Печалька у психолога 12

«Игорек! - говорю я однажды утром, рисуя узоры на его широкой спине, - Игорек, скажи мне как врач, я извращенка?» «Говорю тебе как врач: нет здоровых, есть недообследованные» - бубнит он, и через минуту я слышу его храп. «Игорек, а можно я что-то спрошу…- я снова начинаю приставать к папочке. «Список вопросов ко мне на стол, в двух экземплярах! Лучше сделай мне массаж, если не лениво…» Я долго разминаю ему спину, целую лопатки, провожу языком вдоль спины и кусаю за ухо. «Ладно, ты меня всего уже облизала и искусала, теперь спрашивай!» - шепчет Игорь, поворачивается ко мне лицом, кладет руку мне на талию, проводит ладонью вдоль моего бока, от груди до бедер и обратно. «Игорек, скажи мне, а я точно не извращенка?» «Нет, ты не извращенка, ты мелкая хулиганка… Извращенец поджидает старушек на кладбищах, устраивает бабкам небольшой стриптиз и убегает. Мелкая хулиганка бросает на пол старый телек и получает за это по попе. Что из вышеперечисленного вам больше по душе, мадам?» «Папочка, я должна тебе признаться» «Да, дитя мое! - дурашливым голосом говорит папа Игорь - открой мне тайны своего сердца, я прощу тебе какие-нибудь мелкие грехи, но розгами придется выпороть. «Признаваться или не признаваться?» - тем временем, думаю я. «Может, не заметит? Или заметит?» - соображаю я - «а если заметит, то может не сегодня? Или сказать, что это не я, а Вадька?» «Что, все так серьезно? Что хоть ты натворила опять, горе луковое?» - говорит папа, поднимая левую бровь. «Я боюсь тебе сказать!» - теряю я всякую храбрость и накрываюсь с головой одеялом. Папа вытаскивает меня из-под одеяла и говорит: «Колись, сознавайся, раз уже начала!» «А вдруг ты меня выпорешь?» - говорю я, слегка дрожащим голосом. «Выпорет, наверняка…а если он сам заметит, то потом вапще капец…” - так думаю я, стараясь оттянуть неизбежное. «А ты меня не выпорешь?» - жалобным голосом говорю я. «А это смотря за что! Ты аборт от меня часом не сделала? Нет? И никогда, запомни, никогда этого не делай, не смей! Запомни, ты родишь сколько сможешь, хоть десять человек! Поняла?» Я киваю головой, и папочка продолжает допрос: «Ты завела любовника?» Это предположение меня удивляет: «что ты, нет!» «Смотри у меня! Что-нибудь узнаю, выдеру как Сидорову Козу и посажу под ключ! Из дома будешь выходить только со мной, и то в парандже! - пугает меня папа Игорь, но я вижу, что глаза его смеются. «Я нашла ключ от твоего шкафа, папа…- наконец говорю я. - Я полезла посмотреть, что там внутри, а там…» «А там коробка из-под кофе с надписью «перец черный». Так вот отчего ты вчера так рано спать пошла, и весь вечер была какая-то странная… Признавайся: раньше травку курила? Да или нет? Или сейчас был первый раз?» - начинает выпытывать папочка.  - «Тебе и раньше Вадька предлагал? Да или нет?» «Нет, первый раз…я вообще не хотела, просто…просто так получилось…» «За это точно по попе! Только скажи мне сначала, как ты себя чувствуешь? У некоторых людей такая реакция на траву, вплоть до галлюцинаций… «Меня так вчера вырвало, а потом весь вечер было как-то…странно…» - признаюсь я. «А голоса в голове есть?» - продолжает выпытывать папа. - «есть!» - признаюсь я. «Что говорят?» - интересуется Игорь Александрович. «Говорят, папа Игорь сейчас меня высечет…» «Ну, это хороший голос… это голос здравого смысла. Приспусти штанишки, повернись на живот… Увы, за марихуану придется пороть!» «Сам-то куришь!» - обиженным голосом говорю я. «Ага, раз в году, когда езжу на рыбалку с пацанами. Так, где мой ремень?» - Игорь лезет в шкаф и я наблюдаю за ним, лежа на животе, положив руки под голову. «Так, есть старый армейский ремень, есть плетеный, есть старые резиновые подтяжки…Есть еще деревянная линейка. Чего вам больше хочется, мадам наркоманка? Армейского ремня?» «Нет…» - испуганно говорю я.  «Деревянная линейка?» «Нет…» - снова пугаюсь я. «Зря, вещь хорошая!» - говорит Игорь, хлопая себя по ладони линейкой.  - «Тогда остаются подтяжки! Хорошие, антикварные, попробуйте, мадам наркоманка, не пожалеете!» - дурашливо говорит Игорь и подходит ко мне. У меня по спине начинают ползти мурашки. - «Та-аак, - нараспев говорит мой строгий папаша, - Где тут наша провинившаяся задница?» Я медленно приспускаю свои пижамные штаны, сантиметр за сантиметром. «Еще чуть-чуть…- весело комментирует папа Игорь, - ну, еще чуть-чуть… смелее… А вот она, наша толстая белая попочка… Жалко такую красоту подтяжками драть, но придется». Сказав так, Игорь кладет свою ладонь мне на талию, и начинает выговаривать мне: «Никогда - не лазай - по моим шкафам!» Каждое слово он сопровождает хлестким хлопком подтяжки по моим ягодицам. Итак, повтори, что ты запомнила! - говорит он, и я снова чувствую хлесткий удар поперек своей голой задницы. Я начинаю реветь и, захлебываясь слезами, повторяю: «Прости, папа… я больше не буду…лазать по шкафам» «Так, я не понял сейчас: ты придуриваешься опять, или тебе действительно больно?» - говорит он, слегка дрогнувшим голосом и проводит своей ладонью по моему выпоротому заду. Я молчу. «Ты обиделась?» - интересуется Игорь, и садится рядом со мной на край кровати. Я молчу. «В молчанку играем? Тогда еще 5 раз подтяжкой по попе…Или все-таки хочешь испытать на своей пятой точке армейский ремень?» Тут же сообразив, что молчание - это знак согласия, я быстро говорю: «Нет-нет, больше не надо, спасибо , папочка, я все поняла!» «И что же ты поняла?» - вдумчиво интересуется папа Игорь. «Что тебе марихуану можно, а мне нельзя!» «Вот! Это очень хорошая мысль! Есть вещи, которые можно делать а 42 года, а в 16 нельзя! Например, курить марихуану, пить водку, не слушаться папочку…» «А машину мне купишь?» - спрашиваю я (чем черт не шутит). «А это что за заява такая внезапная?» - удивляется мой строгий воспитатель, - и не подумаю! Таким мелким хулиганкам надо ездить на метро… Страшно подумать, что ты можешь натворить на дороге, если есть соблазн телевизор с полки сбросить. «А ты можешь научить меня, как водить твой Мерседес?» - снова, ненавязчиво так, интересуюсь я. «Мой Мерседес можешь водить в своем воображении, с пассажирского сиденья, поняла? И вообще, что за странные требования, когда тебе по попе хорошо так прилетело?» - удивляется Игорь - «Ты знаешь, я тебе спортивный велик подарю, и мы вместе можем кататься на великах в парке, хоть каждое воскресенье, хоть когда! Хочешь?» «Ага…» - немного взбодрившись, говорю я. «Лучше кататься на велике по парку, чем курить марихуану!» - примирительно говорит папа Игорь, и делает мне еще одно заманчивое предложение: «А то давай махнем на дачу, к Ядвиге… грибы пойдем собирать, малина, опять же…» «Не поеду я к ней, она мне не понравилась! Я пару раз матюкнулась, она мне три раза прутом по попе дала!» «Ну так не надо матюкаться!» - смеясь, говорит Игорь. «Единственное, что она правильно нагадала, что мы будем вместе…» - говорю я Игорю. «Моих рук дело…» - обнимая меня, вдруг признается Игорь. «Та ты шо?» - опешив, говорю я. «Это же элементарно, Ватсон! Когда я увидел, что ты достала Виолетту, я отправил ее погостить к одному своему однокашнику, в Сорбонне вместе учились… Он неженат, живет в доме с бассейном на Лазурном Берегу! Виолетта была только рада от тебя сбежать, прямо скажем… Она много раз мне предлагала избавиться от тебя, отослать тебя учиться в Лондон, или еще куда… И в итоге, я спровадил ее во Францию… Ну, не могу я от тебя избавиться, не могу…» «Так ты и не собирался во Францию?» - поразилась я. «Нет, и не собирался…» - сидел в своем офисе и с нетерпением ждал, пока Ядвига тебя уболтает, нагадает тебе, что я - это и есть твоя судьба…Но пороть тебя крапивой я их не просил, не подумай! «А как же она показала мне серебряное зеркальце и сказала, что когда я туда посмотрю, там отразится твоя невеста, и отразилась я?» - подозрительно переспросила я Игоря. «А кого ты ожидала увидеть, посмотревшись в зеркало? Крокодила Гену?» - спросил у меня Игорь, и потом так долго смеялся, что на глазах у него выступили слезы.