Космолет

Космолет был новый. То есть совсем новенький, только с конвейера. И пах он не подтекающим охладителем и горючим, а смазкой и свежим металлом. И на ощупь был не шершавым, побитым жизнью и космической пылью, а гладким, теплым.
Ганин прижался щекой к нагретой солнцем обшивке. Погладил сверкающие металлические бока. Так нежно он не гладил даже свою жену. Впрочем, жены у Ганина не было. Уже давно.
- Хороший мой, - пробормотал Ганин. - Вот такой ты и будешь, когда я тебя соберу...
Космолет ощутимо качнулся. Или качнулась земля под ногами?.. Ганин вцепился в космолет, пытаясь удержаться, но неудержимо падал, падал, падал....
Пока не проснулся, приложившись об пол. Для полного счастья сверху шлепнулся кульман, за который он отчаянно цеплялся.
- Доннерветтер, - выругался он.
Лаборантка Леночка, увлеченно листавшая глянцевый журнал, одарила конструктора презрительным взглядом и отвернулась с видом оскорбленного достоинства. Из всех иностранных слов она знала только ругательные и тщательно пресекала их употребление в своем присутствии.
Когда-то Леночка вздыхала по Ганину и строила глазки. Но когда тот развелся с женой - не ради Леночки, ради космолета, девушка потеряла к нему всяческий интерес. Теперь она строила глазки Юре Соколову, тоже мужчине с м/ж, в/о, ч/ю. Леночка еще не знала, что Юра тоже разводится с женой - и тоже не ради нее.
- Что за шум, а драки нет?
Юра, как говорится, легок на помине. Ганин ползком выбрался из-под кульмана.
- Заснул, - виновато сообщил он. - Представляешь? На рабочем месте.
- Бывает, - подбодрил его Юра. - Этот космолет кого угодно доконает.
В одной руке Юра держал молоток, другой крепко, будто пытаясь задушить, сжимал горлышко бутылки. Бутылку Ганин предпочел не заметить, а на молоток кивнул.
- В мастерскую?
- В нее, родимую.
- Ну пошли. У меня тут мысль появилась...
Ганин строил космолет уже четвертый год, Юра, кажется, шестой... Ганин не знал точно - задавать столь интимный вопрос считалось дурным тоном.
Космолет строиться не желал. Казалось бы, чего проще - технология есть, средства есть, мозговой потенциал есть, однако все время не хватало винтиков - то в мастерской, то в головах конструкторов.
Технологию привезли на Землю дружественные марсиане. Зеленые человечки уверенно приземлились перед совершенно секретным Интернациональным Институтом Космонавтики, деловито выгрузили заколоченные ящики с технологией, помахали на прощание трехпалой лапой и, жестами пообещав скорую встречу среди звезд, скрылись в глубинах галактики.
В разгоревшейся борьбе за технологию со значительным перевесом победил японский конструктор, в юности занимавшийся сумо, оттеснив и английского астронома с его гольфом, и американского техника-регбиста, и даже повариху тетю Дусю с национальной сковородкой.
Однако монополизировать технологию японцам не удалось. Директор института, все еще не простивший японцам Перл-Харбор, грудью встал на защиту интересов интернациональной космонавтики. Общественное мнение встало вместе с ним, и японцы остались с носом - но без технологии.
Вытащенная из ящиков и аккуратно разложенная по мастерской технология представляла собой набор деталей непонятного вида и назначения (Юра предпочитал употреблять емкое слово «хреновин», слыша которое Ганин неизменно поражался величию русского языка). К сожалению, инструкции к хреновинам не прилагалось - Ганин уже неоднократно неодобрительно высказывался о недопустимости подобной небрежности со стороны высокоразвитой цивилизации - а потому работа шла методом проб и ошибок, привинчиваний и отвинчиваний, молотка и какой-то матери.
- Ты это... выпить хочешь?
Ганин испуганно помотал головой.
- Совсем ты меня не уважаешь, - обиделся Юра. - В гости не заходишь, пить отказываешься...
Осторожная немецкая душа Ганина к неуемному русскому гостеприимству относилась с подозрением, оптимизма Юры в отношении потребляемого денатурата не разделяла, и уважение предпочитала демонстрировать в мастерской, а не за бутылкой.
Конструктором, однако, Юра был хорошим и, убив полчаса на расшифровку фразы «а если эту хреновину нацепить на ту блямбу и присобачить к вот этой фигулине», Ганин обычно получал в свое распоряжение интересную и небанальную идею.
Кроме того, Юра обладал ценным и редким качеством - щедростью. Его широкая душа требовала делиться всем - работой, отдыхом, идеями, выпивкой, последней рубашкой. Он никогда не обращал внимания на то, кому первому пришло в голову привинтить нужный винтик, и вопросов об авторском праве не поднимал.
Ганин этого не понимал, но ценил.
- Ну ты даешь! - восхитился Юра, выслушав мысль. - И как тебе такое в голову пришло?
- Приснилось. Как периодическая система Мейеру.
- Менделееву! Ты, фашистская морда, еще Маркони вспомни!
Ганин поморщился. Юрин патриотизм проявлялся периодически - буйно и не ко времени.
- Фашизм имел место в Италии, - педантично поправил он. - Но даже к национал-социализму я не имею никакого отношения. Впрочем, как и Маркони. И при чем тут вообще радио? Мы говорили о космолете.
- Да, - Юра потянулся за молотком. - Вернемся к нашим баранам.
Ганин слегка улыбнулся. Он уже выяснил, что Юра вовсе не имеет в виду травоядных млекопитающих.
Дальнейшие несколько часов откручивания и приколачивания проходили под аккомпанемент трехэтажного Юриного мата и интеллигентных, но от этого не менее выразительных, ругательств Ганина.
- Замечательно... только вот эту деталь лучше вот в тот угол привинтить.
- Почему?
- Мне так кажется.
- Креститься надо... и правда так лучше.
- А если это сюда, а это вот так...
- Держи, черт! Разобьешь!
- Технология не бьется...
- Забавно выглядит. Только на космолет не похоже.
- Скорее на мясорубку-переростка.
- Нет, на мутировавший пылесос.
- Или на гибрид утюга с чайником.
- Ганин... а что будет, если нажать на эту кнопку?
- Какую кнопку? Тут не было кнопок! Не тронь! Аааа!!
- Ну чего ты орешь. Не взорвалось же.
- А как ты его с потолка снимать будешь?
- Ну... есть захочет - слезет. В смысле, топливо кончится...
- Юра! Какое топливо!
- Я туда бутылку уронил. От неожиданности...
- На спирту работает, значит...
- Еще бы понять, что оно делает...
- Будем думать. Тащи стремянку...
Марсиане парили в небе, притворяясь заблудившейся тучкой. Пролетающие мимо птицы косились на «тучку» с недоумением, но вслух своего мнения не высказывали. Марсиане же мнением птиц не интересовались. Локаторы, телескопы и прочие средства для удаленного подслушивания и подглядывания были прикованы к Институту Космонавтики.
- Как он сказал? - с восхищением переспросил марсианин. - "Вот ту хрень присобачить к этой штуковине"? И как им такое в голову приходит? Знаешь, брат Оыагшх, мне иногда жаль, что у нас атрофировалась способность к творчеству...
- Фи, как грубо, брат Ыыграш! Мы же развитая цивилизация! Зачем нам способность к творчеству, этот рудиментарный пережиток темных времен! Еще великий Йухааныы провозгласил принцип «Изымай и властвуй».
- Прости, брат Оыагшх, - марсианин поглядел в телескоп и покачал головой. - Если б Великая Королева знала, из какого мусора создаются передовые технологии...
- Главное результат, брат. А результат не пахнет.
- Ты как всегда прав, брат Оыагшх... но, кажется, у них что-то получилось. Изымать?
- Они еще сами не поняли, что у них получилось. Изымем, когда поймут. А пока подготовь десяток ящиков с металлоломом. У нас в планах еще три слаборазвитые планеты...