Глава 3. Поворотный сюжет головы

 

      Два зеркала встретились, чтобы бесконечно отражаться друг в друге.
- Нет, это не перетечет в смазливую историю моей любви,-подумала про себя Ореанна, поджав губы. А ее ноги уносили ее с улицы Тихона, оставляя за плечами ленту потенциальных красивых кадров, годных для ее разбитой шкатулки жизни.

      Так мог бы начаться красивый роман о двух благородных людях, с хорошими намерениями, но...В любой истории должен быть новый вектор.

      Пока Ореанна убегала от своей судьбы, Тихон, ворвавшийся в ее зону комфорта, даже не подозревал что стал виновником ее треволнений. Допив кофе, и погасив сигарету в ту же чашку, он пошел снимать фотографии с веревочки, на которой они сушились (наш Тихон все чаще делал выбор в пользу устаревшего образа жизни). Всего несколько кадров с его музой. Он встретил ее однажды, и даже не надеялся увидеть вновь. Всего несколько мгновений в его серых трудовых буднях. Он хотел сохранить ее в своей памяти такой, как она раскрылась ему в тот день. И никогда бы их пути не пересеклись снова, если бы не...

- Ах ты, негодяй! - шутливо произнес кто-то за его спиной мужским голосом.

     Парень рефлекторно обернулся, но никого не увидел. Тем временем, фотографии с веревочки пропали, и это его встревожило.

-Сам виноват, ты тут устроил рай для таких как я. Однако, однако. Она красивая, эта твоя женщина.

-Кто Вы? - спросил в пустоту наш фотограф-любитель. Он оглядел свою импровизированную фотостудию с потолка до пола - но фантома не было видно.

- Ах, наверное, я уже сошел с ума от одиночества, - растерялся наш герой, и с шумом повалился на пол. Его худющие пальцы нырнули в его белокурые кудри, и он опустил голову на колени, искренне поверив в свое безумство. Он было принял этот голос за голос своего рехнувшегося подсознания, как... Услышал, как кто-то вышел из комнаты.

      Последовав за обидчиком, он обнаружил на своем любимом изумрудном диване в гостиной своего незваного гостя, нарциссично развалившегося как ему удобно. Это был мужчина средних лет,с хищным бездонным взглядом бледно-голубых, холодных как металл, глаз, с микро-морщинками вокруг. Его белые как снег волосы строгим газоном были выстрижены на голове. Казалось  - они могли поцарапать как лезвие бритвы. Сам он был похож чем-то на паука - высокий, с длиннющими руками и ногами, с широким туловищем, и острыми скулами на лице, ударяющимися в острый подбородок. Страшно представить, да? А каково было Тихону в ту минуту...

     Не успел наш герой приноровиться к новой для него ситуации в скучной декорации его жизни, как из кухни вышел серо-волосый маленький щупленький старичок, с услужливым видом, и произнес, смакуя каждый слог:

- Барон Доминик Фон Майер! - что мало ответило на безмолвный вопрос Тихона, но уже подавало надежду, - Вот дневной кофе, Милорд, - услужливо преподнес старец наглому мужчине на диване чашку, - Это конечно далеко по вкусу от привычного Вам венского, но прошу меня простить - у этого простолюдина достаточно скудный выбор напитков.

      Кулаки нашего героя норовили вырваться из рукавов его теплой кофты, в скулах начал пульсировать гнев.
- Я Вас еще раз спрашиваю - Кто Вы? - Тихон уже почти рычал, но пока тихо.

      Его гости переглянулись. Тот что был услужлив, почему-то осмелел и сел чуть поодаль от своего нарциссичного повелителя. И тут, они одновременно засмеялись, еще больше насторожив нашего друга.

- Мы... - обдумывал каждое слово Барон Доминик, - мы долгожители, Тихон Николаевич. Просто долгожители. Пока этого Вам будет достаточно знать.

      На еле уловимую секунду, но нашего молодого человека это слово улыбнуло, он даже успел подумать: " Ах вот какие плоды приносит эта программа: наши пожилые-то, скоро станут грозой улиц".

- Это мой камердинер, - продолжил Доминик, - его зовут Эдгард Хертвиг. Добрейшей души человек, но иногда говорит не думая. Прошу его простить за раннее произнесённую глупость.

      Его камердинер сделал тихий поклон головой в сторону хозяина квартиры. Было видно, что эти двое - он и его господин, были в непривычной для себя обстановке, и искренне старались завоевать его доверие.

- Что Вы от меня хотите? - уже более спокойно произнес Тихон, не разжимая кулаков, и ища глазами  по комнате свой старенький Зенит, весом почти в килограмм.

- Мы нуждаемся в Ваших любезных услугах сыщика. Так это у Вас называется? - Доминик говорил без акцента, но в его манере говорить чувствовалась искусственность. Будто бы он двигал губами, но голос принадлежал не ему.

- Сыщика? Вы спятили, уважаемый? Я логист, а фотография моя отдушина.

-Да, правильно. Фотография. Вы следили за той девушкой. И очень умело скрывались. Мы с Эдгардом восхищены Вашими умениями, и хотели бы нанять Вас на поиски моего наследника, сына, Абнера.

      Щеки Тихона залились кровью. Так вот как он выглядел со стороны: как какой-то хищник-преследователь. "О, надеюсь она меня не видела". Ему стало очень стыдно, глаза залились слезами, и фотографии его музы, небрежно брошенные бароном на журнальный столик у дивана начали визуально расплываться.

- Никакой я не сыщик. Уходите отсюда! - уверенно произнес он, и, аккуратно отодвинув деревянный столик ногой, грозно подвинулся в сторону своего непрошенного гостя. Его камердинер застыл, никак не смея вмешиваться в начинающуюся драку.

- Тихон, не делайте того, о чем пожалеете. Вы ввязались в разборки не с тем господином, - аккуратно произнес услужливый старец, - мы с моим господином не просто долгожители, мы.. вампиры.


- А я сам решу кто сейчас пожалеет - гены Тихона встали на его защиту, проявляя его смелую натуру. Бросить вызов старому почти вековому вампиру, это надо было иметь силу воли, неподвластную даже такому старому злодею, как Доминик.

    О жестокости Доминика шли слухи среди его жертв. Кто-то говорил, что от него сбежала его жена, которую он изъял из ее семьи, словно свое имущество, и даже его сын, в котором наполовину текла его кровь, отвернулся от него. Но вернемся к нашему серо-зеленоглазому красавцу в кофте цвета капучино...

    Тихон надвигался с кулаками на Доминика, Эдгард тихо сидел в сторонке (обращенный в вампира будучи старым человеком, он навсегда хранил в себе усталость, да и другая была у него роль - камердинера). Но, тут произошел поворотный момент. То, чего Тихон уже и не ожидал (разговоры Эдгарда про вампиров он воспринимал как шутливые бредни, и не придал им значения, а зря), - Доминик пододвинул к нему свои хищные глаза. Со стороны они были похожи на двух быкующих быдловатых мужчин, в ожидании старой хорошей драки. Но, мгновение и: Тихон повалился на стол, разбив его надвое. Фотографии чудом вылетели из под его спины. Одна из них попала под аккуратно начищенный ботинок мистера Хертвига. Аккуратный слуга поднял его с пола, и протянул своему барону.

-Жестокая вещь, человеческая любовь, Эдгард. Сколько лет живу, столько и больше раз убедился, что это так. А ты знаешь, что он изначально неприкасаемый для нас кровопийцев?
-Он обладает особой силой воли?
- Да, и я не смог бы его вырубить, если бы не его текущее состояние...Парень влюбился. И вот так, - он щелкнул пальцами, - и я его вырубил, используя свою древнюю силу.
-Жалко этого добряка.

     Но Доминик не разделял эмпатию своего камердинера. Хладнокровно перейдя через вырубленное тело Тихона, о раздавил остатки чашки с кофем о ковер, поднял оставшиеся фотографии Ореанны, и передал Эдгарду.
- Когда он проснется, мы его убедим в том, что ему нужно найти Абнера... Мы скажем ему, что так надо, для его музы. Подробности легенды на тебе, Эдгард.
- Да, мой господин, - услужливо засуетился тот, и... Схватил Тихона, словно тот весил не больше фотографии,  и взвалил на свои щуплые старческие плечи. Обращение дало ему нечеловеческую силу, но где-то в глубине души.. в нем жил человек.

     Продолжение следует