Приехал на похороны...

Приехал на похороны...

Рассказ.

(за основу взят рассказ водителя-дальнобойщика)


Когда пришло письмо, было уже слишком поздно. В ушах звенели только последние строки и так короткого письма. Как набат. В этот момент Альберт ещё не до конца понимал, почему “как набат”.

“Сынок! Приезжай! Отца не стало. Врачи боролись до последнего...”

Дальше слова, из которых следовало, что будут его ждать, тело пробудет в морге...

Руководство пошло навстречу, отправили первым же самолётом, к ночи он уже стучался в дверь родного дома. Дверь не заперта. Зашёл. А там... Табачный дым. Отец никогда себе не позволял курить дома. Даже в самые сильные морозы выходил на крыльцо. Мать в это время, оказывается, доила корову. Как раз зашла. Как раз перед ним. 

-А кто так накурил? – слова Альберта не требовали ответа, он уже перешагнул через порог в большую половину дома, которую они называли залом. 

В центре комнаты за столом сидели трое, курили какие-то ванючие сегареты и играли в нарды. Эта игра никогда не была в почёте в их доме, отец всегда считал его игрой урков. Дальше, в углу за писменным столом сидела женщина. Она что-то упорно молча клацала кнопками ноутбука.

-У нас в доме не курят! Мам, кто они?

-Не связывайся, сынок, они уже уходят...

- А мы не спешим. Пока денюшки свои не получем, придётся терпеть наше присутствие...

Альберт, выйдя обратно в сторону кухни, уставился матери:

-Что это значит? Какие деньги? Что с отцом случилось?

Вопросов было много и все они требовали ответа. Причём немедленного.

По ту сторону двери слышались радостные голоса:

-Сын, значить! Сейчас и с него добла срубим... Не с пустыми же карманами он приехал!

Да, карманы не были пустыми. Там, кроме денег, о которых мечтало это бандитское отродье, был ещё и табельный Макар – наградное оружие с золотой надписью: “За особые заслуги от командования”, и, само-собой, соответствующие документы... 

Мама есть мама. Она не хотела беспокоить сына. Но точка невозврата была уже пройдена. Давно. Когда кучка этих отморозков, возомнив себя всемогущими, решили обложить данью всех, кто жил честно, старался работать и зарабатывать. Именно это чувство вседозволенности и давало им чувствовать себя безнаказанно, вселяя страх, зажимать тех, кто слабее и делать их зависимыми – должниками... Не отдал в должный день – всё! Счётчик пошёл... Сумма пошла рости... А как отдаст деньги человек, у которого их попросту нет? И защиту искать неоткуда – все завязаны. Хулиганы – с бандитами, а бандиты – своему главарю подчиняются, а уж главарь с ментами на короткой ноге...


-Ребята, я не понял, а за что мать вам должна?

-А кто тебе разрешил вообще рот открывать? Один вопрос – одна тонна! Понял, баклан?

-Это ты кого бакланом назвал?

-Уже две штуки должен! Ещё вопросы?

-У меня другие условия... Один ответ – одно прощение. Если, конечно, ответ удовлетворит. Буду недоволен – спрос по серъёзному будет. Подумайте. 

За столом, сидящий с противоположной стороны, наверно самый наглый, хотел резко встать, видно кинуться в драку, но тот, который выглядел главарём, остановил:

-Не спеши... Сумма-то ведь ростёт. Видишь – уже три...

Альберт, повернувшись к кухне, обратился к матери:

-Мам, ты не сходишь в магазин? Надо бы водку принести... Бутылок 5... Ну и... Колбасу какую-нибудь... Тут без ста грамм не найти общего языка! Ты, мам, не торопись, мы пока поговорим...


Мать, поняв смысл слов сына, засобиралась.

-Водки наверно и больше взять можно, всё равно на поминки надо.

-Да, мам, вот деньги. – и специально демонстрируя из толстого лопатника вытащил даже не посчитав, пятисотенные купюры. А ведь по тем временам одной пятисотки хватало на ящик водки!

Только закрылась дверь, Альберт повернулся к столу. Он, довольный, улыбался. Ему уже была ясна вся картина. И он точно знал, что будет делать. Руки чесались, лодони горели огнём. Так хотелось скорее наломать дров из этих придурков – целую поленницу, что он еле себя сдерживал. В этот самый момент пришло как озарение, идея. Всего полчаса назад, когда сюда ехал, он остановился: уже засыпал от усталости. И остановился он не где нибудь, а возле водосброса плотины. Там, несмотря на то, что уже стоят сильные морозы и как река, так и плотина под толстым слоем льда, текла вода, а вода всегда успокаивает. Успокаивает... Вот! И этих успокоит! Навсегда успокоит! И в деревне спокойно станет.

-Мадам, у тебя купальник есть?

-Чее-гооо?!

Наглец за столом соскочил, но повернуться не успел. Удар в висок скосил его так, что тот всем телом навалился на главаря, сидевшего рядом. Ещё один, сидевший напротив, оказался слишком шустрым: мгновенно сориентировавшись, вытащил нож.

-На ремни порррежжж-жжу!

Он припрыгивал, как будто на танцах, нож, пытаясь выпендриться, кидал из руки в руку. То на правую, то на левую. Альберт же, гледя на него с насмешкой, показательно медленно вытащил из оперативки  свой наградной пистолет, передёрнул затвор:

-А ведь всё так хорошо начиналось! Не хочу я здесь кровь проливать. Отчий дом пачкать нельзя... Ну, что будем делать? – вторая, свободная, левая рука уже достала из правого внутреннего кармана второй пистолет – травмат... Привыкший в боевых условиях вести огонь с обоих рук одновременно, слегка скрестил руки: теперь травмат смотрел на того, что с ножом, а макар держал под прицелом главаря. А сам он смотрел на женщину за компьютером. Прогремел выстрел. Заряд травмата попал точно в солнечное сплетение – бессознательный бандит упал как скошенный. 

-Если сейчас договоримся – не трону. Что ты там на компе творишь?

-Перевожу... Деньги...

-Перевела?

-Ещё нет... Интернет слабый...

-Переведёшь – убью. Выбирай... На том свете тебе деньги уже не понадобятся...

-Сейчас отменю...

-Не смей!!! – заорал главарь, но тут же упал лицом на стол от удара пистолетом по голове.

Прошли минуты.  Бандиты, все трое, так и лежали без движения. Альберт на компьютере за это время успел вывести на экран и просмотреть все операции, выполненные при последнем включении. Убедившись, что бандиты не успели перевести деньги, отменил все операции. 

-Ну, мадам, теперь будем упокавать твоих друзей. 

-Да тебе конец! Ты просто не знаешь, на кого поднял руку!

-Ничего... Заодно и узнаем. Ты же тоже, насколько я понял, и не догадываешься, на что способен я... Сними с них... С брюк ремни и связывай руки. 

-Счас! Разбежалась! Не дождёшься!

-Дождусь...

Метнувшись к столу, она схватила со стола нож, но опаздала. Удар профессионального военного, да ещё разведчика, остановил её, как говорится “заблаговременно”. Для него это не ново, ведь там, на Кавказе, ещё не такое приходилось видеть! Встречались и смертники, начинённые мощным поясом со взрывчаткой, и мастера рукопашного боя, даже идиоты, внешне похожие неизвестно на кого. Пока чутьё его не подводило. Он всегда знал, что будет следующим шагом. В следующее мгновение. Вот и сейчас. Несколько молниеносных движений – и хулиганка уже лежала на полу со связанными за спиной собственным платком руками.

-Ну вот... Теперь всю эту грязь одному таскать...

И начал по одному вытаскивать злодеев на улицу и грузить в кузову пикапа. Спасибо военкому – прапорщику велел предоставить служебную машину, да не простую, а с полным приводом. Так как дорога к деревне разбита так, что проехать на малолитражке просто невозможно. К тому же эта “Тайотта” оказалась ещё и пикапом! Как будто заранее было известно, что придётся грузы перевозить!

И вот теперь, когда в кузове лежат связанные три подонка, ещё в кабине одна, вроде как-то спокойнее стало. Осталось только трогаться, пока мама не вернулась да не увидела его злодеяния. Точнее, его действия против злодеяния.


Наверху, на проезжей части, ветер... Такой жгучий и колючий, просто нестерпимо. А здесь, внизу, у самой воды, вроде и потеплее – и ветра нет, и от воды теплом как будто отдаёт...

-Ну что, граждане  бандиты, начнём церимонию причищения?! Я начальству обещал, что никого убивать не буду. А дал слово – держи! Если слово покинуло твои уста – оно уже не твоё! Уже фактом стало. Данностью. 

Он замолчал. Связанные бандиты стояли молча возле открытого заднего борта. Альберт неспеша вытащил сумку с заднего сиденья, застелил на снег коврик с передней, водительской площадки пола. Расстояние до бандитов метров пять, не меньше, всё в поле зрения.

-Ну-ка, мадам, дай развяжу... Ты так и не ответила, купальник-то есть? Или голой купаться будешь? 

-Чего?

-Чего-чего... Живу я тут... И вам, чтоб душу очистить, причищение буду делать. Сейчас развяжу. Полотенце только принесу сначала. Оно у меня в другой сумке... – и повернулся к машине.

-Что он задумал? – вполголоса промолвил главарь, - Я думал, он пристрелит нас...

-Сказал же, что убивать не будет, может и обойдётся... – прошептал второй.

-Он что и вправду крестить нас будет? 

Альберт, конечно же слышал это всё. Поспешил успокоить:

-Правда, правда! После причищения человеку нельзя больше преступления совершать. А если он всё-таки собирается и дальше по скользкому пути идти... Бог таких наказывает!

Развязав платок, застелил на коврик.

-Раздевайся, чего медлишь? Мне ещё вам тут стол накрывать... – и стал доставать из сумки припасы: несколько бутылок водки, колбасу, хлеб. – Я долго ждать буду? Разденешься – остальных развязывать будешь...

Пока в перчатках расставлял начисто вытертые гранёные стаканы, резал колбасу, женщина, оставшись лишь в нижнем белье, дрожащими руками пыталась развязывать профессионально связанные тугие узлы. Ничего не получалось.

-Что ты так долго возишься? Время идёт...

-Не могу я... – со слезами произнесла она, попробовав все узлы.

Альберт, конечно знал, что не получится. Закончив резать закуску, лёгким движением рук распустил первый узел. Главарь, потирая руки с недоверием спросил:

-И вправду отпустишь?

-Правда... Сказал же, стрелять не буду... Раздевайся! Купаться будем! Причищение вам делать. Давай, водку по стаканам разливай!

Он специально долго развязывал каждого следующего, чтоб предыдущий успевал раздеться!

-Теперь взяли стаканы... Ты что, краёв не видела? Стакан должен быть полным! Не жалей водяру! В машине там полный ящик! Из воды выйдете – ещё нальём!

То, что он не держет в руках пистолет – действовало успокаивающе, но дрожащие руки спешили прижать стаканы к губам.

-Пьём залпом, до дна. Занюхиваем хлебом. Потом только закусываем. Только перед этим нужно покаяться во всех грехах...

-Ты не Святой Отец, чтоб перед тобой...

-Мне не надо... Это вы в мыслях. Перед собственной совестью. Перед Богом. 

-А-ааа... Понятно...

-Стаканы в руках у всех? Давайте... Минута...

Бандиты и не поняли, что это минута молчания по их прошлой грешной жизни...

После спиртного они сразу изменились, к тому же водка была тёплой, и мечтали только об одном – чтоб скорее закончилась эта процессия.

-Обьясняю. Заходите в воду, заплываете на 10 метров и возвращаетесь. Сразу вытираетесь и одеваетесь. Если кому-то плохо – помогаете. Ясно вам? Помогаете! Сначала – кто слабее. Сильные подстраховывают...

Убедительно! 

-Мадам... Пример покажете?

Все четверо почти одновременно пошли на заплыв... Альберт, хоть и знал, что они не вернутся назад, всё ещё как-то внутри надеялся, что эти четверо и вправду причистятся и... вновь станут людьми. Хоть и не верил. Хоть и знал! Не меняются люди. Не было такого, чтоб из заключения преступник возвращался исправленным. Там, в местах лишения свободы, они лишь обозляются, перенимают опыт друг у друга и выходят оттуда уже закоренелыми преступниками, которые только и будут творить зло. Убивать, воровать, грабить, заниматься вымогательством. Только уже на более высоком, если можно так выразиться, “профессиональном” уровне. Да ещё будут привлекать и учить молодое поколение.

Он, где-то в глубине души надеялся, но здравый смысл брал верх и заставлял его быть безжалостным, даже жестоким. 


Ещё через почаса, вернувшись обратно, увидел, что и сестра уже приехала. С мужем, с детьми... Как же он не заметил проезжавших по трассе машин?

Видно, выробатанные в боевых условиях привычка и опыт отличать безопасное да не обращать на них внимание, сделали своё. Но и сестра, а она очень внимательна бывает за рулем, тоже ведь не заметила машину возле воды... Удачно! Значить и другие водители, если были такие, тоже их не заметили... Наверно сам всевышний был на стороне справедливости... Хоть и такой жестокой.


Через два дня, сидя на мягком кресле пассажирского лайнера, Альберт смотрел в иллюминатор и видел, как отдаляется земля, как становятся маленькими, крохотными дома, дороги, реки... Земля становится похожей на карту со школьного учебника географии. И те проблемы и невзгоды, что там, на земле были, становятся маленьким. Маллюсенькими. И их постепенно закрывают лёгкие, почти прозрачные белые облака. Белые-белые, чистые-чистые. И кажется, там, на этих облаках, отражается отцовская улыбка.

Закрыв глаза, Альберт заснул.

Он ещё не знал, что только через день обнаружат одежду утопленников и недопитые бутылки с водкой, а тела удастся вытащить только весной. К тому времени уже полностью обглоданых сомами. Что следователь напишет в заключении: “Утонули в состоянии алкогольного опьянения”.

А Альберт, узнав об этих новостях из письма матери, слегка улыбнётся. Как хорошо, что она долго пробыла в магазине и не знала, что же произошло в доме за время её отсутствия и верила, что обидчики ушли сами, а сын выехал, чтоб её стретить с тяжёлыми сумками...


Земля стала чище! Хоть немного. Всё-таки... Сами они... Очистились? Покаялись?

Страшно подумать... Нет, наверное.

Они ведь в чужой дом пришли. Выбивать несуществующий долг! Избили отца, издевались над ним, держали его и перед его глазами надругались над матерью!!!  А спустя меньше сутки у отца не выдержало сердце... Разве заслуживают такие прощения? Нет наверное...