Киса. II часть

Предыдущая часть: http://proza.ru/2025/05/16/1190


Киса. (Юля. Рассказы.)
II часть
1

- Как проходят уроки? Как Вам дети? - кто с любопытством, кто сочувствующе спрашивал новую сотрудницу в учительской.
- Спасибо, - отвечала она. – Всё хорошо.
- И с 11 классом всё хорошо? Они ещё не довели Вас до слёз?
- Пока не вижу криминала. Малоактивные, но, думаю, найдём общий язык.
- Малоактивные?! – преподаватели в шоке разводили руками. – Это 11 класс малоактивный?! От них отказываются учителя!
- Да, уж. Один Майоров чего стоит! – учительница географии покачала головой.
- Правда? А я и не заметила, - удивилась Юля.
- Слона-то я и не приметил! - расхохоталась учительница математики Елена Аркадьевна. – Он уж выпуститься должен был в том году, насколько я знаю. Хоть избавились бы от него.
- А почему он в 11 классе?
- Попали с отцом в аварию. Пропустил год, - присоединилась к разговору завуч Алла Борисовна. – Ждём вот, когда уже выпустится. Не заметить его нельзя.
- Я ещё плохо выучила всех учеников, - смутилась Юля. Из всего класса в голову пришёл только один – красивый парень с тёмно-карими глазами, сидевший на задней парте. Но тот, конечно, не хулиган. У него, пожалуй, у единственного понимающий и гостеприимный взгляд из всех.
Юля села у окна и положила на стол тетради.
Внимание её привлекла удивительно интеллигентная и всё ещё красивая женщина преклонных лет. «Дворянского происхождения» - думалось про неё.
В диссонанс с аристократической посадкой головы, умными добрыми глазами, тёплой улыбкой, взгляд резала жуткая болезнь Паркинсона, усиливающаяся при её волнении или попытке заговорить: голова её покачивалась, руки начинали трястись с большей силой.
- Бегите отсюда, хорошая моя, - сказала она, отрывая голову от журнала и сочувственно глядя на Юлю. - Когда-то я тоже приехала сюда, отдаваясь школе и людям полностью, в надежде изменить мир. И посмотрите, что со мной стало. Это всё, что я смогла изменить.
- Странно. А я отдавалась людям, и видела результат, - удивилась Юля.
- Я тоже видела результат. Но пришли другие времена, и как будто его и не было. Просто, страшные вещи стали твориться, - покачала она головой. – Совсем другие люди.
Юля, не отводя глаз, с восхищением, как заворожённая слушала этот мягкий и тихий голос, адресованный только ей. Никто больше не был свидетелем их разговора. Слово за слово, Юля всё-таки поинтересовалась тем, как столь интеллигентная, даже аристократичная женщина оказалась здесь.
-Мой отец был сослан сюда из Петербурга, - улыбаясь, ответила та, - за антинародное происхождение. А я так и не уехала отсюда, вышла замуж. А Вы не оставайтесь. Не губите себя.

По дороге домой Юля долго думала о странной судьбе этой женщины. Такой бриллиант в такой глуши! И ведь осталась же! Как она дышит? Как живёт здесь?


2

На следующее утро Юля с удовольствием одевала маленького ученика в школу. Нарядная белая рубашечка, отглаженный светло-серый костюм и в тон ему милый галстучек.
- Мама, а я теперь взрослый? Я всегда буду ходить в костюме? Я мужчина? - Серёжа задрал подбородок вверх, позволяя матери поправить галстук.
- Конечно, сынок. Теперь ты взрослый, и должен вести себя, как взрослый. И в школу ты ходишь, как взрослые на работу. Так же ответственно. Ты понимаешь?
Серёжа кивнул. 
- Ну, беги, – Юля помогла малышу надеть тугой ранец. – Да не сбавляй хода, а то опоздаешь. Я слежу за тобой из окна!
     Стоя у подоконника, она смотрела, как сын семенил ножками. Потом, замедляя ход, стал останавливаться, зацепившись глазами за дворового рыжего кота.
- Серёжа! Не останавливайся! Иди быстрее, а то опоздаешь!
Серёжа повернулся к матери лицом, хлопая голубыми глазами.
«О, нет! Придётся какое-то время провожать его, задавая темп», - взяла она ключи.
- Стой там. Я сейчас спущусь. Доведу тебя до ворот школы.

***

Днём, придя на работу, она взглядом отыскала сына. Голубоглазый, светловолосый мальчуган стоял среди своих сверстников как маленький Паратов среди цыганского табора. Цветастые джемпера, затёртые джинсы, вытянутые коленки на трико….

«Странно. До чего пренебрежительное отношение к школе. Или родители так не любят своих детей? Или им до них просто дела нет? - размышляла Юля, глядя на класс сына. - Всё-таки, плохо, что отменили форму».

            «Нет, это не храм науки. Это базар в сельской местности, просто средневековье, - думала она, глядя, как дети, толкая друг друга, принялись валяться по грязному полу. - А вот и медведи».
По школьному коридору лениво вышагивали вальяжные парни: хозяева школы. И никому дела не было, закончили они школу, или нет, бывшие они ученики или настоящие, и что они здесь делают.

Юля в задумчивости прошла в класс.
Прозвенел звонок.
Вчерашний кареглазый представитель мыслящей половины класса (если это можно было назвать «половиной»: разве что, остальные в этой «половине» ещё не раскрылись) вошёл в класс и жизнеутверждающе поставил сумку на первую парту перед учительским столом.

Один за другим входили и лениво разбредались по партам входящие ученики.
- Майоров, ты теперь на первой парте будешь сидеть?!- раздался язвительный девчоночий голос.
- Да. Я теперь на пятёрки буду учиться, – улыбаясь, с нотой цинизма ответил парень. – Правда, Юлия Николаевна?
- Конечно, - растерявшись, произнесла Юля: так вот он какой, Майоров! -  Если Вы будете внимательно слушать и не станете халтурить при выполнении заданий, безусловно, станете лучшим в классе.
- Вот так. Понятно? Лучшим в классе, – по-отечески, повернувшись, пояснил он переглядывающимся девчонкам. - Кира, иди садись рядом, – пододвинул он свою сумку.
Ленивой походкой к парте подошёл русоволосый парень и опустился на стул.

Перемещение Майорова с последней парты на первую класс воспринял как закон. Никому и в голову не могло прийти подтрунивать над ним.
Одна белокурая Маринка посмела задать подобный вопрос. Почему - каждый понимал по-своему. Только и Майоров снисходительно отнёсся к её выходке. Глаза его даже как-то лукаво посмеивались над ней. Маринка хмыкнула и демонстративно отвернулась в противоположную сторону, к стене, как будто там было что-то интересное.

- Итак, начнём урок. Тема сегодняшнего занятия «Художественная культура Нового времени. Барокко», – Юля отвернулась к доске и начала писать тему.
Класс наблюдал за ней, за ведением урока. Казалось, не изменение мировосприятия в эпоху барокко интересовало их, а сама она. Плавный рассказ Юли был просто не мешающим фоном для изучения её и ожидания спектакля пересевшего на первую парту Майорова.   
Новая учительница явно отличалась от прочих учителей. Какая-то вся хрупкая, женственная, с мягким плавно льющимся голосом и очень красивая. Впрочем, красота эта складывалась не столько из правильных черт лица, сколько из какого-то внутреннего света, плавных движений рук, мягкого голоса…. Вся её строгая учительская одежда, хотя и без лишних украшений, всё же подчёркивала женственность и притягательность её стройной фигуры. Казалось, по виду она ещё ровесница старшеклассниц, а по содержанию - со своим загадочным внутренним миром, закрытым ото всех, женщина, и всё, что она говорит - верхушка айсберга, касающаяся их, а потому им видная. Остальное же было спрятано в глубине этих сине-голубых глаз.

«Ох, да, - думала Юля с откровенным пессимизмом, - мировая художественная культура им, конечно, «очень интересна». Что-то мне не кажется, что барокко или рококо благотворно лягут на души этих юных, но уже таких видавших виды молодых людей. Никакой связи между ними нет однозначно. И, похоже, быть не может».
Подойдя к окну, не оглядываясь, она сказала: «Пишите». И начала монотонно диктовать исторические факты. «Хоть чем-то их занять. Пусть хоть пишут, что ли», - с ужасом думала она.
Класс, как ни странно, стал писать. 
В конце урока Юля попросила проделать небольшую самостоятельную работу и сдать.
«Что с ними делать на следующих уроках? Эта пища явно не для их желудков. И если им не дать другую, они съедят меня. Да и я не могу вести скучные и никому не нужные уроки - размышляла она. - Как-то прорваться через пелену равнодушия»
Юля села за стол.
«А не принести ли на уроки музыку?! – пришла неожиданная мысль. - Можно ведь совместить её с картинами Рубенса, Рембрандта, Тициана. И не только Бах и Гендель. Но и Брамс, Вивальди! Это будет великолепно! Думаю, это должно разбудить в них какие-то чувства. К изучению прекрасного- через пробуждение к нему чувств!»
Она пошла по рядам.
«А пока надо сканировать знания по русскому языку, и, может быть, заняться грамотностью. Возможно, это для них сейчас важнее», - думала она, проходя между ребятами и наблюдая, как они пишут.
«Концерт по заявкам» Майорова так и не состоялся. После звонка класс молча покинул кабинет.

***

Придя домой, Юля ужасалась, проверяя тетради. «….Как они сдавали экзамены?! Единственная грамотная работа - у Майорова. И то, кое-какие ошибки надо повывести».
Она составила план урока, приблизительно понимая, как надо выводить ребят из катастрофически безграмотного положения, и, поправив Серёже одеяло, сама легла спать.

3

На следующий день, подходя к кабинету, Юля издалека увидела изменившееся настроение детей. Да и каких, собственно, «детей»? Парни, вальяжно развалившись, сидели на спортивной скамейке, стоящей возле кабинета, девчонки сидели у них на коленях.
«Вот это номер! – она не верила своим глазам, - Как в школе, в российской, ещё недавно советской, можно вести себя так вульгарно?!» Глядя на их поведение, можно было сказать только одно: это бордель.
Отмечая про себя вызывающие позы девчонок, их распущенные крашеные волосы, развязный смех, Юля не смогла даже сделать им замечание. 
Опустив глаза, как будто это её застукали с поличным, она стала искать что-то в сумочке: надо было пройти как-то мимо этой жуткой картины.
Увидев учительницу, девочки даже не подумали приводить себя в приличное состояние. Напротив, Маринка демонстративно закинула ногу на ногу и расхохоталась, обвив руками мужскую шею.
Майоров скинул её с колен и встал.
Класс стал проходить в кабинет, по-прежнему, не обращая на неё никакого внимания.
Прозвенел звонок, но класс не отреагировал. Каждый делал, что хотел. Покрашенная в чёрное воронье перо Галка, вывалив соблазнительную полуобнажённую грудь на парту и покачивая полной, обтянутой чёрными в сеточку чулками ногой, что-то кричала со второго ряда улыбающейся Марине, сидящей на третьем ряду.
Юля стояла посреди класса, не зная, что делать. Не перекрикивать же их. От класса явно шёл сознательный игнор. Бунт? Но почему?
- Слышь ты, курица! Ты не видишь, что тебя ждут? - голос Майорова прогремел громко и увесисто.
- Это ты мне?! - Галка вытаращила на него глаза.
- Тебе.
Майоров задвинул сумку и сел в пол-оборота к классу.
Над классом повисла тишина.
- Как Вы можете, Майоров? Это же девочка! – Юля испуганно взглянула на него.
- Да какая она девочка?! Она уже давно не девочка! –ухмыльнулся Майоров.
Паршина разразилась отборным матом и демонстративно вышла из класса.
- Иди-иди! – Майоров цинично сплюнул.
 Юля съёжилась внутренне. И этим детям она собралась объяснять азы русского языка?! Оно им надо? Им надо читать лекции на тему правильного предохранения! ….
Остальные притихли. Только Маринка сверлила взглядом Майорова. Он не обращал на неё внимания:
- Так какая у нас сегодня тема, Юлия Николаевна?
Юля очнулась:
- Сегодня я хотела поговорить о грамотности. Судя по вашим работам, вы очень много пропустили тем.
И Юля, как в начальной школе, медленно, с примерами и выделением правил на доске, стала объяснять примитивные вещи.
Как ни странно, в глазах учеников появился огонёк внимания. Они стали записывать и даже задавать вопросы.
«Надо же, - думала Юля, - чем же они занимались столько лет? И неужели, ни один учитель не заинтересовался их правописанием?»
И всё-таки, программу никто не отменял. Нужно читать тексты, изучать МХК.

***

Продолжение: http://proza.ru/2025/05/18/324