Ангел над Днепром

(От автора: все указанные даты, цифры, имена и названия - документальные. На фото: родной дядя автора: Иосиф Моисеевич Цимберг - десантник-парашютист 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады).


     "Цоб-цобэ! Цоб-цобэ!"- кричал юноша с карими глазами и выгоревшим на солнце вихрастым чубом, подгоняя двух больших и неповоротливых волов, впряжённых в арбу с сахарной свеклой. Паренёк лишь слегка касался их спин длинной палкой и волы послушно плелись вперед, перевозя тяжёлую ношу с поля на сахарный завод.

     Шёл 1941 год. Армия Гитлера победоносно захватывала всё новые и новые земли, миллионы мужчин были призваны на фронт, а в тылу оставались их жёны с детьми. Никто не предполагал, что война эта затянется надолго и многие дети успеют подрасти и разделят судьбы своих отцов…

     "Цоб-цобэ!" - кричал Йосик. Ему было шестнадцать. Сахар шёл на нужды фронта и, несмотря на голод, себе брать свеклу было нельзя. Бригадир так и сказал: "Если увижу, что свеклу тыришь - под суд отдам!"

     Йосик приехал в эвакуацию в Киргизию вместе с матерью и трёхлетним братом, которого он ласково называл Борик. Когда армия вермахта подошла к Киеву, их отец - уважаемый на Шулявке мужской портной Моисей Иосифович Цимберг пошёл в ополчение на оборону города. Мужчине было сорок три года, когда он пришёл домой в последний раз. Одетый во всё гражданское: в пальто, которое когда-то пошил сам, с кепкой на голове, в ботинках с обмотками почти до колена, с небольшой котомкой, он снял с плеча тяжёлую винтовку, грустно вздохнул и начал выкладывать из котомки на стол весь свой паёк: большой кусок сахара, две банки тушёнки, кусок хлеба, два куска мыла…

-Да ты что делаешь? Сам себя сглазишь! Тебе же самому надо, ты что кушать будешь!? - закричала на него Нехама, но он твёрдо продолжал опорожнять котомку. Закончив, он нежно обнял жену и детей, поднял Борика на руки и, посмотрев ребёнку в глаза, улыбнулся и произнёс: "Береги маму!" Потом потрепал Йосика по вихрастой голове и сказал: "Теперь ты за старшего!" Мужчина повесил на плечо винтовку, взял заметно полегчавшую котомку и, нежно поцеловав своих родных в последний раз, пошёл на оборону города. Больше он не возвращался…
     От него не успело прийти ни единого письма, по сей день неизвестно место его захоронения и лишь те, кто покоятся в одной с ним братской могиле под Киевом и те, кто наспех предал тела земле, унесли вместе с собой все подробности тех кровопролитных боёв…

     Поезд ехал медленно и долго. Борик был слишком мал, но и он в свои три года начал понимать что такое война. Одни немецкие самолёты сознательно и целенаправленно бомбили их поезд, другие выпускали одну-две очереди из крупнокалиберных пулемётов, чтобы попугать или потренироваться в снайперском мастерстве по движущейся "мишени". Нехама и Борик не видели всего ужаса и всех последствий этой дикой охоты, так как почти всё время сидели в вагоне, а Йосик, как истинный мужчина-добытчик, выскакивал на всех остановках и мчался за водой, выменивал хоть какую-нибудь еду на обувь и на вещи, которые ему давала мать Нехама…Он видел изрешеченные осколками бомб и пулемётными очередями вагоны, видел раненых и убитых, слышал душераздирающие крики голодных матерей, у которых умерли их новорождённые дети, так как у матерей пропало молоко, слышал голоса взрослых, потерявших своих детей в толпе, после налёта или в суматохе и давке на станциях, в вечных поисках воды и куска хлеба…

     Йосик спас и брата, и маму. В свои шестнадцать он не дал им умереть от голода и жажды, и хотя к моменту приезда в Киргизию на еду ушли все украшения: от стеклянных бус до золотого обручального кольца матери, а из вещей оставалось только то, в чём они были одеты, они были живы…

   Работник НКВД молча сунул в руку Нехамы какую-то бумажку и высадил их возле незнакомого дома. Он посигналил и на звук клаксона вышла женщина лет сорока. Нехама думала, что хозяйка дома, в который их-эвакуированных направили на подселение, является киргизкой, но очень удивилась, когда женщина подошла и, подыскивая русские слова и мешая их с украинскими, пригласила их
пройти в дом.

     Они познакомились поближе и оказалось, что семья хозяйки - это "раскулаченные" выходцы с западной Украины, которых советская власть депортировала в далёкую Киргизию в это богом забытое село…

     Нехама поначалу чувствовала себя очень неудобно, поскольку их подселили насильно, "уплотнив" хозяев решением НКВД, но узнав, что Нехама с детьми из Киева, да ещё вместе с сыном прекрасно говорят не только на идиш, по-русски, но и по-украински - хозяйка расчувствовалась. Нехама с мужем были родом из Макарова, что под Киевом, а после революции и снятия "черты оседлости", установленной для евреев в Российской Империи, переехали в Киев, где родились двое их сыновей. Йосик до войны успел закончить школу, где весь процесс обучения вёлся на украинском языке. После войны ту же школу успеет закончить и Борик.
 
   Мужа и сыновей хозяйки призвали на фронт, большой дом остался без мужских рук, но Нехама с Йосиком сразу влились в процесс поддержания хозяйства. Хозяйка расспрашивала про Киев, в котором ни разу не была, а сама рассказывала про свой быт и про то как их семья начала всё с нуля после депортации с Украины :

-"Кулаками" нас сделали и попёрли с Украины…так мы тут такое хозяйство подняли! Ого-го! Муж мой сказал: "Ото, шоб нас по-новому не попёрли куда ещё!.." Она смеялась и вытирала слёзы. Хозяйство было действительно огромным: большие огороды, сад с яблонями, корова, овцы, куры…на неё батрачили киргизы, но все её любили и никто не считал зазорным быть работником у этой женщины, да и само слово "батрачить", которое употребляла и сама хозяйка, и Нехама, и другие жители этого интернационального села, было просто частью их местного лексикона и означало наёмную работу, которая многим была крайне нужна.

   Село носило свойственное для того времени название Сталино, но советской власти в селе как будто бы и не было. Дома депортированных украинцев выделялись своей добротностью и размерами, но никто их не раскулачивал по-новому…то ли не до того было, то ли власть решила оставить их, до поры до времени, в покое…

     Работы в селе не было вообще, если не считать сахарного завода в паре километров от него. Йосик был рад, что его взяли в качестве погонщика волов и вносил свою лепту в семейный бюджет.
 
    Хозяйка выделила Нехаме с детьми часть огорода, на котором те могли выращивать еду для себя, и разрешила есть яблоки с яблонь взамен на помощь в сборе урожая. Эти яблоки Йосик будет вспоминать в своих письмах…

     В селе жили как киргизы, так и депортированные и эвакуированные. Депортированными были украинцы и чеченцы. Украинцы здесь жили уже далеко не первый год и их дети, говоря дома по-украински, играли с детьми киргизов и общались на улице по-киргизски. Со временем, по-киргизски научился говорить и Йосик, и даже маленький Борик успел запомнить пару десятков слов.

     Чеченцев привезли позже. Были это мужчины разных возрастов, женщины, дети и старики. Мужчин местные селяне сначала боялись, поскольку чеченцы ходили с внушительными кинжалами ручной работы. Кинжалы были засунуты за пояс, борода, шапка и угрюмый взгляд дополняли строгий образ новых депортированных. Со временем, когда соседи узнали друг друга ближе и каждый рассказал о своей судьбе - произошло сближение.

     Эвакуированными в селе были русские и несколько еврейских семей без мужчин. Русскими были жёны и дети офицеров Красной Армии, евреи были выходцами с Украины. Мужчины были призваны на фронт и даже из местных киргизов по селу ходили лишь древние старики или малые дети.

     Прошёл год. Нехама получила свидетельство о том, что её муж пропал без вести. Прошёл ещё один год и вот уже Йосик получил повестку…

     Прожив в Киеве шестнадцать лет, Иосиф никогда не бывал в других городах, а теперь он был призван Фрунзенским военкоматом Киргизии. Из села в эвакуации он снова попал в большой город, из которого был распределён в воинскую часть, которая базировалась под Москвой. Там, в десантной школе городка Фрязино, готовилась их 3-я гвардейская воздушно-десантная бригада для выброски над Букринским плацдармом в Днепровской операции 1943 года.

     Шли тяжёлые бои, Красная Армия начала медленно переходить в контрнаступление. Подготовка десантников велась тщательно, но тем не менее многие нюансы были упущены, а в самый последний и ответственный момент были совершены буквально все возможные и невозможные ошибки, которые привели к провалу операции, к огромным и бессмысленным потерям, которые скрывали, а секретность на архивные материалы десантной операции была снята уже в 21 веке…

      По меркам военного времени, кормили десантников хорошо. Мало кому известный в СССР "ленд-лиз"- о роли и масштабах которого в СССР не говорили и не писали ни слова (поставки всех видов вооружений, амуниции и продовольствия от союзников) - на 99% являлся рационом гвардейцев. За исключением редких местных овощей, кормили десантников ленд-лизовской американской тушёнкой, американскими галетами и американской рыбой из консервов.

     Никогда в своей жизни Иосиф не мечтал, что он - скромный еврейский юноша из семьи портного и швеи - станет десантником и будет прыгать с парашютом сначала с вышки, затем с аэростата, а потом и с самолёта. Никогда не думал он, что станет частью того боевого соединения, которое сделает невозможное. Их подвиг, их самопожертвование ради Победы будет завуалировано, скрыто за семью замками, предано забвению на десятки лет, а дата: ночь с 24 на 25 сентября 1943 года станет датой смертельной битвы на реке Днепр, в небе над рекой и на земле Украины. Великий и Малый Букрин и устье Днепра возле них станут братской могилой тысяч десантников, а сёла от севера Ржыщева до южных Каневских лесов будут местами жестоких боёв…

    Десантный корпус, состоящий из трёх бригад: 1-й, 3-й и 5-й, насчитывал почти 10.000 человек. Это были лучшие из лучших. Цвет нации. Русские и украинцы, казахи и грузины, евреи и татары, выходцы из всех республик бывшего СССР были в десанте. Непропорционально много было казахов и евреев. Все выходцы из Центральной Азии прекрасно говорили по-русски, многие десантники знали немецкий язык. Знал немецкий и Иосиф.

    Кто помнит сегодня названия всех военных операций - удачных или провальных? Кто помнит имена тех, кто отправил на верную смерть молодых юношей?..
     Имена "мясника"-маршала Жукова и командующего фронтом Ватутина тогда были на слуху и их считали великими полководцами, но провальная Днепровская операция, в которой погибли тысячи десантников, на повестку оказалась настолько бездарной, что даже "семинарист" Сталин понял масштабы ошибки и отозвал десантирование половины корпуса…

    Ставший после войны известным советским кинорежиссёром, фронтовик Григорий Чухрай был участником этого десанта и был в одной десантной бригаде с Иосифом: в 3-й гвардейской. Был в этой бригаде и молодой смелый лейтенант из Казахстана Мухамбеткали Джаксалиев, получивший строгий выговор от начальства за то, что обучал десантников своего взвода затяжному прыжку с парашютом, вопреки не до конца продуманной начальством учебной программе…А ведь этим он спас всех солдат своего взвода…
    
     Доставленные поездами из близлежащих к Фрязино сёл под Москвой на украинские аэродромы Лебедина, Смородино и Богодухова, десантники чувствовали кожей, что впереди их ждёт ад.
Из села Каблуково, что неподалёку от подмосковного Фрязино, где он учился в десантной школе, Иосиф был переброшен в Лебедин. На часах было 18:00 и первые самолёты были готовы принять десантников на борт.

3-я гвардейская воздушно-десантная бригада была погружена на самолёты первой. На аэродроме была жуткая неразбериха. Было подано меньшее количество самолётов, на борт многих самолетов помещалось не больше двенадцати десантников. В некоторых самолетах у десантников не оказалось раций, так как радисты попали в другие самолёты, у других расчёты радистов были разделены и зачастую радист летел на одном борту, а его напарник с батареями для рации - на другом. В некоторых самолетах не было офицеров, знающих условия задания и координаты точек приземления...Из-за нехватки самолётов десантники полетели исключительно с лёгким стрелковым оружием, так как самолёты для 45 мм. орудий, миномётов и снарядов доставлены не были…

    Список ошибок и просчётов Днепровской Операции можно продолжать и продолжать. Это не вернёт тех молодых ребят, которые отдали самое дорогое за ту Победу...кровавую победу…отдали свои молодые жизни, будучи брошенными в жерло войны безграмотными полководцами.
Желающие выслужиться перед "семинаристом" Сталиным, который репрессировал лучших офицеров всех уровней, эти горе-"полководцы", сделавшие "партийную карьеру", выбились в военноначальники и и определяли стратегию и тактику боя по разнорядке генералиссимуса-самоучки…

     Когда гвардии рядовой 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады восемнадцатилетний Иосиф Цимберг садился в самолёт в полном боевом снаряжении десантника, было уже совсем темно.
     Первые вылеты начались в 18:30. Для десантирования подавались разные самолёты:
150 бомбардировщиков ИЛ-4 и В-25 "Митчелл", 180 транспортных самолётов Ли-2, 10 самолётов-буксировщиков и 35 десантных планеров А-7 и Г-11.
 
     По грубой ошибке командования с десантом не были выброшены офицеры-корректировщики. По причине секретности операции, за исключением офицеров-командиров групп, десантникам не были известны ни координаты точек приземления и сбора, ни сами цели операции, ни данные местности, ни способы выхода на контакт и соединения с другими группами.

     Это был прыжок в ночь. В ад. В саму преисподнюю…
Из запланированных 500 вылетов было совершено 296 по причине бездарности командования и неподготовленности к реальным боевым условиям…
Но юноши-десантники этого не знали. Они прыгали с парашютами из легковоспламеняющейся перкали под огонём трассирующих пуль и зениток немцев, которые были готовы "принять" десант, поскольку то же бездарное командование не смогло сохранить в секрете данные операции, и немцы знали про неё абсолютно всё,...но ни Жуков, ни Ватутин, ни Сталин отменять свои приказы не собирались и до боли знакомые слова: " Всё идёт по плану!" стали указанием к действию…

     Одни самолёты были подбиты в воздухе и сгорели вместе с бойцами, из других - повреждённых немецкими зенитными снарядами - десантники вываливались кучей, камнем падая вниз в сплетённых вместе стропах не раскрывшихся парашютов, купола парашютов загорались от трассирующих пуль и снарядов, живые человеческие факелы бойцов, стреляя в своих врагов на земле, приземлялись, погибая в огне в страшных муках. Некоторые парашютисты приземлились в реку Днепр и, будучи ранеными или под тяжестью боевого обмундирования, в темноте ночи, утонули в холодных сентябрьских водах широкой реки…

     Но были и те, кому выпал счастливый жребий жить: кому один час, вступив в неравный бой с регулярными частями вермахта, кому целые сутки…В лесу, к востоку от села Грушево вели бой около 150 десантников. Погибли все…

     А ещё были те, кому судьба подарила ещё почти неделю жизни: эти счастливчики отбивались в районе Каневского леса, у села Черныши, в районе Яблонова…

   Немецкие фашисты не были дилетантами в искусстве войны. На поиски и уничтожение десантников они выделили не только регулярные части вермахта и следопытов с собаками, но и всевозможные подразделения коллаборантов и части "ваффен": РОА (русская освободительная армия или "власовцы"), украинские полицаи, литовские полицаи, эстонские полицаи, туркестанский легион…"Охота на людей" велась круглосуточно, день за днём…

   Каневский лес, а затем Таганчанский лес - к северу от города Корсунь-Шевченковского стали для одних  последним пристанищем, а для других - единственным спасением…
     Оставшиеся в живых десантники продолжали
проводить диверсии и вести бои с врагом, помогая частям Красной Армии форсировать реку Днепр…

   Как сложилась судьба Иосифа - моего дяди…родного брата моего отца - тогда ещё маленького Борика?...Я часто задаю себе этот вопрос…До самой выброски десанта он успел написать много писем домой. Даже будучи усталым после учёбы и учений, он всегда находил время для письма маме и братику…Зная, что у Борика совсем нет никаких игрушек - он писал письма на обратной стороне обёрток от американских рыбных консервов. Нет, у него не было недостатка в писчей бумаге - просто он хотел, чтобы у братика были красивые цветные картинки с рыбками, с которыми малыш мог бы играть…Он был таким замечательным сыном и братом!..Все его письма, написанные карандашом в 1943, такие искренние и тёплые, хранятся в нашей семье. Он старался стать хорошим десантником, он писал о том, что командиры хвалят его за его успехи и рвался в бой…В его письмах не было ни страха, ни напускного пафоса. В них - отражение души этого замечательного человека.

     Столько лет прошло, но могилы Иосифа мы так и не нашли…ни своей могилы, ни братской с его именем…погиб ли он в первые минуты боя, в первые часы, дни или, быть может, недели?...Мы склоняем головы перед его подвигом и мы всегда будем помнить о нём - нашем ангеле над Днепром…

**************************