Именины в Новый год

С обеда мы, ребятня-школьники, бегаем с санками и лыжами по своему домашнему саду, причудливо запорошенному снегом, кристаллики которого на ветвях кустарников отражают ослепительный солнечный свет. Но вот постепенно за серыми большими, стоящими в один ряд тополями уходит последний солнечный свет, и все немеет вокруг, погружаясь в свинцовую мглу. Изрядно набив снега в варежки и валеночки, из-за чего слегка промокли, мы с раскрасневшимися лицами, наконец, зашли в жарко натопленный дом. Умывшись и одевшись понаряднее во все чистое и выглаженное, напившись чаю, ждем праздничного ужина. Сегодня вечером дома только свои домашние, никаких гостей, так уж у нас заведено: встречать будем Новый год  и отмечать мои именины…
Наконец настал он, долгожданный час, когда нас всех четверых родители усадили за круглый стол на этот поздний необычный вечерний обед, а за окнами уже непроглядная тьма с усеянными звездами небом.
Стол заставлен разными сладостями, издают непривычный для зимы аромат свежие фрукты, пахнет жареным мясом и пирожными. По периметру стола против каждого из нас стоят на высоких ножках фужеры, в которые родители наливают себе шампанское, а нам лимонад. Отец зажигает свечи, поставленные в центре стола, гасит свет, и настенные большие гиревые часы начинают отбивать полночь. Мы тянемся к свечам зажечь бенгальские огни – зажигаем, и все радостные стукаемся фужерами.
Затем мама объявляет, что за нашим столом сидит именинник, и братья с сестрой по очереди подходят ко мне, тащат за ухо вверх, приговаривая:
« Расти большой, расти большой». И я невольно при этом приподнимаюсь со стула, хотя ничуточки не больно. Я, нарядный и счастливый, и мне праздничнее больше всех, потому как все внимание близких приковано ко мне. От этого я чуть слегка смущен и еще от того, что участвую в  ни на что не похожем Новогоднем именинном вечере. Пир продолжается со свечами на столе в глубокую зимнюю ночь.
Время склонилось на начало первых новогодних суток, и мы, отведав всего понемногу, что стояло на столе, сидели в ожидании, когда появится «дед мороз» с подарками, и изредка молча поглядывали на отца, потому как в силу своего школьного возраста уже понимали, откуда берутся подарки «деда мороза». Каждый из нас друг перед другом хочет показать, что он бодр и не проспит своего подарка, но отец все никак не уходит из-за стола.  Постепенно наша уверенность начинает поглощаться дремотой, и уже ничто нас не томит ожиданием – погрузившись в сон.
Проснулся я неожиданно в глубокую ночь уже в постели со старшим братом и не мог больше заснуть, все смотрел в окно на звёздное небо. Я, очаровательно замирая, стал вспоминать прошедший вечер, и было волнительно – страшно от необыкновенной жизненности. Я делал отчаянные усилия разбирать весь вечер до мелочей, однако не вспомнил ни разу про подарки.
Вот меня тянут за уши, а родители приговаривают: «Второй десяток разменял, сынок». И стал дальше рассуждать: второй, третий десяток, а потом…И вдруг стало так жутко, что когда-то настанет «последний» десяток, ибо уже видел смерть дедушек и бабушек. От этого мне стало не по себе, и я в темноте приподнялся с кровати, уцепившись за подоконник, стараясь во что бы то ни стало освободиться от этого наваждения мыслей, и неожиданно для себя вскрикнул, обернувшись, в отчаянии толкнул брата. Тот проснулся на мой всхлип и, повернувшись ко мне, спросил:
- Ты чего? Приснилось что-то? Ложись! – укрыв одеялом, взял меня за руку…
Я же понимал, что это не сон, и понимал, что понял нечто совершенно непостижимое. Нет, это не сон. Я сейчас наяву вижу через окно это звездное небо, ощущаю под собой кровать. Смотрю на небо, в эту бездонную тьму, и пытаюсь вообразить – понять, где конец и что там за звездами? Мысли мои напряжены, и я чувствую появление слабости – проваливаюсь в глубокий сон…
Родители проснулись рано. А мы все спим, чувствуя, что  можно спать сколько угодно, поскольку каникулы и не надо идти в школу. Наконец, отец, зайдя к нам в комнату, добавляет звук радио, из которого льется веселая мелодия, и ласково стаскивает с нас одеяло:
- Вставайте, засони, хоть к обеду, раз проспали «деда мороза» с подарками.
При слове подарки мы быстро повскакивали и… к елке, под которой стояли уже коробки и мешочки с подписанными нашими именами. Мы успели разобрать подарки, умыться и одеться, как появились гости-родственники, дяди и тети тоже с детьми. Дяди сажают  меня на стул и поднимают несколько раз до потолка с теми же словами: «Расти большой». Нас, детей, усаживают теперь уже за отдельный детский стол, едим и пьем со сладостями чай. Затем, одевшись, выбегаем все из дома на зимний воздух, прихватив кто санки, кто лыжи. Какой прекрасный день! Вся усадьба двора и далекие снежные поля озарены опять солнечными лучами, и вся деревня живет своей собственной жизнью. Я внезапно почувствовал это и пробудился от тягостных мучивших меня всю ночь мыслей. Опять вижу, слышу, чувствую что-то невыразимое, что есть в жизни и во мне самом тоже, переступившем второй десяток лет.