На чемоданах

“Сижу, разбираю вещи”, - говорит бабушка, которую война занесла в далекую холодную Европу, чужую и непонятную. Возвращаться она собирается, поэтому и перебирает вещички.

“Тут постираю, там пыль протру, но охренеть от тоски”, - вспомнились рассказы одной питерской ингерманландки, за “длинным” пособием приехавшей в страну предков. Не выдержала, никаких денег не захотела, рванула назад. Тогда еще можно было.

Я про эмиграцию. Немногие сразу возвращаются несмотря ни на что. Большинство сидит на чемоданах.

Ностальгия? Не только. Движит людьми чувство покинутости, желание оказаться среди себе подобных, передозировка одиночеством.

Мышку я увидела в районной поликлинике, в очереди. Мышкой я называла ее про себя. Такая невзрачная внешность, близко посаженные глаза, удлиненный нос, и повадки - проскользнуть незаметно, в общем, мышь одним словом.

Подслеповато щурилась эта враз постаревшая женщина, не узнавала меня, в упор на нее смотрящую. Может, не захотела общаться среди чужих. А может так переживала перед приемом врача, что действительно не признала, ушла в себя еще глубже.

На соседних стульях восседали жизнерадостные беженки, южанки. Бойко размовляли между собой, громко смеялись, чем еще в очереди заниматься? Всем видом показывали, что они тут, в этой стране, ни при чем. Сделают свои дела, и с радостью назад.

Мышь несчастная застряла в Суоми на долгие годы, скорее всего навсегда. Финский муж ее бросил, дочка от него тоже. Так и живет одна, работает уборщицей. Деньги нужны на выплату кредита за квартиру.

Однако вечером Света все же позвонила. Договорились, что друг друга просто не узнали, мы же так редко встречаемся. Интересный разговор состоялся. Мышка не жаловалась, она вообще это не умеет. Корнями она с Севера, с республики Коми. Привыкла все делать сама, бороться за место под солнцем молча, стиснув зубы.

В ее жизни нет случайных людей. Она никогда не стучится в закрытые двери. Живет сама по себе, в своей норке. Да, иногда хочется общения. Но это во время отпуска, когда едет к родным за кордон. Там ее все любят, называют “финкой”, радуются подаркам.

Меня не понимает, слишком все запущено, у меня конечно. “Будь проще!” - советует.

Света эта младше меня лет на пятнадцать, но выглядит очень пожившей, разбитой, заброшенной как женщина. В нередких наших разговорах мелькала мысль, что ищет себе пару, мужичка, но безрезультатно.

Я зареклась давать советы на эту тему, тем более после того, как увидела Светку в поликлинике. Действительно, кому она нужна, неяркая внешне, с согнутой спиной, подслеповатыми глазами, с походкой лунатика, скорбная тень из эмигрантского круга ада?

Будучи слишком впечатлительной, не могла выбросить мысли о мышке, надо ей помочь! Как выглянуть наружу из липкого кокона? И я придумала.

У Светы прекрасные волосы, густые, золотистые, природа одарила. Уговорила ее сделать стрижку у знакомого мастера Зары из Ирана. Зара зороастрийка, приехала в Финляндию как беженка и живет уже лет тридцать. Поразительно жизнерадостная, огнепоклонница. Она спасает меня от северной тоски.

Мы сделали Светке прекрасную прическу, заставили выпрямиться и заказать модные линзы. Теперь нашу красавицу не узнать! Она собирается ехать домой летом, уже на диете, покупает всякие вещицы и для себя, и для родственников.

Забыла про поликлиники, как и я впрочем. Последняя наша встреча случилась в бассейне, в джакузи. Там Светлана была не одна, а с брюнетом, который с обожанием смотрел на смеющуюся молодую женщину. Она успела спросить у меня, могу ли одолжить чемодан для самолета. Успела, потому что ее спутник настойчиво тянул красотку на освободившееся место в аквапарке, вполне уединенное, где третий совсем лишний.