Глава 4. Ночная смена или настоящий друг

Ночная смена
— Слышь, Малой, деньги есть? — бросил Валерка, едва переступив школьный порог.
— Издеваешься? — усмехнулся Малой.
— Где бы достать?
— А тебе зачем? — Малой внимательно посмотрел на друга
— Неужели не ясно...
  Сердце Малого дрогнуло от понимания.
— Друг я тебе или не друг?
— Друг, — улыбнулся Валерка.
— Пойдём тогда, — решительно кивнул Малой. — У моего отца на железной дороге один знакомый работает. Говорят, грузчикам всегда требуются руки крепкие да спина прямая. Пойдешь?
— Пойду.
— Я слышал за ночь четвёртой можно заработать.
— Сам-то работал?
  Малой пожал плечами:
— Я — нет, но если бабки понадобятся, пойду...
  И друзья решительно направились в сторону железной дороги.
 
   Ночь тянулась бесконечно. Валерка тяжело вздохнул, поднимая очередной ящик. Его руки болели, но мысль о том, что он помогает Кире, придавала сил. Всю ночь Валерка разгружал вагоны. Его руки ощущали каждую доску, каждый ящик. Под утро, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь густые облака, усталый парнишка вернулся домой.
   Его шаги были тяжелыми. Дверь скрипнула, Валерка вошел в свою комнату. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь звуками похрапывания Ледышки. Руки дрожали от усталости, пальцы были холодными и негнущимися, но в глазах юноши светилась решимость.    Деньги были заработаны честным трудом, и каждый рубль казался драгоценным.

  Валерка достал из кармана мятую десятку, сложенную пополам. Отсчитав семь рублей мелкими бумажками, подошёл к старому школьному пиджаку, висящему на деревянном стуле. Аккуратно положив банкноты во внутренний карман. Потом извлек старую трёхрублёвку и новую блестящую пятёрку, и спрятал  их в ящике письменного стола.
 Наконец, Валерка опустился на кровать, не снимая одежды. Тело его было тяжелым, мысли путались, но одно оставалось ясным.
   “Деньги есть, — подумал Валерка, — теперь можно и отдохнуть”.
  Он закрыл глаза, и мир вокруг начал растворяться в темноте. Парнишка крепко уснул, оставив позади себя заботы ночи и надежды дня.
 Ему снилась бесконечная степь, по которой бежало стадо лошадей. Они мчались вперед, их гривы развевались на ветру, словно крылья птиц. Валера чувствовал себя частью этой стихии, свободным и сильным.
  Но вдруг лошади исчезли, и перед ним появилась фигура деда. Дед улыбался, протягивая руку, чтобы обнять внука. Слезы текли по щекам Валерки, пока он спал. Сон становился все более реальным, но одновременно отдаленным, как воспоминание о прошлом.

   Раздался  пронзительный лай, полный решимости и весёлой злобы. Это была Ледышка, верный пушистый страж его утра.
— Дай поспать! — буркнул Валерка, пытаясь прогнать назойливую собаку.
     Ледышка отскочила назад, но её лапы продолжали стучать по полу, а глаза блестели от предвкушения игры. В следующий миг она уже неслась через комнату. Через мгновение перед Валеркой оказался его старый, видавший виды тапочек. Он был покрыт следами собачьих зубов и обрывками нитей, которые когда-то были бахромой.
  Валерка раздраженно схватил тапочек и метнул его в дальний угол комнаты. Ледышка взвизгнула от восторга и помчалась за  добычей, виляя хвостом так, будто это был самый счастливый момент в её жизни. Вернувшись обратно, она положила тапочек рядом с кроватью и снова залаяла, приглашая хозяина продолжить эту увлекательную охоту.
  “Совести у тебя нет”, — пробурчал Валерка себе под нос.
   Но Ледышка не собиралась сдаваться. Её звонкий голос эхом разносился по комнате. Валерка знал, что этот маленький упрямый комок шерсти никогда не сдастся, пока не увидит своего хозяина на ногах. И вот, наконец, понимая тщетность попыток вернуться ко сну, парень встал, надел тапочки и направился к двери.

  Школьники сидели на своих местах. Лишь одно место зияло пустотой, напоминая о том, кто еще не пришел. Дверь класса распахнулась, впуская внутрь новый поток света вместе с  учительницей литературы.
— Восьмой “А” к уроку литературы готов, — отрапортовала дежурная Юля, — отсутствует Квасов.
  Елена Борисовна окинула взглядом класс, задержав внимание на пустующем месте Валерки.
— А что с Квасовым? — спросила Елка.
— Не знаю, — пожала плечами Юлька.
— Садитесь.
   Вдруг тишину нарушил звук открывающейся двери, и в класс ворвался тот самый отсутствующий ученик. Его  волосы торчали во все стороны, как антенны.
— Елен Борисна! Извините за опоздание, — пробормотал Валерка, опустив голову.
  Глаза учительницы остановились на нем, внимательно изучая тени под глазами, каждый штрих лица, каждую черту усталости.
— Квасов, садись скорее, — наконец произнесла она. — У нас сегодня важная тема, а ты где-то шляешься.
   Валерка сел за парту, достал аккуратно сложенные купюры и протянул Кирюше:
— Возьми...
  Она изумлённо распахнула глаза, лицо её озарилось счастьем. Но тут же губы сжались строго, чуть сердито, пытаясь вернуть себе контроль над эмоциями.
— Валерка... откуда у тебя эти деньги? — недоумевала Кирюша, поглаживая пальцами плотную бумагу банкнот.
   Парень покраснел, опустив голову ниже стола, пряча смущенный взгляд:
— Заработал…   
— Ну, ты даешь, настоящий друг. — Кирюша нежно улыбнулась, решившись положить ладонь поверх руки друга, затем благодарно посмотрела на соседа по парте. — Слушай... а давай вместе сходим в магазин? Я наконец-то куплю себе новую форму. Мамина форма есть, конечно, только маловата она мне и совсем вонючая... Фу-у-ух! Нюхнешь разочек — год потом будешь чихать!
  Кирин голос звучал тепло и мягко. Валерка слегка покраснел, почувствовав её лёгкое прикосновение. Глаза юноши весело блеснули в ответ, отражая огонь внутреннего счастья.
— Давай! — сказал он уверенно и подумал: “Кирочка, мне абсолютно неважно, куда идти. Этот вечер я хочу провести с тобой... Где бы мы ни оказались.”