3. 2 Разговор Эдгара с отцом Говардом

Ведьмы гиблого леса
Часть III Суд человеческий
Глава 2 Разговор Эдгара с отцом Говардом о создании ведовской комиссии

Ранним утром загромыхал засов и заскрипели открывающиеся двери церкви. Ева, которая спала на лавке, вздрогнула и поспешила спрятаться в дальний угол. Вошли отец Говард и Эдгар.

--- Невиданное дело, заверяю своей честью, - продолжал лорд, по-видимому, уже начатый разговор. – И казалось бы, уже давно покончено с этой дьявольской челядью, так нет же, наш лес, который всегда славился своей нечистью, себе не изменяет. Я, лично я, собственными глазами видел колдующих женщин. И причем, совсем недавно, когда гулял со своей собакой. Более того, мне достоверно известно, что люди ходят к ним не только за любовными приворотами или порчами, но некоторые сорвиголовы готовы продавать души дьяволу, Бог их знает, зачем. О торговле ядами в борделях, думаю, известно даже Вам.

Отец Говард был сосредоточенно-угрюм, и тяжело вздыхал.

--- Охота на ведьм в наших краях давно канула в лету.
--- Думаю, изгнание бесов – вечная тема для церкви. Поэтому предлагаю Вам немедля созвать ведовскую комиссию. 
--- Господин Эдгар, моя власть в Вашем графстве весьма ограниченна моей приверженностью католицизму, и все мои силы уходят на защиту монастырей от нашей же государственной англиканской церкви. Я уверяю Вас, мой приход в этой ситуации не поддержат. Все, что я могу Вам гарантировать, - стены этой церкви для проведения суда (ибо бесноватые сторонятся святых мест), мою посильную помощь в вынесении приговора и помощь моего верного друга доктора Джона в качестве одного из судей и врача.
--- Я, в свою очередь, постараюсь привлечь в комиссию своих приспешников. Скоро Праздник урожая – всеобщее народное гуляние, весьма подходящее время для того, чтобы зачитать указ и объявить о начале процесса. Раньше не стоит, ибо люди всецело заняты работами на полях и огородах. Объявим первый день заседания, и все, кто пострадал от колдовства, смогут выступить и дать показания. Я прошу, в свою очередь, и Вас, святой отец, припомнить все преступления, в которых исповедовались Ваши прихожане, в частности, женщины. Может быть, есть жены, которые с помощью черной магии отправили на тот свет свекра или свекровь; может быть, есть молодые наследники, которые свели в могилу своих родителей, чтобы расточить нажитое добро… Меня интересует все: загубленные младенцы, скоропостижные кончины, противоестественный блуд, прелюбодеяния…

Отец Говард молчал, понурившись, и перебирал четки. Он вспомнил и о Лауре, и о Мэри, и даже о Филиппе, но ничего не сказал, и дал себе слово, что и не скажет, ибо эти женщины – заложницы собственной глупости и несчастного стечения обстоятельств, а Филипп… Ох, сколько слез уже стоил ему его родной брат! Священник знал и об его изменах с Ребеккой, и об алчном желании поскорее присвоить большую часть наследства дядюшки, ради чего он шантажировал его доносом англиканству и неподъемными штрафами.   

Эдгар тем временем продолжал свою речь:

--- Я понимаю, что прошу Вас нарушить тайну исповеди, но с чего-то надо начинать. К тому же, спасение душ истинно благочестивых христиан гораздо важнее того обета, который Вы, святой отец, приняли на себя как священнослужитель.
--- Думаю, в этом нет необходимости, - наконец, произнес священник. – Как только люди узнают о начале процесса по ведьмам, они ожесточаться, и Вы не будете нуждаться ни в поводах, ни в доказательствах.

Эдгар и отец Говард стояли уже у алтаря, и разговор еще продолжался, когда Ева воспользовавшись тем, что она осталась незамеченной, подслушав все, что ее интересовало, бесшумно, как тень, выскользнула из угла и выбежала из церкви, бросившись прямиком к каменному мосту через реку, и – в лес.

Запершись в колдовской хижине, девушка, чтобы притупить страх смерти, накурилась опиума. Предупредить Мэг, Эндрю и племянников она не сочла нужным, зайдясь злорадным смехом, потому что после всех метаморфозов с ее душой, которые произошли в последнее время, и несмотря на покаяние, она гневалась и проклинала их за свою загубленную жизнь, и желала каждому из них смерти.

--- Мы все будем гореть в аду! – безнадежно протянула Ева, бессильно откидываясь на тюфяк рядом с очагом, в полубессознательном состоянии от наркотического дурмана.