Как на мою статью в БР обрушился шторм

 

                Школа в роли райкома

       Как было раньше, так и теперь стоит появиться в газете критическому материалу, тотчас на автора идут жалобы и главному редактору. Дескать, обидели, критика ложная, мы не такие плохие, как о нас написали.
       Но это ещё сказано в мягкой, сглаженной форме, порой нападки на газеты сыплятся, как бомбовые удары. Звонящие в резкой, грубой манере требуют наказания авторов, осмелившихся поднять на их амбиции критическое перо. И даже в том случае, если факты имели место, стараются «обиженные» достать автора.      
        В старые времена газеты были подконтрольны райкомам, горкомам и обкомам. Всякий материал проходил проверку по всем правилам той идеологии, которая давно не господствует, но ещё жива в памяти и сознании людей.

                Как на мою статью в «БР обрушился шторм недовольства
      
       «Чтобы сердце не очерствело», так называлась моя корреспонденция, напечатанная в газете «Брянский рабочий». Директор школы, Галина Михайловна Анищенко, позвонила главному редактору Александру Тимофеевичу Нестику о том, на каком основании, дескать, пропустили такую статью и такого несведущего в образовании автора. А, тем не менее, статья выверена и написана по фактам того, как ученик третьего класса Андрей пришёл в школу в сильный мороз, а школа из-за сильного холода не занималась. Андрея выпустили из приюта временного содержания. Я узнал, что он из райцентра Брасова, его мать вышла замуж. На сына внимания из-за маленького ребёнка не хватало, Отчим с ним плохо обращался: грубил, полагая, что пасынок ведёт себя недружелюбно. И когда он с улицы пришёл поздно, отчим высек его ремнём.
      И однажды он пропал. Милиция обратила внимание на мальчика, который у прохожих областного центра просил деньги. Его поместили в приют. В классе он сидел на последнем ряду. Учащиеся средних классов на перемене как изгоя, толкали, совали ему в рот сигареты. Он задыхался от дыма,  а те хохотали. Эту картину я наблюдал неоднократно, и вмешался.          
      И только одно это директора не устроило, и никак моя публикация не могла быть одобренной. Технички мне не раз говорили о том, что с ним происходило на переменах. Сколько раз они отгоняли от несчастно мальчика даже старшеклассников. И никому до Андрюши не было дела.
      Проблемы с неуправляемыми учащимися возникали всегда, особенно когда среди уроков такие выставились из классов. И те, предоставленные сами себе, оглашено, как безумные мотались по школе. А то и просто собирались в туалете, и тряпками, бывало, забивали унитазы. Сколько раз я высказывал директору о таких случаях, на что она даже не отвечала, и просто закрывалась в кабинете. И вот появилась моя заметка.
      Однако пропесочить редактора ей оказалось недостаточно, востребовалось создать в школе панический ажиотаж, что какой-то там завхоз покусился на её святая святых. Она созвала спешное педагогическое совещание, а именно педсовет, на котором зачитывается, написанное её верными людьми письмо, поносящее автора статьи на все лады. Ну чем не обструкция? Ну чем, не гонение? Хотя они пытались восстановить честь школы, якобы попранную автором.
      И что же я вычитываю из напечатанного газетой «БР» через несколько дней? Обыкновенную ложь, какую я слышу о себе ни один год. Хотя в этом ничего обидного я не нашёл, наоборот, своим резонансом, коллектив школы обнажил свои болевые точки, не преминув зацепить автора, как новоявленного дилетанта в образовании.
      Хотя в статье о системе обучения не было напрямую сказано. Речь шла о судьбе второклассника, обездоленного судьбой.
      Как бы там ни было, однако статья, наверное, всё-таки сыграла определённую роль в жизни Андрея. Поскольку из интерната его забрали: приезжал учитель из Брасовской школы. Теперь Андрей живёт дома.
 Владимир Владыкин
 1995