Философ и историк культуры К. А. Свасьян в книге Э

478. Русские философы, начиная с Вл. Соловьёва, строили грандиозную метафизику всеединства, божественное начало в человеке, в его сознании, которое, как вечная потенция, может стать истинно сущим (всеединым), т.е. имели ввиду развить идею богочеловечества… Некоторые русские философы до сих пор считают Всеединство –«праздником грядущего», которое прекрасно когда-то выразил Ф. Тютчев: «всё во мне – и  я во всём».
Нужно приветствовать «привнесение» любви и добра в метафизику, но я скорее соглашусь с К. Свасьяном: «кусок хлеба застрянет в моём горле, пока общество – не коллективным разумом, а каждым в отдельности, - не распнёт себя на кресте нравственно не изжитого прошлого».
Ибо географически оправданное усилие (в прошлом) народа, выраженное в  «примате коллектива над личностью», возродилось в русской философии под исторически изжившим себя и непонятным термином  «соборность».
*                *                *
649. «Человеческое, слишком человеческое» (Ф.Ницше) уже недостаточно для наших взаимоотношений, в лучшем случае – это движение по кругу; нужен прорыв. Но как преодолеть себя, т.е. преодолеть «множество фантазий и заблуждений», писал «палач самого себя»  Ф.Ницше?
Попытки ХХ века убийственны, ведь человек оказался не просто «шумным самозванцем невыстраданной тишины» (К. Свасьян)…
Как?
А.Белый уверен: «Если Христос распят человечеством, не услышавшим призыва к возрождению, – в  Ницше распято смертью само человечество, устремлённое к будущему…».
И это – жизнь сознания!
*                *                *
699. К Свасьян (2013) считает, что Я – не «какая-то независимая от мира субстанция», и, поскольку «мысль противопоставляет миру человеческое тело», что разграничение на дух и природу есть «результат мысли».
Ясно. Тогда – что есть мысль и чья (откуда) она?
*                *                *
786.  Не «вписываются» воззрения русских философов, включая исследования о.П.Флоренского в мои, пусть и скромные, взгляды, м.б., исключая только А.Лосева… Не «вписываются», несмотря на то, что они (мои взгляды), возможно, повторяют их метафизические построения, а, м.б. и….предваряют (в этюдах о природе)!,… и мне хотелось бы вслед за о. П. Флоренским протестовать, что воцарился  «душевный атомизм», о том, «как распались начала внутренней жизни»: что «святыня робка и жмётся в затаённый…уголок души, красота бездейственна,..добро ригористично, польза…нагла и жестока. Жизнь распылилась»…
Можно далее согласиться с тем, что первичным способом схватывания истины может быть только откровение, и даже с тем, что и добро, и красоту и истину связывает любовь (см. ниже), но как понимать, что любовь есть субстанциональный акт? Да и сама истина онтологична (а не гносеологична…)? Ведь если  субстанция, если онтология, то – раз и навсегда застывшее (или – и то и другое  в лучах Бога)!
Но самое главное – отчего  же познание совершается любовью? т.е. (как я догадываюсь) не только «разумом» но и «сердцем» (см. также ниже)? Да, о.П. Флоренский подходит к проблеме сознания много шире…
Одновременно, это означает что проблема сознания – «сущность без необходимости» (см № 913: К. Свасьян считает, что «Столп и утверждение истины» «утверждает по сути не истину, а… фундаментальную трещину…между верой и знанием»)
*                *                *
913. (Возвращаясь к №№ 786,787) К. Свасьян считает, что «Столп и утверждение истины» «утверждает по сути не истину, а… фундаментальную трещину…между верой и знанием» (2006:278). И истина, по Флоренскому  - православная церковь, и никакая другая…
Высоко оценивая объемлющий дух Павла Флоренского («одарённый математик со всеми признаками гениального изобретателя, и вместе священник и богослов), К. Свасьян указывает на его «странную двойственность» …
Свасьян цитирует Флоренского: «Как же именно…ухватиться за Столп Истины?...Не знаем, и знать не можем. Знаем только, что сквозь зияющие трещины человеческого рассудка видна бывает лазурь Вечности. Это непостижимо, но это – так» (2006:277).
А ведь Флоренский прав.
И вера – не  отрефлексирована
  *         *          *
914. (см № 904 и др.) Кажется, Бердяев сравнивал Пушкина с явлением Ренессанса… Другой, уже современный, философ К. Свасьян считает, что в «одном Пушкине…уравновешиваются столетия европейской культуры», «в нём быль российская впервые перерастает масштабы  лубочной самозамкнутости и врастает в судьбы  мировой литературы» (2006:208).
Да, вот вам и судьба, и роль личности в истории!
*         *          *
915.  Выписки из опубликованного доклада К. Свасьяна о проблеме «Я» (2013:367-388):
«Я» нечувственно, мы переживаем только понятие «Я», т.к. в мире философских очевидностей понятие и есть сама вещь, данная в перспективе умопостигаемости. Если «Я» не от Бога, то понятию «Я» не соответствует никакая реальность.
Сознание, душу, «Я» невозможно локализовать телесно без попадания в абсурд.
Вся эта таинственная субстанция мозга исчезает каждый раз, когда мы спим и возвращается, когда мы просыпаемся.
Там, где «Я», там сознание, соответственно, нет  места никакому бессознательному. (А.М.: весь этот пассаж, всё же, требует переосмысления, отсутствует какая-то цепочка…)
Там, где речь идёт о физиологическом, наше «Я» не имеет никакой точки опоры, его там просто нет. Там есть организм, который существует в режиме автономности.(А.М.: очевидно)
Выражение «я живу» не просто неточно, а нелепо. Правильнее сказать «что-то живёт меня»; моя телесность terra incognita, в котором моему сознанию, «Я», отведено крохотное место где-то на «чердаке», которое только во сне видит своё могущество. (А.М.: Нет! никакого могущества! во сне мы как «игрушки в чужих руках»)
А наяву? Могу ли я сказать, что я перевариваю пищу? Это не годится даже в дурной анекдот. Мой разум здесь не причём.
И далее: кто засыпает? Кто спит?...Я же не сознательно вхожу в сон!! И где я, собственно, нахожусь во сне? В постели находится моё тело, из которого исчезло моё «Я»…(А.М.: «Оно» …подсматривает за …собой (!)  там, где ты оказываешься в ситуациях …правдоподобных лишь частично…)
…по Свасьяну мы находимся в языковой иллюзии, иначе не было бы возможности быть социальным существом…(А.М.: вот это замечание требует развития)
В реальной жизни нам не под силу  так же управлять собой, собственными телесными и душевными свойствами, как мы управляем локомотивом или самолётом. (А.М.: в норме, конечно)
Моё «Я», моё сознание не способно реагировать с такой быстротой, как это свойственно инстинктам.(А.М.: Да!)
Наше сознание миниатюрно донельзя, но оно страдает манией величия…(А.М.: конечно, не у всех и не всегда).
Огромная, преобладающая часть того, что мы принимаем за самих себя, есть ещё природа и мир…(А.М.: включая «Я»!, включая само сознание!)
Считает, что бессознательное – это какое-то другое (или чьё-то другое) высшее по уровню сознание (А.М.: лучше под- или сверх- сознание, как считает Любищев).
Где   кончается мир, и начинаюсь «Я»? Это утверждение  нелепо: тело, например, и есть мир; начинать анализ надо не с дуализма, а с его цельности
Не мир находится в пространстве, а пространство в мире
Всё эволюционно, т.е. и есть развитие. Последняя завершающая ступень здесь – человек, в котором мир достигает своей полноты и законченности. Он и минерален в своей костной системе, и растителен в жизненных процессах, и животен в  инстинктах, но ко всему специфичен как человек. Эта специфика, нечто абсолютно новое в эволюции, – есть мышление. С мышлением мир прекращается только как природа и начинается познание природы, или самопознание.
«Я» и есть сам мир, достигший самопознания.
Мысль противопоставляет миру человеческое тело. (А.М.: уже говорилось, а, м.б., и «весь» остальной мир)
Само деление мира на субъективное и объективное не первично, а вторично: мышление производит и объективность, и субъективность, а потом причисляет самого себя к субъективности, да ещё тщетно бьётся, ища выхода из субъективности: возникает тарабарщина агностицизма…
Можно избавиться от нелепости, включив и голову с мыслями в мир (! – А.М.)
Мысль – это всегда мысль мира, только свершается она в голове
Изначально нет и не может быть ни субъективности, ни объективности, ни сверхчувственного, ни чувственного, ни духа, ни материи.
Когда мы говорим, что есть дух и природа, мы забываем, что само это разграничение есть результат мысли. Это – результат нашего полагания. (А вот по поводу «духа и природы» это вовсе не наше «полагание», именно в этом вопросе скрывается необозримая проблема: «дух» – прежде всего активность, которую  «что- то запускает» …Что? – А.М.).  Субъективность – это только продолженная в человеке объективность, а внутренний мир – это всё тот же внешний мир, только трансформированный в мысль, чувство и волю. Наше «Я», увиденное в этом свете, никакая не собственность, а вершина мирового процесса, достигнутая в человеческой телесности
Риск в том, что в человеке соединены совершенная телесность и не совершенное сознание. (А.М.:Да, мы сами создаём себя!)
(А.М.: вот тебе и «мастерская желудка и храм мозга», постулируемое выражение с века Х1Х!)
*         *          *
916. Остановимся на цитате из вышеприведённого доклада К.А.Свасьяна (в ответе на вопрос, что вы делаете, вы отвечаете, что спите): «…здесь мы имеем дело с языковой иллюзией… Не будь этой иллюзии, не было бы никакой возможности быть социально, жить в обществе. Мы приписываем…собственному «Я» активность, каковой он не обладает. …этой иллюзией мы обязаны нашей совместной жизнью в обществе. Проблема в том, что мы сами верим в это…» (2013: 373,374).
Мы – верим!
Поскольку «понятию «Я» не соответствует никакая реальность» (там же, с. 369), остаётся, действительно, только…вера! Вот когда появляется (проявляется) вера!
Другими словами, возникновение и существование человека как диалогового существа «держится» на иллюзии языка (референте мыслящего сознания), т.е. на вере в действительность этой иллюзии: иначе никакой социум невозможен… Только на вере!
Тогда, что? «Я» это эпифеномен? Не поторопимся ли мы так считать?
… «лучше», конечно, считать, что до понимания (описания!) взаимоотношения «реальности» и «Я» нам бесконечно далеко, тем более К.А. Свасьян «просто» констатирует очевидные для всех нас факты…
*          *           *
(Из № 933 о русских философах):
О Г. Шпете:  феноменолог и герменевтик, знавший 17 языков, умер в тюрьме молодым, проживший едва за 40 лет, автор фундаментальных книг, написанных ещё до революции – «Явление и смысл», «История как проблема логики», «Сознание и его собственник»…, автор шедевра философского перевода «Феноменологии духа» Гегеля.
Автор  искромётного и глубокого эссе К. Свасьян пишет о том, насколько органично европейски образованный Шпет проявлял себя в русской духовной культуре в окружении других выдающихся людей, проявляя себя в различных ситуациях строгостью и вескостью философских знаний и остроумной лёгкостью их выражения… «В этом утончённом мыслителе проявлялась «воспитание и культура мысли»… «чисто моцартовская умность озорства или ницшевская «весёлая наука»»
Наследие Г.Г. Шпета, конечно, специалистами оценено, но мне важно немного иное: насколько «маточный рассол отечественной культуры» (выражение Свасьяна) мог бы измениться, сложись судьба  философа иначе, но автор эссе сам пишет, что «понять феномен Шпета – нелёгкая задача…
Правда, намекает Свасьян, «он (Шпет) видел реальную потенцию нового, быть может, Данте в маточном растворе отечественной культуры, но он не мог не видеть и другого: опасную неожиданность, несвоевременность, преждевременность этого Данте». Что имел ввиду К.А. Свасьян, говоря о Данте в контексте появления подобной личности в отечественной истории культуры? «чтобы земную жизнь, пройдя до половины …очутиться в сумрачном лесу?...» а проводником нам уже будет служить не Вергилий, а русские философы?
*          *           *
936.  Современный философ К. Свасьян опубликовал статью «Науки о духе: без науки и духа» (Munchen-Bozen, 2004:205-222; на русском языке «Расторжествления»,2006:119-145) с выводом, что  «у них (науки и духе – А.М.) нет не только будущего, но и прошлого» (с. 142). Ретроспективный анализ философских работ европейских авторов пронизан многочисленными «точечными» высказываниями философов разных веков с общим фоном едкого сарказма относительно какой-либо перспективы в этом «вопросе»…
Но не забыл ли Карен Араевич о том,  что «понятие всех понятий, обнимающее и Бога, и божественно духовное Начало природы и человека» (по Гегелю) мы не можем считать  определением Духа? Оно, понятие, просто… не  отрефлексировано! Но Г.В.Ф. Гегель ведь создал концепцию становящего духа! (Забегая вперёд: активность (Дух) пронизывает Мир!)…
А естественные науки при этом анализе К. Свасьян вовсе не учитывает; вот как, например эволюционист Ю. Чайковский подходит (также при ретроспективном анализе, но уже работ по эволюционным проблемам), повторю содержание этюда № 806:
 «…в основе возможности развития мира лежит некоторое свойство мира, действующее на всех его уровнях….Ему не раз давали название (такова, например, воля Шопенгауэра). Его нельзя не из чего логически вывести, его можно только ввести как постулат, интуитивно обобщающий единое впечатление от природы. Для него я решил выбрать самое общее и нейтральное слово – активность.
Через всю историю европейской мысли…проходит та мысль, что мир существует и развивается за счёт пронизывающей его активности». Ю.А.Чайковский,  2008: 219-220.
Именно активное Начало запускает программу (потенциальной) Жизни, и Жизнь, актуализировавшись в не охватываемом воображением масштабе времени, запускает программу развёртывания Разумного своего Развития…
Да, естествознание идёт уже впереди (более столетия), но философия…предначертала ему путь     (см также № 930
*                *                *