Последний пациент

Среди могучих деревьев старого, заброшенного парка находилась психушка «Духовный свет». Кто назвал ее так, обладал чувством юмора, словно это не клиника для душевнобольных, которые не справляются своими страданиями и убегают в пучину безумия, а некая секта с развлекательными сборищами – песнопениями и танцами под звонкие серебряные колокольчики.

Врач Иванов, с такой же простенькой внешностью – нос картошкой, красное лицо от частого приема медицинского спирта, ибо выжить и не сойти с ума в этом страшном месте невозможно без измененного состояния сознания, редкие темно-русые волосы — сегодня дежурил.

Иванов был одинок, и ночные дежурства скрашивали его одиночество, все равно дома делать нечего – никто не ждет, нечем заняться, кроме того, чтобы кинуть усталое тело на старый диван и заснуть. А спать он может и в клинике, не надо тащиться в поселок, где у Иванова была квартира, доставшаяся ему в наследство от родителей.

Когда-то в этой клинике жизнь била ключом, если можно так выразиться, — было много молодых специалистов, которые горели желанием вылечить всех и отправить в реальную, самостоятельную жизнь без страха и панических атак; было много пациентов, верящих в свое исцеление; было много посетителей больных, журналистов, благотворителей всех мастей, но, увы, все это осталось в прошлом. Все пришло в запустение, как и старый парк. Сейчас в клинике находился один-единственный, последний пациент, который еще не решил – остаться ли тут до конца своей жизни, или выйти в жизнь за пределами стальных решеток. От его решения зависела судьба психушки и доктора Иванова, после ухода, в любом понимании, последнего пациента психушку закроют, а Иванова уволят.

Последний пациент Егор в миру был инженером, изобрел какую-то адскую машинку, ужаснулся от результата своей затеи, поняв, что это происки дьявола, и словил психоз с галлюцинациями. Его долго лечили в клинике, но улучшений не было. Егор целыми днями сидел в палате с символичным номером 13, и бубнил под нос. В целом, был неопасным, но кто знает, что таится в больном мозге изобретателя…

Иванов сидел в кабинете и просматривал старые истории болезни, это было его развлечением, когда вдруг на пороге показался испуганный Егор с пеной у рта:
— Там! Там! — показывал он в темную глубь коридора, — Они уже здесь! Они здесь!
От его безумных глаз, кривого рта с пеной и дикого возгласа Иванов поежился, много безумных выходок он видел, сталкивался с самыми буйными больными, но сейчас по спине прошел неприятный холодок.
— Успокойся, Егор, сейчас разберемся, кто тебе мешает… — сказал Иванов и поднялся. Невидимая сила толкнула его в грудь, окна зазвенели, Егор упал на пол в конвульсиях. Иванов еле устоял на ногах. Перешагнув через Егора, он выглянул в коридор, где по стенам прыгали тени огромных размеров, слышался вой, и громко стучали двери палат.
— Что за чертовщина! Что тут происходит? — крикнул Иванов в темноту коридора, а в ответ кто-то могильным голосом захохотал.
— Они уже здесь! — крикнул Егор. У него не было сил подняться.
— Кто? О ком ты говоришь?
— Они здесь! Они здесь! Они здесь! — монотонно повторял Егор.

Доктор Иванов осторожно вышел в коридор. Стены казались ближе обычного, тени играли причудливыми формами. Воздух стал густым и тяжёлым, будто наполненным невидимыми существами. Странный запах серы заполнил все вокруг, смешиваясь с запахом плесени и сырости старых стен. Всё казалось вроде нормальным для ночного времени, кроме одного: расплывчатого пятна краски на стене напротив окна. В серебряном лунном свете пятно медленно пульсировало, увеличивалось и уменьшалось, будто живое существо пыталось выбраться наружу.

У доктора Иванова чуть сердце не остановилось от увиденного, он впервые сталкивался с таким зрелищем, а ведь за годы практики он видел много необьяснимого в поведении и мыслях больных… Он вспомнил, что пациенты часто рассказывали о «них», о сущностях, которые приходили за ними ночью. Иванов игнорировал эти жалобы, списывая их на галлюцинации, вызванные лекарствами или болезнью.

Внезапно в коридоре послышался тихий шепот, будто кто-то звал доктора по имени. Он обернулся — никого не было. Сердце бешено стучало в груди. Из темноты появился силуэт — высокая тень с вытянутыми конечностями и пустыми глазницами. Силуэт держал в руках красное пульсирующее нечто и медленно двигался к доктору. Доктор бросился обратно в кабинет, но дверь была закрыта изнутри. Он забарабанил в дверь:
— Егор! Открой! Открой дверь!
— Они здесь! Они здесь! — послышался из-за двери глухой голос Егора.
Со скрипом стали открываться двери палат по коридору, и доктор увидел множество теней, которые заполнили пространство, вытягивая к нему свои руки.
— Они заберут нас обоих! — закричал Егор и впустил доктора в кабинет. Доктор почувствовал, как холод охватывает его тело. Тени начали входить, и он понял — это не просто галлюцинации пациента. Это было нечто большее. Что-то древнее и зловещее. Мистическое, дьявольское.

В тот момент доктор понял: клиника не просто хранила, оберегала и спасала пациентов — она была ловушкой для душ. Души тех, кто когда-то страдал здесь от безумия и боли. И теперь они жаждали новых жертв.

Свет погас окончательно, и во тьме раздался последний крик Егора…

Утром, когда доктор Иванов очнулся, он увидел, что лежит на полу совершенно голый. Егора нигде не было видно. В кабинете все было перевернуто, словно что-то искали. Шкафчик с лекарствами и бутылочками спиртного, которых Иванов хранил на дальней полке, был разбит. Надев старое тряпье, Иванов вышел в коридор.

Солнечный свет заливал все вокруг. За пределами окон с решетками буйно цвела акация, ветки столетних дубов и сосен танцевали в такт ветру.

Иванов бегом отправился к Егору, в палату номер 13. Егора он не обнаружил, но услышал то ли в палате, то ли в своей голове монотонный шепот. «Это — шепот душ пациентов, они здесь… не материально, нет, а в виде невидимой силы…», — подумал доктор Иванов. И понял, что стал частью этой зловещей истории — теперь он был одним из «них».