Существа. Беросс

Беросс
Рассказ
Наступила  ночь. Была  приятная  прохлада. Она  пришла, как  это  и  должно  было  быть.
Прохлада  была  само  собой  разумеющейся. Как  и  гладь  трухлявого  дерева, которая  находилась  вверху. Прохлада  шла  от  нее  и  от  земли.
Земля… Она  была  тут  влажной. Ночью - намного  прохладней  и  от  этого  приятней, чем  днем.
Беросс  проталкивал  свое  тело  через  ход, расположенный  между  гладью  трухлявой  древесины  вверху  и  землей  внизу. Он  был  многоножкой  восемь  сантиметров  в  длину. Человек  мог  видеть  цвет  его  тела  как  коричневый. У  него  было  сегментированное  тело, множество  пар  крепких  ног.
Сегодня  Беросс  уже  поел, поохотившись  на  мелких  жуков  и  земляных  клещей.
Рядом  с  гладью  трухлявого  дерева, расположенной  над  головой, находилось  место, где  этого  дерева  не  было. Пространство  с  деревом  было  намного  меньше, то  место  с  травой - куда  больше. Там  были  стебельки  травинок  и  рыхлая  земля. И  множество  жучков, земляных  клопов  и  разных  мелких  членистоногих, на  которых  можно  было  охотиться, которых  можно  было  есть.
Трухлявое  дерево  наверху… Тут  убежище. Тут  прохладно. В  этом  месте  все  время  мокрая  земля.
Беросс  продолжал  расталкивать  вокруг  себя  землю, пробиваясь  через  тесный  ход  и  в  некоторых  местах  расширяя  его. Он  двигался  через  переплетение  ходов  к  месту, где  можно  было  отдохнуть. Вдалеке  шебуршала  другая  многоножка - такая  же, как  он. Шебуршание  прекратилось.
Беросс  нашел  место, где  можно  отдохнуть. Он  расслабился  и  замер.
Настала  следующая  ночь.
Беросс  покинул  свое  убежище. Он  двинулся  через  травинки. Он  мог  вернуться  обратно - Беросс  знал, куда  возвращаться.
Он  добежал  до  очередной  кочки  с  травой  и  увидел  весьма  крупного  жука. Тот  был  длиной  около  сантиметра, с  весьма  узким  телом.
Беросс  стремительно  помчался  к  жуку. Быстрое  извивающееся  тело, стремительные  лапы  позволяли  очень  быстро  догонять  и  настигать, если нужно.
Жук  дернулся  от  Беросса  только  тогда, когда  его  голова  была  сантиметрах  в  двух  от  жука. Беросс  начал  жевать  туловище  жука, умервщляя  его. Хорошая, сытная  добыча.
Поев, хищник  отправился  в  свое  убежище  отдыхать.
Тут, между  гладью  трухлявого  дерева  и  землей, еще  жили  маленькие  многоножки, по  три-четыре  сантиметра - светлого  сероватого  цвета  для  зрения  человека. Беросс  знал, что  они  были  такие  же, как  он  и  другие  многоножки, подобные  ему - но  только  маленькие, не  выросшие.
Какое-то  время  Беросс  был  сыт, потом  снова  стал  наведываться  к  кочкам  с  травинками.
Ему  попадались  мелкие  насекомые. Один  раз  попался  мелкий  муравей. Потом  разные  очень  и  очень  небольшие  членистоногие. Один  раз - весьма  сытный  земляной  клещ. Их  тут  было  много. Земля  под  кочками  была  влажная.
Искать  добычу  между  кочками  было  легко. Она  попадалась  часто. Для  Беросса  хватало. Другие  большие  крупные  многоножки - их  тут  было  как  минимум  две - имели  здоровый  вид, как  им  и  полагалось. Маленькие, еще  не  выросшие - тоже.
Очень  часто  было  достаточно  вылезти  из-под  глади  трухлявого  дерева  к  ближайшим  кочкам  и  ждать. Быстро  попадался  муравей  или  другое  мелкое  насекомое. Более  крупная  добыча  тоже  забредала  весьма  часто - это  были  жуки, с  которыми  можно  было  легко  справиться.
Беросс  вылез  к  ближайшим  кочкам. Сверху  его  скрывали  травинки. Было  светло. Но  травы  тут  было  достаточно, чтобы  кто-нибудь  покрупнее  его  не  мог  его  увидеть.   
Вот  он  схватил  жука, умертвил  его, поел  и  вернулся  снова  в  убежище. С  одной  стороны  от  него  были  кочки, место  для  охоты. С  другой - ровная  земля, с  виду  твердая, но  не высохшая, имеющая  в  себе  какое-то  количество  влаги. Там  ничего  не  было, туда  не  надо  было  бежать. Кроме  того, там  могла  приземлиться  и  бегать  птица. Или  больше  одной  птицы. Надо  было  их  избегать.
Снова  охота. Крупный  земляной  клещ  с  выпуклым  туловищем. Он  выполз, чтобы  потом  убраться  в  землю  через  другой  ход, и  Беросс  его  съел. Потом  муравей. Тоже  неплохо.
Беросс  убрался  под  гладь  трухлявой  древесины. Узкий  ход. Внизу  земля. Мокрая. Прохладная, приятная. Сверху - трухлявое  дерево. Оно  стало  несколько  влажным  от  находящейся  внизу  земли.
Наступила  ночь. Стало  еще  приятнее, так  как  прохлада.
В  очередной  день  земля  замокла. В  ходы  влилась  вода.
Почувствовав, что  его  лапы  и  часть  туловища  находятся  в  воде, Беросс  понял, что  надо  отсюда  убираться, он  стремительно  рванулся  через  ходы  в  сторону  кочек. Его  голова  теперь  находилась  в  воде. Он  продолжал  стремительно  перебирать  лапами, выбираясь  наружу. В  сознании  продолжало  постоянно  присутствовать  чувство  опасности, при  этом  никак  не  мешало  действовать. Его  тело  продолжало  двигаться  и  перебирать  лапами. Он  не  знал, куда  движется, и  при  этом  продолжал  свое  движение  к  спасению.
Он  рвался  сквозь  ход, загребал  лапами  по  земле. Иногда  лапы  проскальзывали, так  как  земля  намокла  от  воды. Но  большая  часть  его  многочисленных  ног  зацеплялась  за  края  хода  и  за  его  низ. И  Беросс  продолжал  рваться  к  спасению.
Он  продолжал  бежать, хотя  уже  теперь  вырвался. Теперь  он  мог  дышать. Он  остановился. Впереди  справа  от  него, совсем  рядом, находилась  одна  из  кочек. Недалеко  от  его  головы  располагалась  мокрая  травинка, прилипшая  к  земле.
Он  спасся. Беросс  залез  под  траву, находящуюся  у  одной  из  кочек.
Стало  темно.
Он  обнаружил  щель  в  земле - в  кочке. Стал  заползать  туда. Внутри  было  мало  места. Недостаточно, чтобы  скрыть  его  тело.
Он  выполз  обратно. Еще  крошечная  щель. Головой  и  сегментами  туловища  с  передними  парами  ног  он  затолкался  внутрь. Места  внутри  нет. Ползти  дальше.
Кусок  замшелой  земли, полной  корней. Он  торчит  из  земли. Слева  он  крепится  к  земле  плотно. А  справа  между  этим  куском  и  той  землей, на  которой  он  расположен, есть  узкое  пространство.
Беросс  стал  забиваться  в  эту  щель, расталкивая  своим  туловищем  землю, находящуюся  сверху  и  снизу.
Все. Место, где  можно  хорошо  спрятаться, найдено. Беросс  принялся  отдыхать.
Вновь  светло. Беросс  вернулся  к  убежищу. Рядом, у  кочки, была  еще  одна  многоножка, из  числа  его  сородичей. Она  обследовала  место.
Теперь  посмотреть, проверить  места, где  можно  влезть  под  трухлявую  древесину. К  входу  в  убежище. Мокро. Между  трухлявым  деревом  и  землей  почти  нет  щелей. Те, которые  есть - узкие. Земля  очень  мокрая.
Попытаться  влезть  в  один  ход. Беросс  начал  головой  и  передними  сегментами  туловища  проталкиваться  туда. Не  протолкнуться. Узко. Лезть  обратно. Искать  еще  ходы. Вот  еще  один. Лезть  туда. Тут  чуть  пошире.
Расталкивать  землю  было  тяжело - она  была  мокрая, да  и  тесно  тут.
Но  Беросс  продолжал  лезть  внутрь. Он  уже  почти  полностью  протолкнул  свое  тело  под  трухлявую  древесину. И  тут  его  правая  часть  головы  оказалась  под  крупной  каплей  воды.
Он  мгновенно  начал  вырываться  обратно, извиваясь  своим  телом.
Капля  осталась  впереди, в  месте, от  которого  он  уже  начал  спасаться, вырываясь  обратно. Вода  уже  не  касалась  правой  части  его  головы. Но  Беросс  продолжал  рваться  обратно. Он  извивался, толкая  свое  тело  назад, сильными  рывками. Надо  продолжать  рваться  назад, подальше  от  воды. И  вот, он  наконец  вырвался  наружу. Беросс  продолжал  стремительно  извиваться, толкая  свое  тело  назад, затем  развернулся  и  побежал, перебирая  лапами. Он  добежал  до  одной  из  кочек, забился  между  травинками  и  тут  же  решил, что  это  место -  ненадежное. Он  побежал  ко  второй  кочке. Затем  к  третьей. Забился  между  комьями  земли. Стал  ждать. Он  ждал - не  придется  ли  убегать  от  опасности? Беросс  прождал  какое-то  время. Затем  нашел  щель  в  земле, которая  была  удобной  и  хорошо  скрывала  его. Устроился  там.
Снова  ночь. И  опять  день.
Беросс  подбежал  к  убежищу. Его  интересовало, можно  ли  туда  вернуться. Надо  было  залезть  в  ход, туда, в  пространство  между  трухлявым  деревом  и  землей.
Осторожно. Не  лезть. Замереть  и  подождать. Нет  ли  опасности?
Теперь  искать  отверстие, ведущее  в  ход. Одно  есть. Лезть  туда. Тут  влажно, но  не  очень. Пробираться  внутрь.
Тесно. Беросс  ориентировался  здесь, нащупывая  пути  головой, туловищем  и  множеством  его  ног. Темнота, полная  темнота  не  позволяла  видеть. Но  он  ощущал  землю, ощущал  древесину  вверху. И  это  позволяло  перемещаться  в  этих  местах.
Он  замер. Можно  отдыхать.
Вдруг  толща  трухлявой  древесины  вверху  вздрогнула  и  дернулась. Беросс  стремительно  рванулся  наружу. Покинул  убежище. Подождал  немного  под  травой  у  кочки. Вернулся  обратно. Опять  полез  в  убежище.
С  интересом  полазил  по  разным  ходам. Замер.
Снова  с  интересом  пополз  по  одному  из  ходов. До  него  донесся  шелест  другой  многоножки.   
Он  нашел  для  себя  уединенное  место.
Спустя  какое-то  время  было  ясно, что  в  этом  пространстве  между  землей  и  гладью  трухлявой  древесины  можно  оставаться. Он  отдохнул  и  полез  на  охоту  к  кочкам. Очередной  муравей  полз  по  земле, под  травой. Беросс  съел  его  и  пополз  обратно.
Теперь  в  убежище  было  меньше  маленьких, еще  не  выросших  многоножек  из  числа  его  сородичей.
В  очередной  день  рядом  с  кочками  приземлись  воробьи. Пришлось  убегать  от  кочек, с  места  охоты, обратно  в  убежище. Потом  лезть  обратно. Воробьи  опять  приземлились  рядом. Их  было  много  некоторые  взлетали, некоторые  спускались  в  траву. Беросс  забился  под  кучу  травинок, составлявшую  часть  одной  из  кочек. Потом  стал  улепетывать  под  гладь  трухлявого  дерева.
Наконец, птицы  перестали  появляться. Можно  было  ждать  добычу  под  травой  у  одной  из  кочек. Беросс  съел  весьма  крупное  насекомое, миллиметров  восемь  длиной. Он  в  этот  раз  хорошо  насытился. Можно  было  лезть  обратно, под  древесину.
Во  время  очередной  охоты  из  под  кочки  вылез  крупный  жук, сантиметра  два  длиной. Крепкий, мощный.  Он  подбежал  к  Бероссу  и  продолжал  двигаться  по  направлению  к  нему. Пробежал  мимо. Потом  зашагал  в  обратном  направлении. И  снова  пошел  в  сторону  Беросса. Надо  было  улепетывать. Беросс  отбежал  сантиметров  на  двадцать, к  одной  из  кочек, теперь  жука  не  было  видно, его  скрывали  заросли  травы.   
Спустя  какое-то  время  убежище  опять  залило. Беросс  вырвался  из  него, бежал  по  мокрой  земле, под  зарослями  мокрой  травы, состоящими  из  маленьких  травинок, под  мокрыми  травинками, возвышающимися  из  кочек. Он  пытался  найти  себе  место, но  земля  была  мокрая, щели  под  ней  слипались. И  в  них  была  вода. Наконец, место  под  кочкой  было  найдено. Подождать.
Прошла  одна  прохладная  ночь, потом  еще  одна. Беросс, наконец, нашел  себе  место  в  убежище, которое  перестало  быть  мокрым. Гладь  трухлявого  дерева  вверху  была  влажной, приятной. Он  вышел  на  охоту  и  съел  мелкое  насекомое. Потом  вернулся  обратно. Темнота. Прохлада. Очень  приятно. Очень  хорошее  место.
Вдалеке  проскрежетала  лапами  о  землю  и  туловищем  о  края  хода  другая  многоножка.
На  следующий  день  он  снова  вышел  на  охоту.
Муравей  бежал  между  комочками  земли. Беросс  рванулся  вперед  и  схватил  его. Съел. Надо  было  либо  тащиться  обратно  под  трухлявую  древесину, либо  продолжать  охотиться. Он  решил  продолжать. Есть  еще  хотелось.
Спустя  какое-то время  один  из  комочков  земли  неподалеку  от  одной  из  кочек  шевельнулся. Потом  еще - на  этот  раз  сильнее. Затем  из  этого  места  вылез  пузатый  земляной  клещ. Он  направился  куда-то  по  своим  делам. Беросс  быстро  настиг  его, умертвил  жеванием  и  принялся  есть.
Теперь  надо  точно  возвращаться в  убежище.
Опять  лезть  в  лаз. Двигаться, ориентируясь  только  при  помощи  осязания. Неторопливо - тут  торопиться  некуда. Ничего  не  видно. Зато  тело, изгибаясь, очень  хорошо  подсказывает, где  тут  стенки. Земля   впереди  трется  о  голову. Если  голова  уперлась  в  твердую  землю - поворот  или  тупик. Надо  поворачивать  или  возвращаться  обратно.
Лезть  дальше. Еще  дальше. Вот  голова  уперлась  в  землю. И  справа  то  же. И  слева. Еще  пощупать. Нельзя  ли  где-нибудь  продолжить  движение? Нет. Пощупать  опять. Нет, тут  только  тупик. Рывками  изгибов  тела  толкать  себя  обратно. Надо  двигаться  дальше. Правее, чем  до  этого. Вот, есть  подходящее  ответвление. Еще  надо  проползти  немного. Тут  слишком  близко  к  выходу.
Вот  оно - место, где  можно  отдыхать.
Хорошо. Прохладно. Тишина.
После  того, как  убежище  заливало  второй  раз, небольшие, не выросшие  многоножки  из  числа  его  сородичей  стали  встречаться  еще  реже.
Вот, Беросс  устроился  отдохнуть после  очередной  охоты. Раздался  шелест  расталкиваемой  земли - между  трухлявым  деревом  и  землей  внизу. Он  был  хорошо  знаком - это  земляной  червь. На  этот  раз  гибкий  и  хорошо  узнаваемый  посетитель  убежища  натолкнулся  прямо  на  него. Он  был  крупным, куда  толще  Беросса.
Нужно  было  рваться  отсюда. Задевая  некоторыми  правыми  ногами  и  туловищем  за  червя, Беросс  рванулся  по  ходу. Червь  почувствовал  его  и  начал  двигаться, сокращая  свое  тело  с  энергичным  усилием. Надо  рваться  вперед. Он  отталкивался  и  от  червя, и  от  хода. Наконец, Беросс  свернул  влево, а  гибкий, большой  и  мощный  посетитель  убежища  продолжил  ползти  по  ходу, который  был  правее. Отдыхать.   
Земля  внизу  была  плотная  и  влажная. Древесина  вверху  трухлявая. И  тоже  немного  влажная. Отдых  в  этом  месте - удовольствие.
Опять  шебуршание. Другая  многоножка.
Наступил  следующий  день.
Скрежет  лап  небольших, еще  не  выросших  многоножек. Их  хождение  по  ходам  убежища. Они  ходят  тихо, и  трутся  о  ходы  со  звуком  очень  редко. Ходы  большие. А  еще  не  выросшие  многоножки  маленькие. Для  них  есть  много  места  тут.
Опять  червь. И  из  другого  места - другой.
Вот  стена  хода, в  которое  уперлось  правой  стороной  тело  Беросса, в  двух  местах - в  одном  из  этих  мест, в  переднем, начала  двигаться, давить  на  тело. И  снова. Это  черви  так  ползают. Так  много  раз  уже  было. Стена  продолжала  двигаться.
Беросс  пополз  вперед, отполз  в  другое  место. Стена  чуть  шевельнулась, надвигаясь  на  его  тело. И  остановилась. Опять  неподвижные  стены. Неподвижная  земля  внизу. Неподвижный  верх  из  трухлявого  дерева. Шорох - наверное, одна  из  маленьких  многоножек. Тишина. Можно  продолжать  отдых.
Очередной  день. В  убежище  стало  теплее. Надо  на  охоту. Лезть  наружу.
Кромешная  темнота. Голова  натыкается  то  на  правую, то  на  левую  стену  хода.
Наконец, выход. Земля. Сверху  нависают  травинки. Впереди - тоже  травинки. За  травой  ничего  не  видно. Ползти  в  траву. Земля, по  которой  сейчас  полз  Беросс, была  немного  покрыта  мхом. Вот, наконец, не  заросшая  мхом  земля.
И  первая  кочка. Беросс  прополз  под  комочками  земли, составляющими  часть  верха  кочки, между  корнями  трав. Он  полз  дальше. Заросли  травы.
Вот, наконец, небольшое  открытое  пространство  между  травинками. Оно  немного  заросло  мхом. Вот  тут  можно  ждать  очередную  жертву.
Маленький  жук  появился  впереди  и  вверху. Он  полз  по  травинке. Нет. Не  достать. А  какой  замечательный  жук. Беросс  наблюдал  за  ним. Впереди  проползло  мелкое  насекомое, но  Беросс  наблюдал  за  жуком. Жук  пополз  обратно. Он  какое-то  время  ходил  по  травинке, время  от  времени  останавливаясь. Потом  уполз  к  основанию  травинки, где  его  не  было  видно.
Наконец, длинное  мелкое  насекомое  выползло  из-под  земли. Беросс  настиг его  и  съел. Стал  ждать  дальше. Ему  попалась  еще  одна  мелкая  добыча, которая  появилась  из  земли. Потом  впереди  появилось  еще  одно  мелкое  насекомое. Беросс  побежал  за  ним, настиг  и  съел. Можно  возвращаться  в  убежище.   
Он  пополз  туда. Впереди - травинки, комочки  замшелой  земли, еще  комочки  земли, не  покрытой  мхом. Наконец, можно  лезть  внутрь.
Темнота, скрежет - скорее  всего, он  издается  лапками  одной  из  маленьких  многоножек.
Тело  трется  о  стены  хода. Голова  время  от  времени  упирается  во  влажную  землю. Остановиться. Отдыхать.
*     *     *
Анна  шла  по  аллее. Это  место  было  за  чертой  города. Она  жила  на  самом  краю  города. Девушка  иногда  ходила  сюда  прогуляться. Тут  был  парк  с  редкими  дорожками, покрытыми  гравием  и  песком. Анна, отправившись  на  прогулку, ходила  в  лес, и  теперь  возвращалась  обратно  домой.
Вот  она  свернула  на  небольшую  дорожку  из  утоптанной  земли. Тут  уже  недалеко  до  улицы, которой  заканчивался  город. Она  тут  и  жила.
Девушка  прошла  по  узкому  месту. Дальше  дорожка  была  более-менее  широкая, больше  шестидесяти  сантиметров  шириной.
Слева  лежала  доска. Одна  из  тех  досок, которые  кладут  на  дорожки  весной  и  осенью, когда  тут  грязь  и  вода - чтобы  пройти, не  ступив  ни  в  грязь, ни  в  воду. Анна  пошла  дальше. Она  знала, что  тут, под  такими  досками, иногда  живут  многоножки. Он  завтра  пойдет  прогуляться  сюда  и  проверит. Перевернет  эту  доску, и  посмотрит, есть  ли  под  доской  многоножки.
Девушка  вернулась  домой.
Анна  была  девушкой  роста  чуть  выше  среднего, с  желтыми  прямыми  волосами, скорее  длинными, чем  короткими. Ее  глаза  были  карими, нос - прямой, скорее  чуть  длинный, чем  средней  длины. Лицо - овальное, чуть  длинное.
Она  была  скорее  крепкой, чем  стройной.
На  следующий  день  Анна  пошла  на  прогулку. Когда  она  вышла  из  дома, на  ней  были  черное  платье  выше  колена  и  черные  босоножки  на  каблуках, высоких, но  не  очень. Подошва  босоножки  была  толщиной  примерно  сантиметр. Край  подошвы  спереди  плавно  закруглялся. Ремешок  у  пальцев  был  шириной  примерно  сантиметра  четыре. Каблуки  были  толстыми. Каблук  шел  от  пятки  вниз, не  сужаясь. Набойки  каблуков  были  широкие. Ремешок  босоножки, находящийся  у  пальцев, позволял  хорошо  видеть  четыре  пальца  ноги, начиная  от  большого.
Ступни  девушки  были  не  широкие  и  не  узкие. Они  были  крепкие. Босоножки  подчеркивали  их  нежный  вид. Ноги  девушки  выглядели  крепкими  и  нежными.   
Анна  дошла  до  дорожки, на  которой  лежала  доска, под  которой  могли  находиться  многоножки. Направилась  по  этой  дорожке  в  сторону  широких  дорожек, покрытых  гравием  и  песком.
Вот  она, та  доска.
Девушка  остановилась  рядом  с  ней  и  краем  подошвы  босоножки  перевернула  ее.
Многоножки  были  там. Две  большие, коричневые, и  как  минимум  три  маленьких  светлых.
Затем  девушка  сдвинула  доску  в  сторону  кочек, находящихся  за  краем  дорожки.
Надо  одну  из  многоножек  раздавить.
Она  наступила  на  Беросса  подошвой  правой  босоножки. Осторожно, неторопливо  и  нежно  надавила. Ее  подошва  стояла  на  задней  стороне  тела  Беросса, которая  была  раздавлена. Пальцы  ее  ноги  нежно  давили  на  подошву.
Беросс  извивался  передней  стороной  тела, задняя  была  раздавлена.
Анна  составила  подошву  с  тела  Беросса. Он  пытался  двигаться, убежать, но  не  мог. Задняя  сторона  его  тела  была  раздавлена, из  нее  вытекали  жидкости, она  была  придавлена  и  приплющена  к  земле. Небольшие  движения  передней  стороной  тела  и  теми  ногами, которые  находились  впереди, не  давали  возможности  двигаться.
Анна  снова  наступила  на  Беросса. Снова  правой  ногой. На  этот  раз  край  подошвы  находился  впереди  его  головы. А  голова  смотрела  в  сторону, направленную  вперед - вперед, если  смотреть  со  стороны  девушки. Его  тело  сейчас  смотрело  вдоль  дорожки  и  чуть  вправо, в  сторону  ее  края. Оно  находилось  под  подошвой. И  было  сильно  раздавлено  сзади, в  той  части, на  которую  девушка  наступила  в  первый  раз, и  более-менее  основательно  в  остальной  его  части. Голова  несколько  сплющилась. Девушка  немного  надавила  ногой, раздавливая  Беросса, потом  еще  надавила. Ее  нога  стояла  на  раздавленном  теле  Беросса, который  был  жив. Пальцы  ноги  нежно  давили  на  подошву. 
Она  снова  отставила  ногу. Беросс  был  сильно  раздавлен, его  тело  было  расплющено. Внутренности - раздавлены. Голова - сильно  раздавлена, сильно  приплющена. Он  все  еще  был  жив  и  мог  видеть. 
Девушка  снова  наступила  на  него, немного  надавив. И  опять  отставила  ногу  назад. Потом  она  наступила  на  него, опять  правой  ногой, подошвой  босоножки. Немного  покрутила  подошвой  короткими  движениями, надавливая  значительной  частью  веса  и  продолжая  раздавливать - подошва  немного  крутанулась  влево, если  считать  движения  ее  передней  стороны, потом  вправо, затем  опять  влево, снова  вправо  и  немного  повернулась  влево, так, что  нога  стояла  прямо.
Анна  отставила  ногу  назад.
Теперь  Беросс  был  мертв.   
Анне  было  приятно, что  она  его  раздавила. Она  посмотрела  на  него  и  пошла  дальше, в  сторону  леса.

Диодор
Рассказ
Линька  закончилась. Диодор  бодро  шагал  по  ветке  дерева. Все  было  вроде  таким, как  прежде, но  и  другим. Не  то, чтобы  что-то  поменялось - зато  воспринималось  по  другому. Древесная  кора, за  которую  он  цеплялся, листья  впереди, кроны  деревьев  вокруг - все  это  виделось  несколько  другим. Приятным. Многообещающим.
Диодор  был  клопом, зеленым  древесным  щитником. Он  был  хорошо  наделен  большими  размерами  и  вырос  весьма  крупным, больше  четырнадцати  миллиметров. Соседняя  ветка  привлекла  его. Он  расправил  крылья, полетел  к  ней. Вцепился  в  кору  лапами. Вот  он  здесь, на  этой  ветке. Теперь  он  мог  летать. До  линьки  только  ползал, теперь  же  ему  был  доступен  полет.
Он  спустился  вниз, на  куст  с  тонкими  ветками. Уцепился  за  одну  из  веток  и  пополз. Прокусил  хоботком  лист. Начал  высасывать  его  содержимое. Лист  оказался  сочным, питательным, очень  даже  съедобным. Наевшись, Диодор  приземлился  на  одном  из  листьев  куста  и  принялся  отдыхать.
Тут  было  спокойно, тихо. Кроны  деревьев  вверху. Шум  ветра  в  кронах. Внизу - земля, из  которой  росла  трава - она  покрывала  землю  почти  везде.
На  следующий  день  Диодор  снова  пососал  листик. Между  второй  и  третьей  парой  лап  выделилась  жидкость, помечая  место  с  едой.
Клоп  уже  отдохнул  от  линьки, и  теперь  был  куда  более  бодрым  чем  раньше, его  тело  было  отдохнувшим.
На  следующий  день  к  кусту  подлетела  оса. Диодор  спрятался  за  ветку, оказавшись  с  другой  ее  стороны, но  оса  висела  перед  ним, совершая  в  воздухе  движения, смещаясь  в  разные  стороны. Он  перелетел  в  траву.
Вокруг  земля, вверху - множество  травинок - круглые  и  плоские  стебельки. Комочки  земли  вокруг  не  высохшие. Диодор  пополз  вперед. Не  надо  здесь  оставаться.
Идти  дальше. Хорошо, хоть  осы  нет.
Клоп  нашел  мощную  травинку. Она  была  крепкой  и  высокой. Он  пополз  по  ней  наверх. Оттуда, наверное, хорошо  видно, что  находится  вокруг. Может, есть  высокие  места, на  которые  можно  перелететь, чтобы  осмотреться. Травинка  раскачивалась  по  порывами  ветра. Диодор  продолжал  лезть  вверх.
Он  обнаружил  заросли  травы  чуть  повыше  и  полетел  туда. Ударился  о  травинку, заскользил  по  ее  плоскому  стеблю  вниз  и  уцепился  за  нее. Остановился.
Потом  перестал  цепляться  и  упал  вниз. Ползти  куда-нибудь  еще. Диодор  вылез  на  место, где  трава  была  редкая. Впереди  был  ствол  сосны. Клоп  полетел  туда, уцепился  за  ствол  и  полез  наверх. Нашел  ветку. Осмотрелся.
Слетел  в  место, находящееся  внизу, в  траву. Опять  вокруг  земля, не высохшая, но  и  не  вязкая  от  влаги, стебельки  травинок, большие  травинки  с  круглыми  стебельками.
Клоп  начал  ползать  по  земле. Залез  на  одну  травинку. Отцепился  от  ее  стебля  и  перелетел  на  другую.
Полазив  по  травинкам, обнаружил, что  тут  ничего  нет. Нет  еды. Травинки  жесткие.
Пополз  по  земле. Нашел  место, где  росла  сочная  трава. Проткнул  одну  травинку  хоботком. Через  некоторое  время  сок  внутри  нее  переварился, и  Диодор  принялся  его  всасывать. Все  же, не  очень  сытная  пища.
Стало  темнеть. Он  полетел  и  смог  добраться  до  ствола  одного  из  деревьев  до  того, как  стемнело. На  ветке - множество  хвоинок, ни  одного  листочка, один  из  которых  хорошо  выбрать, чтобы  переночевать. Пришлось  устроиться  на  одной  из  веток, покрытых  сухой  на  вид  корой. Тут  его  настигла  ночь.
Утром  Диодор  опять  слетел  вниз. Полетал, поползал  по  травинкам, нашел  куст  с  сочными  листьями  и  поел, высасывая  из  листа  сок, переваренный  внутри  листа  тем, что  он  ввел  в  него  своим  хоботком.
Довольно  вытащил  из  листика  хоботок.
Выделил  своими  пахучими  железами  жидкость, помечающую  запахом  пищу. Замечательно. Много  хороших  листиков! И  теперь  от  них  так  ясно  пахнет!
Ему  у  этого  куста  дважды  встретились  и  другие   зеленые  древесные  щитники, он  продолжал  находиться  тут. Прошло  дней  пять  с  того  времени, как  он  нашел  куст. Он  теперь  пах  выделениями  клопов, которые  здесь  побывали, и  клопы  могли  узнать, что  тут  есть  пища.
Однажды  ветка, на  которой  находился  Диодор, встряхнулась. Он  оглядел  ее  и  увидел, что  на  ней  сидит  воробей. Птица  крутила  головой. Диодор  слетел  на  землю.
Вокруг - жухлые  листочки, выглядящие  как  твердые, на  вид  очень  сильно  истлевшие, явно  очень  сухие. Он  не  задумывался  над  тем, как  живые  растения, их  части, а  также  части  мертвой  растительности, такие  как  опавшие  листья, истлевшие  травинки  и  ветки  оказались  в  своем  нынешнем  состоянии. Как  растения  растут, как  листики  завядают, опадают, как  ветки  и  палочки  гниют  в  мокрой  земле. Не  задумывался  и  над  тем, что  происходит  с  живыми  растениями  и  мертвыми  в  данный  момент, что  мокрая  палочка  в  мокрой  земле  трухлявеет, что  куст  с  пожухшими  листочками, может  быть, сохнет, что  травинка  растет, что  листик  может  получать  воду  от  растения, частью  которого  является. Зато  Диодор  хорошо  видел, в  каком  состоянии  находятся  растения  и  мертвые  части  растений  сейчас. Что  сочный  листик - еда, что  ветка  или  листик - это  укрытие, и, если  появится  существо, которое  представляет  угрозу, то  можно  перейти  на  другую  сторону  укрытия, спрятавшись  от  этого  существа, что  тот  или  иной  истлевший  или  жухлый  листик, лежащий  на  земле - это  несъедобно. 
Он  пополз  вперед, высматривая  место, где  можно  спрятаться. Покров  листочков  был  сильно  жухлый  и  присохший  к  земле. Диодор  продолжал  ползти  вперед, находясь  над  листочками. Он  так  и  не  забился  в  одну  из  щелей, которые  могли  тут  быть - в  одно  из  мест, которое  могло  образоваться  между  листочком  и  тем, что  под  ним. Сверху  опять  раздался  звук  встряхиваемой  ветки - так  бывает, если  на  ветку  садится  воробей  или  другая  мелкая  птица. Диодор  пополз  дальше. Потом  намного  перелетел. Сейчас  он  находился  под  ветками  другого  куста.
Он  остановился. Немного  подождал. Вернулся  к  тому  кусту, на  котором  обосновался.
На  следующий  день  на  куст  приземлилось  сразу  несколько  воробьев. Диодор  тут  же  начал  улепетывать - он  взлетел  и  отлетел  от  куста  подальше, метров  на  пять, потом  совершил  еще  один  полет- низко, над  жухлыми  листочками  и  низкой  травой  внизу. Потом - еще  один.
Теперь  он  находился  между  редкими  невысокими  травинками. Вокруг  была  глинистая  земля  и  участки, покрытые  засохшими  жухлыми  листочками. Можно  было  разглядеть  стволы  трех  деревьев  впереди. На  двух  из  них - стоящих  правее, чем  третье - похоже, были  листья.
Диодор  поползал  по  земле  и  по  листочкам, которые  на  ней  лежали, увидел  вблизи  ствол  дерева  и  перелетел  на  него. Зашагал  вверх.
Листья  дерева  были  жесткими, есть  тут  нечего.
Что  делать  дальше? Подождать. Поползать  по  веткам, время  от  времени  смотря  вниз.
Клоп  зашагал  дальше, обнаружил  ветку, перелез  на  нее. Пошел  по  ней  от  ствола  дерева. Он  находился  тут  долго. Было  светло, продолжался  день. Клоп  устал. Он  слетел  вниз, в  более-менее  высокую  траву. Нашел  место  на  одном  из  растений, которое  выглядело, как  достаточно  основательное  место  для  отдыха - на  листочке, у  стебля, который  имел  сочный  вид.
Тут  Диодора  застала  ночь. Утром  он  проснулся, проколол  стебель  растения  хоботком  и  наелся. Можно  оставаться  здесь.
Прошло  два  дня. Небо  потемнело, по  нему  засверкали  сполохи, загромыхал  гром. Полил  сильный  дождь. Диодор  стоял  на  листике  одного  из  сочных  растений  со  съедобными  стеблями. Оно  регулярно  вздрагивало. Крупная  капля  попала  прямо  в  Диодора, он  покрепче  вцепился  в  листик. Еще  удал  по  листику, в  клопа  врезалась  капелька. Растение  продолжало  вздрагивать. Еще  одна  капля  упала  на  его  спину. Он  пополз  с  листика  прочь, упал  на  землю, обнаружил  стебель  другого  растения  и  принялся  взбираться  на  него.  Оно  тоже  иногда  вздрагивало. Диодор  нашел  место  на  листике. Теперь  ветер  обдувал  тело, пытаясь  оторвать  его  от  листика, и  появлялся  свист  ветра.
Листик  был  сильно  мокрым. Очередная  капля  ударила  его, и  он  соскользнул  с  листика  вниз. Внизу  была  мокрая  земля. Он  перебирал  лапами, пытаясь  добежать  до  травинки, которая  была  рядом, и  залезть  на  нее. Но  лапы  увязали  в  мокрой  земле. Бежать  было  невозможно. Земля  внизу  стала  разжиженной, вместо  земли  была  грязь, и  Диодор  барахтался  в  ней. Теперь  он  не  пытался  уже  добежать  до  травинки. Он  только  перебирал  лапами  в  попытке  вырваться  отсюда.
Наконец, он  прекратил  эту  попытку  и  замер.
Спустя  долгое  время  прекратился  шум. Вверху  находилось  небо, покрытое  плотной  тучей. Было  видно, что  вокруг  немного  потемнело.
Диодор  отдохнул  и  предпринял  еще  одну  попытку  вырваться  из  грязи. Лапы  все  еще  проскальзывали  по  ней, грязь  была  вокруг, везде, в  какую  сторону  Диодор  ни  пытался  бы  двигаться  перебирая  лапами, скользящими  в  грязи - он  все  равно  находился  здесь, в  этой  жиже, не  позволяющей  бегать.
Он  прекратил  попытку  вырваться. Отдохнул  еще. И  начал  рваться  к  травинке, перебирая  лапами, которые  проскальзывали  по  грязи. Надо  добраться  до  травинки  и  залезть  на  нее. Наконец, клоп  добрался  до  травинки, вцепился  в  нее  и  полез  вверх. Удалось, наконец, вырваться  из  жижи  и  добраться  до  травинки. Диодор  поднялся  по  травинке  еще  немного  вверх  и  остановился.
Небо  постепенно  стало  другим, теперь  плотная  туча  сменилась  слоем  менее  плотного  облака. Хотя  на  небе  были  видны  полосы  густых, плотных  облаков. 
Наконец, стала  просыхать  трава.
Начало  темнеть. Диодор  принялся  искать  укрытие  на  ночь. Полетел. Оказался  в  траве. Залез  на  травинку  и  снова  отправился  в  полет. Спустя  какое-то  время  нашел  куст  с  сочными  листьями  и  там  заночевал.
Начался  следующий  день. В  этот  день  клоп  хорошо  поел, насытившись  содержимым  одного  из  листиков.
На  следующий  день  на  куст  наведались  воробьи, и  пришлось  улепетывать. Он  оказался  посреди  хвойных  деревьев. Куда  бы  он  ни  перелетал - везде  были  деревья, у  которых  располагались  жухлая  трава, имевшая  сильно  высохший  и  истлевший  вид, и  хвоинки. Никакой  пищи. Внизу  была  земля, покрытая  пожухшей  травой, голая  или  засыпанная  высохшими  и  несколько  истлевшими  хвоинками.
Он  не  задумывался, каким  образом  места, окружающие  его, и  предметы, приходят  в  свое  нынешнее  состояние. Не  думал, что  хвоя  опадает  с  деревьев, а  затем  сохнет  и  гниет. Не  думал, что  тут  так  мало  травы  оттого, что  в  хвойном  лесу  темно  под  кронами  деревьев. Не  думал, что  трава  под  кронами  сосен  жухнет. Зато  его  сознание  наполняли  разнообразные  оттенки  смысла, касающиеся  того, как  все, что  его  окружает, выглядит  в  данный  момент, и  каким  образом  извлечь  пользу  из  того, что  находится  вокруг. Окружающее  его  место  было  интересным - отсюда  стоит  выбраться, если  найдется  путь. А  еще  надо  искать  пищу, растения  с  сочными  стеблями  или  сочными  листьями.
Наконец, он  спланировал  с  одного  из  деревьев  на  куст. Его  листья  были  жесткими, но  Диодор  все  же  смог  найти  в  двух  местах  съедобный  сок  и  немного  поесть.
Спустя  два  дня  путешествий  по  хвойному  лесу  удалось  перелететь  на  дерево, с  ветки  которого  виднелась  часть  этой  местности, на  которой  росли  те  деревья, у  которых, похоже, были  листья. Кроме  того, там, похоже, было  много  сочной  травы.
Диодор  полетел  в  том  направлении  и  приземлился  на  землю. Хорошо  пригодное  для  жизни  место  скрылось  из  виду. Впереди  было  множество  хвоинок - громадные  россыпи. Они  выглядели  как  до  конца  высохшие  и  гниющие, истлевающие. В  некоторых  местах  была  видна  земля, не  скрытая  ни  хвоинками, ни  травой - видимо, твердая  и  сухая, по  такой  Диодор  успел  основательно  поползать, оказавшись  в  этих  местах.
Он  отдохнул, разглядел  впереди  ствол  хвойного  дерева  и  пополз  к  нему. Он  шагал  неторопливо, не  спеша - как  обычно  и  передвигался.
Добравшись  до  ствола  дерева, он  стал  взбираться  вверх, иногда  отдыхая.
Разглядел  куст. Перелетел  на  него. Внизу, где-то  в  метре  от  ветки  на  которой  он  находился, кто-то  был. На  земле. Диодор  остановился  и  стал  его  разглядывать. Он  смотрел  на  клопа-солдатика. Тот  не  двигался. Может, он  мертвый? Тогда  можно  его  есть.
Диодор  знал, что  если  насекомое  или  другое  подобное  существо  мертвое, то  оно  годится  ему  в  пищу.
Он  еще  какое-то  время  разглядывал  клопа-солдатика. Потом  слетел  вниз, в  его  сторону. Он  оказался на  земле. Пошел. Увидел  клопа-солдатика. Он  был  сантиметрах  в  тридцати. Неподвижный. Диодор  остановился  и  начал  его  разглядывать. Тот  не  двигался. Если  он  мертвый, его  можно  есть.
Не  двигаться. Смотреть  на  него. Он  неподвижный. Если  мертвый - можно  есть.
Диодор  хорошо  насытился  мертвым  клопом-солдатиком  и  пополз  дальше.
Осмотрел  ближайшие  места.
Сейчас  он  сидел  на  ветке  небольшого  хвойного  деревца, покрытой  твердой  и  очень  сухой  корой. Диодор  обращал  внимание, что  тут  нет  ничего, что  бы  имело  цвета  свежей  растительности, которые  для  человеческого  глаза  являются  зеленым  или  близкими  к  нему  цветами. И  ему  это  не  нравилось. Ни  одного  хорошего  места, чтобы  подольше  отдохнуть. Темнеет. Надо  спать  здесь. Он  поспал.
Опять  было  светло.
Диодор  продолжал  свои  путешествия  по  хвойному  лесу. Слетев  с  ветки  небольшой  сосны, он  оказался  на  кусте  с  сочными  листьями. Куст  пах  выделениями  других  клопов. Значит, листья  очень  хорошо  годятся  в  пищу. Рядом  росли  небольшие  деревца  с  листьями. Чирикали  птицы. Они  могут  прилететь  сюда. Но  они  далеко. Так  что можно  оставаться  здесь. Диодор  замер  на  листочке  куста  и  какое-то  время  прождал. Птицы  не  приближались. Он  двинулся  к  тому  месту  куста, которое  больше  пахло  выделениями  других  клопов.
Прожив  тут  три  дня, Диодор  трижды  видел  другого  зеленого  древесного  щитника.   
Однажды  Диодор  опять  оказался  в  хвойной  части  леса. Он  встретил  трех  птиц  намного  крупнее  воробья  и  принялся  улепетывать  от  них. Спрятался  в  жухлой  траве. Вокруг  были  хвоинки, истлевшие  на  вид, и  жухлые  травинки.
Спустя  какое-то  время  опять  начал  странствовать  по  хвойной  части  леса  и  на  следующий  день  нашел  выход. Он  набрел  на  съедобную  для  него  сочную  траву. Вокруг  было  мокро. Вокруг  стеблей  сочных  травинок  лежали  выглядящие  весьма  твердыми  иссохшие  листики. 
Он  решил  остаться  здесь. В  этот  же  день  его  заметила  небольшая  лягушка  и  запрыгала  в  его  сторону. Он  начал  улепетывать  от  нее  и  перелетел  на  ствол  большой  сосны, росшей  неподалеку. Начал  взбираться  вверх  по  стволу. Потом  перелетел  на  ветку  небольшого  куста. Пополз  по  ней. Влез  на  листик. Остановился.
Спустя  какое-то  время  спустился  вниз  и  стал  ползать  по  земле. Учуял  запах, которым  пометил  травинку, и  вернулся  в  место, откуда  улепетывал  от  лягушки.
Прошло  какое-то  время, и  он  услышал  неподалеку  всплеск. Потом  еще.
Наступил  очередной  день. Диодор  отдыхал, вцепившись  в  травинку. Появилась  лягушка. Он  переполз  на  другую  сторону  стебля  травинки. Подождал  какое-то  время. Никто  его  не  преследовал. 
Он  пожил  тут  еще  немного, затем  опять  нашел  куст  с  сочными  листьями  и  обосновался  на  нем.
Рядом  росло  небольшое  деревце. Его  листья  нависали  над  кустом. Но  они  были  твердыми, суховатыми. Сок, которым  можно  питаться, был  только  в  редких  прожилках, имевшихся  на  листьях. Они  были  толстыми, жесткими, с  небольшим  количеством  сока  внутри. Совсем  крошечным. Их  нельзя  было  назвать  питательными. Не  то, что  у  куста, на  котором  поселился  Диодор. Вот  это  замечательные  листья. Сочные. Питательные.
На  кусте  поселились  и  другие  зеленые  древесные  щитники.
Один  раз  Диодор  разглядел  под  кустом  небольшого  жука. Он  лежал  на  брюхе  и  не  двигался. Его  лапки  были  скрючены  над  брюхом. Дохлый. Или  нет? Жук  долго  лежал  неподвижно. Наверное, дохлый. Тогда  надо  бы  его  есть. Но  Диодор  уже  ел  недавно. И  есть  не  хотелось.
В  течение  дня  он  раза  три  посматривал  на  жука. Потом  настала  ночь, и  пришло  время для  сна.
На  следующий  день  жук  все  еще  был  под  кустом. Диодор  слетел  вниз. Лапки  жука  были  скрючены  все  также, как  и  раньше. Наблюдать. Мертвый. Лежит. Продолжает  лежать. Есть. Питательный. Поесть  удалось  хорошо. Возвращаться  на  куст.
Диодор  прожил  тут  еще  два  дня. Он  убедился, что  тут  пахнет  чем-то  влажным. Большим  количеством  сгнивших  листьев, и  может, чем-то  еще. Периодически  из  мест  неподалеку  раздавалось  кваканье  лягушек.
Прошел  еще  день. На  куст  приземлилась  птичка. Диодор  спрятался  от  нее, перейдя  на  нижнюю  сторону  одного  из  листиков  куста.
Растение  трясло. Дважды  оно  испытывало  такую  встряску, какая  бывает, когда  на  куст  садится  птица.
Время  шло. Надо  продолжать  ждать  здесь. Птица  улетела.
На  следующий  день  прилетели  воробьи. Три  или  больше. Диодор  слетел  с  листика  вниз, уцепился  за  ветку  пониже  и  переполз  на  нижнюю  сторону  листика, укрываясь  от  воробья. Но  снизу  находился  еще  один  из  этих  стремительных  и  мощных  визитеров. Угроза  была  большой. Этот  визитер  видел  Диодора. Клоп  осознавал  серьезную  опасность. Улепетывать!
Лететь  на  дерево, нависающее  над  кустом. Беглец  смог  уцепиться  за  ветку, и  переполз  на  ее  сторону, противоположную  той, которая  обращена  в  сторону  воробьев.   
Ветка  тонкая. Воробьи  могут  его  заметить!
Он  перелетел  вверх, на  другую  ветку, потолще. Вцепившись  в  нее, он  занял  место  на  той  ее  стороне, которая  не  была  видна  воробьям.
Ждать.
Спустя  какое  то  время  над  ним  пролетел  воробей, и  сверху  раздался  шум. Наверное, птица  села  на  дерево. Ее  не  было  видно. Диодор  полз  по  ветке. Остановился. Те  птицы, которые  шумели  у  куста, не  видели  его. Воробей, который  мог  сейчас  сидеть  на  ветках  сверху, находился  вне  видимости. Зато  выше  той  ветки, на  которой  находился  Диодор, было  достаточно  много  листьев. И  вопрос, что  находилось  за  ними.
Зашелестела  листва  соседнего  дерева. Потом  с  куста, на  котором  поселился  Диодор, раздался  характерный  звук - там  бывает, когда  воробей  приземляется  на  куст.
Птицы  продолжали  копошиться  на  кусте, они  периодически  приземлялись  на  него.
Спустя  какое-то  время  звуки  прекратились. Ждать. Звуков  от  садящихся  на  куст  птиц  и  чириканья  слышно  не  было. Ждать  еще. Время  шло. Диодор  неподвижно  висел  на  ветке. Потом  пошел  по  ней  и  оказался  в  том  месте, с  которого  было  хорошо  видно  куст, на  котором  он  обосновался. Слететь  туда.
Оказавшись  на  кусте, он  не  обнаружил  никакой  опасности  и  остался  тут.
На  следующий  день  на  куст  прилетели  несколько  воробьев. Диодор  начал  спасаться  от  них - он  слетел  с  куста  на  землю, пополз  в  сторону  куцых  травинок, торчащих  из  нее, и  спрятался, взобравшись  на  травинку  с  ее  стороны, которая  была  направлена  в  сторону  от  воробьев. Травинка  была  узкая, и  не  полностью  его  скрывала. Но, все  же, она  очень  сильно  заслоняла  его. Укрытие. Оставаться  здесь.
Птицы  улетели. Ждать. Решив, что  опасность  закончилась, Диодор  вернулся  на  куст.
Спустя  три  дня  небо  сильно  потемнело. Раздался  шум. Сильный  дождь, множество  ударов  тяжелых  капель  о  куст. Гром. Вспышки  молний. Вспышки  были  яркими, они  создавали  ощущение  опасности. Когда  тяжелая  капля  третий  раз  попала  в  спину, Диодор  пополз  по  ветке  куста. Она  была  мокрая и  скользкая. Надо  продолжать  ползти. А  это  тяжело  и  неудобно. Вода  начала  капать  сверху, ударяя  в  правый  бок. Отцепиться.
Падение. Теперь  он  стоял  на  земле. Она  была  очень  мокрая. Иссохшие  твердые  листики, находящиеся  вокруг, теперь  выглядели  по  другому - может, уже  не  твердыми, а  набухшими  от  воды. Вода  продолжала  капать  сверху, иногда  происходили  удары  по  спине. Бежать! Спасаться!
Бежать  по  мокрой  земле  было  неудобно. Клоп  медленно  шагал  к  месту  под  листиком, выглядевшим  весьма  сухими  и  твердым, которое  разглядел. Листик  был  немного  изогнувшийся, и  формировал  над  поверхностью  земли  навес. Надо  укрыться  под  листиком. Наконец, удалось  дойти  до  листика  и  спрятаться  под  ним. Продолжал  раздаваться  шум. Такой  же, какой  начался, когда  небо  потемнело  и  начались  удары  капель  по  телу. Эти  капли  падали  сверху  и  ударяли  его.
Листик  набух  от  воды  и  приклеился  к  земле. Теперь  вместо  выходов  наружу  оставались  небольшие  щелочки - одна  впереди  справа, другая  по  направлению  слева  и  немного  вперед. Этот  набухший  навес  сверху  давил  на  спину  Диодора. Он  попытался  двигаться, это  было  неудобно. Создавшееся  положение  было  неудобным, оно  говорило  об  опасности. Это  побуждало  бежать  наружу.
Клоп  начал  перебирать  лапами, пытаясь  выбраться. Это  не  удавалось. Поверхность  листика  прижимала  его  к  земле  и  липла  к  спине. Он  продолжал  вырываться  наружу. Чуть-чуть  удалось  сдвинуться  в  сторону  той  узкой  щели, которая  вела  из  западни. Но  не  больше. А  щель  стала  еще  уже, чем  раньше. Он  остановился. Затем  стал  снова  рваться  в  сторону  щели, с  перерывами. Иногда  удавалось  передвинуться  в  ту  сторону, но  потом  листик  снова  придавливал  его  к  земле, да  еще  его  поверхность  прилипала  к  спине, удерживая  клопа  на  месте. Но, все  же, большинство  попыток  приводили  к  тому, что  его  голова  была  все  ближе  к  щели, которая  приближалась. Наконец, голова  оказалась  снаружи. Диодор  продолжал  рваться  из  западни  и  через  некоторое  время  полностью  вырвался.
Он  пошел  от  листика. Продолжал  раздаваться  шум  дождя. Клоп  остановился. По  его  спине  ударила  капля, он  отошел  в  сторону.
На  него  падала  капля  еще  дважды. Спустя  какое-то  время  дождь  закончился.
Диодор  пополз  в  сторону  дерева, чтобы  вырваться  отсюда. Заполз  на  корень  и  собирался  с  него  перебраться  на  ствол. Но  дерево  было  мокрым. Лезть  по  нему  было  неудобно. Вернуться  на  землю. Ползти  к  другому  дереву. Меньше  чем  в  метре  от  себя  Диодор  разглядел  крупного  черного  жука - больше  двух  сантиметров. Тот  бежал  справа, по  направлению  влево  и  немного  назад, если  смотреть  со  стороны  Диодора. Он  собирался  пересечь  то  направление, по  которому  бежал  клоп. Жук  пробежал  впереди, а  клоп  продолжал  семенить  в  сторону  другого  дерева, несмотря  на  опасность, исходящую  от  жука. Надо  было  побыстрее  найти  убежище.
Вскоре  жук  скрылся  за  неровностью  земли  где  то  сантиметрах  в  пятидесяти, слева  от  клопа. Диодор  продолжал  быстро  семенить  к  дереву.
Он  добрался  до  него. Но  очередное  дерево  тоже  было  мокрым. Лезть  на  него  было  невозможно. Тогда  Диодор  вернулся  на  землю  и  стал  ждать. Когда  дерево  более-менее  просохло, он  начал  искать  убежище. Он  передвигался  то  в  одном  направлении, то  в  другом, обычно  перелетая  с  одного  места  на  другое. А, оказываясь  на  земле, он  бежал. Наконец, он  вернулся  на  куст, на  котором  жил. Он  нашел  его  случайно. И  теперь  решил  оставаться  здесь.
Дней  через  пять  на  куст  приземлились  воробьи, один  рядом  с Диодором, сантиметрах  в  двадцать  пяти. Он  начал  спасаться. Один  полет  следовал  за  другим  без  отдыха. Теперь  немного  отдохнуть. И  лететь  дальше. Приземлиться  на  сосне! Ползти  по  ней  вверх! Снова  отдыхать!
Так  Диодор  опять  оказался  в  сосновом  лесу. Он  спустился  вниз  и  заночевал  на  ветке  небольшого  хвойного  деревца.
Прошла  ночь. Начался  день. Выяснилось, что  это  одно  из  мест, где  нет  пищи. Клоп  начал  выбираться  отсюда. Он  летал  и  ползал  по  стволам  деревьев  в  поисках  выхода. Спустился  на  землю. Немного  прополз. Потом  опять  вернулся  на  деревья.
Он  искал  выход  и  оказался  на  большой  высоте. Он  вцепился  в  ствол  большой  сосны. Его  голова  была  направлена  вверх. Крона  дерева  была  совсем  рядом. Он  решил  слететь  вниз. Полетел  в  сторону  ствола  другого  дерева, но  только  в  место  намного  ниже, и  тут  его  подхватил  порыв  ветра.
Он  видел  дневное  небо, с  облаками, на  которых  имелись  небольшие  прожилки  более  плотных  облаков. Не  было  видно  ни  одного  дерева, за  которое  можно  было  зацепиться.
Ветер  продолжал  его  нести, земля  была  очень  далеко  внизу. Пришла  усталость  от  действия  крыльями, и  Диодор  их  сложил. Его  толкал  сильный  ветер, и  он  кувыркался в  воздухе.
Наконец, он  отдохнул, чтобы  расправить  крылья  и  продолжить  полет. Барахтанье  в  воздухе  вызывало  беспокойство, и  он  снова  расправил  крылья. Тогда  ветер  поднял  его  еще  выше. Он  смотрел  по  сторона, ища  что-нибудь, на  что  можно  сесть - дерево, куст  или  землю, но  было  очень  высоко, и  ничего  подходящего  вблизи  не  имелось, а  поверхность  располагалась  очень  далеко  внизу.
В  ходе  своего  полета  был  еще  один  вынужденный  отдых, когда  его  крутило  в  воздухе, и  потом  он  опять  расправил  крылья. Затем  приземлился  на  ровную  поверхность, которая  шла  снизу  вверх. Снизу  раздавались  незнакомые  шумы.
Он  пополз  по  этой  ровной  поверхности  вверх. Внизу  имелись  редкие  кустики  и  деревца. Он  решил  залезть  повыше  и  тогда  уже  принимать  решение, куда  направляться  дальше. Плоская  гладь  шла  далеко  вверх, заканчиваясь, видимо, намного  выше. Клоп  залетел  повыше  и  продолжил  ползти  вверх.
Слева  поверхность  заканчивалась. Он  пошел  в  ту  сторону. Идти  было  долго, и  он  туда  полетел. Влетел  в  пространство, где  все  состояло  из  ровных  поверхностей  и  приземлился  на  одну  из  них, которая  шла  горизонтально. Потом  перелетел  на  вертикальную  ровную  поверхность.
Все  тут  состояло  из  ровных  поверхностей. Очень  многое  тут  имело  однотонный  цвет.
Диодор  не  видел  пути  отсюда. Он  ползал, перелетал  с  одного  места  на  другое, но  не  оказывался  в  другом  месте. Он  все  равно  продолжал  находиться  здесь.
Он  снова  продолжил  попытки  отсюда  уйти. Но  это  не  получалось. Вроде, он  спустился  вниз. Неподалеку  от  места, на  котором  он  остановился, находилась  дыра, и  она, вроде, была  похожа  на  ту, через  которую  он  попал  сюда. Он  полетел  туда. Ударился  о  невидимую  преграду. Не  было  видно ничего, что  его  держало, зато  вдалеке  были  видны  деревца, а  вверху  небо. Оттого  он  продолжал  лететь  в  ту  сторону, но  невидимая  преграда  была  твердой  и  удерживала  его. При  этом, все  же, небо  было  впереди, а  деревья - впереди  и  внизу, и  оттого  он  пытался  лететь  дальше. Преграда, вроде, немного  поблескивала. Он  свалился  вниз, скользя  по  преграде, и  отлетел  назад.
Продолжил  осматривать  это  место. Опять  увидел  дыру  и  небо  за  ней. Снова  отлетел  туда, и  опять  невидимая  преграда, которая  немного  поблескивала, не  пустила  его. Он  пытался  лететь  дальше. Потом  пополз  по  преграде. Он  походил  по  стеклу, потом  полетел  обратно. Уцепился  в  вертикальную  однообразную  шершавую  гладь.
Он  продолжал  находиться  тут. Должна  была  приближаться  ночь. Но  не  стемнело. Вверху  вспыхнул  яркий  свет.  Темное  небо  было  только  за  дырой, где  было  стекло.
Несмотря  на  яркий  свет, Диодор  заснул  и  выспался. На  следующий  день  он  продолжал  находиться  в  этой  западне. Опять  немного  смотрел  эти  места. Его  привлекла  большая  вертикальная  поверхность, в  которую  можно  было  вцепиться. Он  долетел  до  стены, ухватился  за  нее, чуть  прополз  вверх  и  принялся  отдыхать.
*     *     *
Елена  вышла  из  коридора, в  котором  находились  двери  квартир, в  тот  коридор, где  располагались  двери  лифтов. Она  сейчас  была  в  гостях  у  своей  подруги  Регины, и  теперь  возвращалась  домой.
Ей  нужно  было  спуститься  на  пять  этажей  вниз  и  идти  в  квартиру, где  она  жила.
Елена  была  девушкой  среднего  роста, в  некоторой  степени  стройной. Еще  мышцы  были  достаточно  крепкими, и  подчеркивали  красоту  ее  тела. У  нее  были  желтые  волосы, сейчас  у  нее  была  прическа  в  виде узла. Глаза - карие, весьма  темные. Нос - прямой. Губы - средней  толщины. Ее  лицо  имело  весьма  аристократичный  вид.
Девушка  смотрела  нежно  и  гордо, ее  взгляд  придавал  выражению  ее  лица   оттенок  превосходства, он  придавал  облику  девушки  благородный  вид.
Сейчас  на  ней  красовались  белая  футболка  и  короткие  светлые  шорты, обтягивающие. Они  имели  светлый  серый  цвет  с  желтым  кремовым  оттенком, и  хорошо  подчеркивали  силу  и  красоту  ног  девушки. Также  на  ней  были  черные  туфли  на  каблуках, высоких, но  не  очень. На  носках  туфель  имелись  вырезы, и  вырез  позволял  видеть  два  пальца  ноги, начиная  от  большого. Набойки  каблуков  туфель  были  шириной  примерно  сантиметр.
Елена  прошла  на  лестничную  клетку  и  пошла  вниз  по  лестнице. Пройдя  три  этажа, она  увидела, что  окно  на  лестничной  клетке  открыто. Она  шла  вниз  дальше. Пройдя  еще  одни  этаж, она  увидела  Диодора. Он  стоял  на  полу, на  лестничной  клетке, которая  располагалась  на  этаже. Клоп  находился  сантиметрах  в  тридцати  от  места, где  начинались  перила, которые  шли  вдоль  лестниц - вверх  и  вниз.
Елена  остановилась  и  посмотрела  на  него.
Ей  захотелось  его  раздавить. Это  же  так  здорово, так  приятно!
Она  еще  немного  постояла  неподвижно, разглядывая  клопа, после  этого  неторопливо  наступила  на  него  подошвой  правой  туфли - а  затем  не  торопясь  перенесла  на  эту  подошву  значительную  часть  веса  своего  тела.
Она  продолжала  держать  подошву, давящую  на  Диодора, на  том  же  месте. Пальцы  ее  ноги, которые  было  видно  через  вырез  на  носке  туфли, нежно  давили  на  подошву.
Она  отставила  ногу.
Диодор  был  в  весьма  приплющенном  состоянии, были  хорошо  заметны  лапы, распластавшиеся  по  земле.
Елена  снова  наступила  на  него, неторопливо  надавив. Посмаковала  то, что  подошва  стояла  на  клопе  и  давила  на  него, раздавливала  его.
Опять  отставила  ногу. Диодор  был  сплющен, и, вроде, было  заметно, что  он  был  сплющен  немного  больше, чем  в  предыдущий  раз.
Девушка  посмотрела  на  него, наступила  на  него  подошвой  правой  туфли  и  немного  покрутила  подошвой, раздавливая. Она  отставила  ногу. Клоп  был  совершенно  расплющен, близко  к  его  телу  было  видно  крошечное  пятнышко, растертое  по  полу - то, что  было  из  него  выдавлено. Еще   рядом  с  его  телом  были  видны  две  оторванные  лапы. Диодор  был  мертв.
Елена  посмотрела  на  него. Ей  было  приятно, что  она  его  раздавила. Теперь  она  собиралась  спуститься  еще  на  один  этаж  и  пойти  домой. Девушка  пошла  вниз  по  лестнице.

Павсаний
Рассказ
Тепло, которое  чувствовалось  здесь  какое-то  время  назад, больше  не  настораживало. В  общем, эта  ситуация, когда  тут  находилось  это  тепло, и  оно  не  уходило, и  оно  продолжало  оставаться - имела  место  достаточно  давно. Когда  день  еще  не  перешел  в  ту  его  часть, когда, как  и  полагается, стало  прохладно, и, как  и  полагается, осталась, сохранилась  эта  прохлада, приносящая  с  собой  покой  и  бодрость.
С  того  момента, когда  тут  было  настораживающее, беспокоящее  тепло, прошло, конечно, намного  меньше  четверти  суток. Павсаний  это  чувствовал. Здесь, под  землей, в  норке, которая  вела  наверх, было  прохладно. Тепло, которое  было  тут  недавно, уже  больше  совсем  не  настораживало.
Может, залезть  повыше? Нет, еще  рановато.
Павсаний  был  мокрицей  вида  мокрица-броненосец  лекарственная, он  находился  сейчас  в  норке, вырытой  такими  же  мокрицами, как  и  он. Он  тоже  рыл, когда  это  было  нужно.
Норка  вела  наружу.
Очень  хорошо  ползать  по  поверхности, когда  наступает  вечер  и  приходит  прохлада. Можно  найти  очень  вкусные  полусгнившие  кусочки растений, какие  ему  очень  нравились. Это  была  очень  хорошая  пища.
На  поверхности  часто  находятся  очень  подходящие  кусочки. Надо  отправиться  туда. Но  не  сейчас. Сейчас  ждать. На  поверхности  может  быть  слишком  тепло. Жару  Павсаний  очень  не  любил, как  и  другие  мокрицы  его  вида.
Надо  спуститься  вниз. Повернул  обратно.
Прошло, наверное, часа  полтора.
Павсаний  полез  обратно  вверх.
Он  был  самцом. По  меркам  мокрицы-броненосца  его  вида, Павсания  отличали  скорее  быстрота, чем  медлительность, и  более-менее  хорошая  выносливость.
Вокруг  стояла  абсолютная  темнота. Но  наощупь  он  продвигался  восхитительно, как  и  полагалось  существу  вида  мокрица-броненосец  лекарственная. Он  слышал  шелест, который, скорее  всего, издавали  другие  мокрицы. Тут, наверное, жило  больше  восьми  сородичей, самцов  и  самок. Другие  мокрицы  жили  тут  же, ниже  поверхности.
Павсаний  ощутил  телом  корни  растения. Двигаясь  вдоль  них, он  понял, что  это  сгусток  корней. Видимо, пук  травы, которому  принадлежали  корни, располагался  выше  и  уже  над  поверхностью. Их  тут  было  много. Полусгнившие  части, которыми  предпочитал  питаться  Павсаний, тут   не  отыскивались.  И  он  пополз  к  поверхности, не  теряя  корни, все  время  скользя  по  некоторым  из  них  краем  тела.
Вскоре  он  увидел  травинки. Было  светло. Может, даже  еще  не  начало  темнеть. Но  уже  установилась  приятная  вечерняя  прохлада. Можно  двигаться  дальше  в  поисках  пищи.
Темнело.
Павсаний  почувствовал  аромат  подгнившей  травы  рядом. Он  увидел  рядом, справа  от  себя  и  чуть  впереди, пук  низкой  травы. Многие травинки  выглядели  размякшими  от  сырости. Почти  все  травинки  сильно  клонились  к  земле  своими  концами, а  некоторые  загибались  так, что  лежали  своими  верхними  концами  на  земле.
Туда!
Наверное, тут  есть  вкусные  подгнившие  травинки. Нет, чудесный  аромат  не  от  них.
Павсаний  чуть  зарылся  в  землю  под  пуком  травы, его  задний  конец  туловища  торчал  наружу. Тут  он  нашел  великолепные  подгнившие  корни.
Когда  наелся, двинулся  обратно  к  своему  убежищу. Было  уже  темно.
Почувствовал  запах, который  издает  слизень. Остановился. Надо  двигаться  к  убежищу. Не  нужно  здесь  оставаться  надолго.
Двинулся  вперед. И  ткнулся  головой  в  бок  слизня, который  отреагировал  сокращениями  мышц. Павсаний  свернулся  в  клубок. Ему  стало  страшно. Спустя  какое-то  время  страх  пропал. Павсаний  развернул  свое  тело  и  встал  на  ноги. Оставался  запах  слизня. Он  подсказывал, что  надо  подождать. Минут  через  двадцать  запах  все  еще  оставался. Вокруг  располагалась  трава, росшая  в  основном  небольшими  низкими  пуками. Раздавались  тихие  шорохи  ползающих  по  земле  и  по  травинкам  мелких  насекомых. Иногда  издалека  раздавались  редкие  стуки  и  другие  звуки.
Надо  направляться  к  убежищу. Иначе  нельзя. Он  и  так  тут  задержался  надолго. Двигаться! На  этот  раз  он  не  наткнулся  на  слизня. Хорошо! Слизень  большой! Поэтому  что-то  подсказывает, что  его  надо  избегать.
Павсаний  увидел  перед  собой  прямоугольную  область  яркого, плотного  света  вдалеке  впереди. Слева  появились  проблески  света, менее  яркие  и  мутные, но  очень  хорошо  заметные. Хлопок. Проблески  исчезли. Слева  он  видел  пятнышки  яркого, плотного  света. Они  были  вдалеке  от  травы, далеко, очень  далеко. Место, где  находилась  прямоугольная  область  впереди, тоже  было  далеко, его  отделяло  от  зарослей  травы  ровное  пространство. И  то  место,   где  появлялись  проблески, которые  он  только  что  видел, тоже  было  далеко, очень  далеко. А  пятнышки  яркого  плотного  света  слева - еще  намного  дальше. Очень  далеко. Недосягаемо.
Павсаний  уперся  в  шершавую  вертикальную  гладь. Ага! Это  место  он  тоже  знал. Шершавая  вертикальная  гладь, и  такая  же  внизу, горизонтальная, ниже  которой  земля. И  в  этой  земле  есть  норки. Павсаний  залез  под  бетонный  блок  и  начал  продвигаться  по  одной  из  норок. Неподалеку  он  два  или  три  раза  слышал  шорохи  других  мокриц. Они  не  помешают.
Он  перебирал  лапками. Внизу  была  весьма  влажная  земля, и  лапки  немного  завязали  в  ней. С  боков - стены  норки, узкие  и  вязкие. Вверху - бетон, о  который  терлись  пластины  его  панциря.
Ползти  было  неудобно, но  он  продолжал  двигаться  от  края  блока, стараясь  забраться  в  более  удобное  место. Павсаний  продолжал  двигать  свое  тело, имевшее  в  длину  двадцать  и  четыре  десятых  миллиметра, дальше  по  ходу  норки. Наконец, он  решил, что  забрался  достаточно  далеко, и  решил, что  можно  отдыхать. Здесь  можно  провести  остаток  ночи  и  день, до  тех  пор, пока  снова  не  установится  вечерняя  прохлада.
*     *     *
На  следующий  вечер  Павсаний  опять  выбрался  наружу. Снова  было  весьма  прохладно. На  этот  раз  уже  начало  темнеть.
Он  нашел  части  подгнившей  травы, которую  мог  есть, и  наелся. Затем  двинулся  к  убежищу.
Ряд  огней  слева  вдалеке, на  расстоянии, казавшемся  недосягаемым, был  весьма  ярким. Вокруг  же  было  очень  темно, так  как  уже  установилась  ночная  темнота.
Павсаний  забился  под  пук  травы. Он  продолжил  двигаться  вниз. Вот  он  ощущает  спиной  гибкий  извилистый  корень. Тут  полная  темнота. Земля  рыхлая. И  влажная. Она  стремилась  сомкнуться  вокруг  со  всех  сторон. Но  тут  явно  была  норка, Павсаний  ощущал  направление, по  которому  надо  было  двигать  туловище  дальше, и  он  пробивался  вперед. Это  верное  направление  к  местам  пониже. Он  туда  и  направлялся, чтобы  забраться  чуть  поглубже.    
Наконец, удалось  забраться  на  какую-то  глубину. Земля  вверху  внезапно  начала  давить  сверху  и  липнуть  к  лапкам. Павсаний  почувствовал  опасность  и  начал  вырываться, перебирая  лапами, стараясь  как  можно  быстрее  вылезти  на  поверхность. Лапки  продолжали  липнуть  к  мокрой  земле. Он  продолжал  цепляться  за  землю, орудуя  всеми  семью  парами  ног, но  они  увязали, а  мокрая  земля  стискивала, мешая  двигаться. Его  туловище  обладало  шириной  9  миллиметров, ему  было  неудобно  продолжать  лезть. Наконец, он  покинул  вязкий  участок  и  начал  карабкаться  вверх, расталкивая  землю, уже  быстрее. Он  почувствовал, что  опасность  завязнуть  больше  ему  не  угрожает, и  уже  проявлял  меньше  усилий. Теперь  Павсаний  просто  рыл  норку  наверх. Наконец, он  выбрался.
Перебежал  немного  в  другое  место.
Чувство  опасности  прошло. Он  нашел  очень  широкий  и  при  этом  низкий  пук  травы, и  начал  тыкаться  в  его  края, проверяя, нет  ли  тут  входа - под  землю, туда, где  могло  находиться  пространство, в  которое  можно  залезть, пространство, где  находятся  земля  и  корни, а  еще  могут  быть  норки, могут  быть  разные  пустоты. Чувствовался  слабый  запах  подгнивших  корней.
Наконец, удалось  протиснуться  между  двумя  корнями. Так! Теперь  дальше! Павсаний  унюхал  подгнивший  корень  справа, есть  ему  сейчас  было  не  нужно, и  он  карабкался  по  полости  в  земле, образованной  корнями  и  кусками  мокроватой  плотной  почвы.
Удалось  найти  путь  немного  пониже. Ага! Вот  место, на  котором  можно  устроиться  всем  телом. Неожиданно  сверху  начала  немного  давить  на  спину  земля. Потом  это  прошло. Павсаний  чуть  передвинулся  вперед. Тут  тоже  удобно. Как  и  другие  мокрицы  его  вида, он  замечательно  ориентировался  в  этой  непроглядной  темноте  и  чувствовал  себя  здесь  уверенно.
Все. Тут  он  и  устроится  отдыхать. Или  нет? Или  немного  переместиться? Нет. Не  нужно. Все. Он  устроится  отдыхать  здесь.
Черед  два  дня  ближе  к  вечеру  по  норке, где  Павсаний  готовился  выйти  на  поверхность, начала  течь  вода. Она  омывала  его  тело. Он  немного  переместился, но  вода  продолжала  течь. Опасности  не  было, и  он  не  стал  никуда  двигаться. Вода  ушла  где-то  через  два  часа. Но  капельки  оставались  на  стенках  вокруг. Земля  тут  была  влажной  и  вязкой.
Павсаний  сегодня  вылез  на  поверхность  уже  когда  было  темно.
Он  двинулся  в  поисках  пищи. Ряд  ярких  огней, которые  были  хорошо  видны, находился  в  данный  момент  позади  и  справа.
Надо  идти  дальше. Неглубокое  углубление  с  водой. Стоп.
Он  увязал  в  мокрой  земле  и  натыкался  на  воду. Нет. Сейчас  далеко  идти  нельзя. За  неимением  подгнивших  частей  растений  он  поел  свежего. Потом  двинулся  обратно.
Земля  была  мокрой  и  вязкой. Он  останавливался, не  решаясь  залезть  в  какое-нибудь  убежище, двигался  дальше, и  почти  тут  же  останавливался, не  решаясь  лезть  в  укрытие. И  снова, и  снова, и  снова. Иногда  он  натыкался  на  воду.
Он  остановился  и  решил  ждать.
Часа  через  три  земля  подсохла. Он  залез  под   ком  земли  и  корней, находящийся  под  одним  из  пуков  травы. Сегодня  было  весьма  прохладно. Это  очень  радовало.
Он  останется  на  отдых  здесь.
Через  четыре  дня  он  возвращался  после  еды  к  тем  местам, где  жил. Цепочка  огней, состоящих  из  яркого  плотного  света, находилась  впереди  и  слева, вокруг  стояла  ночная  темнота. Он  видел  рядом  с  цепочкой  ярких  огней  деревья, далекие-далекие, как  и  сами  те  огни. Кроны  деревьев  в  некоторых  местах  тоже  отсвечивали, только  их  свечение  было  менее  ярким  и  менее  плотным.
Он  уперся  во  что-то  жесткое. Оно  было  прямым. И  не  твердым  на  ощупь. А  внизу  была  земля. Павсаний  тыкался  в  это  твердое, ища  внизу  путь, как  бы  под  это  залезть. Наконец, удалось. Он  карабкался  по  ходу, вверху  была  гладкая  поверхность, по  бокам  и  внизу - земля.
Он  слышал  шорохи, которые, скорее  всего, принадлежали  другим  мокрицам. Наконец, он  ткнулся  в  кого-то  движущегося, и  остановился, а  затем  чуть  отошел  назад. Поняв, что  это  другая  мокрица, он  стал  ждать.
Раздался  небольшой  шорох, говоривший  о  том, что  эта  другая  мокрица, наверное, отползла.
Спустя  какое-то  время  он  чуть  передвинулся  вперед. Ровная  жесткая  поверхность  наверху, которая  почти  всегда  касалась  его  спины, прогибалась  вверх  под  воздействием  его  тела  часть  того  времени, когда  он  переходил  с  одного  места  на  другое. Он  решил  ждать  дальше.
Павсаний  продолжил  отдыхать  под  довольно  крупным  куском  картона, прилипшим  к  земле. Шорохи  слышались  весьма  часто. Их  здесь  много. Он  не  один. Кроме  него, тут, может, достаточно  много  мокриц.
Тут  он  и  решил  отдыхать  до  следующего  вечера.
Через  два  дня  было  прохладно.
Он  выполз  из  своего  укрытия, которым  на  этот  раз  были  корни  под  пуком  травы. Отправился  искать  пищу. Он  пошел  в  сторону  большого  ровного  пространства. Вышел  на  него, и  двинулся  дальше. Твердая  поверхность  внизу, покрытая  неровностями, похожими  одна  на  другую,  не  пахла, на  ней  не  было  растений. Он  продолжил  ползать  здесь, время  от  времени  останавливаясь. Тем  же  нанимались  как  минимум  еще  три  мокрицы. Их  тела  устроились  здесь  в  неподвижности, в  них  нельзя  было  разглядеть  какого-либо  действия, которое  могло  привлечь  внимание. Вот  одна  из  мокриц  пошла  и  вскоре  остановилась. Он  сейчас  стоял  на  месте. Потом  решил  идти. Поверхность  с  неровностями. Нет  растений. Нет  пищи. Он  продолжал  стоять  на  асфальтовой  площадке. Потом  пошел. Остановился. Начало  темнеть. Он  еще  какое-то  время  провел  здесь. Пищи  тут  не  было, он  отполз  к  краю  площадки, к  бетонному  блоку, который  стоял  почти  впритык  к  тому  место, где  она  начиналась. Немного  отбежал  назад. Развернулся. Обежал  бетонный  блок  слева. Оказался  на  земле, в  зарослях  травы. Продолжил  двигаться  дальше. Нашел, наконец, подгнившую  травинку  и  поел. Двинулся  обратно  к  тем  местам, где  останавливался  обычно  до  следующего  вечера.
В  следующий  раз  он  опять  выбрался  на  поверхность  только  к  наступлению  темноты. Он  бежал  в  зарослях  травы. В  одном  из  пуков, состоящем  из  множества  коротких  травинок, он  учуял  запах  пищи. Двинулся  к  его  краю  и  натолкнулся  на  слизня. Отбежал.
Подождал  немного. Теперь  к  запаху  еды  добавился  еще  один - тот, который  исходил  от  крупного  существа, которое  было  намного  больше  него - такого, какое  он  сейчас  встретил.
Отбежать  еще? Нет, не  надо.
Павсаний  принялся  ждать. Минут  через  десять  ослаб  запах, издаваемый  крупным, массивным  существом, которого  следовало  избегать.
Туда! К  пуку  травы! Травинки  пахли  слизнем. Что  же  это  такое? Что  делать? Остановиться. Вот  он, подгнивший  корешок. Но  мешает  запах, такой, какой  распространяется  крупным, массивным  существом - слизнем. Может, тогда  идти  дальше? Павсаний  замер  на  несколько  секунд, потом  решил  отправиться  дальше  в  своих  поисках  пищи, побежал  от  пука  травы  и  снова  натолкнулся  на  слизня. Свернулся  в  кольцо. Он  теперь  лежал  на  земле  боком. Пластины  на  его  спине  располагались  наружу.
Так  он  и  лежал  теперь, свернувшись  колечком. Было  страшно. Он  находился  в  позе, которую  принимал  для  защиты  от  опасности. Слизень  не  касался  его  тела. Но  в  воздухе  присутствовал  отчетливый  пугающий  дух, исходящий  от  него. Неизвестно, был  ли  это  тот  же  слизень, на  которого  он  наткнулся  в  предыдущий  раз, или  другой. Но  от  него  шел  тот  же  пугающий  дух - устрашающий  аромат  слизня. Различить, тот  же  слизень, или  другой, по  запаху  было  нельзя.
Но  присутствовал  все  тот  же  устрашающий  аромат. Он  сильно  ощутился, когда  Павсаний  натолкнулся  на  слизня  и  свернулся  в  кольцо. Поэтому  присутствие  запаха  вынуждало  оставаться  во  все  той  же  защитной  позе  и  ждать. Время  шло  и  шло. Наконец, устрашающий  аромат  схлынул. Но  все  равно  его  можно  было  учуять. Поэтому  нужно  было  лежать, свернувшись  колечком. Необходимость  ждать  и  необходимость  продолжать  все-таки  поиски  еды, необходимость  двигаться  дальше  сейчас  абсолютно  не  волновали. Их  не  было. Присутствовала  важность  этой  защитной  позы - лежать, свернувшись  в  кольцо.
Где-то  раздалось  скрежетание  лапок. Это  либо  другая  мокрица, либо  насекомое. Скорее  всего. Существо, наверное, проскрежетало  лапками  о  травинку.
Левый  бок, на  котором  Павсаний  лежал, свернувшись  в  колечко, покоился  на  нескольких  комках  влажной  земли.
Продолжало  идти  время. Наконец, пугающий  дух  ослаб  еще  больше. Павсаний  встал  на  землю  лапами. Понял, где  находится  направление  в  сторону  от  тех  мест, где  он  отдыхал - в  сторону, противоположную  асфальтовой  площадке.
Пошел  туда. Дальше, в  поисках  еды. На  земле  обнаружился  запах  слизня. Остановиться. Павсаний  стоял  перед  участком, пахнущим  слизнем. Двигаться  дальше  не  хотелось. Он  постоял  какое-то  время, потом  все  же  пошел  дальше. Натолкнулся  на  запах  гниловатых  корней  травы.
Он  быстро  нашел  тут  пук  травы, от  которого  шел  этот  аромат. Подошел  к  нему, начал  его  исследовать  на  предмет  пути  к  корням.
Из  земли  торчали  свежие  травинки, со  всех  сторон  пука. Павсаний  начал  тыкаться  головой  в  землю  и  пробовать  ее  лапками, ища  быстрый, легкий  путь  к  корням. Но  такого  пути  не  находилось.
Так. Надо  пойти  в  то  место, где  запах  гниющего  корня  сильнее  и  рыть.
Удалось  найти  подходящее  место. Дух  гниющего  корня, весьма  сильный, здесь  шел  отовсюду.
Теперь  подойти  поближе  к  месту, где  находился  край  пука  травы, начиная  от  которого  росли  травинки, достаточно  плотно. Рыть, подбираясь  к  корням, направляясь  за  травинки.
Широкое  тело  Павсания  с  некоторым  трудом  пробивалось  в  норку, которую  он  прорывал. Земля  с  боков  давила  на  бока. Вскоре  такое  же  давление  почувствовалось  и  сверху.
Вот  он, корень! Но  он  свежий. Павсаний  ясно, а  также  с  вниманием  и  с  интересов  воспринимал, что  в  воздухе  здесь  почти  не  ощущался  аромат  гниения.
Разрывать  места  у  корней! Рыть  дальше. Повернуть  направо! Теперь  налево  и  чуть  вниз! Корни  тут  свежие. Продолжать  рыть  норку!
Наконец, Павсаний  нашел  немного  подгнивший  корень  и  поел.
Может, остаться  здесь? Тут  неплохое  убежище. И  идти  обратно  не  надо. Но  он  привык  к  другим  местам. Но  не  надо  обратно  идти, это  же  хорошо. Да, но  он  же  привык  к  другим  местам. И  хорошо  туда  вернуться. Немного  подождать. Так. Подождать  еще  чуть-чуть. Выбираться  отсюда  и  возвращаться  к  тем  местам, где  он  обычно  отдыхает. Павсаний  нашел  место, где  больше  пространства, и  начал  нащупывать  путь  наверх. Наконец, выбрал  подходящее  направление  и  начал  наощупь  выбираться  из  норки.
Он  добрался  до  бетонного  блока  и  заночевал  в  окружении  других  мокриц.
На  следующий  вечер  по  пути  к  пище  он  натолкнулся  на  жука, который  был  короче его  и  намного  легче. Жук  убежал. Павсаний  двинулся  дальше.
Через  два  дня  он  отдыхал  в  норке  под  пуком  травы. Уже  наступила  вечерняя  прохлада, но  выбираться  было  рано. Неожиданно  раздался  шум. Под  пук  травы  хлынула  вода. Удалось  выбраться. Теперь  он  стоял  между  пучками  травы, небо  было  весьма  темным. Тучи  закрывали  его  полностью. Узор  поляризованного  света, который  Павсаний  мог  видеть  на  дневном  небе, разглядеть  было  нельзя, негде - и  отсутствовала  возможность  определить, закончился  ли  день. Он  был  весьма  встревожен  после  затопления  убежища. Сверху  падали  крупные  капли  воды. Иногда  они  ударяли  по  его  спине. Капли  продолжали  падать.
Сильный  дождь  продолжал  идти, земля  вокруг  намокла, лапки  стали  завязать  в  ней. Надо  выбираться!
Лапки  завязли  в  жиже, в  которую  превратилась  земля, и  перемещаться  удавалось  очень  медленно.
Павсаний  увидел  неподалеку, сантиметрах  в  двадцати  пяти  от  себя, впереди  и  немного  вправо, плотный  пук  травы. Надо  бы  туда  забраться. Там  будет  хорошо. Там  лапы  не  завязнут, есть  за  что  ухватиться.
Павсаний  начал  отчаянно  рваться  к  пуку, но  лапы  завязали  в  жиже. Он  пытался  бежать. Но  движение  получалось  очень  медленным. Тело  сдвигалось  вперед  то  на  миллиметр, то  на  два, то  чуть  больше, то  вообще  не  двигалось - сильное, энергичное  перебирание  лапками  ни  к  чему  не  приводило.    
Он  рванулся  по  почти  сухому  участку, но  это  движение  продолжалось  на  расстоянии  чуть  больше  сантиметра, и  он  снова  завяз.
Под  его  брюхом  была  вода, он  пытался  карабкаться  вперед  по  лужице  сантиметров  шесть  в  ширину.
Он  продолжал  перебирать  лапками.
Вперед! Туда! В  менее  опасное  место!
Вода  понесла  его  назад  и  влево. Он  снова  встал  на  землю, теперь  уже  на  краю  этой  лужицы.
Перед  ним  находился  плотный  ряд  травинок - это  пук  травы, где  есть, за  что  зацепиться. И  он  продолжал  пытаться  бежать  туда. Короткий  момент, когда  во  время  движения  через  лужицу  он  плыл, слабо  цепляясь  за  дно  внизу  лапами  и  отталкиваясь  от  него.
И  снова  под  ногами  жижа, в  которую  превратилась  земля. А  вокруг  вода. Лужица. Продолжались  рывки  по  миллиметру, по  два  и  больше. Они  чередовались  с  возникновением  той  ситуации, когда  его  лапы  увязали  в  жиже  или  скользили  по  ней, и  он  вообще  не  мог  продвинуться  вперед.
Он  добрался  до  края  лужицы, его  голова  теперь  находилась  уже  не  над  поверхностью  воды, а  над  размякшей  землей. Но  движение  к  менее  неприятному  месту  от  этого  не  становилось  быстрее. Вот  рывок  на  миллиметр. Вот  еще  один  рывок  миллиметра  на  два. И  снова  его  лапы  увязают  в  жиже, он  перебирает  ими  по  грязи, но  двигаться  не  может. И  опять  рывок  вперед  чуть  больше  миллиметра.
Наконец, он  добрался  до  пука  травы, ткнувшись  туловищем  в  одну  из  травинок.
Стал  пробираться  в  место  между  травинками, куда-нибудь  в глубину  пука. Сейчас  то  три, то  четыре  задние  пары  ног  все  еще  в  жиже  и  скользят  по  ней.
А  вот  сейчас   он  почти  забрался  внутрь.
Внутри  пука  травы  его  лапы  уже  не  проскальзывали, и  он  быстро  карабкался  к  середине. Вот  внизу  под  ним  корешок. Теперь  еще  чуть-чуть  вперед.
Он  остановился. Теперь  с  боков  на  его  тело  чуть-чуть  давили  травинки, под  брюхом - размокшая  земля  и  корешки.
А  по  травинкам  вокруг  ударяли  капли  дождя. По  его  телу  текла  вода. Вот  по  его  туловищу, чуть  ближе  к  заднему  концу  туловища, чем  к  голове, ударила  капля. Изредка  сверху  вспыхивало, и  раздавался  грохот. Вот  еще  одна  вспышка, и  громкий  грохочущий  звук. Еще  одна, и  опять  это  громкий  грохочущий  звук. Изредка  молнии  и  гром  продолжали  возникать. И  продолжал  идти  сильный  дождь.   
Постепенно  стемнело.
Молнии  и  гром  прекратились, но  продолжались  удары  капель  по  травинкам  вокруг, от  которых  вздрагивали  те  травинки, которых  касался  Павсаний.
Это  продолжалось  достаточно  долго. Вдруг  наступила  тишина. Минут  через  десять  Павсаний  понял, что  капли  не  падают.
Раздался  шорох - мелкое  насекомое  лезло  вверх  по  одной  из  травинок  этого  пука.
Ждать.
Уже  темно. Ночь. Темнота  продолжается  достаточно  долго.
Может, пойти  искать  пищу? Но  сейчас  поздно. Возвращаться  к  укрытиям? Опасно. Поэтому  Павсаний  продолжил  ждать.
Часа  через  два  он  полез  из  пука  травы  на  ровное  место  и  обнаружил, что  земля  мокрая, и  лапы  в  ней  завязают. Вернулся  обратно.
Что  же  делать?
Он  снова  стал  ждать.
Начался  рассвет.
Павсаний  вылез  из  пука  травы, и  принялся  искать  убежище. Бетонный  блок, лежащий  у  края  асфальтовой  площадки, был  рядом.
Да, ряд  недоступно  далеких  огоньков  в  привычном  месте  не  горит.
А  бетонный  блок - вот  он, вблизи. Надо  забираться  под  него.
С  опаской  Павсаний  побежал  по  влажной  земле  к  краю  бетонного  блока. Под  ним  было  мокро, но  приходилось  рыть  норку, вниз, несмотря  на  то, что  лапы  завязали  во  влажной  земле  достаточно  глубоко, что  говорило  об  опасности.
Он  ушел  в  норку  наполовину, частью  тела  оставаясь  на  краем  бетонного  блока. Вдруг  земля, окружавшая  ту  часть  его  тела, которая  уже  ушла  в  норку, начала  смыкаться  вокруг  него. Павсаний  вылез  и  отбежал. Нашел  у  края  блока  место  посуше. Снова  начал  копать, уходя  под  землю. Сверху  должен  быть  бетонный  блок, а  с  боков  и  с  нижней  стороны  хода - земля.   
На  этот  раз  почва  вокруг  не  смыкалась. Опасность  чувствовалась  от  двух  разных  причин - можно  быть  замурованным  во  влажной  земле, а  можно  остаться  без  убежища.
Надо  рыть.
Ход, который  прорывал  Павсаний  под  бетонным  блоком, был  очень  неприятным - стены  и  пол  постоянно  немного  сходились  вокруг  боков, демонстрируя  угрозу, а  сама  земля  была  слишком  влажной. Он  любил  мокрую  землю, влагу  и  прохладу, как  и  другие  мокрицы. Но  эту  мягковатую  и  вязкую  от  влаги  землю  сейчас  воспринимал  именно  как  слишком  мокрую. Будучи  частью  норки, она  напоминала  об  опасности.
Ход  удлиннялся. Павсаний  наткнулся  на  другой  ход, который  шел  влево  и  немного  меньше - вперед -  по  сравнению  с  тем  направлением, куда  он  пришел, а  также  вправо  и  немного  меньше - назад.
Павсаний  свернул  влево  и  вперед, а  затем  почти  тут  же  повернул  направо, начав  рыть  свой  ход. Дорыл  до  пустого  места, до  полости, не  заполненной  землей. По  уровню  земляного  низа  она  была  примерно  такой  же, как  и  ходы, по  которым  тут  можно  было  перемещаться. Двинулся  направо, чтобы  определить, не  нащупывается  ли  тут  что-нибудь  между  бетонным  верхом  и  земляным  низом - тут  нет  ничего, здесь  часть  этой  пустоты. Двинулся  налево, тоже  для  того, чтобы  попробовать  что-нибудь  нащупать  между  верхом  и  низом - тут  тоже  нет  ничего, только  место, не  заполненное  землей, часть  этой  пустоты. Пошел  прямо, сбив  небольшой  комок  земли  между  бетонным  верхом  и  слишком  мокрым  земляным  низом. Потом  ткнулся  в  другую  мокрицу, которая  пошла, немного  оттолкнув  его. А  он, как  только  понял, что  ткнулся  в  другую  мокрицу, начал  отползать - еще  до  того, как  другой  обитатель  этого  места  его  оттолкнул. Отполз  чуть-чуть. Надо  вернуться  обратно. Развернулся, нашел  один  из  ходов, прошел  по  нему  немного  и  решил  тут  ждать  следующего  вечера. Начал  отдыхать.
Следующим  вечером  Павсаний  чувствовал  беспокойство - он  ведь  давно  не  ел. От  выполз  из-под  блока. Уже  темнело. Двинулся  в  сторону, противоположную  асфальтовой  площадке. Быстро  нашел  приятно  пахнущий  подгнивший  корешок. Поел. Начал  возвращаться  обратно.
Прошло  пять  дней. Вечером  он  вышел  в  очередной  раз  в  поисках  пищи. Ему  удалось  поесть. Он  начал  возвращаться  обратно, в  тем  места, где  обычно  дожидался  очередного  вечера.
*     *     *
Вероника  направлялась  с  пляжа  в  свой  домик. Приближался  заход  солнца. Она  сегодня  хорошо  позагорала  после  того, как  ушло  дневное  тепло. Днем  было  не  больше  двадцати  пяти  градусов, но  слишком  теплая  погода  ей  не  нравилась. Она  дождалась, когда  солнце  будет  не  слишком  высоко, и  тогда  уже  пришла  на  пляж.
Удалось  полежать  на  пляже  и  дважды  искупаться. Сегодня  в  море  были  волны  больше  метра, Вероника  узнала, что  засчитан  шторм  в  один  балл. Было  легко  зайти  в  воду. Она  решительно  заходила  в  воду  и  тогда, когда  волны  больше  трех  метров  приходили  и  обрушивались  на  берег, успевая  забежать  в  воду  до  того, как  на  песок  пляжа  обрушится  еще  одна  волна.
Она  обычно  не  отплывала  далеко  от  берега - долго  плавать  на  длинные  расстояния  ей  не  нравилось.
  Вероника  была  девушкой  среднего  роста, чуть  полной. Нос - средней  длины  и  чуть  широкий. Глаза - голубые, чуть  широкие, по  горизонтали - чуть  короткие. Волосы - очень-очень  светлые. Сейчас  у  нее  была  короткая  стрижка, но  не  очень  уж  короткая. Лицо - овальное. Часто  ее  лицо  имело  мягкий  вид, что  подчеркивалось  чертами  лица. И  это  придавало  ей  особенное  очарование.
Сейчас  на  ней  были  белая  футболка, светло-голубая  джинсовая  юбка  и  черные  туфли  на  каблуках, высоких  но  не  очень. В  руке  она  держала  белый  пластиковый  пакет, в  котором  находились  купальник, небольшая  бутылка  воды, в  которой  оставалось  чуть  больше  половины, и  другие  вещи.
Вероника  шла  по  аллее  дома  отдыха, в  который  приехала  отдыхать, направляясь  к  своему  домику. Она  тут  жила  в  маленьком  домике.
Она  свернула  с  аллеи  на  земляную  дорожку, которая  шла  вправо  и  вперед, вперед  немного  меньше, чем  вправо. По  этой  дорожке  она  собиралась  перейти  на  дорогу, вдоль  которой  располагались  домики. Эта  дорога  шла  параллельно  аллее.
Вот  он - выход  с  маленькой  земляной  дорожки  на  ту  дорогу, где  располагались  домики. Направо - путь  к  месту, где  заканчивалась  эта  асфальтовая  дорога  немного  более  полутора  метров  шириной. До  туда, от  места, где  к  дороге  выходила  земляная  дорожка - чуть  больше  десяти  метров. Налево - метров  семь, а  дольше  начиналась  асфальтовая  площадка  у  домика.
Вероника  свернула  налево. Если  смотреть  с  ее  стороны, то  дорога, идя  вперед, уходила  бледной  и  немного  темноватой  полосой  в  то  пространство, которое  в  течение  дня  длительное  время  находилось  в  тени  деревьев, растущих  справа  и  слева  от  этой  бледной  полосы, выглядящей  темноватой  в  тени - а  домики  находились  справа. Вот  асфальтовая  площадка. Справа  от  нее, если  смотреть  лицом  к  правой  стороне  дороги, у  дороги, лежал  прямоугольный  кусок  картона. Девушка  остановилась  и  посмотрела  на  него. Кусок  картона  - прямоугольный, больше  полуметра  в  длину  и  чуть  меньше  полуметра  в  ширину. Он  лежал  параллельно  дороге, узкой  стороной  к  дороге. Он  был  сложен  вдвое. Когда-то  этот  кусок  был  частью  коробки. Теперь  он  вымок  и  прилип  к  земле. Верхняя  сторона, наверное, плотно  прилипла  к  нижней.
Дальше  от  дороги, рядом  с  куском  картона, лежал  бетонный  блок. Небольшой. Сантиметров  тридцать  пять  в  длину. Его  ширина  была  немного  меньше, чем  длина. По  длине  он  лежал  вдоль  площадки  и  почти  примыкал  к  ней - его  отделяло  от  асфальтовой  площадки  сантиметра  три  земли. Сама  площадка  была  по  ширине  метра  два, а  по  длине - как  домик, и  шла  вдоль  домика,  по  своей  длине. 
Домик  выходил  на  площадку  своей  длинной  стороной, в  которой  имелось  окно. Одна  из  коротких  сторон  выходила  на  дорогу, в  ней  имелась  дверь.
Вероника  вышла  на  асфальтовую  площадку, встав  рядом  с  куском  картона.
У  бетонного  блока  на  площадке  находились  три  мокрицы.
Девушка  подошла  к  двери  домика. Открыла  ее.
Зашла  внутрь.
Постройка  была  маленькой. Тут  слева  имелась  кровать. Она  занимала  весьма  много  места. Дальше, справа - небольшая  кухонная  плита.
Напротив  кровати  имелся  шкафчик  для  вещей.
Окно  тут  было  одно. Оно  находилось  в  стене  дома, находящейся  напротив  кровати. Оно  открывалось. Окно  подходило  для  того, чтобы  открывать его, когда  внутри  жарко - чтобы  проветрить. Еще  тут  имелись  небольшой  столик  и  стул. Свободного  места - весьма  мало. Напротив  входной  двери  располагалась  дверь  в  туалет.
Эта  постройка  предназначалась  для  одного  человека. Вероника  здесь  жила  уже  восемь  дней. Ей  удавалось  очень  хорошо  отдохнуть. Ведь  тут  море. Можно  купаться  и  загорать.
Когда  она  приехала  сюда, то  ей  дали  этот  домик. Он  был  светло-синего  цвета, стоял  крайним  в  ряду  таких  же  светло-синих  домиков, каждый  из  которых  предназначался  для  одного  человека. Между  домиками  росли  деревья.
Если  смотреть  спиной  к  середине  дороги, вдоль  которой  стоял  ряд  домиков, и  лицом  к  той  части  этой  дороги, у  которой  находилась  постройка, которую  занимала  Вероника - за  рядом  домиков  начинался  небольшой  пустырь, заросли  травы. Дальше - редкие  деревья, трава, и  так - больше  ста  метров  до  моря. Сюда  доносилось  мало  звуков  из  тех, какие  раздавались  в  противоположной  от  моря  стороне. Место  было  тихим, удобным.   
Девушка села  на  край  кровати. Потом  взяла  пакет, который  стоял  тут, приставленный  сбоку  к  шкафчику. Взяли  бутылку  с  водой  и  попила. Теперь  там оставалось  совсем  немного. Она  убрала  воду  в  пакет.
Так. Позже  надо  будет  поесть. Но  это  позже. Она  сейчас  сначала  отдохнет, минут  двадцать  почитает  книгу  в  планшете.
Так. На  площадке  напротив  окна  мокрицы. Надо  будет  одну  из  них  раздавить! Это  ведь  так  замечательно! Это  так  смачно.
На  следующий  вечер  Вероника  вернулась  в  домик  часам  к  семи  вечера, поела  и  немного почитала  книгу  при  помощи  планшета.
Было  еще  светло - сейчас  первая  половина  июля. Надо  бы  выйти  наружу  и  раздавить  одну  из  мокриц.
В  настоящее  время  на  девушке  были  белая  футболка  и  обтягивающие  белые  шорты. Короткие, но  не  очень. Брючины  все  же  были. Они  подчеркивали  красоту  девушки, красоту  ее  нежных  ног.
Вероника  встала  с  края  кровати, на  котором  сидела. Убрала  в  шкафчик  планшет, который  лежал  на  кровати. Надела  белые  шлепанцы.
Подошвы  этих  шлепанцев  были  из  резины  или  материала, похожего  на нее, толщиной  где-то  полсантиметра. На  подошвах  сверху  и  снизу  имелись  рельефные  повторяющиеся  узоры  с  цветком  в  центре, выполненные  узкой  линией. Ремешки  шлепанцев  тоже  украшались  узорами, но  только  выполненными  более  широкой  линией. Один  ремешок  шел  от  места  между  большим  пальцем  и  следующим  за  ним - где  эти  пальцы  соединялись  со  ступней. Он  шел  по  ступне  назад  и  в  сторону  внешней  стороны  ступни, идя  по  ступне  и  соединяясь  с  подошвой. Второй  ремешок  шел  тоже  из  этого  места, в  этом  месте  соединяясь  с  первым. Он  шел  назад  и  вовнутрь, в  сторону  внутренней  стороны  стопы. Он  шел  по  ступне  и  соединялся  с  подошвой. В  месте  между  большим  пальцем  и  следующим  за  ним, там, где  эти  пальцы  соединялись  со  ступней - на  шлепанце  имелась  перемычка. Она  располагалась  вертикально. Внизу  она  соединялась  с  подошвой, вверху - с ремешками.
Вероника  вышла  из  домика, закрыв  за  собой  дверь. Вверху  небо  было  ясным. Слева, если  смотреть  спиной  к  двери  домика - имелся  слой  облака, сине-сероватый  и  тонкий. В  той  стороне  начиналось  море.
Она  вышла  на  площадку  справа  от  домика, остановившись  недалеко  от  бетонного  блока.
Тут  она  увидела  Павсания. Он  стоял  на  асфальте  недалеко  от  бетонного  блока - в  сантиметрах  сорока  от  Павсания  находился  край  площадки, за  которым  лежал  блок.
Вероника  подошла  поближе  к  нему. Она  нежно  улыбалась, ее  тело  было  расслаблено. Девушка  предвкушала, как  она  раздавит  мокрицу. Пальцы  ее  ног  нежно  давили  на  подошвы  шлепанцев. 
Ее  более-менее  широкие  ступни  в  белых  шлепанцах  выглядели  прекрасно  и  нежно.
Она  посмотрела   на  Павсания, переступила  обеими  ногами, подходя  чуть  ближе  к нему, выставила  чуть  вперед  свою  правую  ногу  и  посмотрела  на  пальцы  ноги, а  потом  на  край  шлепанца.    
Она  отставила  ногу  обратно. Нарастало  веселое, радостное  предвкушение  от  того, что  она  сейчас  раздавит  мокрицу.
Вероника  наступила  на  Павсания  подошвой  правого  шлепанца - неторопливо, нежно  опуская  подошву  на  асфальт, плавно  ставя  на  поверхность  асфальта  всю  ступню. Большая  часть  тела  Павсания  оказалась  под  местом  подошвы, которое  находилось  недалеко  от  пальцев, немного  позади. Под  пальцами  располагалась  только  небольшая  часть  туловища  сзади. Он  сейчас  был  повернут  головой  к  пятке.
Подошва  была  весьма  мягкая. Поэтому  Павсаний  был  еще  жив, при  том, что  его  внутренности  пребывали  в  весьма  раздавленном  состоянии.   
Вероника  отставила  ногу. Он  увидела, как  поднимается  спина  Павсания, как  пластины  его  спины  сгибаются, снова  принимая  изогнутую  форму, как  из  уплощенного  состояния  его  тело  опять  становится  выпуклым. Справа - если  смотреть  со  стороны  девушки - рядом  с  телом  Павсания  находилось  немного  гемолимфы, вытекшей  изнутри.
Некоторые  лапы  начали  двигаться. Он  пытался  прийти  в  движение, чтобы  покинуть  это  место, но  не  мог. Двигались  только  некоторые  лапы. И  то  не  очень  сильно - и  его  тело  продолжало  лежать  на  асфальте.
Сейчас  тело  Павсания  сталь  немного  более  уплощенным, чем  до  того, как  на  него  наступила  Вероника.
Девушка  опять  нежно  наступила  на  него  правой  ногой, плавно  ставя  подошву  на  асфальт. Его  тело  находилось  под  гибкой, мягкой  подошвой. Нога  стояла  на  асфальте, а  под  подошвой  находился  Павсаний. Теперь  его  тело  было  весьма  раздавлено.
Вероника  продолжала  стоять  на  нем  правой  ногой. Она  смаковала  происходящее.
Она  отставила  ногу  и  посмотрела  на  Павсания. Его  тело  снова  пришло  в  более  выпуклое  положение, но  на  этот  раз  меньше, чем  в  предыдущий  раз.
Его  органы  были  весьма  раздавлены. Подошва, давившая  на  него, была  мягкой, и  он  был  все  еще  жив  и  находился  в  сознании.
Вокруг  него  располагались  весьма  большие  пятнышки  гемолимфы, вытекшей  из  тела.
Вероника  нежно  смотрела  на  него, довольная  происходящим. Она  нежно  смаковала  то, что  происходит.
Девушка  опять  наступила  на  него  правой  ногой, плавно, неторопливо  ставя  подошву  шлепанца  на  асфальт. Посмаковала, что  ее  нога  стоит  на  мокрице  и  убрала  ногу.
Павсаний  теперь  был  весьма  плоским.
Девушка  наступила  на  него  правой  ногой - передней  частью  ступни, пятка  находилась  на  весу  и  была  немного  приподнята  над  асфальтом. Вероника  принялась  двигать  передней  частью  ступни, разворачивая  пальцы  то  вправо, то  влево. Она  остановила  ногу, пальцы  ступни  смотрели  вперед. Потом  отставила  ногу.
Павсаний  был  мертв. Его  внутренности  были  окончательно  раздавлены. Туловище - сильно  надорвано  справа. Справа - если  смотреть  со  стороны  Павсания. С  правой  стороны  от  него  лежали  две  оторванные  лапки, и  слева - еще  одна.
Вероника  смотрела  на  него, ее  наполняли  довольство  происходящим  и  радость.
Девушка  пошла  обратно  в  свой  домик.

Аппиан
Рассказ
Сквозь  кроны  елей  проглядывало  свечение. Видимо, это  было  связано  с  тем  дневным  светилом, которое  недавно  висело  над  деревьями. Узор  поляризованного  света  продолжал  расцвечивать  небо, оттого  было  известно, что  еще  продолжается  день. Аппиан  видел  этот  узор, так  как  являлся  насекомым. Он  был  кузнечиком, относился  к  виду  кузнечик  серый. Он  был  самцом.
Ели  росли  недалеко, на  опушке, а  с  другой  стороны  простиралось  большое  открытое  пространство, и  больше  трехсот  метров  не  росло  ни  одного  дерева. Впрочем, маленькие  деревца  вокруг  зарослей   травы  иногда  попадались, но  редко.
Аппиан  хорошо  знал, что  ему  не  надо  туда, где  лес, а  замечательно  подходит  вот  такая  опушка, с  подобным  большим  пространством  напротив  нее - где  ровная  земля, и  не  растут  деревья.
Сегодня  он  был  голоден. Он  подстерегал  добычу, но  не  удалось  ничего  поймать. После  линьки  очень  хотелось  есть.
Надо  искать  съедобные  цветы, раз  уж  не  находится  ничего  более  подходящего.
Аппиан  перелетел  немного  в  другое  место. Теперь, после  линьки, он  мог  летать. Крылья  стали  намного  больше.
Он  нашел  съедобный  цветок  и  начал  его  поедать. Затем  перелетел  на  землю.
Раз  уж  нет  ничего, что  можно  поймать, надо  дожидаться  ночи  и  отдыхать.
Впрочем, есть  все  равно  в  некоторой  степени  хотелось.
Тогда  он  решил  немного  постеречь  добычу.
Его  тело  имело  длину  34  миллиметра, он  был  весьма  крупным. Самки  могли  быть  крупнее  самцов. Аппиан  отличался  весьма  хорошей  сноровкой  для  своего  вида. Он  хорошо  ловил  жуков  и  бабочек.
Желание  есть  преобладало. Оно  занимало  его. Надо  внимательно  следить  за  тем, что  происходит  вокруг - тогда, может, удастся  кого-нибудь  поймать.
Вдруг  вокруг  появились  маленькие  бабочки, их  было  как  минимум  три. Они  порхали  вокруг, и  временами  садились  на  стебельки  высокой травы, имевшие  сухой  вид.
Кузнечик  очень  внимательно  наблюдал  за  своей  возможной  добычей. Он  очень  четко  видел  движения  каждой  из  бабочек, летавших  над  ним.
Его  зрение  позволяло  ему  очень  хорошо  различать  движения. Если  бы  он  оказался  вдруг  перед  экраном  с  компьютерной  игрой - то  и  при  150  fps  увидел  бы  на  экране  сильное  замедление, мелькание  кадров, слайд-шоу. При  том, что  человек  и  при  25  fps, при  25  кадрах  в  секунду  может  комфортно  играть, а  слайд-шоу  видит, когда  количество  кадров  в  секунду  замедлится  до  16.
Кузнечик  продолжал  наблюдать  за  бабочками, ожидая  момента, когда  можно  будет  схватить  одну  из  них.
От  одна  из  бабочек  села  на  стебелек  травы  неподалеку  от  него. Аппиан  ринулся  за  ней.
Он  схватил  бабочку, цепко  удерживая  ее  передними  лапами, и  начал  умертвлять  жеванием. В  отличие  от  человека, у  кузнечика  слуховые  органы  расположены  в  голенях  передних  ног. Этим  же  ногами  Аппиан  сейчас  удерживал  свою  жертву. Он  стоял  на  земле, остальные  две  пары  ног  позволяли  ему  стоять  твердо. При  этом  отчетливо  слышались  удары  крыльев  его  жертвы  о  землю. Слуховые  органы, находящиеся  на  тех  же  лапах, которые  держали  жертву, улавливали  серии  ударов  крыльями  по  земле.
А  челюсти  Аппиана  продолжали  пережевывать  жертву. Бабочка  была  уже  мертвой, и  Аппиан  поедал  ее.
Вот  он  ее, наконец, доел. Немного  отполз  от  того, что  осталось.
Все. Теперь  больше  есть  не  надо. Надо  отдыхать.
Трава  вокруг  была  густой, и  деревья  не  просматривались  ни  вдалеке, ни  на  опушке  вблизи. 
Сантиметрах  в  сорока, сзади  и  справа, раздался  шелест. Впереди  от  себя  и  немного  правее, сантиметрах  в  восьми, Аппиан  увидел  земляного  клеща. Он  выбрался  из-под  земли  и  двинулся  вправо  и  вперед, если  смотреть  со  стороны  Аппиана.
Кузнечик  понимал, что  после  линьки  он  стал  другим. До  линьки  ему  точно  сейчас  не  потребовалось  бы  есть. А  сейчас? Надо  ловить  клеща? Надо  есть? Нет. Есть  сейчас  не  надо, и  он  это  знал. Он  сейчас  очень  хорошо  поел.
Отдыхать.
Начало  темнеть.
Начался  следующий  день. Весьма  хороший - Аппиан  чувствовал  себя  хорошо. Он  нашел  место  с  редкой  травой. По-прежнему  недалеко  была  опушка  с  елями. Он  повернулся  в  другую  сторону. Вдалеке  была  другая  сторона  ровного  пространства, и  она  находилась  очень  далеко. Более  чем  в  трехстах  метрах  отсюда.
Поняв, что  находится  в  месте, подходящем  для  него, Аппиан  запрыгал  в  траве, двигаясь  вперед, ища  траву  поглубже. Нашел. Запрыгнул  туда. Травинки  тут  сочные. Их  много. Растут  очень  плотно. Вблизи  ничего  не  видно, травинки  все  заслоняют  на  очень  маленьком  расстоянии. Тут  добычу  поджидать  не  шибко  хорошо. Прыгать  дальше. А  здесь  сочных  травинок  меньше, есть  высокие  растения  с  сухими  стеблями, некоторые  с  цветами. Но  все  равно  густые  заросли. Аппиан  попрыгал  дальше. А  вот  тут  земля  суховатая. Зеленых  травинок  мало. Высокие  растения  со  стеблями, сухими  на  вид, попадаются  часто. Видно  тут  далеко. Остановиться. Поджидать  добычу.
Для  человеческого  цветовосприятия  Аппиан  был  зеленым, несколько  темного  зеленого  цвета, с  бурыми  пятнами.
Кузнечик  продолжал  ждать  добычу.
Шло  время. Ничего  не  появлялось.
Вот  на  один  из  высоких  стебельков  села  мошка. Аппиан  пошел  к  стебельку. Мошка  сидит  на  стебле  низко, можно  и  схватить.
Предполагаемая  добыча  взмыла  вверх  и  улетела. Кузнечик  остановился  и  снова  стал  ждать.
После  линьки  он  стал  другим  и  мог  летать. Изменилось  желание  преследовать  добычу, более  крупные  существа  стали  важнее  как  пища.
Охотник  продолжал  ждать. Но  существа  не  появлялись.
Вот  со  стороны  открытого  пространства  показались  несколько  галок. Аппиан  сейчас  стоял  вперед  и  направо  по  отношению  к  открытому  пространству. Он  видел, как  птицы  летят, они  летели  невысоко. Они  пролетели  над  ним  и  сели  в  нескольких  метрах  от  кузнечика.
Аппиан  выбрал  растение, очень  сухое, у  которого  имелись  листики, побежал  к  нему  и  остановился, касаясь  левым  боком  стебелька. Теперь  не  двигаться. Растение, которого  он  касался  и  трава  вокруг - это  хорошо, его  могут  не  заметить.
Никуда  не  идти! Птицы  ходили  впереди  него. Звуки  ходящих  птиц  раздавались  метрах  в  пяти-шести. Иногда  одна  из  них  взлетала, перелетала  на  другое  место  и  снова  садилась. Ждать  и  не  идти  никуда. От  птиц  исходила  явная  опасность.
Через  полчаса  они  перебрались  поближе. Некоторые  ходили  от  него  метрах  в  двух. Необходимость  охотиться  вообще  не  интересовала. Надо  было  избегать  опасности, исходящей  от  птиц.
Минут  через  двадцать  галки  перелетели   левее  и  вперед. Они  были  метрах  в  восьми. Время  от  времени  было  видно, как  одна  из  них  перелетает  на  другое  место.
Наконец, птицы  улетели. Аппиан  некоторое  время  оставался  на  месте, избегая  опасности. Затем  решил, что  надо  искать  пищу.
Ему  не  хотелось  есть  настолько, чтобы  начать  поедать  цветы, и  он  решил  продолжать  ждать  добычу.
Но  место  здесь - добычи  мало. Все  хорошо, но  у  очень  редко  попадаются  бабочки, жуки, гусеницы  и  все  остальное, что  очень  хорошо  есть.
Охотник  продолжил  ждать  добычу, а  потом  опять  начал  думать, что  здесь  неподходящее  место. Добычи-то  мало.
Ждать  еще.
Через  пять  минут  ему  опять  пришли  мысли  о  том, что  тут  очень  уж  недостаточно  хорошей  еды. Но  опушка  рядом - так  хорошо. И  открытое  пространство  напротив  опушки. Ведь  тут  так  замечательно. Но  еды  мало. Надо  искать  другое  место.
Аппиан  посмотрел  на  опушку  и  полетел  вдоль  деревьев, направо.
Ряд  елей  прервался. Налево! Свернуть!
Вот! За  этим  деревьями  еще! И  справа  тоже! Лететь  вдоль  тех  деревьев, которые  слева. Приземлиться, чуть-чуть  отдохнуть, лететь  дальше.
Аппиан  полетел  с  перерывами, делая  короткий  отдых  и  опять  поднимаясь  в  воздух.
Край  леса  свернул  влево, потом  вправо, потом  опять  влево. А  справа  были  то  отдельные  деревья, то  поляны, то  лес.
Потом  близко  лес  с  обеих  сторон. Кузнечик  заметил  впереди  прогалину  и  полетел  к  ней.
Место, похожее  на  предыдущее. Со  всех  сторон  деревья, метров  двести  отрытого  пространства  слева  направо, и  метров  сто  семьдесят  пять  сзади  вперед. Он  двинулся  через  открытое  пространство, то  совершая  полет, то  отдыхая. Трава  тут  похожа  на  ту, что  была  в  предыдущем  месте, где  он  жил. Ага! Но  там  было  мало  еды. Продолжать  двигаться! Но  место  открытое, хорошее  с  опушками. Но  такое  же  как  то, где  было  мало  еды. Двигать  дальше.
Аппиан  пересек  открытое  пространство, чуть-чуть  пролетел  вдоль  опушки  направо, разглядел, что  в  одном  месте  всего  небольшой  рядок  деревьев  отделяет  это  открытое  пространство  с  травой  от  следующего  и  пролетел  через  этот  ряд.
Так. А  вот  здесь  места  мало.
Впереди  справа  небольшая  прогалина. Туда!
Лес  слева, лес  справа. Вперед  идет  полоса  мокроватой  земли  с  чахлыми  тоненькими  травинками, не  заросшая  деревьями. Метров  двадцать. Аппиан  стоял  на  земле  и  смотрел  в  сторону  этой  полосы. Туда! В  конце  прогалина.
В  лесу  оставаться  не  надо, надо  искать  выход, надо  искать  открытое  пространство.
За  прогалиной  оказались  редкие  деревья, а  слева  и  справа - плотный  лес.
Кузнечик  полетел  между  этими  деревьями. Впереди  и  слева - яма  с  водой, шириной  метра  полтора. Чуть  правее! Опять  левее! Лес  вокруг! Он  тут  же  закончился. И  опять  редкие  деревья  с  листочками! Опять  лес! Вернуться? Нет. Лес  опять  закончился  почти  сразу  же  после  того, как  начался. Открытое  место.
Достаточно  большое. Деревья - и  ели, и  деревья  с  листьями
- виднелись  вдалеке. Метрах  в  тридцати  слева, метрах  семидесяти  справа  и  метрах  в  восьмидесяти  впереди. Аппиан  заметил, что  та  часть  этой  местности, которая  находилась  впереди, не  была  похожа  на  участок  плотного  леса, деревья  стояли  достаточно  близко  друг  к  другу, но  через  промежутки, находящиеся  между  стволами  и  ветвями  деревьев, просвечивало  небо.
Оставаться  здесь? Да. Кузнечик  видел, что  место  не  похоже  на  землю, полностью  занятую  лесом. Тут  достаточно  открытого  пространства. Как  раз  подходит, чтобы  тут  оставаться.
Аппиан  пошел  через  траву, состоящую  из  сочных  травинок  и  сухих  растений  со  стебельками, некоторые  из  которых  были  очень  сухие. Отдельные  растения, имеющие стебельки, были  согнувшиеся, сухие  целиком. Или  также  же  полностью  сухие  и  валяющиеся  на  земле  в  горизонтальном  положении. Кузнечик  пошел  дальше. Остановился.
Он  осматривал  траву  вокруг. Опушка  была  совсем  близко  справа. Он  отошел  немного  подальше.
Вокруг - высокие  сочные  травинки  и  еще  более  высокие  стебельки.
Ждать  добычу. 
Наконец, он  увидел, как  по  земле  ползет  небольшая  гусеница. Смотрел  на  нее.
Гусеница  находилась  впереди  и  немного  правее, сантиметрах  в  тридцати. Она  ползла  к  нему.
Охотник  настиг  ее, схватил  своими  шипастыми  передними  ногами  и  начал  поедать.
Все. Теперь  он  тут  и  останется.
Кузнечик  увидел  множество  сочных  травинок, которые  росли  очень  близко  друг  от  друга, и  зашел  туда. Он  касался  травинки, находящейся  справа  от  него. Тут  много  травы, видно  недалеко. Много  препятствий. Тут  он  очень  хорошо  скрыт.
Он  сейчас  очень  хорошо  поел. Больше  есть  не  хотелось. Аппиан  сейчас  ничего  не делал, отдыхал.
Не  надо  больше  перебираться  далеко. Оставаться  здесь.
Неподалеку  зашелестели  деревья. Потом  опять.
Метрах  в  десяти  раздался  звук, говорящий  о  птице, которая  села  в  траву. Теперь  Аппиан  был  готов  улепетывать.
Ничего  общего  с  отдыхом  то  состояние, в  котором  Аппиан  находился  сейчас, не  имело. Он  внимательно  вслушивался, не  раздастся  звук, говорящий  об  опасности.
Нет. Ничего  похожего. Вдруг  в  том  месте, где, видимо, приземлилась  в  траву  птица, раздался  шорох. Он  тоже  указывал  на  птицу.
Здесь  плотная  трава, ничего  не  видно  вдалеке.
Спустя  какое-то  время  чувство  опасности  прошло.
Кузнечик  снова  отдыхал, ничего  не  делая.
Солнце  вверху  поднималось  все  выше. Но  было  весьма  прохладно.
Толстый  земляной  клещ  перед  ним  вылез  из  под  земли. Не  надо  есть. Аппиан  понимал, что  очень  хорошо  поел  и  не  стал  преследовать  клеща. Тот  исчез  за  травинками.
В  траву  приземлилась  ворона. Метрах  в  шести. Судя  по  звукам, в  предыдущий  раз  это  была  тоже  ворона, эта  была  по  звукам, которые  издавалась  при  приземлении  в  траву, похожей  на  предыдущую. Ворона  долго  ходила  неподалеку  в  траве. Потом  раздался  шелест  крыльев  летящей  птицы. Прекратились  всякие  звуки, указывающие  на  птицу  в  траве.
Когда  от  чувства  опасности  не  осталось  ничего, захотелось  вылезти  из  укрытия, и  посмотреть, что  же  вокруг. Это  место, где  все  время  птицы? Тогда, может, надо  отсюда  перебраться. Недалеко.
Кузнечик  пошел  между  травинками. Вылез  на  более-менее  открытое  место. Тут  имелось  много  незаросшей  земли, более-менее  часто  росли  растения  с  достаточно  сухими  стебельками, но  не очень  уж  сухими.
Аппиан  запрыгал  дальше, опушка  была  справа, он  прыгал  вдоль  ее  линии  и  чуть-чуть  вправо, в  ее  сторону.
Он  увидел  перед  собой  комья  глинистой  незаросшей  земли. Он  тянулись  слева  направо  метра  на  три. Один  из  комьев  был  выше  других  и  сантиметров  тридцать  в  ширину. Кузнечик  прыгнул  на  глинистую  землю  левее  этого  сгустка. Впереди - глинистая  земля. Еще  прыжок  вперед. А  теперь  впереди  яма  с  водой, метра  полтора  в  ширину  и  метр  в длину. А  вокруг  незаросшая  травой  глинистая  земля.   
Кузнечик  попрыгал  обратно, чтобы  оказаться  в  траве. Когда  вокруг  была  трава - остановился.
В  этом  месте  обзор  между  травинками  был  более-менее  хороший. Хорошо  было  видно, что  вокруг  попадаются  высокие  растения  со  стебельками. А  над  ними  летают  мошки. 
На  стебелек  приземлился  небольшой  узкий  жук. Пополз  по  нему  вверх.
Жук  какое-то  время  находился  на  стебельке, потом  улетел.
Теперь  не  было  того, чтобы  мошки  вились  над  стебельками, как  раньше. Время  от  времени  появлялась  одна  из  них  и  садилась  на  стебелек, а  спустя  какое-то  время  улетала.
Прилетели  вороны  и  сели  в  траву  слева. Ближайшая  из  них  находилась  метрах  в  четырех.
Кузнечик  пошел  к  двум  стебелькам, росшим  рядом  друг  с  другом, заскользил  своим  левым  боком  по  левому  из  них  и  остановился. Теперь  он  касался  левым  боком  стебелька.
Надо  не  двигаться. Продолжалось  четкое  чувство  опасности, охватившее  его.
Тем  временем  вороны  находились  рядом. То  одна, то  другая  их  них  перелетала  с  места  на  место. Раздавался  шорох, который  птицы  издают  в  траве. 
Они  находились  здесь  весьма  долго. Потом  улетели.
Чувство  опасности  продолжало  занимать  Аппиана, он  не  двигался. Потом  чувство  опасности  прошло.
Мошки  теперь  вились  у  стебельков  и  садились  на  них.
Появилась  оса. Она  завилась  напротив  одного  из  стебельков, делая  движения  в  воздухе, меняя  свое  местоположение, но  сохраняя  одно  и  тоже  направление  туловища. Она  продолжала  так  двигаться  некоторое  время, затем  улетела.
Мошки  иногда  появлялись, а  иногда  нет.
Тут  полно  птиц. В  этой  части  открытого  пространства. Может, они  все  время  здесь. Убраться  на  другую  сторону  открытого  места? А  смысл? Может, там  тоже  птицы? Но  тут, вероятно, все  время  птицы.
Убраться  туда, на  другую  сторону.
Аппиан  немного  перелетел  вперед, затем  дальше  запрыгал. Он  собирался  попасть  туда, на  опушку  с  другой  стороны.
Впереди  между  травинками  и  стебельками  показалось  что-то  большое, напоминающее  камень. Оно  не  двигалось, и  кузнечик  прыгнул  дальше, поближе  к  тому, что  напоминало  камень. Ровная  полоса, которая  преграждала  его  движение. Напоминает  камень. Аппиан  прыгнул  поближе, а  потом  на  эту  полосу, которая  тянулась  далеко  вправо  и  далеко  влево. Он  немного  задержался  на  асфальтовой  дорожке. Затем  прыгнул  в  траву  с  другой  стороны  и  запрыгал  дальше. Опушка  была  уже  близко, и  он  перелетел  к  ней. Увидел, что  это  не  опушка, а  полоса  деревьев  шириной  метра  четыре, между  которыми  просвечивало  небо.
Ага. Место  открытое, хорошее. Оставаться  здесь.
Подул  ветер, пригибая  высокие  стебельки  вокруг, немного  пригибая  сочные  травинки. Потом  снова.
Ветер  утих.
На  стебелек  неподалеку  прилетел  небольшой  клоп  и  пополз  вверх. Ловить  его  не  нужно. Сегодня  очень  хорошо  удалось  поесть. Аппиан  чувствовал  очень  хорошую, очень  основательную  сытость.
Он  какое-то  время  наблюдал  за  клопом. Тот  находился  на  стебельке  больше  часа, а  затем  улетел.
Потом  на  один  из  стебельков, сильно  сухой, прилетел  еще  один  клоп.
Аппиан  время  от  времени  сосредотачивал  на  нем  свое  внимание.
Тут, похоже, много  добычи. Не  надо  никуда  перебираться. Хорошее  место.
Спустя  какое-то  время  на  стебелек  неподалеку  от  того, где  находился  клоп, сел  еще  один. Тоже  небольшой, похожий  на  первого.
Постепенно  солнце  ушло  с  середины  неба.
Кузнечик  продолжал  отдыхать, наблюдая  за  тем, что  происходит.
Первый  клоп  улетел  совсем. Теперь  Аппиан  видел  только  одного  клопа.
Слева  в  двадцати  сантиметрах  от  кузнечика  появился  жук. Он  был  намного  меньше  Аппиана  и  бежал  стремительной  походкой, быстро  перебирая  лапами. Он  несся  прямо  на  него. Аппиан  повернулся  влево, развернувшись  но  не  так  сильно, чтобы  его  туловище  смотрело  в  сторону  резвого  визитера. Жук  пронесся  сантиметрах  в  трех  от  него.  Аппиан  прыгнул, немного, сантиметров  на  двадцать. Жук  куда-то  пропал.
Можно  продолжать  ничего  не  делать. Кузнечик  снова  разглядел, где  на  стебельке  находится  клоп. Спустя  какое-то  время  он  улетел.
Немного  позже  прилетал  еще  один  клоп. Потом  улетел.
Спустя  какое-то  время  солнца  ужен  не  было  видно, и  яркий  свет  был  виден  на  кронах  деревьев  с  другой  стороны  открытого  пространства.
Затем  начало  темнеть.
На  следующее  утро  Аппиан  обнаружил, что  голоден, сделал  несколько  прыжков  в  сторону  другой  стороны  открытого  пространства  и  обнаружил, что  тут  есть  много  травинок, при  этом  имеется  весьма  хороший  обзор. Он  понимал,  что  тут  хорошо  охотиться. Кузнечик  начал  ждать  добычу.
*     *     *
Лидия  шла  по  дорожке, направляясь  через  местность, занятую  местами  с  лесом, пустырями  и  лесополосами. От  крошечного  поселка, мимо  которого  она  прошла, и  до  края  города, куда  она  шла, эта  местность  протянулась  километра  на  полтора.
Она  была  крепкой  и  более-менее  коренастой  девушкой  ростом  1  метр  84  сантиметра. У  нее  было  прекрасное  лицо. Глаза - темно-карие, нос - чуть  изогнутый, если  бы  он  был  более  изогнутым, то  его  можно  было  бы  назвать  крючковатым. Нос  был  длинным  и  скорее  коренастым, чем  тонким. Глаза - темно  карие, скорее  большие, чем  средние. Губы - скорее  чуть  большие, чем  средние. Пышные  черные  волосы  сейчас  образовывали  прическу  в  виде  косы, более-менее  толстой  и  скорее  длинной, чем  средней  длины.
Сегодня  был  прохладный  день, и  Лидия  оделась  потеплее. На  ней  красовались белая  блузка  и  черный  пиджак. Круглые  черные  пуговицы  пиджака  с  передней  стороны  украшались  выпуклыми  кольцами  из  алюминиевый  бронзы. Каждое  кольцо  покрывало  пуговицу  по  краям, его  внешний  диаметр  совпадал  с  диаметром  пуговицы. Небо  было  большей  частью  покрыто  тонким  слоем  облаков, и  большая  часть  из  них  имели  более-менее  темный  серый  цвет. Свет  солнца  не  падал  на  землю, как  в  ясную  погоду. Но  пуговицы  матово  отражали  дневной  свет, и  на  Лидии  этот  пиджак  выглядел  шикарно. На  девушке  также  была  надета  черная  юбка, короткая, но  не  очень. Красоту  ее  крепких  ног  подчеркивали  коричневые  колготки. Также  у  нее   на  ногах  были  черные  кожаные  туфли  на  каблуках, высоких, но  не  очень.
Лидия  прошла  через  небольшой  лесок  и  вышла  на  открытое  место. Асфальтовая  дорожка, по  которой  она  шла, здесь  имела  ширину  метра  полтора. Открытое  пространство  было  шириной  метров  восемьдесят, и  длиной  метров  сто. Дорожка  пересекали  его  почти  посередине, идя  немного  вправо, выходя  из  леса  чуть  левее  середины  открытого  места  и  входя  в  заросший  деревьями  участок  немного  правее  середины  другой  стороны  открытого  пространства.   
Лидия  пошла  по  дорожке  в  сторону  другой  стороны  не  занятого  лесом  места, в  сторону, где  дорожка  входила  в  лес, начинавшийся  ровной  линией.
Девушка  прошла  чуть  больше  половины  того  пути, которое  отделяло  одну  сторону  не  занятого  лесом  места  от  другой, и  тут  она  увидела  Апииана. Лидия  остановилась, думая, что, может, хорошо  раздавить  кузнечика. Он  стоял  на  дорожке, несколько  ближе  к  ее  правой  стороне, чем  к  левой, если  смотреть  со  стороны  девушки. Он  стоял  головой  от  Лидии, задней  стороной  тела  к  ней, в  некоторой  степени  развернувшись  к  правой  стороне  дорожки.
Аппиана  от  Лидии  отделяло  метра  полтора. Да, надо  его  раздавить.
Девушка  радовалась  от  мысли, что, сейчас, наверное, она  раздавит  кузнечика, если  он  не  ускачет.
Она  плавно  шагнула  в  его  сторону, сделала  еще  один  небольшой  плавный  шаг. Немного  отставила  руки  от  туловища  в  жесте  радости, смакуя  происходящее. На  ее  лице  сейчас  была  сияющая  улыбка. Она  переступила. Сделала  еще  один  плавный  шаг, левой  ногой. Затем  шагнула  правой  ногой, наступая  на  Аппиана  подошвой  черной  кожаной  туфли. Подошва  ее  правой  туфли  твердо  стояла  на  земле.
Девушка  отставила  ногу  и  увидела, что  кузнечик  сплющен, его  задняя  правая  нога  немного  двигалась. Задвигались  и  другие  лапы. Когда  кузнечик  перестал  двигаться, она  опять  наступила  на  него  правой  ногой, твердо  поставив  подошву  туфли  на  асфальт.
Немного  посмаковала, что  ее  нога  стоит  на  кузнечике, и  отставила  ногу.
Ее  наполняла  радость. Она  смотрела  на  сплющенного  Аппиана  и  наслаждалась  происходящим.
Лидия  наступила  на  Аппиана  подошвой  правой  туфли  и  шаркнула. Потом  чуть-чуть  отошла  назад. Кузнечик  был  совсем  сплющен, на  асфальте  виднелись  пятна, представлявшие  из  себя  содержимое  его  туловища, выдавленное  наружу  и  смешавшееся  с  пылью. Левая  задняя  нога  была  оторвана  и  валялась  рядом. Он  был  мертв.
Лидия  наступила  на  туловище  Аппинана  подошвой  черной  кожаной  туфли  и  опять  шаркнула.    
Сделала  два  небольших  шага  назад. Посмотрела  на  туловище  Аппиана, сильно  надорванное. Она  была  очень  довольна, что  раздавила  кузнечика.
Девушка  пошла  дальше.