Дорога домой

 Серое утро начиналось в гаражном кооперативе на окраине города. Михаил проверял документы и сверял списки, когда во двор въехал белый микроавтобус с наспех нарисованной красной буквой «V» на борту.

— Наконец-то! — Михаил сложил бумаги в планшет. — Степан, думал уже, что придётся без тебя выезжать.

Из кабины вылез немолодой мужчина с лицом, загорелым до цвета дублёной кожи.
— Тормозные колодки менял до трёх ночи, — Степан потянулся, разминая спину. — Не хочу застрять где-нибудь под Донецком. Там сейчас не до эвакуаторов.

Алина подошла с двумя стаканами кофе из термоса, протянула один Степану.
— Доброе утро. Как дома?

— Да как обычно, — Степан принял кофе с благодарным кивком. — Жена ворчит, что опять уезжаю. Старшая дочка экзамены сдаёт, младшая с температурой вчера лежала.

— И всё равно поехал? — Алина посмотрела на него вопросительно.

Степан отхлебнул кофе, глянул куда-то поверх гаражей.
— А кто, если не мы? Мой племянник там уже пятый месяц. Говорит, когда наши приезжают — для них как глоток воздуха.

В этот момент с другого конца площадки послышался шум мотора. Потрёпанная «Нива» Дмитрия затормозила рядом с микроавтобусом. Инженер выскочил, на ходу застёгивая куртку.
— Извините за опоздание! Еле завёлся. Ну что, всё готово?

Михаил осмотрел своих людей, кивнул на грузовик и микроавтобус.
— Почти. Надо ещё загрузить медикаменты и детские посылки.

Алина открыла багажник своей машины, достала несколько коробок.
— Тут антибиотики, обезболивающие, кровоостанавливающие. В синей коробке — шприцы и системы. В красной — перевязочный материал.

Дмитрий подхватил самую тяжёлую коробку.
— А что в тех мешках? — кивнул он на объёмные сумки у ног Михаила.

— Письма от семей, детские рисунки, — ответил тот. — Кажется, ерунда, но ребята там говорят, что иногда это важнее таблеток.

Они работали молча, быстро загружая машины. Степан умело распределял груз, чтобы не перегружать ось. Дмитрий проверил и заправил генератор, который вёз в подарок одному из подразделений.

Алина на секунду замерла, разглядывая детский рисунок, выпавший из папки. Танк, флаг и надпись неровными буквами: «Дядя солдат, возвращайся живым».

— Всё в порядке? — Михаил тронул её за плечо.
— Да, — она аккуратно вложила рисунок обратно. — Просто подумала о брате. Уже месяц нет связи.

Михаил понимающе кивнул.
— После этой поездки займёмся поисками информации о нём. У меня есть контакты в штабе.

Алина благодарно улыбнулась и вернулась к работе.

Через час загрузка была закончена. Михаил собрал всех в круг.
— Повторяю маршрут: идём колонной, Степан впереди, я замыкаю. Связь держим по рации на седьмом канале. На блокпостах документы показываем все без разговоров. Если обстрел — никакой паники, делаем то, что говорят военные. Все помнят телефоны контактов на той стороне?

Все кивнули, проверяя телефоны и документы.
— Тогда с Богом, — Михаил посмотрел на часы. — Выдвигаемся

Дорога уводила их всё дальше от привычного мира. Сначала это был обычный пейзаж за окном — поля, леса, маленькие поселки с аккуратными домами и редкими прохожими. Но чем дальше на восток они продвигались, тем сильнее менялась картина.

Появились первые разрушенные здания. Сначала редко — выбитое окно здесь, обвалившаяся крыша там. Потом чаще — целые улицы с пустыми глазницами окон, разбитая техника на обочинах, воронки на асфальте.

Степан вёл грузовик уверенно, обходя выбоины и следы от снарядов. В какой-то момент асфальт кончился, и машины запрыгали по грунтовке.

— Блокпост через два километра, — сообщил Михаил по рации. — Готовим документы.

Алина смотрела в окно на весеннюю природу, которая удивительным образом сохраняла свою красоту посреди разрухи. Цветущие яблони стояли рядом с домами без крыш. Полевые цветы пробивались сквозь воронки от снарядов. Жизнь продолжалась вопреки всему.

На первом блокпосту их пропустили быстро — проверили документы, заглянули в кузов, сверили с описью. Один из военных узнал Михаила.
— Опять к нам? — он пожал руку бывшему офицеру. — Спасибо, что не забываете.

— Как обстановка впереди? — спросил Михаил, принимая от солдата бутылку воды.
— Ночью прилетало сильно, — боец понизил голос. — С утра тише, но береги людей. Особенно девушку.
Михаил кивнул и вернулся к машине.

После блокпоста дорога стала ещё хуже. Звуки артиллерии, которые раньше были едва слышны, теперь отчётливо доносились с востока. Глухие удары, похожие на далёкие раскаты грома.

Дмитрий, ехавший в кабине со Степаном, нервно постукивал пальцами по приборной панели.
— Первый раз так близко? — спросил Степан, не отрывая взгляда от дороги.

— Второй, — Дмитрий посмотрел на небо, где вдалеке виднелся беспилотник. — Но легче не становится.

— Привыкнешь, — Степан сбросил скорость перед разбитым участком дороги. — Я сначала тоже дёргался от каждого хлопка. А потом понял: услышал — значит уже не твоё.

Они проехали через почти полностью разрушенную деревню. Ни одного целого дома, только печные трубы торчали из руин, как памятники ушедшей жизни. На перекрёстке стоял указатель с названием села, изрешечённый осколками.

— Здесь люди жили, — тихо сказала Алина, глядя на детские качели во дворе одного из разрушенных домов.
— И будут жить снова, — твёрдо ответил Михаил. — Когда всё закончится.

Дорога пошла через лес. Здесь было тише — только шум мотора и треск рации нарушали тишину. Михаил включил приёмник и поймал волну военной радиостанции. Передавали новости и песни для бойцов.

Вдруг Степан резко затормозил. Вся колонна остановилась.
— Что такое? — спросил Михаил по рации.
— Впереди что-то на дороге, — ответил Степан. — Похоже на... чёрт!

Михаил выскочил из машины и побежал вперёд. На дороге лежало металлическое устройство, похожее на противотанковую мину.

— Всем оставаться в машинах! — скомандовал он, доставая телефон. — Сейчас вызову сапёров.

Они простояли почти час, пока не приехал военный УАЗик с разминированием. Молодой сапёр осмотрел находку и облегчённо выдохнул.
— Учебная, — сказал он, поднимая муляж. — Кто-то из наших потерял при тренировке. Но вы правильно сделали, что остановились.

Когда они тронулись дальше, солнце уже клонилось к закату. Звуки боёв стали отчётливее. Над горизонтом поднимались столбы дыма.
— Приближаемся к точке, — сообщил Михаил. — Ещё километров десять.

Алина смотрела в окно на заходящее солнце, окрашивающее небо в кроваво-красный цвет. Где-то там, впереди, был её брат — или память о нём. И сотни таких же ребят, которые ждали не только медикаменты и продукты, но и простое человеческое внимание, весточку из дома, напоминание, что о них помнят.

Колонна медленно двигалась вперёд по разбитой войной земле, увозя частичку мирной жизни туда, где её не хватало больше всего.
**
Боевое подразделение расположилось в лесополосе на окраине разрушенного посёлка. Бойцы устроили позиции в полуразрушенных домах и вырытых укреплениях. Колонна волонтёров подъехала к командному пункту, оборудованному в подвале уцелевшего здания школы.

Их встретил командир — высокий мужчина с седеющей щетиной и усталыми глазами. На нашивке было написано «Сокол».

— Михаил Петрович! — он крепко пожал руку координатору. — Думал, не доберётесь сегодня. Мост за Камышевкой вчера накрыли.
— Объехали через Александровку, — ответил Михаил. — Там тоже не сахар, но проехать можно.

Мужчины обнялись как старые друзья. Сокол окинул взглядом остальных волонтёров.
— Народ, спасибо, что приехали. Каждый раз удивляюсь вашей смелости. Давайте разгружаться, только быстро. После захода солнца здесь обычно становится шумно.

Солдаты помогали выносить ящики и коробки. Алина и Дмитрий раздавали медикаменты, Степан выгружал технику и продукты. Михаил передал командиру отдельную сумку с письмами и детскими рисунками.
— Это для поднятия духа, — сказал он.

Сокол принял сумку бережно, как особую ценность.
— Ребята, — позвал он бойцов. — Почта пришла.

Солдаты оживились. Один из них, совсем молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, нерешительно подошёл к Алине.

— Извините... а шоколадка есть? — он смутился. — У нас Серёга с позывным «Кот» завтра день рождения отмечает, хотим его поздравить.

Алина улыбнулась и достала из своего рюкзака несколько плиток шоколада.
— Держи. И передай имениннику, что это специально для него.

Рядом с Михаилом остановился боец средних лет с нашивкой «Историк». Он перебирал письма, внимательно читая имена на конвертах.

— Ищете что-то конкретное? — спросил Михаил.
— От сына жду, — мужчина всмотрелся в очередной конверт и вдруг замер. — Вот оно.

Он осторожно открыл письмо, и его суровое лицо смягчилось, когда он начал читать.
— Всё хорошо дома, — сказал он тихо, будто самому себе. — Жена теплицу достроила. Сын в математической олимпиаде победил.

Он аккуратно сложил письмо, спрятал во внутренний карман и вернулся к разгрузке, но теперь на его лице была едва заметная улыбка.

На стену школы повесили детские рисунки. Бойцы собрались вокруг, рассматривая яркие картинки с танками, самолётами и фигурками солдат.

— Смотри, это же ты, Борода! — смеялся один из солдат, показывая на рисунок с большим бородатым воином.
— А вот тут Грек нарисован, точно тебе говорю! — подхватил другой.

Сокол стоял чуть в стороне. Михаил заметил, как командир украдкой смахнул что-то с лица.
— Для них это важнее всего, — тихо сказал Сокол. — Знать, что дома их ждут. Что не забыли.
*
Разгрузка заканчивалась, когда в отдалении раздался глухой звук разрыва. За ним второй, ближе. Третий упал совсем рядом, сотрясая землю.
— Прилёты! — крикнул кто-то. — В укрытие!

Сокол мгновенно взял командование на себя:
— Всем в подвал! Быстро!

Бойцы и волонтёры бросились к бетонному входу в подвал школы. Степан помог Алине спуститься по крутым ступеням. Дмитрий чуть не упал, когда особенно сильный взрыв сотряс здание.

В подвале было темно и сыро. Свет давали только несколько фонарей и самодельные светильники. Алина прижалась к стене, пытаясь унять дрожь в руках.

— Первый раз под обстрелом? — спросил молодой солдат, стоявший рядом.
— Второй, — она попыталась улыбнуться. — В прошлый раз было страшнее.
— Привыкнешь, — солдат протянул ей флягу с водой. — Я Игорь. Позывной «Скрипач».

— Алина, — она сделала глоток. — Почему Скрипач?
— В консерватории учился, — он пожал плечами. — До всего этого.

Над их головами грохотало. Пыль сыпалась с потолка при каждом близком разрыве.

— Ты откуда родом? — спросил Игорь, явно стараясь отвлечь девушку от происходящего.
— Из Харькова. А у тебя акцент донецкий, правильно?
— Точно, — он улыбнулся. — Из Макеевки. Знаешь такой город?
— Конечно, — она кивнула. — Мой брат там служил в начале года. В 117-й бригаде.

Игорь замер.
— Как его зовут?
— Андрей Соколов.

Глаза Игоря расширились.
— Соколов? Высокий такой, с шрамом на брови?

Алина схватила его за руку.
— Да! Ты знаешь его?
— Знаю, — Игорь улыбнулся. — Мы вместе были в секторе «Б» два месяца назад. Потом его перевели в разведроту. Отличный парень, вытащил меня с поля боя, когда я подорвался.

— Он жив? — голос Алины дрожал. — Больше месяца нет связи.
— Жив, — уверенно ответил Игорь. — Неделю назад видел его. Они на спецзадании были, без связи. Должны уже вернуться в расположение. Хочешь, узнаю точнее?

Алина не смогла сдержать слёз.
— Спасибо, — прошептала она. — Не представляешь, как это важно.

Обстрел постепенно стихал. Сквозь грохот разрывов Игорь рассказывал Алине истории о её брате — как тот спас раненого товарища, как играл на гитаре в редкие минуты затишья, как мечтал вернуться домой и открыть свою автомастерскую.

Когда всё стихло, Сокол дал команду выходить. На поверхности уже стемнело. Рядом со школой дымилась свежая воронка, но само здание устояло.

— Все целы? — спросил Михаил, пересчитывая своих.
— Нормально, — Степан отряхивал куртку от пыли. — Но выдвигаться надо сейчас, пока темно. Обратно поедем другим маршрутом.

Бойцы помогли волонтёрам собраться. Игорь отвёл Алину в сторону и записал на листке бумаги координаты расположения роты её брата.

— Передай в штабе этот код, — сказал он. — Они организуют связь с Андреем. И скажи ему, что Скрипач помнит свой долг.

Алина крепко обняла бойца.
— Береги себя.

Обратная дорога казалась короче. Они ехали в тишине, каждый погружённый в свои мысли. На рассвете колонна остановилась на высоком холме. Внизу расстилалась панорама восточного Донбасса — израненная, но не сломленная земля.

Михаил собрал всех в круг.
— Минута молчания, — сказал он тихо. — За тех, кто не вернётся.

Они стояли молча, глядя на восходящее солнце. Потом Михаил повернулся к своей команде.

— То, что мы делаем — капля в море. Но из таких капель и состоит река помощи, которая однажды смоет всю эту боль. Мы — часть дороги домой. Для них и для нас самих.

Через неделю Алина получила сообщение от брата. Он был жив, готовился к краткосрочному отпуску. Дмитрий починил генератор в полевом госпитале. Степан снова загружал свой грузовик для следующей поездки.

И каждый из них знал: пока есть те, кто готов протянуть руку помощи, надежда не умрёт. Дорога домой — долгая, но они пройдут её вместе, до конца.