Моя первая заграница

(Продолжение саги об одесской девочке)

                Волокита – и смех, и грех


Став пенсионеркой и выждав положенный карантин, я начала оформлять заграничный паспорт. Выстояла огромные очереди в ОВИРе, подала все требуемые документы, выждала положенных два месяца, но в списках получателей паспортов себя не увидела ни через три месяца, ни через четыре. Я снова выстояла очередь и зашла в заветную комнату №14.

- Скажите, пожалуйста, почему мне не выдают паспорт?
- Ваше дело ушло и рассматривается.
- Но уже прошло четыре месяца!
- Не знаю, не знаю... А как ваша фамилия?
- Головатенко...
-.Так, сейчас посмотрим....
Тут паспортистка начала рыться в делах, наконец, вытащила мою папку с самого дна какой-то дальней стопки и заглянула в анкету.
- Ну, так что вы хотите?! Сначала искали данные в картотеке на Красножён и на Головатенко, а теперь ищут ещё и на Абрамову!
И она победоносно глянула на меня. Мне было нечем крыть, а чертыхаться в чиновничьем бастионе – это что плевать против ветра. Я ушла ни с чем, но, о чудо! – дней через десять та же дама сама позвонила мне и как-то обиженно сказала:

- Придите и заберите свой паспорт!

Клянусь, что я не давала ей никакого бакшиша, даже шоколадки, лишь напомнила ей о себе и о моей похороненной папке. Она просто забыла о ней - без умысла, надеюсь.

Итак, у меня есть загранпаспорт, но он бесполезно пролежал бы в шкафу весь свой срок, если бы весной 1997 года Лера с Женей не собрались бы в Турцию. Эта страна первой открыла свои курорты для наших соотечественников. Лёня не мог сопровождать жену и сына из-за запарки на работе, но как отпустить красавицу-жену одну на курорт? Так что я была приглашена в качестве дуэньи. На курорт? Бесплатно? С удовольствием!

                А мне здесь нравится!

Я не участвовала в выборе курорта и с некоторым трудом уяснила, куда мы отправимся, но мне было всё равно, тем более, что все организационные заботы взяла на себя Лера. Летели мы из Внукова, был май месяц, кошмарных толп туристов ещё не было, но и сервиса нынешнего тоже не было. Я давно не летала, но перенесла полёт легко в отличие от Леры. Она попросила пакет, а глядя на неё, позеленел и Женя. Прилетели в Измир, с трудом отбились от услуг нескольких носильщиков, но одного всё же взяли, и он резво потащил наши сумки к выходу. Надо сказать, что торговался он артистически, и за двадцать шагов выбил из Леры 10 евро.

У выхода нас встретила девушка в джинсах, наша гидесса с табличкой. Глаза и нос выдавали в ней турчанку, но к моему удивлению, она была почти блондинкой и неплохо говорила по-русски. Нам предстояло проехать автобусом 100 км до городка со смешным названием Кушадасы. И мы поехали.

Дорога шла гористой местностью, иногда справа проглядывало море. На пологих склонах росли оливы, то целыми рощами, то поодиночке. В долинах были видны сады с оросительными канавками между рядами деревьев. Удивило меня несказанно, что с полей уже убрали первый урожай зерновых и готовили почву под следующий! На полях работали мужчины и женщины разных возрастов, по-видимому, семьи. Домики в деревнях были разнокалиберные, но каменные, и все – под красной черепицей.

По пути автобус останавливался возле очень респектабельных многоэтажных отелей, окружённых пальмами и увитых глициниями, и высаживал туристов. В конце концов, нас осталось всего несколько человек, когда мы подъехали к воротам с табличкой «Hotel Melissa».

Увидев одноэтажный главный корпус и ряд небольших домиков, дамы возмутились и заявили, что они заплатили за четырехзвёздочный отель и в эти бунгало не пойдут. Они уехали с гидом, а мы одни пошли селиться.

Снобизм наших попутчиц показался мне непонятным, когда я увидела вестибюль, где размещались администрация и стойка портье, он показался мне шикарным. В центре плескался небольшой фонтан, вокруг него стояли глубокие и покойные кожаные кресла, журнальные столики, всюду кадки с пальмами, а стены увиты лианами. Ни один из отечественных санаториев, где мне приходилось бывать, не мог похвастаться такой роскошью. В комнате, где нас поселили, поместилось бы десять коек санатория Министерства обороны в Гурзуфе, где я имела счастье быть зимой 1970 года. А здесь стояла широченная, как аэродром, кровать и диван для третьего лица. Ещё я увидела балкон с цветущими плющевидными геранями, туалетный столик с зеркалом и холодильничек. Где-то громко гудел кондиционер.


Эгейское море было совсем рядом, пляж был песчаный и тянулся на многие километры вправо и влево без всяких ограничений. Поэтому я утром следующего дня, пока Лера и Женя спали, совершила длинный пробег по кромке спокойного моря, радостно шлёпая по воде и удивляясь на ничейные цветники вдоль пляжей, к которым тянулись длинные поливальные шланги с дырочками, из них потихоньку капала вода.

На удалении ста метров от моря стояли голубые, розовые и жёлтые дачки с открытыми верандами. На крышах всех дач торчком стояли какие-то щиты и бочки, абсолютно на всех, и я не сразу догадалась, что это солнечные батареи, дающие домам тепло. А со стороны моря находился другой удивительный объект – гористый остров Самос, от одного имени которого веяло древнегреческими мифами. Да, до него было рукой подать, всего 20 км, но это была Греция, которая поссорилась с Турцией из-за Кипра.
Последствия моего пробега проявились уже на другой день в виде катастрофического насморка. Из-за него я долго не могла купаться в таком заманчивом голубом бассейне, ютясь под зонтом на лежаке. Я бы села за столик, но меня пугал молодой человек , который немедленно подбегал и ожидал какого-то заказа. А мне ничего не надо было, потому что шведский стол удовлетворял мои скромные потребности выше головы.
Мне нравилась наша живописная территория. Несмотря на то, что отель принимал туристов первый сезон, он не выглядел новостройкой: водоёмы с рыбками уже обросли водорослями, каменистые горки поросли мхом и лианами, а пальмы вообще выглядели зрелыми красавицами. И чего этим тёткам было надо? По-моему, одно- и двухэтажные бунгало симпатичнее огромных отелей-небоскрёбов. Так думала я, но Лера считала, что наша «Мелисса» не отвечает статусу клубного отеля, вот и тренажёрный зал не работает, и корты закрыты...

Из вечерних развлечений практиковались так называемые анимации.  Сначала аниматорша организовывала детей, которые повторяли за ней песенки, то есть какие-то выкрики с ритмичной жестикуляцией. Потом к ней присоединялся вертлявый чернокожий, и они разыгрывали для взрослых глупейшие скетчи с полуприличной пантомимой. Мы приходили в кроссовках и выстаивали какое-то время на песке ради Жени, который послушно, хотя и невпопад, сучил ручками и выкрикивал окончания слов. Потом мы уходили и сидели в креслах, любуясь южным вечером и раем вокруг нас.

 Я прощала «Мелиссе» невысокий вкус культурной программы. Зато вокруг нас -  древняя земля Эллады! Давай поедем на экскурсию в в древнегреческий Эфес,  оказывается,  он тут совсем рядом!

                Здравствуй, Эллада!

Мы заказали экскурсию в Эфес, но нашим гидам раньше надо было отдать нас в руки бизнеса. Поэтому нас настойчиво зазывали посетить ювелирную фабрику, центр кожи и программу «Караван-сарай». Потом мы съездили в Ширванджи, типичную горную турецкую деревню, название которой переводится как «Веселушка».

В этой Веселушке работал мастер, который из кусков кожи делал забавные фигурки, маски, прямо таки скульптурные портреты известных людей. Мы не удержались и купили у него голову Леннона с трубкой и в очках, очень похожую, которую мастер изваял из куска мокрой кожи буквально у нас на глазах. На крошечной сельской площади жители деревни выставили на столиках свои изделия: кружевные салфетки, расписные кувшины и миски, куски самодельного оливкового мыла и само оливковое масло в бутылках, так что нас ждали. Обедать мы пошли в деревенскую харчевню, где нам на веранде подали к рису шашлычки на маленьких палочках, пиво и кофе, но меня поразило, что в этой харчевне был вполне европейский туалет, очень чистый, весь в белом кафеле и с неограниченным количеством воды. Деревня всё-таки да ещё и горная!
И вот экскурсия в Эфес. Надо проехать 25 километров вглубь Турции, хотя в античные времена Эфес стоял у впадения реки в море и был бойким портом, но за два последних тысячелетия река нанесла столько осадочных пород, что море отступило, да и река куда-то делась.

Эллинский город встретил нас мраморными дорогами, мраморными стойками рынка, мраморной агорой (площадью народных собраний), мраморным общественным туалетом и мраморным публичным домом. Греки были очень соборными, как теперь говорят, людьми, даже туалет у них не позволял уединиться: они рассаживались на мраморных стульчаках вкруговую и вели беседы о прекрасном. Ещё одна подробность: холодный мраморный стульчак сначала согревал своим телом раб.

Настоящий античный театр на двадцать пять тысяч зрителей! Нас усадили на мраморную скамью в последнем ряду, а гид спустился к сцене, чтобы продемонстрировать акустику театра. Он негромко обращался к нам, и мы слышали каждое слово. Секрет был в конструкции амфитеатра и в широкогорлых кувшинах, вмурованных зевом к зрителям.

Но настоящим чудом были прекрасные руины городской библиотеки, которую подарил городу сын Цельса, правителя города. Библиотека носит его имя. Даже разрушенная, она сохраняет изящество и позволяет представить, каким прекрасным был эллинский Эфес. Но нет уже того чуда света, которым в древности славился этот город - дивный храм Артемиды Эфесской - был разрушен, восстановлен и снова разрушен. Вместо него предприимчивые деятели церковной общины предлагают посетить дом, в котором якобы провела свои последние годы Дева Мария. Дом этот - тёмный сарай из дикого камня без окон, без признаков жилища, трудно представить себе, чтобы старая мать Христа жила здесь.

                Там, где на триерах плавали троянцы и ахейцы

Но жить на берегу Эгейского моря и не поплавать там, где ходили греческие триеры – нет, так нельзя. К концу нашего пребывания в Кушадасы море уже согрелось, насморк мой прошёл, и мы с Лерой одними из первых открыли купальный сезон (осторожный Женя побаивался волн и предпочитал бассейн). Турецкие пенсионеры, сидя с чашкой кофе на своих верандах, только  посматривали на сумасшедших туристов, купающихся в мае, но сами к воде не подходили. Ну и пусть, а мы будем! И для полноты счастья мы взяли морскую прогулку на яхте с посещением необитаемого острова.

Наша яхта была без парусов, но внутри всё было сделано из полированного дерева под старину, никакого пластика. Мы приплыли к островку и высадились на него. И остров, и дно моря были из ракушечника, по нему было трудно ходить, зато плавать с маской и ластами – одно удовольствие. И я подолгу плавала над подводным царством, разглядывая тёмные провалы, морские цветы и стаи рыбок в таинственных зарослях. Я представляла себе, как в эту прозрачную голубую воду входит прекрасная Елена, а Парис подсматривает из-за скалы…Ведь где-то рядом была Троя! Хотелось найти амфору или хотя бы черепок от неё, но нет, не случилось.

Потом нас снова пригласили на яхту, отплыли от берега и устроили купанье в неправдоподобно голубом и прозрачном море. Жутковато было видеть под собой такую глубину, но я же когда-то была парашютисткой и прыгала в голубую воздушную бездну, так что я оторвалась от верёвочной лестницы, как когда-то от поручня гондолы, и поплыла.

Потом команда яхты пригласила нас на обед, выставив огромный противень с макаронами, бутылки с кетчупом и терпким греческим красным вином. Все проголодались и смели макароны в момент, а повара вызывали на бис. Затем устроили игривые, на грани приличия, конкурсы. Я прихватила от обеда булку и бросила кусочек чайкам, но тут заметила, что возле этого кусочка собралась стайка рыб. Ещё кусочек – и вода буквально взбурлила от рыбьих спинок. Казалось, что к этому хлебу сбежались все кефали Эгейского моря. Другие пассажиры тоже стали бросать хлеб, и нашу яхту сопровождал рыбий эскорт, а следом за ним появилась и парочка дельфинов, так что получилась настоящая картинка эллинского моря. Не хватало только Посейдона с трезубцем.

                Подытожим

Какие ещё впечатления остались после той первой поездки? Турция показалась мне вполне европейской страной, без восточной экзотики. Женщины носили европейскую одежду и почти все осветляли волосы, у мужчин, как униформа, были чёрные брюки и белые рубашки. Отличались только уличные продавцы мороженого. Это были молодые люди в национальных костюмах с расписными рундуками на колёсиках. Мы поручили Жене купить три порции мороженого, и он торжествующе вернулся с мороженым и с подарком – ярко расписанной леденцовой палочкой! После этого он рвался покупать мороженое, и скоро Саид уже приветливо здоровался и стал «нашим» мороженщиком. Ну, может быть, тому причиной была и моя очаровательная дочка…

К экзотике можно отнести турецкие магазины, полные всякого яркого товара. Они занимали всю торговую улицу, перекрытую от солнца сплошными тентами (температура в конце нашего пребывания достигла 38 градусов), их внутренние помещения уходили куда-то в глубину, в прохладные подземелья. Странно нам было видеть днём открытые веранды кафе, заполненные исключительно мужчинами, играющими в нарды. Как-то мы зашли в кофейню и заказали по чашечке кофе по-турецки. Кроме нас, в кофейне никого не было. К нашему изумлению, этот кофе нам варили 40 минут, и стоил он какую-то баснословную сумму. На мой непросвещённый вкус, напиток в крошечной чашечке мало отличался от того, что я варила дома из свежемолотого кофе и пила из нормальной чашки, но у Леры на лице было блаженство. Отсталый я человек.

Мы вернулись в Москву с ранним загаром и приятными впечатлениями. Моей добычей были заветные черенки олеандра и плетистой герани, которые я тайком отщипнула и обернула влажной тряпочкой. Эти растения хорошо прижились у нас дома и дали многочисленное потомство. Мой первый блин не был комом!

Продолжение следует.