Смывает все следы

Для игры "Отдушина": http://proza.ru/2025/05/16/1792


Для этого надо тщательно подоткнуть одеяло под себя. Потому что сначала задует ветер, пусть и ненадолго. Затем где-то на одеяле хорошо бы сделать такую норку-пещерку, чтобы туда залез Прошка. Он только с виду балбес, а соображает не хуже любого синоптика. Если тучи красятся в синий цвет и сгущаются к центру, он бежит на веранду, где его ждет ватное одеяло и большой друг с книгой.
 
Надо чтобы книга была толстая и заумная, желательно на малопонятном языке. Трудность ее понимания сближает нас с Прохором, почти так же, как тепло от одеяла. Почти так же, как обидная краткость жизни, и точно так, как любовь к воде с неба.

“Интересно, понимает ли он отчего так хлещут друг друга листья”, - думает Прошка, одновременно восхищенно наблюдая за увертюрой в исполнении вяза с березовым оркестром. Я не вижу себя, но предполагаю, что мои глаза тоже прыгают с ветки на ветку, а потом закатываются вверх, зная, что оттуда придет то самое. И он гремит!

Я чуть испуганно улыбаюсь, а Прошка смотрит на меня, давая понять, что он тоже рад, просто у него не получается изображать улыбку. По черепичной крыше стучат первые капли, последняя птица, кричит, чтобы ей оставили место под густой кроной дерева, которое выше всех на нашей улице. И теперь можно сказать, не особенно скрывая восторг, что пошел дождь.

За что любят?

За красоту. Дождь возвращает цветам их цвет. Смывает пыль с серой травы и листвы, возвращает им родную зеленую краску.
 
За силу. В одной стране жарким летом горело все живое, огонь подбирался к двум огромным городам, где стояли миллионы домов. Все страны мира бросились на помощь. Присылали фантастические летательные аппараты способные сбрасывать тонны воды, песка и пены на очаги пожара. Битва продолжалась два месяца, но безуспешно, огонь уверенно приближался к мегаполисам. И когда уже был дан приказ на эвакуацию пошел дождь. Он лил всего четыре часа, но этого хватило, чтобы потушить убийственный огонь.

За надежду. Прошка придвинулся ближе к книге, чтобы быть в курсе. Там, кажется, нечто философское: жизнь, смерть, добро, зло, мир, война. Говорят ведь: “пожар войны”. Дождь, вероятно, способен прекращать любые пожары. Мы видим как плывут пушки, автоматы, танки, плакаты, те кто их пишет, а главное те, кто вяжет носки, потому что они и есть оправдание любой войны. Я даже захлопываю книгу, чуть было не прищемив Прошкин ус. Он настолько возмущен, что прикрывает глаза. То есть мы вступаем в основную стадию – познания дождя, постижения шума крыш, просветления хмурого дня, осмысления полной ненадобности чего-нибудь осмысливать.

Я не сплю, честно. И знаю, что он не спит. Мы просто притворяемся, чтобы не мешать дождю смывать налет. Ну пыль, которая делает все одинаковым, безразличным, безличным. Нас разбудит клекот птиц. Они почувствуют раньше всех, что он иссяк. И хотя до пресловутого первого луча солнца еще несколько минут, нам обоим понятно, что все кончилось. И неизвестно повторится ли когда-нибудь еще. Потому что жизнь короткая, а дождь никто не любит, и эта общая нелюбовь сокращает количество небесной воды на душу. Знак препинания, точка, видимо.