Тем, которые не превзойдут...

     Одни что-то пишут, потому что в их головах "сочиняются" какие-то истории, которые очень хочется представить вниманию читателей и читательниц. Другие сочиняют, чтобы в чём-то превзойти, как говорят, - переплюнуть,  именитых и мастеровитых предшественников в сочинительстве. 

     А его всегда интересовал вопрос  о том, дают ли при своём правильном сочетании именитость и мастеровитость величие сочинителю или величие - это термин, совсем сочинителям не подходящий?

     Вполне возможно, что великими могут быть только государственные деятели, их наставники и учёные. И даже изобретатели, по сравнению, например, с теми же учёными, не могут быть великими.

     Изобретатели могут быть лишь выдающимися. И от удачливых  изобретателей выдающиеся изобретатели отличаются тем, что у них не только есть много патентов на собственные изобретения, но и их изобретения связывают с их именами  достаточно многочисленные поколения людей.

     Изобретение может быть многим людям полезным, и тот, кто его сделал, получил за него деньги, И даже его потомки продолжают получать за его изобретение деньги. Роялти, что ли? Но это не выдающийся, а только некогда удачливый изобретатель, если мало кто связывает его какое-то изобретение, хотя бы одно, с его именем.

     Так и в литературно-художественном сочинительстве, -  удачливые сочинители  могут со временем переместиться из первого ряда сочинителей в сочинители второго, а то и третьего ряда.

     Они перемещаются  в менее значительные ряды сочинителей, потому что ещё при своей земной, материальной, телесной жизни были относительно удачливыми, но не выдающимися сочинителями.

     Как бы критично ни относиться, например, к Фёдору Михайловичу Достоевскому, несомненно то, что он ещё при своей жизни был не столько удачливым, сколько выдающимся литературно-художественным сочинителем. Выдающимся Автором литературно-художественных произведений. 

     Те сочинители, живущие в двадцать первом веке, которые понимают свои ограничения, понимают, что никогда в своём сочинительском  творчестве не достигнут высот Александра Сергеевича Пушкина и Николая Васильевича Гоголя, могут, например, ориентироваться в своём творчестве на Федора Михайловича Достоевского, который несомненно был выдающимся автором литературно-художественных произведений.

     А что делать тем современным авторам-сочинителям, которые понимают, что никогда не могут в своём творчестве превзойти Ф. М. Достоевского и, одновременно, не обладают остроумием и чувством юмора, необходимыми для того, чтобы создавать весёлые, развлекательные литературно-художественнве тексты?  Им остаётся создавать произведения  фантастики, не обязательно научной.

     Лично он к термину "фантастика" относится предвзято, потому что данный термин заставляет считать, что фантастические тексты должны непременно быть итогом применения фантазии автора.

     А он думает, что никакой фантазии нет. Ни у кого нет никакой фантазии, а есть только воображение.

      Но так как он смирился с тем, что понятие фантастического жанра навсегда закрепилось в сознании людей, он считает фантастику в литературно-художественном сочинительстве итогом применения авторского воображения к тому, чтобы  выдумывать-придумывать новые, ещё не существовавшие, вселенные или миры.

      Его же собственное сознание устроено так странно, что он даже в  реалистических произведениях Ф.М. Достоевского замечает налёт, оттенок, привкус именно фантастики. 

     Если в реалистических произведениях Ф.М. Достоевского, например, в "Скверном анекдоте" ощущается налёт, оттенок, привкус фантастики, то совсем не такой фантастики, какой она представлена в произведениях, например, И. Ефремова и А.Казанцева.

       Он где-то слышал или прочитал, что фантастика Ф. М. Достоевского - это не столько создание  воображением новых миров, сколько описание проявлений человеческого сумасшествия. 

     Но многим из тех современных сочинителей, которые поняли, что они не смогут превзойти в своём творчестве Ф. М. Достоевского, совсем не хочется представлять читательницам и  читателям человеческое сумасшествие.

     Тогда что же те, которые хотят создавать фантастические произведения, не уделяя слишком много внимания человеческому сумасшествию, должны знать, например, об отечественной литературно-художественной фантастике, которая до недавнего времени была советской?

      Лично он думает, что в советской фантастике было, как минимум два направления, - развивающее какие-то идеи, как у И. Ефремова и А. Казанцева, и критикующее те же идеи, как у братьев Стругацких.

     Но он сразу понял, что разделение отечественной фантастики на развивающее и критичное направления требует очень длительного разговора, более тщательного рассмотрения, чем то, которое возможно в тексте о первоначальных знаниях тех авторов, которые, не обладая значительно развитыми остроумием и чувством юмора, хотели бы создавать фантастические тексты. Тексты в жанре литературно-художественной фантастики.

      Например, лично он считает, что фантастика от реалистической художественной литературы отличается тем, что в ней, как в песне, нужно в первую очередь обращать внимание читателей на мотив, а не на персонажей.

     В реалистической прозе, как и в поэмах, авторы сначала обращают внимание читателей и читательниц не на какие-то мотивы, а на персонажей. Прежде всего на главного персонажа. На героя.

     Итак, в фантастике самым важным является мотив, то есть тема рассмотрения.

     В развлекательной фантастике, вполне возможно воспроизводство, копирование, подражание тому, как какой-то фантастический мотив или фантастическую тему рассматривали предшественники автора-фантаста.

      В той литературно-художественной  фантастике, которая хотела бы  предоставить читательницам и  читателям возможность о чём-то задуматься, автор-сочинитель должен стремиться к оригинальности подхода к рассмотрению какого-то фантастического мотива, конкретной фантастической темы.

     Василий Головачёв в своих "Гостях непрошеных", рассматривая мотив присутствия, с древних времён, среди землян "инопланетцев",  предложил такой мотив, как ящеролюди, змеелюди, птицесапиенсы и прочие нелюди.

     Лично ему термин "птицесапиенсы" не очень нравится. Он сам заменил бы его лучше на "разумоптиц", а ещё ему нравятся "тигролюди"  и "льволюди".

     Но он, зная о себе, что никогда не превзойдёт в своём сочинительстве  Ф. М. Достоевского, например, и что остроумие и чувство юмора у него недоразвиты, сейчас думает: "А не приняться ли мне за сочинение фантастического текста о разумоптицах  и тигролюдях?"

      Есть ещё фантастический мотив, который он мог бы рассмотреть в создаваемом им тексте, - нечто надеваемое на голову, то, что, будучи соединённым с компьютером, связывает мыслеобразы в единое видео- или киноповествование.  По крайней мере, двенадцать лет назад, то есть в две тысячи  тринадцатом году данная тема была очень распространённой среди сочинителей-фантастов. И довольно популярной среди читателей.

      Может быть, он и не прав, отличая фантастику от реализма в основном тем, что в реализме всё начинается с выбора главного и других  персонажей, а в фантастике - с выбора рассматриваемых мотивов или тем. Фантастических разумеется. Но сегодняшние размышления о том, что делать в сочинительстве  без чувства юмора, без фантазии, но с воображением, то есть с выдумкой или  вымыслом, он решил закончить.

     P.S. Автор данной записи размышлений персонажа о способностях  сочинителей, необходимых для написа'ния реалистического или фантастического произведения художественной литературы, и сам не знает, зачем он публикует данный текст. И он, автор, просит у читателей и читательниц прощения, если у кого-то из них сложится впечатление, что ему, автору, не удалось достаточно распрямить неудачно закрученные персонажем мысли последнего. Автор также надеется, что читатели и читательницы не будут очень уж сильно недовольными персонажем за его недоверие к действительному существованию фантазии и за то, что он заменяет фантазию отечественными  словами "воображение", "выдумка", "вымысел".  Он, автор, и сам не знает причины, в соответствии с  которыми он допускает размещение данных итогов размышлений персонажа именно в разделе литературоведения.