Ленинградская блокада 1941 -1944 г. Часть 2

              Ленинградская блокада 1941 -1944 г. по воспоминаниям
          очевидцев и недавно открытым архивным документам.   Часть 2.

        Н.А. Ломагин “Неизвестная блокада”.Книга2.Олма-Пресс 2002 г. 480 стр.
Из 8 районов Ленобласти срочно были эвакуированы финны 88,7 тыс. человек и немцев 6,7 тыс. в Омскую область и Красноярский край с августе 1941г. по март 1942 г. в сопровождении конвоя НКВД ж\д транспортом, а позже по “Дороге жизни” по Ладоге.(стр.23) На питание выделяли по 6 руб. на человека в день. Население Ленинграда на 22.06.41 составляло 2,457 млн. человек. По “Дороги жизни” ежедневно перевозили по 7 тыс. человек. Много ловили “возвращенцев”, это которые перешли на сторону немцев, затем по их заданию вернулись обратно для агитации о сдачи в плен. Это изменники Родины. Кроме того были выловлены 936 дезертиров с Волхова, Тихвина и Северо-западного фронта к сентябрю 1942 г. Они грабили и убивали местное население. Местные жители просили увеличить заградительные отряды, не допуская дезертирства. (стр.56) Введенная цензура задерживала лиц, которые в письмах призывали к свержению местной власти, военных руководителей. По разным статьям в городе на июль 1942 г. содержалось в тюрьмах 6197 заключённых, их тоже вывозили из города. Тюрьмы были переполнены: в камере 9 кв. м. содержалось 47 человек.(стр.99) Расположение командных пунктов города и там же проживают партийные функционеры – здание бывшего окружного суда на северном берегу Невы у Кировского моста. НКВД находится на углу Невского пр. и ул. Рубинштейна и в других местах. Продовольственные склады располагались в Александро-Невской Лавре и  в здании фондовой Бирже. Зернохранилища – рядом с Исаакиевском собором. 600 тыс. евреев стали собирать и эвакуировать, с собой разрешалось только 50 кг. груза. Евреи были уверены, что город сдадут и немцы их уничтожат.(стр.120) Вдоль Лиговского проспекта тянулись противотанковые рвы. В начале сентября 1941 г. сожгли архивы НКВД, милиции, политических органов. Книги квартиросъемщиков были собраны в мешки и подготовлены к уничтожению. Продукты в магазинах по карточкам, надо было получать лично с предъявлением паспорта. С наступлением темноты милиция разгоняла очереди, трудно было отоварить карточки. Кроме хлеба ежемесячно выдавали 800 гр. сахара, 600 гр. мяса, 200 гр. масла или маргарина, 600 гр. крупы по 4,5 руб. за кг., 3 коробки спичек, кусок мыла,  Часто из-за нехватки продовольствия вместо 200 гр. хлеба выдавали 100 гр. Не в каждом магазине это можно было получить и большие очереди. Завод им. Карла Маркса на Выборгской стороне (№73) выпускал реактивные установки “Катюша” и снаряды. На заводе им. Калинина на Уральской ул. работало 3,5 тыс. человек. Завод выпускал реактивные установки. (стр.138) Гражданское население не впускали и не выпускали из города, только по специальным пропускам. Картофеля в городе вообще не было, он появился после урожая 1942 г. Особо ценных людей, спецов, партаппарат доставляли из города самолётами. Все мосты для проезда были закрыты, работал только мост лейтенанта Шмидта. На каждую машину в городе (служебную) полагалось в месяц 200 л. бензина. Для детей полагалось 150 гр. белого хлеба по 1,95 руб. тушенку можно было купить по 8 руб. за кг., если конина – то вдвойне больше по весу, свинина – 14-18 руб. кг. Кроме этого полагалось 10 кг. картошки и 2 кг. овощей, но этого до урожая 1942 г. не было. Карточки были и на промтовары (одежда, обувь и др.). Цены на них ставились в условных единицах (у.е.). На месяц можно было купить промтоваров на 120 у.е. Пальто - 80 у.е., обувь – 30 у.е., но, практически этого в городе ничего не было. На Черниговской ул. на хладокомбинате  были запасы: 120 т. селёдки, 20 т. трески, 100 т. замороженного мяса, 1,5 млн. банок по 325 гр. шпрот и трески.

                - 2 –

В столовой Кировского завода суп был вегетарианский без карточек и стоил 67 коп. или мясной, за него вырезали талон на мясо и платили 3,5 руб. Продукты и товары первой необходимости сбрасывались в определённые места самолетами на парашютах и поступали сразу в магазин. На островах Крестовский и Декабристов строили бараки (стр.145), в которые переселяли из разрушенных домов людей и эвакуированных из прифронтовой полосы людей, также в школы и в пустые квартиры в разных местах города. Люди, работающие на военных заводах, как правило, жили на казарменном положении и питались в заводских столовых. По Ладоге в Ленинград переправляли воинские подразделения из глубины страны ( например, из-под Казани в возрасти 15 – 50 лет. Кроме этого своим ходом шли резервисты с Ярославля и Вологды до Н. Ладоги, затем кораблями в город. К 7 ноября 1941 г. выдавали праздничные наборы: плитка молочного шоколада, пол-литра красного вина и банка 200 гр. солёных помидор. В октябре 1941 г. ещё продавали керосин по 1,5 л. на месяц за 30 коп. литр., а в ноябре уже керосина не было. Смертность за три последних месяца 1941 г. 2 – 3 тыс. человек в день, а всего за этот период – более 200 тыс. человек. Весь 1941 г. работал аэропорт на Ржевке. Ежедневно небольшими самолётами по 18 – 30 человек и 20 кг. груза на каждого, у кого дети до 11 лет эвакуировались из города 15-ю транспортными самолётами по 3 рейса в день в Вологду. “Дорога жизни” от Н. Ладоги до Осиновца 48 км. Грузовые машины преодолевают за 130 мин., 100 грузовиков работают на трассе ежедневно, далее 4 км. до ж/д станции Борисова Грива (Ириновка), а далее ж/д вагонами грузы везут в Ленинград, а обратно везут беженцев.(стр.197) На Васильевском острове на 16 линии дом 1 работала разведшкола. Она готовила наших шпионов для работы в немецких тылах. Руководил ей капитан Райх с декабря 1941 г. по февраль 1942 г., слушателей было 60 человек, питание в школе было хорошее. В армии по питанию полагалось ежедневно: хлеба 600гр., мяса 43 гр., 35 гр. сахара. Мясо и крупа 2-3 раза в неделю по 125 гр. Священники на территории оккупированной немцами активно пособничали властям, выдавали активистов. Вторая волна эвакуации декабрь 1941 – 17 апреля 1942 г. В городе было организовано 34 эвакопунктов, в каждом готовили для вывоза 12 – 15 тыс. человек. Общее количество эвакуированных по 2 волне – 400 – 500 тыс. человек. С 27 мая 1942 г. началась третья волна эвакуации. Ежедневно 800 – 4000 человек эвакуировали, всего до 15 августа удалось эвакуировать в Ярославскую область 120 тыс. человек. Тогда в городе оставалось 1,25 млн. человек. В это время в городе работало несколько театров, публичная библиотека, 27 кинотеатров. Только в июле 1942 г. их посетило 75 тыс. человек. По Ладоге ежедневно перевозили в город 3270 тонн продовольствия, но 6 тыс. тонн гибло по пути следования (жир, сахар 2,4 тыс. т., мясо 1,4 тыс. т., крупа). В феврале 1942 г. было выдано 2152 тыс. карточек, начальником управления по выдаче продовольствия был И. Стожилова.
        С. Яров “Повседневная жизнь блокадного Ленинграда” Молодая гвардия. 2013 г. 314 стр.
С августа по октябрь операция по захвату Ленинграда прибывшими 11 армиями Э. Манштейна почти в млн. солдат из Севастополя. Советская армия, противостоящая немцам попала в “котёл” (в окружение). Немцы город брать не стали, ждали когда сам город сдастся. Телефонную связь в домах стали включать в апреле 1943 г. К продуктовому магазину по карточкам прикрепляли до 4 тыс. человек, а хлеба привозили порой 150 кг., конечно, всем не хватало. В январе 1842 г. кончался хлеб в городе, масло, мясо, жиры, сахар были в магазинах по громадным очередям. А в ноябре – декабре 1941 г. по карточкам получали пиво: 6 кружек по 0,5 л. в месяц (стр.66) В конце декабря 1941 г. за вином стояли очереди с 8 утра до 18 часов. Работали

                - 3 –

промтоварные магазины. Некоторые покупали купальники, сандалии на лето, канцтовары (карандаши, тетради). На рынке буханка хлеба стоила 300 – 400 руб. В декабре работал и зоомагазин.(стр.77) Работал ДЛТ, дом книги, букинистические магазины. В 1942 г. открылись скупочные магазины (принимали, в основном, драгоценности и украшения из золота). Нормы продуктов по карточкам на месяц на октябрь 1941 г.: 300 гр. крупы, 400 гр. мяса, 50 гр. конфет, и 4 кружки пива. В столовой: за суп отрывали талоны на 25 гр. крупы и 5 гр. масла, за второе (котлета и соевая фасоль) – 50 гр. мяса и 25 гр. крупы. В июне 1942 г. в столовых питалось 850 тыс. жителей, из них на полном содержании 406 тыс. человек. В мае 1942 г. соответственно – 951 тыс. жителей и 152 тыс. Постановлением А.А. Жданова котловым питанием  (столовыми) к 15.06.42 должны быть охвачены 0,5 млн. жителей, но не получилось, продукты были, не хватало помещений. В столовых можно было купить продукты без карточек (стр.79), суп и сладкий чай можно было получить без карточек, а за деньги. Осенью 1941 г. на второе давали макароны с сыром, колбасу и мясо. Некоторые столовые закрывались по причине отсутствия воды. На оборонных предприятиях были добавочные нормы (стр.81) В дневниках А.Н. Болдырева (Институт Востоковедения) указаны меню десятка столовых (стр82). Первый секретарь РК ВКПб пишет в воспоминаниях меню столовой Смольного и ужин без карточек. На Разъезжей ул. была коммерческая чайная, где стакан чая с сахаром стоил 1,5 руб., в булочной эти же деньги стоила буханка хлеба. В 1942 г. появились пансионаты и стационары (стр.85) и заводские столовые с мая 1942 г. Особо хороший стационар Обкома партии был в Мельничьих ручьях, там было всё, туда давали путёвки обкомовским работникам для отдыха на 2 недели как часть отпуска. В городе в это время работало 155 столовых усиленного питания, из них 89 на предприятиях (стр.86). В диетстоловых питалось 6 тыс. человек. Однако, в некоторые столовые (открытые) очереди иногда доходили до 5 часов. Но были предприятия где было плохо организовано кормление работников (завод Радищева, Севкабель, и др.) Посуду власти города покупали у эвакуированных жителей. Уборщица помещений в 1941 – 1943 г. получала зарплату в месяц 130 – 180 руб., библиотекарь – 300 руб., научные работники – 500 – 700 руб., рабочие – 600 руб., учётчицы – 230 руб. Очень редко не более чем на 2 недели иногда была задержка зарплаты. Хлеб в магазине стоил 1,7 – 1,9 руб. за кг., в столовых зелёные щи – 95 коп., каша – 1,4 руб. Это с мая 1942 г. хлеб на рынке стоил 500 руб. кг. В декабре 1941 г., в мае 1943 г. – 100 руб. Одна папироса “Беломорканал” – 8 руб., пачка – 500 руб. Мужской костюм на Сенной меняют на буханку хлеба. Всего в городе работало 6 рынков, а в 2016 г. работает 21 рынок. Пик дистрофии в городе пришёлся на январь 1942 г., его называют “смертным временем”. В это время было мало милиции на улице (651 милиционер умер от голода и бомбёжек за период этого времени), грабили магазины, убивали людей, каннибализм, большая смертность от голода и болезней. От дизентерии в 1942 г. умерло 16306 человек. Хоронили на 10 кладбищах, на Пискарёвском – 420 тыс. человек. В крематории (на Московском пр. в парке Победы) -126 тыс. Колотили 300 деревянных гробов в день, но этого не хватало, заворачивали в простынь и хоронили. За рытьё могилы 0,5 кг. хлеба или 300 руб. Вскрывали могилы, вынимали свежие трупы и использовали в пищу и торговали мясом на рынках. В мае 1943 г. умерла моя бабушка от болезни на 67 году жизни. Хоронили на Смоленском кладбище, за похороны отдали литр водки (2 бутылки), 600 руб. вместо 3 кг. хлеба, не могли достать, машина и гроб -500 руб. Позже стали  хоронить методом взрыва траншей. В январе 1942 г. закрылись бани, в июне открыли, но талонами на мытьё спекулировали банщики. Центр эвакуации – Финляндский вокзал. Поезд до Борисовой

                - 4 –

Гривы в январе – феврале 1942 г. шёл  от 30 до 42 часов, в апреле – 15 часов. На Финляндском вокзале уезжающим давали для обеда: 75 гр. мяса, крупы 70 гр., жира 40 гр., муки суповой 20 гр., сухие овощи 20 гр., хлеба 150 гр., а по прибытии в Борисову Гриву из эвакуированных 3 тыс. человек похоронили. Летом 1942 г. на Невском и Лиговском пр. стали продавать квас без карточек. Весной этого года стали сажать огороды. В сентябре 1942 г. на рынке корнеплоды 50 руб. кг., капуста – 100 руб. кг., картошка как хлеб – 400 руб. кг. В ноябре 1941 г. за кошку просили 50 руб., а в декабре – 125 руб., в январе 1942 г. уже требовали золотые часы. Ели также крыс и мышей. Много было объявлений по обмену на продукты. В самое смертное время работал театр им. Ленинского комсомола, кинотеатры закрылись. к\т Молодёжный открылся в марте 1942 г. Публичная и районные библиотеки работали. Если не возвращали книги – ходили по квартирам. Малых детей матери подбрасывали к дверям детских домов, нечем было кормить.
        С. Яров “Блокадная этика”. Центполиграф. 2012 г., 603 стр.
Открытость и правдивость обстановки в блокаду Ленинграда через дневники очевидцев. До 1980 г. заниматься этим вопросом было затруднительно, ибо в период войны дневники, фотографии, сделанные жителями были запрещены, была строгая цензура и эту информацию публиковать было нельзя. А. Адамович и Д. Гранин в “Блокадной книги”, Д.С. Лихачёв “Воспоминания” 1997 г. и В.М. Глинка “Блокада” 2005 г. дают отрицательную оценку литера-туре по Блокаде. Этика сочувствия требует, чтобы взгляд не останавливался излишне долго на скорбных картинах, агонии человеческой личности. Блокадники видели только малую часть общей картины Блокады. Они не думали, что придётся такое пережить. Остаться человеком в бесчеловечное время. Недаром период с декабря 1941 г. по май 1942 г. называют “смертным временем”. В начале августа 1941 г. по карточкам было много продуктов в магазинах, даже не сохранить. В книге Д.Н. Лазарева “Ленинград в блокаде” 2000 г. приводятся стоимости продуктов в это время в магазине и на рынке и зарплаты людей. Голод в городе начался с ноября 1941 г. Неубранные трупы на улицах, полное безразличие жителей, километровые очереди у столовых и закусочных, драки. Злоба от голода. В столовых стали отсутствовать ложки и вилки, продавали сахарную землю с сгоревших Бадаевских складов, постоянный обман в торговли, воровство, хищение книг из библиотек и многое другое превращало жителей города в голодное зверьё. Из воспомина-ний Зелинской Н.Д., В.М. Глинка и Б.Б. Кросс справедливость блокадников –это отсутствие привилегий.  Умирали в первую очередь слабые духом и характером, утратившие волю к труду. “Надо надеяться” вот основная идея писем блокадников. Блокадный ребёнок Б. Парусов в декабре 1941 г. писал про свою мать: “Ты – ленинградка, ты герой. И я, твой сын, горжусь тобой. А мы пока в кольце, в блокаде. Но будь уверена – её прорвут, и хлеба много привезут”. Карточки надо было отоварить до конца месяца, громадные очереди, отсутствие сил – вот громадная проблема того периода. Всё можно объяснить, но не всё можно простить. Последней надеждой была больница, но как то надо было до неё добраться, да и там слабо кормили и больные умирали. При эвакуации оставляли детей и стариков, своих близких при посадке на Финляндском вокзале или просто на улице, а сами уезжали. Были случаи, что дети доносили на своих матерей, что они отбирали у них карточки. Трудно даже по воспоминаниям восстановить истинную картину того времени, ибо больное воображение не способно адекватно оценить обстановку. С декабря 1941 г. перестали хоронить в гробах, доски шли на топливо. Хоронили в траншеях или просто бросали на улице. Спецмашины потом их собирали и отвозили на кладбища, чаще прятали в квартирах, чтобы по оставшимся карточкам получить продукты.(стр.340) На предприя-

                - 5 -

тиях в качестве премии давали олифу, столярный клей и др. В постановлении Военного Совета от 22.06.41 говорилось, что эвакуации подлежат важнейшие производственные ценности, квалифицированные рабочие и служащие, молодёжь, годная к военному призыву, ответственные партийные и комсомольские работники, а об остальных вообще ничего не говорилось. При потере карточек, выдавали новые, но после тщательной проверке, но некоторые до этого момента не доживали. Партийное руководство было против выдачи новых карточек. Если рабочий не приходил на работу месяц – два, его исключали из списка работников и никто не ходил проверять. В радиопередачах и газетах, только оптимистическое, никогда не говорили о погибших. Рибковский Н.А. работал инструктором отдела кадров Горкома Партии. В марте 1942 г. его послали в стационар в Мельничьих ручьях. Питание отличное, мясные блюда, колбасы, рыба, икра, балык, масло, пирожные. 2 завтрака, обед, ужин и всё без карточек.(стр.413) Для партработников строились комфортабельные бомбоубежища, их жёны свободно выезжали и въезжали в город без пропусков, а вот у комсомольских работников была большая смертность, они голодали.(стр.415) В Смольном часто проводились банкеты с массой дефицитных продуктов. Комсомольские работники и исполкомовские не пользовались такими привилегиями как партийные, поэтому среди них была тоже большая смертность. Получалось, что ответственные лица в городе сами определяли кому жить, а кому умирать. Была целая сеть магазинов-спец распределителей в каждом районе, продукты в них были, но не для всех. Детсады и ясли, куда приносили брошенных детей были плохо обеспечены продуктами. Персонал оставлял этих детей на ночь на диване в приёмной, а утром они уже были мёртвые. Это они делали, чтобы не портить общую статистику. (стр.432) Милиция задерживала на рынках только тех, которые торговали целыми буханками, а кто продавал по 200 – 300 гр. старались не замечать. При эвакуации детей проверяли и просили пройти от стенки до другой, если  не мог этого сделать, то не брали на эвакуацию, оставляли в городе помирать, говорили: “Надо подкормить”, а до следующей эвакуации эти дети уже не доживали. Упавших людей на улице старались не касаться, как заразных, всё равно помочь нечем. Каждому блокаднику хотелось справедливости. Работал театр музыкальной комедии и филармония, было много желающих посещать эти заведения, люди хотели общаться. В гостинице Астория был лечебный стационар, там, например, лечился пианист Сафроницкий В.В. Жёсткость и алчность переходит все границы человеческого бытия. Отказ от эвакуации тогда был как бы проявлением героизма и когда эвакуированные возвращались в город обратно, эти первые к ним брезгливо относились. Каждый помнил: потерял карточки – тебя ждёт смерть. Дневник – писал блокадник, главный архитектор города,  А.С. Никольский – это твой собеседник. Врачи, сёстры, учителя ходили по домам проверяли детей-сирот. Создавались комсомольские отряды, которые ходили по домам и собирали малых детей, если взрослые умирали. С начала 1942 г. не было газет, а когда они позже появились, их клеили на заборы, работало радио. Так тогда жил город.


                Материал подготовил Львов Ю.М.     15.10.2016