Чёрные косы

В пояснице стало ломить. Дятлов недовольно заёрзал - никому на этом свете верить нельзя, даже своему супер-пупер-ортопедическому матрасу. Неужели придётся уже менять?.. Почему-то запахло овчиной и каким-то странным, незнакомым мясом. Он открыл глаза и вместо привычного потолка, на котором пять лет назад висел лист с надписью "постель - не повод для знакомства", увидел непонятные шесты, ленты и дырку посередине.
Дятлов вскинулся. Он сидел в загадочном помещении на ярком топчане. Поблизости кружком уселись монгольской внешности мужчины в халатах, и слышна была непривычная музыка.
Проморгавшись с минуту, он встал и по войлочному ковру направился к мужскому кругу. Посередине сидел музыкант, игравший на домбре и певший на незнакомом языке. Никто не обращал на Дятлова ни малейшего внимания.
Он откашлялся и осторожно тронул за плечо одного мужика в синей тюбетейке.
- Эммм, почтенный...
Никакой реакции.
Он выдавил из себя ещё несколько бесмыссленных реплик в попытке привлечь к себе внимание, но это было совершенно бесполезно. Окаменевший от изумления Дятлов не нашёл ничего лучше, чем подсесть к кругу. Он даже сцапал одну пиалу с чаем - тоже безнаказанно. И минут десять молча пил чай и смотрел вытаращенными глазами на музыканта.
Наконец ему захотелось встать. Он вышел из юрты и стал ошалело кругом осматриваться. Над темнеющей в сумерках травой висело розовое небо. Он побрёл, не разбирая дороги, и скоро увидел в земле гигантскую дыру. Интересно, подумал он, кто ж это здесь для себя такую вырыл? Спасающийся от налогов стартапер? Дырища была такая, что даже заглядывать в неё было страшно, казалось, что вот-вот из неё вылезет хозяин и отвесит ему люлей...
Раздался громкий тонкий визг, и из дыры ему под ноги выкатился какой-то белёсый ком, так что Дятлов подпрыгнул от неожиданности на месте. Спустя секунду ком оказался маленьким, радостным и, по-видимому, голодным щенком. Вдруг метрах в двадцати справа что-то завыло. Дятлов оглянулся: поодаль сидела взрослая, но какая-то куцая собачонка, и, глядя на сцену у норы, протяжно скулила. Он пожал плечами - сидит себе и скулит, загадочное создание.
Он пошёл дальше и через минуту вышел к реке. Она мерно несла свои воды в безвестные дали, и от неё веяло прохладой.
Дятлов сел на берегу и дрожащими пальцами зажёг сигарету. Надо было поразмыслить, как так вышло, что заснул он в своей квартире, а проснулся с домброй, с рекой, с коврами, правда, размышление давалось с большим трудом.
Мимо него прошла какая-то тень. Он обернулся: рядом с ним совершенно непринуждённо села причудливо одетая красотка с двумя длинными чёрными косами и с двумя длинными красными серьгами. Она протянула руку, своими тонкими пальцами вынула у него изо рта сигарету и затянулась сама. После этого расслабленно откинулась, и, отрешённо глядя на реку, опять-таки на незнакомом языке сказала какую-то длинную фразу, прерывавшуюся иногда многозначительными паузами.
- Простите?.. - переспросил её Дятлов, с трудом двигая окаменевшей челюстью.
Красавица внимательно посмотрела на него тёмными глазами. И наконец бросила снисходительно по-русски:
- Скучно с тобой, Дятлов.
Засунула недокуренную сигарету обратно ему в рот и грациозно растворилась в воздухе.
Он поднялся, трясясь всем телом. Надо найти здесь ту сторону света, по которой можно дойти до Питера. Ломясь наобум через траву, он вывалился к трассе. Уже совсем стемнело. Он стал голосовать, порадовавшись тому, что сейчас на нём понтовая светоотражающая куртка.
Ему повезло - скоро рядом остановился серенький фордик, и в открытое стекло высунулся широко улыбающийся водитель. Тоже монгол, но говорить стал по-русски.
- Куда вам, до города? - радостно осведомился тот, когда Дятлов плюхнулся на сиденье.
- Наверное...
- А куда именно?
- Ну... эммм... в общем...
- Поедемте бешбармак кушать на Карбышева, - прервал весёлый водитель поток сомнений Дятлова. - У меня там троюродный брат кафе держит, больше вы такой бешбармак нигде не встретите!
К счастью для Дятлова, водитель безостановочно говорил сам и не расспрашивал его, кто он и откуда, так что можно было вжаться в сиденье и молча качаться на волнах своего безграничного офигевания. В боковом окне проносились светящиеся дорожные знаки, тёмные кусты, небольшие лесопосадки... Вот они словно стали уходить куда-то вниз и нестись всё быстрее, быстрее и быстрее... Дятлов опамятовался и глянул перед собой: перед ним была спина водителя, и уже не в серой куртке, а в ярком халате, и сидели они вдвоём не в фордике, а на коне - и скакали по воздуху!
- А знаете, - донёсся до него неизменно весёлый голос пилота, - на днях у нас в соседнем посёлке заболели ковидом девять с половиной человек!
- Мама, - сказал Дятлов, закрыл глаза и свалился с коня, приземлившись на свой ортопедический матрас.
Он открыл глаза. Теперь перед ними был тот самый потолок, на котором пять лет назад висел лист с надписью "постель - не повод для знакомства". Повернул голову. За столом сидел Ержан, друг Ержан, заехавший к нему в гости. Он переключал на компе какие-то загадочные треки и протяжно, хотя не очень стройно, им подпевал. Рядом стояло несколько бутылок с белёсым налётом. Иногда приятель принимался нарезать колбасу, источавшую тот самый запах, которым была пропитана юрта.
Дятлов сел и отдышался.
- Ёшкин, знаешь, чего мне сейчас снилось... Юрта, домбра, такси на коне...
Ержан сморгнул.
- А девка сочная такая приходила?
Дятлов помолчал секунду.
- Ну... приходила.
Ержан, как и раньше, спокойно, хотя и не очень внимательно смотрел в монитор.
- Да я её тоже видел после апашкиного кумыса. Правда, - он многозначительно вздохнул, - так у всех бывает только в первый раз.