Координаты

Послание к Римлянам 3:10-12
"Нет праведного ни одного...никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного."...

"Unicuique secundum opera eius"
(С лат.: "Да воздастся каждому по делам его")...


     Командир авиационной бригады в звании полковника был полноватым среднего роста неприятным человеком с маленькими и хитрыми серыми глазками и лысиной во всю голову, которую он прикрывал тремя смоченными в воде волосинами в стиле "а ля Лукашенко". Комбриг сделал несколько медленных и как-будто осторожных шагов в сторону майора, и глядя в глаза более высокому подчиненному снизу вверх, медленно и строго произнес:
 
-Я хочу подчеркнуть, что координаты правильные, проверенные и выходить в эфир для их перепроверки не следует. Подполковник назначается старшим и ответственным за успешное выполнение задания. В ваши функции входит беспрекословно исполнять его указания.

    Слова: "правильные" и "проверенные" комбриг произнес медленно, почти по слогам, выделяя ударение в каждом слове.

    Перед самой посадкой подполковник протянул майору коричневый конверт:

- Это координаты.

     Он посмотрел в глаза подчинённому:

 - У меня гораздо более сложное задание…-
Отрабатываешь и немедленно уничтожаешь содержимое конверта. Понял? Немедленно уничтожаешь!...

     Майор утвердительно кивнул.

 - Ну давай, всё как на учениях, не забывай, тебе скоро подполковника получать!..Отработаешь - премию получишь!..Может даже медальку! Ха-ха-ха! - весело засмеялся он...- Медальки…давай, Шпагин, коли врага!- и оба разошлись по своим самолётам.

      Майор Шпагин был рослым и красивым мужчиной. Лётчиком! Почти принцем! Таким женщины вешаются на шею, влюбляясь без памяти, с такими девушки мечтают пойти под венец и завести красивых и здоровых детей. 

      Фамилия Шпагин придавала майору ещё большей мужествености и шарма, и может быть даже чем-то помогала ему в военной карьере. Умные и выразительные зеленые глаза, безупречно побритое лицо и аккуратно подстриженные русые волосы подчеркивали некую педантичность и требовательность к себе. Это был настоящий "небесный принц", "король неба", "орёл" и просто воздушный ас.
 
       На земле это был верный супруг и любящий сын. Но не отец…детей у майора не было. Сначала они с женой и сами не спешили заводить детей: вечные переезды и командировки мужа не вызывали у супруги желания заниматься детьми самой, а родители обоих жили не близко и на их помощь рассчитывать не было возможности. Да и жилплощадь была всегда не слишком подходящей. Когда Шпагина определили на постоянную базу и дали просторную двухкомнатную квартиру с большой кухней и балконом - радости супруги не было предела. Да, он продолжал пропадать в командировках, но гораздо реже, и у них наконец-то созрело обоюдное желание пополнить семью…

       Шли годы, супруги становились старше, от старшего лейтенанта Шпагин дослужился до майора и вот уже почти до подполковника, а детей всё не было…Они ходили по врачам, сдавали анализы, обращались к специалистам. Конечным вердиктом было искуственное оплодотворение. Пять долгих лет продолжались их поездки в Москву в лучшую и безумно дорогую клинику,  гормональное лечение привело супругу к полноте, с которой теперь тоже надо было постоянно бороться, бесконечные попытки забеременеть измотали пару и физически, и морально, и вот после серии неудач и выкидышей, настала очередь последней - тринадцатой попытки…на большее они не были готовы…

    Открыв конверт строго в указанное на конверте время, Шпагин увидел координаты, крупно и чётко напечатанные посередине тонкого маленького листка папиросной бумаги. Внизу было так же чётко напечатано: "Съесть".  Он повернул голову и увидел почти вплотную - борт к борту идущего параллельно ему командира. Подполковник приподнял солнцезащитный щиток лётного шлема и кивнул ему. Шпагин кивнул в ответ. Через несколько минут они поднялись до высоты в 19700 метров и разделились: командир взял вправо, а он продолжил лететь вперед. Высоко над густыми серыми облаками было солнечно и красиво. Трудно было предположить, что на земле, над которой он летел на сверхзвуковой скорости на очень большой высоте, уже разгар холоднющей зимы и  десять месяцев идёт кровопролитная война.

Здесь, в небе, царили тишина и спокойствие, и даже рев турбин, приглушённый наушниками, казался просто аккомпанементом музыке скорости и вольного ветра…

"Всё как на учениях"- звучали в ушах слова командира их звена из двух самолётов СУ-57. 

Он всегда был ведомым, всегда шёл вторым номером и с точностью выполнял поставленные задачи и любые указания ведущего.

       Тогда, с 21 по 23 февраля 2018 года, в Сирии, с авиабазы Хмеймим, что в провинции Латакия, они вдвоём так же вылетали на "учебные задания по отработке целей", но потом, каким-то образом, до Шпагина дошла информация, что "учебными целями" оказались полностью стёртые с лица земли четыре родовые деревни противников режима Башара Асада…

     Дома, в России, на авиабазе , расположенной в десяти километрах от военного городка, населённого исключительно семьями персонала базы, всё шло своим чередом: механики проверяли исправность "железных птиц", лётчики то улетали на задания, то возвращались, со складов боеприпасов  доставлялись новые авиабомбы  и ракеты. Их осторожно подвозили к истребителям-бомбардировщикам и боекомплект подвешивался, в зависимости от задания, согласно плану, указанному в списке вооружения. Лётчики, прилетев уже "налегке", шли  докладывать об отработке целей в командный пункт, а оттуда - в горячий душ, где "смывали" напряжение после выполненной "работы"...

     Жена Шпагина ехала в областной центр на служебной машине, любезно предоставленной вместе с шофёром самим командиром авиационной бригады. Таким образом комбриг хотел компенсировать неудобство, вызванное тем фактом, что именно сегодня - в такой важный для супругов день, когда проверка на сонаре УЗИ должна или принести в их дом долгожданную радость, или вынести окончательный приговор - именно на сегодня были назначены две такие важные для командования отработки по целям, и супруг-Шпагин не смог быть рядом, чтобы держать жену за руку и присутствовать на обследовании.

Женщина сильно волновалась. В её голове крутились беспорядочные и противоречивые мысли. В её воображении то всплывал образ долгожданного малыша, которого они с мужем держат на руках, нежно целуют, вдыхая аромат чистого и нежного тела младенца, то ей представлялся детский дом с болезненного вида детьми разного возраста, локтями отталкивающими друг друга, тянущими к ней с мужем свои руки и с мольбой глядящими им, взрослым, в глаза…

На территории самой авиабазы была малюсенькая церквушка. Так сложилось, что она, построенная ещё до революции, осталась целой после всех перепетий со сталинскими гонениями и уничтожением храмов, не пострадала от бомбёжек Второй Мировой, а во время строительства авиабазы и жилья для семей военных - была оставлена по приказу командования на своём исконном месте. Батюшку взяли на довольствие и велели поднимать боевой дух летчиков и механиков, а за одно и стучать начальству…Да, именно так выразился новый батюшка - отец Андрей, после безвременного ухода в мир иной прежнего святого отца…

-Вот, значит,  ко мне обращались и не просили, а настоятельно требовали!.. -сетовал отец Андрей в разговоре со Шпагиным.

-Говорили, чтобы протоколировал исповеди…кто что сказал…Разве так можно?..Я человек божий, а не ФСБэшник…

Отец Андрей был новым батюшкой, совсем молодым, и начальство, не встретившее согласия "сотрудничать" и узнавшее о его вселенском миролюбии, тайно и поспешно искало ему замену, но никто из богослужителей в эту дыру ехать не спешил, понимая, что даже само нахождение на военной авибазе в период "спецоперации" крайне опасно…

-Эх, Шпагин, я тут такого наслушался…мне теперь самому молиться - не замолить! - говорил отец Андрей. -Прошлый батюшка что делал? Говорил им: "Прочитай Отче Наш, дай копеечку в общественную кассу, дай копеечку на церковь" - и все дела, грехи сняты…а ведь тут никакой психолог не поможет, какой батюшка…

        Майор слушал и всё понимал. Он никогда не исповедовался прежнему батюшке, понимая, что тот "стучит" наверх, а если ты духом слаб и политически и морально не готов выполнять любые задачи - продвижения по службе не жди, а он - Шпагин - мечтал стать полковником, а может и генералом…

      Отец Андрей стал ему другом, единственным другом на авиабазе и во всем военном городке. Нет, майор проводил время, встречал праздники, ездил на рыбалку со многими сослуживцами и их семьями, но глубоко в душе ни одного из них другом не считал…

-Я не всегда таким был. Раньше, в армии, я тоже думал о военной карьере, -сказал отец Андрей, -но потом понял, что грех это…я в армии многое увидел…плохое…

-Я не знал, что ты в армии был, батюшка! - удивился Шпагин.

-Просто Андрей…наедине - просто Андрей, - поправил святой отец, -"Каждому воздастся по делам его",…а какие дела я успел сделать на этом свете, когда отсюда столько греха исходит?..

 Он обвел рукой, показав на авиабазу…тогда они долго сидели в маленькой келье, пили горячий чай и говорили о жизни, о добре и грехе, о предназначении человека, о горе и о счастье.

     Через неделю после их разговора отец Андрей исчез.
Исчез внезапно и бесследно, ни с кем не попрощавщись. Его телефон не отвечал…Он успел прослужить в церквушке ровно полтора месяца.  Командование вручило коменданту авиабазы ключи и теперь он открывал церквушку в 7:00, а в 18:00 закрывал, каждый мог зайти и помолиться сам…

       Майор поднял щиток лётного шлема и внимательно всмотрелся в координаты. Он вспомнил страны Африки и Ближнего Востока, где он так же "вбивал" координаты в навигатор, бортовой компьютер просил подтверждения, он перепроверял, подтверждал, а потом просто нажимал на "пуск". Всё просто. На удалённую на многие километры цель с подвески срывалась ракета  или управляемая бомба, иногда по плану отработки по одной и той же цели надо было выпускать по две или четыре ракеты или бомбы…
Шпагин вспомнил как он впервые приехал в командировку в Комсомольск на-Амуре, чтобы приступить к ознакомительному этапу обучения на новой машине и как годы спустя отработывал цели, исполняя "интернациональный долг" в небе над чужими странами…

      СУ-57 был "бэйби" российского военпрома и он - Шпагин был одним из тех немногих, кого за прошлые боевые заслуги и морально-политические качества избрали стать пилотом ультра-современной машины.

       Майор проверил по бортовому компьютеру готовность к поражению целей: на всех восемнадцати подвесках, внутренних и внешних, были симметрично закреплены по девять боевых атакующих зарядов с каждой стороны. Самолёт нёс на себе 8 корректируемых бомб КАБ-500C весом 500 кг. каждая, 4 высокоточные ракеты X-38 класса "воздух-поверхность", 4 ракеты X-58УШК(Э) для поражения радиолокационных систем и любых наземных целей и 2 ракеты КС-172 класса воздух-воздух на случай отражения или атаки другого летательного объекта. Последним, чисто символическим дополнением к этому непревзойдённому "гробовщику цивилизации"  была 30-миллиметровая пушка 9А1-4071К и 150 снарядов к ней. Майор знал, что в этот раз ему будет особенно трудно, и хотя его цели были всегда далеко под облаками, на этот раз у него в голове возникло нехорошее предчувствие того, что он должен участвовать в чём-то не просто гадком, преступном и бесчеловечном, ему показалось, что эта маленькая красная кнопка под его большим пальцем станет кнопкой в преисподнюю, откуда нет возврата его душе…

       Он посмотрел на красную кнопку, снова бросил взгляд на экран: бортовой компьютер дисциплинированно и чётко показывал, что боеприпас готов к немедленному использованию.
Его новейший, ещё ни разу не использовавшийся в этой войне СУ-57, неуязвимый для ПВО на этой огромной высоте, летел как исполинский железный орёл, широко расправивший  крылья, гордо и безжалостно занося свои когти над намеченной жертвой.

Майору стало не по себе, он снял кислородную маску, потом немедленно надел её снова, сделал несколько глубоких вдохов и "вбил" координаты в навигатор. Бортовой компьютер затребовал проверку, Шпагин проверил и одобрил. Неожиданно ему захотелось сделать то, чего делать было категорически нельзя - посмотреть куда он отстреляет боеприпас.

       Он сделал "зум" на дигитальной карте, ещё и ещё один…и понял, что весь боеприпас он должен отстрелять по Киеву…просто по городу…по всем его центральным районам…по тому городу, в котором они с женой когда-то были и, гуляя по зеленому, в цветущих каштанах Крещатику, кушали мороженое и смеялись…

      Шпагин похолодел, он сверял и перепроверял координаты, время поджимало и он, нарушив инструкции, вышел в эфир:

-Командир, Петя! - внезапно обратился он к подполковнику по-имени, -Петя! Как?..Зззачем?..По городу! По Киеву!

-Каком кверху!- грубо ответил подполковник.

-Соберись! Это просто работа! Хорошо, что ещё в эфир вышел по защищённой линии!..Совсем нюх потерял! Нажал и забыл! Конец связи!..

Майор не мог прийти в себя.
Система опознания "свой-чужой" обозначила ему, что ведущий его напарник заходит с другой стороны и на гораздо меньшей высоте. Майор понял в чём было более сложное задание подполковника: командир наверняка будет поражать одну с ним цель, но проводит отвлекающий манёвр, выступая "живцом", чтобы системы ПВО "замкнулись" исключительно на нём. Это был крайне рискованный манёвр даже для такого самолёта и пилота-аса, но это позволяло ему, Шпагину, остаться невидимым и беспрепятственно отстрелять весь боекомплект по незащищённым целям…
Одна за другой возникали на мониторе Шпагина ракеты ПВО, приближающиеся к самолёту напарника, и также одна за другой они исчезали с экрана, поражённые ракетами командира. После девятой ракеты самолёт напарника исчез с экрана…

    Воздушные бои длятся секунды, но лётчикам они иногда кажутся вечностью…К тому моменту, когда Шпагин должен был уже отстреляться, развернуться и лететь назад на авиабазу - он принял решение, которое изменило не только его судьбу, но и судьбы других людей, многих людей…может сотен, а может и тысяч людей…Он подарил им жизнь…

Майор Шпагин проверил выход в эфир по незащищённой линии, сделал два взволнованных вдоха и решительно произнёс:

-Я пилот самолёта российских вооружённых сил. Прошу разрешение на посадку. Не стреляйте!

Эфир молчал.

-Я майор Шпагин, борт номер 2 звена истребителей-бомбардировщиков СУ-57, прошу совершить посадку! Не стреляйте!

Эфир по-прежнему молчал.

       Шпагин пошёл на медленное снижение, сглотнул подступивший к горлу комок и снова вышел в эфир:

-Я майор Шпагин, пилот самолёта СУ-57 российской военной авиации, прошу сдаться в плен…

       После нескольких секунд молчания, эфир ответил серьёзным голосом с украинским акцентом:

-К вам будут высланы два истребителя: борт под номером 7 и 11, следуйте за ними.

       Когда украинские лётчики поравнялись с ним, в их глазах было одновременно и удивление, и настороженность.
Один лётчик-истребитель шёл рядом со Шпагиным - борт к борту, периодически с недоверием поглядывая на русского пилота, второй летел сзади сверху, чтобы немедленно уничтожить его, если сдача в плен окажется обманом.

Когда они приземлились, Шпагина под конвоем посадили  в военную машину на заднее кресло. Справа и слева от него сели крепкие парни в форме ВСУ. Майор подумал, что ему наденут наручники, но этого не произошло. Когда машина заехала в город - у Шпагина сжалось сердце и он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Водитель заметил его состояние и опустил окна машины на пару сантиметров вниз. Морозный воздух мгновенно оживил майора. Окна машины были затемнены, но через лобовое стекло он успел увидеть изготовленные из сваренных сваркой рельсов железные противотанковые "ежи"  и вспомнил, что в последний раз видел их в кинофильмах о Великой Отечественной…

Когда машина приехала и его завели в здание, Шпагина отвели в кабинет, где предложили попить и дали что-то поесть. В здании было холодно - отопление в нём не работало…Пилоту дали  тёплые вещи и приказали ждать. Через пол-часа его снова посадили в машину с крепкими ребятами и отвезли в другое здание. Там было тепло. Ему снова предложили попить-поесть, но он отказался, сославшись на отсутствие аппетита и усталость. После получаса ожидания, двое крепких охранников, находившихся в комнате вместе с ним, как по команде, вскочили и вытянулись по стойке "смирно". Сидящий в кресле Шпагин поднял голову и машинально встал. Он увидел человека, которого он мгновенно узнал. Большой, вальяжного вида, очень  коротко подстриженный мужчина  оказался главнокомандующим ВСУ генералом Залужным. Он быстро прошёл в комнату и, подойдя к Шпагину, протянул руку. Шпагин протянул свою. Генерал крепко пожал руку майора и поблагодарил его за героический поступок.

       Когда генерал ушёл, Шпагин, оторопевший,  продолжал стоять с протянутой рукой…

     Пилота допросили , но допрос был больше похож на разговор сослуживцев, только с протоколом. Майор отдал ведущему допрос офицеру листок с координатами, тот снял его на сотовый, кому- то отослал и затем присоединил его к протоколу.

       Когда лётчику предложили позвонить родным, он попросил телефон, так как свой он обязан был оставить согласно приказу…

      Набрав номер жены и ожидая ответа, Шпагин пытался подобрать в уме нужные слова, но не знал какие слова подойдут…

       Офицер, ведущий допрос, включил громкоговоритель.

-Кто это? - ответила супруга на звонок с незнакомого и непонятного номера.

-Это я…Я живой…и я…в плену…но я…никого не убил, родная…ни одного человека не убил и не ранил…

       На другом конце телефонной линии женщина заплакала…

-Я чувствовала, что…что-то должно случится, но…знаешь, я волновалась, я так сильно волновалась,.. но мне казалось, что не будет ничего плохого…что…случится что-то, и оно будет хорошее.

       Глаза пилота стали влажными и по его щеке скатилась слеза.

-Родная, что…как... прошло обследование?

Майор волновался. Он закрыл глаза и безмолвно попросил: "Господи, пожалуйста!"

На другом конце линии жена всхлипывала:

-Я…я…очень волновалась…я…меня долго осматривали…

У майора затряслись губы, но он не мог выдавить из себя вопрос.

-У нас получилось! - наконец произнесла супруга и сквозь слёзы добавила:

-Беременность проходит хорошо и…врач сказал, что не видит никакой опасности выкидыша.

"У нас получилось!"- произнёс про себя майор.

-У нас получилось!!! - закричал он на всю комнату сквозь слёзы радости и оба охранника, сидевшие в дальних углах комнаты, переглянувшись, не понимая о чём он, вопросительно посмотрели на пилота и на допрашивавшего его офицера.

 Офицер, который стал свидетелем разговора, поздравил лётчика, пожав ему руку, и сказал:

-Вы сегодня подарили жизни многим,…
и направляясь к двери комнаты, искренне и по-доброму улыбнулся, и неожиданно для пилота добавил, произнеся знакомую фразу:
-Да воздастся каждому по делам его!..

**************************