление (стр. 7). Аналогичным образом он опровергает позитивные культурные стереотипы конфуцианского акцента на упорном труде, бережливости и образовании (стр. 7-8). Он утверждает, что конфуцианская культура ценила философию и поэзию больше, чем бизнес и инженерию, поскольку она смотрела свысока на ремесленников и торговцев (стр. 7-8). Он добавляет, что Южная Корея развивалась не благодаря конфуцианской культуре, а благодаря земельным реформам, восходящей социальной мобильности и государственным инвестициям в науку и инженерию (стр. 9-10). Таким образом, не культура, а политика определяет экономическое развитие (стр. 9, 11).

   В Главе 2 он утверждает, что США не смогли бы стать сверхдержавой без рабского труда, поскольку хлопок и табак, выращенные черными рабами, составляли до 65% экспорта, что позволяло импортировать машины и технологии для экономического развития (стр. 14). Аналогичным образом, Британия выиграла от рабского труда, импортируя дешевый американский хлопок для текстильных фабрик во время промышленной революции (стр. 14). Чанг использует этот пример, чтобы доказать, что свобода для сторонников свободного рынка — это экономическая свобода потребителей, корпораций и владельцев собственности, а не политическая и социальная свобода рабочих, чтобы добиваться лучших рабочих мест и государства всеобщего благосостояния (стр. 18-19).

   В Главе 3 он развеивает миф о том, что «бедные страны бедны, потому что их люди не работают усердно» (стр. 23). Он утверждает, что бедные люди в бедных странах работают гораздо усерднее и дольше, чем их коллеги в богатых странах (стр. 24, 25). Например, рабочие в Бангладеш и Камбодже работают на 60–80% дольше, чем немцы (стр. 25). Кроме того, бедные люди в бедных странах начинают работать с молодого возраста и продолжают работать после выхода на пенсию. Напротив, люди в богатых странах начинают работать позже из-за образования, которое не обязательно увеличивает их «экономическую производительность» ( СТР . 25). Чанг утверждает, что бедные люди в бедных странах бедны не из-за низкой производительности, а потому, что элиты в их странах непроизводительны (стр. 26). Это происходит потому, что когда такие люди иммигрируют в богатые страны, их производительность возрастает за счет доступа к лучшим технологиям и инфраструктуре, которых не хватает в бедных странах из-за «непроизводительных землевладельцев», «нединамичных» руководителей бизнеса и «коррумпированных политических лидеров» (стр. 26-27).

   В главе 4 он утверждает, что технология позволяет преодолеть ограничения природы, как в случае Японии, которая преодолела нехватку природного топлива с помощью технологий эффективного использования топлива (стр. 37). Он добавляет, что производители первичного сырья подвергаются угрозе со стороны изобретателей синтетических заменителей и эффективных производителей, поскольку каучук был пересажен из Бразилии в Малайзию, чай из Китая в Индию и Шри-Ланку, а шоколад из Латинской Америки в Африку при колониализме (стр. 35, 36). Таким образом, он утверждает, что «возможности через индустриализацию» преодолевают ограничения природных ресурсов (стр. 38).

   В главе 5 он проводит параллель между «экономическим развитием и развитием ребенка» и выступает за протекционизм с оговоркой, что от него нужно отучать, так же как родители постепенно снижают защиту по мере взросления детей (стр. 43, 45). Он приводит пример японского правительства, которое использовало высокие тарифы, направляло банковские кредиты и запрещало иностранным компаниям развивать передовые отрасли, такие как автомобилестроение и электроника, вместо того, чтобы сосредоточиться на своем тогдашнем сравнительном преимуществе в шелке и текстиле (стр. 42). Таким образом, сравнительное преимущество не является статичным и, следовательно, может быть развито за счет «лучших машин, повышения квалификации рабочих и технологических исследований» (стр. 43). Наконец, Чанг утверждает, что вопреки распространенному мнению, Великобритания и США развивались экономически за счет протекционизма и что восточноазиатские экономики Японии, Южной Кореи и Тайваня также использовали «защиту молодой промышленности» (стр. 44).

   В главе 6 он утверждает, что успех Hyundai Motor Company заключается не в индивидуальном таланте предпринимателей, а в многочисленных работниках, которые работали долгие часы, осваивали импортные передовые технологии, вносили постепенные улучшения, а затем разрабатывали свои собственные технологии (стр. 52). Он добавляет, что правительство США финансировало исследования в области полупроводников, интернета, системы GPS, сенсорного экрана, и что без этих технологий не было бы IBM, Intel, Apple или Кремниевой долины (стр. 55). Таким образом, он развеивает миф о том, что предпринимательство и корпоративный успех зависят от отдельных лиц (стр. 55).

   В главе 7 он освещает проблему взаимосвязанных патентов, где патентуются мельчайшие фрагменты знаний, и, следовательно, препятствуют созданию новых знаний (стр. 59). Поэтому он выступает за сокращение срока действия патентов или, в качестве альтернативы, за предложение единовременной премии изобретателям (стр. 60-61).

   В главе 8 он критикует свободную торговлю, утверждая, что она была навязана колониальными державами посредством «неравноправных договоров» , которые препятствовали «тарифной автономии» в порабощенных странах ( стр. 71). Аналогичным образом , ВТО ограничивает правительства в регулировании транснациональных компаний (ТНК) и в установлении «требований местного содержания» для ТНК, ЧТОБЫ закупать определенный процент ресурсов на местном уровне (стр. 73). Чанг добавляет, что богатые страны сделали либерализацию торговли «ключевым условием для своей финансовой поддержки» и используют свою мягкую силу через академические круги и политические аналитические центры, чтобы подтолкнуть развивающиеся страны к свободной торговле (стр. 74). Напротив, Великобритания не добивалась свободной торговли из идеологии, а только тогда, когда это стало целесообразным. Например, Великобритания отменила хлебные законы, поскольку они открывали доступ к дешевому зерну, что, в свою очередь, способствовало выплате низкой заработной платы и, следовательно, инвестициям в обрабатывающую промышленность (стр. 70).

   В главе 9 он предлагает детальный взгляд на ТНК, упоминая, как они могут негативно влиять на принимающие страны (стр. 82). Он упоминает роль United Fruit Company и Standard Fruit Company (соответственно Chiquita и Dole сегодня) в подталкивании к государственному перевороту против правительств, которые пытались повысить налоги или укрепить права трудящихся (стр. 79-80). Преимущества ТНК материализуются, когда они нанимают местных жителей и покупают у местных фирм вместо того, чтобы использовать принимающие страны для дешевой рабочей силы для окончательной сборки (стр. 82, 83). Это объясняет, почему правительства регулируют ТНК С помощью «требований к местному содержанию» и ограничивают владение ТНК для содействия совместным предприятиям (стр. 84). Таким образом, Чанг утверждает, что преимущества ТНК материализуются только посредством государственной политики, которая обеспечивает передачу технологий и методов управления (стр. 85).

   В главе 10 он утверждает, что неолиберальная политика, которая опирается на политику Вашингтонского консенсуса по либерализации торговли, дерегулированию и приватизации с 1980-х годов, привела к замедлению роста, усилению неравенства и финансовым кризисам (стр. 89, 94). Таким образом, страны Латинской Америки сопротивлялись такой политике, увеличивая расходы на социальное обеспечение, увеличивая минимальную заработную плату и укрепляя профсоюзы (стр. 91). Однако их экономическое развитие было ограничено, поскольку они приложили достаточно усилий для развития отраслей с высокой добавленной стоимостью, чтобы заменить отрасли, основанные на природных ресурсах (стр. 91-92).

   В главе 11 он утверждает, что государство всеобщего благосостояния смягчает неуверенность в капитализме и делает капиталистические экономики более динамичными, поскольку оно снижает сопротивление людей технологическим изменениям (стр. 104). Он добавляет, что социальные пособия, включая пенсии, здравоохранение, страхование занятости и жилищные субсидии, не являются бесплатными, поскольку люди платят налоги, включая налог на добавленную стоимость и налог с продаж, которые обременяют бедных (стр. 102). Напротив, корпорации уклоняются от налогов через налоговые убежища и платят меньше прожиточного минимума, что делает работников зависимыми от государства всеобщего благосостояния (стр. 102).
   
   В главе 12 утверждается, что «отношение к людям с разными потребностями по-разному» не является чем-то особенным, а справедливостью (стр. 107). Он утверждает, что оплата труда людей в соответствии с их вкладом эффективна, поскольку она стимулирует людей «усердно работать, инвестировать и внедрять инновации» (стр. 108). Это требует обеспечения равенства возможностей (стр. 108). Однако Чанг добавляет, что равенства возможностей недостаточно, и требуется некоторое равенство результатов, которое позволяет людям иметь минимальные возможности для использования возможностей (стр. 111). Это означает обеспечение равного доступа к образованию и здравоохранению, установление минимальной заработной платы, перераспределение доходов и ограничение спекуляции для снижения неравенства (стр. 112).

   В главе 13 он утверждает, что в капиталистической экономике работа по заботе людях недооценена по сравнению с ее вкладом (стр. 117). На рынке ценность определяется готовностью платить, а не потребностью, и это объясняет, почему миллиардеры устремились в космос, в то время как медперсонал столкнулся с нехваткой средств защиты во время пандемии (стр. 118, 119). Таким образом, Чанг утверждает, что ценность не следует оставлять на усмотрение рынка и что маркетизация услуг по уходу должна быть ограничена и регламентирована (стр. 120).

   В главе 14 он утверждает, что для решения проблемы изменения климата необходимы как индивидуальные изменения, так и действия правительства (стр. 133). Он утверждает, что для решения проблемы изменения климата недостаточно более совершенных технологий и что необходимы изменения образа жизни, такие как использование общественного транспорта, инвестиции в энергоэффективность и употребление меньшего количества мяса (стр. 130). Более того, инвестиции в энергоэффективность требуют государственных субсидий и кредитов, а «зеленое питание» неэффективно, так как требует обработки большого количества информации об углеродном следе каждого продукта питания (стр. 132). Он добавляет, что рынков и стимулов недостаточно для продвижения зеленых технологий, поскольку частный сектор в условиях финансового дерегулирования сосредоточен на краткосрочных результатах, тогда как отдача от зеленых технологий окупается в долгосрочной перспективе (стр. 131).

   В главе 15 он упоминает, что финансовое дерегулирование помешало акционерам брать на себя долгосрочные обязательства перед компаниями и побудило менеджеров сосредоточиться на краткосрочных выгодах, повышая цены акций посредством выкупа акций и выплачивая высокие дивиденды (стр. 139). Таким образом, он выступает за долгосрочное владение акциями, предоставляя большее право голоса долгосрочным заинтересованным сторонам, таким как работники, и регулируя спекуляции на финансовом рынке (стр. 139-140).

   В главе 16 он утверждает, что помимо устранения рабочих мест, автоматизация создает новые рабочие места, как в случае с рабочими, производящими роботов, и больше рабочих мест, поскольку цены на товары падают, а спрос растет (стр. 145-146). Он добавляет, что работникам, чьи навыки устаревают, очень сложно переквалифицироваться на новую работу без государственной поддержки (стр. 148). Таким образом, он утверждает, что государственная политика может помочь решить проблему, вызванную автоматизацией, предлагая субсидии на переподготовку и создавая больше рабочих мест, как в случае правительства, требующего «большего количества работников на человека» в образовании, здравоохранении и уходе за пожилыми людьми (стр. 146, 148).

   Наконец, в Главе 17 он развеивает миф о постиндустриальной экономике, где экономическое развитие основано на услугах, а не на производстве (стр. 153). Он опровергает стереотип о Швейцарии как о стране, основанной на туризме и банковском деле, утверждая, что это самая индустриализированная экономика, поскольку она производит средства производства, такие как машины и оборудование (стр. 153, 154). Он добавляет, что деиндустриализация, при которой значимость производства падает, а услуги растут, происходит из-за повышения производительности в производстве и удорожания услуг (стр. 153-155). Таким образом, он утверждает, что производство остается основным источником технологических инноваций и важнейшим фактором, определяющим уровень жизни в стране (стр. 155). Более того, такие услуги, как управленческий консалтинг, инжиниринг и дизайн не существуют без производства (стр. 155).

Подводя итог, основные идеи Ха-Джун Чана можно изложить в краткой форме следующим образом.

1. Неоклассическая экономика ставит математику выше реальных проблем неравенства и власти. Она делает акцент на рынках, а не на демократии.
2. Культура имеет элементы как способствующие, так и вредные для развития. Политика направляет экономическое развитие, которое затем формирует культуру.
3. Сторонники свободного рынка уделяют особое внимание экономической свободе потребителей и корпораций, а не свободе работников добиваться лучших рабочих мест.
4. Бедные люди в бедных странах бедны не из-за низкой производительности труда, а потому, что элиты в их странах непроизводительны, поскольку они не смогли обеспечить более совершенные технологии и инфраструктуру.
5. Сравнительное преимущество не является статичным и может быть развито с помощью временного протекционизма. Великобритания, США и восточноазиатские экономики Японии, Южной Кореи и Тайваня использовали защиту молодой промышленности.
6. Предпринимательство основывается на коллективных усилиях; переплетение патентов препятствует технологическому прогрессу.
7. Свободная торговля навязывается развивающимся странам развитыми экономиками, которые сами используют защиту молодых отраслей.
8. Преимущества иностранных инвестиций материализуются только тогда, когда государственная политика обеспечивает передачу технологий и методов управления.
9. Неолиберальная политика либерализации торговли, дерегулирования и приватизации привела к замедлению роста, усилению неравенства и финансовым кризисам; секрет экономического развития заключается в доступе к передовым технологиям и развитии отраслей с высокой добавленной стоимостью.
10. Социальные льготы, включая пенсии, здравоохранение, страхование по безработице и жилищные субсидии, не являются бесплатными; они делают капиталистическую экономику более динамичной, снижая сопротивление людей технологическим изменениям.
11. Люди платят налог на добавленную стоимость и налог с продаж, которые ложатся бременем на бедных, но корпорации уклоняются от уплаты налогов.
12. Равенства возможностей недостаточно, необходимо некоторое равенство результатов, что требует равного доступа к образованию и здравоохранению, установления минимальной заработной платы и перераспределения доходов.
13. Рынок не оценивает на основе вклада или потребностей; маркетизация услуг по уходу должна быть ограничена и регламентирована.
14. Для решения проблемы изменения климата необходимы как индивидуальные изменения, так и действия правительства, поскольку частный сектор зациклен на краткосрочной выгоде.
15. Акционеры и менеджеры сосредоточены на краткосрочной выгоде на нерегулируемых рынках; многосторонний капитализм признает, что работники имеют долгосрочную заинтересованность в фирме.
16. Политика может помочь решить проблему автоматизации с помощью субсидий на переподготовку и создания хороших рабочих мест за счет увеличения числа работников на душу населения в сферах образования, здравоохранения и ухода за престарелыми.
17. Постиндустриальная экономика — это миф; производство — основной источник технологических инноваций и важнейший фактор, определяющий уровень жизни в стране.
18. Экономика предназначена не только для «экспертов» с жаргоном, уравнениями и статистикой; экономика предназначена для всех.

Ссылки

- Чан, Ха-Джун, (2002) «Отбрасывая лестницу», Anthem Press, Лондон
- Чан,Ха-Джун, (2007) «Нехорошие самаритяне», Bloomsbury Press, Нью-Йорк
- Чанг, Ха-Джун, (2010) 23 вещи, которые вам не расскажут о капитализме, Bloomsbury Press, Нью-Йорк
- Чанг, Ха-Джун, (2014) Экономика: руководство пользователя, Bloomsbury Press, Нью-Йорк
- Чанг, Ха-Джун, (2022) Съедобная экономика, Public Affairs, Нью-Йорк
- Эрл, Дж., Моран, К. и Уорд-Перкинс, З. (2017) Экономократия, Manchester University Press, Манчестер
- Харфорд, Т. (2006) Экономист под прикрытием, Oxford University Press, Нью-Йорк
- Хазлитт, Х. (2008) Экономика за один урок , Институт Людвига фон Мизеса, Оберн, Алабама
- Левитт, SD и Дубнер, SJ (2006) Фрикономика, Уильям Морроу, Нью-Йорк
- Рид, Л. В. (2015) Извините, профессор, Regnery Publishing, Вашингтон, округ Колумбия