Злой умысел

Глава 11.

А Сашка пятый месяц жил в интернате, ни с кем не дружил и с учёбой было хуже, чем когда-то в школе. Он думал, что отец всё-таки пошутил, тот всегда был жёстким с ним. Вот он сейчас пробудет здесь немного, и отец за ним приедет. Но шли недели, месяцы, а за ним никто не приезжал. Он просил воспитателя, чтобы она позвонила отцу, но та отказывалась. Всё ему здесь не нравилось: невкусно кормили, было скучно, только телевизор и книги. Всё по часам, как в тюрьме. Первое время он даже не спал, вернее, не мог заснуть. Подушка была какая-то пустая, и волосы от неё были мокрые. Но вот пошёл уже пятый месяц, и он понемногу стал привыкать к местным требованиям, но всё равно ждал.

Того страшного момента, который разделил жизнь Даниловых на «до» и «после», он не помнил. Но зато хорошо чувствовал своё состояние. Сашка бы не смог объяснить его, но ему хотелось что-то сделать такое, чтобы матери было больно, как ему, когда он слышал отказ дать ноутбук. Состояние страшное, что-то внутри поднималось и грозилось вырваться наружу, такое с ним было впервые. В животе как-то всё скручивалось, было больно, и, наверное, в этот момент всё и произошло. Но чётко он не мог бы пересказать.

Друзей у него не было. Когда его определили в группу, все уже нашли друг друга, и он для ребят был третьим лишним. Никто не хотел брать его в свою маленькую семью. А он и не очень хотел. Ему лучше было одному. И каждый раз, выходя на улицу, он садился ближе к воротам, всё ещё надеясь увидеть мать или отца. Господи, как ему хотелось очутиться опять в своей уютной комнате, среди любимых ему вещей, видеть людей, которые его любят, ходить в школу, где его все знают. Ему всё это снилось месяцами

Весь персонал знал его страшную историю и поглядывал на него с опаской. Он, конечно, и догадаться не мог, что между родителями идёт такая война из-за него и кто победит, не знали даже сами родители.

Но видно, его постоянные мысли о доме, передавались Светлане, и она тоже о нём думала постоянно. Валера помогал ей с похоронами, всё оплачивал и организовывал, без него она ничего бы не смогла, поэтому мысль о разводе с ним её пугала. Но вот закончились похороны, земной путь Ольги Николаевны Коротковой не был усеян розами, а скорее шипами от них. Но во многом к этому она и сама приложила руку.

Замок в квартиру тёщи Валера врезал новый, и гости, которые пришли к Ольге, поняли, что ночлежка закрыта, холява закончилась и надо искать другое место. Соседи все вздохнули, а то просто страшно было за детей и квартиры. Соседство с такими личностями ничем хорошим закончиться не могло. Отметили девять дней, сорок, и теперь можно было вернуться к вопросу развода.

– Света, я тебе сказал, что здесь он жить не будет. Если ты выберешь сына, я уйду и подам на развод. Ты ведь этого хотела?

– Валера, но мы же семья, он и так наказан, надо уметь прощать.

– Ты серьёзно? Что же своего папу и маму не простила? Вы же семья, а в семье всё может случиться. Так ты говоришь?

На это Светлане ему нечего было ответить.

– Я хочу его увидеть.

– С этим вопросом не ко мне?

– Значит, ты не изменишь своего решения?

– Нет.

Узнав в отделе опеки адрес интерната, Света поехала туда.

– Вы к кому? – спросил охранник.

– К директору.

– Вам назначено?

– Нет, я по личному вопросу.

– Виолетта Степановна, здесь к вам женщина, Светлана Андреевна Данилова. Примете её?

– Да, пропустите.

– Проходите, кабинет на первом этаже, там увидите.

В нос сразу ударил запах кислых щей, и проходя по длинному коридору, она увидела на двери табличку: Директор Соловьёва Виолетта Степановна.

– Можно?

– Да, проходите, присаживайтесь. Слушаю вас.

– Я мама вашего воспитанника Данилова САши. Он поступил к вам четыре месяца назад. Я могу его увидеть?

– Можете, сейчас они пообедают и его позовут. Вы хотите его забрать?

– Всё сложно – опустив голову, сказала Света – муж лишён родительских прав и по-прежнему не хочет видеть сына.

– И что вы собираетесь делать?

– В опеке сказали оформить развод с мужем и жить отдельно от него.

– У вас есть жильё?

– Да, от родителей осталась двухкомнатная квартира, мы могли бы жить там.

– То есть вы уже всё решили?

– Нет, мне страшно так кардинально менять свою судьбу. Пока только хочу его увидеть и поговорить с ним. Как он себя ведёт, есть ли у него друзья?

– Друзей нет, держится особняком, учится на тройки без особого желания. Смотрит на всех волчонком.

– Он обижен на всех

– В чём же все перед ним провинились?

– В том, что он здесь виноваты все вокруг.

– Так вот, объясните ему, кто виноват в том, что он попал сюда.

– Я постараюсь.

– Идите на улицу, он к вам выйдет.

Светлана попрощалась и, спустившись с крыльца, смогла рассмотреть участок: несколько скамеек, давно не видевшие краски, качели, несколько железных сооружений, напоминающие спортивный комплекс и песочница. Вот, пожалуй, и всё, что было на участке для развлечения детей. Она никогда не была в таких учреждениях, но бедность просто кричала.

– Мама – Света вздрогнула и повернулась – Ты меня заберёшь? Мне за вещами сбе;гать?

– Нет, Саша, сегодня мне тебя не отдадут

– А когда?

– Всё не так просто, папа против, чтобы ты жил дома

– А ты? Чего хочешь ты?

– Мне бы хотелось, чтобы всё было как прежде, но, как прежде, уже не будет никогда. Ты сам виноват во многом.

– В чём я виноват? Вы меня довели, я был зол.

– Это я помню и нож в животе по самую рукоятку, и смерть двух детей, и свою жизнь на волоске, за которую боролись четыре месяца – я всё помню.

Она постаралась вложить в эти слова как можно больше твёрдости и решимости, чтобы он, наконец, ощутил свою вину. Но Сашку интересовал только один вопрос

– Значит, не заберёшь меня?

– Пока нет, нужно ещё документы оформлять, а это не быстро. Бабушку похоронили. Она умерла сорок дней назад.

– Да мне её и не жалко. Пьянь! Я к ней приходил, когда отец меня выгнал, она даже на порог меня не пустила, сказала, чтобы я проваливал. Ту ночь я у неё в подвале спал, вместе с крысами. Я не хочу здесь жить, меня утомляет жизнь в окружении этой толпы незнакомых мне людей. Нигде от них нет покоя.

– Зато теперь ты знаешь, чего лишился. Ведь раньше ты ничего не ценил, что мы делали для тебя с папой.

– Да он урод, а не отец. Выгнать родного сына из дома. Изверг. Мам, давай жить вместе. Я тебя люблю, всё у нас будет хорошо.

Она провела по его волосам, дотронулась до щеки и поняла, что он стал совсем взрослым. Чтобы дотянуться до его головы, она подняла руку и чуть привстала на цыпочки.

– Я тебе твои любимые конфеты принесла, апельсины. Здесь много, угости ребят.

– Забери меня скорее отсюда. Ты меня не обманешь?

– Саша, не всё зависит от меня.

– Ясно – его глаза горели злобой, он хотел что-то добавить, но передумал.

Света догадывалась, какие слова могли сорваться с его языка.

– Ты ещё приедешь?

– Приеду. Сейчас надо будет на работу выходить, поэтому только в выходные.

Она хотела обнять его, но он, не попрощавшись, ушёл. Очень тяжёлое впечатление оставило это свидание. Неоднозначное. Его злоба на родителей не прошла, он её культивирует внутри и взращивает, и в один прекрасный момент всё это может опять выплеснуться, и от того, кто будет рядом, будет зависеть размер бедствия. Обо всём этом Света думала, возвращаясь домой. На Валеру она не смотрела, он был во многом прав, но душа по сыну болела. Он выглядел несчастным.

Продолжение