Сириус и путешествие домой

Сириус и путешествие домой
или что происходит, когда зеркало знает путь обратно…

Иногда, когда мир замирает в солнечном свете, Сириус замирает вместе с ним. Лежа на подоконнике, он прикрывает глаза — но не спит. Он помнит.
Он помнит Элеар’Маарию.

Это не просто планета — это дыхание. Мягкая бесконечность, почти вся покрытая живым океаном. Но это не вода — это сознание. Плазменное, поющее, сверкающее. Волны здесь — это волны осознания.
Звук, свет, форма — всё дышит. Существа не носят тел — они вихри, резонансы, переливы энергии. Они перемещаются через намерение, сливаются друг с другом, как ноты в живой симфонии. Их речь — пение, их шаги — вибрация, их путь — игра света.

Сириус был там котом — потому что это его любимая форма. Но даже в облике кота он помнил, кто он. Его глаза отражали целые созвездия, а усы улавливали гармоники других миров.
Он знал: Лумэа’Нари и Элеар’Маария — две сестры. Первая — небесный код. Вторая — океаническая глубина. Земля пока учится у обеих. А он — волна между ними.

В этот день зеркало у стены задрожало. Серебряная гладь засветилась изнутри.
Сириус спрыгнул с подоконника, потянулся, как будто собирался просто сменить позу… и шагнул внутрь.

Зеркало распахнулось, как врата во сны, и он исчез — оставив Гарри, сидящего на полу с блокнотом, с единственным вопросом:
— Это вообще всё реально?..

Он оказался дома. Элеар’Маария встретила его привычным сиянием. Океан катился — поющий, прозрачный, с мягким светом внутри.
Из глубин всплыла Лина’Эли — разумная медуза, переливчатая и тонкая, как дыхание арфы.
— О-о-о, Сириус вернулся! — её голос был вибрацией. — Надолго?

— Нет, — лениво ответил кот. — Просто зашёл напомнить, что в нижнем измерении до сих пор боятся глютена и путают свободу с разрешением.

Из ближайшего кристаллического купола вылетел радужный куб, тонко поющий свет.
— Ты Герой, — сказал он с почтением. — Вернуться в плотность по своей воле — всё равно что снова быть подростком.

Сириус усмехнулся. Он знал: быть воплощённым — это как носить сапоги на пляже. Иногда неудобно. Но сюжет — стоит того.

Его вызвали сюда, чтобы помочь потоку исцеления. В одном из секторов водные существа устроили фестиваль иронии — и забыли о реальности.
Он стал кристаллической мантой, парящей над их полем осознания, нашёптывая:

— Всё, что вы ищете, уже в вас.

Они восприняли это буквально — и начали обниматься с кораллами.

Потом были ангельские круги, гравитационный латте и бесконечные разговоры о привычке людей обсуждать людей.

— У них это называется «болтливое пробуждение», — пояснил Сириус, проходя сквозь капли мыслеформ.

Прежде чем вернуться, он заглянул в Храм Формы. Ему предложили воплотиться в тело разумной чайной чашки.
— Спасибо, — сказал он, — но я и так притворяюсь, что ничего не чувствую.
И понял — пора домой.

Он вернулся тем же путём. Зеркало в спальне задрожало — и из его глубин снова появился он, мягко ступив на подушку.
Гарри сидел на полу, всё ещё со своим блокнотом.
— Ну как там? — спросил он.

— Лучше, чем ты думаешь. Но скучнее, чем ты ожидаешь, — ответил Сириус. — Там все знают, что всё хорошо. А здесь — интересно. Здесь всё ещё проживают.

— И ты опять будешь лежать на подоконнике?

— Конечно. Даже эмиссару Света нужно место, где можно просто быть котом.

А потом всё исчезло.
И стало ясно:  Это был сон.

Мой сон.

Я открыла глаза. Комната была наполнена ранним светом, воздух чуть дрожал, как будто хранил следы чужой галактики.
Нить сна ускользала, но внутри осталось щемящее чувство, будто я знала это место. Как будто я жила в нём.

Захотелось снова закрыть глаза, чтобы прикоснуться к этой безупречной планете, к поющим волнам, к Лине’Эли, к сияющему Храму Формы…
Но ко мне подошёл Сириус, мягко запрыгнул на кровать и тихо мяукнул — так, как будто сказал:

— Не сейчас…