Сатурн

Глава из романа "Вкусное печенье с предсказаниями"
http://proza.ru/2025/05/18/93

Пара недель пролетела незаметно. Близился ноябрь.

В тёплой атмосфере домашних посиделок прошла наша с Максом годовщина. Я торжественно вручила мужу абонемент в фитнес — сюрприз понравился. Неожиданностью стал аналогичный подарок: в почтовом ящике Максим нашёл рекламу нового спортивного клуба и, как я, решил воспользоваться акцией. Так даже лучше! Значит, ходить будем вместе.

Тем временем Багров окончательно свихнулся: политические ток-шоу транслировались на несколько этажей подъезда практически круглосуточно. Тонкие панельные стены сотрясались от криков оппонентов, полных ненависти. Соседи, потерявшие покой и сон, пробовали угомонить лютого деда, но в ответ получали лишь оскорбления. Старый мизантроп не собирался мириться с присутствием в доме других людей.

Нервы были на пределе. Я срывалась. Хотела написать жалобу в отдел соцзащиты, чтобы по ситуации провели проверку. Макс был против:

— Ты собралась отправить Ларисе заявление на неё саму? Это ничего не даст, на бумаге там всё прекрасно. Кате скоро рожать, может, и развод не за горами, поэтому её заботливая мамаша торопит события, доводя Багрова.

Ах, эта Катя! Она была единственной дочкой мадам Уголовкиной и притчей во языцех соседей.

Наследница депутатши любила роскошь и мужчин, но с последними было не всё просто. Каждый раз, когда после головокружительного романа Катя выходила замуж, мать дарила ей квартиру. Каждый раз после появления на свет ещё одной девочки семья со скандалом распадалась. Сейчас она ждала уже третьего ребёнка от очередного избранника.

Могло ли рождение сына или покупка загородного дома остановить безумную карусель Катиных браков? Соседи активно обсуждали эту тему, как и тёмное прошлое её матери.

С недавнего времени в почтовом ящике мы с мужем стали находить рекламу агентства недвижимости. На информационном стенде подъезда появился их плакат. Это навело нас на мысль продать квартиру, но она была в залоге из-за ипотеки. Рассчитывать на лёгкую сделку не приходилось. Сдать её тоже сложно — требовалось согласие Банка. Что же делать?

Как-то я встретила рядом с домом Валентину Михайловну — соседку по лестничной клетке. Интеллигентная бабулечка знала всё обо всех. Мы решили вместе пройтись. Обычно сдержанная, она начала жаловаться на Багрова:

— Милая, это невыносимо! Валера из ума выжил, а сестра совсем за ним не следит. Не иначе смерти его добивается! Бог накажет эту мерзавку и её потомство.

Я нехотя согласилась с соседкой, одновременно стараясь отогнать мысли о вредном старике. Валентина Михайловна продолжила:

— Представляешь, семья из 109-й квартиры уже съехала — будут выставлять на продажу. Невозможно растить грудничка в такой атмосфере!

Может, сбежать под каким-нибудь благовидным предлогом? Бабуля, будто прочитав мои мысли, тонкими сухими пальцами вцепилась мне в локоть. Голос соседки звенел от возмущения:

— Алечка, ведь я в полицию ходила, принесла заявление на Валеру, что он пьянствует и буянит. Его отказались принять: сказали, дед старый и больной — они такими не занимаются. А участковый посоветовал ждать смерти Багрова! Мол, алкаши долго не живут.

Соседка бросила на меня быстрый, цепкий взгляд. Он был ясным, несмотря на возраст бабушки. Я чувствовала: что-то важное ускользает от меня, как дежавю из забытого сна.

— Мерзавец! Ещё подсунул визитку агентства недвижимости. Сказал, они очень порядочные и решат МОЮ проблему. «Сатурн» называется.

— «Сатурн»? Нас закидали их рекламой. Даже в двери находим листовки, — удивилась я.

— Милая, это не совпадение! Уверена, Лариса действует заодно с участковым и этим агентством. Они повязаны! Скупают квартиры по дешёвке у доведённых до отчаяния собственников, а потом перепродают значительно дороже. Настоящие мошенники!

Мне казалось, это маловероятным. Наверняка бабушка преувеличивала.

— Валентина Михайловна, вы не следователем работали? — устало пошутила я.

— Если бы! Я б эту шайку давно пересажала. Мы с девочками несколько лет следим за ситуацией. Много одиноких стариков и неблагополучных людей в нашем доме жилья лишились из-за этого агентства. Потом исчезли — мы никого не смогли найти.

«Девочками» интеллигентная бабуля называла подружек по дому. Младшей из них было 60, а сама Валентина Михайловна — их атаманша, давно разменяла восьмой десяток. Бабули часто грелись на солнышке на скамейке у подъезда, обсуждая новости. Кто бы мог подумать, что они ведут своё расследование!

Мы шли по дорожке через небольшой сквер, моросил дождь. Мне было не по себе. Зябко. Похоже, простыла. Соседка раскрыла зонт, под которым мы обе спрятались. Тут Валентина Михайловна рассказала кое-что, о чём я даже не догадывалась. В ответ я поведала ей нашу историю.

Маленькую однушку мы с мужем купили три года назад, как только поженились. Банк быстро одобрил ипотеку, но я до последнего сомневалась. Интуиция подсказывала: что-то не так. Что-то было не то с эксцентричной хозяйкой квартиры. Аида часто упоминала, что её семья из древнего княжеского рода — у него и герб имеется. Однако знатное происхождение не вязалось с ярким татуажем бровей и привычкой всем тыкать.

Макс отмахнулся от моих предчувствий. Он больше доверял фактам. Купила себе Аида родословную в лихие 90-е — и что? Но почему хамоватая княгиня решила продать квартиру всего через пару месяцев после покупки? Пытаясь найти подвох, я даже заказала специальную экспертизу, но с документами всё было в порядке.

Со слов Валентины Михайловны, до Аиды собственницей нашей однушки была её хорошая знакомая. В какой-то момент на Ольгу завели уголовное дело. Почему — бабушке выяснить не удалось.

Неожиданно соседка выставила квартиру на продажу. Через пару недель новой хозяйкой была уже Аида.

Вскоре Валентина Михайловна случайно встретила Ольгу в городе. Она была счастлива — все обвинения с неё сняли. Потом её следы потерялись. Говорили, уехала к родственникам в Беларусь.

— Думаю, Оленьку отпустили, потому что она отдала квартиру, — уверенно сказала бабушка. — А по документам это провели как продажу. Ваша однушка стала ценой её свободы. Уж не знаю, что она там натворила, но, похоже, другого выхода не было.

— Валентина Михайловна, почему бы вам не обратиться в правоохранительные органы? — спросила я. — Там разберутся.

— Какие вы, молодые — идеалисты! ТАМ всё знают и о Ларисе, и о её связях, и о «Сатурне» — получше нас с тобой. У этой шайки такие покровители — им ничего не грозит. У меня же большие неприятности случатся, если я в это осиное гнездо полезу. Тут нельзя действовать официально, — наблюдательная соседка снова бросила на меня внимательный взгляд.

Вдруг она остановилась, отпустила мой локоть и добавила:

— Милая, вам с Максимом лучше бы съехать! Здесь слишком много негатива. Дом наш стоит на болоте, где в войну столько солдат полегло — ты себе представить не можешь! До сих пор лежат, не захороненные по-человечески. Это гиблое место. Проклятое.

Дождь закончился. Валентина Михайловна закрыла зонт и, со словами, что ей нужно ещё забежать в аптеку, оставила меня в одну. Я стояла в растерянности и вдруг поняла, что бабушка искала случая, чтобы предупредить нас с мужем. Но почему? Тревога накрыла волной, внутри вызревала истерика. Сказывались бессонные ночи из-за сумасшедшего соседа.

В двери квартиры снова оказалась реклама «Сатурна».

Вечером я рассказала Максу о той странной встрече. Тяжёлые предчувствия, как вопли Багрова, проникающие сквозь стены, мучили меня. Всё это было так цинично...

— Айгуль, меня уже ничего не удивит. Вполне возможно, что соседка права, и это не просто подозрительность пожилого человека, — спокойно констатировал Максим.

Сидя за кухонным столом, я делала оригами из листовок «Сатурна». Уже третьего журавлика. В квартире дедки Валерки орал Владимир Соловьёв. Дед молчал. Наверное, уснул пьяный.

— Знаешь, когда на горизонте появляются халявные деньги — закон перестаёт работать, начинают действовать понятия. Люди звереют и рвут на части тех, кто слабее, — вдруг сказал муж. Он взял оригами и отправил их в открытое окно.

Правды тут не найти, а соседские склоки и бюрократические отписки никогда не кончатся — поняла я.

Мы с Максом и раньше хотели съехать, снять другое жильё, но бюджет балансировал на грани. Как же выбраться из трясины этой безнадёги?