Рассказ Долгие часы ожиданий

В комнате было тихо.

Тишина эта была не уютная, не спокойная — она была густая, давящая, будто застыла между стенами и боялась шелохнуться.

Василий сидел на краю кровати, смотрел в окно.

Там мелькали машины, спешили люди, кто-то кого-то звал, кто-то смеялся.

Жизнь текла по своим законам, а он сидел и ждал.

Ждал, как ждал последние годы.

— Ты бы хоть что-нибудь сделал… — голос с кухни был глухим, усталым.

Лена.

Он молчал.

Она тоже ждала.

Но каждый ждал своего.

И это ожидание было разным.

Когда-то они не умели ждать.

Они были молодыми, смеялись, ссорились, спорили о том, куда поехать, что приготовить, какое будущее их ждёт.

А потом время поставило их на паузу.

Сначала — работа.

Потом — нехватка денег.

Потом — нехватка разговоров.

А потом они начали откладывать всё.

— Завтра решим.

— Через неделю начнём.

— Потом поедем.

— Потом скажем друг другу что-то важное.

Только потом никогда не наступало.

Иногда Василию казалось, что он просто застрял во времени.

Что часы идут, но ничего не меняется.

Он ловил себя на том, что сидит в той же позе, думает те же мысли, отвечает теми же фразами.

И Лена тоже.

Она ходила по квартире, хлопала дверцами шкафов, мыла посуду, утирала ладонью усталые глаза.

Они ждали.

Но чего?

Друг друга? Себя? Будущего, которое не наступает?

Как будто кто-то сказал им: «Подождите немного, сейчас всё изменится.»

Но ничего не менялось.

Однажды зазвонил телефон.

Номер был незнакомый.

Василий смотрел на него долго, слишком долго.

Потом телефон перестал звонить.

Через минуту пришло сообщение:

«Папа, это я… Ты ведь помнишь?»

Он почувствовал, как внутри что-то оборвалось.

Не резко, не мгновенно.

А тихо.

Будто какой-то звук в комнате вдруг исчез.

Он смотрел на экран, но не знал, что ответить.

Лена вошла, заметила его взгляд, поняла.

И только тихо сказала:

— Если ты будешь ждать ещё дольше, может стать слишком поздно.

Он молчал.

Но ведь он всегда молчал.

И ждал.

Прошёл день.

Прошла неделя.

Василий так и не ответил.

То ли не знал, что сказать.

То ли думал, что завтра будет проще.

А потом пришло ещё одно сообщение.

Короткое.

Без упрёка.

Без эмоций.

«Не беспокойся. Я больше не буду тебя беспокоить.»

И снова тишина.

Такая же, как в квартире.

Такая же, как в жизни.

Такая же, как в нём самом.

Лена молчала.

Она больше не спрашивала.

Она просто ждала рядом, как ждала последние годы.

Но теперь он понял:

Это ожидание стало пустым.

Их дом был полон недосказанных слов, несделанных шагов, несказанных «прости» и несказанных «люблю».

И самое страшное — он уже не знал, как всё исправить.

Было ли ещё время?

Или его уже не осталось?

Через несколько дней Василий всё же решился написать.

Он долго набирал сообщение.

Менял слова, стирал, писал заново.

«Прости. Я… Я хочу тебя услышать. Давай встретимся?»

Он отправил его.

И стал ждать.

Час.

Два.

День.

Неделю.

Ответа не было.

Наступил новый день.

Он снова сел на кровать, снова посмотрел в окно.

Мир жил.

Люди спешили, смеялись, куда-то шли.

А он сидел.

Как и всегда.

Как и в тот день, когда мог ответить.

Как и в тот день, когда мог сказать что-то важное.

Как и в тот день, когда ещё было время.

Но теперь его не осталось.

Теперь было только ожидание.

Только теперь никто его уже не ждал.

С уважением, Благомир.