Охота на сохатого. Глава. 21 Роман

Глава. 21                Чудесное спасение.


Истинное убежище для отдыха, открытое для всех людей, есть и будет природа.

Макс Лингнер - немецкий художник и график, участник Движения Сопротивления.


Его внимание вдруг привлекли неуловимые изменения в окружающем пейзаже. Он собрал все оставшиеся силы и пошёл ещё быстрее. Однако хватило его ненадолго, силы оставляли меня, а медленная ходьба не грела, и холод стал овладевать им.

Страх всё больше и больше переставал служить «кнутом» для его организма, которому уже становилось совсем безразлично, где и как провести эту ночь.

Лишь мозг работал отчётливо и ясно, ежесекундно подчёркивая опасность ситуации. Мгновенно наступила ночь, и к этому времени он уже кое - как переставлял ноги, часто запинаясь и падая, беспрестанно путаясь в ветвях кустарников и деревьев, утопая в снегу.

Становиться на долгий зимний ночлег в крепкий мороз в полной темноте совершенно вымокшему – довольно непростая задача.

Пар изо рта охотника валил такой густой, что застилал глаза, мешая видеть дорогу, а выдыхаемый воздух шипел, как хорошая газировка. Носом дышать было невозможно, ибо ноздри мгновенно при вдохе леденели.

Приходилось идти с открытым ртом, дыша одновременно через нос и рот. Чтобы холодный воздух не обжигал бронхи, охотник закрыл рот шерстяным шарфом.

«Когда не знаешь что делать, делай шаг вперёд !», с этим рыцарским девизом известного римского императора - Марка Аврелия, так ничего и не придумав, охотник осторожно двинулся дальше.

Сила - это энергия, а энергия - это тепло, а тепло - это жизнь. Поэтому Кузьма целеустремлённо двигался к зимовью. Решимость и желание смести все преграды на своём пути в достижении цели, поднималась в охотнике, как приливная волна могучего и бескрайнего океана.

Сердце билось где - то у горла. Оно колотилось, как после долгого и изнурительного бега, а по лицу зверобоя стекал холодный пот.
Волосы и одежда цеплялись за сухой кустарник. Буран немного начал затихать.

Ветер на какое - то время стих. Медленно надвигалась ночь, окутывая вершины могучего хвойного леса густым мраком. Приближаясь к месту зимовья, охотник чувствовал, что ресницы склеиваются от мороза и его дыхания.

И вот, наконец, охотничья изба. До таёжной  избушки добрались уже в сумерках. Пот заливал глаза, тут же превращаясь в белоснежные хрусталики инея, несмотря на то, что заметно похолодало,

Кузьма тяжело дышал, как загнанная на скачках лошадь, но он выбрался! Он жив и это самое главное !

Домик зверобоя величественно стоял посреди могучих сосен хвойной тайги, примыкая к заросшему кустарниками косогору, внизу которого текла маленькая, но чистая и быстрая речушка - Улуйка.

Крепко сбитая ладная приземистая избушка с маленьким слепым окошком и открывающейся наружу дверью, чуть в отдалении – крохотная банька, вдоль стены, которой под навесом уложены хорошо просушенные берёзовые, осиновые и сосновые дрова.

За время его отсутствия никаких гостей в зимовье не появлялось и охотник нашёл его в том - же состоянии в каком и оставил прежде.

Кроме того, что всё вокруг покрыл белейший и пушистый, не тронутый снег, только птичьи, беличьи, заячьи и лисьи следы оставили на нём причудливые и замысловатые узоры.

В состоянии эйфории, сразу сменившем чувство безнадёжности и уныния, охотник, наконец - то выбрался к зимовью, ощущая всем своим существом горечь пережитого и всю прелесть жизни, и тут же привалился к стене зимовья, блаженствуя и отдыхая.

Продолжение следует …