Грехи молодости

Во время моей давно ушедшей молодости проживал  я в Омске на своей небольшой жилплощади, доставшейся от дяди. Днем работа-вечером учеба. По выходным дням – отдушина. Мои два друга, проживавшие в общежитиях, тоже заводчане и вечерники, нередко собирались у меня, чтобы провести время в непринужденной домашней обстановке. Часто захаживали с подругами по учебе. Но однажды пришли втроем, с худощавым молодым человеком, приятелем одного из моих друзей, в беседе с которым называл он его всегда «Студент», хотя при знакомстве представили мне его как Константина. С того дня при дальнейшем очередном посещении друзьями моего логова  «Студент» был постоянным с ними гостем. Держался всегда весело, хотя и не развязно, но в глазах всегда угадывалась какая-то усталость,  не присущая молодым людям. Одет был всегда франтом: темного сукна штаны,  светлые однотонные рубашки, поверх которых неизменно черный кожаный жилет, обут в щегольские с каблуками туфли. Где бы мы своей компанией ни появлялись, он всегда выделялся среди нас: на выставке в музее непременно покажет свою эрудированность на представленную тему, в кино или на танцах выделится своей обходительностью и изысканной любезностью, в общественном транспорте или такси готов на услугу оплатить за всех – причем всегда выскажется или услужит так, что у нас не было причин для обид и негодования или упрека в неприличном его поведении. Нет, конечно, всегда все протекало как нельзя хорошо и дружелюбно, хотя признаюсь, лично у меня, иногда возникало желание приструнить его за чувство неловкости  перед друзьями  и некого неудобства, что немного сковывало нас в общении, в особенности, если с нами были девушки, которые всегда искоса поглядывали на этого «эрудита» и разодетого «пижона» с тем умилением, какое только может выразить девица, готовая принести в жертву свою невинность. Про таких, как он, говорили: «За него любая пойдет». Но он по неизвестным нам причинам почему-то близко ни с кем не сходился, даже не выказывал ни малейшего повода для серьезных отношений. Он являл собой, как нам  казалось, ту  «золотую молодежь»,  которая была признана нашим временем………
Однажды в воскресный послеполуденный июньский день, возвращаясь с прогулки по набережной, в трамвае следуя домой, случайно увидел его, сошедшего через переднюю дверь трамвая. Хотел было окликнуть, но сразу же осёкся, не зная, как его назвать, чтобы не обидеть. Я тоже сошел через заднюю дверь. Затем пошел за ним где-то среди частного сектора в начале Северных, куда он свернул с главной улицы Орджоникидзе.
Идя за ним, я еще подумал: «И живет он, наверное, где-то рядом». - Я жил на Кемеровской. Он долго блудил по закоулкам и, наконец, вошел в большие ворота. Через двор от того места, куда вошел он, из других ворот вышел мужчина средних лет, вынося ведро на мусорку. Я поспешил подойти к нему и любезно спросил.
- Вы не подскажете, где живет Константин?
- Костик? – откликнулся сосед, по-видимому, знавший его с самого детства. Он указал на те самые ворота, куда тот вошел минут пять тому назад. Сказал, что он утром уходил куда-то, у него работа такая: могут вызвать и в выходные, если подадут вагоны для отгрузки – работал он на Шинном заводе грузчиком.
- Он вроде учится где-то, – вставил я за разговором, памятуя о его кличке.
- Учится на вечернем в техникуме,  - ответил сосед и добавил, – с матерью старухой живут вдвоем.
Я поблагодарил его и, развернувшись, пошел обратно. Меня мучило все же любопытство. Пройдя немного, перешел на другую сторону улицы, остановился напротив его ворот. Когда сосед Константина ушел к себе, я, не дожидаясь, что кто-то выйдет из заветных ворот, напрямую перешел улицу. На воротах был электрический звонок, и я нажал на кнопку. Залаяла злобно во дворе собака, лязгая цепью. Послышался голос, какой бывает обычно у пьющих женщин. Она матом выругалась на дворнягу. Когда отворились ворота, передо мной стояла уже седеющая, в подтверждение соседу, пожилая женщина и наружности, далекой от той атмосферы, в которой воспитывался и являл собой сын «Студент».  Я от растерянности даже не поздоровался, а только спросил: «Костя дома?»
- А позвольте узнать, – грубым голосом спросила она, – по какому делу?
- Мы приятели с ним. Тоже….учусь.
- Я всех приятелей сына знаю. А тебя вижу, молодой человек, впервые. Она глянула, клоня голову, на мои штаны, не отдувается ли из кармана бутылка, и тихо спокойно сказала:
- Ну проходи, коль пришел. Входи в дом.
Я, поблагодарив, шагнул через порог открытой двери  дома, занавешенной от мошкары шториной. В доме, как обычно бывает в маленьких частных хибарках,  все по обыкновению просто без излишеств, но на удивление порядок царил во всем редкий: на столе, застеленном кружевной скатертью, в высокой вазе стояли последние сорванные кисти сирени, но еще не увядшие к началу июня. В воздухе, несмотря на теплую погоду, было прохладно и несло свежестью. Стулья вокруг круглого стола расположены с полнейшим соблюдением симметрии. В одном углу стояла железная кровать хозяйки с аккуратно сложенной горой подушек, прикрытых тюлевой наволочкой. Из передней была отворена дверь в небольшую комнату, окно которой выходило в небольшой палисадник.
Я подошел к этой двери. Костя лежал на кровати головой к выходу. В комнате, кроме кровати, был небольшой стол со стулом, а над ним книжная настенная полка, где аккуратно были расставлены книги. На столе стопка книг с тетрадками – все аккуратно сложено. Шкафа для одежды не было. Его выглаженные с особой тщательностью рубашки и кожаный жилет висели за дверью на плечиках на вешалке, прикрытые цветной тканью. Внизу стояли знакомые его туфли. Стоя у двери, я окликнул его:
- Костя! Здравствуй, отдыхаешь?
Он медленно поднялся. Хотя мы сразу же узнали друг друга, но мне на миг показалось, что передо мной совершенно другой человек.
- Здравствуй! – растерянно, не ожидая меня у себя увидеть, ответил он и сухо пожал мне руку. Он все поглядывал то в окно, то еще куда-то, как будто искал что-то, или ждал, что кто-то подскажет, что ему делать, как быть в сложившейся ситуации.
- Ты извини, что без приглашения, – начал оправдываться я за свой визит , видя его недоумение, – ребята подсказали, где ты живешь, оказывается, почти рядом.
Он вдруг встрепенулся, вроде как отошел от сонливости и опять начал было расписываться в любезностях,  предложив чашку чая.
- Какой чай. Сахару уже три дня нету, а до твоей получки еще целая неделя, услышав наш разговор, отозвалась вошедшая в переднюю мать.
- Нет-нет, спасибо! Извини, я  буквально на минутку, засвидетельствовать так сказать… Рад был повидаться, поспешил я отмежеваться, видя в его глазах неподдельную серьезную грусть. И он мне показался в эту минуту таким несчастным и жалким, что я подумал: «За какие расплачивается грехи молодости»….
Мы разом вышли, и он проводил меня до ворот. Не глядя друг другу в глаза, пожав руки, мы расстались. Как потом оказалось – навсегда. Он больше не появлялся у меня в гостях. Я скрыл от друзей свой визит к нему.