Обида

               

Вот ведь зараза какая! Лет двадцать прошло, а нет-нет, да и вспомнится. Обидели тогда Витьку, до самого  сердца задели. Дело было так.
Поехал он поздравить тестя с днем рождения. Жену с сынишкой много раньше к старикам подбросил, а сам, не заходя в дом, помчался работать. В выходные дни такси нарасхват.    
Но к вечеру навалило столько снегу, что вовсе не стало по тестевой улице проезда. Оставил тогда Жуков «Волгу» метрах в десяти от центральной дороги и пошёл к тестю пешком.
Тот, крепкий еще хохол, досадливо крякнул, узнав, что зять на машине и, обронив: «Ну и ладно… Водка целее будет!», пошел ставить самовар.               
Посидев с часок, Витька заторопил жену: «Поехали!» В гараж ведь еще надо, да и других забот куча…
Теща принялась укладывать в пакеты колбасу и прочую праздничную дребедень, а он поспешил к «Волге»: прогреть двигатель.
Город всё-таки, а очутишься на старой улочке – деревня деревней. Разбитый фонарь поскрипывает на верхушке столба, звезды поблёскивают. Петуха бы ещё сюда… Нет, зимой надо в центре города жить: светло и подметалки снуют! 
Откуда-то сбоку возникла мужская фигура и сунулась к Витьке:
- Шеф, по заказу?!
- Нет…
И Витька хотел добавить, что заказов у него и так сегодня было    выше крыши, но мужик обдал перегаром и гаркнул:
- Как «нет»? Я же вижу!
- Так… Жди другую машину!
Мужик пнул дверку такси и канул в чернильную  темень. …Ну и народ! Выпьют на полушку, а скандалу на рубль.
Вроде бы согрелся движок, теперь и развернуться можно. И Витька бы сделал это, да высмотрел на тротуаре три расплывчатых силуэта: тестя с Галкой и сынишку. 
И открыл было пассажирскую дверь, чтобы усадить семью в салон, да увидел ораву парней, окруживших вдруг машину. И один, коротко стриженый и почему-то без шапки, устремился к водительской двери:
- Ты моих гостей везти не хочешь?! – не дожидаясь ответа,  цапнул Витьку за ворот свитера.
- Валерка, черт тебя побери! 
Услышав стариковский голос, стриженый отпустил ворот и кинулся прочь. Так же резво кинулись за ним и его дружки.
- Чего сделал-то? – тесть норовил поправить на Витькиной груди порванный свитер, да куда там… – Из тюрьмы вчера вышел, вот и гуляют!
Еще чего-то говорил, но Витька уже не слушал. Он как будто бы даже много меньше стал - так оглушило случившееся! 
Чтобы успокоиться, сунулся опять в машину и дал газу, норовя выскочить из улочки на дорогу, да не рассчитал. Колеса швырнули из-под себя  слабенький наст и засвистели, зарываясь все глубже и глубже.
Но выскочил-таки из снега… Теперь домой: высадить семейство, переодеться - и в гараж.   Не милицию же вызывать, в конце концов, из-за той обиды?
                *   *   *
И всю ночь не спал. Не шел к нему сон… Обида не отпускала его и заполонила всю голову. Не свитер ведь ему порвали - самого  разорвали в клочья.  …Галка-то понимает случайность той оказии, и тесть знает, а вот сынишка? Ему не втолкуешь… Мал еще!
И решил: к тестю он завтра пойдёт! …После работы. Пусть   ему всё о том Валерке выложит.
И вроде бы успокоился, вроде, уснул. Или показалось? Потому что встал вдруг в полшестого утра и принялся собираться к тестю. Вроде бы как за тот остаток ночи принял окончательное и бесповоротное решение: разобраться с обидчиком сейчас же!
От его возни проснулась Галка, хотела недовольно поворчать,   да передумала, решив, что Жуков собирается на работу.
Ни души на широкой, как поле, улице, ни ветерка… Хотя нет: чихнул дымком  и отвалил от соседней пятиэтажки, где жили автобусники,  рыжий автобус. Развозка. …Рано встают шофера, так рано, что к обеду всякий почувствует, где у него спина. 
Улица тестя неподалеку и Витька понимал, что идти до неё недолго - одну сигарету: а вот что будет делать  дальше  – виделось совсем неясно. …Ну да ладно! Хоть десять дружков   будут сейчас рядом с Валеркой, хоть сто - все одно рассчитается.
Окна у дома тестя не горят: спят еще. Но как только Витька   ступил за калитку, в кухонном окошке вспыхнул свет. Будто бы ждал его старик, высматривая зятя в темноте.
- Здорово, батя! Валерка-то рядом живет? …Покажи!
 - В бараке…
Вот и барак: черная деревянная громадина квартир на восемь. Раньше тут жили рабочие мясокомбината, а сейчас разбери-пойми! Поговаривали, что снесут и построят здесь   многоэтажку, но тот разговор шел давно, а барак всё стоял и стоял.
- Вот! - приостановился тесть  и ткнул варежкой в сторону  ближайшего подъезда. - Где свет горит…
- Ну, там так там… - Витька стукнул ботинком о нижнюю ступеньку, сшибая снег, и ступил на скрипнувшее крылечко. – Подожди меня здесь!
Тащить тестя к чёрту на рожон он не хотел. А будет невмоготу – крикнет. …Ткнул кулаком в дверь.
Вроде бы стукнуло что-то за ней и раздалось женское:
- Кто там?!
- Валерка дома? – спросил. И больше ничего не сказал - к чему? Знает кошка, чье мясо съела!
Стукнул о деревяшку крючок, дверь отпахнулась и Витьку обдало душным теплом. Шагнул внутрь кухни, которая служила одновременно и прихожей. От жилой половины она была отгорожена цветастой  ширмой, распахнутой чуть не до краев и через тот  немалый проем виднелись две металлические кровати, на одной из которых раскинулась во весь недюжинный рост мужская фигура. Из-под  красного стеганого одеяла торчала лишь стриженная голова. Спал, видать, Валерка - отходил от вчерашнего.
На другой кровати спали двое ребятишек. Такое же ватное, но поменьше, одеяло сползало вниз и детские ножонки выглядывали на волю. 
Рядом с холодильником стояла на табуретке настольная лампа. Она-то и высвечивала все живое и неживое Валеркино богатство.
Следов вчерашней гулянки не было и в помине. Видать, хозяйка   была неленивой. Сейчас она растерянно  топталась у обтянутой железом печки. Собиралась, поди, на работу…
- Буди его! – потребовал Витька.
Но хозяин, знать, не спал. Откинул одеяло и, свесив волосатые ноги, уселся на кровати.
Не бойким он сегодня выглядел, не по-праздничному, а скорее   всего виноватым. Будто бы курица всю его лихость склевала.
Витька вытащил из-за пазухи то, что было когда-то свитером, и бросил на кровать:
- Узнаешь?!
       Валерка заискивающе ухмыльнулся и звучно поскреб затылок:
-  Прости, брат, - тяжело выдавил, - пьяный был! 
- Сколько кофта-то стоит? – хозяйка торопливо ухватила Витьку за рукав. – Мы заплатим!
 И вроде бы всхлипнула… Вот же гадство!
- Тридцать рублей… - неожиданно для себя ответил Витька.
- Вот, – сунула Витьке деньги, - возьмите эти! - И, не удержавшись, попросила: - Вы уж не говорите никому! Опять ведь посадят…
- Да ладно, ладно… - подал голос Валерка. И вдруг спохватился: - Давай, брат, выпьем, а?! Забудем старое…
- Погоди! – приостановил Витька. -  Тесть меня на крыльце ждет, сейчас позову его!   
Но ошибся… Не было тестя на крыльце. Не было и чуть   дальше.
Жуков ступил опять в барак:
- Ушел он… В следующий раз выпьем, не последний ведь день живем!
Шагал домой тротуаром и думал: ладно, что так-то вышло, ладно… А может зайти к тестю? Взять мясо, что тот не успел вчера   в машину сунуть?
Но нет, не пошёл… Бросил ведь тот его, бросил! 
Вот какая обида в Жукове сидит. …А на кого – сразу и не скажешь. Как-то попытался растолковать её сыну, а тот лишь посмотрел удивленно – забыл уже тот случай. Ну и слава Богу… Если всё помнить - жизнь долгой покажется.