Попасть на Капусту

Открыв глаза, Софочка долго не могла понять, в чём дело. Что-то было явно не так, но спросонья она соображала туго. По утрам Софочка вообще заводилась плохо и без пары чашек крепкого чёрного кофе функционировала с большим трудом. Наконец она сообразила, откуда доносится разбудивший её громкий звук – кто-то настойчиво и без перерыва колотил в калитку.
 - Кого это принесло в такую рань? – Софочка неохотно вылезла из постели и подошла к окну.
За забором стоял местный алкоголик Лёня Капуста и отчаянно стучал кулаком по профнастилу.
- Не уйдёт, - поняла Софочка. – И калитку сломает.
Она вздохнула и стала спускаться на первый этаж.
Алкоголиком Лёня был безобидным – не буянил, порядка не нарушал, тихо напивался один или с собутыльниками, если удавалось настрелять на бутылку. В своё время Софочка с удивлением узнала, что Капуста – это не прозвище, а его настоящая фамилия.
От природы нелюбопытная и чужой жизнью интересовавшаяся мало, Лёниной истории Софочка толком не знала. Болтали о каких-то подписанных по пьяни документах, отобранной мошенниками квартире, но никаких подробностей ей известно не было. Жил Лёня в сараюшке у дальних родственников, приютивших его из жалости.  Считалось, что за жильё и еду он помогает по хозяйству, однако иначе чем болтающимся возле местного магазина Софочка его видела редко и в чём состояла эта помощь представляла слабо.
К Софочке Лёня относился с большим уважением и, прежде чем попросить денег, считал необходимым уделить время светской беседе – о погоде, грибах-ягодах, стройке у соседей, да мало ли что ещё могут обсудить жители дачного кооператива, который уже давно перестал быть чисто дачным, потому что многие семьи жили здесь круглогодично. Заканчивались такие беседы всегда одинаково – расставанием с энной денежной суммой. Софочка называла это «попасть на Капусту», но никогда не отказывала – слова покойной бабули «просящему дай» были усвоены с детства.

Накинув прямо на пижаму первую попавшуюся куртку и предусмотрительно сунув в карман кошелёк, Софочка побрела открывать калитку. Лёня выглядел неожиданно трезвым и даже был чисто выбрит.
- Доброе утро, Сонечка, - как-то неуверенно и смущённо начал он. – Простите, что так рано. У меня к вам просьба. Мы можем поговорить?
Софочка сунула руку в карман за кошельком.
- Можно я войду? Это недолго, - проигнорировал кошелёк Лёня.
Софочка удивилась, но Лёню впустила.
- Какой-то вы, Лёня, сегодня торжественный. Жениться собрались? – Софочка прикусила язык, но было уже поздно.
- На вас, Сонечка, я бы с удовольствием женился, - галантно отвесил поклон Лёня.
- Замужество не планирую, - строго отрезала Софочка.
- Ещё подумает, что я с ним кокетничаю, - ругала она себя. – В моей коллекции только бомжа не хватало.

Замужем Софочка была дважды. Первый муж был тоже пристрастен к алкоголю, но, в отличие от Лёни, выпив, становился буйным, да вдобавок ревновал Софочку к каждому столбу. Промаявшись с ним почти двадцать лет, она в конце концов решилась на развод. Десять лет жили вдвоём с сыном, а потом у Софочки снова проснулся интерес к мужчинам и она вышла замуж во второй раз.
Новый муж, Толик, был полной противоположностью первому. Спокойный и неконфликтный, он во всём соглашался с Софочкой. Иногда ей, много лет жившей, как на вулкане, даже не хватало здорового семейного скандала и она как истинная женщина пыталась соорудить скандал из подручных средств. Однако Толик на эти экзерсисы не вёлся, и у Софочки со временем пропало желание тратить время на бесполезные попытки. Жили они хорошо, поэтому, когда на одиннадцатом году брака Толик ушёл от неё к своей коллеге, молодой – на целых семь лет моложе законной жены – профурсетке, для Софочки это стало настоящим шоком.
Повод для скандала на этот раз был великолепный, но скандалить и выяснять причин она не стала – просто пожала плечами и отвернулась к окну.  Так и стояла всё время, пока он собирал чемодан.
Два дня Софочка пролежала на диване лицом к стене с сухими глазами. Потом встала и продолжила жить, как будто ничего не произошло.
Как позже выяснилось, профурсетка проложила тропу к сердцу Толика банальными борщами и котлетами. Пожалуй, это была единственная брешь в Толиковой броне. Поесть он любил, а Софочка к готовке относилась прохладно, к тому же строго следила за фигурой, так что Толику поневоле приходилось, как он говорил, «жевать травку» вместо нормальной человеческой еды. Впрочем, серьёзных разборок по этому поводу он не устраивал, и Софочка даже не подозревала, какие последствия могут вытечь из её кулинарной безалаберности.
На борщах и котлетах Толик продержался семь месяцев, после чего, видимо, соскучившись по травке, запросился обратно. Обратно Софочка его не приняла, и по обоюдному согласию Толик остался жить в московской квартире, а она окончательно переселилась на дачу. Благо, к этому моменту Софочка уже вышла на пенсию, а загородная жизнь ей всегда нравилась. Со своим многолетним опытом преподавания иностранного языка в престижном вузе, она легко нашла приработок в виде репетиторства и переводов, стеснения в средствах не испытывала и вполне могла самостоятельно содержать в порядке дом и участок.
Разводиться с Толиком Софочка не стала, он тоже на развод не подавал. Они продолжали вяло общаться, периодически перезванивались, но за помощью Софочка к нему обращалась редко и только в крайних случаях. Сын, вопреки генетике выросший хозяйственным и рукастым, помочь никогда не отказывался. На каникулы приезжали внуки, так что занятий у Софочки было достаточно и скучать времени не было.

Пока Софочка варила кофе, Лёня тихо сидел за столом на кухне и внимательно разглядывал обстановку.
- Уютно у вас, - только и сказал он.
- Стараемся, - так же односложно откликнулась Софочка, гадая, что же всё-таки понадобилось от неё Лёне.
Поставив на стол две дымящиеся чашки и блюдо с бутербродами, она уселась напротив Лёни, отхлебнула большой глоток и наконец вздохнула с облегчением.
Заметив её вопросительный взгляд, Лёня смущённо закашлялся.
- Говорите как есть, - не выдержала Софочка.
- Видите ли, Сонечка, какое дело, - неуверенно начал он. – Мне работу предложили.
Софочка даже поперхнулась от неожиданности.
- Тут к Татьяне клиент приезжал, - рассказывал Лёня, - крутой. Он в коттеджном посёлке, здесь, неподалёку, открыл что-то вроде дома быта – ну там, мелкий ремонт, ключи изготовить и всё такое. Ему приёмщик туда нужен. Он хочет, чтобы мужчина был, разбирался во всём этом. Я с ним случайно разговорился – тут Лёня покраснел, и Софочка поняла – денег просил. – В общем, чем-то я его зацепил, и он предложил у него работать. И зарплату будет платить, и всё по-честному. Единственное условие – спиртного ни капли, иначе сразу за дверь.
Татьяна, соседка, занималась разведением мейн-кунов. Котики эти были в большой моде, стоили дорого, так что покупатели к ней действительно приезжали небедные. Но чем мог зацепить такого человека опустившийся и спившийся Лёня?
Видимо, недоумение отразилось у Софочки на лице, потому что Лёня дальше произнёс, как ей показалось, с некоторой обидой:
- Вы, Сонечка, не думайте, я не всегда таким был. Были у меня и дом, и семья, и работа престижная. Я ведь наукой занимался, патенты на изобретения имею. За границей бывал неоднократно…
Софочка хотела спросить, что же случилось, но постеснялась, побоявшись показаться излишне любопытной.
- Захочет, сам расскажет, - подумала она.
Лёня же, похоже, ждал вопросов от Софочки, но, не дождавшись, тему продолжать не стал.
- Я что хотел, Сонечка, - голос опять звучал смущённо. – Не могли бы вы одолжить мне немного денег, чтобы купить какую-нибудь приличную одежду и обувь для работы? Вы не волнуйтесь, я с первой же зарплаты всё отдам. Просто не знаю, к кому здесь ещё обратиться. – И, как будто прочитав Софочкины мысли, добавил: - Не бойтесь, не пропью.
- Попала на Капусту, - мысленно констатировала Софочка. Допила кофе, и решение пришло само:
- Вот что, Лёня, - произнесла она твёрдым преподавательским тоном, - вы тут подождите, я соберусь и отвезу вас в магазин, там всё и купим.
- Что вы, что вы, - замямлил Лёня и замахал руками.
- И не возражайте, - поставила точку Софочка. – Да вы ешьте, не стесняйтесь. Я скоро.

Когда Софочка, переодевшись и подкрасившись, спустилась в кухню, блюдо на столе было пустым.
- Пойдём, - позвала она. – Машина в гараже.

В торговом центре было немноголюдно. Скучающие продавщицы с удивлением таращились на необычную парочку. Лёня явно стеснялся своего затрапезного вида и хотел поскорее покончить с этим мероприятием. Было понятно, что он уже давно ничего не покупал и не знал, что и как спрашивать. Софочка взяла управление в свои руки, и через пару часов Лёне был куплен недорогой, но приличный спортивный костюм, удобные кроссовки, кое-что по мелочи и даже простенький мобильник – куда ж без него в новой жизни?
- Вы не волнуйтесь, я всё отдам, - без конца повторял счастливый, заикающийся от избытка эмоций Лёня. – С первой же зарплаты…
- Прекратите, - строго отрезала Софочка.  – Надоело!
Честно говоря, Софочка и сама не понимала, почему ввязалась в эту авантюру. Сердобольностью она никогда не отличалась, сирых и убогих не любила, из благотворительности признавала только помощь больным детям и бездомным животным. Что подвигло её помогать в общем-то малознакомому пьянице без определённых занятий оставалось загадкой. Так или иначе, дело было сделано, и Софочка чувствовала какое-то странное, доселе не знакомое ей удовлетворение.

Через пару дней Софочка носом к носу столкнулась с Лёниной родственницей Галиной.
- Ты что, Софья, на нашего Лёньку глаз положила? – хохотнула та.
Софочка посмотрела на неё так, как смотрела на своих студентов, застуканных за списыванием на экзамене, и ответом не удостоила.
- Не надо было, - забормотала сразу стушевавшаяся Галина. – Мы бы сами…
- Видела я, как вы сами, - ледяным тоном резанула Софочка и гордо прошествовала к своей калитке.

Лёню теперь было не узнать. Каждое утро, чистый, выбритый и абсолютно трезвый, он отправлялся на автобусе в коттеджный посёлок и возвращался поздно вечером, опять же непривычно трезвым. Работа ему нравилась, с людьми он общался хорошо, жалоб ни от кого не было, и работодатель новым работником, кажется, был доволен.
Софочка Лёню почти не видела – он целыми днями пропадал на работе, у неё тоже было дел невпроворот. Начинался сезон, и Софочка проводила долгие часы с любимыми розами, коих было у неё огромное количество.
Прошёл месяц. Как-то вечером Лёня постучался в Софочкину калитку.
- Простите, Сонечка, что так поздно, я на два слова буквально. Завтра у меня первая зарплата, так я зайду принесу деньги. Мы завтра рано закрываемся, так что ждите часиков в восемь.
- Я вас не тороплю, Лёня, - улыбнулась Софочка. – Если у вас есть более насущные потребности, я могу подождать до следующей зарплаты.
- Ни в коем случае! – ахнул Лёня. – Вы меня так выручили, Сонечка, вы просто ангел. – С вашего позволения я тортик куплю, чайку попьём, если не возражаете.
Никаких возражений у «ангела» не было. Софочка с удивлением обнаружила, что ждёт Лёниного прихода, и даже сменила старенькие джинсы и футболку на новое платье. 

В восемь часов Лёни не было. Не объявился он ни в девять, ни в десять.
- Запил, - решила Софочка. – Это ж надо быть такой идиоткой – кому поверила! А ещё хвасталась, что разбираешься в людях. – Денег не было жалко – было обидно, что её так легко развели.
Накрутив себя до нужной кондиции, Софочка сняла новое платье, надела пижаму и заперла входную дверь. Она уже лежала с книгой в постели, когда раздался громкий стук.
- Явился, - с неприязнью подумала Софочка, - пьяный, наверное, - но открывать пошла. Почему-то сильно забилось сердце.

За калиткой стояла Галина.
- Соня, Капусту машина сбила. Вот деньги, он просил передать. – Она протянула несколько смятых купюр.
Софочка машинально взяла деньги.
- В какой он больнице?
- В морге он, - ответила Галина. – Не выжил. Он здесь, от остановки, дорогу перебегал. Торопился, торт у него был… Козлина этот, который его сбил, даже не остановился. Очевидцы вызвали скорую. Там один был из нашего посёлка, он меня и позвал. Когда я прибежала, Лёньку уже в скорую грузили. Жив ещё был. Всё твердил: «Деньги… Деньги Соне отдай». Даже до больницы не довезли…
Галина повернулась и пошла по дорожке, сгорбившись и шаркая ногами.
- Галя, - позвала Софочка, - а похороны когда?
- Я скажу, - не оборачиваясь ответила Галина.
Софочка растерянно стояла у открытой калитки с деньгами в руках.
- Может, помощь нужна? – спохватилась она, но Галина уже не услышала. А может, не захотела услышать.

Софочка вернулась в дом.
Дом показался пустым и тихим. Тишина сгущалась, давила, и Софочка, не в силах больше терпеть, спонтанно набрала номер Толика.
- Соня? Что случилось? – голос был сонный.
- Капуста умер…
- Какая капуста? – Толик не сразу врубился в ситуацию, а когда сообразил, о чём речь, удивился, почему Софочка звонит ему по этому поводу среди ночи. Впрочем, что-то он, видимо, почувствовал в Софочкином голосе, потому что недоумения не показал, а просто спросил:
- Мне приехать?
- Приезжай, - неожиданно для него и для себя ответила Софочка. – Но… у меня из еды только тыквенная запеканка…
- Переживём, - не испугался Толик.

Была уже глубокая ночь, когда Софочка закончила свой сбивчивый рассказ о случившемся. До приезда Толика она держалась, но как только он вошёл, сразу же расплакалась. Впервые за много месяцев, если не лет, Софочка плакала по-настоящему, перемежая рыдания невнятными междометиями. Толик молча сидел рядом, давая ей выплакаться. Постепенно Софочка успокоилась и, изредка всхлипывая, смогла относительно внятно объяснить, что произошло.
- Понимаешь, - скулила она, - я даже не спросила, как он оказался в таком бедственном положении, и теперь уже не узнаю…
- Я знаю, - тихо сказал Толик. – Он жену свою очень любил, а она его бросила. Он с горя запил, квартиру у него мошенники отжали. Он в таком состоянии был, что не глядя подписал документы за бутылку водки. У него и дети есть, но они с таким папой не захотели общаться. Сообщить бы им надо…
У Софочки от усталости закрывались глаза. Она уронила голову на Толиково плечо и, уже засыпая, пробормотала:
- А почему…
- Почему что? – переспросил Толик, но ответа не последовало. Софочка крепко спала.
Толик поёрзал, поудобнее устраиваясь на диване, переложил Софочкину голову с плеча на колени и тоже задремал.

Проснувшись, Софочка обнаружила, что лежит на диване в гостиной, укрытая пледом. Из кухни доносился умопомрачительный запах свежего кофе. После долгих рыданий глаза опухли и превратились в щёлочки. Расклеив их с большим трудом, Софочка вылезла из-под пледа и, как зомби, поплелась на запах.
- Ну и рожа у тебя, Шарапов, - попытался прощупать почву Толик.
Софочка шутку не приняла. Молча глотала обжигающий кофе.
Толик подошёл к окну.
- Газон косить надо.
- Надо, - эхом отозвалась Софочка. – Виталик в выходные обещал.
- До выходных долго, - Толик попробовал зайти с другой стороны. – Я бы мог…
Молчание.
- Поеду я, - полу-утвердительно-полувопросительно произнёс Толик.
- Езжай.
Толик повернулся и внимательно посмотрел на Софочку:
- Ты как?
- Нормально.
- Про похороны сообщи.
- Сообщу.
Не придумав других поводов, Толик пошёл к выходу. Софочка не шевельнулась.
Вдруг Толик резко остановился:
- А где же твоя тыквенная запеканка? Я голодный.
У Софочки будто пружина разжалась внутри. В покрасневших глазах мелькнуло подобие ироничной улыбки.
- Тебе травку разогреть или так съешь?