Случай в офисе 49

Если женщина хочет стать счастливой,
ей нужно менять не форму губ, груди или
попы, а окружающих её людей. (С)


-   На чём мы вчера остановились, Тамара Евгеньевна? – Алексей Николаевич снова улыбался. Это было такой редкостью, что Тамара Евгеньевна кого угодно согласна с ним обсуждать, лишь бы он только ей уделял столько внимания. – А, так я и сам вспомнил. Мы говорили о Верте Хайль.

-   А это ещё кто такая?

-   Вертухай.

-   Отличное сравнение! – засмеялась Тамара Евгеньевна.

-   А вот она против. Врёт, что это не её вторая страница. Сама же знает, что говорит неправду, но продолжает всё больше и больше погружаться в дерьмо.

-   Значит, ей там комфортно.

-   Вы иногда удивляете меня совершенно здравыми мыслями. Именно так, Тамара Евгеньевна! Ей очень удобно, даже приятно, на постоянной основе плескаться в дерьме. Это её стихия. Но она ещё и возмущается на меня, представляете?

-   Да вы что?

-   Даааа…

-   Говорит, когда он всё успевает? В том числе и к нам заглянуть, чтобы потом написать свои нетленки. А она откуда знает про «написать нетленки»? – Алексей Николаевич громко засмеялся. – Потому что сама постоянно вынюхивает мои записи. А мне некогда к ним ходить, пусть даже не мечтает. Что люди передали, тем и богат.

-   Я всё понимаю, Алексей Николаевич, сами знаете, что я всегда заступалась за Гиббона, а теперь он меня сильно шокирует, зачем он возле себя держит всякую шушеру? Ведь все знают, что из себя представляют некоторые личности.

-   Для количества, чтобы его поддерживали, а кто именно поддерживает, ему наплевать, потому что сам такой. Только на других рот открывает, но Гиббон, по честности, как и Верта Хайль – весь в дерьме. Если бы к нему набивался в друзья чел, с ником «Гитлер», он бы и его с объятиями принял, только бы поддерживали то зловоние, которое он издаёт.

-   Боюсь вы правы.

-   Безусловно, даже не обсуждается. А давайте ещё посмеёмся?

-   Есть тема? – Тамара Евгеньевна давно не была такой счастливой.

-   Я снова о Люсеньке Трансгендере. Не поверите, Тамара Евгеньевна, мне абсолютно фиолетово, сколько зим и лет живёт на свете сей трансгендер, а её так упорно интересует мой возраст и моя внешность, что я вынужден признать – она в меня дико влюблена, давно и безнадёжно. А иначе зачем ей тот день, когда я появился на свет? Не всё ли равно? И моё лицо, почему её так интересует? Даже пусть не мечтает, на старухах я не женюсь, потому что она, очень на много меня старше. Далее. Как вспомню, что она была мужиком, так и комок из желудка подходит к горлу.

-   И я их не жалую. Мы с вами тоже не без греха, но эти исчадия ада, они вообще отбросы общества, достаточно послушать их разговоры. Шайка блатных, которым всё человеческое противно и чуждо, от этого они воротят нос, им помои больше нравятся, с мухами и опарышами.

-   Золотые слова, Тамара Евгеньевна. Но я немного подозреваю, что вы тоже не прочь однажды посидеть там, на этой кучке навоза.

-   А вы?

-   Я главный, мне кресло положено.

-   Но также на кучке навоза.