Охота на сохатого. Глава. 18 Роман

Глава. 18                Внезапная метель.


Что осёл, знает о жизни соловья?
       
Пословица


Охотник довольно долго оставался в полной неподвижности, как тот пень, на котором сидел, желая дать отдых своим ногам и прислушиваясь к окружающей тишине. Она охватывала его душу, каким - то странным очарованием.

Казалось, будто весь мир погрузился в небытие и даже дикие властители лесов не осмеливались выползти из своих берлог в этот час, когда небо начало щедрой рукой кидать нескончаемые белые хлопья, которые, без сомнения, набрасывали пушистый покров на всё пространство сибирской глуши.

Вдруг поднялся лёгкий ветерок, он покачивал тонкие берёзки с осинками и гнал по снегу мелкую крупу.

Ветер тем временем крепчал. Он уже раскачивал берёзы, сбивая с них сверкающий водопад куржака, тихонько посвистывал в тонких ветвях.

Небо затянуло серыми тучами, из которых повалил густой декабрьский снег, ветер разгулялся не на шутку и поднял настоящую метель.

Из - за правобережной стороны речушки Улуйки, грузно поднимались, взбудораженные ветром тучи. Толкая друг друга, они расползались, затягивая небо.

А следом за ними мутной завесой хлестала по ближайшим околкам непогода. Тянула встречная позёмка. Снова похолодало. Крупные хлопья снега косыми лучами падали под ноги, засыпая следы вокруг.

Лыжня была почти незаметна. Метель началась внезапно и за несколько минут превратила спокойный сосновый лес в бушующее пространство.

Казалось, словно снежинки заполонили всё вокруг, уже не стало видно деревьев, и даже дышать стало трудно.

Снег забивал глаза таёжнику, и видимость вокруг упала до нуля. Вьюга совершенно исказила тайгу вокруг, спрятала привычные ориентиры. Шли медленно, молча, как обречённые на смерть !

Шаги и треск сучьев будили тишину. Летящий снег забивал глаза, не давал дышать. Двое среди бурелома и снега. На ледяном, пронизывающем ветру.

Буря за спиной охотника и лайки из танцующего снегопада и вьюги словно превратилась в тёмную и воющую голодную волчицу.

Тучи снега клубились белым вихрем, свирепо гремел буран.

Эта суровая и безжалостная сибирская глушь с её жестокими и морозами и холодами, а также снежными бурями с метелями пыталась сломать у самого мятежного и непокорного существа в природе человека всякую волю с сопротивлению, тем самым отнять право действовать в целях выживания и в то же время, не уменьшая при этом страха бытия !

Этот грозный невидимый властелин словно очерчивал вокруг охотника некий круг, границы которого ему казались непреодолимым препятствием и барьером для человека.

Этот незримый господин являлся и стенами и одновременно надзирателем некой тюрьмы и узилища, где древо души человека способно лишь бессильно кружиться на месте, сознавая и созерцая собственное бессилие и несчастье.

Эта пустыня души вполне Вам известна и знакома, которой однако, человек не в состоянии дать точного определения, называя её то чёрной тоской, то меланхолией или отчаяньем !

Но меланхолия, как правило, всегда коренится в нашем недовольстве самим собой, причину которого нам необходимо отыскать, и упрёк, который мы обращаем к самим себе, невольно открывает им дверь. Внезапно волна отчаяния накатила, накрыв с головой охотника.

Дикая стихия суровой Сибири словно заново решила протестировать Кузьму с его верным Караем на крепость рук, ног и мужского охотничьего духа !

Казалось, что сознание покинуло его на некоторое время, и он механически на последних усилиях стальной воли шагал вперёд.

 Зверобой крепко замёрз, словно превратившись в снеговика. Мороз и ветер крепчал. Ресницы слипались от инея.

Продолжение следует …