Глава - 12. Об антикубинской критике

Кубинская революция с самого начала и до сих пор подвергалась и продолжает подвергаться не только нападкам империалистической пропаганды, но и всевозможной критике и обвинениям со стороны тех левых крикунов, которые называют себя не просто марксистскими революционерами, но самыми лучшими и самыми правильными марксистскими революционерами, хотя на самом деле ни революционерами, ни тем более марксистами они не являются ни в какой степени.


Я разделил бы всю антикубинскую критику этого рода на четыре раздела, на четыре направления. Посмотрим на эти разделы подробней.

1). С самого начала партизанской борьбы и далее, по ходу революционных мер новой власти, в руководстве как партий, стоявших на стороне хрущёвцев, так и тех западных партий, которые сползали в буржуазный социал-демократизм, высказывались граничащие с высокомерным презрением обвинения в авантюризме и мелкобуржуазном революционаризме.

Да, конечно, в таких странах, как Куба, и тем более – в таких революциях (революциях, начинающихся как антиимпериалистические, национально-освободительные, народно-демократические) большое присутствие в революционном движении активной мелкобуржуазности является делом само собой разумеющимся. Но именно поэтому на это и нужно смотреть как на само собой разумеющееся и принимать в таком революционном процессе те пути развития, какие закономерно следуют из этой его особенности. Для какого-либо высокомерного презрения нет никаких оснований, - точно так же, как не может быть никаких оснований, скажем, у студента ВУЗа относиться с высокомерным презрением к школьнику только потому, что студенческая ступень выше школьнической. Стоящих на той или иной ступени нужно оценивать, исходя из требований самой этой ступени, и в этом смысле к шестикласснику-отличнику мы, безусловно, отнесёмся более положительно, чем к студенту-троечнику.

Представители более высокой революционной ступени ни в коем случае не должны считать революционное движение менее высокой ступени чем-то второсортным и не должны так же искусственно тянуть это движение на более высокую ступень своими казёнными указаниями. Интернациональная задача революционеров более высокой ступени заключается в данном случае лишь в том, чтобы помогать революционерам нижней ступени найти максимально правильный путь именно в ИХ обстоятельствах, именно в условиях ИХ характера революции и в пределах того уровня развития, какой у них существует.

Вот почему такое высокомерно-презрительное раздражённое отношение нельзя объяснить просто разницей объективных ступеней. Совершенно очевидно, что здесь дело в чём-то другом. Злые реплики хрущёвцев о «мелкобуржуазном авантюризме» объяснялись тем, что это революционное движение выходило за рамки, которые были желательны хрущёвцам с точки зрения их новых внешнеполитических интересов. В этом смысле пусть даже и засорённая мелкобуржуазными революционерами, но живая антиимпериалистическая революция должна быть поставлена не ниже, а выше мёртвого новобуржуазного политиканства позднесоветских перерожденцев, а «геваризм», при всех его, может быть, романтических недостатках, нужно ставить неизмеримо выше предательской, оппортунистической расчётливости «хрущевизма».

2). Ко второму направлению антикубинского критиканства отнесём обвинения так называемого «ультрареволюционного», «левацкого» толка.

Для этой критики характерно обвинение кубинских руководителей в будто бы недостаточно активном распространении вооружённой антиимпериалистической борьбы на другие страны, в превращении себя в добровольных вассалов советского социал-империализма, в рабском подчинении своей экономики (оставляемой, по их словам, по-прежнему неполноценной, однобокой) экономическим интересам Советского Союза, в нефорсировании всех социалистических преобразований и, в конце концов, - в позорном отступлении к производственным отношениям капиталистического типа.

Не знаю, надо ли подробно опровергать эти ультралевые вопли. По-моему, не надо. Такая бездумно-революционаристская пена всегда появляется на волнах любого революционного процесса и хорошо известна всем нормальным марксистам. Она может увлечь своей красивенькой риторикой разве совсем уж зелёную молодёжь, да и то главным образом молодёжь с большим мелкобуржуазным засорением сознания.

3). Критикуют Кубу и те, которые на словах относят себя будто бы к сторонникам социализма, но в своих представлениях о социализме совсем не выходят (и не способен выйти) за рамки родных для них буржуазных ценностей. Их «социализм» (в кавычках), конечно, никаким социализмом не является, а представляет собой фантазии о либерализованном капитализме. Это обычное и типичное мелкобуржуазное или либерально-буржуазное мечтание о чём-то абстрактно-гуманном и общедемократическом. Свой «социализм» они воображают себе в виде заурядного буржуазного строя, но только (по какому-то волшебству) со всеобщей свободой и с достаточно высоким потребительским обеспечением всех слоёв общества.

Поэтому совершенно не удивительно, что их критика ничем не отличается от критики прямо буржуазной. Мы находим в ней все знакомые штампы о «репрессивной политике кастровской клики», о «жестоком затыкании рта всем свободомыслящим», о «мерзкой бюрократии», об «отсутствии подлинной демократии и подчинении всех демократических механизмов интересам лишь одной несменяемой партии, о «вопиющем попрании прав отдельной частной личности и подчинении её государственному диктату», ну и наконец – о «непрекращающемся нищенском прозябании несчастного кубинского народа».

Я думаю, что всем тем, кто правильно понимает революцию и социалистическое строительство, опровержения такой нелепой критики не нужны. Её типично буржуазные основания просто очевидны.

4). Существуют и более тонкие критические взгляды на кубинскую революцию (и другие подобные ей революции), - взгляды, даже пытающиеся принять вид высокой теории. Согласно этим взглядам социалистические цели подобных революций объективно недостижимы. Руководители такой революции, - утверждают сторонники этих взглядов, - сильно ошибаются, пытаясь вытянуть своё общество в социализм; их усилия гарантированно напрасны, так как не соответствуют объективной исторической возможности и, следовательно, даже вредны. Максимум, до чего могут дойти революции в таких странах, это установление относительно независимого госкапиталистического строя с попытками (не всегда удачными) справедливой социальной политики, однако и это достижение не может быть устойчивым, и такой строй с большой вероятностью в конце концов разложится в капитализм обычного типа.

В качестве наглядного доказательства эти люди приводят примеры Советского Союза, Китая и других, менее крупных, попыток социалистических революций в первоначально отсталых обществах.

Идея опосредованного (то есть ступенчатого, поэтапного) движения такого общества в социалистическом направлении ими не принимается (и не понимается) совсем. Их рассуждения схематичны и твердолобы. «Если первоначальный уровень общества ещё не достаточно высок, - говорят они, - то на этой основе социализм невозможен». Да, конечно, невозможен, но откуда следует, что это революционное общество будет стоять на этом низком уровне и дальше?

Первым этапом такого опосредованного движения как раз и будет форсированное развитие и тем самым создание необходимых предпосылок для перехода к социализму. Возражая против такой возможности, эти люди заявляют о её неосуществимости. «Поскольку в этих условиях, - говорят они, - хозяйствование и управление будет вынужденно осуществляться не по-социалистически, а по-буржуазному (через товарно-денежные отношения и бюрократические схемы управления), то и всё общество, и сами руководители партии постепенно неминуемо разложатся и классово переродятся, так как, дескать, их сознание определится именно таким бытием».

Называют себя марксистами, да ещё и самыми правильными, а не понимают, что бытие такого революционного общества совсем не однозначное, что в нём есть не только факторы, ведущие к обычному капитализму (да, это действительно так), но и факторы, побуждающие к антикапиталистическим настроениям, и что между этими факторами идёт борьба. Ещё более нарастает это противостояние по мере того, как создаются на основе выращивания необходимых социалистических предпосылок какие-то уже возможные элементы социализма. Общество вступает в составное состояние, в своеобразное сцепление в одном политическом и хозяйственном механизме госкапиталистических и социалистических элементов, и за каждой такой группой элементов стоят какие-то социальные слои общества, находящиеся в нарастающем антагонизме. Да, как и во всякой борьбе, конечный социалистический исход не гарантирован стопроцентно, но утверждение, что стопроцентно гарантирован переход в обычный капитализм, тоже лишено всяких оснований.

А не противоречит ли сказанное классическому марксизму, утверждающему, что переход к социализму возможен лишь для достаточно развитых капиталистических обществ? Нет, не противоречит. Соответствующий уровень развития действительно необходим. Но революция, начавшись в недостаточно развитом обществе, может по ходу своего движения шаг за шагом довести его до нужной степени развитости. Главное — чтобы пошёл революционный процесс.

В доимпериалистическую эпоху запускателем революционного процесса могло быть только достаточно созревшее внутреннее  противоречие, но в эпоху империализма таким запускателем становится и антиимпериализм. И если этот процесс возглавится коммунистической политической силой, то  и первоначально недостаточно развитое общество может через этап капиталистического доразвития дойти, в конце концов, до возможности социалистических преобразований.

Да, есть какой-то граничный уровень развития общества, ниже которого пролетариат настолько слаб, что говорить о его политических возможностях пока ещё нельзя. Но Куба не относилась к такого рода странам. Её пролетариат, в силу первоначальной отсталости страны, действительно не мог установить полноценный социализм непосредственно, но двигаться к нему по ступенькам, проводя на каждой ступеньке ту политику, которая соответствует условиям и задачам именно этой ступени, он вполне мог.

Конкретная теория такого доразвития, конкретная разработка промежуточных этапов и промежуточных способов управления и хозяйствования поначалу ещё не существовала и не могла существовать, потому что для теории необходим накопленный опыт практики. Отсюда – неизбежные неудачи в ряде таких революций, в том числе и в нашей стране. Но в принципе такое опосредованное движение к социализму возможно, и более того – оно не просто возможно, но, судя по всему,  именно таким путём и начинается в империалистическую эпоху движение к социалистическому обществу.