Принять за судьбу. авиационные истории. часть 2

Гораев позвонил в дверь, прислушался – признаков что кто-то подошёл открыть не было. Он взглянул на часы – половина седьмого должны уже проснуться… или дома никого нет.  Вновь настойчиво позвонил и через пару секунд услышал шаги за дверью – протирая глаза руками открыла жена и бросилась ему на шею.

- Что же ты телеграмму не прислал… не позвонил? – она наконец отпустила его, прошли на кухню. Оставив рюкзак в прихожей, переобулся, сел за стол - жена напротив улыбалась.
- У меня новый гарнизон, уже квартиру выделяют…целый месяц отпуска – что решим?

Жена обворожительно засмеялась, потом, как бы вспомнив, бросилась к электрочайнику, достала из холодильника сыр, колбасу, масло, нарезала и сделала бутерброды и всё это в процессе рассказов как она без него устала, как их сын не даёт даже отдохнуть вечером, и сколько ей приходится стирать, прибирать и готовить для него…

— Это так хорошо, что ты приехал, что целый месяц будем вместе… поехать… давай махнём на курорт в Турцию? Моя подруга была там на Эгейском море курорт «Бодрум», показывала фото – просто изумительно!
- Элла, какая Турция… ты замужем за офицером России, лётчиком, носителем секретной информации… Так что если и на курорт, то только в пределах России или Белоруссии.

Элеонора надула губки, разлила чай по чашкам, подала, задумалась…
- Элла, а где сынулька?
- У бабушки ну в смысле, у матери.
- А что так?
- Бабушке нравится с ним, а я так устаю… так устаю, что сил нет. Сейчас пей чай, потом поедем к маме и посмотришь, как сын вырос… уже на детском самокате асфальт нарезает.

Дожевав бутерброды, Стас отставил кружку с чаем, взглянул на жену – округлилась она, увеличились бёдра в объёме, грудь притягивала своими припухлостями. Лицо без макияжа выглядело блеклым, короткая причёска лишала шарма… «Да, это не Дина, у которой всё прекрасно. Но есть и большой плюс – она дочь генерала, а в карьере офицера…»
- Начнём с разминки… – засмеялся он и подхватив жену на руки, унёс в спальню.

**
Дина собрала свои вещи, окинула взглядом палату, попрощавшись, улыбнулась лежавшим женщинам, , вышла из палаты, спустилась по больничному крыльцу – никто её не встречал, знакомых не было. Подождав маршрутку, поехала домой. Зина сразу пригласила за стол, поставила чай, положила свежевыпеченные пирожки.

- Расскажи-ка, что так тебя скосило?
             Дина покачала головой, усмехнулась.
            - А разве не все ещё знают «что случилось»? - взглянула на Зину. Та пожала плечами. – Стас меня бросил… Зина… бросил со скандалом, а у меня уже почти два месяца беременности.
             Зину словно подбросило со стула
 - Ну говорила же, дурья ты башка, что не ложись с мужиками, пока в паспорте не будет штампа о замужестве… Ну о чём ты думала, когда в койку прыгнула…
- Ни о чём мыслей не было… всё произошло само собой. Стас уже не раз говорил о женитьбе… казалось, что всё к тому идёт…
- Да я о том, когда ты в койку с ним легла – почему не вспомнила слов моих?
Зина улыбалась
- Себя вспомни, Зина, когда с мужем в первый раз любовью занялись – о чём ты тогда думала?

Зина удручённо вернулась на место
- Ты права – тогда ни о чём не думаешь, только о том, что вот он навалился всем телом аж дышать трудно, груди мнёт… и вот оно начнётся таинство любви… все мы зависимые от этих мужиков, а им всё пофигу, лишь бы справить своё дело. Ладно - что надумала-то топиться? С чего в воду полезла?
Дина удручённо опустила голову

- Вот что тогда делать было – любимый человек меня бросил. Из комнаты общежития меня выгнала любовница Стаса… принимала гормональные таблетки, чтобы не забеременеть – и на тебе… с первого раза залетела! Как эти таблетки повлияли на ребёнка – родится с уродствами… Никаких друзей… помощи ждать не от кого, родители у меня «никакие», ехать некуда… вот и потянуло… Сейчас понимаю, что дура… А что, весь посёлок знает?

- Нет, можно сказать «никто» - пару человек – участковый Толик, мой племяш двоюродный, вот он тебя вытащил и мне рассказал. А в посёлке разве что твоя Татьяна Михайловна знает. А сейчас что изменилось - ведь у меня сын из тюрьмы через три месяца возвращается – тебе тут тоже не жить.

- А вы же говорили, что к вам можно надолго.
- Я так и думала, а у него, условно досрочное… А тюрьма ещё никого не перевоспитала и тебе тут жизни не будет. Поживи ещё пару месяцев…
- Нет, Зина, меня уже пристроили… теперь даже не знаю, чем всё кончится.
- Куда… что? В общагу к лётчикам?

- Татьяна Михайловна, глава администрации уговорила… представляешь уговорила командира полка Астахова, пустить к нему на жительство. Он, понимаешь … живёт один, жены и детей нет и квартира трёхкомнатная…

- Ни фига себе! Это удача, Дина, это шанс! Я слышала, что он холостяк, но ему уже лет под сорок, командир полка и один… что-то там не так.
- Зина, а ты с ним общалась?
-  С кем – Астаховым? Нет конечно…
- Какой там шанс… какая удача... Я у него на приёме была – из его кабинета меня скорая помощь вывезла.
- И что там было – орал на тебя?
- Не орал, но говорил так, что мороз по коже… внутри меня всё тряслось и сжималось… сознание потеряла. Я за любимого пошла просить, за Стаса, он его услал в какой-то далёкий гарнизон… куда-то в Домну, за Байкал…

- Не, ну ты девка, совсем мозгами двинулась – он её бросил, а она пошла з него просить…
- Ну надеялась, что, если Астахов отменит решение, Стас вернётся.
- Да ты Стасу, долбаному, нахрен не нужна – он своё получил, понаслаждался тобой и забыл… А что Астахов говорил?

- Не помню ничего – у меня сознание поплыло, помню, как Астахов меня на руки подхватил, на диван положил, доктор подошёл, а очнулась уже в больнице.
- Вот что на руки подхватил – запомнила. А что ещё запомнила?
- Ничего. Руки… руки у него очень сильные…
- Вот девка! Это, пожалуй, главное, что ты оттуда вынесла. И когда ты к нему на квартиру переезжаешь?

- Не хочу никуда переезжать, поживу с месяц у тебя, найду новое жильё, а к Астахову… да упаси Господь… ведь подумают, что любовница его.
- Ну ты поглянь - какая дура! Так это и прекрасно, что так подумают… Ладно, попили чайку, иди отдохни - поживём увидим… ты главное не расстраивайся и всё у тебя будет хорошо.
Дина ушла в комнату, прилегла на диван – неопределённость всегда страшнее даже плохого варианта.

**

  Валентина взглянула на посетительницу
- По какому вопросу?
Зина была тёртым калачом и понимала, что простой просьбой к начальству не пройдёшь –, заставят записываться на приём и когда этот прём будет…
- Сын у меня из тюрьмы возвращается – нужно доложить руководству, чтобы потом вопросов не было.

Секретарь ушла в кабинет, через пол минуты вышла – Проходите.
Зина вошла в кабинет главы администрации – подверглась пристальному изучению внешности
- Не разглядывайте Татьяна Михайловна, я не по тому вопросу, с сыном сама разберусь. Ваша девушка Дина Минаева у меня живёт и сегодня вышла из больницы. Краем уха слышала, что вы можете помочь ей – у меня сын выходит из тюрьмы по УДО – ей срочно нужно искать жилище.

Татьяна встала из-за стола
— Вот говорила же Главврачу, чтобы поставил в известность – ну никакой исполнительской дисциплины. Спасибо Зина Викторовна…
- Дина сейчас у меня дома – куда пойдёт и когда не знаю…
- У подъезда машина - садитесь, покажете, где живёте.
Подъехали к дому, Зина вышла, обошла дом, с другой стороны, дала знак рукой Татьяне. Та подошла к дому, нажала на звонок. Через минуту вышла Дина.

- Ты что же голубушка, вышла и молчишь… Я же предупреждала, говорила сразу известить меня. Собирай вещи, поехали к новому месту жительства.
В дверях появилась Зина.
- Не хочу я жить у Астахова, говорила уже…

Татьяна присела на стул, Зина встала у двери, скрестила руки на груди.
- Слушай сюда, Дина - Астахов очень ответственный и обязательный человек и он не потер…  ну, будет не рад от твоего вольнодумства – он командир и привык чтобы его приказы исполнялись. Он куда-то улетел, три дня как нет его, ключи от квартиры дал мне… так что собирай свой дохленький чемодан и поехали к новой жизни. – Улыбнулась. – Как беременность протекает?

Дина смутилась
- Пока всё в порядке.
- В порядке… а в кабинете Астахова бухнулась в обморок. Это всё беременность и нельзя сказать, когда такое снова случится. Собирайся, я сказала!
Когда выходили из дома, Зина перекрестила их в спину.

**

Через час, на втором этаже пятиэтажного дома, вошли в квартиру Астахова. В прихожей сняли обувь, прошли на кухню
- Смотри сюда, - Татьяна открыла холодильник, - тут все продукты, что тебе понадобятся, сама приготовишь, что нужно. Твоя комната, - Татьяна открыла дверь в комнату, – тут постельное бельё, шифоньер – разложишь свои пожитки. Вот халат домашний – в ванную комнату пойдёшь, помоешься и в халат. Так, что ещё – посуду и ложки-вилки берёшь любые, кофеваркой надеюсь умеешь пользоваться, вот тебе ключи от квартиры, а я поехала на работу.

- Погодите, а как он приедет – ну… что… ну как?
- У Германа есть твой номер телефона – вернётся, позвонит и тогда будешь встречать. Дина, и главное – не трясись и не трусь. Герман нормальный, абсолютно нормальный мужчина, тебя не обидит, а где нужно, защитит.

- А лет ему сколько? Может он мне как отец…?
Татьян подбоченилась, с усмешкой выдала.
- В мужья он тебе годится… Тридцать шесть ему... Ещё раз сказала – не дрейфь и не трясись – всё уладится.

**

Генерал Дегтярёв с полчаса слушал, какой Астахов самодур, какой неумелый командир, как страдают от него офицеры…
- Значит в Домну выслали – ну так там хороший авиаотряд, летать хорошо будешь – расти будешь в должностях и званиях. Это здесь, в центральной России все места на учёте, а там восток…

- Да я не из-за этого – там тоже с квартирами швах, некуда с семьёй пристроиться, а мне уже надоело без жены и сына жить.

- Что-то не вяжется у меня твои рассказы – я знаю Германа Львовича, как ответственного офицера, прекрасного лётчика… рассказываешь тут мне… а эскадрилья его два года была лучшей, проверки все сдавали на отлично, на Востоке отличились, в том числе и ты поощрён. И характеристику он тебе написал положительную, а ты всё про него гадости рассказываешь.

- Это потому вы так говорите, что не служили под его началом…
- Что доставалось?
- Ещё как и не мне одному. Некоторых лётчиков вообще выгнал, списал с лётной работы…
- Ну не он списывает, комиссионно это происходит, значит были основания. Ладно, у тебя отпуск, занимайся семьёй… отдыхай.
Вошла дочь
- Ну я пойду к сынишке, – заспешил Стас.

Дегтярёв кивнул, поднял глаза на дочь.
- Папа, ну почему нам нельзя выехать в Турцию на курорт – может ты сделаешь что-то?
- Если я сделаю, доченька, меня с должности снимут, а Станислава из армии уволят. Выбирай.
- Какие вы вредные! – выдала кривую усмешку Элеонора и вышла.

Дегтярёв задумался, взял телефон, набрал номер знакомого комдива.
- Сергей Николаевич… рад слышать, что у тебя всё хорошо, но на последнем совещании командующий Армией взгрел капитально. Меры принимаешь?
Минут десять выслушивал объяснения комдива.

- Хорошо, что критику правильно воспринимаешь. У меня просьба – есть один хороший лётчик - старший лейтенант Гораев Станислав, характеристики все хорошие, но должностей в полку не хватает. Может возьмёшь к себе на командира звена – слышал, что у тебя две вакансии открылись. А Гораеву уже послали на звание капитана, он в отпуске, вернётся уже капитаном и… Подходит? Приятно слышать. Лётная характеристика дана Астаховым… да, всё в порядке.
Положил телефон, усмехнулся.
- «Готова, дочь попова» … Ну что же, коль летает хорошо, пусть летает поближе к семье и родителям.

**

Дина осмотрелась в квартире – всё аскетически прибрано и чисто. Разобрала свой чемодан, нерешительно разложила вещи по полкам – поняла, что её гардероб нуждается в обновлении, но средств, увы, было в самый обрез – дай Бог до зарплаты дотянуть и не помереть с голоду. Хотя… Подошла к холодильнику – Господи, да тут месяц жить и всего не осилишь… наверняка Татьяна постаралась… или этот Герман Львович?

Заперев дверь на ключ, переоделась в домашнее, набрала ванну воды, закрыв глаза долго лежала, согреваясь телом и… и душой – ведь встретились на её пути хорошие люди: и Татьяна Михайловна, и Зина, и Нина Николаевна… и девушки в аптеке… Как же так сорвалась… не выдержала первых испытаний… и как с беременностью быть? Время ещё есть… и расплакалась – горько, безутешно, навзрыд - от предательства обидного и беспощадного, от обманутых любовных надежд, от страха безызвестности…

На следующий день утром заварила кофе, приготовила яичницу и не найдя себе дел, отправилась на работу. Радостно её обступили девушки – ни кто не знал о её конкретных бедах, все сошлись на том, что беременность всегда отражается на здоровье женщины и что они, девушки, обязательно помогут Дине… а мужики, особенно эти офицеры… все гады!

Дина потихоньку вошла в колею работы и к концу рабочего дня все её беды не казались бедами, а так, мелкими неудобствами.

**

Заведующая рай здравотделом Нина Сергеевна вошла в кабинет Татьяны Михайловны – та, на высоких тонах, с кем-то общалась по телефону. Кивнула ей на стул. Наконец положила трубку, взглянула на подругу
- С чем пришла?
- Докладывают мои девочки, что ты Дину Минаеву взяла под опеку - что так?

Татьяна кивнула на дверь – выйдем.
- Идём посидим на лавочке, на свежем воздухе. В кабинете, сама знаешь, и стены имеют уши, а тут разговор сердечный.
- Так она, что, с сердцем лежала?
- Можно и так сказать… но дело, Нина, не в этом. Ты в курсах почему она в больничку попала?
- Сознание потеряла…
- Вот… а в каких случаях молодые женщины сознание теряют?
- Господи, беременная что ли?
- Беременная, а паренёк, как узнал про беременность, так и был таков. Лётчик, блин, перелётчик.
- Жалко-то девушку…, ведь и собой хороша и работник отменный… И что теперь?
- Так вот, Нина, у меня мысль – ты же знаешь трагедию Астахова… больше пяти лет мужик мается, а тут такой случай – Дине жить негде, и я тут на Германа наехала – ты девку до инфаркта довёл… у тебя трёхкомнатная квартира почти пустая стоит, а девушке жить негде…
- Да ты что! И как?
- Дина у него в кабинете в обморок упала, а я шепнула врачу, дескать скажи Астахову, что эмоционально не выдержала его наезда… так и случилось. Ой, Нина, как он отбивался, орал на меня дескать ты ополоумела – девушку в квартиру к мужчине… Я прямо до слёз и… сломался. Теперь она у него в квартире живёт и дай Бог, чтобы у него в трусах что-то шевельнулось. Ну нельзя мужчине, лётчику… командиру авиаполка жить без жены.

- Так он чувствует себя виноватым?
- Да, на руках в машину её отнёс, в больницу отправил… Оправдывался, дескать не ожидал что девушка такая чувствительная. А ты не представляешь, сколько мне Дину пришлось уговаривать… тоже была проблема, но я на безысходности её положения сыграла. Нин, к тебе просьба – помогай в этом деле, ну очень будет здорово, если у них всё сложится.
- Так ребёнок-то чей?
- Лётчика из его полка. Тот женатым оказался, а Дине наплёл в уши, обещал жениться…
- Так как Герман к Дине-то…! Ну ты Таня, завернула хрен в тряпку…
- Я и сама теперь не знаю… Давно, как-то с Германом говорила о его судьбе, говорю, дескать возьми женщину с ребёнком, брошенок полно даже у нас в посёлке… он как бы не против, говорил, дескать боль уляжется, там видно будет, а тут случай такой!

- Ну а с Диной что делать?
- Дина, грубо говоря, боиться Германа – мужчина очень взрослый… очень серьёзный… а у меня беременность и как окружающие смотреть на это будут… Вот тебе и тема – успокой её, подведи под нормальные отношения между ними…
- Не знаю, как получится, но это прекрасно – и Дине спасение и ему отрада, если любовь возникнет. Надо подумать, как помочь.

**

       Астахов снял лётный шлем, расписался у техника в документах, сел в машину, где его уже поджидал заместитель по лётной подготовке.
- В штаб.
- Может тебе сразу домой – перелёт сумасшедший… завтра обсудим.
- Завтра меня не жди – буду отсыпаться.
- А что тебя понесло гнать с завода самолёты – и без тебя есть кому технику перегнать…
- Приказ, Сергей, приказ… все знали, что гнать сразу три борта с завода через всю Россию - не прогулка по бульвару. Ну а командиру-начальнику иногда полезно пройтись горделиво перед строем, взлететь, перелететь ко времени и по времени, дабы потом иметь святое право на команду «Делать как я». Насколько сложен бывает простой перегон — понятно лётчикам – простой человек скажет – ну перелетел и что? 

- А кто такую задачу ставил, чтобы на МИГах такие расстояния перекрывать?
- Главком, Серёжа, Главком… Главком решил убить двух зайцев – и самолёты перегнать и проработать вопрос сопровождения за границу литерных бортов под боевым охранением. Вот и решаем – какой тип самолётов более пригоден. Есть, конечно и «Витязи», «Стрижи», «Беркуты», но они для показухи, а тут нужно с оружием, с комплектом подвесных баков и ни дай Бог, что-то упустить, глядя на самолёт Президента. В общем - в штаб, всё расскажу, а завтра воскресенье, отдохну, в понедельник к Главкому – Господи, чуть не забыл, - достал телефон, набрал номер. – Здравствуйте, я из командировки… буду часа через два. – Выслушал, кивнул.

**

Дина набрала телефон Татьяны Михайловны – голос дрожал, срывался.
- Он только-что позвонил, сказал, что через два часа приедет… Татьяна Михайловна, ну не оставляйте меня с ним одну, ну хоть сейчас…

- Дина – уже бегу. Поставь пока чайник, сделай бутерброды, положи в вазу печенье… ну сделай на кухне так, чтобы было видно руку женскую.
- Да тут всё давно чисто и прибрано… приезжайте скорей…
Когда раздался стук в дверь, Дина прижала руки к груди, боясь подойти к двери – а вдруг?! Но это была Татьяна Михайловна. Она быстро прошла на кухню, осмотрелась, улыбнулась

- Всё в порядке, девочка. Нормальный мужчина, он с работы… с дороги, нужно дать передохнуть, привести себя в порядок и обязательно за стол - за чай… за кофе. А ежели сильно уставши, то и сто грамм налить нужно…
- Вас послушать, так я с порога должна его ублажать…
 - Не ублажать, а встретить… уставшего мужчину… В общем смотри и слушай, а там сама и разберёшься, и привыкнешь...

       Они ещё посидели, пили чай, Татьяна шутила, пытаясь развлечь и отвлечь Дину от несуразных мыслей. Внезапно Дина пристально взглянула на Татьяну
- А если он приставать начнёт?
Татьяна чуть чашку не выронила.
- Ну ты девка даёшь! – он что, прощелыга уличный… или этот… твой лейтенант сбежавший? Вот ты сейчас с кем говоришь…?

Дина недоумённо взглянула на Татьяну
- Ну-у с вами…
- А я кто по должности?
- Глава района…
- Вот! Ты пойми, существуют не гласные правила общения – ты со своими девушками и лейтенантами… в общем со всеми и можно сказать, с кем попало. Мой круг общения – руководящие лица посёлков и деревень, командиры воинских частей, областные инстанции.
    У Астахова, я не беру его высших начальников, здесь, в посёлке, тот же круг общения, что и у меня и мы уважаем и ценим друг друга, знаем друг о друге почти всё. Ну стала бы я предлагать тебе поселиться у идиота – ещё раз повторяю – Герман очень хороший человек и, говорят, прекрасный лётчик.

Раздался звук открываемой двери. Татьяна замолчала, подмигнула Дине – не дрейфь. Слышно было как Астахов бросил сумку на пол. Татьяна подхватила Дину и вышли в прихожую. При виде женщин Астахов улыбнулся.

- Прям как у меня в полку – «…для встречи справа, становись». Здравствуйте девушки, рад вас видеть. Дина, вы плохо себя чувствуете?
- Нее-ет всё хорошо. А что?
- У вас пальцы дрожат, как при температуре. Ну да ладно, я в ванну, приведу себя в порядок и … потом что?
- Потом чай или кофе – что господин полковник пожелает.
- Чай. Пока подполковник, Таня, но за «повышение», спасибо.

Женщины вернулись на кухню.
- Да перестань трястись? Убедилась, что не зверь рядом.
Дина улыбнулась, присела за стол, поправила чашки. Вскоре вошёл Астахов, сел за стол, взял в руки чайник
- Кому что?
- Нам чай…
- И мне чай тоже… смотрю и к чаю всё есть… - Значит так, девушки, я вернулся из Комсомольска на Амуре своим самолётом, руки ещё не остыли от рукоятки, - взглянул на Дину, - ...от штурвала… поэтому сегодня чаепитие по укороченной схеме – очень спать хочется. – Улыбнулся, - и завтра меня не кантовать… при пожаре выносить в первую очередь.

Женщины засмеялись. Астахов ушёл в свою комнату, Дина прибрала со стола, обе ушли в комнату Дины.
- Утром тебе на работу, он после полётов будет спать крепко.
- С чего так - говорят военные спят чутко…
- У военных организм хоть и выносливый, но не железный. Моего мужа после полётов было краном с постели не поднять.
- А нынче спит нормально?

Татьяна подняла глаза на Дину.
- Спит он вечным сном, Дина…
Дина прижала пальцы к губам…
- Не переживай, давно это случилось, я уже свыклась… А что с Астаховым на короткой ноге – так он с моим мужем служил и летал на Дальнем Востоке. Муж был командиром у Астахова, они дружили, а потом Коля не вернулся из полёта… Герман мне помогал и даже потом, вызвал сюда и с его подачи меня назначили на главу администрации. Так что Германа я знаю как свои пять…

Утром Дине опять стало неловко, она прислушалась – в доме всё было тихо. На цыпочках прошла в ванную, на цыпочках обратно в свою комнату – страхи и неловкость положения не давали покоя.

- Действительно хороший человек… мужчина… а может это при Татьяне он такой… всё равно это не нормально… вон соседи уже начали коситься, что это я в этой квартире? Ясно, что они будут думать…
   И заулыбалась сама себе…
- Пора на работу… - решила, - может всё и уладится…

**

     В комнате для совещаний были собраны офицеры управления Воздушной Армии, проводил совещание Главком ВКС – вопрос был один – руководство страны поставило задачу определить авиатехнику и лётчиков, которые смогут выполнять задачу по обеспечению охраны литерных самолётов, на которых будут передвигаться первые лица государства при перелётах за пределы России. Командующий поднял начальника штаба ВКС

- Вы определились, какие самолёты целесообразно?
- Провели испытания и определились – целесообразно МИГ-31. Контрольный пролёт выполнил командир полка подполковник Астахов в составе звена. Он доложит свои замечания.

Главком перевёл взгляд на Астахова, тот встал, Главком неожиданно спросил
- На каких типах вы летали, товарищ подполковник.
- На всех типах современных истребителей, товарищ генерал-полковник - КБ МИГа и Сухого. В академии учился – освоил три типа, после ещё два…
- Ладно, не стоит углубляться – мы знаем какие у нас самолёты. Доложите свои соображения.

- Предлагаю для охраны литерных бортов использовать МИГ-31. Основания – во-первых – самолёт с штурманом, который расположен в кабине выше, позади лётчика и ему удобнее вести наблюдение. Дальность обнаружения целей с новой фазированной антенной 120 км, что даёт значительное преимущество.  Второе – на консолях крыла предусмотрена установка 2-х дополнительных баков по 2500 литров, то есть ещё 5 тысяч топлива. В суме это даёт возможность с оружием и подвесными баками без дозаправки в воздухе лететь 3 тысячи км. Я, своим звеном при возвращении с завода с двумя дозаправками в воздухе пролетел 7 тысяч и в запасе оставалось горючее…   
               
…И последнее – вооружение МИГ-31 позволяет сбивать любые воздушные цели на расстоянии 100 км. Система наблюдения позволяет контролировать воздушное пространство по горизонту на уделение 1100 км. Предлагаю сопровождение литерных бортов двумя парами самолётов по бортам литерного и дальность обнаружения в круговом обзоре составит более 3-х тысяч. Ещё о вооружении…

- О вооружении не стоит, Герман Львович, мы все специалисты. – Оглядел зал, - другие предложения есть? – Зал молчал. – Ну вот и решено – Вы Герман Львович и будете готовить своих лётчиков к этой задаче. И командир 261 полка, - в зале поднялся командир полка. – Пообщайтесь с Германом Львовичем, и так же будете готовить своих.
      Напоминаю – охрана литерного борта будет осуществляться за пределами воздушной зоны России и от нас потребуется максимальное знание воздушной обстановки по пути следования, а значит вам необходимо изучить воздушные маршруты, а штурманам необходимо знание английского языка.
 
На этом совещание было окончено.

**

Закрыв аптеку и сдав её под охрану, Дина попрощалась с своими сотрудницами, решила, что домой возвращаться рано, прошла по магазинам, присматриваясь к детским вещам. Четырёхмесячная беременность уже давала о себе знать, решила больше бывать на воздухе и в конце недели собралась проверится на УЗИ – очень хотелось узнать пол ребёнка. Гуляла долго и в квартиру вернулась, когда начало темнеть.

Войдя на кухню, остановилась как вкопанная – на столе был полный беспорядок, стояла пустая бутылка из-под водки, неприхотливая закуска… на столе, положив голову на руки, в военной форме спал Астахов.
Дина села на стул, несколько минут наблюдала за Германом – тот спал мертвецким сном.

Не зная, как поступить, вышла в свою комнату, набрала номер Татьяны Михайловны – та ответила сразу. Подбирая слова, Дина пыталась рассказать, что делается у неё в квартире и как поступить…

- Вы говорили, что он не пьёт, а здесь пьяный вдрызг, спит за столом, так торопился напиться даже форму не снял… Не дай бог проснётся или проспится - что с пьяна захочется? В общем я собираю вещи и пойду в посёлок – мне моя девушка в аптеке подсказала, где можно устроиться.
- Не пори горячку, Дина. Во-первых, скажи, напротив на серванте нет ли портрета женщины с ребёнком.

Дина вернулась в кухню – на полке серванта стоял фотопортрет красивой женщины с длинными вьющимися волосами, ребёнком, мальчиком лет 8-и – 10-ти..
- Да, фотография женщины с мальчиком…
  - Дина, иди в свою комнату, я буду минут через двадцать – жди меня и никуда не собирайся.

Вскоре Татьяна вошла в квартиру, Дина провела её на кухню, где так же безмятежно спал пьяный Астахов.
- Пусть спит, давай приберём со стола, уберём портрет, потом я тебе всё объясню.
Вернулись в комнату Дины.
- То, что Астахов не женат, тебе известно, а почему – не задумывалась?
— Это его личное – что лезть.

— Это правильно, но тебе расскажу о его личном горе: сегодня 25 июля – день гибели его жены и ребёнка. – Дина взглянула на портрет. – Да-да, это его жена и сын. В том, что они погибли, есть вина Германа… впрочем это он так считает. Дело было так – пришёл месяц июнь и Герман, безумно любивший жену и сына, упросил их прилететь к нему на Сахалин. Они чудесно провели больше месяца – это были самые счастливые дни у Германа. Возвращались они самолётом, военным почтовиком АН-24 и при перелёте через Охотское море по неизвестным причинам самолёт потерпел катастрофу, экипаж и семь пассажиров погибли…

Дина испуганно приложила пальцы к дрожащим губам…
- Что ещё более горько – ни самолёт, ни людей разыскать и поднять не удалось… Ты представляешь, что чувствует Герман и как себя винит в их гибели?!
- Боже! Какой ужас, - полепетала Дина, глаза наполнились слезами.

- Вот-вот, девочка, ты не представляешь, как мы там все ревели… Герман на самолёте мотался искал несколько дней – нашёл только часть плоскости, даже точного места не обнаружили. Ему дали отпуск, но хоронить-то было некого. Я боялась, что сопьётся или ещё чего натворит… Но слава Богу, взял себя в руки – волевой мужик. Но каждый год, вот уже пять лет в этот день напивается до беспамятства и ты, уж не вини его…

Дина молча кивала головой, смахивая слёзы
— Вот видишь, у тебя только от одного рассказа слёзы, а каково ему… водкой заливает тоску и горе. Но это только один день в году. Не пьёт он, Дина, и нечего тебе полошиться. Давай разбери постель, перетащим его на кровать…
- Так как же… мужычара огромный…
- Не огромный, он, - улыбнулась Татьяна, - просто физически сильный. Берём под руки, кладём его руки себе на плечи... ну… поднимаем на ноги… Герман, проснись на минутку…

Астахов приоткрыл глаза. Женщины подхватили его, на заплетающихся ногах завели в спальню, опустили на кровать. Татьяна сняла с него туфли, прикрыла пледом.
- Ты не беспокойся, утром возьмёт себя в руки, к обеду протрезвеет. Ну а ты всё равно будешь на работе, вернёшься – ни слова, ни полслова о том, что тут было. Он вопросов не задаст, и ты не вспоминай.

Дина смотрела на спящего Астахова и новые, добрые чувства поселились в душе. Она поправила подушку, поставила его туфли у двери, потушила свет, обе вышли из комнаты. Татьяна с улыбкой отметила изменение поведения Дины, улыбнулась – «ну дай Бог, всё к лучшему».

**

Астахов набрал номер Татьяны Михайловны – ответила секретарь.
- Герман – рада слышать тебя. У Татьяны Михайловны совещание…
- Сейчас подъеду.
- Надолго?
- Уже больше часа. Я тебе кофе сделаю по приезду?
- Да, пожалуйста.

Валентина выключила кофеварку, подала чашку Герману, села напротив
- Герман, а что между нами происходит?
Астахов поднёс чашку к губам, взглянул на Валентину, удивлённо поднял брови.
- Что-то происходит… ты о чём?
- Ну… раньше как-то встречались, ездили на концерты… а сейчас даже не звонишь…

Астахов пожал плечами, взглянул на девушку.
- Свободного времени было больше - встречались. Сейчас принял полк – свободного времени вообще нет.
- И в воскресенье?
Астахов усмехнулся
- Валентина, мы можем встречаться на деловой основе – ведь для личных встреч у тебя было несколько кандидатов…
- Никаких кандидатов – все мои контакты связаны с работой.
- И шампанское с Васильевым?

Валентина спокойно приняла удар, улыбнулась.
- Не отрицаю - Васильев приглашал меня и на шампанское, и на прогулки… но не лежит душа к этому деляге – у него разговор только о прибыли, только о банковских вкладах…
- Он деловой человек и живёт этим. Но как мужчина – очень достойно выглядит.
- Не знаю – я тут родилась, тут всегда военные были, мне лётчики ближе. Разве тебе не понравилась наша встреча у меня дома – ты был великолепен, я каждый день вспоминаю эту ночь…

- Да, была ночь страсти, но это только страсти, а ведь должна быть и любовь.
У Валентины по лицу пробежала тень тревоги, взяла себя в руки
- Любовь… да, конечно, но эти чувства возникают в процессе общения. Давай встретимся сегодня…
- Валентина…
- Просто Валя…
- Валя, я пришёл к Татьяне по делу - у меня на аэродроме будет ремонт ВПП(взлётно-посадочной полосы) и я с полком перебазируюсь на другой аэродром. Это надолго… и сейчас работы не в поворот… просто некогда.

Дверь кабинета открылась, сотрудники вышли. Астахов кивнул Валентине, взял чашку с кофе, вошёл в кабинет. Татьяна поднялась с кресла
- Гера, своим внезапным приходом пугаешь – присаживайся. Что случилось?
- Придётся тебе, Таня, взять под контроль мою квартирантку – она в положении, ей нужно внимание со стороны… а меня не будет - ремонт полосы, это месяца на три, и через неделю с полком убываю на другой аэродром.

- Господи, что за напасть на этих военных - как только их жёны всё выносят?
- Раз в месяц офицеров, поэскадрильно, буду привозить домой – чтобы жёны не забывали за кем замужем.
- Погоди, так ремонт ВПП – лётчиков будешь поездом привозить?
- Вертолётом – садятся 10-12 человек, этот эскадрилья, вторым бортом – техники, это надолго, и я сам, возможно лишь раз появлюсь. Так что вот тебе второй комплект ключей от квартиры. Ты ведь живёшь одна, внуки тебя навещают редко, можешь с Диной пожить.

- Ну вот хомут на шею…
- Сама-сама… Навязала мне эту девушку – вот и наказание Божье.
- Какое же это наказание – это счастье видеть, как девушка становится матерью. Через три месяца и родить может.
- И я о том же – присматривай.
- А девочка ведь хороша.
- Не спорю – красива и миловидна, но ты не надейся, сваха ты грёбаная. Слишком молода…  для таких как я нужны зрелые женщины, а со зрелыми уже…
- Что «уже» - детей со зрелыми тебе тогда не видать.
- Вот-вот – угадала.

- А что Валентина? У тебя что с ней – часто расспрашивает о тебе.
Астахов усмехнулся, взглянул на Татьяну и как бы прищурился
- Ты будешь укорять связью с ней? – Татьяна покачала головой. -  Она женщина яркая, не спорю – умеет увлекать и словом, и взглядом. Вот и захотелось побыть с женщиной наедине, уткнуться носом в копну женских, чудно пахнущих волос, наконец ощутить мягкий вкус женских губ, оставляющих помаду на щеке… ну и завязался роман… не роман, но отношения…

Астахов замолчал, задумчиво продолжил
- Я уже стал чувствовать определённое расположение к ней, временами вызывала нежность, она нравилась и отвечала моим сложившимся вкусам, но её характер порой вызывал неприятные чувства. – Взглянул на внимательно слушающую Татьяну, усмехнулся. – А когда она сняла кофту и на её левом плече и предплечье увидел красивую вязь татуировки – я понял, что вызывало у меня эти отталкивающие чувства – человек набивший тату на своё тело сам, как личность недостаточен, он может временно маскироваться и скрывать определённую скудость ума, но набив тату, хочет продемонстрировать себя – дескать если я недостаточно хорош, то любуйтесь моей красивой татуировкой.

- Никогда не думала, что татуировка означает, как ты говоришь, скудость ума. Но если разобраться… то иногда её высказывания и поступки вызывали вопросы…
- Могу с ней общаться, но не более. Я никогда не свяжу семейными узами свою жизнь с женщиной, набившей на своё прекрасное тело татуировку. Как говорится если твоя жена дура, то виноват в этом только ты, потому что только ты виноват, что эта дура – твоя жена.

Татьяна спрятала улыбку под ладонью
- Хорошо, давай ключи и лети хоть к бесу на кулички.  А я с Диной пообщаюсь, тебе косточки перемелем.

Домой Астахов вернулся уже после девяти вечера, как всегда, пошёл в ванную, принял душ, вошёл на кухню – на встречу поднялась Дина. Он уже было собрался сообщить ей о своей командировке, но она заговорила первой.

- Герман Львович, я приготовила чай – есть чай с шиповником, с мелиссой, с мятой и бергамотом – что налить?
Астахов обескураженно присел, не зная, что ответить некоторое время молчал
- Право не знаю, Дина Максимовна, не сталкивался с таким выбором. Я ведь в основном питаюсь в лётной столовой и там у нас из напитков только компот и чай, без названий.
- Если вы с работы пришли уставший и желаете скорей забраться в постель…
- Да именно так, Дина Максимовна, устал как собака и мечтаю скорее обнять своего четвероного друга…

Дина недоумённо подняла брови
- Это кровать…
Дина рассмеялась, подала чашку
- Тогда с мятой – она успокаивает и быстрее уснёте. – Налила кружку. – И вот вам в чай ложка мёда – это ещё больше расслабляет. Одну ложку или две?
- Одной хватит, - спохватился Астахов.

Молча принял из рук Дины кружку с чаем, приник к краю губами – чай действительно чудно пах мятой, в отличии от сахара, мёд был мягок и приятен.
- А вы…
Дина налила себе чай, сообщив, что предпочитает с бергамотом, потому как считает он более витаминизированным. Астахов пил молча - ему хотелось улыбнуться этой девушке, так внезапно проявившей тёплую заботу о нём. Но не решился. Поблагодарил и ушёл в свою комнату, но вспомнив о своём сообщении, вернулся.

- Диан Максимовна, должен вам сказать…
Дина испуганно поднялась со стула
- Нет-нет, всё в порядке, через неделю я с полком убываю на другой аэродром, все офицеры полка со мной – здесь будут ремонтировать аэродром и меня, месяца три, не будет. Татьяна Михайловна обещала навещать вас.

Дина кивнула головой, стала прибирать со стола.
- А завтра вы ещё будете дома?
- Буду конечно. И чай вы сделали замечательный - рассчитываю завтра на чашку. Но не больше, пожалуйста… и мне неприятно будет видеть если вы станете это делать, так скажем, в корыстных целях…

Дина встала, подняла глаза на Германа
- Герман Львович, вы оказали мне большую помощь. Денег брать отказываетесь. Так позвольте хоть как-то немного отблагодарить вас, без всякой корысти
- Конечно, - кивнула Герман.

Уже открыв дверь в свою комнату Астахов, оглянулся на девушку – распущенные, красивые каштановые волосы ниспадали на плечи, тонкость и стройность фигуры подчёркивали молодость, приятные округлые женские формы ласкали мужской глаз. Перевёл взгляд на висевший в его комнате портрет жены… Вздохнул…

- Уже виден животик, ещё пару месяцев и эти красивые формы испортит большой круглый живот. Как же мужики портят такую красоту! - подумал он и, закрыв дверь, завалился на «четвероногого друга». 
 
**

На работу Дина приходила первой – у сотрудниц семьи, «подай завтрак… где носки… посуду прибрать… - у неё времени достаточно. Вскоре появились девушки, пристали с расспросами и советами по беременности.

- У тебя уже срок – нужно в область съездить на УЗИ, посмотреть кто там растёт.
Дина кивнула - Да, собираюсь, только боюсь автобуса – с животом… вдруг укачает.
- Как бы там ни было – нужно ехать, а случится что, довезут сами или в «скорую» сдадут. Поезжай Дина, жутко интересно кто у тебя…

Дина собрала бумаги по отчётности, зашла в «рай здравотдел», сдала бумаги секретарю, уже собралась идти обратно, но в коридоре её заметила Татьяна Михайловна, улыбаясь, тут же потребовала отчёт о здоровье.

- Да всё в порядке, хорошо всё, вот… надо ехать в область на УЗИ, а я автобус плохо переносить стала…
- И никаких проблем – когда нужно ехать?
- Как говорится, «хоть сейчас», только записаться нужно на дату, и потом кого-то с собой взять, если в автобусе что…
- Никаких автобусов. Иди в аптеку, там жди, - вопрос решаем.
- Так что…
- Иди в аптеку и жди, считай, что тебя уже записали и… теперь с транспортом - поедешь сегодня.

Дина просмотрела остатки лекарств, составила заявку на получение новых. Из зала её позвала сотрудница
- Дина Максимовна, за вами пришли
Дина вышла в зал и, чуть не столкнувшись с Астаховым, замерла, встретились глазами – какие-то секунды молча смотрели друг на друга. Девушки не сводили с них глаз. Астахов улыбнулся
- Машина подана – я подожду в машине.
      И вышел.

Дина растерянно взглянула на подруг, подхватила ветровку.
- Сегодня меня уже не будет – не забудьте вечером сдать аптеку под охрану.
Вышла.
Сотрудницы оторопело взглянули друг на друга, потом разобрал смех.
- Ну Дина, ну тихоня… это же надо такого мужчину оторвала… гарнизонные лейтенанты от зависти пожелтеют… И когда успела - ни разу не видела их вместе.
- Астахов умеет маскироваться. Вот интересно, где она живёт.

В разговор внезапно встряла посетительница, заставшая Дину и Астахова в машине.
- У него в квартире и живёт. Я тоже раньше не видела, чтобы они ходили или гуляли, а живёт она с ним… у него живёт, хоть говорят не расписаны…
- Ну Дина… ну подруга… хоть бы слово-полслова.

По посёлку ехали молча, Астахов передал Дине бутылочку воды
- Ехать часа два, в дороге всегда пить хочется, тем более вам.

Дина взяла бутылку... «спасибо», сама подумала – а я и не сообразила… - вспомнила фото жены Астахова - в сердце проснулась жалость к этому мужественному и сильному человеку - опыт многое значит.

Уже на подъезде к городу Дина почувствовала себя плохо, Астахов, регулярно поворачивавшийся к ней, заметил
- Вам стало хуже. Выпейте воды, - и к водителю, - включай маячок и гони к больнице.
Сам пересел к Дине, обнял её за плечи

- Держись девушка, ещё немного.
     Влетели во двор больницы, у подъезда стояла машина «скорой», загораживая проход. Астахов поднял Дину на руки, она обхватила его за шею, почти бегом помчался в приёмное отделение

- Врача срочно! -  крикнул он дежурной. Из-за стойки вышла врач
- Не кричите, на каталку женщину…
    Астахов положил Дину, улыбнулся
- Держись девочка, всё будет хорошо.
    Санитары подхватили каталку, скрылись за дверью. Вышел из отделения, присел на лавочку – ждать… или оставят её? Минут через сорок вернулся в приёмное, подошёл к врачу

- Мы оставим вашу жену дня на два-три. Сейчас её обколем, приведём состояние в норму, завтра посмотрим на УЗИ.

     Астахов прошёл в палату, приоткрыл дверь – тонкие стены, странные пятна на шторах. Сел на край кровати. Дина лежала с закрытыми глазами - поразила бледность лица Дины. Наклонился ближе и шёпотом

     - Дина, вас оставляют. Я перезвоню, когда станет лучше, приеду.
     Она открыла глаза, смотрела на склонившиеся над ней взволнованное лицо подполковника и не находила нужных слов для благодарности, навернулись слёзы. Он поправил локон волос, улыбнулся одними губами. Через силу, она тоже улыбнулась.
 
    - Не волнуйтесь Герман Львович, мне уже лучше. 
Герман кивнул – «выздоравливайте, я поехал» и нехотя отошёл от кровати.

  Возвращаясь домой, чувствовал себя человеком, не выполнившим долг… человеческий долг. Приказал водителю остановиться, вышел, нашёл остатки поваленного ствола дерева, присел - вокруг всё было всё тоже - те же деревья, те же шебутные воробьи, тот же слабый ветер, раскачивающий ветви кустарника… но среди всего этого вспомнились глаза Дины. 

Это были глаза не окрепшей невинной девушки, душевно измученной превратностями судьбы, ждавшей счастья, но жестоко обманутой, едва не расставшейся с жизнью. И вот теперь её глаза смотрели с надеждой и тревогой – а вдруг её снова обманут… предадут… Но и ответить ей было нечем – в его душе жила другая любовь, пустота, боль и делиться этим он не мог даже с близкими друзьями.

**

Дежурный по полку разыскал Астахова в классе штурманской подготовки, передал сообщение секретаря Главкома о срочной связи. Астахов кивнул штурману полка – «продолжайте тренировку» и направился за дежурным. Начальник штаба братского полка протянул трубку – звоните Главкому и набрал номер.

- Подполковник Астахов, товарищ генерал-лейтенант…
- Как подготовка полка к задаче, которую вам ставили?
- Четыре пары подготовлены в полном объёме и готовы выполнять задачу.
- Слушайте приказ – в составе подготовленных экипажей вам лично, на самолётах, подготовленных для задачи, перебазироваться на аэродром «Владикавказ», радом с южной границей России, где в режиме ожидания ждать приказа на вылет и сопровождение. Предполагаемый маршрут – Объединённые Арабские Эмираты. Состав – ваших восемь бортов – четыре основных, четыре запасных останутся во Владикавказе.
Ваш перелёт, сопровождение, посадка на аэродроме в Эмиратах согласованы. Получите в штурманской службе всю полётную документацию, необходимую для перелёта. Радиообмен с наземным ПУВД(пунктами управления воздушным движением) будет осуществляться штурманом литерного борта, вам осуществлять полёт в режиме радиомолчания, связь только между вашими бортами в интересах выполнения задачи.

Герман положил трубку, нашёл кабинет главного штурмана полка базирования, получил документы, собрал лётные экипажи. Уже через два часа восемь самолётов, ведомые Астаховым взмыли в воздух. Ещё через два часа посадка на аэродроме Владикавказа прошла штатно. Договорившись с командиром местного авиаотряда, получил последние указания Главкома, отправил лётчиков в столовую и потом в гостиницу – группа застыла в режиме ожидания. К нему в номер зашёл штурман его самолёта.

- Возьми документы и проработай с ребятами – там есть над чем поработать даже район сброса дополнительных баков указан, так что рассчитай маршрут до секунды. Скорость «литерного» обещали держать 600 км/час – это максимально для нас с подвесными баками и представляешь, как нам придётся, если литерный рванёт быстрее…
- Придётся экстренно сбрасывать баки…
- Нет, Гена, сначала тебе придётся «подрегулировать» литерный борт, чтобы не превышали 600, либо, если они пойдут быстрее, сбрасывать баки и договариваться с топливозаправщиками о новых районах и схемах дозаправки в воздухе.

- Ёёбб – т тм… - это же геморрой на всю задницу.
- Ты прав - можно бросить пить и курить, но бросить материться в нашей стране обстоятельства нам вряд ли позволят. Только у нас задница - не часть тела, а событие… а «полная жопа», это вообще – комплекс мероприятий.
- И что …
- Выполняй и продумывай мероприятия - садись изучай карты где, в каких районах маршрута можно, никого не убив, сбрасывать баки, договаривайся с штурманом и радистом литерного – объясни что крайне нежелательно увеличивать скорость, пусть лучше будет опоздание, скажем из-за встречного ветра – вбей в их литерные головы, что лучше опоздать, чем увеличивать скорость.

- И когда «воздух»?
- Знаю только, что не сегодня, а готовность номер один – сидим в готовности и ждём команду. Сам понимаешь, что взлёт и полёт литерного борта такая же тайна как секрет кодов ядерных ракет. Свяжись со штурманской службой, уточни маршрут до «Владика», рубежи встречи с топливозаправщиками… Займи себя делом, а то выглядишь как первоклассник в ожидании двойки от учителя.

Штурман почти обиделся
- Командир! Ну что у вас за жизнь у холостяка – вернулись домой – словом перемолвится не с кем. А женитесь – совсем другой коленкор! Дома встречает жена, квартира убрана, обед приготовлен… вы ей что-нибудь скажете, она вам что-нибудь ответит, потом снова вы, потом снова она и начнёт говорить… говорить… говорить до утра будет, холера её возьми!..
Оба рассмеялись

- Гена, ты видишь, как летит время – порой не успеешь прилечь, а уже закапывают… Не бузи, иди уточняй маршрут.
Приказ пришёл под вечер и два звена поднявшись в вечернее багряное небо ушли на юг.
        Владикавказ был готов к приёму бортов – дополнили топливом под завязку, в ресторане накормили, подошёл офицер связи, передал Астахову мобильник.

- По этому телефону получите приказ на вылет с данными по рубежам встречи. Перед вылетом вернёте телефон мне, а пока отдыхайте.

      Отдыхать долго не пришлось – в половине третьего ночи поступил приказ, машина доставила экипажи к самолётам и через пол часа две пары, возглавляемые Астаховым, вышли в зону ожидания.
     Буквально чрез несколько минут появился литерный борт, штурман обменялся приветствиями с штурманом литерного, обе пары встали по бортам литерного борта, скорость не превышала шестисот. На протяжении всего маршрута штурман улыбался, слушая радиообмен штурмана литерного борта с наземными ПУВД(пунктами управления воздушного движения).

- Штурман - у нас выработка подвесных баков – где район сброса?
- Мы над пустыней – можно сбрасывать. Дай только крен максимально – погляжу нет ли там верблюдов. – Через минуту. – Порядок командир, сброс.
- Передай циркулярно – сбросить подвесные баки.
- Приято, исполняем, - последовали доклады трёх остальных
- Командир, - раздался голос штурмана по внутрибортовой связи. - Литерный садится в международном порту «Дубая», мы уходим на аэродром «Шарджа» - маршрут у нас заложен в комп, это недалеко от «Дубая». Через пять минут литерный начинает снижаться, мы отходим от литерного в сторону моря, заход на аэродром с востока над морем. У тебя на дисплее уже должно отражаться.

- Отражается. Садимся по одиночке, удалением в пол минуты, расходимся через три минуты. Запрашивай диспетчера с «Шарджа», предупреди, что мы отмотали 2207 километров, это 1371 миль идём на минимуме топлива, пусть на заходе нам круги не назначают.

Минут через пять штурман доложил
- Заход на посадку «сходу». Съезд на рулёжку номер 2, стоянка всем четырём номер 16.
    Вскоре все четыре истребителя выстроились на площадке, лётчики спустились на бетонку, сошлись у самолёта Астахова. Подошли специалисты эмиратов, разглядывали самолёт, спросили о технике его заправки топливом. Два штурмана ломая английский язык с трудом, но объяснили точки заправки самолёта и какое именно топливо нужно.
Арабы улыбнулись – это мы знаем. Аксаков что-то достал из кармана куртки и улыбаясь раздал арабам – те восторженно разглядывали, улыбались и жали ему руки

- Ты чем там торгуешь, Гена?
- Не торгую, командир, а раздаю сувениры – наши лётные погонные эмблемы – представляешь какая радость для араба?
- Не представляю. Но понять араба можно – экзотика!
- Командир, а аэропорт шикарный, полоса как биллиардный стол… а где жить и кушать?
- К нам должен подойти…, - оглянулся на приближающийся автомобиль, - ...наш военный атташе. Мы, таки, охрана Президента – вооружены и очень опасны - в беде не бросят.

Из автобуса вышел подполковник, поздоровались.
- Здесь остаются наши люди, будут осуществлять охрану истребителей.
- Кто будет контролировать заправку и качество топлива?
- Я привёз с сбой специалиста – целый майор от вашей авиации - он будет контролировать, можете спокойно отдыхать. Вот вам телефон для связи со мной – если что-то не ординарное буду звонить ну, и вы так же.
- На обратный путь у нас нет подвесных баков – нужно чёткое взаимодействие с топливозаправщиками.

- Маршрут и все рубежи встречи с литерным и заправщиками вручу вам завтра. Взлетать будите одновременно с литерным бортом – это все отработано и предусмотрено. Возвращение планируется на после завтра. Герман Львович, спасибо за чёткое, безукоризненное сопровождение Президентского борта. На обратном пути будет точно сложнее, надеюсь на ваш опыт.

Автобус доставил команду в гостиницу – войдя в свои номера летуны обалдели от роскоши убранства и обеспечения, сошлись в номере Астахова, делились впечатлениями.
- Не раскатывайте губу, товарищи сталинские соколы – жить будем скромно – маршруты передвижения только ресторан и номер. Развлечения – телевиденье, личные смартфоны никаких походов «поглазеть».

       Взлетели штатно, быстро нашли литерный пристроились. Через два часа на связь вышел топливозаправщик ИЛ-78, обусловили условия подхода и порядок заправки. Первым дозаправился и вернулся к литерному Астахов, потом командир второй пары, поочерёдно остальные.
- Командир, танкер восхищён нами – все стыковались с первого раза, никаких нареканий.
- Домашняя дрессировка многое значит. Всё, не болтать, сопровождаем и возвращаемся во Владикавказ.
- Там, якобы погода не ахти, возможно придётся садится на запасные.
- А что у нас из запасных
- Азербайджан - Аэропорт «Гянджи».
- Бывал там, сядем без трудностей по принципу «Делай как я».

Через десять минут полёта после пресечения воздушной границы Армении штурман второй пары доложил.
- Командир, слева наблюдаю неопознанный борт, удаление чуть белее 80, высота наша, при равных скоростях возможно встреча через минут пять полёта.

- Борту 0027 прекратить сопровождение, выйти на встречу неопознанному борту, принудить изменить маршрут и высоту, вплоть до применения оружия. Борт 0030 занять место 0027 продолжать сопровождение. 0027 связь, доклады непосредственно со мной. Штурман… Гена, доложи штурману литерного об изменении обстановки и принятых мерах.

- Принято, выполняю.
Вскоре связь вышел лётчик второго борта, Ганичев
- Докладываю, командир - встретил неопознанный борт, похоже беспилотник - на запросы не отвечает, показал ему ракеты на подвеске, не реагирует. Сделал опасное сближение – не реагирует.

Астахов закусил губу – какая сволочь запустила беспилотник – явная провокация. Запросил своего 0027
- Убедись, что беспилотник…
- Убедился, полагаю это американский БПЛА MQ-9А – у него самого ракеты под пилонами.
- 0027 – убедись, что под вами нет городских построек и приказ – неопознанный беспилотник сбить.

Через минуту Гиничев доложил
- 0019 – 0027 – неопознанный беспилотник сбит первой ракетой, наблюдаю его падение в горах, взрывы и полное разрушение.
- 0027 -0019 – возвращайтесь на место. – Включил бортовую связь. - Штурман – всё слышал?
- Всё.
- Доложи штурману литерного об уничтожении неопознанного беспилотника, предположительно боевого MQ-9А, производства США. Пусть они через свои службы ищут утечку маршрута литерного и у кого на вооружении стоят эти типы беспилотников.

- Ох командир, а беспилотник ли то был? Чувствую, получим мы «по самое не могу». Может заткнёмся в тряпочку – ведь ни к то с ПУВД ничего не вякнул. Сбили – ну сбили, упал, ну упал, а кто, как и почему упал ведь никто не докажет… об этом «неопознанном» в эфире ни слова – а наши переговоры вернёмся сотрём…

- Гена, тебе-то что, или Ганичеву с 0027-го, что? Он выполнил мой приказ, ты выполнил мой приказ – значит штаны снимут с меня. Докладывай – там должны спецслужбы поработать. А сошёлся бы этот беспилотник с нашим литерным – вот тогда с нас всех бы головы поснимали. Докладывай, приказываю.

Штурман замолчал – Астахов по общему каналу прослушал разговор штурмана с литерным бортом – по голосу штурмана литерного понял, что те были в шоке. Штурман литерного борта коротко бросил – «ждите» и замолчал, Астахов понял - проходит доклад в Москву. Минут через пять вышел на связь напрямую с Астаховым – «вам приказано усилить наблюдение и охрану литерного борта».   
И всё!
               
     Через двадцать минут был Владикавказ, штатная посадка, но никаких мер и разговоров о сбитом беспилотнике не было. Штурман литерного коротко ответил Астахову – «всё по возвращению».
Литерный борт после дозаправки во Владикавказе молча ушёл в Москву. Астахов оставил свою группу до утра следующего дня – лётчики, вымотанные перелётом с дозаправкой и нервотрёпкой, моментально разбрелись по номерам.
Утром, проконтролировав дозаправку, запросили вылет и через два часа приземлились на своём аэродроме.

**

       Астахов вошёл в свой кабинет, устало облокотился на подлокотник кресла – тянуло в сон, но знал, что будет… что обязательно будет звонок Командующего армией.
       Ждать пришлось не долго.
- Герман Львович, поздравляю с успешным выполнением задания.  Рассматриваю вопрос о награждениях.
- Мой полк уже полтора года без отпуска – сами знаете, что это тоже нарушение…
- Я понял. Отдавайте приказом всех, сопровождавших литерный борт с завтрашнего для отправить в отпуск – я и сам понимаю, что даже малое ЧП... и на тебя повесят за отсутствие отдыха лётчикам.

      Следующим днём, после разбора полётов, Астахов объявил очередной отпуск экипажам, выполнявших охрану литерного борта. Задумался и сам – ведь он в отпуске не был почти два года – и накопившаяся усталость уже чувствовалась.

Отдав распоряжения на завтрашний вылет, Герман сел в машину. Открыл дверь, в прихожей устало сел на стульчик, снял обувь, поднял голову и встретился глазами с Диной.

- Проходите на кухню, угощу вас чем Бог послал.
- Дина… тебя… вас выписали из больницы… как чувствуете себя.
- На вас поглядела – поняла, что лучше, чем вы. Вас покормить или просто чай…
Герман вспомнил слова своего штурмана – ах Гена-Гена, всё-таки есть что-то в твоих словах…   
- Я бы и съел что-нибудь, в столовую уже не ходил
- Мойтесь, возвращайтесь в кухню.

     Герман сел за стол и перед ним появилась тарелка ароматного харчо – когда он молча проглотил, Дина поставила перед лётчиком гуляш, положив рядом пучок зелени. Герман ел молча и внезапно в горле появился комок – он отложил ложку, сидел молча, не зная, как справится… как вдруг Дина поставила перед ним стакан воды. Герман кивнул, отпил глоток, привёл себя в порядок, окончил кушать.
      Усталость, неизвестность содеянного в воздухе тяжёлой ношей давили на плечи, взбудоражили душу. Дина стала убирать посуду, поставила чай. Когда она проходила мимо перехватил её руку, встал, поднёс её пальчики к губам.
      У Дины забилось сердце, она смотрела во все глаза, не зная, как себя вести.
- У меня был очень тяжёлый день… очень тяжёлый. Спасибо тебе девочка, ты всё прекрасно устроила, спасибо. - И вновь поцеловал её руку. – Теперь, извини, я к себе.
- К «четвероногому другу»?

     Астахов остановился, с улыбкой повернулся – ему вдруг захотелось прижать к груди этот маленький красивый комочек нежности, поцеловать эту милую женщинку, с уже округлившимся животиком, с мягкой улыбкой провожающего в его комнату…
- К нему… до завтра Дина.
- Спокойной ночи.
Он кивнул и скрылся в спальне.

**
Командующий протянул Астахову стандартный лист
- Читай Герман Львович и рассказывай. Главком требует материалы расследования сегодня к вечеру.
Астахов углубился в текст телеграммы Главкома.

«Из Министерства Иностранных дел получено уведомление о противоправных действиях российского экипажа боевого самолёта, незаконно вторгшегося в воздушное пространство Азербайджана, в нарушение требований Международного Воздушного Кодекса, не установив принадлежность самолёта,  следовавшего курсом 228 градусов, параллельно курсу военной группы РФ.  В результате инцидента самолёт Celera 500L принадлежащий Израилю потерпел крушение и разбился в горах. Погибли шесть граждан Израиля. Правительство Израиля выдвинуло ноту протеста Азербайджану с требованием провести расследование данного происшествия, наказать виновных и возместить материальные и моральные убытки родственникам».
 
         По докладу штурмана литерного борта 16 июля 20.. года командир группы прикрытия литерного борта подполковник Астахов обнаружив в воздухе, неопознанный самолёт двигавшийся, сходящимся с курсом с литерным бортом и решив действовать самостоятельно, без соблюдения требований Международного Воздушного Кодекса, приказал своему подчинённому перехватить и уничтожить неопознанный самолёт, что им и было выполнено с расходом одной ракеты  Р-40ТД.

Астахов поднял глаза на Командующего армией
- Тут всё искажено, товарищ командующий.
- Что искажено? Лучше бы исказили и сообщили что самолёт израильский цел и невредим…
- Нет, мы его сбили, и он разбился в горах. Но мой лётчик, капитан Ганичев опытный и грамотный лётчик, докладывал, что неопознанный самолёт определяется как американский беспилотник боевого MQ-9А с ракетами на пилонах. Эти два летательных аппарата: «Celera 500L» и «MQ-9А» невозможно перепутать – слишком большая разница в конфигурации. Я полностью доверяю своему капитану Гничеву.
- Свяжитесь с Ганичевым, я его сам опрошу.
- Согласно вашему приказу Ганичев уже неделю находится в очередном отпуске, как и вся группа сопровождения.

Командующий надолго замолчал, потирая переносицу, поднял трубку телефона.
- Срочно подбери мне снимки и ТТХ самолёта производства США «Celera 500L» и тоже штатовский, беспилотник «MQ-9А».

Минут через 10 тягостного молчания в кабинет вошёл начальник штаба армии, разложил перед командующим фотоальбомы техники. Командующий с минуту рассматривал модели летательных аппаратов, поднял голову.

- Насколько близко ваш лётчик приближался к этому аппарату?
- По его докладу, он облетел его дважды, допустил опасное сближение, продемонстрировал своё вооружение и, убедившись, что это был именно беспилотник, доложил мне. Видя, что высоты у нас одинаковые, а курсы сближаются, я отдал приказ на уничтожение.

Командующий вновь задумался.
- Да, вы правы, перепутать их сложно. Но технического подтверждения у нас нет, лётчик в отпуске, а решение Главкому нужно уже сейчас…
     Повернулся к начальнику штаба

     - Пишите приказ - Назначить расследование лётного происшествия, в результате которого нашим самолётом МИГ-31, по приказу командира полка Астахова Г.Л. лётчиком, капитаном Ганичевым С.Н. был сбит неопознанный летательный аппарат.
В целях объективности расследования, подполковника Астахова Г.Л. от должности временно отстранить, - взглянул на Астахова. - … с сегодняшнего числа. По возвращении из отпуска капитана Ганичева комиссионно, проверить знания Ганичевым особенностей летательных аппаратов вероятного противника, отразить в приказе.
О принятых мерах письменно уведомить штаб Главкома ВКС.

Начальник штаба кивнул, закрыл блокнот.
- Герман Львович, надеюсь вы понимаете, что эта мера вынужденная… передайте командование полка заместителю и оформляйтесь в отпуск.

Астахов встал, кивнул…
    - Честь имею, товарищ генерал-лейтенант…
    И вышел.
    Командующий повернулся к начальнику штаба
    - Каков молодец, а видел!? Нас обоих на место поставил - дескать не доверяете… а как воевать собираетесь, если своим командирам не доверяете. – Вздохнул. – Я-то доверю, Герман Львович, да вот государственная бюрократия у нас такова, что человека завсегда обидеть можем.

**

      Домой добрался поздно вечером, тихо вошёл в прихожую, снял обувь, потихоньку отворил дверь в свою комнату, когда сзади разлился свет включённой лампочки. Повернулся – в проёме двери стояла Дина. Он смущённо повертел в руках айфон…
- Что-то случилось, Герман Львович…
- Ничего существенного Дина Максимовна, дела служебные.
- Но я вижу, что вы чем-то огорчены… на вас лица нет.
Астахов был буквально «сбит» этой фразой, в нерешительности остановился в дверях комнаты
- Всё в норме, Дина Максимовна…
Дина улыбнулась
- Я чай сделаю, бутерброды… давайте посидим, почаёвничаем. Мне ведь тоже скучно тут, как птице в клетке – ни с соседями поговорить, ни друзей пригласить…
       Астахов кивнул.

     - Сейчас, переоденусь и подойду. Ставьте чайник.
За столом он долго, молча пил чай – Дина тоже мочала, изредка поглядывал на его осунувшееся лицо.

- Вы знаете, Герман Львович, у меня была трудная семья, но прекрасная бабушка. И когда дома становилось невыносимо, я убегала к бабушке, это через весь наш маленький городок.
Бабушка меня всегда утешала, а когда я подросла… ну, стала более ответственной, более взрослой, я приходила к бабушке и молчала – стыдно было за своих родителей или в школе было что-то не так… А бабушка всегда мне говорила – ты не молчи, расскажи мне, что тебя мучает и легче станет… И я рассказывала и… - вот не улыбайтесь Герман Львович, - и мне действительно становилось легче.

Она вопросительно взглянула на Германа. Он понял, улыбнулся.
- Не всё я могу рассказать, Дина… Максимовна…
- Давайте просто Дина – ведь вы старше меня, можете такое себе позволить…
- Ну вот спасибо - напомнила мне о возрасте…
- Извините… я просто… ну по-человечески ведь такое допускается?

Герман усмехнулся
- Допускается… - взглянул на девушку. – Ты лучше скажи, когда роды намечаются. Меня в отпуск выгнали, вот думаю куда ехать… ведь и тебе помощь нужна.
     Дина покраснела
- Я думаю, что "скорая помощь", если нужно, приедет быстро.
- Ну, по прежнему опыту не шибко они торопились.
- Рожать, мне кажется, уже через месяц… Да, вы же не знаете – ведь у меня девочка будет.

Астахова словно подбросило
- Девочка… это так замечательно! … мы, с женой, когда ждали ребёнка, очень надеялись на девочку, но служил в далёком гарнизоне, выехать было трудно, кто появится не знали, но и мальчишке были очень рады.
- А кто же роды принимал?
- Наш полковой военный врач. Военных врачей всему обучают… И жена, Галина, намучалась, мальчик крупный был, крови потеряла…

Герман затих, глаза увлажнились. Дина спохватилась
- Извините, Герман Львович, не те вопросы задаю… Давайте вашу чашку, ещё чаю…
Герман молча кивнул, подвинул чашку. Допив чай, поднялся.
- Извини, Дина, - улыбнулся, - пойду к себе, день был трудный.

Дина встала, молча смотрела, а когда он оглянулся, улыбнулась.
Войдя в комнату, Герман присел к столу, достал фото жены, глаза увлажнились, долго рассматривал знакомые черты, тихо спросил
- Ну что… что ты думаешь?
И ему вдруг показалось, что любимое лицо на фото улыбнулось.

На следующий день отправился в штаб полка, вызвал начальника строевой части, приказал составить отпускные документы, затем вызвал заместителя, майора Костюка, сообщил ему о своей временной отставке и убытии в отпуск. Тот выслушал, пару раз матюгнулся

- Отдыхайте Герман Львович, в полку всё будет по-старому, постараемся жить и летать без происшествий.
Вернувшись домой, Дину не застал и ему впервые захотелось вновь увидеть эту девушку, встретить её настороженный взгляд, улыбнуться на её улыбку. Дина вернулась уже около двадцати часов.
- Оформила декретный отпуск, - улыбалась она, - теперь и я свободна как птица… засмущалась, - птица с подрезанными крыльями.

Герман тоже улыбнулся
- Вы скоро расправите крылья и будите летать на этих крыльях счастья… извините за трудный вопрос - какое отчество вы дадите ребёнку… ведь отца требуется указать в документах
    Дина стихла, молчала…

    - Я к тому, что, если вы не укажите отца ребёнка, потом вы не сможете оформить алименты, а вопрос для вас важный.
    Дина молчала… молчал и Герман. Она тихо начала
    - Честно – я даже не думала над этим… совсем не думала… всё думала, как буду рожать, какой на свет появится малышка… - Замолчала. – Но я подумаю, спасибо, что подсказали.


    Они ещё долго сидели на кухне, смотрели телевизор, тихо обсуждали бытовые вопросы. Уже к полночи разошлись по комнатам.
- … «вы ей что-то скажете, она вам ответит… потом вы снова что-то скажете, она вам…» - Ох, штурман, как же ты прав – когда есть с кем поговорить, с кем поделиться и на душе легче. Спасибо тебе девочка за твою добрую душу…
     И впервые за долгое время почувствовал вкус того, чего не знал - вкус свободы от тягостей жизни.
   С этим и уснул.

  Дина прибралась на кухне, включила телевизор, но смотреть на экран не смотрела – не по себе было от вида Германа – обычно сильный, мужественный, уверенно выглядевший сегодня был не таков – внешне, как всегда, а вот глаза… глаза были грустными, словно извинялись за что-то. Это она так повлияла на него… да с "отцовством" беда и что-то нужно решать...

  Утром следующего дня позвонила Татьяне Михайловне и вскоре зашла в приёмную райадминистрации. 
- Вы к кому, девушка? - внимательно оглядев Дину, спросила Валентина.
- Вы сообщите Татьяне Михайловне что пришла Дина Минаева.
- По какому вопросу?
- Татьяна Михайловна в курсе… сообщите.
- Тут кроме вас ждут очереди две женщины – вот пройдут они, - оглядев живот Дины, усмехнулась, - тогда и ваша очередь.

- Вообще-то беременным нужно уступать, - подала голос одна из женщин.
- Здесь не трамвай, - резко оборвала её Валентина, - можно и посидеть.
Неожиданно дверь в кабинет открылась, с каким-то мужчиной в комнату вошла Татьяна Михайловна, попрощавшись с посетителем, повернулась к секретарю

- Найди материалы по ремонту спортзала школы, – та кивнула, Татьяна обернулась к Дине, - пройдите ко мне, Дина Максимовна.
     Валентина даже слово не успела вставить.

     Дина молча поднялась и прошла за Татьяной. Когда они скрылись, Валентина ехидно взглянула на женщин в приёмной
- Ну вот и восторжествовала ваша справедливость…
- Да всё нормально, Валя, - откликнулась одна из посетительниц, — это же наш провизор аптеки, а аптека, это вторая лечебница. А мы посидим, не переломимся.
Дина села за приставной стол

- Вижу по тебе, что «что-то не так в доме Обломовых» - рассказывай.
- Вы встречались с Германом Львовичем – он вчера прилетел.
- Не видела и не слышала.
- С ним какая-то беда стряслась, приехал сам не свой, спросила – отрицает, «всё нормально», но я же вижу, что у него что-то стряслось.

Татьяна слушала, слегка улыбалась - «вот как это всё начинается – ты уже начала чувствовать Германа, значит появились у тебя чувства… всё идёт если не по плану, – усмехнулась, - то по распорядку…

- Подробнее расскажи…
Дина осторожно рассказала о разговоре с Германом.
- Да, что-то с ним не так, что-то плохое случилось, уж я-то Германа, как говорится, сто лет знаю. Вот что тебе посоветую – ни словом, ни вопросом о его состоянии. Сам он ничего не скажет, будь уверена, а расспрашивать – только злить его. Всё по-прежнему – потихоньку, не навязчиво заботься о нём, тем более что ты в отпуске…

-  Так он тоже в отпуске…
- Да?! Так я разгребу свои дела за пару часов и к вам… Нет, ты пока дома не показывайся, со мной он будет откровеннее, а там посмотрим, что делать. Погуляй по магазинам, сходи на рынок, купи овощей-фруктов – тебе сейчас только на них и сидеть, иначе не живот, а пузо будет.
Дина кивнула, поднялась и вышла. К обеду вернулась домой - Германа не было. Вскоре позвонила Татьяна

- У него по службе неприятности, но какие не говорит. А нам туда лезть – полное табу. Не волнуйся, помогай ему молча чем можешь, но молча, ни о чём не расспрашивая... не стоит ловить кактус, когда он с окна падает.
К сожалению, Астахов не то, чтобы скрытный… но о себе не расскажет, откроется близким людям, но не на все сто… так что привыкай.
- Как это «привыкай» - Вы на что намекаете?
- На то и намекаю – привыкай.
И положила трубку.

Дина удручённо выключила свою, положила на стол, легла в кровать - как вести себя с Германом? – вот ведь вредина эта Татьяна – меня состряпала к нему в дом и теперь всё намёками…

      …она упорно толкает меня в его объятия, а у меня никаких чувств к нему. Старше меня… правильнее сказать - очень взрослый мужчина… Он даже хмурится сдержано, все его мысли закрыты, будто ничего его не способно удивить. Редкие улыбки. В своей радости он тоже скуп – улыбается одними губами, а глаза при этом остаются холодными.  Голос – голос бархатный с хрипотцой. Его невозможно прочесть – все эмоции под замком – не мужчина, а тайник.

 … Однако он приковывает к себе внимание, и я не могу это объяснить. Я даже не могу понять нравится он или нет, но что точно - мне нравится смотреть на него, ловить его жесты.  Ещё его руки – сильные, крепкие, надёжные…
 
… Но сегодня в нём что-то изменилось, взгляд как-бы искал поддержки… Наверное именно таких мужчин нужно желать в мужья, но вот любовь… любовь… ну как без этого?
Была вспышка любви у меня и чем окончилась – полное фиаско. Как произошло? – меня ни кто никогда не защищал, ни кто не помогал. Если смотрели на меня, то с вожделением. А тут офицер бросился с голыми руками на грабителей, был ранен и сидел до приезда скорой утешал меня… по-мужски красивый, статный, о свадьбе говорил - ну как не влюбиться…

… и Герман – сильный, волевой, когда брал меня на руки видела как напрягаются его мышцы на сильном теле… дал воды – на попей, тебе нужно… уже довольно долго общаемся, но я никогда не слышала, чтобы Герман нецензурно ругался, или ухмылялся с мелкими насмешками – нет, он всегда держит себя в руках. С окружающими вежлив, обменивается редкими рукопожатиями….
Господи, что это я впала в обсуждение качеств Германа… может он таки нравится… нет пока в себе этого не нахожу, но как же приятна его забота…
С этими мыслям уснула.

**

Валентина положила перед Татьяной требуемые документы, задержалась у стола. Татьяна подняла голову
- Что-то ещё…?
- Татьяна Михайловна, я у себя в секретарской выстраиваю работу… поверьте, это тоже нелегко – посетители разные, просьбы разные, странные, порой дурацкие и надо всё регулировать, чтобы вам было легче…
- И что я не так сделала?
- Вчера эту девушку вперёд пропустили, а я…
- Во-первых, эта девушка провизор нашей аптеки, - взглянула на Валентину, улыбнулась - а во-вторых, она живет с Астаховым, возможно от него просьба и в-третьих…

Валентина от неожиданности села на стул
- Так она же беременная.
- Ну раз живут вместе – что тут удивительного?
- Так мы же с Астаховым…
Татьяна оставила бумаги, подняла голову
- Что ты с Астаховым?
- Ну у нас же всё шло к женитьбе…

— Вот уж не знаю, Валя… ты что-то не поняла. Если и была у вас близость - так это же понять можно, всё по-человечески. А вот то, что ты от него не беременна – так это тоже факт. И ещё – знаю точно, что Герман никогда не женится на женщине, которая разрисовала тело татуировкой. Так что твои надежды, если они были, напрасны.

     Секретарь машинально кивнула и вышла из кабинета, села в своё кресло, надолго задумалась, зло сжала губы – посетителей не было, можно было дать волю эмоциям.

**

     Астахов оформил отпускные документы, провёл совещание, вышел из штаба, хотел по привычке сесть в служебный УАЗик, но вспомнил, что уже и отстранён и в отпуске. Периодически козыряя встречным офицерам, пошёл к КПП. Выйдя за пределы воинской части, сел в стоявшее такси, назвал адрес. Доставая деньги таксисту, вдруг наткнулся в бумажнике на сберегательную книжку, куда автоматом перечислялась часть воинского оклада. По пути зашёл в сберкассу, протянул сберкнижку.

- Я давно не заглядывал к вам, посмотрите, сколько денег на счету.
      Сотрудница включила компьютер, вывела результаты, улыбнулась
- Да, действительно, вы давно к нам не заглядывали – у вас более семи миллионов. Хотите сколько-то снять?
- Ни хрена себе, забывчивость… это лет пять я ничего не трогал... - сегодня нет, подумаю, что купить.

Дверь открыла Дина, с улыбкой пригласила на кухню
- Кушать будите?
Азаров вдруг понял, что ему стало приятно возвращаться домой, что его тут ждали и о нём заботились… пусть чужой человек, но … но заботился.

Он кивнул и ушёл в ванную. Вернулся, сел за стол, наблюдал как эта миловидная девушка красиво двигалась у стола, красиво расставляла посуду, красиво подавала тарелку… в общем всё делала красиво и, безусловно, сама была очень красива… хоть и беременна. Молча поставила перед ним вкусно пахнущую тарелку - он взглянул на Дину - она улыбнулась

— Это солянка. Слышала, что в вашей столовой таких блюд не делают.
- Там тоже готовят вкусно, но однообразно. Лётчику многого есть нельзя – в воздухе может попросится наружу, а там маска… полную маску можно наполнить, а значит полёт прерывается, с трудом сажаем самолёт и отмываем и маску, и кабину. – усмехнулся. – Многого лётчику нельзя… ну-с… пробуем солянку.

Дина сидела рядом, меняла тарелки, подкладывала добавки - ей нравилось смотреть как этот мужчина, не торопясь ест, аккуратно прикусывает, хлеб, слегка касаясь губами, пьёт чай…
Всё-таки необычный он человек - воля и характер в глаза бросаются… Строен, подтянут, в отличии от солдафонов, высокая причёска, по мужски красив, взгляд… да, от такого взгляда мурашки по спине и душа куда-то в пятки уходит.
   
Окончив ужин, Герман поднялся.
- За окном вечер приятный – идёмте на прогулку. – У Дины округлились глаза. Герман заметил реакцию. - Вас что-то смущает?
- Так я же беременна…
- Вот поэтому вам и полезно гулять перед сном.
- Я слышала, что после приёма пищи полезно прилечь, поспать.
— Это морякам полезно, подводникам, а простым смертным, так лежать – живот отращивать, а живот для мужчины смерти подобно. Ну а вашему животику только польза. Одевайтесь.

Уже на улице Дина, запинаясь спросила
- Герман Львович, ведь я вас компрометирую, ведь будут говорить… думать…
Герман повернулся к Дине и тут впервые широко улыбнулся
- Во-первых - моя репутация настолько чиста, что её дано нужно было чем-то скомпрометировать. Во-вторых – какое мне дело что-кто-то там что-то будет думать. И в-третьих – вам-то не всё ли равно что будут о вас говорить и думать. И, по-моему, нам будут завидовать…
Возьмите меня под руку и гуляем дальше.

Дина взглянула на Германа – он предложил руку. Осторожно положила свою ладошку на его предплечье, и они пошли дальше. Периодически встречались гуляющие, с некоторыми Герман здоровался. Дине вдруг захотелось прижаться к нему, к его руке – она впервые почувствовала себя уверенно защищённой и это добавляло ей спокойствия.

Вернулись в начале одиннадцатого вечера. Герман кивнул на ванную
- Приводите себя в порядок и в люлю. Я пока посмотрю, что у меня в интернете. – кивнул на живот. - Как чувствует себя малышка?

Уже в двери в ванную комнату Дина остановилась, улыбнулась.
- Ворочается и толкается…
- Замечательно. Спокойной ночи.

**

У старшего лейтенанта Валерия Кононова зазвонил телефон, взглянул на дисплей
- Ого! давненько не появлялся, - включил связь, - привет Стас, откуда ты?
- Представь, сегодня из Воронежа – поступаю в академию.
- И как это получилось? Год назад ты от нас ушёл старлеем, старшим лётчиком…
- Служить уметь нужно – на новом месте получил капитана, уже побывал в должности комэска, теперь будем учиться на полковника.
- Быстро растёшь, завидую. Это звонишь похвастаться?

- Не, у меня просьба – загляни в вашу аптеку, помнишь, там работала Дина, узнай, как она, чем занимается…
- А тебе-то что?
- Старая любовь не ржавеет, Валера
- Вот тут у тебя промах, Стас. Недавно видел её под руку… не угадаешь с кем…
- Да ладно, кто из вас покусился – приеду – мало не покажется…
- Боюсь, ты опоздал – буквально два дня назад видел её гуляющей с нашим КП Астаховым – вид у неё счастливый… да и кстати – она в положении и, очевидно, скоро станет мамой. Ало… ало…  ты куда пропал?

Трубка молчала
- Не пропал… новость ахиренная… из седла выбила. Ты не ошибся?
- Её запомнил с дня рождения, когда у нас праздновали - такую девушку не забудешь. Ну и Астахова ни с кем не перепутаю. Так что скатывай губы назад.
- Понял… спасибо…
И трубка замолчала.
Валерий взглянул на дисплей, убедился, что связь прервана, усмехнулся
- И чего ты корячишься – жена, ребёнок уже ногами бегает… тесть генерал…

**

У Астахова ожил телефон, взял трубку, выслушал, сунул трубку в карман – вместо отпуска предстояло срочно лететь в Москву – созданная Главкомом комиссия намерена заслушать о сбитом воздушном судне. По спине пробежал неприятный холодок – эти комиссии до добра не доведут – объективных данных нет, только слова и бумаги из МИДа. Остановил проезжавшее такси – «На КПП авиаполка», таксист согласно кивнул. Войдя в штаб, вызвал начальника штаба.
- Запланируй срочно «Пчёлку» на Москву, аэродром «Чкаловский», - усмехнулся, - представляешь, как всех достала моя решимость – за мной Главком даже машину пришлёт.

Начальник штаба усмехнулся
- Ты теперь важная политическая фигура - думаю скоро по телевиденью выступать будешь…
- Ну да, прямо из камеры СИЗО… Готовь аппарат, я домой, соберу чемодан.
Прямо с порога прошёл к комнате Дины, постучал, ответа не было, заглянул – Дины дома не было. Прошёл к себе, в открытый чемодан бросил пару рубашек, носки, носовые платки, туалетное. Усмехнулся – холостяку собраться – подпоясаться… Набрал телефон Татьяны

- Привет руководству. У меня нет времени, чтобы заехать к тебе – вроде как отпуск, а срочно вызывают в Москву, как говорится, прямо с унитаза сдёрнули. Дины дома нет, звонить ей не хочу по причине беременности – позвонишь, разволнуется, а там и роды близко. Объясни, что у военных жизнь такая дёрганая.

- Лети, Гера, позабочусь. Но лучше бы ты позвонил.
- Из Москвы позвоню вечером. Так присмотри за ней.
Эти слова вызвали у Татьяны улыбку – «Заботиться стал, значит сработало, «лёд тронулся».

- Лети спокойно Гера - позабочусь о девушке.
Попрощались.
Подхватил чемодан, спустился к поджидавшей машине, взглянул на улицу – Дины видно не было.
- Гуляет. Это хорошо... что успокоилась, что гуляет, надеюсь без проблем выносит девчушку. – Водителю. – Заедем в парикмахерскую, потом в штаб.

       Почтовик пробирался сквозь грозовую скученность, машину бросало как телегу на ухабах, летевшие попутно с Астаховым двое офицеров, не выбирая слов, материли погоду, начальство, экипаж… всем доставалось. Астахов усмехался – интересно, какие меры ко мне применит комиссия, если отстранение от должности не хватило – вот тогда почище выскажусь.

Приземлились со второго захода – у офицеров кончились все более-менее приличные матюги, хватаясь за всё, что можно было в кабине, чтобы удержаться, крыли всё и всех пятиэтажным…
«А напрасно, - думал Астахов, - экипаж молодцы, не ушли на запасный, посадили почти штатно».

Сев в поджидавшее авто, уставился в окно, наблюдая за московской суетнёй – настроения никакое… У штаба вышел, занёс чемодан в дежурку, поднялся к начальнику штаба ВКС, доложил о прибытии
- Совещание назначено на 18 часов, пока зайдите к в инженерный отдел, к начальнику службы объективного контроля, там должен быть ваш офицер, переговорите, у него какая-то информация.

Астахов спустился к инженерам и прямо в коридоре неожиданно встретил капитана Ганичева.
- Сергей! Не ожидал… ты же в отпуске. А тут чего?
- В отпуске, в Москве у родителей жены приземлились. Докладываю, командир – когда ты послал меня к неопознанному самолёту, я подлетел, рассмотрел и, ты знаешь, чёрт меня дёрнул Айфон достать – я его на полёты постоянно в накладной карман штанов кладу. Живой беспилотник… в воздухе… с ракетами… ну, когда бы я такое увидел. Сдвинул маску с рожи, включил запись и заснял этого красавца перед смертушкой.
А пару дней назад позвонил своим и мне сообщают, что за сбитого «ероплана» тебя с должности сняли и расследование ведётся. Герман Львович, я ведь сразу сообразил почему наверху кашу заварили, созвонился с знакомым летягой, тут в штабе, вместе как-то служили, рассказал ему о съёмке, он меня в штаб. Сейчас «объективщики» уже сняли копию для комиссии… ну надеюсь ты не будешь материться, что я в воздухе поступал не по инструкции…

Астахов рассмеялся, обнал друга
- За это нарушение тебе медаль положена… показывай запись.

        Сели в коридоре на стулья для ожидающих приёма, Ганичев включил запись  - мало того, что на записи чётко просматривался американский беспилотник, Ганичев умудрился снимать его при облёте по кругу и за тем, удалившись, заснял пуск ракеты и частично падение беспилотника.
- По-моему, Серёжа, это снимет все вопросы к нам – даже дата и время съёмки отображены...
- Вооот! Жалеете денежку на Айфон, всё Смартфонами обходитесь, а тут какая красота…
- Вынужден согласиться, вернусь, куплю Афон. Здесь есть буфет, пойдём отметим столицу апельсиновым соком и кофе. А за нарушение инструкции по самолётовождению, будешь наказан – в ресторане заставлю пить виски вместо водки…

Оба расхохотались.
На комиссию их не вызывали - в восемнадцать тридцать Ганичева запросили в инженерную службу, а Астахову приказали «на ковёр» к Главкому. В кабинете Главного сидели два генерала и несколько офицеров служб. Астахов представился. Главком остановил взгляд на нём, внимательно осмотрел подполковника, обратился к сидевшему генералу.

- А я знаю, как решить вашу кадровую проблему, - взглянул на Астахова. – Вы сейчас чем занимаетесь?
- Согласно приказу Командующего, нахожусь в отпуске.
- Вот и замечательно, - повернулся к генералам. – вы мне расхваливали вашего кандидата на 171-ую дивизию, прямо мёд пил бы от ваших речей и что?

Генералы не поднимали голов. Рядом сидели два полковник, с виноватым видом переглядывались с генералами.
- В общем так – обоих кандидатов - назначенного и претендовавшего, с должностей снимаю за запущенность авиационной службы, склоки, неумение работать с личным составом и создание предпосылок к катастрофе с гибелью лётчика. – взглянул на виновников, - и учтите, званий пока не лишаю. – Повернулся к Астахову. - С воздушным инцидентом, разобрались и выражаю вам благодарность. Представлю к награждению государственной наградой за успешное выполнение задания по охране самолёта Президента.
      Теперь вопрос – у меня в 171-ой дивизии полный бардак из-за этих двух полковников, - кивнул на офицеров. – Мне импонирует ваши смелость и решительность, умелое управление подчинёнными… ваш полк лучший в дивизии?

Астахов кивнул
- Недавно признали. Я и сам недавно на полку…
- Вот полковники и пример вам – товарищ подполковник недавно принял полк и через пол года вывел его в лучшие! Герман Львович, учитывая ваши личные качества, отличные результаты в командовании подчинёнными подразделениями и управлении полком, назначаю вас командиром 171-ой дивизии. Но если за полгода не справитесь с обстановкой в дивизии, та же участь, – кивнул на полковников, - и вас ждёт.

- Ну и методы товарищ Главком – ещё не назначили, а уже угрожаете…
Главком некоторое время смотрел на Астахова, потом расхохотался, повернулся к начальнику штаба.

  – Хорош, а, Николай? – оглянулся на начальника штаба. - Гляди на него, подполковник… судьба на волоске висела, а с Главкомом собачится?! Ничерта не боится ни в воздухе, ни на ковре.
Всё - принято.
Товарищ подполковник, - заглянул в бумаги на столе, - Герман Львович, поезжайте в 171-ую дивизию, наведите там порядок. На «всё-про-всё» даю полгода… – представляете, Герман Львович, дивизия… оперативно-тактическое соединение! – и не боеготовая!
Ни летать, ни стрелять, ни бомбить… Справитесь - досрочно полковника, а там и до генерала недалеко, - взглянул на Астахова, улыбнулся. – В добрый путь, подполковник. Приказ о вашем назначении завтра будет в войсках. Завтра же зайдите в штаб, получите необходимые документы.

Астахов вышел из штаба, огляделся. Нашёл вдали лавочку, сел. Неожиданно сбоку подошёл Ганичев, подсел рядом.
- Чо улыбаешься? Чем закончилось? На тебе лица нет.

 - И не спрашивай Серёга. Своих проблем «с головой» - так на тебе! - теперь на мне - авиационная дивизия ярмом на шее. - Улыбаясь поднял голову. - Назначили командиром 171-ой дивизии… как тебе такое… подполковника на генеральскую должность?
Ганичева словно подбросило на скамейке.

- Ну ты даёшь!!!  Я сижу переживаю что нас обоих в звании понизят, а тут… на генеральскую… Шутишь или как?
- Ой Серёжа, какие шутки… поговорил с ребятами - там в дивизии в полная задница - катастрофа с гибелью лётчика, ни одной проверки даже на трояк не сдали. 

- Герман, зная тебя не первый год, думаю, Главком не ошибся. Возьмёшь меня на должностишку, любую… с тобой служить интересно и безопасно.
Герман улыбнулся.

- Возьму – только потом не обижайся. Перебросился парой фраз в штабе с знакомыми ребятами – в этой дивизии почти разруха. Дивизия — это не только самолёты, в первую очередь люди, а там с людьми… с человеками – полная задница. Тыловики воруют напропалую, одного офицера под трибунал за хищение секретных блоков аппаратуры ЗАС… Не знаю, Серёжа, как хватит у меня терпения, чтобы побороть всё это. Завтра, прямо отсюда, улетаю к новому месту службы. Пойдёшь на комэска?

Сергей поднялся с лавочки.
— Вот что скажу Герман - если в чашу терпения добавить 100 грам водки - терпеть будет легче. Идём в ресторан, поужинаем и утро-вечера мудренее.

**

Телефон напомнил о себе противным зуммером
- Мне рассказали о твоём «взлёте» – всегда верила Гера, что ты великим командиром вырастишь. Как у тебя дела, уже два месяца как от тебя ни слуху ни духу.
- Молодец, что позвонила, Таня. Извини, так дела сложились, что не было возможности даже за вещами заехать. Как дела у Дины?
- Вспомнил - поэтому и звоню – вчера Дина девочку родила, 2900 вес, роды прошли благополучно. Ты нахал, Гера, хоть бы звонил, интересовался.

Германа охватило непонятно чувство радости – не он отец, но девочка появилась на свет при нём… и мать очевидно счастлива…
- Таня, без обвинений – ей я звонил, расспрашивал и говорила всегда, что всё в порядке… ну что мне ещё спрашивать - как у неё с родовыми путями…?

Татьяна засмеялась.
- Гера я вот о чём – через три дня её выписывают… ты бы подъехал… ну нужно девочку по порядочному встретить, ведь первый ребёнок и пойдёт она по улице как брошенка какая-то.
 
Герман замолчал.
- Ало, Герман, ты где… ну связь эта чёртова, вечно проблемы, только деньги тянут…
- Да здесь я, Таня. Встретить после роддома женщину – это же …
- Не выдумывай! Если нет у тебя к ней чувств, значит ты дубина осиновая… но встретить то надо. Гера, ну не будь скотиной, приезжай, порадуй меня… и девочку… двух девочек…

Герман молчал.
- Ало Гера…
- Да тут я, тут.
- А что молчишь…?
- Улыбаюсь… твои комплименты понравились.
- Гера, я сейчас заплачу…
- Не плачь. Прилечу завтра. Останешься довольна, и ты и, надеюсь Дина.
- Я уже реву, Гера… приезжай, очень ждём.

        Астахов положил трубку, в кабинете, напротив, сидели два командира полка. Странные чувства охватили его, давно забытые и вдруг ожившие… даже руки как-то дрогнули, даже солнце за окном вспыхнуло ярким светом… или показалось.
      Эти офицеры сидят рядом… очевидно им невдомёк почему он вдруг из грозного, порой безжалостного командира превратился в улыбающегося доброжелательного человека. Вскоре, прямо на глазах, посерьёзнел.

— Вот что господа командиры – меня дня три не будет – вам никаких полётов – задача такая – ваш лётный состав должен назубок знать правила безопасности при производстве полётов. Наизусть! – рубанул ладонью по столу. - По возвращению устрою экзамены… и вам тоже.
Не будет отлетать от зубов – вопрос станет с должностями… если техника безопасности будет в загоне лётный состав будет наказан материально – в окладах недосчитаются.
Более шуток с защитой страны, а мы на первом рубеже этой защиты – не допущу и пощады не будет. Все свободны.

Поднял телефон ЗАС(засекреченной связи), набрал командующего Армии.
- Борис Иванович, докладываю – дивизия на подъёме, в н.в. нужно заменить одного комэска, кандидатура есть. И ещё – у меня родилась дочь, 2900 весом. Позвольте слетать, встретить из роддома мать с ребёнком…

        - Конечно-конечно, Герман Львович. Поздравляю с новорождённой. Счастья вам семейного!
Перезвонил Ганичеву.
       - Серёжа, ты на месте? ... Завтра прилетаю на три дня - можешь встретить в порту?
       - Не вопрос командир, рейс во сколько?
 
    - Я на перекладных, через столицу, о вылете из Москвы и номер рейса, сообщу.
     И ещё – у тебя какой личный автомобиль… марка какая?
- Немец, "Ауди", последней сборки.
- Даш покататься?
- Без вопросов, хоть на все три дня.
- Тогда до встречи.

Сидя в кабинете, надолго задумался – то, что он уже что как-то прирос сердцем к Дине, что думал о ней ночами… но ведь ни слова о любви они не говорили друг другу.  Поедет встречать…  Да, поедет встречать… из роддома – она надеюсь будет рада, что всё по-человечески, а как ему…
Он решил, что предложит Дине в свидетельство о рождении дочери вписать его отцом 
     … ведь у многих так и  получается, но как быть с тем, что в его сердце затеплился огонёк любви к этой тихой и красивой девушке. И второе – ну предложит он, тридцатишестилетний - ей молоденькой, стать женой… - вероятно, согласится, но не от любви - от безвыходности… и как с этим дальше жить?
А если у неё вернутся чувства к бывшему… к отцу ребёнка, если он вернётся и станет настаивать…
Надеяться на неё? Он привык всегда надеяться на себя…
…полюбит ли она? – задавал себе вопрос. - Порой её глаза прямо светились любовью и негой. В долгие тёмные вечера ему казалось, что находясь рядом с ним она счастлива в этой своей пока не признанной любви, поскольку не могла скрыть своего тайного восхищения им, блеск её тёмных опущенных глаз выдавал чувства…
А временами была абсолютно равнодушна и холодна, замыкалась в себе… Эти смены настроений были непонятны, неожиданны и совершенно изнурили Германа. Потому сразу и решил ехать к новой должности, чтобы проверить и свои, и узнать о её чувствах.

**
Сергей встретил в порту, помог донести чемодан и какую-то большую коробку.
- Что тут у тебя?
- Коляска детская. Завтра еду встречать дочку из роддома.
Сергей чуть не уронил коробку.
- Не, ну ты нормальный или как? Откуда дочка? Там у тебя аптекарша в квартире жила – так что – дочку нажили?
Герман улыбался.
- Нажили… что мы не люди?
- Во здорово! Так давай завтра отпрошусь у командира, за шофёра сойду, а тебе на заднем сидении с цветами, женой и дочкой…
- Спасибо, надеялся как раз на тебя.
       - Решено. Выгружайся. Позвонишь, во сколько подъехать?

Вошёл в квартиру – всё было чистенько, прибрано, везде была видна женская рука. Вспомнил опять своего штурмана… улыбнулся – «как же ты прав Гена…».
Принял душ, взглянул на часы – звонить Дине в больницу уже поздно, скорее всего спит… А так хочется увидеть, услышать её звонкий, как колокольчик, голосок… Просто узнать что ей хорошо… Но сближаться с этой юной девушкой… вот Сергею наговорил всякого, но не позорить же девушку и… хотелось бы видеть её счастливой.

Позвонил Татьяне.
- Во сколько нужно быть в роддоме?
- Ну слава Богу, я уже испереживалась вся…
- А что не позвонила?
- Тебя проверяла, на прочность.
- Танька, не первый год дружим – если ещё раз так скажешь…
- Всё-всё-всё… подъезжай ко мне к одиннадцати, к двенадцати будем в роддоме.
- Каки цветы купить?
- Ну, блин… любые, главное большой букет, чтобы Дину из-за него видно не было… чтобы тебя, дурака, не видела…

У больничного крыльца стояла Татьяна с двумя своими подругами. Герман взял под руку Татьяну, отвёл на пару метров, склонился к уху
- Нас подвезёт мой друг Сергей – ему не стоит знать всей правды, сказал ему что это мой ребёнок
Татьяна взглянула в глаза, рассмеялась и чмокнула его в щёку
- Молодчина. Бери цветы в руки, когда они выйдут, цветы передашь сестре, у Дины ребёнка возьмёшь...
- Принято, - бросил он своё привычное.

На крыльце появилась врач, медсестра с ребёнком, за ними вышла Дина, медсестра передала ей девочку. Татьяна подхватила Астахова под руку, потянула по ступенькам.
Дина увидела Германа – глаза широко распахнулись – улыбки не было, растерянность и нерешительность сквозили в них.
Астахов быстро подошёл, осторожно наклонился через ребёнка, приблизив лицо, поцеловал в краешек губ. Оглянувшись на Татьяну, хлопавшей глазами, подмигнул, передал букет медсестре, осторожно взял у Дины ребёнка, наклонившись вгляделся в хрупкие, нежные черты девочки

Дина, не зная, как себя вести, растерянно улыбалась, стояла сама не своя. Герман в пол оборота повернулся к ней, склонился к уху
- Ты не рада…?
Дина уже улыбалась, глаза светились счастьем
- … бери меня под руку, идём принимать поздравления.
Спустились с лестницы, Дина пыталась прятать счастливое лицо за плечом Германа.

Первой «напала» Татьяна, прижав к себе новоявленную маму, обсыпала поцелуями, всунула букет цветов. С счастливыми лицами, как будто это они были роженицами, подошли подруги Татьяны, тепло приобняли девушку, заглянули в «кулёк» с ребёночком.

        У машины ждал Сергей, открыл дверцу, протянул свой букет, помог сесть в машину. Герман передал девочку Дине, повернулся к Сергею – крепко обнялись. Обошёл машину, сел рядом с Диной. Татьяна села с водителем, подруги в её машину.
 
Через час всей ватагой, на глазах соседей, вошли в квартиру – стол был празднично накрыт, над блюдами возвышались бутылки с шампанским. Герман с Диной ушли в комнату, тут Дина обнаружила детскую кроватку и на глазах показались слёзы. Осторожно уложила спящую дочь в кроватку, повернулась к Герману, припала к его груди и расплакалась. Он обнял дрожащие плечи девушки

- Ну-ну, Дина Максимовна, ведь всё хорошо…
Слёзы внезапно высохли, она уже настороженно взглянула на Германа.
-  Если дочь будет спать – идёмте к гостям.
Дина кивнула, сняла лёгкий плащ, вместе прошли к ожидавшим их гостям…

                ***

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…