Янтарный код идентичности

Янтарный код идентичности
роман

Пролог

Калининград, наши дни

Янтарь хранит в себе не только застывшие мгновения прошлого, но и тайны, способные изменить будущее.

Холодный ветер с Балтики пронизывал до костей, заставляя Прасковью Ильиничну плотнее закутаться в старомодное пальто. Семьдесят два года — не тот возраст, когда прогулки под моросящим дождем доставляют удовольствие. Но сегодня у нее не было выбора.

Музей янтаря возвышался перед ней — величественная башня Дона, построенная еще в середине XVI века. Красный кирпич, потемневший от времени, хранил в себе не только историю Кёнигсберга, но и тайны, о которых большинство жителей Калининграда даже не подозревали.

Прасковья замерла у входа, наблюдая за молодым мужчиной, который нервно курил в тени деревьев. Его лицо, наполовину скрытое капюшоном, выдавало тревогу. Он постоянно оглядывался, словно ожидал опасности из любого угла.

— Вы принесли? — спросил он, когда Прасковья приблизилась.

Вместо ответа она протянула маленькую коробочку, обернутую в потертую бархатную ткань.

— Это последний фрагмент, — произнесла она тихо. — Теперь все зависит от вас, Платон Сергеевич.

Мужчина осторожно принял коробочку, на мгновение их пальцы соприкоснулись. Прасковья почувствовала, как дрожат его руки.

— Вы уверены, что это подлинник? — в его голосе сквозило сомнение.

— Я хранила его сорок лет, — ответила она с легкой обидой. — С тех самых пор, как мы нашли первые записи в архивах КГБ. Это не просто янтарь, Платон. Это ключ.

Он бережно открыл коробочку. Внутри лежал небольшой кусочек янтаря медово-золотистого цвета. Сквозь прозрачную смолу просвечивало крошечное перо доисторической птицы, а рядом с ним — едва заметный символ, похожий на переплетение геометрических фигур.

— Это невероятно, — прошептал Платон, поднося янтарь к свету. — Символ совпадает с тем, что мы нашли в рукописях Канта.

— Именно поэтому я настояла, чтобы вы пригласили ее, — Прасковья произнесла эти слова с особым нажимом. — Только Ульяна сможет расшифровать код. Это у нее в крови.

Платон поморщился, словно имя причиняло ему боль.

— Вы знаете, что между нами произошло. Она не согласится.

— Согласится, — уверенно произнесла Прасковья. — Я вырастила ее. Я знаю, что любопытство всегда было ее слабостью. К тому же — она сделала паузу, — она не знает всей правды о своих родителях.

Внезапно за их спинами раздался шорох. Платон резко обернулся, инстинктивно пряча янтарь в карман.

— За нами следят, — прошептал он. — Уже несколько дней. Кто-то знает о находке.

— Тогда действуйте быстрее, — Прасковья сжала его руку. — Позвоните Ульяне сегодня же. Скажите, что музею нужен специалист по лингвистическим шифрам для новой экспозиции. Не упоминайте о янтаре с символом. И, — она понизила голос до едва слышного шепота, — не доверяйте никому. Особенно новому охраннику.

— Архипу? Но он кажется абсолютно безобидным.

— Никому, — повторила Прасковья с нажимом. — Янтарный код — это не просто ключ к утерянным сокровищам. Это ключ к нашей идентичности, к тайне, которая может изменить историю этого города и судьбы многих людей.

Когда Прасковья уходила, ей показалось, что в окне третьего этажа музея мелькнул силуэт. Кто-то наблюдал за их встречей. Она ускорила шаг, чувствуя, как холодные капли дождя смешиваются с каплями пота на ее лбу.

Игра началась. И ставки в этой игре были выше, чем кто-либо мог представить.

В своей петербургской квартире Ульяна Береславская вздрогнула, когда телефон разразился звонком. Номер был незнакомым, с калининградским кодом.

— Да? — настороженно ответила она.

— Ульяна? Это Платон. Платон Орлов.

Десять лет. Десять долгих лет она не слышала этого голоса. И вот теперь он звучал так, словно их разделяли не годы и километры, а всего лишь несколько часов.

— Что тебе нужно? — холодно спросила она, пытаясь унять внезапно участившееся сердцебиение.

— Мне нужна твоя помощь. Профессиональная помощь, — в его голосе звучала странная смесь решимости и неуверенности. — Музею янтаря требуется консультант по лингвистическим шифрам для новой экспозиции.

— В Калининграде нет специалистов? — Ульяна усмехнулась, глядя на стену, где в рамке висел ее диплом доктора филологических наук.

— Нет таких, как ты, — просто ответил он.

Повисла пауза. Ульяна подошла к окну. Петербургский дождь барабанил по стеклу, напоминая о другом дожде — том, под которым она стояла десять лет назад, покидая Калининград с твердым намерением никогда не возвращаться.

— Прасковья Ильинична просила передать, что это важно, — добавил Платон. — Она сказала, что это связано с твоими родителями.

Ульяна замерла. Родители погибли, когда ей было всего пять. Автокатастрофа — так ей всегда говорили. Что могло связывать их с музеем янтаря?

— Я подумаю, — произнесла она наконец.

— Нам нужен ответ как можно скорее. Экспозиция открывается через месяц.

Когда разговор закончился, Ульяна еще долго стояла у окна. Внутренний голос настойчиво советовал отказаться. Калининград, Платон, воспоминания — все это осталось в прошлом. Но упоминание о родителях. Это была приманка, на которую она не могла не клюнуть.

Она открыла ноутбук и забронировала билет на самолет. Через три дня она будет в Калининграде.

Ульяна не знала, что этот звонок изменит всю ее жизнь. Что загадочный янтарь с древним символом станет не просто предметом исследования, но ключом к разгадке тайны ее собственной идентичности. И что за этой тайной охотятся люди, готовые на все, чтобы заполучить янтарный код.

Она еще не знала, что некоторые двери лучше не открывать. Особенно если за ними скрывается правда о тебе самой.

Глава 1: Непрошеное возвращение

1.1

Самолет мягко коснулся посадочной полосы аэропорта Храброво. Ульяна Береславская крепче сжала подлокотники кресла, хотя внешне оставалась совершенно спокойной. Десять лет. Десять долгих лет она не ступала на эту землю. И вот теперь, словно в насмешку над всеми ее обещаниями самой себе, она вернулась.

Калининград встретил ее моросящим дождем — таким же, как в день ее отъезда. Ульяна поймала себя на мысли, что город, кажется, даже не заметил ее отсутствия. Все те же серые тучи, нависающие над Балтикой, все тот же влажный воздух с привкусом соли, все те же старинные немецкие здания, соседствующие с советскими многоэтажками.

— Добро пожаловать в Калининград. Местное время 14:30, — объявил голос стюардессы.

«Добро пожаловать домой», — мысленно поправила Ульяна и тут же одернула себя. Это уже не дом. Дом теперь в Петербурге — просторная квартира с видом на Неву, престижная должность в университете, размеренная жизнь без призраков прошлого.

Получив багаж — один небольшой чемодан, словно подчеркивающий временность ее пребывания здесь, — Ульяна направилась к выходу. Она намеренно не предупредила Платона о точном времени прилета. Ей нужно было несколько часов, чтобы собраться с мыслями перед неизбежной встречей.

Такси домчало ее до небольшой гостиницы в центре города. Старинное здание с фасадом в немецком стиле выглядело уютно и безлично одновременно — именно то, что ей было нужно.

— Номер на имя Береславской, — сказала она администратору, протягивая паспорт.

Молодая девушка за стойкой улыбнулась:
— Да, мы вас ждали. Номер 307, третий этаж. Вид на площадь.

Ульяна кивнула и взяла ключ-карту. Поднявшись в номер, она первым делом подошла к окну. Площадь Победы раскинулась перед ней во всей красе — Храм Христа Спасителя, фонтаны, памятники. Место, где пересекались все дороги города. Символично.

Она достала телефон и набрала номер.

— Прасковья Ильинична? Это я. Я приехала.

Голос на другом конце провода дрогнул:
— Улечка. Наконец-то. Ты где остановилась?

— В «Кайзерхофе». Не хотела никого беспокоить.

— Глупости! — возмутилась крестная. — Немедленно собирай вещи и приезжай ко мне. Твоя комната ждет тебя.

Ульяна прикрыла глаза. Комната в старой квартире на улице Чайковского, где она выросла после гибели родителей. Где каждый уголок напоминал о детстве, юности и о Платоне.

— Я останусь здесь, — мягко, но твердо ответила она. — Так будет проще для всех. К тому же, я приехала по работе.

Повисла пауза. Ульяна почти физически ощущала разочарование крестной.

— Хорошо, — наконец произнесла Прасковья Ильинична. — Но ты хотя бы зайдешь ко мне? Сегодня?

— Конечно, — Ульяна смягчилась. — Я только переоденусь и приеду.

Закончив разговор, она распаковала чемодан и достала простое черное платье. Профессионально, сдержанно, безлично. Идеальная броня для встречи с прошлым.

Взглянув на часы, Ульяна решила, что пора звонить Платону. Палец замер над номером, который она, вопреки всем попыткам забыть, все еще помнила наизусть. Но в последний момент она передумала и набрала рабочий номер музея янтаря.

— Музей янтаря, чем могу помочь? — ответил приятный мужской голос.

— Добрый день. Я хотела бы поговорить с директором, Платоном Сергеевичем Орловым.

— Платон Сергеевич сейчас на совещании. Могу я узнать, кто его спрашивает?

— Ульяна Береславская. Он ждет меня.

На другом конце провода возникла пауза, а затем голос заметно потеплел:
— Ульяна Андреевна! Очень приятно. Я Архип, новый начальник службы безопасности музея. Платон Сергеевич много рассказывал о вас.

Ульяна невольно напряглась. Что именно рассказывал Платон?

— Он освободится через полчаса, — продолжил Архип. — Но вы можете приехать прямо сейчас, я проведу вас в его кабинет. Он будет рад вас видеть.

«Сомневаюсь», — подумала Ульяна, но вслух сказала:
— Спасибо, я буду через сорок минут.

Она положила трубку и подошла к зеркалу. Из отражения на нее смотрела уверенная в себе женщина тридцати двух лет — стройная, с внимательными серыми глазами и каштановыми волосами, собранными в строгий пучок. Доктор филологических наук, специалист по древним шифрам и кодам, автор монографии о лингвистических загадках Балтийского региона. Успешная, независимая, состоявшаяся.

Но где-то в глубине этих серых глаз все еще пряталась двадцатидвухлетняя девушка с разбитым сердцем, бегущая от города, который слишком многое у нее отнял.

— Ты справишься, — сказала она своему отражению. — Это просто работа. Месяц, не больше.

Ульяна взяла сумку, накинула плащ и вышла из номера. Пора было встретиться с прошлым лицом к лицу.

Такси остановилось у подножия башни Дона — величественного сооружения из красного кирпича, в котором располагался музей янтаря. Ульяна расплатилась и на мгновение замерла, глядя на здание. Сколько раз она приходила сюда студенткой, когда Платон только начинал работать в музее простым экскурсоводом? Сколько вечеров они провели, гуляя вокруг крепостных стен, мечтая о будущем?

Стряхнув воспоминания, она решительно направилась ко входу. У дверей ее уже ждал высокий мужчина с военной выправкой и добродушным лицом.

— Ульяна Андреевна? — он протянул руку. — Архип Степанович Воронов, очень приятно познакомиться лично.

Его рукопожатие было крепким, а взгляд — открытым и прямым. На вид ему было около сорока, короткая стрижка и легкий загар выдавали в нем бывшего военного.

— Платон Сергеевич еще на совещании, но я провожу вас в его кабинет, — сказал он, пропуская Ульяну внутрь. — Вы впервые в нашем музее?

— Нет, — коротко ответила она, не желая вдаваться в подробности.

Они поднялись по старинной лестнице на второй этаж. Ульяна невольно отметила изменения в экспозиции — новые витрины, современное освещение, интерактивные экраны. Музей явно процветал под руководством Платона.

— Вот мы и пришли, — Архип остановился у дубовой двери с табличкой «Директор». — Располагайтесь, Платон Сергеевич скоро будет. Могу я предложить вам чай или кофе?

— Нет, спасибо, — Ульяна натянуто улыбнулась. — Я подожду.

Оставшись одна в кабинете, она невольно начала изучать обстановку. Просторное помещение с высокими потолками, старинная мебель, стеллажи с книгами по истории янтаря и Пруссии. На стенах — карты Кёнигсберга разных эпох и фотографии уникальных экспонатов. Все говорило о хорошем вкусе и профессионализме владельца.

На массивном дубовом столе, среди аккуратно разложенных бумаг, Ульяна заметила фотографию в простой рамке. Она подошла ближе и замерла. С фотографии на нее смотрели они сами — десять лет назад, молодые и счастливые, на фоне Балтийского моря. Она в легком белом платье, он обнимает ее за плечи, оба смеются.

Ульяна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Почему он хранит это фото? Зачем бередить старые раны?

Дверь кабинета открылась так внезапно, что она едва успела отойти от стола. На пороге стоял Платон.

Десять лет изменили его, но не так сильно, как она надеялась. Все те же пронзительные голубые глаза, все та же легкая небритость, все та же уверенная осанка. Разве что в темных волосах появилась едва заметная седина на висках, а в уголках глаз — тонкие морщинки. Время было к нему благосклонно.

— Ульяна, — произнес он, и в этом единственном слове смешались удивление, радость и боль.

— Здравствуй, Платон, — она гордилась тем, как ровно прозвучал ее голос. — Давно не виделись.

Он сделал шаг вперед, словно хотел обнять ее, но остановился, почувствовав невидимую стену, которую она выстроила между ними.

— Я рад, что ты приехала, — сказал он наконец. — Присаживайся, пожалуйста. Нам нужно многое обсудить.

Ульяна опустилась в кресло напротив его стола, расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза:
— Я приехала работать, Платон. Только работать. Давай сразу расставим все точки над «i».

Он выдержал ее взгляд и медленно кивнул:
— Как скажешь. Работа так работа.

Но что-то в его голосе подсказывало Ульяне — это будет гораздо сложнее, чем она думала. И дело не только в янтаре с загадочным символом.

Непрошеное возвращение началось.

1.2

Платон обошел стол и сел напротив Ульяны. Его взгляд на мгновение задержался на фотографии, и он незаметно повернул рамку так, чтобы снимок не был виден.

— Итак, — начал он деловым тоном, — спасибо, что согласилась приехать. Я знаю, это было непростое решение.

— Давай сразу к делу, — Ульяна положила на колени небольшой блокнот. — Ты упомянул новую экспозицию и какие-то шифры. Что конкретно от меня требуется?

Платон откинулся на спинку кресла, внимательно изучая её лицо. Десять лет не стёрли из его памяти ни одной черты, но теперь перед ним сидела другая Ульяна — более сдержанная, более закрытая. Профессионал, а не влюблённая девушка, которую он когда-то знал.

— Мы готовим выставку «Тайны Кёнигсберга: утраченное наследие», — начал он. — Основная идея — показать связь между философским наследием Канта и материальной культурой Восточной Пруссии. У нас есть несколько уникальных экспонатов с необычными символами и надписями. Нам нужен специалист, который сможет их расшифровать и подготовить научное описание.

Ульяна слушала внимательно, делая заметки.

— Звучит интересно, но довольно стандартно. Почему именно я? В Калининграде есть университет, музеи, архивы. Наверняка можно найти местных специалистов.

Платон встал и подошёл к книжному шкафу. Достав старинную книгу в кожаном переплёте, он бережно положил её на стол перед Ульяной.

— Это дневник Иоганна Георга Гамана, друга и оппонента Канта. Считалось, что он утерян во время войны, но недавно мы обнаружили его в тайнике одного из старых зданий. В нём есть упоминания о неизвестных рукописях Канта и... — он сделал паузу, — о янтаре с особыми свойствами.

Ульяна осторожно открыла книгу. Пожелтевшие страницы были исписаны мелким готическим шрифтом на немецком языке XVIII века. На полях виднелись странные символы — геометрические фигуры, переплетающиеся в сложные узоры.

— Эти символы, — продолжил Платон, — очень похожи на те, что мы нашли на нескольких кусочках янтаря из старой коллекции. Мы предполагаем, что это своего рода код, указывающий на местонахождение утраченных рукописей Канта.

Ульяна подняла взгляд от книги:
— И ты думаешь, что я смогу расшифровать этот код?

— Я знаю, что сможешь, — в его голосе прозвучала уверенность. — Твоя докторская диссертация о лингвистических шифрах Балтийского региона — лучшая работа в этой области за последние двадцать лет. К тому же — он замялся, — ты всегда чувствовала этот город как никто другой.

Последняя фраза повисла в воздухе. Ульяна отвела взгляд, делая вид, что внимательно изучает символы в дневнике.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я посмотрю, что можно сделать. Но мне нужно увидеть эти янтарные образцы с символами.

Платон кивнул:
— Конечно. Я покажу тебе всю коллекцию. Но есть одна проблема.

Он не успел договорить — дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Архип.

— Платон Сергеевич, извините за вторжение, но у нас ЧП. Кто-то проник в хранилище.

Платон резко поднялся:
— Что-нибудь пропало?

— Пока не ясно. Охрана проводит инвентаризацию. Но есть следы взлома сейфа номер три.

Лицо Платона побледнело. Он бросил быстрый взгляд на Ульяну:
— Прости, мне нужно идти. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Он быстро вышел вслед за Архипом, оставив Ульяну одну в кабинете. Она медленно закрыла дневник Гамана, размышляя о странном совпадении. Её приезд и кража в музее — случайность или нет?

Взгляд Ульяны упал на компьютер Платона. Экран был разблокирован — видимо, в спешке он забыл его выключить. На рабочем столе виднелась папка с названием «Янтарный проект».

Ульяна колебалась лишь секунду. Профессиональное любопытство победило. Она быстро обошла стол и кликнула на папку. Внутри оказалось несколько подпапок: «Документация», «Фотографии», «Исследования» и «Личное».

Последняя папка привлекла её внимание. Она открыла её и замерла. Там были десятки фотографий — её фотографий. Студенческие снимки, совместные поездки, праздники. Целая жизнь, которую она пыталась забыть. А ещё там был текстовый файл с названием «Для Ульяны».

Дрожащими пальцами она открыла документ. Это было письмо, датированное прошлым годом:

«Ульяна, если ты читаешь это, значит, я всё-таки нашёл в себе силы отправить тебе дневник Гамана и рассказать о янтарном коде. Десять лет я искал способ вернуть тебя — не ради себя, а ради истины. То, что произошло между нами, было ошибкой, моей ошибкой. Но то, что я обнаружил в архивах музея, выходит далеко за рамки наших личных отношений. Это касается твоих родителей и их работы. Они не погибли в автокатастрофе, Уля. Их смерть связана с янтарным кодом и тайной, которую они пытались раскрыть...»

Звук шагов в коридоре заставил Ульяну поспешно закрыть файл и вернуться на своё место. Сердце колотилось как сумасшедшее. Родители не погибли в автокатастрофе? Что это значит?

Дверь открылась, и вошёл Платон. Его лицо было мрачным.

— Украли янтарь с символом, — сказал он без предисловий. — Тот самый, который я хотел тебе показать. Единственный экземпляр с полностью сохранившимся кодом.

Ульяна старалась сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипело от только что прочитанного.

— Есть другие образцы? — спросила она.

— Есть несколько фрагментов с частичными символами. И фотографии украденного экземпляра, — Платон потёр виски. — Но это сильно усложняет работу.

— Кто мог знать о ценности этого конкретного образца?

— Очень узкий круг людей, — Платон опустился в кресло. — Я, Архип, пара научных сотрудников и Прасковья Ильинична.

При упоминании крестной Ульяна напряглась:
— При чём тут Прасковья Ильинична?

Платон внимательно посмотрел на неё:
— Она не рассказывала тебе? Это она передала мне янтарь с символом. Сказала, что хранила его много лет.

Ульяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Крестная, которая вырастила её после смерти родителей, скрывала что-то все эти годы? Что-то, связанное с их гибелью?

— Мне нужно идти, — резко сказала она, вставая. — Мне нужно встретиться с Прасковьей Ильиничной.

— Ульяна, подожди, — Платон поднялся и подошёл к ней. — Есть кое-что ещё, что ты должна знать. Это касается Архипа.

— Что с ним?

— Я не уверен, что ему можно доверять, — понизил голос Платон. — Он появился в музее всего три месяца назад, сразу после того, как мы начали работу над выставкой о Канте. И есть странные совпадения.

Ульяна вспомнила предупреждение Прасковьи в прологе: «Не доверяйте никому. Особенно новому охраннику».

— Какие совпадения?

— Каждый раз, когда мы обнаруживали что-то важное, связанное с янтарным кодом, происходили инциденты. Пропажа документов, взломы, странные звонки. А сегодня, в день твоего приезда — кража самого ценного экспоната.

Ульяна задумалась. Слишком много совпадений для одного дня.

— Я посмотрю, что можно сделать с оставшимися фрагментами и фотографиями, — сказала она. — Но сначала мне нужно поговорить с крестной.

Платон кивнул:
— Я понимаю. Только будь осторожна. И, Ульяна — он на мгновение замялся, — я рад, что ты вернулась. Несмотря на обстоятельства.

Она не ответила, лишь кивнула и направилась к двери. Уже на пороге она обернулась:
— Платон, ты отправлял мне дневник Гамана в прошлом году?

Он удивлённо поднял брови:
— Нет. С чего ты взяла?

— Неважно, — быстро ответила она. — Просто мысли вслух.

Выйдя из кабинета, Ульяна глубоко вдохнула. Кто-то играл с ней в сложную игру, и правила этой игры ей ещё предстояло узнать. Но одно она знала точно — её возвращение в Калининград не было случайностью. Кто-то очень хотел, чтобы она оказалась здесь именно сейчас.

В холле музея её окликнули:
— Ульяна Андреевна!

Она обернулась. К ней быстрым шагом приближался Архип.

— Платон Сергеевич просил передать вам это, — он протянул ей флешку. — Здесь все материалы по янтарному коду, включая фотографии украденного образца.

Ульяна осторожно взяла флешку:
— Спасибо.

— И ещё, — Архип понизил голос, — будьте осторожны. В музее не всё так просто, как кажется. Не все друзья — действительно друзья.

С этими загадочными словами он развернулся и ушёл, оставив Ульяну в замешательстве. Кому верить в этой игре? Платону, который предупреждал об Архипе? Или Архипу, который, кажется, намекал на Платона?

Выйдя из музея, она поймала такси и назвала адрес Прасковьи Ильиничны. Пора было узнать правду о родителях и о янтарном коде, который, похоже, стоил им жизни.

1.3

Квартира Прасковьи Ильиничны находилась в старом немецком доме на улице Чайковского — одной из немногих улиц Калининграда, сохранивших довоенную архитектуру. Ульяна поднялась на третий этаж по широкой мраморной лестнице, каждая ступенька которой была стёрта временем и шагами нескольких поколений.

Перед знакомой дверью она на мгновение замерла. Здесь прошло её детство и юность. Здесь она плакала, когда узнала о смерти родителей. Здесь она впервые поцеловалась с Платоном. Здесь она приняла решение уехать из Калининграда навсегда.

Глубоко вздохнув, Ульяна нажала на звонок. За дверью послышались шаркающие шаги, затем щёлкнул замок, и на пороге появилась Прасковья Ильинична.

Время не пощадило крестную. В свои семьдесят два она выглядела гораздо старше — седые волосы, собранные в тугой пучок, глубокие морщины, потускневшие глаза. Но когда она увидела Ульяну, её лицо преобразилось — глаза загорелись, а морщинки вокруг рта сложились в тёплую улыбку.

— Улечка! — Прасковья Ильинична раскрыла объятия.

Ульяна шагнула вперёд, позволяя крестной обнять себя. От Прасковьи пахло домашней выпечкой, лавандой и чем-то неуловимо родным. На мгновение Ульяна почувствовала себя маленькой девочкой, ищущей утешения после очередного кошмара о родителях.

— Проходи, проходи, — Прасковья отстранилась и пропустила её в квартиру. — Я как раз пирог с яблоками испекла. Помнишь, как ты его любила?

Ульяна кивнула, оглядываясь. Квартира почти не изменилась — те же тяжёлые шторы, тот же старинный буфет с фарфоровыми статуэтками, те же фотографии на стенах. Время здесь словно остановилось.

— Как долетела? — спросила Прасковья, ведя её на кухню. — Устала с дороги?

— Всё в порядке, — Ульяна присела за знакомый кухонный стол. — Я была в музее. Разговаривала с Платоном.

Прасковья замерла на мгновение, а затем продолжила нарезать пирог:
— И как он? Всё такой же упрямый?

— Он рассказал мне о янтаре с символом, — Ульяна решила не ходить вокруг да около. — О том, что ты передала ему этот янтарь. И о том, что сегодня его украли.

Руки Прасковьи дрогнули, нож соскользнул, едва не задев палец.

— Украли? — её голос звучал испуганно. — Когда?

— Сегодня. Прямо перед моим приходом в музей.

Прасковья медленно опустилась на стул напротив Ульяны. Её лицо стало серьёзным, почти суровым.

— Это плохо, — сказала она тихо. — Очень плохо. Значит, они знают, что ты вернулась.

— Кто — они? — Ульяна подалась вперёд. — Крёстная, что происходит? Что это за янтарь? И какое отношение всё это имеет к моим родителям?

Прасковья долго смотрела на неё, словно решая, сколько можно рассказать. Наконец она тяжело вздохнула:
— Я надеялась, что этот день никогда не наступит. Что прошлое останется в прошлом. Но, видимо, от судьбы не уйдёшь.

Она встала и подошла к буфету. Из-за фарфоровой статуэтки балерины она достала маленький ключ и протянула его Ульяне:
— Иди в свою комнату. В шкафу, за старыми учебниками, есть деревянная шкатулка. Открой её этим ключом. Там ты найдёшь начало ответов.

Ульяна взяла ключ и направилась в свою бывшую комнату. Здесь тоже всё осталось по-прежнему — узкая кровать у окна, письменный стол, книжные полки, заполненные учебниками и художественной литературой. На стене — карта мира с разноцветными флажками, отмечающими места, которые она мечтала посетить.

Подойдя к шкафу, Ульяна отодвинула стопку потрёпанных учебников и обнаружила за ними небольшую деревянную шкатулку с инкрустацией из янтаря. Она вставила ключ в замочную скважину и повернула. Крышка открылась с тихим скрипом.

Внутри лежали фотографии, письма и маленький кожаный блокнот. Ульяна взяла верхнюю фотографию и замерла. На ней были её родители — молодые, улыбающиеся, в белых лабораторных халатах. Они стояли у входа в какое-то здание с вывеской на немецком языке. Рядом с ними — молодая Прасковья в строгом костюме и... мужчина в военной форме с погонами КГБ.

Ульяна перевернула фотографию. На обратной стороне была надпись: «Проект "Янтарный код". Кёнигсберг, 1989».

Она быстро просмотрела остальные фотографии. На них были лаборатории, странные приборы, образцы янтаря под микроскопом и те самые символы, которые она видела в дневнике Гамана.

Взяв блокнот, Ульяна открыла его. Это был дневник её отца, Андрея Береславского. Записи начинались в 1988 году и обрывались в 1994-м — за несколько дней до его гибели.

«12 марта 1994 г. Мы близки к разгадке. Символы на янтаре — это не просто декоративные элементы. Это координаты. Кант зашифровал в них местонахождение своих секретных рукописей. Но есть и другой уровень шифра. Янтарь с пером — ключ ко всему. Если Л. узнает, что мы нашли его, нам конец. Нужно срочно связаться с П. и передать ей образец на хранение. Ульяна должна знать правду, когда придёт время».

Последняя запись, датированная 15 марта 1994 года, была короткой и тревожной:

«Они нашли нас. Л. знает о янтаре. Мы с Мариной уезжаем сегодня ночью. Прасковья обещала позаботиться об Ульяне, если с нами что-то случится. Надеюсь, когда-нибудь дочь сможет закончить то, что мы начали. Янтарный код должен быть раскрыт».

Ульяна почувствовала, как по щекам текут слёзы. Всё, во что она верила о смерти родителей, оказалось ложью. Они не погибли в случайной автокатастрофе. Их убили из-за какого-то янтарного кода.

Она вернулась на кухню, держа в руках дневник и фотографии. Прасковья сидела за столом, сжимая в руках чашку с остывшим чаем.

— Почему ты мне не рассказала? — голос Ульяны дрожал от сдерживаемых эмоций. — Все эти годы я верила в автокатастрофу. А они их убили?

Прасковья опустила глаза:
— Я дала слово твоему отцу. Он хотел, чтобы ты узнала правду только когда будешь готова. Когда сможешь защитить себя и завершить их работу.

— Какую работу? Что такое этот янтарный код?

Прасковья глубоко вздохнула:
— В конце 80-х твои родители работали в секретной лаборатории КГБ в Калининграде. Они были лингвистами, специализировались на древних языках и шифрах. Их привлекли к проекту по изучению необычных образцов янтаря, найденных при раскопках в центре города. На этих образцах были странные символы, похожие на те, что использовал Иммануил Кант в своих личных записях.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями:
— Твои родители обнаружили, что эти символы — часть сложного шифра, указывающего на местонахождение утерянных рукописей Канта. Рукописей, в которых, по легенде, содержались революционные идеи, опередившие своё время. Но было и кое-что ещё... Они нашли янтарь с инклюзом — пером доисторической птицы и особым символом. Этот янтарь обладал странными свойствами — он слегка светился в темноте и, казалось, изменял свою структуру при определённых условиях.

— Тот самый янтарь, который ты передала Платону? — уточнила Ульяна.

— Да, — кивнула Прасковья. — Твой отец отдал его мне на хранение за день до их исчезновения. Я работала в том же проекте, но как сотрудник службы безопасности. Он доверял мне.

— Кто такой Л. из дневника? Тот, кто охотился за ними?

Прасковья напряглась:
— Лавров. Гордей Лавров. Он был куратором проекта от КГБ. Безжалостный человек, одержимый идеей использовать открытие твоих родителей в каких-то своих целях. Когда Советский Союз распался, проект официально закрыли, но Лавров продолжал работу неофициально. Он преследовал твоих родителей, требуя отдать ему янтарь с пером.

— И что случилось потом?

— Они пытались бежать. Планировали уехать в Польшу, а оттуда — в Америку. Но до границы не добрались. Их машину нашли в кювете на пустынной дороге. Официальная версия — несчастный случай. Но я знала правду.

Ульяна сжала кулаки:
— И ты позволила мне все эти годы верить в ложь?

— Я защищала тебя, — твёрдо сказала Прасковья. — Если бы Лавров узнал, что ты что-то знаешь, он бы не оставил тебя в покое. Я должна была дождаться, пока ты вырастешь и сможешь сама решить, хочешь ли ты продолжить дело родителей.

— А Платон? Он знает всю эту историю?

— Не всю. Я рассказала ему только о янтаре с символом и его возможной связи с рукописями Канта. О твоих родителях и их работе он не знает. Я не была уверена, можно ли ему полностью доверять.

Ульяна встала и подошла к окну. Внизу, на улице Чайковского, жизнь шла своим чередом — люди спешили по своим делам, не подозревая о драмах, разворачивающихся за стенами старых домов.

— Этот Лавров, — медленно произнесла она. — Он всё ещё жив?

— Насколько я знаю, да, — ответила Прасковья. — После распада КГБ он ушёл в частный бизнес. Стал антикваром, специализируется на янтаре и прусских древностях. У него магазин в центре города.

Ульяна резко обернулась:
— Ты знаешь, где он сейчас?

— Улечка, — в голосе Прасковьи прозвучала тревога, — не думай даже приближаться к нему. Это опасный человек. Если он узнает, кто ты.

— Он уже знает, — перебила её Ульяна. — Иначе зачем красть янтарь именно сегодня, в день моего приезда? Это не совпадение.

Прасковья побледнела:
— Тогда тебе нужно немедленно уезжать из Калининграда. Вернись в Петербург, забудь обо всём этом.

— И позволить убийце моих родителей остаться безнаказанным? — в голосе Ульяны зазвенела сталь. — Нет, крёстная. Я должна узнать правду до конца. Должна закончить то, что они начали.

— Это опасно, — Прасковья встала и подошла к ней. — Ты не представляешь, с чем имеешь дело.

— Поэтому ты мне поможешь, — Ульяна взяла её за руки. — Расскажешь всё, что знаешь о проекте, о янтарном коде, о Лаврове. А я использую свои знания, чтобы расшифровать символы и найти рукописи Канта.

Прасковья долго смотрела на неё, а затем тихо сказала:
— Ты так похожа на своего отца. Такая же упрямая и бесстрашная. — Она вздохнула. — Хорошо, я помогу тебе. Но при одном условии: ты будешь действовать осторожно и не станешь рисковать понапрасну.

— Обещаю, — кивнула Ульяна. — Я буду осторожна.

Прасковья вздохнула, понимая, что на самом деле Ульяна вряд ли сдержит это обещание. Слишком много боли и гнева скопилось в ней за эти годы, слишком сильно желание узнать правду.

— Есть ещё кое-что, что ты должна знать, — сказала Прасковья, подходя к буфету. Она отодвинула нижний ящик и достала из-под него небольшой металлический контейнер. — Твои родители оставили это для тебя. На случай, если с ними что-то случится.

Она протянула контейнер Ульяне. Внутри лежал кусочек янтаря размером с монету, заключённый в серебряную оправу на тонкой цепочке.

— Это — начала Ульяна.

— Фрагмент того самого янтаря с пером, — подтвердила Прасковья. — Твой отец разделил его на две части. Большую часть с видимым пером и символом я передала Платону. А эту, меньшую, хранила для тебя.

Ульяна внимательно рассмотрела янтарь. В глубине прозрачной золотистой смолы виднелся крошечный фрагмент пера и часть символа — несколько переплетающихся линий, образующих сложный геометрический узор.

— Зачем он разделил янтарь? — спросила она.

— Для безопасности. Он считал, что полный символ слишком опасно хранить в одном месте. К тому же — Прасковья замялась, — он верил, что янтарь каким-то образом связан с тобой. С твоей способностью к языкам и шифрам.

— Со мной? — удивилась Ульяна. — Каким образом?

— Я не знаю всех деталей, — покачала головой Прасковья. — Твой отец говорил что-то о генетической памяти и о том, что янтарь может служить проводником между прошлым и настоящим. Многие его теории казались всем странными. Но он был гением в своей области.

Ульяна надела цепочку с янтарём на шею. Камень был тёплым, словно живым, и, казалось, слегка пульсировал в такт её сердцебиению.

— Что ещё ты можешь рассказать о проекте? — спросила она, пряча янтарь под блузку.

Прасковья села за стол и жестом пригласила Ульяну сделать то же самое.

— Проект «Янтарный код» начался в 1988 году, когда при раскопках бункера под Королевским замком нашли странные янтарные артефакты с символами. Сначала думали, что это просто декоративные элементы, но твой отец заметил сходство с некоторыми пометками в личных дневниках Канта, хранившихся в архивах.

Она отпила чай и продолжила:
— КГБ заинтересовался этим открытием. Ходили легенды, что Кант зашифровал в своих работах какие-то революционные идеи, которые не решался публиковать открыто. Идеи, опередившие своё время на столетия. Твоих родителей привлекли как специалистов по лингвистике и криптографии.

— И что они обнаружили?

— Они установили, что символы на янтаре — это действительно шифр. Сложная система координат, указывающая на местонахождение тайника с рукописями Канта. Но для полной расшифровки нужен был ключ — янтарь с пером и особым символом, о котором упоминалось в одном из писем Канта к его другу Гаману.

— И они нашли этот янтарь?

— Да, в 1993 году, незадолго до своей гибели. В частной коллекции одного старого немца, который каким-то чудом пережил войну и остался в Калининграде. Твои родители выкупили янтарь на собственные деньги, не поставив в известность руководство проекта. К тому времени они уже не доверяли Лаврову.

— Почему?

— Потому что поняли, что его интересуют не столько философские труды Канта, сколько нечто другое, — Прасковья понизила голос. — Лавров был одержим идеей, что янтарь с пером обладает особыми свойствами. Что он может быть ключом не только к шифру, но и к чему-то большему, к какой-то силе или технологии, о которой Кант знал, но скрывал.

— Звучит как сюжет фантастического фильма, — скептически заметила Ульяна.

— Я знаю, — согласилась Прасковья. — Но твои родители относились к этому серьёзно. Особенно после того, как провели несколько экспериментов с янтарём. Они обнаружили, что при определённых условиях — при воздействии специфической частоты звука — янтарь начинал излучать слабое свечение и... менять структуру окружающего пространства.

— Менять структуру пространства? — Ульяна недоверчиво подняла бровь. — Что это значит?

— Я не учёный, Улечка, я не могу объяснить это научным языком. Но я видела, как предметы вокруг янтаря словно смещались. Становились нечёткими, размытыми. А один раз твоя мать сказала, что видела сквозь янтарь другое место и время — Кёнигсберг XVIII века.

Ульяна покачала головой:
— Это звучит невероятно.

— Я знаю, — Прасковья слабо улыбнулась. — Я сама не верила, пока не увидела собственными глазами. Твои родители считали, что Кант обнаружил эти свойства янтаря и использовал их для своих исследований пространства и времени. Что его философские труды о природе времени и пространства основаны не только на теоретических размышлениях, но и на практических наблюдениях.

Ульяна задумалась. Как филолог и лингвист, она всегда опиралась на факты и логику. Но история, которую рассказывала Прасковья, выходила за рамки обычной науки.

— Допустим, — медленно произнесла она. — Допустим, всё это правда. Что мне теперь делать?

— Закончить работу твоих родителей, — просто ответила Прасковья. — Расшифровать янтарный код и найти рукописи Канта. Но прежде всего — защитить себя от Лаврова. Если он украл янтарь из музея, значит, он всё ещё ищет полный код. И теперь, когда ты вернулась в Калининград, он наверняка попытается добраться и до тебя.

— Как я могу расшифровать код, если основной фрагмент янтаря украден?

— У тебя есть часть кода, — Прасковья указала на цепочку на шее Ульяны. — И у тебя есть знания и способности твоих родителей. Они верили, что ты сможешь завершить их дело, даже если у тебя будет только фрагмент.

Ульяна коснулась янтаря через ткань блузки. Он по-прежнему казался тёплым, почти горячим.

— А Платон? — спросила она. — Насколько ему можно доверять?

Прасковья задумалась:
— Я не знаю. Он появился в музее пять лет назад, быстро сделал карьеру от простого экскурсовода до директора. Проявлял большой интерес к истории Канта и Кёнигсберга. Когда я решила передать ему янтарь, он казался искренне увлечённым идеей найти утерянные рукописи. Но.

— Но?

— В последнее время я замечала за ним странности. Тайные телефонные разговоры, неожиданные встречи с незнакомцами. И этот новый охранник, Архип. Он появился слишком вовремя, слишком удачно для совпадения.

— Ты думаешь, Платон может работать на Лаврова? — прямо спросила Ульяна.

— Я не знаю, — честно ответила Прасковья. — Но я знаю, что в этой игре нельзя доверять никому полностью. Даже тем, кого ты когда-то любила.

Эти слова больно задели Ульяну. Она действительно любила Платона — сильно, страстно, как любят только в юности. И его предательство десять лет назад ранило её глубже, чем она готова была признать.

— Что произошло между вами? — тихо спросила Прасковья. — Почему ты так внезапно уехала тогда?

Ульяна отвернулась, глядя в окно:
— Это не имеет значения сейчас.

— Имеет, если это влияет на твоё суждение о нём.

Ульяна вздохнула:
— Я застала его с другой женщиной. В нашей квартире, в нашей постели. В день, когда собиралась сказать ему, что беременна.

Прасковья ахнула:
— Беременна? Но ты никогда не говорила об этом.

— Я потеряла ребёнка, — голос Ульяны стал жёстким. — На следующий день после того, как увидела их вместе. Врачи сказали — сильный стресс. А через неделю я уехала в Петербург. Навсегда, как мне тогда казалось.

Прасковья подошла и обняла её:
— Девочка моя, почему ты не рассказала мне?

— Не хотела тебя расстраивать, — Ульяна слабо улыбнулась. — К тому же, это было моё решение — уехать, начать всё с чистого листа. И оно оказалось правильным. Я построила новую жизнь, сделала карьеру.

— И всё же ты вернулась.

— Только ради работы, — твёрдо сказала Ульяна. — И теперь — ради правды о родителях.

Прасковья внимательно посмотрела на неё:
— Ты уверена, что сможешь работать с Платоном, зная, что не можешь полностью ему доверять?

— Я профессионал, — Ульяна выпрямилась. — Личные чувства не помешают мне выполнить работу. К тому же, — она задумалась, — возможно, мне стоит позволить ему думать, что я всё ещё испытываю какие-то чувства. Это может быть полезно, если он действительно что-то скрывает.

— Опасная игра, — покачала головой Прасковья.

— Вся эта история — опасная игра, — парировала Ульяна. — Но я должна узнать правду. Должна понять, за что погибли мои родители.

Она встала, давая понять, что разговор окончен:
— Мне пора возвращаться в гостиницу. Нужно изучить материалы, которые дал мне Платон, и подумать о следующих шагах.

Прасковья тоже поднялась:
— Будь осторожна, Улечка. И помни — что бы ни случилось, ты всегда можешь прийти ко мне.

Они обнялись на прощание. Уже у двери Прасковья окликнула Ульяну:
— И ещё одно. Если ты действительно решишь продолжить работу родителей, тебе стоит посетить их старую лабораторию. Она находилась в подвале здания бывшего КГБ на улице Кутузова. После распада Союза здание перешло к ФСБ, но та часть подвала, где была лаборатория, вроде бы не используется. Возможно, там сохранились какие-то материалы.

— Как я туда попаду? — удивилась Ульяна. — Это же режимный объект.

Прасковья загадочно улыбнулась:
— У меня остались кое-какие связи. Позвони мне завтра, я постараюсь что-нибудь организовать.

Ульяна кивнула и вышла на лестничную площадку. Спускаясь по старым мраморным ступеням, она чувствовала, как янтарь на её шее пульсирует всё сильнее, словно откликаясь на её мысли и эмоции.

Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Калининград погружался в сумерки, старинные фонари на улице Чайковского зажигались один за другим, отбрасывая причудливые тени на брусчатку и стены домов.

Ульяна огляделась, внезапно ощутив тревогу. Чувство, что за ней наблюдают, было почти осязаемым. Она ускорила шаг, направляясь к оживлённому проспекту, где легче было поймать такси.

Янтарь на шее становился всё горячее, почти обжигая кожу. Ульяна невольно коснулась его через блузку и вдруг заметила тёмную фигуру, отделившуюся от стены дома напротив. Мужчина в чёрной куртке быстро пересёк улицу, направляясь к ней.

Сердце Ульяны забилось чаще. Она резко свернула в узкий переулок, надеясь оторваться от преследователя, но тут же поняла свою ошибку — переулок заканчивался тупиком.

Развернувшись, она увидела, что мужчина уже стоит у входа в переулок, перекрывая путь к отступлению. В тусклом свете фонаря блеснуло что-то металлическое в его руке.

Ульяна лихорадочно огляделась, ища путь к бегству, но высокие стены старых домов не оставляли шансов. Она сжала в кармане телефон, готовясь набрать экстренный номер, когда вдруг янтарь на её шее вспыхнул ярким светом, просвечивая сквозь ткань блузки.

Мужчина замер, явно удивлённый этим неожиданным свечением. А в следующий момент в переулок с визгом шин влетела чёрная машина, резко затормозив между Ульяной и преследователем.

Задняя дверь распахнулась:
— Быстро внутрь! — скомандовал знакомый голос.

Не раздумывая, Ульяна нырнула в салон автомобиля. Дверь захлопнулась, и машина рванула с места, оставляя преследователя далеко позади.

Только оказавшись в безопасности, Ульяна смогла разглядеть своего спасителя.

— Архип? — удивлённо выдохнула она.

1.4

— Не благодарите, — сухо ответил Архип, не отрывая взгляда от дороги. — Я просто оказался в нужном месте в нужное время.

Ульяна недоверчиво смотрела на него:
— Случайно оказались в переулке, где меня едва не убили?

— Не случайно, — Архип резко свернул на боковую улицу, проверяя, нет ли слежки. — Я следил за вами с момента, как вы вышли из музея.

— Зачем?

— Потому что знал, что за вами будут охотиться, — он бросил на неё быстрый взгляд через зеркало заднего вида. — Особенно после кражи янтаря.

Ульяна напряглась:
— Кто вы на самом деле? Вы явно не обычный охранник музея.

Архип невесело усмехнулся:
— Как и вы — не просто приглашённый эксперт по лингвистике, Ульяна Андреевна Береславская. Или, может быть, мне следует называть вас дочерью профессора Береславского, ведущего специалиста проекта «Янтарный код»?

Ульяна почувствовала, как холодок пробежал по спине:
— Откуда вы знаете о моём отце?

— Я знаю гораздо больше, чем вы думаете, — Архип снова свернул, выезжая на широкий проспект. — Но сейчас не время для долгих объяснений. Нам нужно убедиться, что за нами нет хвоста, а затем найти безопасное место для разговора.

Он вёл машину уверенно, часто меняя направление, проезжая через дворы и узкие улочки. Ульяна молча наблюдала за его манёврами, пытаясь понять, кто этот человек и можно ли ему доверять.

— Тот человек в переулке, — наконец спросила она, — кто он?

— Один из людей Лаврова, — ответил Архип. — Гордей Лавров не оставил своих поисков янтарного кода даже спустя столько лет. А теперь, когда вы вернулись в Калининград, он активизировался.

— Откуда вы знаете о Лаврове?

Архип не ответил, продолжая внимательно следить за дорогой. Наконец, убедившись, что погони нет, он направил машину к окраине города.

— Куда мы едем? — спросила Ульяна, начиная беспокоиться.

— В безопасное место, — коротко ответил Архип. — Туда, где нас не будут искать.

Они выехали на пустынное шоссе, ведущее к морю. Вдали виднелись огни порта и силуэты кранов. Архип свернул на узкую грунтовую дорогу, ведущую через лес, и через несколько минут они оказались перед небольшим деревянным домом, скрытым среди сосен.

— Приехали, — сказал Архип, глуша двигатель. — Здесь нас никто не побеспокоит.

Ульяна с подозрением осмотрела уединённый дом:
— Почему я должна вам доверять?

— Потому что если бы я хотел причинить вам вред, — спокойно ответил Архип, — то не стал бы спасать вас от человека Лаврова.

Он вышел из машины и открыл дверь для Ульяны:
— Прошу вас. Внутри я отвечу на все ваши вопросы.

Поколебавшись, Ульяна вышла из машины. Янтарь на её шее больше не горел, но всё ещё оставался тёплым. Странно, но это придавало ей уверенности.

Дом внутри оказался аскетичным, но чистым и ухоженным. Простая мебель, книжные полки, заставленные научными трудами, компьютер на рабочем столе. Ничего лишнего, никаких личных вещей или фотографий.

— Присаживайтесь, — Архип указал на кресло у камина. — Хотите чаю?

— Хочу объяснений, — твёрдо сказала Ульяна, оставаясь стоять. — Кто вы и что вам известно о моих родителях и янтарном коде?

Архип вздохнул и опустился в кресло напротив:
— Меня зовут Архип Вольский. Я работаю в ФСБ, в отделе, который занимается,  скажем так, нестандартными явлениями и историческими артефактами, представляющими особый интерес для государства.

— Вы следите за мной по заданию ФСБ?

— Не совсем, — Архип потёр переносицу. — Я наблюдаю за проектом «Янтарный код» уже несколько лет. Точнее, за тем, что от него осталось. Моя задача — не допустить, чтобы результаты исследований вашего отца попали в руки таких людей, как Лавров.

— Почему ФСБ интересуется этим проектом спустя столько лет?

— Потому что он никогда официально не закрывался, — ответил Архип. — После распада СССР многие секретные проекты КГБ были либо закрыты, либо переданы новым структурам. Но «Янтарный код» оказался в своеобразном подвешенном состоянии. Официально о нём забыли, но неофициально — он сделал паузу, — некоторые люди продолжали интересоваться его результатами.

— Лавров?

— Не только. Лавров — один из многих. Но он, пожалуй, самый настойчивый и опасный.

Ульяна наконец села в кресло:
— Что вам известно о работе моих родителей?

— Я знаю, что они обнаружили связь между символами на янтаре и утерянными рукописями Канта. Знаю, что они нашли янтарь с пером, который считался ключом к полной расшифровке кода. И знаю, что они погибли не в автокатастрофе, а были убиты людьми Лаврова, когда отказались передать ему этот янтарь.

Ульяна сжала подлокотники кресла:
— Вы знаете, кто конкретно убил моих родителей?

— К сожалению, нет, — покачал головой Архип. — Это случилось давно, многие следы утеряны. Но я знаю, что Лавров был непосредственно причастен к их смерти.

— А что вам известно о необычных свойствах янтаря? — осторожно спросила Ульяна.

Архип внимательно посмотрел на неё:
— Вы имеете в виду его способность изменять структуру пространства-времени при определённых условиях?

Ульяна кивнула, удивлённая его прямотой.

— Это основная причина, почему ФСБ до сих пор интересуется проектом, — признался Архип. — Если янтарь действительно обладает такими свойствами, это может иметь стратегическое значение.

— Вы в это верите? В то, что янтарь может быть чем-то вроде портала в прошлое?

— Я видел достаточно странных вещей на этой работе, чтобы не отвергать такую возможность, — серьёзно ответил Архип. — К тому же, записи вашего отца содержат слишком много конкретных деталей, чтобы быть просто фантазией.

— Какие записи? — насторожилась Ульяна. — У вас есть доступ к материалам моего отца?

— К некоторым, — кивнул Архип. — После их смерти часть документов попала в архивы КГБ, а затем ФСБ. Но многое было утеряно или... намеренно скрыто.

Он встал и подошёл к книжному шкафу. Отодвинув несколько книг, он достал тонкую папку:
— Вот копии некоторых заметок вашего отца. Я думаю, вам будет интересно их изучить.

Ульяна взяла папку дрожащими руками. Внутри были ксерокопии рукописных заметок — она сразу узнала почерк отца. Беглый просмотр показал, что это были записи о экспериментах с янтарём, формулы, схемы и... координаты каких-то мест в Калининграде.

— Здесь упоминаются пять точек в городе, — заметила она, изучая записи. — Что это?

— Ваш отец считал, что эти места образуют своеобразную пентаграмму, в центре которой должен находиться тайник с рукописями Канта, — объяснил Архип. — Но для точного определения центра нужен полный янтарный код.

— Который был на украденном янтаре, — задумчиво произнесла Ульяна.

— И частично — на том фрагменте, что сейчас на вашей шее, — добавил Архип.

Ульяна инстинктивно коснулась янтаря через блузку:
— Откуда вы знаете?

— Я наблюдал за вами и Прасковьей Ильиничной, — признался Архип. — И видел, как янтарь светился, когда вас пытались атаковать в переулке.

— Это было странно, — Ульяна нахмурилась. — Он словно отреагировал на опасность.

— Возможно, так и есть, — кивнул Архип. — Ваш отец писал о том, что янтарь каким-то образом связан с носителем. Что он может реагировать на эмоции и защищать.

Ульяна покачала головой:
— Всё это звучит как научная фантастика.

— И тем не менее, — Архип указал на её шею, — вы сами видели, как он светился. И, возможно, именно это спасло вам жизнь — свет напугал нападавшего, дал мне время подъехать.

Ульяна задумалась. События развивались слишком быстро, информации было слишком много, и она не знала, кому можно доверять.

— Допустим, я поверю вам, — медленно произнесла Ульяна. — Что дальше? Чего вы хотите от меня?

Архип сел напротив неё:
— Сотрудничества. Я предлагаю объединить усилия. Вы хотите узнать правду о гибели родителей и закончить их работу. Я хочу не допустить, чтобы янтарный код попал в руки Лаврова или других заинтересованных лиц.

— Других? Кто ещё охотится за кодом?

— Частные коллекционеры, иностранные спецслужбы, — Архип пожал плечами. — За прошедшие годы слухи о янтаре с необычными свойствами распространились в определённых кругах. Многие хотели бы заполучить такой артефакт.

Ульяна внимательно изучала лицо Архипа, пытаясь понять, насколько ему можно доверять:
— А что получу я от этого сотрудничества?

— Защиту, — незамедлительно ответил он. — Доступ к архивам ФСБ, касающимся проекта. И мою помощь в поисках убийц ваших родителей.

— Почему вы так уверены, что я соглашусь?

— Потому что у вас нет выбора, — прямо сказал Архип. — Лавров знает о вашем возвращении и о том, что у вас есть фрагмент янтаря. Он не остановится, пока не получит его. А в одиночку вам не справиться с его людьми.

Ульяна понимала, что он прав. После сегодняшнего нападения стало ясно, что её жизнь в опасности.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я согласна на сотрудничество. Но с одним условием: вы будете делиться со мной всей информацией, которую получаете. Никаких секретов.

— В пределах разумного, — кивнул Архип. — Есть вещи, о которых я не могу говорить в силу своей работы.

— Тогда и я оставляю за собой право не делиться всем, что узнаю, — парировала Ульяна.

Архип усмехнулся:
— Справедливо. Договорились.

Он протянул руку, и Ульяна, помедлив, пожала её. Ладонь Архипа была сухой и тёплой, рукопожатие — крепким и уверенным.

— Итак, — Ульяна откинулась в кресле, — с чего начнём?

— С анализа того, что у нас есть, — Архип подошёл к рабочему столу и включил компьютер. — Нам нужно изучить записи вашего отца, сопоставить их с тем, что вы узнали от Прасковьи Ильиничны, и разработать план действий.

Он открыл на экране карту Калининграда:
— Вот пять точек, которые отметил ваш отец. Бывший Королевский замок, Кафедральный собор, дом Канта, университетская библиотека и, вот, что странно.

— Что странно? — Ульяна подошла ближе, вглядываясь в экран.

— Пятая точка находится в районе старого немецкого кладбища. Сейчас там парк, но под землёй сохранились склепы и туннели.

— Может быть, там спрятаны рукописи? — предположила Ульяна.

— Возможно, — кивнул Архип. — Но для точного определения места нужен полный код с янтаря. А он сейчас у Лаврова.

— Не совсем, — Ульяна достала из-под блузки свой фрагмент. — У меня есть часть кода. И, возможно, я смогу восстановить остальное по памяти. Я видела полный символ в дневнике Гамана, который показывал мне Платон.

Архип внимательно посмотрел на янтарь в её руке:
— Можно?

Ульяна сняла цепочку и протянула ему янтарь. Архип осторожно взял его, поднёс к свету, изучая внутреннюю структуру и видимую часть символа.

— Удивительно, — пробормотал он. — Даже в этом фрагменте чувствуется энергия.

Он вернул янтарь Ульяне:
— Вы сказали, что видели полный символ в дневнике Гамана. Вы можете его нарисовать?

Ульяна кивнула:
— Думаю, да. У вас есть бумага и карандаш?

Архип протянул ей блокнот и ручку. Ульяна сосредоточилась, вспоминая сложный геометрический узор, который видела в дневнике. Её рука уверенно двигалась по бумаге, воссоздавая переплетающиеся линии и фигуры.

— Вот, — она протянула блокнот Архипу. — Насколько я помню, символ выглядел примерно так.

Архип внимательно изучил рисунок:
— Это похоже на комбинацию рун и математических символов. Возможно, своеобразная система координат.

Он перенёс рисунок в компьютер и наложил его на карту города с отмеченными пятью точками:
— Если использовать этот символ как ключ к расшифровке, — он быстро работал с клавиатурой, вводя какие-то формулы, — то центр пентаграммы должен находиться здесь.

На экране появилась красная точка, расположенная в центре города.

— Это же, — Ульяна наклонилась ближе.

— Здание бывшего КГБ, — закончил за неё Архип. — Там, где была лаборатория ваших родителей.

Они переглянулись, понимая значение этого открытия.

— Прасковья говорила, что может помочь мне попасть туда, — сказала Ульяна. — У неё остались какие-то связи.

— В этом нет необходимости, — покачал головой Архип. — У меня есть доступ к зданию. Я могу провести вас туда официально, как консультанта по историческому исследованию.

— Когда?

— Завтра утром, — ответил Архип. — Но сначала нам нужно убедиться, что за вами не следят. Сегодня вы останетесь здесь. Это безопасное место.

Ульяна нахмурилась:
— Я должна вернуться в гостиницу. Там мои вещи, документы.

— Слишком рискованно, — возразил Архип. — Люди Лаврова наверняка наблюдают за гостиницей. Я могу съездить и забрать ваши вещи, если скажете номер комнаты.

Ульяна колебалась. Оставаться на ночь в уединённом доме с малознакомым мужчиной, пусть даже представившимся сотрудником ФСБ, было не лучшей идеей. Но возвращаться в город после нападения было ещё опаснее.

— Хорошо, — наконец согласилась она. — Номер 412. Ключ-карта в боковом кармане моей сумки.

Архип кивнул:
— Я быстро. Дом защищён, двери и окна оборудованы сигнализацией. Если что-то случится, нажмите эту кнопку, — он указал на небольшое устройство на стене. — Это прямая связь с моими коллегами.

Он накинул куртку и направился к двери:
— Чувствуйте себя как дома. В холодильнике есть еда, в шкафу — чай и кофе. Я вернусь через час-полтора.

Когда за Архипом закрылась дверь, Ульяна услышала, как включилась сигнализация. Она осталась одна в странном доме, полном книг и компьютерного оборудования, с янтарём на шее и головой, переполненной вопросами.

Первым делом она решила осмотреться. Дом был небольшим — гостиная, совмещённая с кухней, спальня, ванная и что-то вроде рабочего кабинета. Всё функционально, минимум личных вещей. Типичное жилище человека, который проводит здесь мало времени.

В кабинете её внимание привлекла карта Калининграда на стене, утыканная разноцветными булавками. Рядом с картой — фотографии различных зданий города, некоторые явно сделаны много лет назад. На рабочем столе — стопка книг по истории Кёнигсберга, биографии Канта и Гамана, исследования по янтарю.

Ульяна взяла одну из книг — «Тайная жизнь Иммануила Канта» какого-то немецкого автора. Книга была на немецком, с множеством пометок на полях, сделанных, судя по почерку, Архипом. Он явно серьёзно изучал тему.

Вернувшись в гостиную, она заметила на полке фотографию в простой рамке — единственное личное, что она видела в доме. На снимке был молодой Архип в военной форме рядом с пожилым мужчиной в гражданском. Они стояли на фоне какого-то исторического здания.

Ульяна взяла фотографию, чтобы рассмотреть поближе, и вдруг замерла. Пожилой мужчина показался ей знакомым. Она где-то видела это лицо... Но где?

И тут её осенило. Это был тот самый человек в форме КГБ с фотографии, которую она нашла в шкатулке у Прасковьи! Только на той фотографии он был гораздо моложе. Но черты лица, характерный шрам над бровью — это определённо был он.

Что это значит? Какая связь между Архипом и этим человеком? И почему он был на фотографии с её родителями?

Ульяна осторожно вернула рамку на место, чувствуя, как растёт её беспокойство. Возможно, Архип не рассказал ей всю правду о своём интересе к янтарному коду и её родителям.

Она подошла к компьютеру, который Архип оставил включённым. На экране всё ещё была открыта карта Калининграда с отмеченными точками. Ульяна решила проверить, нет ли там ещё какой-нибудь информации о проекте «Янтарный код».

Покопавшись в файлах, она нашла папку с названием «Береславские». Внутри были отсканированные документы, фотографии и... видеофайлы. Один из них назывался «Эксперимент 17, март 1994».

Март 1994 — последний месяц жизни её родителей.

С бьющимся сердцем Ульяна открыла видеофайл. На экране появилось изображение лаборатории. За столом сидели её родители — молодые, сосредоточенные. Перед ними на специальной подставке лежал янтарь с пером — тот самый, который был украден из музея.

«Эксперимент номер семнадцать, — голос отца звучал отчётливо и спокойно. — 10 марта 1994 года. Мы продолжаем исследование реакции образца на звуковые волны определённой частоты. Марина, ты готова?»

Мать кивнула, настраивая какой-то прибор:
«Начинаю с частоты 432 герц, постепенно повышая до 528».

Она включила прибор, и в лаборатории зазвучал низкий, едва слышный тон. Янтарь на подставке начал слабо светиться.

«Повышаю частоту», — сказала мать, поворачивая регулятор.

Свечение янтаря усилилось. А затем произошло нечто странное — воздух вокруг камня начал искажаться, словно марево над раскалённым асфальтом. Сквозь это искажение стали проступать очертания другого места. Старинная комната с книжными шкафами, письменный стол, за которым сидел пожилой человек в парике и старомодной одежде.

«Кант, — прошептал отец. — Мы видим Канта в его кабинете».

Изображение становилось всё чётче. Человек за столом, казалось, почувствовал что-то — он поднял голову и посмотрел прямо в их сторону, словно мог видеть наблюдателей из будущего. На его лице отразилось удивление, затем — понимание. Он медленно встал и сделал шаг к искажению.

«Он видит нас, — прошептала мать. — Андрей, он действительно видит нас!»

«Частота 528 герц достигнута, — напряжённо произнёс отец. — Марина, фиксируй все показания приборов. Это первый случай визуального контакта».

Кант — если это действительно был он — протянул руку к искажению. В этот момент дверь лаборатории распахнулась, и в кадре появился молодой человек в форме КГБ.

«Немедленно прекратите эксперимент! — резко скомандовал он. — Полковник Лавров требует вашего присутствия».

Мать быстро выключила прибор, и искажение исчезло. Янтарь продолжал слабо светиться.

«Гордей Михайлович должен был предупредить о своём приезде, — спокойно сказал отец. — Мы в середине важного эксперимента».

«Полковник не обязан предупреждать, — холодно ответил офицер. — У него срочное дело к вам обоим. Следуйте за мной».

Родители переглянулись. Отец осторожно взял янтарь и спрятал его в карман.

«Мы закончим позже, — сказал он матери. — Похоже, у нас наконец-то получилось установить визуальный контакт».

На этом запись обрывалась.

Ульяна сидела, потрясённая увиденным. Это не могло быть подделкой — она узнала голоса родителей, их жесты, выражения лиц. Они действительно проводили эксперимент с янтарём и, похоже, смогли увидеть прошлое? Или это была какая-то сложная галлюцинация?

Она проверила дату создания файла — 2015 год. Значит, эта запись хранилась где-то более двадцати лет, прежде чем попала к Архипу. Но откуда она у него? И почему он не упомянул о её существовании?

Ульяна открыла следующий видеофайл, датированный 15 марта 1994 года — за неделю до гибели родителей. На этот раз запись была сделана не в лаборатории, а в какой-то квартире. Её отец сидел перед камерой, выглядел усталым и встревоженным.

«Если кто-то смотрит эту запись, значит, с нами что-то случилось, — начал он без предисловий. — Я оставляю это свидетельство на случай своей смерти. Мы с Мариной обнаружили нечто, выходящее за рамки современной науки. Янтарь, который мы исследуем, действительно обладает свойствами, позволяющими взаимодействовать с прошлым. Это не просто окно для наблюдения — это портал. И Кант знал об этом. Более того, он использовал эти свойства янтаря для своих философских исследований».

Отец потёр глаза:
«Мы установили контакт с самим Кантом. Он ожидал этого контакта — словно знал, что мы появимся. Он передал нам информацию о местонахождении своих секретных рукописей, в которых описаны все свойства янтаря и нечто большее. Нечто, что он называл "ключом к истинной природе реальности"».

Он наклонился ближе к камере:
«Но Лавров узнал об этом. Он требует, чтобы мы передали ему янтарь и координаты тайника с рукописями. Мы отказались. Янтарь слишком опасен в руках таких людей, как он. Мы разделили его на две части и спрятали. Большую часть с видимым пером я передал надёжному человеку. Меньшую — оставил для своей дочери. Ульяна, если ты смотришь это... янтарь каким-то образом связан с тобой. С твоей необычной способностью к языкам и шифрам. Это не совпадение. Кант говорил о "носителях кода" — людях, генетически предрасположенных к взаимодействию с янтарём. Ты — одна из них».

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Янтарь на её шее снова стал тёплым, словно откликаясь на слова отца.

«Координаты тайника зашифрованы в символе на янтаре, — продолжал отец. — Но для полной расшифровки нужны оба фрагмента и носитель кода. Только ты сможешь активировать янтарь и прочитать полный шифр. Найди второй фрагмент, Ульяна. Завершите то, что мы начали. Но будь осторожна. Лавров не остановится ни перед чем».

Запись закончилась. Ульяна сидела неподвижно, пытаясь осмыслить услышанное. Её отец говорил о ней как о «носителе кода» — человеке, генетически связанном с янтарём. Это звучало фантастически, но разве не странно, что янтарь светился и нагревался, когда она была в опасности? Разве не удивительно, что она с детства легко осваивала языки и шифры?

Она хотела открыть следующий файл, но услышала звук подъезжающей машины. Архип вернулся. Ульяна быстро закрыла все файлы и вернулась в гостиную, делая вид, что всё это время изучала записи отца из папки, которую дал ей Архип.

Дверь открылась, и Архип вошёл с её чемоданом и сумкой:
— Всё в порядке? — спросил он, внимательно глядя на неё.

— Да, — Ульяна старалась говорить спокойно. — Просто изучала записи отца. Много интересного.

Архип кивнул, ставя чемодан у стены:
— За гостиницей действительно следят. Двое мужчин в машине напротив входа. Но мне удалось пройти незамеченным через служебный вход.

— Спасибо, — Ульяна взяла сумку. — Где я могу расположиться?

— Спальня в вашем распоряжении, — Архип указал на дверь. — Я буду спать здесь, на диване.

Ульяна кивнула и направилась к спальне, но у двери остановилась:
— Архип, — она повернулась к нему, — вы не рассказали мне всего. Кто тот человек на фотографии с вами? Я видела его на снимке с моими родителями.

Архип замер, затем медленно подошёл к полке и взял рамку с фотографией:
— Это мой отец, Виктор Вольский. Он работал в КГБ, был одним из кураторов проекта «Янтарный код».

— Почему вы не сказали об этом сразу?

— Потому что его отношения с вашими родителями были сложными, — Архип поставил фотографию на место. — Он был против многих их идей, считал их слишком рискованными. Но в то же время уважал их как учёных.

— Он знал о планах Лаврова? — прямо спросила Ульяна.

Архип помолчал, затем кивнул:
— Да. И пытался предупредить ваших родителей. Но было слишком поздно.

— Он жив?

— Нет, — Архип отвернулся. — Умер пять лет назад. После его смерти я нашёл в его вещах документы о проекте и видеозаписи экспериментов ваших родителей.

Ульяна внимательно смотрела на него:
— Вы видели эти записи? Видели, как они установили контакт с Кантом?

Архип резко повернулся к ней:
— Вы смотрели файлы на моём компьютере.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — не стала отрицать Ульяна. — И видела последнее обращение отца. Он говорил обо мне как о «носителе кода». Что это значит?

Архип вздохнул и опустился в кресло:
— Это теория вашего отца. Он считал, что некоторые люди генетически предрасположены к взаимодействию с янтарём. Что их ДНК каким-то образом резонирует с особой структурой этого камня, позволяя активировать его свойства.

— И я — одна из таких людей?

— Судя по тому, как янтарь реагирует на вас — да, — кивнул Архип. — Мой отец не верил в эту теорию, считал её ненаучной. Но после того, что я видел на записях и сегодня в переулке, то я не могу её отрицать.

Ульяна села напротив него:
— Почему вы скрыли от меня эти записи?

— Я хотел сначала убедиться, что могу вам доверять, — честно ответил Архип. — Эти материалы слишком ценны и опасны. Если бы вы работали на Лаврова.

— Я бы никогда не стала работать на человека, убившего моих родителей, — резко сказала Ульяна.

— Я знаю это теперь, — кивнул Архип. — Но должен был убедиться.

Они помолчали. Ульяна обдумывала всё, что узнала за этот долгий день. Слишком много информации, слишком много вопросов.

— Что будет завтра? — наконец спросила она.

— Завтра мы посетим бывшую лабораторию ваших родителей, — ответил Архип. — Возможно, там мы найдём ключ к расшифровке координат тайника. А сейчас вам нужно отдохнуть. День был тяжёлым.

Ульяна кивнула и направилась к спальне. У двери она снова остановилась:
— Архип, ещё один вопрос. Вы верите, что янтарь действительно может создавать портал в прошлое?

Архип долго смотрел на неё, затем медленно произнёс:
— Я видел запись эксперимента. Видел, как Кант смотрит прямо в камеру, как он узнаёт ваших родителей. Это невозможно подделать. Так что да, я верю, что янтарь обладает свойствами, которые мы пока не можем объяснить современной наукой. И я хочу понять эти свойства.

— Зачем? — тихо спросила Ульяна. — Чего вы хотите добиться?

— Того же, что и ваши родители, — ответил Архип. — Знания. Понимания истинной природы времени и пространства. Разве не этого хотел бы и ваш отец?

Ульяна не ответила. Она закрыла за собой дверь спальни и опустилась на кровать, чувствуя себя физически и эмоционально истощённой. Янтарь на её шее пульсировал тёплом, словно живое сердце.

Она сняла цепочку и положила янтарь на ладонь, внимательно рассматривая его в свете ночника. Обычный кусочек застывшей смолы с фрагментом пера и странным символом внутри. Как такая простая вещь может обладать способностью изменять структуру пространства и времени? И почему именно она, Ульяна, является «носителем кода»?

Слишком много вопросов. И завтра, возможно, она начнёт находить ответы.

Ульяна положила янтарь на тумбочку рядом с кроватью и закрыла глаза. Несмотря на усталость, сон не шёл. В голове крутились обрывки разговоров, образы из видеозаписей, лица родителей, Прасковьи, Платона, Архипа.

Она не заметила, как задремала. И во сне она увидела старинный кабинет, заставленный книгами, и пожилого человека в парике, который смотрел прямо на неё и говорил что-то на старонемецком. Она не могла разобрать слов, но почему-то понимала их смысл: «Время — это не река, текущая только в одном направлении. Это океан, в котором можно плыть в любую сторону, если знаешь, как».

Ульяна проснулась с этими словами, звучащими в голове. За окном начинало светать. Новый день принесёт новые открытия и, возможно, новые опасности. Но теперь у неё была цель — завершить дело родителей и раскрыть тайну янтарного кода.

1.5

Утро выдалось пасмурным. Низкие серые облака нависали над городом, обещая дождь. Ульяна стояла у окна в гостиной, сжимая в руках чашку с кофе и наблюдая, как Архип проверяет машину перед поездкой.

— Всё готово, — сказал он, входя в дом. — Можем выезжать. Я получил разрешение на посещение архива в здании ФСБ. Официально мы исследуем историю советской науки для академического проекта.

Ульяна кивнула, допивая кофе:
— Как думаете, что мы можем там найти?

— Не знаю, — честно ответил Архип. — Но если ваш отец спрятал какие-то подсказки, то логично искать их в месте, где он работал.

Они выехали через полчаса. Архип вёл машину осторожно, часто проверяя зеркала заднего вида.

— За нами никого нет, — сказал он, заметив беспокойство Ульяны. — Но лучше перестраховаться.

Калининград просыпался, улицы постепенно заполнялись людьми и машинами. Ульяна смотрела в окно на знакомые с детства места, которые за десять лет её отсутствия изменились, но всё ещё хранили узнаваемые черты.

— Вы скучали по этому городу? — неожиданно спросил Архип.

Ульяна задумалась:
— Да, наверное. Хотя уезжала я отсюда с твёрдым намерением никогда не возвращаться. Слишком много болезненных воспоминаний.

— Понимаю, — кивнул Архип. — Иногда прошлое лучше оставить в прошлом. Но иногда оно само находит нас, хотим мы того или нет.

Они подъехали к внушительному зданию из серого камня в центре города. Здесь когда-то располагалось управление КГБ, а теперь — региональное отделение ФСБ.

— Приехали, — Архип припарковал машину. — Помните, вы — консультант по истории науки, приглашённый для работы с архивными материалами. Говорите уверенно, но не вдавайтесь в детали.

Ульяна кивнула, чувствуя, как учащается пульс. Она впервые за много лет входила в здание, где работали её родители, где они проводили свои эксперименты и где, возможно, был спрятан ключ к разгадке их гибели.

Процедура проверки документов и оформления пропусков заняла около получаса. Архип уверенно общался с охраной и администрацией, представляя Ульяну как специалиста по истории советской науки из Москвы.

Наконец они получили доступ в архивное отделение, расположенное в подвальном этаже здания.

— Лаборатория ваших родителей находилась на третьем этаже, — тихо сказал Архип, когда они спускались по лестнице. — Но после их смерти всё оборудование было демонтировано, а помещение переоборудовано под офисы. Если они что-то спрятали, то скорее всего здесь, в архиве.

Архивное помещение представляло собой длинный зал с рядами металлических шкафов и стеллажей. Пожилая женщина-архивариус встретила их у входа.

— Вы за материалами по проекту «Хронос»? — спросила она, сверяясь с бумагами. — Всё подготовлено, стол номер пять.

Архип поблагодарил её, и они прошли вглубь зала, где на одном из столов уже лежали папки с документами.

— «Хронос»? — шёпотом спросила Ульяна, когда они сели за стол.

— Официальное название проекта ваших родителей, — пояснил Архип. — «Янтарный код» — это неофициальное название, которое использовалось в узком кругу.

Они начали просматривать документы. Большинство из них были стандартными отчётами о проведённых экспериментах, запросами на оборудование, финансовыми ведомостями. Ничего особенно интересного или секретного.

— Странно, — пробормотал Архип, перелистывая очередную папку. — Здесь только самые базовые материалы. Ничего о результатах экспериментов, никаких теоретических выкладок.

— Может быть, самое важное хранится отдельно? — предположила Ульяна.

— Или было изъято, — кивнул Архип. — Лавров мог забрать всё, что касалось реальных результатов.

Они продолжали методично просматривать документы, ища хоть какую-то зацепку. Время шло, но ничего существенного не находилось.

— Подождите, — вдруг сказала Ульяна, вглядываясь в один из отчётов. — Посмотрите на эти даты.

Она указала на список дат проведения экспериментов.

— Что с ними? — не понял Архип.

— Здесь есть закономерность, — Ульяна быстро выписала даты на отдельный лист. — Смотрите: 22 апреля 1993, 22 июля 1993, 22 октября 1993, 22 января 1994... Всегда 22-е число, с интервалом в три месяца.

— И что это значит?

— Не знаю, но это явно не случайно, — Ульяна задумалась. — 22 апреля... это день рождения Канта.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я писала дипломную работу о его философии времени, — кивнула Ульяна. — А остальные даты? Возможно они могут быть связаны с какими-то астрономическими явлениями. Равноденствия, солнцестояния./

Архип быстро проверил на телефоне:
— Вы правы. 22 июля близко к летнему солнцестоянию, 22 октября — к осеннему равноденствию, 22 января — к зимнему солнцестоянию. С поправкой на несколько дней.

— Мои родители верили, что определённые космические условия усиливают свойства янтаря, — вспомнила Ульяна. — Возможно, эти даты были выбраны не случайно.

Она продолжила изучать отчёт и вдруг заметила ещё одну странность:
— Посмотрите на подписи.

В конце каждого отчёта стояли подписи её родителей. Но если присмотреться внимательно.

— Здесь что-то написано между строк, — Архип наклонился ближе. — Очень мелко, почти незаметно.

Ульяна достала из сумки лупу, которую всегда носила с собой для работы с древними текстами. Через увеличительное стекло стали видны крошечные символы, нанесённые между строками обычного текста.

— Это шифр, — прошептала она. — Похоже на модифицированный код Цезаря, которым мы с отцом пользовались, когда я была ребёнком.

Она быстро начала расшифровывать символы, записывая результат на листе бумаги.

— «Истина в основании», — прочитала она первую фразу. — «Ищи там, где всё начинается и заканчивается».

— Что это значит? — Архип нахмурился.

— Не знаю, — Ульяна продолжила расшифровку. — «Янтарь укажет путь, когда время придёт. Носитель кода откроет дверь».

Она задумалась:
— «Основание». Что может быть основанием здания?

— Фундамент, — предположил Архип. — Или подвал. Мы сейчас как раз в подвале.

Ульяна огляделась:
— Но что именно мы должны искать?

Архип встал:
— Пойдёмте. Я хочу кое-что проверить.

Они подошли к архивариусу и после короткого разговора получили разрешение осмотреть подсобные помещения архива. Архип уверенно вёл Ульяну через лабиринт стеллажей к дальней стене, где находилась неприметная дверь.

— Что там? — спросила Ульяна.

— Старое хранилище, — ответил Архип. — Использовалось ещё во времена КГБ для особо секретных материалов. Сейчас почти не используется.

Он открыл дверь ключом, который дала им архивариус. За дверью оказалось небольшое помещение с металлическими шкафами вдоль стен и старым столом посередине.

— Здесь хранились самые секретные материалы проекта «Хронос», — сказал Архип, осматриваясь. — Но после смерти ваших родителей всё было изъято.

Ульяна медленно обошла комнату, внимательно осматривая каждый уголок. Что-то привлекло её внимание на полу — небольшая металлическая пластина, отличающаяся от остального покрытия.

— Архип, посмотрите, — она указала на пластину.

Он присел, изучая находку:
— Похоже на крышку какого-то люка или тайника.

Они попытались сдвинуть пластину, но она не поддавалась. Ульяна внимательно осмотрела её края и заметила небольшое углубление, похожее на замочную скважину.

— Здесь нужен ключ, — сказала она. — Но какой?

В этот момент янтарь на её шее снова стал тёплым. Ульяна достала его из-под блузки и поднесла к пластине. К её удивлению, форма янтаря идеально соответствовала углублению.

— Невероятно, — прошептал Архип. — Попробуйте вставить его.

Ульяна осторожно поместила янтарь в углубление. Раздался тихий щелчок, и пластина слегка приподнялась. Архип помог ей сдвинуть тяжёлую крышку, открывая небольшой тайник.

Внутри лежала металлическая коробка размером с книгу. Ульяна осторожно достала её и открыла. В коробке находился старинный кожаный блокнот и конверт.

— Это почерк моего отца, — дрожащим голосом сказала Ульяна, открывая блокнот.

Страницы были заполнены формулами, схемами и текстом на нескольких языках — русском, немецком и каком-то странном, похожем на шифр.

— Здесь все его исследования, — прошептала она, бегло просматривая записи. — Теория о свойствах янтаря, методика активации портала, координаты тайника с рукописями Канта...

Архип осторожно взял конверт:
— Здесь ваше имя.

Он протянул конверт Ульяне. Она открыла его трясущимися руками и достала сложенный лист бумаги.

«Дорогая Ульяна, — начиналось письмо. — Если ты читаешь это, значит, мы с мамой не смогли завершить начатое. Значит, наши опасения оправдались, и Лавров не остановился ни перед чем, чтобы получить янтарь. Но я верю, что ты сможешь закончить то, что мы начали. Ты — носитель кода, Ульяна. Это не случайно. Кант предсказал твоё появление ещё двести лет назад. Он говорил о "дитя двух времён", которое сможет соединить прошлое и настоящее. Я не сразу понял, что он говорил о тебе. Но теперь я уверен. Найди второй фрагмент янтаря, соедини их и следуй за символом. Он приведёт тебя к тайнику с рукописями Канта. Но будь осторожна — знание, которое они содержат, может изменить мир. И не все готовы к таким изменениям. Доверяй своей интуиции, она не подведёт тебя. Мы с мамой всегда любили тебя и гордились тобой. Твой отец, Андрей».

Ульяна опустилась на стул, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Это было последнее послание от отца, написанное, когда он уже предчувствовал свою гибель.

— Он знал, — прошептала она. — Знал, что Лавров убьёт их. И всё равно не отдал янтарь.

Архип молча положил руку ей на плечо, давая время справиться с эмоциями.

— Нам нужно уходить, — наконец сказал он. — Мы не можем долго оставаться здесь.

Ульяна кивнула, вытирая слёзы. Она аккуратно сложила письмо и блокнот обратно в коробку.

— Я возьму это с собой, — сказала она решительно. — Это принадлежало моим родителям.

— Конечно, — согласился Архип. — Только будьте осторожны. Если Лавров узнает, что мы нашли записи вашего отца.

Он не закончил фразу, но Ульяна поняла. Они закрыли тайник, вернув металлическую пластину на место, и вышли из хранилища, заперев за собой дверь.

Вернувшись к столу, они быстро собрали свои вещи и поблагодарили архивариуса. Никто, казалось, не обратил внимания на металлическую коробку, которую Ульяна спрятала в своей сумке.

Когда они вышли из здания, начался дождь. Крупные капли барабанили по асфальту, создавая вокруг них серую завесу.

— Куда теперь? — спросила Ульяна, когда они сели в машину.

— Сначала в безопасное место, — ответил Архип, заводя двигатель. — Нам нужно изучить записи вашего отца и понять, где искать второй фрагмент янтаря.

Он выехал со стоянки и направился в сторону окраины города. Ульяна смотрела в окно на размытый дождём пейзаж, думая о словах отца. «Дитя двух времён»... Что это значит? И как Кант мог предсказать её появление двести лет назад?

— Архип, — вдруг сказала она, — вы верите в предопределённость? В то, что некоторые события предначертаны судьбой?

Он задумался, не отрывая взгляда от дороги:
— Я верю, что существуют закономерности, которые мы пока не можем объяснить. Называйте это судьбой, если хотите. Но я также верю в свободу выбора. Даже если путь предначертан, мы сами решаем, как по нему идти.

Ульяна кивнула, глядя на янтарь в своей руке. Он снова стал обычным — холодным и твёрдым, без внутреннего свечения. Но она знала, что это временно. Янтарь ждал своего часа, как и она сама.

— Мой отец верил, что я смогу закончить то, что они начали, — тихо сказала она. — И я не подведу его.

Архип бросил на неё быстрый взгляд:
— Вы не одна в этом, Ульяна. Я помогу вам.

Она благодарно кивнула. Впереди был долгий путь, полный опасностей и загадок. Но теперь у неё была цель и, возможно, союзник, которому она могла доверять.

Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень. Машина медленно продвигалась по затопленным улицам, словно преодолевая сопротивление самой стихии. Но Ульяна знала, что это только начало. Настоящие испытания ещё впереди.

Она открыла блокнот отца и начала читать, погружаясь в мир теорий и гипотез, которые когда-то стоили жизни её родителям. И с каждой прочитанной страницей она всё больше понимала масштаб открытия, которое они сделали. Янтарь был не просто камнем с необычными свойствами. Он был ключом к пониманию самой природы времени и реальности.

И теперь этот ключ был в её руках.

Глава 2: Исчезнувший артефакт

2.1

Утро выдалось пасмурным, но дождь прекратился. Ульяна проснулась от звонка телефона. Сонно моргая, она нащупала мобильный на прикроватной тумбочке.

— Алло?

— Ульяна, это Платон, — голос звучал напряжённо. — Прости за ранний звонок, но у нас проблема. Янтарь украли.

Сон как рукой сняло. Ульяна резко села на кровати:
— Что? Когда это произошло?

— Ночью. Сработала сигнализация, но когда охрана прибыла, вор уже скрылся. Взломали витрину и забрали только один экспонат — янтарь с пером.

Ульяна бросила взгляд на металлическую коробку с записями отца, которую она положила рядом с кроватью перед сном. Архип разрешил ей остаться в его доме ещё на одну ночь, а сам уехал по делам, сказав, что вернётся утром.

— Ты уверен, что взяли только янтарь? — спросила она, уже зная ответ.

— Абсолютно. Проигнорировали даже более ценные экспонаты. Полиция уже здесь, но я подумал, что тебе стоит знать.

Ульяна прикусила губу:
— Спасибо, что сообщил. Я приеду, как только смогу.

Она закончила разговор и быстро оделась. Кража янтаря не была случайностью — кто-то целенаправленно охотился за артефактом. И этот кто-то, скорее всего, был связан с Лавровым.

Когда она вышла в гостиную, Архип уже вернулся и готовил завтрак.

— Доброе утро, — сказал он, переворачивая омлет на сковороде. — Я купил свежий хлеб и...

— Янтарь украли из музея, — перебила его Ульяна. — Платон только что звонил.

Архип замер, затем медленно выключил плиту:
— Когда?

— Ночью. Взломали витрину, взяли только янтарь с пером.

— Лавров, — Архип нахмурился. — Он не стал ждать.

— Мне нужно в музей, — решительно сказала Ульяна. — Платон ждёт меня.

— Это может быть ловушка, — предупредил Архип. — Лавров мог организовать кражу, чтобы выманить вас.

— Возможно, — согласилась Ульяна. — Но я не могу просто сидеть здесь. Если у Лаврова теперь оба фрагмента янтаря.

— У него только один, — напомнил Архип. — Второй всё ещё у вас. И без вас — без носителя кода — он не сможет активировать янтарь полностью.

Ульяна машинально коснулась своего фрагмента, висящего на шее:
— Тем более мне нужно быть в курсе происходящего. Я поеду в музей.

Архип вздохнул:
— Хорошо, но я поеду с вами. И будьте осторожны с тем, что говорите Платону. Мы пока не знаем, кому можно доверять.

Они быстро позавтракали и выехали в город. По дороге Ульяна просматривала блокнот отца, пытаясь найти какие-то указания на местонахождение второго фрагмента янтаря.

— Здесь много теоретических выкладок, — сказала она, перелистывая страницы. — Формулы, расчёты частот, схемы активации портала... Но ничего конкретного о том, где искать второй фрагмент.

— Может быть, он не хотел записывать это прямо, — предположил Архип. — Слишком опасно, если записи попадут в чужие руки.

— Возможно, — Ульяна задумчиво постукивала пальцами по обложке. — Но он должен был оставить какую-то подсказку. Что-то, что только я смогу понять.

Когда они подъехали к музею, у входа уже стояли две полицейские машины и толпилась группа журналистов. Архип припарковался в стороне.

— Пресса уже здесь, — заметил он. — Новость о краже распространилась быстро.

— Слишком быстро, — нахмурилась Ульяна. — Словно кто-то специально привлекает внимание к происшествию.

Они вышли из машины и направились к входу. Журналисты, заметив новых посетителей, тут же повернулись в их сторону.

— Вы имеете отношение к музею? — выкрикнул один из них, направляя микрофон в сторону Ульяны. — Что вы можете сказать о краже уникального янтаря?

— Без комментариев, — отрезал Архип, прокладывая путь через толпу.

У входа их встретил полицейский, проверивший документы и пропустивший внутрь после короткого разговора по рации.

В холле музея царила атмосфера напряжённого ожидания. Сотрудники собрались группами, тихо переговариваясь. Полицейские осматривали помещение, фотографировали и брали отпечатки пальцев.

Платон встретил их у дверей своего кабинета. Он выглядел усталым и встревоженным.

— Ульяна, спасибо, что приехала, — он кивнул Архипу. — Господин Вольский.

— Что говорит полиция? — спросила Ульяна, входя в кабинет.

Платон закрыл за ними дверь:
— Пока ничего конкретного. Взлом профессиональный, камеры наблюдения отключены, сигнализация сработала с опозданием. Кто-то очень хорошо подготовился.

— И взяли только янтарь с пером? — уточнил Архип.

— Да, — кивнул Платон. — Проигнорировали даже более ценные экспонаты. Это явно целенаправленная кража.

Он внимательно посмотрел на Ульяну:
— Я думаю, это как-то связано с тем, что ты рассказывала о своих родителях и их исследованиях.

Ульяна обменялась быстрым взглядом с Архипом:
— Возможно. Но я не понимаю, зачем кому-то красть музейный экспонат.

Она не закончила фразу, потому что дверь кабинета открылась, и вошёл высокий седой мужчина в дорогом костюме. Его сопровождал полицейский в форме.

— Платон Аркадьевич, — произнёс вошедший глубоким, хорошо поставленным голосом. — Какая неприятность с этой кражей. Я приехал, как только узнал.

Ульяна мгновенно напряглась. Она никогда не видела этого человека, но что-то в его манере держаться, в холодном взгляде серых глаз вызывало у неё инстинктивное отторжение.

— Гордей Михайлович, — Платон поднялся навстречу. — Спасибо, что приехали. Позвольте представить: Ульяна Береславская, наш консультант по истории янтаря, и Архип Вольский, специалист по безопасности.

Гордей Лавров — а это был именно он — медленно перевёл взгляд на Ульяну. Его глаза на мгновение расширились, а затем сузились, как у хищника, заметившего добычу.

— Береславская? — он произнёс её фамилию с особым акцентом. — Дочь Андрея и Марины Береславских?

— Да, — коротко ответила Ульяна, стараясь сохранять спокойствие.

— Какое удивительное совпадение, — Лавров улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Я был знаком с вашими родителями. Талантливые учёные. Их гибель — огромная потеря для науки.

Ульяна почувствовала, как янтарь на её шее нагревается, словно предупреждая об опасности.

— Вы работали вместе? — спросила она, хотя уже знала ответ.

— Я курировал некоторые их проекты, — уклончиво ответил Лавров. — Но это было давно. Сейчас я больше интересуюсь коллекционированием янтаря. Собственно, поэтому я и здесь. Украденный экспонат был уникальным.

Он повернулся к Платону:
— Я готов предложить свою помощь в поисках. У меня есть связи в антикварных кругах, возможно, удастся выйти на след похитителей.

— Это было бы очень кстати, — с облегчением сказал Платон. — Полиция делает всё возможное.

— Полиция не всегда эффективна в таких деликатных вопросах, — закончил за него Лавров. — Иногда требуются нестандартные методы.

Он снова посмотрел на Ульяну:
— Мисс Береславская, я был бы признателен, если бы вы тоже помогли в поисках. Ваши знания о янтаре могут оказаться бесценными.

Ульяна почувствовала, как Архип слегка напрягся рядом с ней.

— Боюсь, я не смогу быть полезной, — ответила она. — Я специализируюсь на исторических аспектах, а не на современном рынке антиквариата.

— И всё же, — настаивал Лавров, — ваш опыт лингвиста и историка важен. Кстати, я слышал, вы работаете над переводом дневников Иоганна Гамана?

Ульяна вздрогнула. Откуда он знал о её работе?

— Да, это часть моего исследования, — осторожно ответила она.

— Fascinating, — Лавров перешёл на английский. — Гаман был близким другом Канта и, по некоторым данным, интересовался свойствами янтаря. Возможно, в его дневниках есть упоминания об украденном экспонате?

— Я не встречала таких упоминаний, — солгала Ульяна.

Лавров улыбнулся, словно не поверил ей:
— Жаль. Но если что-то найдётся, буду признателен, если вы поделитесь информацией.

Он достал визитную карточку и протянул Ульяне:
— Мой номер телефона. Звоните в любое время, если появятся новости или, если вам понадобится помощь.

Ульяна взяла карточку, стараясь не касаться его пальцев:
— Спасибо.

— А теперь, Платон Аркадьевич, — Лавров повернулся к директору музея, — я хотел бы осмотреть место преступления. Возможно, я замечу что-то, что упустили другие.

— Конечно, — кивнул Платон. — Я провожу вас.

Они вышли из кабинета, оставив Ульяну и Архипа наедине.

— Это он, — тихо сказала Ульяна, как только дверь закрылась. — Человек, который убил моих родителей.

— Я знаю, — Архип выглядел встревоженным. — И он явно знает о вас больше, чем должен. Упоминание дневников Гамана не было случайным.

— Он следил за мной, — Ульяна почувствовала озноб. — Возможно, с самого моего приезда в Калининград.

— Или даже раньше, — мрачно предположил Архип. — Нам нужно быть предельно осторожными. Лавров не из тех, кто оставляет свидетелей.

Ульяна сжала в руке визитку Лаврова:
— Что нам делать?

— Продолжать поиски второго фрагмента янтаря, — решительно сказал Архип. — Теперь это ещё важнее. Если Лавров получит полный код?

— Он сможет найти тайник с рукописями Канта, — закончила Ульяна. — И использовать знания для своих целей.

Она задумалась:
— Но для этого ему всё равно нужен носитель кода. Нужна я.

— Именно, — кивнул Архип. — Поэтому он не тронет вас, пока не получит всё, что ему нужно. Это даёт нам некоторое преимущество.

Ульяна подошла к окну, глядя на журналистов, всё ещё толпившихся у входа в музей:
— Он организовал эту кражу не только чтобы получить янтарь, но и чтобы выманить меня. Заставить действовать.

— Вероятно, — согласился Архип. — Но мы не будем играть по его правилам.

Ульяна повернулась к нему:
— Что вы предлагаете?

— Нам нужно опередить его. Найти второй фрагмент янтаря раньше, чем он поймёт, что мы знаем о его существовании.

Ульяна кивнула, но в этот момент дверь открылась, и вернулся Платон. Один, без Лаврова.

— Он ушёл, — сказал Платон, закрывая за собой дверь. — Что-то срочное по телефону.

Он внимательно посмотрел на Ульяну:
— Ты знаешь его? Между вами было какое-то напряжение.

Ульяна обменялась быстрым взглядом с Архипом:
— Я никогда не встречала его лично, но знаю, что он работал с моими родителями.

— Он влиятельный человек, — заметил Платон. — И очень интересуется янтарём. Половина экспонатов нашего музея — его дары.

— Я бы не стал слишком доверять его помощи, — осторожно сказал Архип. — Такие люди редко действуют бескорыстно.

Платон пожал плечами:
— В данной ситуации я готов принять помощь от кого угодно. Кража нанесла серьёзный удар по репутации музея.

Он посмотрел на Ульяну:
— Ты останешься? Мне бы пригодилась твоя помощь с документацией для полиции и страховой компании.

Ульяна колебалась. С одной стороны, ей нужно было изучить записи отца и найти ключ к местонахождению второго фрагмента янтаря. С другой — оставаться в музее означало быть в курсе расследования и, возможно, получить доступ к информации, которая могла бы помочь.

— Я останусь на несколько часов, — наконец решила она. — Помогу с документами.

— Спасибо, — с облегчением сказал Платон. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Архип кивнул:
— Я вернусь за вами через три часа, Ульяна. У меня есть несколько дел в городе.

Когда он ушёл, Платон предложил Ульяне чай:
— Ты выглядишь напряжённой. Что-то случилось?

Ульяна покачала головой:
— Просто устала. Последние дни были достаточно насыщенными.

— Понимаю, — Платон налил ей чай. — Возвращение домой после стольких лет, встреча с прошлым. Это никогда не бывает просто.

Он помолчал, затем добавил тише:
— Я рад, что ты вернулась, Уля. Несмотря на обстоятельства.

Ульяна почувствовала, как к горлу подступает комок. Десять лет назад она уехала из Калининграда, разорвав все связи, включая отношения с Платоном. Тогда это казалось единственным способом справиться с болью потери родителей. Теперь она не была так уверена.

— Я не планировала возвращаться, — честно сказала она. — Но, видимо, некоторые вещи невозможно оставить в прошлом. Они находят способ вернуться в твою жизнь.

Платон понимающе кивнул:
— Иногда это к лучшему. Незавершённые дела имеют свойство преследовать нас.

Он был прав, хотя и не знал, насколько точно его слова отражали ситуацию. Дело её родителей действительно осталось незавершённым, и теперь ей предстояло довести его до конца.

— Давай займёмся документами, — сказала она, допивая чай. — У нас много работы.

Следующие несколько часов они провели, составляя подробное описание украденного экспоната, собирая фотографии и документы для полиции. Ульяна работала механически, часть её сознания постоянно возвращалась к записям отца и загадке второго фрагмента янтаря.

Когда Архип вернулся, она была готова уйти. Попрощавшись с Платоном и пообещав вернуться завтра, она вышла из музея вместе с Архипом.

— Нашли что-нибудь полезное? — спросил он, когда они сели в машину.

— Нет, — покачала головой Ульяна. — Только то, что мы уже знали. А вы?

— Возможно, — Архип выглядел задумчивым. — Я навёл справки о недавней активности Лаврова. Он вернулся в Калининград две недели назад, после длительного отсутствия. И первым делом посетил архив ФСБ.

— Тот самый, где мы были вчера? — насторожилась Ульяна.

— Именно. Возможно, он искал то же, что и мы.

— Но мы опередили его, — Ульяна похлопала по сумке, где лежала металлическая коробка с записями отца.

— Да, и это хорошо, — кивнул Архип. — Но нам нужно спешить. Лавров не из тех, кто легко сдаётся.

Он завёл машину:
— Я думаю, нам стоит навестить вашу крёстную. Возможно, она знает больше, чем рассказала при первой встрече.

Ульяна согласилась. Прасковья была последней связью с её родителями, и если кто-то и мог помочь разгадать тайну второго фрагмента янтаря, то только она.

2.2

Дом Прасковьи выглядел так же, как и три дня назад, когда Ульяна впервые посетила его после возвращения в Калининград. Те же кружевные занавески на окнах, тот же ухоженный палисадник. Но теперь Ульяна смотрела на него другими глазами — глазами человека, который начал понимать масштаб тайны, окружавшей её семью.

Архип остался в машине, сказав, что Прасковья будет откровеннее наедине с крестницей. Ульяна согласилась, хотя и не была уверена, что сможет получить от крёстной больше информации, чем в прошлый раз.

Прасковья открыла дверь после первого же звонка, словно ждала её:
— Ульяна, — она обняла крестницу. — Я знала, что ты придёшь.

Она провела Ульяну в гостиную, где уже был накрыт стол для чаепития — словно старушка действительно ожидала гостью.

— Ты слышала о краже в музее? — спросила Ульяна, садясь за стол.

— Конечно, — кивнула Прасковья. — Весь город только об этом и говорит. Украли янтарь с пером, не так ли?

Ульяна внимательно посмотрела на крёстную:
— Да. И я думаю, ты знаешь, почему именно этот экспонат.

Прасковья вздохнула, разливая чай по чашкам:
— Я знала, что этот день настанет. Твой отец предупреждал меня.

— О чём? — Ульяна подалась вперёд. — Что он говорил тебе?

— Что однажды ты вернёшься в Калининград, и прошлое настигнет тебя, — Прасковья отпила чай. — Что ты начнёшь задавать вопросы, и мне придётся решать, что тебе рассказать.

— И что ты решила? — тихо спросила Ульяна.

Прасковья долго смотрела на неё, затем встала и подошла к старинному секретеру в углу комнаты. Она открыла один из ящиков и достала небольшую шкатулку.

— Твой отец оставил это мне перед смертью, — сказала она, возвращаясь к столу. — Сказал, что я должна передать это тебе, когда придёт время. Когда ты будешь готова.

Она поставила шкатулку перед Ульяной:
— Я думаю, это время пришло.

Ульяна с трепетом открыла шкатулку. Внутри лежал старинный ключ и сложенный лист бумаги. Она развернула бумагу — это была карта, нарисованная от руки. Карта Калининграда, но странная, с отметками подземных туннелей и помещений, которых не было на официальных планах города.

— Что это? — спросила она, изучая карту.

— Карта подземелий Кёнигсберга, — ответила Прасковья. — Твой отец нашёл её в архивах КГБ. Она датируется XVIII веком и, по его словам, была составлена самим Кантом.

Ульяна внимательно рассматривала карту. На ней были отмечены не только известные подземные ходы, но и какие-то помещения, обозначенные странными символами. Один из символов был ей знаком — он совпадал с тем, что был внутри янтаря на её шее.

— Здесь отмечено место, — прошептала она, указывая на символ. — Это то, что мы ищем?

— Возможно, — кивнула Прасковья. — Твой отец говорил о тайнике, где Кант спрятал свои секретные рукописи. Рукописи, которые никогда не были опубликованы, потому что содержали знания, опережающие своё время на столетия.

Она помолчала, затем добавила:
— Но карта бесполезна без ключа.

— Этого ключа? — Ульяна взяла в руки старинный ключ из шкатулки.

— Нет, — покачала головой Прасковья. — Этот ключ от двери, ведущей в подземелье. Настоящий ключ — это янтарь. Вернее, два фрагмента янтаря, соединённые вместе.

Ульяна достала из-под блузки свой фрагмент:
— Этот?

Прасковья кивнула:
— Да. Твой отец разделил янтарь на две части перед смертью. Одну оставил тебе, другую спрятал в музее, замаскировав под обычный экспонат. Он знал, что Лавров будет искать янтарь, и хотел усложнить ему задачу.

— Но теперь у Лаврова есть второй фрагмент, — мрачно сказала Ульяна. — Он украл его из музея.

— Это ещё не значит, что он победил, — Прасковья положила руку на плечо крестницы. — Без носителя кода янтарь для него бесполезен. А носитель кода — это ты, Ульяна.

— Почему именно я? — спросила Ульяна вопрос, который мучил её с тех пор, как она узнала о своей особой роли. — Что во мне такого особенного?

Прасковья вздохнула:
— Твой отец никогда не объяснял мне этого полностью. Он говорил о генетической предрасположенности, о каком-то резонансе между твоей ДНК и структурой янтаря. Но я думаю, дело не только в этом.

Она задумчиво посмотрела на Ульяну:
— Ты родилась в особенный день — 22 апреля, в день рождения Канта. И с детства проявляла необычные способности к языкам и шифрам. Твой отец считал, что это не совпадение.

Ульяна вспомнила слова из письма отца: «Дитя двух времён». Что это значило?

— Прасковья, — она осторожно подбирала слова, — ты веришь, что янтарь действительно может создавать портал в прошлое?

Старушка долго молчала, затем тихо сказала:

— Я видела это своими глазами, Ульяна. Твои родители показали мне один из своих экспериментов. Я видела Кёнигсберг XVIII века, видела Канта, прогуливающегося по улицам. Это было невероятно. Словно окно в прошлое.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок:
— Они действительно смогли открыть портал?

— Не совсем, — покачала головой Прасковья. — Это было скорее наблюдение. Они могли видеть прошлое, но не взаимодействовать с ним. По крайней мере, тогда. Твой отец говорил, что для полноценного портала нужны оба фрагмента янтаря и носитель кода.

Она помолчала, затем добавила:
— Но даже такая возможность — просто наблюдать за прошлым — это уже революция в науке. Представь, что можно было бы увидеть своими глазами, как строились египетские пирамиды или как Леонардо да Винчи создавал свои шедевры.

— И Лавров хочет использовать это для себя, — мрачно сказала Ульяна.

— Не только, — Прасковья понизила голос. — Твой отец считал, что Лавров работает не один. За ним стоят люди, готовые заплатить любую цену за технологию, позволяющую манипулировать временем.

— Какие люди?

— Он не говорил конкретно. Но намекал на какую-то тайную организацию, существующую столетиями. Организацию, которая, возможно, знала о свойствах янтаря ещё со времён Канта.

Ульяна вспомнила странный символ внутри янтаря — тот же, что был отмечен на карте:
— Этот символ. Что он означает?

Прасковья покачала головой:
— Я не знаю. Твой отец называл его «печатью времени», но не объяснял значения. Он говорил, что это древний символ, который Кант обнаружил в каких-то эзотерических текстах.

Ульяна задумчиво разглядывала карту:
— Здесь отмечено несколько мест с этим символом. Как узнать, какое из них — то, что нам нужно?

— Для этого и нужны оба фрагмента янтаря, — объяснила Прасковья. — Когда они соединяются, янтарь начинает светиться ярче рядом с местом, где спрятан тайник. Чем ближе к тайнику, тем ярче свечение.

— Как компас, — поняла Ульяна. — Но у нас только один фрагмент.

— Да, и это проблема, — согласилась Прасковья. — Но, возможно, есть другой способ.

Она встала и подошла к книжному шкафу:
— Твой отец оставил мне ещё кое-что. Дневник Иоганна Гамана, друга Канта. В нём есть записи о встречах с философом и о его исследованиях янтаря.

Она достала с верхней полки старинную книгу в кожаном переплёте:
— Это копия, конечно. Оригинал хранится в архиве университета. Но твой отец сделал точную копию, включая все пометки на полях.

Ульяна с трепетом взяла дневник:
— Я слышала о нём, но никогда не видела. Считалось, что большая часть дневников Гамана была утеряна во время войны.

— Так и есть, — кивнула Прасковья. — Но твой отец нашёл этот том в секретных архивах КГБ. Его привезли из Германии после войны вместе с другими трофеями.

Ульяна открыла дневник. Он был написан на старонемецком, но для неё, с её знанием языков, это не представляло проблемы. Она быстро пролистала страницы, останавливаясь на упоминаниях Канта и янтаря.

— Здесь говорится о каких-то экспериментах, — сказала она, читая одну из записей. — Кант показывал Гаману, как янтарь реагирует на определённые звуковые частоты. И здесь упоминается «комната эха» под Кафедральным собором.

— Комната эха? — переспросила Прасковья.

— Да, — Ульяна продолжала читать. — Гаман пишет, что Кант обнаружил под собором помещение с необычными акустическими свойствами. Звук в нём отражался особым образом, создавая резонанс. И этот резонанс каким-то образом активировал янтарь.

Она перевернула страницу:
— Здесь есть схема этой комнаты и... — Ульяна замолчала, вглядываясь в рисунок. — Это тот же символ, что и в янтаре!

На схеме был изображён круглый зал с колоннами по периметру. В центре пола был вырезан тот самый загадочный символ.

— Посмотри на карту, — предложила Прасковья. — Есть ли там отметка под Кафедральным собором?

Ульяна вернулась к карте и внимательно изучила область, где находился собор:
— Да, есть! И это тот же символ. Но собор сильно пострадал во время войны. Сохранились ли эти подземелья?

— Частично, — кивнула Прасковья. — После войны многие подземные сооружения Кёнигсберга были законсервированы или засыпаны. Но некоторые туннели всё ещё существуют. Твой отец исследовал их в 90-е годы.

Ульяна задумалась:
— Если «комната эха» сохранилась, и если там действительно спрятан тайник Канта.

— То нам нужно попасть туда раньше Лаврова, — закончила за неё Прасковья. — Но будь осторожна, Ульяна. Эти подземелья опасны не только из-за своего возраста. Они хранят тайны, которые, возможно, лучше оставить в прошлом.

Ульяна посмотрела на крёстную:
— Ты думаешь, мне не стоит продолжать поиски?

Прасковья вздохнула:
— Я думаю, что ты уже слишком глубоко в этом. Как и твои родители когда-то. Они не могли остановиться, даже когда поняли, насколько опасными могут быть их открытия. Они верили, что делают это ради науки, ради прогресса.

Она замолчала, затем тихо добавила:
— Но иногда цена прогресса слишком высока. Твои родители заплатили своими жизнями. Я не хочу, чтобы ты повторила их судьбу.

Ульяна почувствовала, как к горлу подступает комок:
— Я должна закончить то, что они начали. Не ради науки или прогресса, а ради них. Чтобы их смерть не была напрасной.

Прасковья долго смотрела на неё, затем кивнула:
— Я понимаю. Но обещай мне быть осторожной. И помни: не всем можно доверять в этом деле.

— Даже Архипу? — тихо спросила Ульяна, думая о человеке, который так много помогал ей в последние дни.

— Особенно тем, кто появляется в нужный момент с готовыми ответами, — уклончиво ответила Прасковья. — Я не говорю, что он враг. Но проверь его прошлое, прежде чем полностью доверять.

Ульяна кивнула, принимая совет. Она аккуратно сложила карту и положила её вместе с ключом обратно в шкатулку. Дневник Гамана она решила взять с собой — он мог содержать ещё много полезной информации.

— Спасибо, Прасковья, — она обняла крёстную. — За всё.

— Береги себя, девочка моя, — Прасковья крепко обняла её в ответ. — И помни: что бы ни случилось, ты всегда можешь вернуться ко мне.

Когда Ульяна вышла из дома, уже начинало темнеть. Архип ждал её в машине, как и обещал.

— Как прошло? — спросил он, когда она села рядом.

Ульяна показала ему шкатулку и дневник:
— Продуктивно. Кажется, я знаю, где искать тайник Канта.

Она кратко рассказала ему о карте подземелий и «комнате эха» под Кафедральным собором.

— Это имеет смысл, — задумчиво сказал Архип. — Собор был центром духовной и интеллектуальной жизни Кёнигсберга. Если Кант хотел спрятать что-то важное, это было бы логичным местом.

— Но как нам попасть туда? — спросила Ульяна. — Я сомневаюсь, что вход в подземелья открыт для публики.

— Оставьте это мне, — Архип завёл машину. — У меня есть контакты среди местных историков и археологов. Мы найдём способ.

Он выехал на дорогу:
— Но сначала нам нужно убедиться, что за нами не следят. Лавров наверняка приставил к вам наблюдение после встречи в музее.

Архип несколько раз свернул в боковые улицы, проверяя, не преследует ли их кто-нибудь. Убедившись, что они одни, он направился к своему дому.

— Переночуете у меня, — сказал он. — Завтра с утра начнём подготовку к спуску в подземелья.

Ульяна кивнула, чувствуя одновременно усталость и возбуждение. Она была на шаг ближе к разгадке тайны, которая стоила жизни её родителям. Но в то же время она понимала, что каждый шаг приближает её к прямой конфронтации с Лавровым.

Она посмотрела на дневник Гамана, который держала в руках. Возможно, в нём содержались ещё какие-то подсказки, которые помогли бы им опередить Лаврова.

— Я изучу дневник сегодня вечером, — сказала она. — Может быть, там есть ещё что-то полезное.

— Хорошая идея, — согласился Архип. — А я займусь организацией нашей экспедиции в подземелья. Нам понадобится специальное оборудование и, возможно, помощь.

Он бросил на неё быстрый взгляд:
— Вы уверены, что хотите продолжать? Это становится всё опаснее.

Ульяна твёрдо кивнула:
— Абсолютно. Я должна закончить то, что начали мои родители. И не дать Лаврову использовать их открытия во зло.

Архип улыбнулся:
— Я так и думал. Вы очень похожи на своего отца, знаете? Он тоже никогда не отступал, когда верил в правоту своего дела.

Эти слова тронули Ульяну. Она мало что помнила об отце — он всегда был погружён в работу, часто отсутствовал дома. Но она знала, что он был принципиальным человеком, готовым отстаивать свои убеждения.

— Вы хорошо знали моего отца? — спросила она.

Архип помолчал, затем ответил:
— Не так хорошо, как хотелось бы. Мы встречались несколько раз по работе. Он был... впечатляющим человеком. Настоящий учёный, преданный истине, а не карьере или деньгам.

Ульяна кивнула. Это соответствовало её воспоминаниям.

— А что насчёт Лаврова? — спросила она. — Вы знали его раньше?

Лицо Архипа помрачнело:
— К сожалению, да. Наши пути пересекались несколько раз, и каждый раз это не приносило ничего хорошего. Лавров — человек без принципов, готовый на всё ради своих целей.

Он замолчал, словно решая, стоит ли продолжать, затем добавил:
— Я подозреваю, что именно он стоял за смертью ваших родителей, хотя доказать это невозможно. Он слишком хорошо заметает следы.

— Я знаю, что это он, — тихо сказала Ульяна. — Отец написал об этом в своём письме. Он предвидел, что Лавров не остановится ни перед чем, чтобы получить янтарь.

Архип кивнул:
— Тем важнее опередить его сейчас. Если он получит доступ к технологии управления временем...

— Последствия могут быть катастрофическими, — закончила Ульяна. — Я понимаю.

Они подъехали к дому Архипа, когда уже совсем стемнело. Ульяна чувствовала себя измотанной эмоционально, но знала, что не сможет уснуть, не изучив дневник Гамана.

После ужина она устроилась в гостиной с дневником и блокнотом для записей. Архип ушёл в свой кабинет, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков.

Ульяна погрузилась в чтение, делая заметки о всех упоминаниях Канта, янтаря и подземелий. Дневник оказался настоящей сокровищницей информации. Гаман подробно описывал свои беседы с Кантом, включая те, что касались необычных свойств янтаря.

«Сегодня К. показал мне удивительный эксперимент, — писал Гаман в одной из записей. — Два куска янтаря, помещённые в определённое положение относительно друг друга, начали излучать свет, видимый только в полной темноте. К. утверждает, что это не просто люминесценция, а проявление того, что он называет "временным резонансом". Он говорит, что янтарь способен сохранять информацию о времени своего формирования и при определённых условиях "вспоминать" её».

Ульяна сделала пометку об этом. Похоже, Кант обнаружил свойства янтаря задолго до современной науки. Но как он пришёл к этому? И что именно он имел в виду под «временным резонансом»?

Она продолжила чтение и наткнулась на ещё одну интересную запись:

«К. доверил мне сегодня тайну, которую, по его словам, он не открывал никому другому. Он обнаружил в янтаре символ, который назвал "печатью времени". Этот же символ он нашёл в древних манускриптах, привезённых из Египта. К. считает, что существует связь между янтарём Балтики и знаниями древних цивилизаций. Он говорит о "хранителях времени" — тайном обществе, существовавшем тысячелетиями и охранявшем секреты управления временем».

Ульяна выпрямилась в кресле. Хранители времени? Тайное общество? Это звучало как фантастика, но после всего, что она узнала о янтаре, она не могла просто отмахнуться от этой информации.

Она перевернула страницу и обнаружила ещё одну запись, которая заставила её сердце биться быстрее:

«К. показал мне сегодня "комнату эха". Удивительное место под собором, о существовании которого знают лишь немногие. Он сказал, что комната была построена задолго до собора, возможно, ещё в языческие времена. В центре комнаты — символ "печати времени", вырезанный в камне. К. утверждает, что при определённом звуковом воздействии в этой комнате можно активировать янтарь таким образом, что он создаст "окно во времени". Я не видел этого своими глазами, но К. обещал показать мне эксперимент в следующее полнолуние».

Ульяна быстро сделала заметку. Полнолуние! Возможно, это было важно. Она проверила календарь на своём телефоне — следующее полнолуние наступало через три дня. Совпадение? Или ключ к активации янтаря?

Она продолжила чтение, но следующие записи не содержали упоминаний об эксперименте в «комнате эха». Вместо этого Гаман писал о болезни, которая приковала его к постели на несколько недель. Когда он наконец вернулся к описанию встреч с Кантом, тема янтаря больше не поднималась.

Ульяна закрыла дневник, чувствуя смесь возбуждения и разочарования. Она узнала много нового, но всё ещё не имела полной картины. Что произошло после того, как Гаман заболел? Провёл ли Кант свой эксперимент? И если да, то каковы были результаты?

Она решила поделиться своими находками с Архипом. Возможно, он сможет помочь соединить разрозненные кусочки информации.

2.3

Утро началось с неожиданного звонка. Ульяна только закончила завтракать, когда её телефон зазвонил. Номер был незнакомым.

— Алло? — осторожно ответила она.

— Ульяна Андреевна? — голос был мужским, глубоким и уверенным. — Это Гордей Лавров. Надеюсь, я не слишком рано.

Ульяна замерла, бросив быстрый взгляд на Архипа, который сидел напротив неё за столом. Она включила громкую связь, чтобы он тоже мог слышать разговор.

— Чем обязана такому вниманию? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Я хотел бы встретиться с вами, — сказал Лавров. — Обсудить некоторые вопросы, представляющие взаимный интерес.

— Какие именно вопросы?

— Скажем так- вопросы, связанные с исследованиями ваших родителей. И с янтарём, конечно.

Ульяна почувствовала, как сердце забилось быстрее:
— Я не уверена, что могу вам чем-то помочь. Я мало знаю об их работе.

— Не скромничайте, Ульяна Андреевна, — в голосе Лаврова послышалась улыбка. — Мы оба знаем, что это не так. Ваш отец посвятил вас в свои исследования. Иначе зачем бы вы вернулись в Калининград именно сейчас?

Архип жестом показал ей продолжать разговор, но быть осторожной.

— Я вернулась по приглашению музея, — твёрдо сказала Ульяна. — Как консультант по истории янтаря.

— Конечно, конечно, — Лавров явно не поверил. — В любом случае, я предлагаю встретиться и поговорить. Обещаю, это будет выгодно для нас обоих.

— Выгодно? — Ульяна не смогла скрыть удивления. — Каким образом?

— У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать, — загадочно сказал Лавров. — А у вас есть информация, которая нужна мне. Взаимовыгодный обмен, не более того.

Архип покачал головой, давая понять, что это ловушка. Но Ульяна уже приняла решение.

— Хорошо, — сказала она. — Где и когда?

— Превосходно! — Лавров звучал довольным. — Предлагаю встретиться сегодня в полдень в моём офисе. Адрес я пришлю сообщением. И, Ульяна Андреевна... приходите одна. Это конфиденциальный разговор.

— Я подумаю, — уклончиво ответила она.

— До встречи, — Лавров закончил звонок, не дожидаясь её ответа.

Ульяна положила телефон на стол и посмотрела на Архипа:
— Что вы думаете?

— Это очевидная ловушка, — нахмурился он. — Лавров хочет заманить вас к себе, чтобы получить янтарь и информацию о тайнике.

— Или он действительно хочет предложить сделку, — задумчиво сказала Ульяна. — У него второй фрагмент янтаря, у меня — первый. Ни один из нас не может активировать портал без другого.

— Вы же не думаете о сотрудничестве с ним? — Архип выглядел встревоженным. — Этот человек убил ваших родителей!

— Конечно, нет, — покачала головой Ульяна. — Но встреча может дать нам информацию. Возможно, я смогу понять, что именно он знает и чего не знает.

— Слишком рискованно, — возразил Архип. — Лавров не из тех, кто ведёт честную игру.

— Я знаю, — Ульяна задумчиво постукивала пальцами по столу. — Но мы можем обернуть ситуацию в свою пользу. Я пойду на встречу, но не одна. Вы будете неподалёку, готовые вмешаться, если что-то пойдёт не так.

Архип всё ещё выглядел неуверенным:
— Это опасно. Лавров наверняка будет иметь охрану.

— Именно поэтому нам нужно быть умнее, — настаивала Ульяна. — Я не собираюсь рисковать янтарём или информацией. Но я хочу услышать, что он предложит.

После долгого обсуждения они разработали план. Ульяна пойдёт на встречу, но оставит свой фрагмент янтаря у Архипа. Он и его друг, бывший сотрудник спецслужб, будут ждать неподалёку, готовые вмешаться при первых признаках опасности. Ульяна будет носить скрытый микрофон, чтобы они могли слышать разговор.

— Это всё ещё рискованно, — сказал Архип, когда они закончили планирование. — Но если вы уверены.

— Я уверена, — твёрдо сказала Ульяна. — Мы должны знать, что известно Лаврову. И если есть шанс увидеть второй фрагмент янтаря...

Она не закончила фразу, но Архип понял. Увидеть второй фрагмент означало возможность понять, как соединить их вместе, даже если сейчас у них был только один.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Но при малейшем подозрении на опасность вы немедленно уходите. Обещайте мне это.

— Обещаю, — кивнула Ульяна.

Они провели следующие несколько часов, готовясь к встрече. Архип связался со своим другом, который согласился помочь с наблюдением. Ульяна изучила информацию о компании Лаврова — «Amber Technologies», официально занимавшейся исследованиями и обработкой янтаря.

— Интересно, — сказала она, просматривая сайт компании. — Они позиционируют себя как научно-исследовательский центр, изучающий медицинские и технологические применения янтаря. Но нигде не указано, какие именно исследования они проводят.

— Прикрытие, — кивнул Архип. — Официальная деятельность, скрывающая истинные цели.

В 11:30 они выехали в центр города, где располагался офис Лаврова — современное здание из стекла и бетона, резко контрастировавшее с историческими постройками вокруг.

— Я буду на связи постоянно, — сказал Архип, когда они остановились в квартале от здания. — Микрофон работает отлично, мы слышим всё. Если что-то пойдёт не так, просто скажите «Мне нужно подумать», и мы вмешаемся.

Ульяна кивнула, проверяя микрофон, спрятанный в пуговице её блузки:
— Всё будет хорошо. Я просто поговорю с ним и уйду.

— Будьте осторожны, — Архип сжал её руку. — Лавров опаснее, чем кажется.

— Я знаю, — Ульяна глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Пожелайте мне удачи.

Она вышла из машины и направилась к зданию «Amber Technologies», чувствуя, как с каждым шагом нарастает напряжение. Она шла на встречу с человеком, который, вероятно, убил её родителей. Человеком, который хотел использовать их открытия в своих целях, какими бы они ни были.

У входа в здание её встретил охранник, который, казалось, уже ждал её.

— Ульяна Андреевна? — спросил он. — Господин Лавров ожидает вас. Пройдите, пожалуйста, на лифте на верхний этаж.

Ульяна кивнула и прошла через турникет. Внутри здание выглядело ещё более впечатляюще, чем снаружи — мрамор, стекло, современные скульптуры. Всё говорило о больших деньгах и власти.

Лифт бесшумно доставил её на верхний этаж. Двери открылись прямо в просторный холл, где её встретила элегантная женщина в строгом костюме.

— Добрый день, Ульяна Андреевна. Гордей Викторович ждёт вас в своём кабинете. Следуйте за мной, пожалуйста.

Она провела Ульяну через холл к массивным дверям из тёмного дерева. Постучав и получив ответ, женщина открыла дверь и жестом пригласила Ульяну войти.

Кабинет Лаврова был огромен — панорамные окна от пола до потолка открывали вид на весь Калининград. Сам хозяин кабинета стоял у окна, глядя на город. Услышав, как открылась дверь, он обернулся и улыбнулся.

— Ульяна Андреевна! Рад, что вы приняли моё приглашение. Проходите, присаживайтесь.

Он указал на кресло у своего стола. Ульяна села, внимательно наблюдая за Лавровым. Сейчас, при дневном свете, она могла лучше рассмотреть его. Высокий, подтянутый мужчина лет шестидесяти, с седыми волосами и проницательными серыми глазами. Дорогой костюм, уверенные движения, властная аура.

— Чай? Кофе? — предложил он, садясь напротив.

— Нет, спасибо, — отказалась Ульяна. — Я предпочла бы сразу перейти к делу.

Лавров улыбнулся:
— Прямолинейность. Это хорошо. Ваш отец тоже был таким — никаких лишних слов, только суть.

Упоминание отца заставило Ульяну напрячься, но она сохранила внешнее спокойствие:
— Вы сказали, что у вас есть предложение.

— Именно, — кивнул Лавров. — Но сначала позвольте кое-что показать вам.

Он нажал кнопку на столе, и часть стены отъехала в сторону, открывая нишу с сейфом. Лавров подошёл к сейфу, ввёл код и достал небольшую шкатулку.

— Думаю, это вам знакомо, — сказал он, открывая шкатулку.

Внутри на бархатной подушечке лежал янтарь — точно такой же, как тот, что носила Ульяна, но с другим узором внутри. Второй фрагмент.

— Украденный экспонат, — спокойно сказала она. — Вы признаётесь в краже?

Лавров рассмеялся:
— Какая кража? Это моя собственность. Я просто забрал то, что принадлежит мне по праву.

— По какому праву?

— По праву исследователя, — Лавров сел обратно за стол, оставив шкатулку открытой. — Я финансировал исследования ваших родителей много лет. Всё, что они открыли, принадлежит мне.

Ульяна почувствовала, как внутри закипает гнев, но сдержалась:
— Мои родители работали на государство, не на вас.

— Официально — да, — согласился Лавров. — Но кто, вы думаете, обеспечивал им доступ к секретным архивам? Кто доставал редкие образцы янтаря для экспериментов? Кто защищал их от излишнего внимания определённых... организаций?

Он подался вперёд:
— Я был их покровителем, Ульяна. Я верил в их исследования, когда все вокруг считали это пустой тратой времени.

— И поэтому вы убили их, когда они отказались передать вам результаты? — прямо спросила Ульяна, не в силах больше сдерживаться.

Лавров не выглядел удивлённым или оскорблённым. Он лишь печально покачал головой:
— Я не убивал ваших родителей, Ульяна. Это трагическое недоразумение.

— Недоразумение? — Ульяна едва сдерживала дрожь в голосе. — Автомобильная авария, которую невозможно объяснить? Исчезнувшие документы? Вы называете это недоразумением?

— Я понимаю ваш гнев, — спокойно сказал Лавров. — На вашем месте я думал бы так же. Но правда в том, что я пытался защитить ваших родителей. Они зашли слишком далеко в своих исследованиях, привлекли внимание людей, с которыми лучше не иметь дела.

— Каких людей?

— Тех, кто веками охраняет тайны янтаря, — Лавров понизил голос. — Тайное общество, существующее со времён Канта. Они называют себя Хранителями Времени.

Ульяна вздрогнула, услышав название, которое встречалось в дневнике Гамана.

— Вижу, вы слышали о них, — заметил Лавров. — Неудивительно. Ваш отец был близок к раскрытию их тайн. Слишком близок.

— И вы хотите, чтобы я поверила, что это они убили моих родителей, а не вы?

— Я хочу, чтобы вы поняли: мы на одной стороне, — Лавров смотрел ей прямо в глаза. — Я хочу завершить работу ваших родителей. Раскрыть тайну янтаря, сделать его силу доступной для всего человечества, а не только для избранных.

Он указал на шкатулку с янтарём:
— У меня есть второй фрагмент. У вас — первый. По отдельности они бесполезны. Вместе — ключ к технологии, которая изменит мир.

— Откуда вы знаете, что у меня есть первый фрагмент? — спросила Ульяна, хотя ответ был очевиден.

— Потому что ваш отец отдал его вам перед смертью, — спокойно ответил Лавров. — Это логично. Он знал, что вы — единственный человек, которому он мог доверить такую ценность.

Он помолчал, затем добавил:
— Я также знаю, что вы — носитель кода. Без вас янтарь не активируется полностью.

Ульяна старалась сохранять невозмутимое выражение лица, но внутри она была потрясена. Лавров знал всё.

— Чего вы хотите от меня? — прямо спросила она.

— Сотрудничества, — Лавров откинулся в кресле. — Я предлагаю объединить усилия. Вместе мы найдём тайник Канта, активируем янтарь и откроем портал. Вместе мы сделаем то, о чём мечтали ваши родители.

— А взамен?

— Признание. Деньги. Власть. Всё, что пожелаете, — Лавров широко улыбнулся. — Мы будем партнёрами в величайшем открытии в истории человечества.

Ульяна молчала, обдумывая его слова. Предложение звучало заманчиво, если бы не одно «но» — она ни на секунду не верила Лаврову.

— А если я откажусь? — спросила она.

Улыбка Лаврова стала холоднее:
— Тогда мы останемся в тупике. Я не могу активировать янтарь без вас, вы не можете найти тайник без меня. И тем временем Хранители придут за нами обоими.

Он подался вперёд:
— Они уже здесь, в Калининграде. Следят за вами с момента вашего приезда. Думаете, почему я пригласил вас сюда? Это самое безопасное место в городе.

— Откуда мне знать, что вы не работаете на них? — парировала Ульяна.

Лавров рассмеялся:
— Если бы я работал на Хранителей, вы бы уже были мертвы. Они не ведут переговоров, Ульяна. Они просто устраняют угрозы.

Он встал и подошёл к окну:
— Я предлагаю вам защиту и партнёрство. Вместе мы сильнее, чем по отдельности.

Ульяна тоже встала:
— Мне нужно подумать.

Лавров кивнул:
— Конечно. Я понимаю, что это серьёзное решение. Но не думайте слишком долго. Время работает против нас.

Он достал из кармана визитку и протянул ей:
— Здесь мой личный номер. Звоните в любое время, когда будете готовы к сотрудничеству.

Ульяна взяла визитку и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась:
— Ещё один вопрос. Зачем вам это? Зачем рисковать всем ради технологии, которая может не сработать?

Лавров долго смотрел на неё, затем тихо сказал:
— Потому что я видел, как она работает. Я видел, что может делать янтарь в полную силу. И поверьте, Ульяна, это стоит любого риска.

Она кивнула и вышла из кабинета. Сердце колотилось, мысли путались. Лавров знал слишком много и говорил слишком убедительно. Что из его слов было правдой, а что ложью?

Спустившись на лифте и выйдя из здания, она глубоко вдохнула свежий воздух. Через несколько минут рядом остановилась машина Архипа.

— Всё в порядке? — спросил он, когда она села внутрь. — Мы слышали весь разговор.

— Не знаю, — честно ответила Ульяна. — Он знает всё — о янтаре, о носителе кода, о тайнике Канта. И он говорит о каких-то Хранителях Времени.

— Я слышал, — мрачно кивнул Архип. — Это может быть правдой. В архивных документах КГБ были упоминания о тайной организации, связанной с янтарём. Но все детали были засекречены.

— Он предлагает сотрудничество, — Ульяна посмотрела на визитку в своей руке. — Говорит, что вместе мы сможем активировать янтарь и открыть портал.

— И вы рассматриваете его предложение? — в голосе Архипа слышалось беспокойство.

— Нет, — твёрдо сказала Ульяна. — Я не верю ему. Но я думаю, что мы можем использовать эту ситуацию в своих интересах.

— Каким образом?

— Он показал мне второй фрагмент янтаря, — Ульяна задумчиво смотрела в окно. — Теперь я знаю, как он выглядит, какой формы. Это может помочь нам понять, как соединить фрагменты, когда мы получим оба.

— Если мы их получим, — заметил Архип.

— Когда получим, — настойчиво повторила Ульяна. — У меня есть план. Но сначала нам нужно найти «комнату эха» под Кафедральным собором. И сделать это до полнолуния.

— Почему до полнолуния?

— Потому что, согласно дневнику Гамана, именно в полнолуние Кант проводил свои эксперименты с янтарём в этой комнате, — объяснила Ульяна. — Возможно, это важно для активации янтаря.

Архип кивнул:
— Полнолуние через три дня. Не много времени на подготовку.

— Значит, начнём прямо сейчас, — решительно сказала Ульяна. — У вас есть контакты среди археологов, которые могли бы помочь нам попасть в подземелья собора?

— Есть один человек, — Архип завёл машину. — Профессор Виноградов. Он изучал подземелья Кёнигсберга много лет. Если кто-то и знает о «комнате эха», то это он.

— Тогда едем к нему, — Ульяна пристегнулась. — И по дороге я расскажу вам свой план относительно Лаврова и второго фрагмента янтаря.

Машина тронулась с места, унося их прочь от здания «Amber Technologies». Ульяна смотрела в окно на проплывающий мимо город, думая о том, что сказал Лавров. Хранители Времени. Тайное общество, существующее веками. Звучало как фантастика, но после всего, что она узнала о янтаре, она уже не могла отмахнуться от этой информации.

Если Хранители действительно существуют, и если они охотятся за янтарём, то времени у них ещё меньше, чем она думала. Они должны найти тайник Канта до полнолуния. До того, как Лавров или таинственные Хранители доберутся до него.

Гонка со временем началась.

2.4

Профессор Виноградов жил в старом районе Калининграда, в небольшом доме, окружённом садом. Когда Ульяна и Архип подъехали, уже начинало темнеть. Архип позвонил заранее, и профессор ждал их, стоя у калитки — невысокий пожилой мужчина с седой бородой и живыми, любопытными глазами.

— Архип Сергеевич! — он радостно пожал руку гостю. — Сколько лет, сколько зим! И вы, должно быть, Ульяна Андреевна?

Ульяна кивнула, пожимая сухую, но крепкую руку профессора:
— Очень приятно познакомиться. Спасибо, что согласились встретиться с нами.

— Ну что вы, что вы! — Виноградов махнул рукой. — Для дочери Андрея Соколова я всегда найду время. Ваш отец был выдающимся учёным и хорошим человеком. Проходите в дом, не стойте на холоде.

Они прошли в уютную гостиную, заставленную книжными шкафами. На стенах висели старинные карты и гравюры с видами Кёнигсберга. В углу комнаты стоял большой глобус, а на столе лежали раскрытые книги и бумаги с заметками.

— Присаживайтесь, — пригласил профессор, указывая на кресла. — Чай уже готов. Архип сказал, что вы интересуетесь подземельями Кафедрального собора?

— Да, — подтвердила Ульяна, принимая чашку чая. — В частности, помещением, которое называли «комнатой эха».

Виноградов замер с чайником в руке:
— «Комната эха»? Откуда вы знаете это название?

— Из дневника Иоганна Гамана, — ответила Ульяна. — Там упоминается, что Кант проводил какие-то эксперименты в этой комнате.

Профессор медленно поставил чайник и сел напротив них:
— Удивительно. Я думал, что я единственный, кто знает об этом помещении. В официальных документах оно не упоминается.

— Значит, вы знаете о его существовании? — с надеждой спросила Ульяна.

— Не только знаю, — Виноградов улыбнулся. — Я был там. Дважды. Первый раз в 1983 году, когда проводились работы по укреплению фундамента собора. Второй — в 2001-м, во время археологических раскопок.

Он встал и подошёл к одной из книжных полок:
— У меня даже есть фотографии. Не очень хорошего качества, к сожалению, но всё же...

Профессор достал старый фотоальбом и положил его на стол перед Ульяной и Архипом:
— Вот, смотрите.

Ульяна с волнением открыла альбом. На первых фотографиях были запечатлены общие виды подземелий собора — узкие коридоры, арочные своды, каменные лестницы. Затем пошли снимки отдельных помещений — небольших комнат с голыми стенами, заваленных строительным мусором.

И наконец, Ульяна увидела то, что искала. На нескольких фотографиях было запечатлено круглое помещение с колоннами по периметру. В центре пола виднелся выложенный из камня узор — тот самый символ, который был внутри янтаря.

— Вот она, «комната эха», — тихо сказал Виноградов, заметив её взгляд. — Удивительное место. Когда стоишь в центре этого символа и произносишь слово, оно отражается от стен особым образом — не просто эхом, а словно многократно усиленным резонансом.

— Как это возможно? — спросил Архип, разглядывая фотографии.

— Акустические свойства помещения, — объяснил профессор. — Форма купола, расположение колонн, материалы стен — всё это создаёт уникальные условия для отражения звука. Но что самое интересное — эта комната явно старше собора. Она была построена задолго до него, возможно, ещё в языческие времена.

Ульяна внимательно изучала фотографии:
— А этот символ в центре? Что он означает?

Виноградов покачал головой:
— Неизвестно. Я консультировался с экспертами по древней символике, но никто не смог дать точного ответа. Некоторые считают, что это связано с древнепрусскими культами, другие видят в нём скандинавское влияние. Но доказательств нет.

— А как туда попасть? — спросила Ульяна, переходя к главному вопросу.

Профессор задумчиво потёр бороду:
— Это сложно. После реставрации собора многие подземные ходы были замурованы или засыпаны. Официально доступ туда закрыт из соображений безопасности.

— Но неофициально? — настаивал Архип.

Виноградов улыбнулся:
— Неофициально, есть способ. Через старый технический туннель, который использовался во время реставрации. Он начинается в подвале здания напротив собора и ведёт прямо к подземельям. Я думал, его тоже засыпали, но в прошлом году один из моих студентов проверил — туннель всё ещё открыт.

— Вы можете показать нам этот вход? — с надеждой спросила Ульяна.

Профессор внимательно посмотрел на неё:
— Могу. Но сначала скажите, зачем вам это нужно? Что вы ищете в «комнате эха»?

Ульяна переглянулась с Архипом. Они заранее договорились, что не будут рассказывать всю правду о янтаре и его свойствах.

— Я продолжаю исследования моих родителей, — сказала она. — Они изучали связь между Кантом и янтарём. В дневнике Гамана упоминается, что Кант проводил какие-то эксперименты в этой комнате, связанные с акустическими свойствами янтаря.

— Акустические свойства янтаря? — Виноградов поднял брови. — Интересно. Я никогда не слышал об этом аспекте исследований Канта.

— Это малоизвестная область его работы, — вмешался Архип. — Кант не публиковал результаты этих экспериментов. Возможно, потому что они выходили за рамки традиционной науки того времени.

Профессор задумчиво кивнул:
— Это объяснило бы некоторые странности. Знаете, когда я был в «комнате эха» во второй раз, я заметил нечто необычное. На одной из колонн были высечены цифры — последовательность чисел, которая не имела очевидного смысла. Я сделал фотографию, но качество оставляет желать лучшего.

Он перелистнул несколько страниц альбома и указал на снимок, где смутно виднелись какие-то знаки на поверхности колонны:
— Вот, смотрите. Это похоже на дату, но в странном формате.

Ульяна наклонилась ближе, пытаясь разобрать цифры:
— 22.04.1724... Это может быть дата рождения Канта. Он родился 22 апреля 1724 года.

— Верно! — Виноградов выглядел впечатлённым. — Но зачем высекать дату его рождения на колонне в подземелье?

— Может быть, это своего рода ключ, — предположил Архип. — Или метка, указывающая на что-то.

Ульяна вспомнила дневник Гамана:
— В дневнике упоминалось, что эксперименты проводились в полнолуние. Может быть, дата имеет значение в сочетании с лунным календарём?

— Возможно, — согласился профессор. — В XVIII веке учёные часто связывали природные явления с астрономическими циклами. Кант, при всём своём рационализме, мог следовать этой традиции в своих экспериментах.

Он закрыл альбом:
— Я могу показать вам вход в туннель завтра утром. Но должен предупредить — это опасно. Подземелья старые, конструкции могут быть нестабильными. И, конечно, это незаконно — проникать туда без официального разрешения.

— Мы понимаем риски, — серьёзно сказал Архип. — И берём на себя всю ответственность.

— Хорошо, — кивнул Виноградов. — Тогда встретимся завтра в восемь утра у памятника Канту. Оттуда пройдём к входу в туннель.

Когда они уже собирались уходить, профессор вдруг остановил Ульяну:
— Ещё одна вещь, которая может вас заинтересовать. В «комнате эха» есть ниша в стене, скрытая за одной из колонн. Я обнаружил её случайно во время второго посещения. Она была пуста, но выглядела так, будто что-то хранилось там раньше. Что-то размером примерно с книгу.

Ульяна почувствовала, как участился пульс:
— Вы думаете, там мог быть тайник?

— Вполне возможно, — кивнул Виноградов. — Ниша была искусно замаскирована. Если бы не трещина в камне, я бы никогда её не заметил.

— Спасибо, профессор, — искренне поблагодарила Ульяна. — Эта информация очень ценна для нас.

Выйдя из дома Виноградова, Ульяна и Архип молча шли к машине. Только когда они сели внутрь, Архип нарушил молчание:
— Что вы думаете?

— Я думаю, что мы на верном пути, — ответила Ульяна. — «Комната эха» существует, и в ней есть тайник. Вопрос в том, что там хранилось и куда оно делось.

— И кто мог его забрать, — добавил Архип. — Если профессор нашёл нишу пустой, значит, кто-то опередил его.

— Лавров? — предположила Ульяна.

— Или Хранители, — мрачно сказал Архип. — Если они действительно существуют.

Ульяна задумчиво смотрела в окно на вечерний город:
— Завтра мы узнаем больше. А сегодня я хочу ещё раз изучить дневник Гамана. Возможно, там есть подсказки о том, как именно Кант использовал «комнату эха» для своих экспериментов.

Архип кивнул и завёл машину:
— Тогда едем домой. Нам нужно хорошо подготовиться к завтрашнему дню.

По дороге Ульяна размышляла о том, что они узнали. «Комната эха», тайник за колонной, дата рождения Канта, высеченная на камне... Всё это складывалось в загадочную мозаику, которую им предстояло собрать. И времени оставалось всё меньше — полнолуние наступало через два дня.

Она достала из сумки свой фрагмент янтаря и внимательно посмотрела на него. Символ внутри, казалось, пульсировал в тусклом свете салона автомобиля. Или это была игра её воображения?

— Мы близко, — прошептала Ульяна, обращаясь скорее к себе, чем к Архипу. — Очень близко.

Архип бросил на неё быстрый взгляд, но ничего не сказал. Он понимал, что для Ульяны это было не просто научное исследование. Это был личный квест — завершить работу родителей, понять причину их гибели, возможно, даже отомстить за них.

Когда они вернулись в дом Архипа, было уже поздно. Ульяна сразу же устроилась в гостиной с дневником Гамана и своими заметками. Архип ушёл в свой кабинет, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков, чтобы подготовиться к завтрашней экспедиции.

Ульяна внимательно перечитывала записи Гамана, в поисках упоминаний о «комнате эха» и экспериментах Канта. Одна запись особенно привлекла её внимание:

«К. сегодня показал мне, как звук может изменять свойства янтаря. В "комнате эха" он расположил два куска янтаря на противоположных сторонах символа и произнёс слова на языке, которого я не знаю. Звук отразился от стен особым образом, создавая гармонию, которую я не могу описать словами. Янтарь начал светиться изнутри, и на мгновение мне показалось, что стены комнаты стали прозрачными, словно завеса между мирами истончилась. К. сказал, что для полного эффекта нужен третий элемент — "ключ", который активирует портал. Он хранит этот ключ в тайнике, известном только ему».

Ульяна перечитала этот отрывок несколько раз. Третий элемент? Ключ? Это было что-то новое. До сих пор они думали, что для активации портала достаточно двух фрагментов янтаря. Но, похоже, существовал ещё и третий компонент.

Она продолжила чтение и нашла ещё одну важную запись:

«К. доверил мне сегодня, что "ключ" — это не физический предмет, а знание. Формула или заклинание, которое нужно произнести в определённый момент, когда янтарь активирован. Он записал это знание в своей "Книге Времени" — манускрипте, который хранит в тайнике под "печатью времени". К. сказал, что только тот, кто несёт в себе "код янтаря", сможет правильно использовать это знание».

Код янтаря. Ульяна вспомнила слова Лаврова о том, что она — носитель кода. Значит, это не было выдумкой. Кант действительно предвидел появление человека, способного активировать янтарь. Но как он мог знать об этом? И что именно означает быть «носителем кода»?

Она сделала ещё несколько заметок и, наконец, закрыла дневник. Было уже за полночь, а завтра предстоял важный день. Ей нужно было отдохнуть.

Перед сном Ульяна ещё раз посмотрела на свой фрагмент янтаря. В тусклом свете ночника символ внутри казался живым, пульсирующим. Она осторожно прикоснулась к нему пальцем и на мгновение ей показалось, что янтарь потеплел, откликаясь на её прикосновение.

«Что ты скрываешь?» — мысленно спросила она, глядя на древнюю смолу. Ответа, конечно, не последовало, но Ульяна была уверена — завтра они станут на шаг ближе к разгадке тайны.

2.5

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Ульяна и Архип встретились с профессором Виноградовым у памятника Канту ровно в восемь часов. Профессор пришёл подготовленным — с рюкзаком, в котором были фонари, верёвки и другое снаряжение.

— Доброе утро! — поприветствовал он их. — Вы готовы к небольшому приключению?

— Более чем, — кивнула Ульяна, поправляя свой рюкзак. Она тоже подготовилась — взяла фонарик, блокнот, фотоаппарат и, конечно, свой фрагмент янтаря, надёжно спрятанный в кармане куртки.

— Тогда идёмте, — Виноградов повёл их через площадь к неприметному зданию напротив собора. — Это бывшая техническая постройка. Сейчас здесь склад музея, но подвал почти не используется.

Они обошли здание и спустились по узкой лестнице к подвальной двери. Профессор достал связку ключей:
— Один из моих бывших студентов работает в музее. Он дал мне ключ... неофициально, конечно.

Дверь открылась с протяжным скрипом. Внутри было темно и пахло сыростью. Виноградов включил мощный фонарь, осветив пыльное помещение, заставленное старыми ящиками и мебелью.

— Сюда, — он повёл их через подвал к дальней стене. — Вход в туннель за этим шкафом.

Вместе они отодвинули тяжёлый шкаф, обнажив небольшую металлическую дверь, вмонтированную в стену.

— Во время реставрации собора в 80-х годах здесь проложили технический туннель для подвода коммуникаций, — объяснил Виноградов, открывая дверь. — Потом его должны были засыпать, но, как часто бывает в нашей стране, работу выполнили не до конца. Туннель остался открытым, хотя о нём почти все забыли.

За дверью начинался узкий коридор с бетонными стенами. Пол был неровным, местами покрытым лужами.

— Будьте осторожны, — предупредил профессор. — Здесь может быть скользко. И следите за головой — потолок местами очень низкий.

Они двинулись по туннелю гуськом — впереди Виноградов с фонарём, за ним Ульяна, замыкал процессию Архип. Идти приходилось согнувшись, иногда почти на четвереньках. Воздух становился всё более затхлым и влажным.

— Сколько ещё? — спросила Ульяна после нескольких минут такого продвижения.

— Метров двести, — ответил Виноградов. — Мы уже под площадью, скоро будем под собором.

Через некоторое время туннель резко повернул, и они оказались перед ещё одной дверью — старой, деревянной, с металлическими накладками.

— Вот и пришли, — профессор осветил дверь фонарём. — За ней начинаются исторические подземелья собора.

Он осторожно потянул за ручку, и дверь со скрипом открылась. Они вошли в просторное помещение с каменными стенами и сводчатым потолком. Это был уже не современный технический туннель, а настоящее средневековое подземелье.

— Удивительно, — прошептала Ульяна, осматриваясь. — Словно перенеслись на несколько веков назад.

— Именно так, — кивнул Виноградов. — Эти стены помнят рыцарей Тевтонского ордена. Здесь хоронили епископов и знатных горожан. А в некоторых помещениях, возможно, проводились тайные обряды.

Он посветил фонарём вперёд:
— «Комната эха» находится глубже. Нам нужно пройти через несколько залов и спуститься ещё на один уровень.

Они двинулись дальше, проходя через анфиладу подземных помещений. В некоторых сохранились остатки каменных саркофагов, в других виднелись ниши в стенах, где когда-то стояли статуи или урны с прахом. Воздух был спёртым, но дышать было можно.

— Здесь, — Виноградов остановился перед узким проходом, ведущим вниз. — Нам сюда. Будьте особенно осторожны — ступени старые и скользкие.

Они начали спускаться по крутой лестнице, держась за стены. Ульяна насчитала тридцать семь ступеней, прежде чем они оказались в небольшом круглом зале с несколькими выходами.

— Теперь налево, — указал профессор. — Ещё немного, и мы на месте.

Пройдя ещё один короткий коридор, они наконец вошли в «комнату эха» — круглое помещение с колоннами по периметру, точно такое, как на фотографиях. В центре пола виднелся выложенный из камня символ — тот самый, что был внутри янтаря.

— Вот мы и пришли, — тихо сказал Виноградов. — «Комната эха».

Ульяна медленно обошла помещение, освещая стены и колонны своим фонариком. Архип тем временем достал из рюкзака более мощную лампу и установил её на треноге, осветив всю комнату.

— Удивительно, — прошептала Ульяна, разглядывая символ на полу. — Он идентичен тому, что внутри янтаря.

— Что это за символ? — спросил Архип, подходя ближе.

— Некоторые исследователи считают, что это древнепрусский знак, связанный с культом солнца, — ответил Виноградов. — Другие видят в нём астрономический символ, обозначающий определённое положение звёзд. Но точного объяснения нет.

Ульяна подошла к одной из колонн:
— Вы говорили, здесь была высечена дата рождения Канта?

— Да, на этой колонне, — профессор подвёл её к массивной колонне справа от входа. — Вот, смотрите.

Он посветил фонарём, и Ульяна увидела высеченные в камне цифры: 22.04.1724.

— А тайник? — спросила она. — Вы говорили о нише в стене.

— За третьей колонной слева от входа, — Виноградов направился туда. — Она хорошо замаскирована. Я обнаружил её только благодаря трещине в камне.

Они подошли к указанной колонне, и профессор показал на едва заметную линию в стене за ней:
— Видите? Это контур дверцы. Она открывается, если нажать на определённый камень.

Он осторожно надавил на один из камней в стене, и небольшая секция действительно подалась внутрь, открывая нишу размером примерно 30 на 40 сантиметров.

— Когда я нашёл её, она была пуста, — сказал Виноградов. — Но по форме ниши видно, что там хранилось что-то вроде книги или шкатулки.

Ульяна осветила нишу фонариком. Внутри действительно ничего не было, кроме пыли и паутины. Но на задней стенке ниши она заметила ещё один символ — маленький, едва различимый знак, выцарапанный в камне.

— Смотрите, — она указала на знак. — Здесь что-то есть.

Архип и Виноградов подошли ближе. Знак представлял собой простой рисунок — круг с точкой в центре и четырьмя лучами, расходящимися от него.

— Похоже на солнце, — предположил Архип.

— Или на компас, — сказал Виноградов. — Четыре стороны света.

Ульяна задумчиво кивнула:
— Возможно, это указатель. Направление, куда двигаться дальше.

Она отошла от ниши и встала в центр комнаты, на символ:
— Давайте проверим акустику. Профессор, вы говорили, что здесь особое эхо?

— Да, — кивнул Виноградов. — Встаньте точно в центр символа и произнесите что-нибудь громко и чётко.

Ульяна заняла позицию и громко сказала:
— Иммануил Кант!

Её голос отразился от стен, создавая удивительный эффект — эхо не просто повторило слова, но словно усилило их, придав им особое звучание. Казалось, что имя философа произносят одновременно несколько голосов, окружающих её со всех сторон.

— Невероятно, — прошептала она, когда эхо стихло. — Как это возможно?

— Акустические свойства помещения, — объяснил Виноградов. — Форма купола, расположение колонн, материалы стен — всё это создаёт уникальные условия для отражения звука. Но что самое интересное — если произнести определённые слова или звуки, эффект усиливается многократно.

Ульяна вспомнила запись в дневнике Гамана:
— В дневнике упоминалось, что Кант произносил слова на неизвестном языке, и это каким-то образом активировало янтарь.

Она достала из кармана свой фрагмент янтаря и осторожно положила его на символ на полу.

— Что вы делаете? — с интересом спросил Виноградов.

— Эксперимент, — ответила Ульяна. — Согласно дневнику, Кант располагал два куска янтаря на противоположных сторонах символа. У меня только один, но, возможно, мы сможем наблюдать хотя бы частичный эффект.

Архип внимательно наблюдал за ней:
— Вы уверены, что это безопасно?

— Нет, — честно ответила Ульяна. — Но мы должны попробовать.

Она встала рядом с символом и произнесла несколько слов на латыни — цитату из работы Канта, которую помнила наизусть. Ничего не произошло. Затем она попробовала произнести те же слова, стоя в центре символа. Янтарь оставался неподвижным.

— Возможно, нужны оба фрагмента, — предположил Архип. — Или определённые слова.

— Или определённое время, — добавил Виноградов. — В старинных обрядах время суток и фаза луны часто имели решающее значение.

Ульяна кивнула, вспоминая записи Гамана:
— Вы правы. В дневнике упоминалось, что эксперименты проводились в полнолуние. Оно наступит завтра ночью.

Она подняла янтарь с пола и внимательно осмотрела его. Никаких изменений не произошло, но она не чувствовала разочарования — скорее, это был важный шаг в их исследовании.

— Нам нужно вернуться сюда завтра ночью, — решительно сказала она. — В полнолуние.

— Это будет сложнее, — предупредил Виноградов. — Собор закрыт на ночь, территория охраняется.

— Мы найдём способ, — уверенно сказал Архип. — Главное, что мы теперь знаем дорогу.

Ульяна ещё раз обошла комнату, внимательно изучая каждую деталь. Она остановилась у колонны с датой рождения Канта и провела пальцами по высеченным цифрам.

— Интересно, почему именно эта дата? — задумчиво произнесла она. — Что в ней особенного?

— Может быть, это не просто дата, а код? — предположил Архип. — 22.04.1724 — четыре числа, которые могут что-то означать.

Ульяна задумалась:
— Или указывать на что-то. Например, на страницу в книге или координаты.

— Кстати о книгах, — вмешался Виноградов. — В дневнике Гамана упоминалась какая-то «Книга Времени»?

— Да, — кивнула Ульяна. — Манускрипт, в котором Кант записал формулу или заклинание для активации янтаря. Согласно дневнику, он хранил её в тайнике под «печатью времени».

— «Печать времени», — повторил профессор. — Это может быть метафора. Или буквальное описание какого-то символа.

Ульяна вернулась к нише в стене и ещё раз осмотрела знак на задней стенке:
— Может быть, это и есть «печать времени»? Круг с точкой и лучами?

— Возможно, — согласился Виноградов. — Но если книга была здесь, то кто-то уже забрал её.

— Лавров, — тихо сказала Ульяна. — Или Хранители.

— Хранители? — переспросил профессор. — Вы имеете в виду Хранителей Времени? Тайное общество?

Ульяна и Архип обменялись удивлёнными взглядами.

— Вы знаете о них? — спросила Ульяна.

Виноградов кивнул:
— Только легенды. Говорят, это древнее братство, существующее со времён Тевтонского ордена. Они якобы охраняют какие-то тайные знания, связанные с янтарём и временем. Большинство историков считают это мифом, но...

— Но что? — настойчиво спросил Архип.

— Но я встречал упоминания о них в некоторых старинных документах, — продолжил профессор. — И символ, похожий на этот, — он указал на знак в нише, — встречается в связи с ними.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок:
— Значит, они реальны. И они могли забрать «Книгу Времени».

— Если она вообще существовала, — осторожно заметил Виноградов. — Не забывайте, что мы имеем дело с легендами и дневником, написанным более двухсот лет назад.

— Она существовала, — уверенно сказала Ульяна. — И, возможно, существует до сих пор. Мы должны её найти.

Она ещё раз осмотрела нишу, пытаясь найти дополнительные подсказки, но безуспешно. Затем вернулась в центр комнаты и встала на символ, закрыв глаза и пытаясь почувствовать... что-то. Сама не зная, что именно.

И тут она ощутила это — лёгкую вибрацию под ногами, едва заметное тепло, поднимающееся от каменного пола. Открыв глаза, она увидела, что янтарь в её руке слабо светится изнутри.

— Смотрите! — воскликнула она, показывая янтарь Архипу и профессору.

Они подошли ближе, с изумлением глядя на светящийся камень.

— Невероятно, — прошептал Виноградов. — Он действительно реагирует на это место.

— Или на вас, — тихо сказал Архип, глядя на Ульяну. — Возможно, дело не только в месте, но и в человеке.

Ульяна вспомнила слова Лаврова о том, что она — носитель кода. Может быть, в этом и было дело? Может быть, янтарь реагировал на неё, а не на комнату?

Свечение постепенно угасло, и янтарь снова стал обычным на вид куском древней смолы. Но Ульяна знала — то, что они только что видели, было доказательством. Доказательством того, что все легенды имели под собой реальную основу.

— Нам нужно вернуться сюда завтра ночью, — повторила она. — В полнолуние. И нам понадобится второй фрагмент янтаря.

— Который у Лаврова, — напомнил Архип. — Как вы собираетесь его получить?

Ульяна решительно посмотрела на него:
— У меня есть план. Но сначала нам нужно выбраться отсюда и всё хорошо подготовить.

Они ещё раз осмотрели комнату, сделали несколько фотографий и зарисовок, а затем начали обратный путь. Выбираться оказалось сложнее, чем спускаться — усталость давала о себе знать, а узкие проходы казались ещё теснее.

Когда они наконец выбрались из подвала и вышли на свежий воздух, был уже полдень. Небо прояснилось, и солнце ярко светило над Кафедральным собором.

— Спасибо, профессор, — искренне поблагодарила Ульяна. — Без вас мы бы не нашли «комнату эха».

— Не за что, — улыбнулся Виноградов. — Это было увлекательное приключение. И, должен признать, то, что мы увидели... это заставляет меня пересмотреть некоторые мои скептические взгляды.

Он посмотрел на собор:
— Если вы серьёзно намерены вернуться туда завтра ночью, вам понадобится помощь. Я слишком стар для ночных вылазок, но могу дать вам ключ от подвала.

— Это было бы очень кстати, — с благодарностью сказал Архип.

— И ещё кое-что, — добавил профессор. — В моей библиотеке есть несколько редких книг о Канте и его малоизвестных исследованиях. Возможно, там вы найдёте что-то полезное.

— Мы будем очень признательны, — кивнула Ульяна.

Они договорились встретиться вечером у профессора дома, чтобы изучить книги и обсудить план действий на завтра. Попрощавшись с Виноградовым, Ульяна и Архип направились к машине.

— Что теперь? — спросил Архип, когда они сели в автомобиль.

— Теперь нам нужно подготовиться к завтрашней ночи, — ответила Ульяна. — И придумать, как получить второй фрагмент янтаря у Лаврова.

— У вас действительно есть план?

Ульяна задумчиво посмотрела на собор, возвышающийся над площадью:
— Да. Но он вам не понравится.

Она достала из кармана визитку Лаврова и набрала номер на своём телефоне. После нескольких гудков на другом конце ответил знакомый голос:
— Ульяна Андреевна! Рад слышать вас. Вы обдумали моё предложение?

— Да, — твёрдо сказала она. — И я готова к сотрудничеству. На определённых условиях.

Она почувствовала на себе удивлённый взгляд Архипа, но продолжила:
— Нам нужно встретиться. Сегодня вечером. Я расскажу вам, что узнала о тайнике Канта.

— Прекрасно, — в голосе Лаврова слышалось удовлетворение. — Приезжайте в мой офис в семь вечера. Я буду ждать.

— До встречи, — Ульяна закончила звонок и повернулась к Архипу. — Не смотрите на меня так. Это единственный способ.

— Вы собираетесь обмануть Лаврова? — недоверчиво спросил он. — Это опасно. Он не из тех, кто прощает обман.

— Я не собираюсь его обманывать, — спокойно ответила Ульяна. — Я действительно расскажу ему о тайнике. Но не всё. И взамен получу возможность изучить второй фрагмент янтаря.

Архип покачал головой:
— Это рискованно. Очень рискованно.

— У нас нет выбора, — Ульяна смотрела прямо перед собой. — Завтра полнолуние. Возможно, единственный шанс активировать янтарь и узнать правду о том, что случилось с моими родителями.

Архип вздохнул и завёл машину:
— Хорошо. Но я поеду с вами к Лаврову.

— Нет, — твёрдо сказала Ульяна. — Вы нужны мне здесь. Подготовьте всё необходимое для завтрашней ночи. И изучите книги профессора Виноградова. Найдите всё, что связано с «печатью времени» и «Книгой Времени».

Архип хотел возразить, но, увидев решительное выражение её лица, только кивнул:
— Будьте осторожны. Лавров не тот человек, с которым можно играть.

— Я знаю, — тихо ответила Ульяна. — Но у меня нет выбора. Мы должны получить второй фрагмент янтаря. Любой ценой.

Машина тронулась с места, увозя их от Кафедрального собора. Ульяна смотрела в окно на проплывающий мимо город, думая о предстоящей встрече с Лавровым и о том, что ждёт их завтра ночью в «комнате эха». Она чувствовала, что они на пороге открытия, которое может изменить всё. Но также она понимала, что чем ближе они к разгадке, тем больше опасностей их подстерегает.

Янтарь в её кармане словно пульсировал в такт её мыслям, напоминая о том, что обратного пути уже нет.

Глава 3: Игра в прятки с прошлым

3.1

Офис Гордея Лаврова располагался в современном бизнес-центре на набережной. Стеклянный фасад здания отражал вечернее небо и огни города, создавая впечатление, будто само здание парит над водой. Ульяна вошла в просторный холл ровно в семь вечера, как и договаривались.

— Добрый вечер, — обратилась она к девушке на ресепшене. — Я к Гордею Николаевичу Лаврову. Он ждёт меня.

— Ульяна Андреевна Соколова? — уточнила девушка, сверяясь с планшетом. — Да, вас ожидают. Пятнадцатый этаж, офис 1507. Лифт справа.

Поднимаясь в лифте, Ульяна мысленно повторяла свой план. Она должна быть осторожна — не рассказывать слишком много, но и не вызвать подозрений. Ей нужно убедить Лаврова, что сотрудничество с ней выгодно для них обоих. И главное — она должна получить доступ ко второму фрагменту янтаря.

Двери лифта открылись, и Ульяна оказалась в элегантном коридоре с приглушённым освещением. Офис 1507 находился в конце коридора — массивная дверь из тёмного дерева с табличкой «Amber Technologies. Г.Н. Лавров, генеральный директор».

Не успела она постучать, как дверь открылась, и на пороге появился сам Лавров — в безупречном тёмно-синем костюме, с улыбкой на лице.

— Ульяна Андреевна! Рад видеть вас, — он протянул руку для приветствия. — Прошу, входите.

Офис оказался просторным и элегантным — панорамные окна с видом на залив, минималистичная мебель, несколько картин на стенах. В центре комнаты стоял большой стол из тёмного дерева, а у дальней стены — стеклянная витрина с коллекцией янтаря.

— Впечатляет, — искренне сказала Ульяна, осматриваясь.

— Благодарю, — Лавров жестом пригласил её присесть в кресло у небольшого журнального столика. — Чай, кофе?

— Чай, если можно.

Лавров нажал кнопку на столе:
— Ирина, принесите, пожалуйста, чай для гостьи. И наш ужин можно подавать.

— Ужин? — удивлённо спросила Ульяна.

— Я подумал, что наш разговор может затянуться, — улыбнулся Лавров. — К тому же, деловые вопросы всегда приятнее обсуждать за хорошим ужином. Вы не против?

— Нет, конечно, — ответила Ульяна, хотя это не входило в её планы. Впрочем, возможно, неформальная обстановка поможет ей расположить Лаврова к себе.

— Отлично, — он сел напротив неё. — Итак, вы сказали, что готовы к сотрудничеству. Что изменило ваше мнение?

Ульяна решила начать с полуправды:
— Я нашла подтверждение некоторым вашим словам. О «комнате эха» и экспериментах Канта.

Лавров подался вперёд, его глаза заблестели:
— Вы нашли «комнату эха»?

— Да, — кивнула Ульяна. — С помощью профессора Виноградова. Он знал о подземельях собора и показал нам вход.

— Впечатляюще, — Лавров откинулся в кресле. — И что вы там обнаружили?

— Круглое помещение с колоннами, символ на полу — точно такой же, как внутри янтаря, — Ульяна внимательно следила за реакцией Лаврова. — И нишу в стене, где, по всей видимости, что-то хранилось.

— Но сейчас ниша пуста, — это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — подтвердила Ульяна. — Вы уже были там?

Лавров улыбнулся:
— Нет. Но я знаю о «Книге Времени», которая хранилась в этой нише. К сожалению, она исчезла оттуда много лет назад.

В этот момент в кабинет вошла секретарь с подносом. Она поставила на стол чайник, чашки и небольшие закуски.

— Ужин будет через десять минут, — сообщила она.

— Спасибо, Ирина, — кивнул Лавров и, когда секретарь вышла, продолжил: — Вы, должно быть, слышали о «Книге Времени» из дневника Гамана?

— Да, — Ульяна решила не скрывать этого. — Там говорится, что Кант записал в ней формулу или заклинание для активации янтаря.

— Именно так, — Лавров разлил чай по чашкам. — Но это лишь часть правды. «Книга Времени» содержит гораздо больше — полное описание свойств янтаря, инструкции по его использованию и, что самое важное, координаты всех фрагментов.

— Всех? — Ульяна подняла брови. — Сколько их?

— Семь, — ответил Лавров. — Семь фрагментов янтаря, содержащих код. Два из них у нас — у вас и у меня. Остальные пять разбросаны по миру. Или были разбросаны.

— Что вы имеете в виду?

Лавров отпил чай:
— Хранители Времени. Они собирают фрагменты. По моим данным, у них уже есть три. Если они получат все семь, они смогут активировать портал и... изменить ход истории.

— Вы действительно верите в это? — спросила Ульяна, стараясь, чтобы её голос звучал скептически. — В порталы времени и изменение истории?

— А вы — нет? — Лавров внимательно посмотрел на неё. — После всего, что вы узнали? После того, как видели, как янтарь реагирует на вас?

Ульяна замерла:
— Откуда вы знаете, что янтарь реагирует на меня?

— Я многое знаю, Ульяна Андреевна, — спокойно ответил Лавров. — Например, то, что ваш фрагмент начал светиться, когда вы стояли в центре символа в «комнате эха». Или то, что вы планируете вернуться туда завтра ночью, в полнолуние.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок:
— Вы следили за нами?

— Скажем так, у меня есть свои источники информации, — уклончиво ответил Лавров. — Но не беспокойтесь, наши цели совпадают. Я тоже хочу активировать янтарь и раскрыть его тайны. И я тоже хочу опередить Хранителей.

В этот момент дверь снова открылась, и вошли двое официантов с подносами. Они быстро и профессионально сервировали стол в углу кабинета, расставили блюда и удалились так же бесшумно, как и появились.

— Прошу к столу, — Лавров встал и жестом пригласил Ульяну. — Продолжим наш разговор за ужином.

Стол был накрыт со вкусом — белоснежная скатерть, серебряные приборы, хрустальные бокалы. Блюда выглядели изысканно — морепродукты, свежие овощи, какие-то замысловатые закуски.

— Впечатляет, — снова сказала Ульяна, садясь за стол. — Вы всегда так ужинаете в офисе?

— Только когда у меня особенные гости, — улыбнулся Лавров, наполняя бокалы белым вином. — За наше сотрудничество?

Ульяна осторожно подняла бокал:
— За взаимовыгодное сотрудничество.

Они чокнулись, и Ульяна сделала небольшой глоток. Вино оказалось превосходным — лёгкое, с фруктовыми нотками.

— Итак, — Лавров приступил к еде, — давайте обсудим наши дальнейшие действия. Вы планируете вернуться в «комнату эха» завтра ночью, в полнолуние. Это правильное решение. Но без второго фрагмента янтаря и без «Книги Времени» ваша попытка будет безуспешной.

— У вас есть «Книга Времени»? — прямо спросила Ульяна.

— Нет, — Лавров покачал головой. — Если бы она была у меня, мы бы уже активировали портал. Но у меня есть информация о том, где она может находиться.

— И где же?

— Не так быстро, — Лавров улыбнулся. — Сначала я хотел бы услышать, что вы предлагаете. Какие условия сотрудничества вы имели в виду?

Ульяна отложила вилку и посмотрела ему прямо в глаза:
— Я предлагаю объединить наши ресурсы. У меня есть знания моих родителей об янтаре, доступ к их архивам и, как вы сами сказали, какая-то особая связь с янтарём. У вас — второй фрагмент и, возможно, информация о «Книге Времени». Вместе мы можем достичь того, чего не сможем по отдельности.

— Звучит разумно, — кивнул Лавров. — Но что конкретно вы хотите от меня сейчас?

— Я хочу, чтобы вы показали мне второй фрагмент янтаря, — прямо сказала Ульяна. — И я хочу, чтобы вы пошли со мной завтра ночью в «комнату эха». С обоими фрагментами.

Лавров задумчиво посмотрел на неё:
— А что я получу взамен?

— Информацию из дневника Гамана, которой у вас нет, — ответила Ульяна. — Например, о том, какие именно слова произносил Кант для активации янтаря. И о том, что такое «печать времени».

Это был блеф — в дневнике не было точных слов, только упоминание о том, что Кант произносил что-то на неизвестном языке. Но Ульяна надеялась, что Лавров не знает этого.

— «Печать времени», — задумчиво повторил Лавров. — Да, это ценная информация. Хорошо, я согласен на ваши условия.

Он встал из-за стола:
— Пойдёмте, я покажу вам второй фрагмент.

Лавров подошёл к стеклянной витрине у стены и открыл её специальным ключом. Внутри, на бархатной подушечке, лежал кусок янтаря — почти идентичный тому, что был у Ульяны, но немного больше по размеру. Внутри него также виднелся символ — такой же, как на полу «комнаты эха».

— Вот он, — Лавров осторожно взял янтарь и протянул Ульяне. — Второй фрагмент кода.

Ульяна приняла янтарь с трепетом. Он был тёплым на ощупь, словно живым. Она достала из сумки свой фрагмент и поднесла их друг к другу. Ничего не произошло, но ей показалось, что оба куска слегка потеплели.

— Они реагируют друг на друга, — тихо сказала она. — Даже без особых условий.

— Да, — кивнул Лавров. — Они связаны. Как части единого целого. В полнолуние, в «комнате эха», эта связь усилится многократно.

Ульяна внимательно изучала второй фрагмент:
— Откуда он у вас?

— Достался от деда, — ответил Лавров, возвращаясь к столу. — Он был коллекционером янтаря и приобрёл этот кусок на аукционе в Лондоне в 1978 году. Тогда никто не знал о его истинной ценности.

— А когда вы узнали?

— Около десяти лет назад, — Лавров снова наполнил бокалы. — Я наткнулся на упоминание о янтарном коде в старой книге по истории Кёнигсберга. Заинтересовался, начал исследовать. И постепенно понял, что янтарь моего деда — не просто красивый сувенир, а ключ к чему-то гораздо большему.

Ульяна вернула ему фрагмент, с неохотой расставаясь с ним:
— И вы решили найти остальные части.

— Именно, — кивнул Лавров. — Но это оказалось непросто. Фрагменты разбросаны по всему миру, и многие из них скрыты или утеряны. К тому же, я не единственный, кто их ищет.

— Хранители Времени, — тихо сказала Ульяна.

— Да, — Лавров сделал глоток вина. — Они существуют уже несколько столетий. Их основал сам Кант вместе с несколькими своими учениками. Изначально это было философское общество, изучавшее природу времени. Но постепенно оно превратилось в тайный орден, стремящийся контролировать янтарный код.

— Зачем? — спросила Ульяна. — Что даёт этот код?

— Власть над временем, — просто ответил Лавров. — Возможность видеть прошлое, предсказывать будущее. А при определённых условиях — даже изменять ход событий.

Ульяна почувствовала, как у неё перехватило дыхание:
— Изменять прошлое? Это возможно?

— Теоретически — да, — Лавров внимательно посмотрел на неё. — Но это требует огромной энергии и всех семи фрагментов янтаря. И, конечно, носителя кода — человека, способного активировать янтарь. Такого, как вы.

Ульяна задумалась. Если это правда, если действительно можно изменить прошлое... Можно ли спасти её родителей? Предотвратить их гибель?

— О чём вы думаете? — мягко спросил Лавров.

— О родителях, — честно ответила Ульяна. — Если можно изменить прошлое, то, возможно, можно предотвратить их смерть.

Лавров серьёзно посмотрел на неё:
— Это опасные мысли, Ульяна Андреевна. Изменение прошлого может иметь непредсказуемые последствия. Эффект бабочки, знаете ли. Одно небольшое изменение может привести к катастрофическим результатам в будущем.

— Я знаю, — тихо сказала Ульяна. — Но разве вы не задумывались об этом? О возможности исправить какую-то ошибку прошлого?

— Конечно, задумывался, — признался Лавров. — Каждый из нас имеет в прошлом что-то, что хотел бы изменить. Но мудрость заключается в том, чтобы принять своё прошлое и двигаться дальше.

Он помолчал, а затем добавил:
— Впрочем, это философский вопрос. Давайте вернёмся к практическим делам. Завтра полнолуние. Мы должны быть в «комнате эха» ровно в полночь, с обоими фрагментами янтаря.

— Как мы туда попадём? — спросила Ульяна. — Собор закрыт на ночь, территория охраняется.

— У меня есть связи, — уверенно сказал Лавров. — Я договорюсь с нужными людьми. Мы войдём через боковую дверь, которая ведёт прямо в подвал. Никаких проблем с охраной не будет.

Ульяна кивнула:
— Хорошо. Тогда встретимся завтра в 23:30 у собора?

— Да, у западного входа, — подтвердил Лавров. — И ещё одно — возьмите с собой дневник Гамана. Возможно, нам понадобится информация из него.

— Конечно, — согласилась Ульяна, хотя на самом деле не собиралась брать оригинал. Она сделала фотокопии всех важных страниц — этого должно быть достаточно.

Они закончили ужин, обсуждая детали предстоящей операции. Лавров был хорошо информирован о подземельях собора и о «комнате эха», что подтверждало его слова о многолетних исследованиях. Он также упомянул, что, по его данным, Хранители Времени активизировались в последние недели — возможно, они тоже готовятся к какому-то ритуалу в полнолуние.

Когда Ульяна собралась уходить, Лавров проводил её до двери:
— Ещё один момент, Ульяна Андреевна. Я бы рекомендовал вам быть осторожнее с вашим... помощником.

— С Архипом? — удивилась Ульяна. — Почему?

— Скажем так, у меня есть сомнения относительно его истинных мотивов, — уклончиво ответил Лавров. — Просто будьте внимательны. И, пожалуйста, не рассказывайте ему о нашей договорённости. Чем меньше людей знает о наших планах, тем лучше.

Ульяна нахмурилась:
— Вы что-то знаете об Архипе, чего не знаю я?

— Возможно, — Лавров загадочно улыбнулся. — Но сейчас не время для этого разговора. Увидимся завтра вечером, Ульяна Андреевна. И будьте осторожны.

С этими словами он открыл перед ней дверь, и Ульяна вышла из офиса с противоречивыми чувствами. С одной стороны, она получила доступ ко второму фрагменту янтаря и договорилась о совместной экспедиции в «комнату эха». С другой — предупреждение Лаврова об Архипе беспокоило её. Что он имел в виду? Что ему известно?

Спускаясь в лифте, Ульяна решила, что должна быть осторожна со всеми — и с Лавровым, и с Архипом. В этой игре у каждого могли быть свои скрытые мотивы, и ей нужно было сохранять ясную голову, чтобы не стать пешкой в чужой партии.

3.2

Вернувшись в гостиницу, Ульяна обнаружила Архипа в холле. Он сидел в кресле с ноутбуком, явно ожидая её.

— Как прошла встреча? — спросил он, поднимаясь ей навстречу.

— Интересно, — уклончиво ответила Ульяна. — Давайте поднимемся в номер, там поговорим.

В номере она сняла пальто и устало опустилась в кресло:
— Лавров знает о нашем визите в «комнату эха». И о том, что мы планируем вернуться туда завтра ночью.

— Что? — Архип выглядел шокированным. — Как он узнал?

— Он сказал, что у него есть свои источники информации, — Ульяна внимательно наблюдала за реакцией Архипа. — Вы не знаете, кто мог ему рассказать?

— Нет, конечно нет, — Архип казался искренне удивлённым. — Кроме нас, об этом знал только профессор Виноградов. Вы думаете, это он?

Ульяна покачала головой:
— Не знаю. Но Лавров слишком хорошо информирован. Он знает о дневнике Гамана, о «Книге Времени», о Хранителях...

— Что он сказал о Хранителях? — быстро спросил Архип.

— Что это древнее общество, основанное самим Кантом, — ответила Ульяна. — Они собирают фрагменты янтаря и, по словам Лаврова, у них уже есть три из семи.

— Семь фрагментов? — Архип присел на край кровати. — Вы уверены, что их именно семь?

— Так сказал Лавров, — Ульяна пристально посмотрела на него. — А вы знаете что-то другое?

Архип на мгновение замялся:
— Нет, просто... это интересная информация. Семь — сакральное число во многих культурах.

Ульяна решила не давить дальше, но мысленно отметила его реакцию.

— Что ещё сказал Лавров? — спросил Архип, меняя тему. — Он показал вам свой фрагмент янтаря?

— Да, — кивнула Ульяна. — Он очень похож на мой, но немного больше. И внутри такой же символ.

— Вы держали их вместе? Что-нибудь произошло?

— Ничего особенного, — Ульяна решила не упоминать о том, что янтарь слегка потеплел. — Видимо, для активации нужны особые условия — полнолуние, «комната эха» и, возможно, какие-то специальные слова.

— И что теперь? — спросил Архип. — Какой у нас план?

Ульяна на мгновение задумалась. Лавров предупредил её не доверять Архипу, но у неё не было причин полностью доверять и самому Лаврову. Она решила рассказать часть правды, но не всю.

— Мы идём в «комнату эха» завтра ночью, как и планировали, — сказала она. — Лавров тоже будет там, со своим фрагментом янтаря.

— Вы договорились с ним? — Архип выглядел удивлённым. — Он согласился сотрудничать?

— Да, — кивнула Ульяна. — У нас общая цель — активировать янтарь и узнать его тайны. Лавров считает, что я могу быть ключом к этому, как носитель кода.

— И вы верите ему? — в голосе Архипа слышалось сомнение.

— Я верю, что он хочет того же, что и я, — осторожно ответила Ульяна. — Но это не значит, что я полностью доверяю ему. Я буду осторожна.

Архип покачал головой:
— Лавров опасен, Ульяна Андреевна. Он не тот, за кого себя выдаёт.

— Что вы имеете в виду? — напряглась Ульяна.

— Я навёл справки, — Архип достал из кармана сложенный лист бумаги. — Гордей Николаевич Лавров. Родился в Калининграде в 1975 году. Окончил исторический факультет МГУ. Затем работал в различных антикварных салонах и аукционных домах. В 2010 году основал компанию «Amber Technologies», которая официально занимается торговлей янтарём и изделиями из него.

Он сделал паузу:
— Но есть нюансы. Его дед, от которого якобы достался фрагмент янтаря, никогда не был коллекционером. Он был обычным инженером на судостроительном заводе. И никаких аукционов в Лондоне не посещал.

— Откуда вы это знаете? — удивилась Ульяна.

— У меня есть связи в архивах, — уклончиво ответил Архип. — Я проверил биографию Лаврова. Многое из того, что он рассказывает о себе — ложь или полуправда.

Ульяна задумалась. Если Архип прав, то история Лаврова о происхождении янтаря была выдумкой. Но это не объясняло, откуда у него действительно взялся фрагмент.

— Есть ещё кое-что, — продолжил Архип. — Компания «Amber Technologies» — это не просто торговая фирма. У них есть исследовательская лаборатория, где проводятся какие-то эксперименты с янтарём. Очень секретные эксперименты.

— Какого рода эксперименты? — спросила Ульяна.

— Точно не знаю, — признался Архип. — Но, судя по оборудованию, которое они закупают, это что-то связанное с акустикой, оптикой и квантовой физикой.

Ульяна вспомнила слова Лаврова о возможности изменять прошлое. Возможно, его компания действительно пыталась создать технологию для манипуляций со временем, используя свойства янтаря.

— Это всё очень странно, — задумчиво произнесла она. — Но факт остаётся фактом — у Лаврова есть второй фрагмент янтаря, и он готов сотрудничать. По крайней мере, пока наши интересы совпадают.

— Вы всё равно собираетесь идти с ним завтра ночью? — в голосе Архипа слышалось беспокойство.

— Да, — твёрдо ответила Ульяна. — Это наш шанс узнать правду о янтарном коде и, возможно, о том, что случилось с моими родителями.

Архип вздохнул:
— Хорошо. Но я пойду с вами.

— Лавров сказал, что чем меньше людей будет знать о наших планах, тем лучше, — осторожно заметила Ульяна, наблюдая за реакцией Архипа.

— И вы согласны с ним? — в его глазах мелькнула обида.

— Нет, — Ульяна покачала головой. — Я хочу, чтобы вы были там. Я доверяю вам больше, чем Лаврову.

Это была правда — несмотря на предупреждение Лаврова, Ульяна чувствовала, что может положиться на Архипа. Хотя и у него, возможно, были свои секреты.

— Спасибо, — искренне сказал Архип. — Я не подведу вас.

— Я знаю, — Ульяна улыбнулась. — Теперь давайте подготовимся к завтрашней ночи. Что вы узнали из книг профессора Виноградова?

Архип оживился:
— Много интересного! Я нашёл упоминание о «печати времени» в одной из редких монографий о Канте. Там говорится, что это не просто символ, а своего рода ключ к пониманию природы времени.

Он достал из сумки несколько фотографий страниц книги:
— Вот, смотрите. Здесь описывается, что «печать времени» — это древний символ, известный ещё пруссам, коренным жителям этих земель до прихода тевтонских рыцарей. Они верили, что этот символ позволяет общаться с предками и видеть будущее.

Ульяна внимательно изучила фотографии:
— Интересно. А что насчёт «Книги Времени»?

— О ней меньше информации, — признался Архип. — Только упоминание о том, что Кант создал некий манускрипт, в котором изложил свою тайную философию времени. После его смерти манускрипт исчез.

— Лавров считает, что «Книга Времени» всё ещё существует, — сказала Ульяна. — И что в ней содержится информация о всех семи фрагментах янтаря.

— Если это так, то она бесценна, — задумчиво произнёс Архип. — И крайне опасна в неправильных руках.

— Вы имеете в виду Хранителей? — спросила Ульяна.

— Или Лаврова, — тихо добавил Архип. — Мы не знаем, каковы его истинные намерения.

Ульяна кивнула:
— Поэтому мы должны быть осторожны. Завтра ночью мы узнаем больше — и о янтаре, и о Лаврове.

Они продолжили обсуждать план действий на следующий день. Архип предложил встретиться с профессором Виноградовым утром, чтобы получить ключ от подвала собора — на случай, если договорённости Лаврова с охраной не сработают. Также он показал Ульяне карту подземелий, которую нашёл в архиве профессора — она могла пригодиться, если придётся искать альтернативный путь к «комнате эха».

Когда основные вопросы были решены, Ульяна почувствовала, что устала. День был насыщенным, и ей нужно было отдохнуть перед завтрашней ночью.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказала она. — Завтра важный день, нам нужно быть в форме.

— Вы правы, — согласился Архип, собирая свои бумаги. — Я зайду за вами утром, и мы поедем к профессору Виноградову.

Когда он уже был у двери, Ульяна внезапно спросила:
— Архип, почему вы помогаете мне? Что вас связывает с этой историей?

Он замер на мгновение, затем медленно повернулся:
— Я уже говорил — ваши родители были выдающимися учёными. Их работа заслуживает продолжения.

— И это всё? — настаивала Ульяна. — Нет других причин?

Архип помолчал, словно взвешивая, что сказать:
— Есть и личные причины. Но я предпочёл бы не говорить о них сейчас. Возможно, позже, когда всё прояснится.

С этими словами он вышел, оставив Ульяну наедине с её мыслями и сомнениями.

Она подошла к окну и посмотрела на ночной Калининград. Город светился огнями, отражавшимися в водах Преголи. Где-то там, среди этих огней, скрывались ответы на её вопросы. Завтра она станет на шаг ближе к разгадке тайны янтарного кода и, возможно, к пониманию того, что случилось с её родителями.

Ульяна достала из сумки свой фрагмент янтаря и внимательно посмотрела на него. В тусклом свете ночника символ внутри казался живым, пульсирующим. Она вспомнила, как янтарь светился в «комнате эха», и как он потеплел, когда она поднесла его к фрагменту Лаврова.

Что произойдёт завтра ночью, когда оба фрагмента окажутся в «комнате эха» в полнолуние? Сработает ли древний механизм, о котором писал Гаман? И если да, то что они увидят? Прошлое? Будущее? Или что-то совершенно иное, что невозможно представить?

С этими мыслями Ульяна легла спать, крепко сжимая в руке янтарный фрагмент, словно талисман.

Утро выдалось пасмурным. Тяжёлые серые облака нависли над городом, обещая дождь. Ульяна проснулась рано, чувствуя странное волнение. Сегодня был день полнолуния — день, когда, возможно, она наконец узнает правду о янтарном коде.

Она быстро собралась и спустилась в ресторан гостиницы на завтрак. К её удивлению, там уже сидел Архип, с чашкой кофе и газетой.

— Доброе утро, — поприветствовал он её. — Как спалось?

— Неплохо, — Ульяна присела за его столик. — Вы рано.

— Не мог уснуть, — признался Архип. — Слишком много мыслей о предстоящей ночи.

Официант принёс Ульяне кофе и меню. Она заказала омлет и тосты, хотя аппетита особо не было — слишком сильно волновалась.

— Я созвонился с профессором Виноградовым, — сообщил Архип, когда официант отошёл. — Он ждёт нас в десять. И у него есть новости.

— Какие? — заинтересовалась Ульяна.

— Не сказал по телефону, — Архип пожал плечами. — Только что это связано с «Книгой Времени».

Ульяна почувствовала прилив адреналина:
— Возможно, он нашёл какую-то информацию о её местонахождении?

— Возможно, — согласился Архип. — Узнаем через пару часов.

Они позавтракали, обсуждая план на день. После встречи с профессором Архип предложил посетить Музей янтаря — возможно, там они найдут дополнительную информацию о свойствах янтаря и его исторической роли в регионе. Затем нужно было подготовиться к ночной экспедиции — зарядить фонари, взять необходимое оборудование, продумать пути отхода на случай непредвиденных обстоятельств.

В 9:30 они вышли из гостиницы и направились к дому профессора Виноградова. Погода не улучшилась — небо оставалось серым, и время от времени накрапывал мелкий дождь.

— Не самая подходящая погода для нашей ночной вылазки, — заметил Архип, поднимая воротник куртки.

— Зато меньше шансов, что кто-то будет гулять возле собора в полночь, — ответила Ульяна. — Меньше свидетелей.

Профессор Виноградов жил в старом доме немецкой постройки недалеко от центра города. Когда они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь, им открыл сам хозяин — в домашнем свитере и с очками на кончике носа.

— А, вот и вы! — приветливо улыбнулся он. — Входите, входите. У меня для вас интересные новости.

Квартира профессора была настоящим музеем — книжные полки до потолка, старинные карты на стенах, витрины с археологическими находками. В воздухе витал запах старых книг и кофе.

— Присаживайтесь, — профессор указал на диван в гостиной. — Кофе?

— С удовольствием, — кивнула Ульяна.

Пока профессор возился на кухне, Ульяна осматривала комнату. Её внимание привлекла небольшая витрина с янтарными изделиями — бусы, браслеты, фигурки. Среди них выделялся один экспонат — небольшой янтарный диск с выгравированным на нём символом, похожим на тот, что был внутри её фрагмента.

— Красивая коллекция, не правда ли? — профессор вернулся с подносом, на котором стояли чашки с кофе и тарелка с печеньем. — Я собираю янтарь уже более сорока лет.

— Этот диск, — Ульяна указала на заинтересовавший её экспонат. — Символ на нём очень похож на тот, что в моём янтаре.

— Да, — кивнул профессор. — Это не случайно. Этот диск был найден при раскопках прусского святилища недалеко от Кёнигсберга в 1930-х годах. Символ на нём — древний прусский знак, связанный с культом предков и временем.

Он поставил поднос на стол и сел в кресло напротив них:
— Но это не самое интересное. Вчера вечером, после вашего ухода, я продолжил изучать архивы и наткнулся на упоминание о «Книге Времени» в письмах одного из учеников Канта — Карла Леонарда Рейнгольда.

Профессор достал из папки копию старинного письма:
— Вот, посмотрите. Рейнгольд пишет своему коллеге в Вене в 1804 году, через несколько месяцев после смерти Канта. Он упоминает, что «тайный манускрипт учителя, известный как Liber Temporis, был передан на хранение верному последователю и вывезен из Кёнигсберга для безопасности».

— Liber Temporis — «Книга Времени» на латыни, — заметила Ульяна. — Кому она была передана?

— Имя не указано, — ответил профессор. — Рейнгольд пишет только, что это был «человек, которому учитель доверял больше всех». Но есть намёк на то, куда была вывезена книга.

Он указал на строчку в письме:
— Здесь говорится о «северной столице, где хранитель найдёт убежище под покровительством просвещённого монарха».

— Санкт-Петербург! — воскликнула Ульяна. — Это должен быть Санкт-Петербург. В то время им правил Александр I, который считался просвещённым монархом.

— Именно так я и подумал, — кивнул профессор. — Более того, я проверил списки иностранцев, получивших разрешение на проживание в Санкт-Петербурге в 1804-1805 годах. Среди них был некий Иоганн Фридрих Шульц — бывший студент Канта, который после смерти учителя переехал в Россию и стал преподавателем философии в Императорском лицее.

— И вы считаете, что именно он мог быть тем «верным последователем»? — спросила Ульяна.

— Это весьма вероятно, — профессор отпил кофе. — Шульц был одним из любимых учеников Канта, и в своих мемуарах современники описывают его как хранителя наследия учителя. После переезда в Петербург он привёз с собой несколько ящиков с книгами и рукописями.

— Что с ним стало потом? — поинтересовался Архип.

— Он прожил в Петербурге до 1820 года, затем скончался от туберкулёза, — ответил профессор. — А вот что стало с его библиотекой и архивом — вопрос интересный. По некоторым данным, часть его коллекции была передана Императорской публичной библиотеке, а часть — Царскосельскому лицею.

— То есть «Книга Времени» может находиться в современной Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге? — уточнила Ульяна.

— Возможно, — кивнул профессор. — Но есть и другая версия. В письме своей сестре в 1819 году, незадолго до смерти, Шульц упоминает, что «самое ценное сокровище учителя» он передал на хранение «надёжным рукам, которые сохранят его для будущих поколений».

— И кто эти «надёжные руки»? — спросила Ульяна.

— Вот здесь начинается самое интересное, — профессор наклонился вперёд. — В то время в Петербурге существовало тайное философское общество «Арзамас», членами которого были многие выдающиеся деятели российской культуры — Жуковский, Пушкин, Вяземский. Шульц был связан с этим обществом и, по некоторым данным, передал им часть своего архива.

— Вы думаете, что «Книга Времени» могла оказаться у членов «Арзамаса»? — Ульяна почувствовала, как её сердце забилось быстрее.

— Это лишь версия, — осторожно ответил профессор. — Но есть ещё одна деталь, которая делает её весьма правдоподобной.

Он достал из папки ещё один документ — копию страницы из какого-то журнала:
— Это отрывок из дневника Петра Вяземского, датированный 1820 годом. Вот что он пишет: «Получили от покойного немца удивительный манускрипт на латыни — о природе времени и способах его познания. Жуковский взялся за перевод, но говорит, что многое темно и непонятно. Особенно загадочны рисунки и формулы, напоминающие каббалистические знаки».

— Это должна быть «Книга Времени»! — воскликнула Ульяна. — Что стало с ней дальше?

— К сожалению, прямых упоминаний больше нет, — вздохнул профессор. — Но есть косвенные свидетельства, что манускрипт хранился в семье Вяземских до начала XX века. Последнее упоминание о нём относится к 1917 году, когда потомок Петра Вяземского, Дмитрий, эмигрировал из России после революции и увёз с собой семейный архив.

— И куда он направился? — спросил Архип.

— Сначала в Финляндию, затем в Швецию, и в конце концов осел во Франции, — ответил профессор. — Часть архива Вяземских сейчас хранится в Национальной библиотеке Франции в Париже. Но есть сведения, что наиболее ценные документы Дмитрий Вяземский хранил отдельно и перед смертью в 1946 году передал их своей дочери Елене.

— А что стало с Еленой Вяземской? — Ульяна чувствовала, что они приближаются к чему-то важному.

Профессор улыбнулся:
— Вот здесь история делает неожиданный поворот. Елена Вяземская в 1950-х годах вернулась в СССР. Она была художницей, и советское правительство разрешило ей репатриацию в рамках кампании по возвращению культурных ценностей. И знаете, где она поселилась?

— В Калининграде? — предположила Ульяна.

— Именно! — профессор торжествующе поднял палец. — В 1958 году Елена Вяземская переехала в Калининград, где работала реставратором в местном музее до своей смерти в 1972 году.

— Вы думаете, она привезла с собой «Книгу Времени»? — Ульяна едва сдерживала волнение.

— Это вполне возможно, — кивнул профессор. — В архивах музея есть упоминание о том, что Вяземская передала в фонды «ценную коллекцию книг и рукописей», но подробного описания нет. После её смерти часть личного архива была передана в музей, а часть — её единственной ученице и наследнице, некой Прасковье Дмитриевне Соколовой.

Ульяна замерла, услышав эту фамилию:
— Соколова? Вы уверены?

— Абсолютно, — профессор показал ей документ. — Вот акт передачи личных вещей Е.Д. Вяземской её наследнице П.Д. Соколовой от 15 марта 1972 года.

Ульяна почувствовала, как у неё перехватило дыхание:
— Прасковья Дмитриевна Соколова — это моя крёстная мать. И она была замужем за братом моего деда.

Архип и профессор уставились на неё с изумлением.

— Вы хотите сказать, что наследница Вяземских, возможно получившая «Книгу Времени», — ваша родственница? — медленно произнёс профессор.

— Да, — кивнула Ульяна. — И она до сих пор жива и живёт здесь, в Калининграде. Я собиралась навестить её в ближайшие дни.

— Это невероятное совпадение, — пробормотал Архип.

— Или не совпадение вовсе, — тихо сказала Ульяна. — Возможно, моя семья связана с этой историей гораздо глубже, чем я думала.

Она вспомнила слова Лаврова о том, что она может быть «носителем кода». Что, если это наследственное? Что, если её родители, а до них — крёстная и другие предки, были частью этой тайны?

— Я должна поговорить с Прасковьей Дмитриевной как можно скорее, — решительно сказала Ульяна. — Возможно, у неё есть «Книга Времени» или, по крайней мере, она знает, где её искать.

— Это было бы невероятной удачей, — профессор покачал головой. — Но даже если у неё нет самой книги, она может знать что-то о янтарном коде и экспериментах Канта.

— Я позвоню ей прямо сейчас, — Ульяна достала телефон. — Узнаю, когда можно к ней заехать.

Пока Ульяна разговаривала с крёстной, Архип и профессор тихо обсуждали что-то, склонившись над картой старого Кёнигсберга. Закончив разговор, Ульяна повернулась к ним:

— Прасковья Дмитриевна ждёт нас сегодня в три часа. Она сказала, что ей есть что рассказать о моих родителях и их исследованиях.

— Отлично, — кивнул профессор. — А до этого я предлагаю посетить музей, где работала Елена Вяземская. Возможно, там сохранились какие-то документы, связанные с ней и её коллекцией.

— Хорошая идея, — согласилась Ульяна. — А что насчёт ключа от подвала собора? Вы сможете нам его дать?

— Конечно, — профессор подошёл к секретеру и достал из ящика старинный железный ключ. — Вот, держите. Он открывает боковую дверь с северной стороны собора. Та дверь ведёт прямо в подвальное помещение, откуда вы сможете попасть в туннель, ведущий к «комнате эха».

Он передал ключ Ульяне:
— Будьте осторожны сегодня ночью. Полнолуние — особое время для таких мест, как «комната эха». Древние энергии могут пробуждаться, и не все они благожелательны.

— Мы будем осторожны, — пообещала Ульяна, пряча ключ в сумку. — Спасибо вам за помощь, профессор.

— Не за что, — улыбнулся Виноградов. — Я рад быть частью этого удивительного исследования. И, пожалуйста, расскажите мне, что вы узнаете от Прасковьи Дмитриевны и что обнаружите сегодня ночью.

— Обязательно, — кивнула Ульяна.

Попрощавшись с профессором, они с Архипом вышли на улицу. Дождь прекратился, но небо оставалось пасмурным.

— Куда сначала? — спросил Архип. — В музей или пообедаем?

— Давайте сначала в музей, — решила Ульяна. — Времени до встречи с крёстной не так много.

Они взяли такси до Музея янтаря, расположенного в старинной башне Дона — части бывших городских укреплений. По дороге Ульяна размышляла о неожиданном повороте событий. Её крёстная, Прасковья Дмитриевна, могла быть хранительницей «Книги Времени» — древнего манускрипта, содержащего ключ к тайне янтарного кода. Это объясняло бы многое — и интерес её родителей к янтарю, и их загадочные исследования, и даже, возможно, их трагическую гибель.

Что, если они были близки к разгадке? Что, если кто-то не хотел, чтобы они раскрыли тайну янтарного кода?

— О чём вы думаете? — прервал её размышления Архип.

— О том, что всё это не может быть случайностью, — тихо ответила Ульяна. — Моя семья, янтарь, «Книга Времени». Всё связано каким-то образом.

— Я думаю так же, — кивнул Архип. — И сегодня ночью мы, возможно, узнаем, как именно.

Музей янтаря встретил их величественным фасадом башни Дона — красным кирпичом и узкими окнами-бойницами. Внутри располагалась богатейшая коллекция янтаря — от необработанных кусков до изысканных произведений искусства.

Они прошли через основную экспозицию, рассматривая витрины с янтарными изделиями разных эпох. Особое внимание Ульяна обратила на стенд, посвящённый мистическим свойствам янтаря, — там упоминалось о древних верованиях пруссов, считавших янтарь «слезами богов» и приписывавших ему магические свойства.

В одной из витрин Ульяна заметила небольшой янтарный амулет с выгравированным символом, похожим на тот, что был внутри её фрагмента.

— Смотрите, — она указала Архипу на амулет. — Тот же символ.

— Да, — кивнул он, читая пояснительную табличку. — Здесь написано, что это «символ вечности» из прусской мифологии. Амулет датируется XII веком и был найден при раскопках древнего святилища недалеко от современного Зеленоградска.

— Значит, этот символ использовался задолго до Канта, — задумчиво произнесла Ульяна. — Возможно, он просто адаптировал древние знания для своих целей.

— Очень вероятно, — согласился Архип. — Кант был не только философом, но и исследователем. Он интересовался местной историей и мифологией. Возможно, он обнаружил какую-то связь между древними прусскими верованиями и своими философскими концепциями времени.

Они продолжили осмотр экспозиции и вскоре подошли к стенду, посвящённому истории музея. Среди фотографий сотрудников разных лет Ульяна заметила элегантную женщину с аристократическими чертами лица.

— Это должна быть Елена Вяземская, — сказала она, указывая на фотографию. — Посмотрите на подпись: «Е.Д. Вяземская, реставратор, 1960 г.»

Рядом с фотографией висел небольшой текст о вкладе Вяземской в развитие музея, в частности, о её работе по реставрации янтарных артефактов и создании методики консервации древних изделий из янтаря.

— Нам нужно поговорить с кем-то из сотрудников, — решила Ульяна. — Возможно, здесь остались люди, которые работали с Вяземской или хотя бы знают о её архиве.

Они обратились к смотрительнице зала, пожилой женщине с добрым лицом, и спросили, есть ли в музее кто-то, кто мог бы рассказать им о Елене Вяземской.

— О Елене Дмитриевне? — улыбнулась смотрительница. — Вам лучше поговорить с Ириной Петровной, нашим главным хранителем. Она начинала работать здесь ещё при Вяземской, была её ассистенткой. Сейчас она должна быть в своём кабинете на втором этаже.

Получив указания, Ульяна и Архип поднялись на второй этаж и нашли кабинет главного хранителя. После короткого стука они вошли и представились пожилой, но энергичной женщине, сидевшей за заваленным бумагами столом.

— Ирина Петровна? Здравствуйте, мы исследователи из Москвы, — начала Ульяна. — Нас интересует Елена Дмитриевна Вяземская и её работа в музее.

— Вяземская? — хранительница с интересом посмотрела на них поверх очков. — Что именно вас интересует?

— Мы изучаем историю русской эмиграции и репатриации, — ловко солгал Архип. — Елена Вяземская — интересный случай: потомок знаменитого рода, эмигрантка, вернувшаяся в СССР. Нас интересуют документы и архивы, которые она могла привезти с собой из Франции.

Ирина Петровна задумчиво постукивала карандашом по столу:
— Да, Елена Дмитриевна действительно привезла с собой много интересного. Часть передала в музей, часть оставила себе. Она была удивительной женщиной — аристократка до мозга костей, но при этом искренне любила Россию и считала своим долгом вернуть на родину семейные реликвии.

— Вы хорошо её знали? — спросила Ульяна.

— Я работала с ней последние пять лет её жизни, — кивнула хранительница. — Была её ассистенткой в реставрационной мастерской. Елена Дмитриевна многому меня научила — не только профессиональным навыкам, но и отношению к искусству, к истории.

— А что вы можете сказать о документах и рукописях, которые она привезла? — осторожно спросил Архип. — Нас особенно интересуют старинные манускрипты, возможно, философского содержания.

Ирина Петровна внимательно посмотрела на них:
— Вы имеете в виду «Книгу Времени»?

Ульяна и Архип переглянулись с удивлением.

— Вы знаете о ней? — не скрывая изумления, спросила Ульяна.

— Конечно, — хранительница улыбнулась. — Елена Дмитриевна часто говорила о ней. Это был старинный манускрипт на латыни, с рисунками и формулами. Она очень дорожила им и считала своим долгом сохранить его для потомков.

— Вы видели эту книгу? — с волнением спросил Архип.

— Несколько раз, — кивнула Ирина Петровна. — Елена Дмитриевна иногда доставала её из специального футляра и показывала мне отдельные страницы. Это был удивительный документ — пергаментные страницы, покрытые мелким почерком, странные диаграммы, похожие на астрономические карты, и рисунки янтарных артефактов.

— Янтарных артефактов? — переспросила Ульяна. — Вы уверены?

— Абсолютно, — подтвердила хранительница. — Там были изображения семи янтарных предметов, каждый со своим символом внутри. Елена Дмитриевна называла их «ключами времени».

Ульяна почувствовала, как её сердце забилось быстрее:
— А что стало с этой книгой после смерти Вяземской?

Ирина Петровна вздохнула:
— Вот здесь начинается загадка. Незадолго до смерти Елена Дмитриевна сказала мне, что передаст «Книгу Времени» своей ученице и наследнице — Прасковье Соколовой. Но когда после её смерти составляли опись личного имущества, книги среди вещей не оказалось.

— Вы думаете, Прасковья Дмитриевна забрала её ещё до официальной передачи наследства? — предположила Ульяна.

— Возможно, — кивнула хранительница. — Или Елена Дмитриевна спрятала книгу в надёжном месте и сообщила о нём только Прасковье. В любом случае, официально «Книга Времени» считается утерянной.

— А что вы можете рассказать о Прасковье Соколовой? — спросил Архип. — Какие отношения связывали её с Вяземской?

— Очень близкие, — ответила Ирина Петровна. — Прасковья была не просто ученицей, а почти приёмной дочерью для Елены Дмитриевны. Она тоже работала в музее — в отделе научных исследований. Занималась изучением физических и химических свойств янтаря. У неё была своя лаборатория, где она проводила какие-то эксперименты.

— Какого рода эксперименты? — заинтересовалась Ульяна.

— Точно не знаю, — пожала плечами хранительница. — Что-то связанное с воздействием света и звука на янтарь. Прасковья была физиком по образованию и подходила к изучению янтаря с научной точки зрения. Елена Дмитриевна же больше интересовалась историческим и культурным аспектом.

— А когда Прасковья Дмитриевна ушла из музея? — спросила Ульяна.

— В начале 80-х, — ответила Ирина Петровна. — После смерти Елены Дмитриевны она ещё несколько лет работала здесь, затем перешла в Калининградский университет, где возглавила лабораторию физики полимеров. Насколько я знаю, она продолжала свои исследования янтаря, но уже в университетских условиях.

— А вы не знаете, она продолжает эти исследования сейчас? — поинтересовался Архип.

— Не могу сказать наверняка, — хранительница задумалась. — Мы давно не общались. Последний раз я видела её несколько лет назад на конференции по янтарю. Она выступала с докладом о необычных оптических свойствах балтийского янтаря. Доклад был очень интересным, хотя, признаюсь, многое из того, о чём она говорила, было выше моего понимания — слишком научно.

Ульяна и Архип переглянулись. Было очевидно, что Прасковья Дмитриевна знала гораздо больше, чем они предполагали, и, возможно, продолжала исследования, начатые ещё Еленой Вяземской.

— Спасибо вам за информацию, Ирина Петровна, — искренне поблагодарила Ульяна. — Вы очень нам помогли.

— Не за что, — улыбнулась хранительница. — Если вам нужна будет ещё какая-то информация о Елене Дмитриевне или её работе, обращайтесь. И если увидите Прасковью, передайте ей привет от меня.

Покинув музей, Ульяна и Архип зашли в небольшое кафе неподалёку, чтобы перекусить и обсудить полученную информацию.

— Всё становится ещё интереснее, — сказал Архип, когда они сделали заказ. — Ваша крёстная не просто знала о «Книге Времени» — она, скорее всего, получила её от Вяземской и, возможно, продолжила её исследования.

— И эти исследования каким-то образом связаны с моими родителями, — задумчиво произнесла Ульяна. — Возможно, именно Прасковья Дмитриевна познакомила их с тайной янтарного кода.

— Это многое объясняет, — кивнул Архип. — Ваши родители были физиками, как и Прасковья. Они могли продолжить её работу, изучая необычные свойства янтаря с научной точки зрения.

— И, возможно, они были близки к какому-то открытию, — тихо добавила Ульяна. — Настолько важному, что кто-то решил их остановить.

Архип серьёзно посмотрел на неё:
— Вы по-прежнему считаете, что их смерть не была случайностью?

— Я в этом почти уверена, — твёрдо ответила Ульяна. — И надеюсь, что разговор с крёстной прояснит ситуацию.

Они закончили обед и отправились по адресу, который Ульяна получила от Прасковьи Дмитриевны. Её квартира находилась в тихом районе на окраине Калининграда, в старом доме сталинской постройки.

Поднявшись на третий этаж, Ульяна позвонила в дверь. Через несколько секунд им открыла пожилая, но всё ещё статная женщина с проницательными серыми глазами и аккуратно уложенными седыми волосами.

— Улечка! — она широко улыбнулась и раскрыла объятия. — Наконец-то! Я так ждала твоего приезда.

— Здравствуйте, крёстная, — Ульяна обняла пожилую женщину. — Простите, что не предупредила заранее о приезде.

— Ничего, главное, что ты здесь, — Прасковья Дмитриевна перевела взгляд на Архипа. — А это, должно быть, ваш коллега?

— Да, это Архип Петрович, — представила его Ульяна. — Он помогает мне в исследованиях.

— Очень приятно, — кивнула Прасковья Дмитриевна. — Проходите, не стойте на пороге. Я как раз приготовила чай.

Они вошли в просторную квартиру, обставленную старинной мебелью. На стенах висели картины в тяжёлых рамах, книжные полки были заставлены томами в кожаных переплётах. Всё выглядело так, словно они перенеслись на столетие назад.

— Присаживайтесь, — Прасковья Дмитриевна указала на диван в гостиной. — Я сейчас принесу чай и пирог.

Пока она хлопотала на кухне, Ульяна осматривала комнату. Её внимание привлекла фотография в серебряной рамке на письменном столе — на ней были запечатлены её родители, молодые и счастливые, стоящие рядом с Прасковьей Дмитриевной на фоне какого-то лабораторного оборудования.

— Это в университетской лаборатории, 1995 год, — сказала вернувшаяся с подносом Прасковья Дмитриевна, заметив интерес Ульяны к фотографии. — Твои родители только начинали свои исследования. Они были такими увлечёнными, такими талантливыми...

Она поставила поднос на журнальный столик и села в кресло напротив гостей:
— Я знаю, зачем ты приехала, Улечка. Ты ищешь ответы о своих родителях и о янтарном коде.

Ульяна удивлённо посмотрела на крёстную:
— Вы знаете о янтарном коде?

— Конечно, — спокойно ответила Прасковья Дмитриевна. — Я была одной из первых, кто начал его изучать после Елены Вяземской. А твои родители продолжили мою работу.

Она разлила чай по чашкам и продолжила:
— Я ждала, когда ты придёшь ко мне с этими вопросами. Знала, что рано или поздно это случится. Особенно после того, как узнала, что ты получила фрагмент янтаря.

— Откуда вы знаете про фрагмент? — напряжённо спросила Ульяна.

— Нотариус сообщил мне, когда ты забрала наследство, — пояснила Прасковья Дмитриевна. — Я просила его уведомить меня. Видишь ли, я была душеприказчиком твоих родителей и знала о завещании.

Она отпила глоток чая и внимательно посмотрела на Ульяну:
— Теперь, когда ты здесь, я готова рассказать тебе всё, что знаю. Но сначала ответь мне на один вопрос: ты уже нашла «комнату эха»?

Ульяна и Архип переглянулись с удивлением.

— Да, — медленно ответила Ульяна. — Мы были там вчера. Но откуда вы знаете о ней?

Прасковья Дмитриевна улыбнулась:
— Потому что я была там много раз. Как и твои родители. Как и Елена Вяземская до нас. Это место — ключ ко всей загадке янтарного кода.

Она поставила чашку на стол и серьёзно посмотрела на Ульяну:
— Сегодня полнолуние. Вы собираетесь туда, не так ли?

— Да, — признала Ульяна. — Мы хотим проверить, что произойдёт, если поместить два фрагмента янтаря в «комнату эха» во время полнолуния.

— Два фрагмента? — Прасковья Дмитриевна подалась вперёд. — У вас есть второй фрагмент?

— Не у нас, — уточнил Архип. — У человека по имени Лавров. Он предложил Ульяне Сергеевне сотрудничество.

— Лавров... — задумчиво произнесла Прасковья Дмитриевна. — Антон Лавров?

— Да, — удивлённо ответила Ульяна. — Вы его знаете?

— Не лично, — покачала головой крёстная. — Но я слышала о нём от твоих родителей. Они упоминали его как одного из спонсоров их исследований. Но они не очень ему доверяли.

Она помолчала, словно решая, что сказать дальше, затем продолжила:
— Улечка, я расскажу тебе всё, что знаю о янтарном коде и о работе твоих родителей. Но сначала я должна показать тебе кое-что.

Прасковья Дмитриевна встала и подошла к старинному секретеру в углу комнаты. Открыв один из ящиков, она достала небольшую шкатулку из тёмного дерева, инкрустированную янтарём.

— Это подарок Елены Вяземской, — сказала она, возвращаясь к столу. — Внутри то, что она доверила мне перед смертью.

Прасковья Дмитриевна открыла шкатулку и достала из неё старинный ключ, похожий на тот, что дал им профессор Виноградов, но меньшего размера.

— Этот ключ открывает тайник в «комнате эха», — пояснила она. — Тайник, о котором знали только Елена Вяземская, я и твои родители.

Она протянула ключ Ульяне:
— Возьми его. Сегодня ночью, когда будете в «комнате эха», найди на восточной стене, справа от ниши с акустическим резонатором, небольшую металлическую пластину. Под ней — замочная скважина. Этот ключ подойдёт к ней.

Ульяна взяла ключ, чувствуя его тяжесть в ладони:
— Что я найду в тайнике?

— То, что оставили там твои родители, — тихо ответила Прасковья Дмитриевна. — И то, что поможет тебе понять суть янтарного кода.

Она снова заглянула в шкатулку и достала оттуда сложенный лист бумаги:
— А это — страница из «Книги Времени». Единственная, которую я могу тебе показать сейчас. Остальное ты найдёшь сама, если будешь следовать указаниям.

Ульяна развернула лист — это была копия страницы старинного манускрипта с латинским текстом и странными диаграммами. В центре страницы был изображён круг с семью символами по периметру, очень похожими на тот, что был внутри её янтарного фрагмента.

— Это карта, — пояснила Прасковья Дмитриевна. — Карта расположения всех семи фрагментов янтарного кода. Твои родители расшифровали её и нашли два фрагмента — тот, что сейчас у тебя, и ещё один.

— А где второй? — спросила Ульяна.

— Они спрятали его, — ответила крёстная. — В надёжном месте. Информацию об этом ты найдёшь в тайнике.

Она взяла Ульяну за руку:
— Теперь о самом важном. Янтарный код — это не просто загадка или исторический артефакт. Это ключ к технологии, которая может изменить наше понимание времени и реальности. Твои родители были близки к разгадке, но они понимали опасность этого знания. Поэтому они разделили информацию и спрятали её части в разных местах.

— Вы считаете, что их смерть связана с их исследованиями? — прямо спросила Ульяна.

Прасковья Дмитриевна долго смотрела на неё, затем тихо ответила:
— Да. Я в этом уверена. Они знали слишком много и отказались делиться своими открытиями с определёнными людьми.

— С Лавровым? — предположил Архип.

— Возможно, — кивнула крёстная. — Или с теми, кто стоит за ним. Я не знаю всех деталей, но твои родители в последние месяцы перед... перед их гибелью были очень осторожны. Они говорили, что за ними следят, что кто-то пытается украсть результаты их исследований.

Она сжала руку Ульяны:
— Будь осторожна сегодня ночью, особенно с Лавровым. Не доверяй ему полностью. И помни: янтарный код может быть опасен в неправильных руках.

— Я буду осторожна, — пообещала Ульяна. — Спасибо вам за всё.

— Не за что, дорогая, — Прасковья Дмитриевна улыбнулась. — Я рада, что ты продолжаешь дело своих родителей. Они бы гордились тобой.

Они ещё долго разговаривали. Прасковья Дмитриевна рассказала Ульяне о работе её родителей, о их теориях относительно янтарного кода и о том, как они пытались защитить свои исследования от нежелательного внимания. Она также поделилась воспоминаниями о Елене Вяземской и её роли в сохранении тайны «Книги Времени».

Когда пришло время прощаться, Прасковья Дмитриевна проводила их до двери:
— После сегодняшней ночи приходи ко мне снова. Я расскажу тебе больше, когда ты будешь готова.

Ульяна обняла крёстную:
— Обязательно приду. И спасибо вам за доверие.

Выйдя на улицу, Ульяна и Архип молча шли некоторое время, обдумывая всё услышанное.

— Что вы думаете? — наконец спросил Архип.

— Я думаю, что сегодняшняя ночь будет решающей, — ответила Ульяна. — И что нам нужно быть готовыми ко всему.

Она крепко сжала в кармане старинный ключ, который дала ей крёстная. Этот ключ мог открыть не только тайник в «комнате эха», но и дверь к разгадке тайны, которая преследовала её семью на протяжении десятилетий.

3.3

Ночь опустилась на Калининград, укрыв город тёмным покрывалом. Полная луна висела в небе, словно огромный серебряный диск, отбрасывая призрачный свет на древние стены собора. Ульяна и Архип стояли в тени деревьев напротив северного входа, ожидая появления Лаврова.

Было без пятнадцати двенадцать. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы и отдалённым шумом редких автомобилей. Собор, освещённый лунным светом, казался нереальным, словно декорация к фильму о призраках прошлого.

— Он опаздывает, — тихо сказал Архип, глядя на часы.

— Ещё есть время, — ответила Ульяна, не отрывая взгляда от входа в собор.

Она была напряжена, но решительна. В сумке лежал её янтарный фрагмент и ключ от тайника, который дала ей крёстная. Архип держал в руке фонарь и сумку с дополнительным оборудованием — фотоаппаратом, диктофоном и компасом.

В 23:55 они заметили приближающуюся фигуру. Лавров шёл быстрым шагом, оглядываясь по сторонам. Когда он подошёл ближе, Ульяна заметила, что он выглядит взволнованным.

— Добрый вечер, — поприветствовал он их. — Извините за небольшое опоздание. Пришлось убедиться, что за мной никто не следит.

— Кто-то следит за вами? — насторожился Архип.

— Возможно, — уклончиво ответил Лавров. — В последние дни у меня такое ощущение. Но сейчас не об этом. — Он посмотрел на Ульяну. — Вы готовы?

— Да, — кивнула она. — У нас есть ключ от бокового входа, который ведёт прямо в подвал.

— Отлично, — Лавров достал из кармана небольшой предмет, завёрнутый в бархатную ткань. — Вот мой фрагмент янтаря. Как мы и договаривались.

Он развернул ткань, и Ульяна увидела янтарный кусочек, идентичный по форме её собственному, но с другим символом внутри. Даже в тусклом свете было заметно, как янтарь слабо светится изнутри.

— Пора, — сказала Ульяна, глядя на часы. — До полуночи осталось несколько минут.

Они направились к северному входу собора. Архип достал ключ, который дал им профессор Виноградов, и открыл тяжёлую дверь. Она поддалась с тихим скрипом, открывая путь в темноту подвала.

Включив фонари, они вошли внутрь. Воздух был холодным и затхлым, пахло сыростью и древними камнями. Лучи фонарей выхватывали из темноты старинные арки, массивные колонны и узкие проходы между ними.

— Нам нужно пройти через главный подвал и найти восточный коридор, — сказала Ульяна, сверяясь с планом, который нарисовал для них профессор. — Оттуда мы попадём в туннель, ведущий к «комнате эха».

Они медленно продвигались через лабиринт подвальных помещений, стараясь ступать как можно тише. Каждый их шаг отдавался гулким эхом, словно собор прислушивался к незваным гостям.

— Странное место, — пробормотал Лавров, оглядываясь по сторонам. — Чувствуете эту атмосферу? Словно время здесь течёт иначе.

— Это не просто ощущение, — тихо ответила Ульяна. — По словам профессора Виноградова, в некоторых местах собора действительно наблюдаются аномалии временного восприятия. Особенно в полнолуние.

Они нашли восточный коридор — узкий проход с низким сводчатым потолком. Стены здесь были выложены более древней кладкой, чем в основном подвале, — возможно, эта часть сохранилась ещё от первоначального здания XIII века.

— Мы на правильном пути, — сказал Архип, сверяясь с планом. — Туннель должен быть в конце этого коридора.

Через несколько минут они достигли массивной деревянной двери, окованной потемневшим от времени железом. Архип попытался открыть её, но дверь не поддавалась.

— Должен быть другой ключ, — сказал он, осматривая замочную скважину.

— Позвольте мне, — Лавров достал из кармана связку старинных ключей. — У меня есть копии ключей от большинства дверей в соборе.

Ульяна бросила на него подозрительный взгляд:
— Откуда они у вас?

— Профессиональная необходимость, — уклончиво ответил Лавров, подбирая ключ. — В моей работе часто приходится получать доступ к закрытым помещениям.

Один из ключей подошёл, и дверь со скрипом отворилась, открывая вход в длинный туннель. Воздух здесь был ещё холоднее, и Ульяна почувствовала, как по спине пробежал озноб.

— Осторожнее, — предупредил Архип, светя фонарём вперёд. — Пол неровный, а потолок местами очень низкий.

Они медленно двигались по туннелю, который постепенно уходил вниз, под фундамент собора. Стены здесь были влажными, местами покрытыми плесенью и мхом. Иногда им приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой низкие своды.

— Мы уже должны быть близко, — сказала Ульяна, сверяясь с планом. — Согласно схеме, «комната эха» находится прямо под восточным крылом собора.

Внезапно туннель расширился, и они оказались перед круглой аркой, ведущей в просторное помещение. Лучи их фонарей не могли полностью осветить его — комната была слишком большой, и темнота поглощала свет.

— Мы на месте, — тихо произнесла Ульяна, чувствуя, как её голос странно отражается от стен, создавая необычное эхо.

Они вошли в «комнату эха» — круглое помещение с высоким куполообразным потолком. Стены были выложены гладким камнем, отполированным до блеска. В центре комнаты находился каменный постамент, похожий на алтарь, с семью углублениями по краям.

— Невероятно, — прошептал Лавров, осматриваясь. — Я много слышал об этом месте, но никогда не думал, что оно действительно существует.

Архип направил луч фонаря на восточную стену, где в нише располагался странный металлический объект — акустический резонатор, о котором говорил профессор.

— Вот он, — сказал Архип. — Резонатор, усиливающий звуковые волны.

Ульяна подошла ближе к резонатору. Это была сложная конструкция из металлических пластин и труб, напоминающая одновременно музыкальный инструмент и научный прибор.

— А вот и ниша для янтарных фрагментов, — сказала она, указывая на два небольших углубления в основании резонатора.

Лавров посмотрел на часы:
— Почти полночь. Нам пора приступать.

Ульяна достала из сумки свой янтарный фрагмент. В тусклом свете фонарей он казался живым — внутри него словно перетекали золотистые волны, а символ пульсировал, как сердце.

Лавров развернул свой фрагмент. Его янтарь был темнее, с красноватым оттенком, и символ внутри него отличался от того, что был у Ульяны.

— Готовы? — спросил Лавров, глядя на Ульяну.

Она кивнула, чувствуя, как сердце колотится в груди:
— Давайте сделаем это.

Они одновременно поместили свои фрагменты в углубления резонатора. В тот же момент часы показали ровно полночь, и через высокие узкие окна под куполом в комнату проник лунный свет, образуя серебристый круг на каменном постаменте в центре.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем янтарные фрагменты начали светиться — сначала слабо, потом всё ярче и ярче. Свет был не просто отражением лунных лучей — он шёл изнутри янтаря, пульсируя в такт с символами.

— Работает, — прошептал Лавров, не скрывая восхищения.

Внезапно резонатор издал низкий гудящий звук, который постепенно нарастал, заполняя всё пространство «комнаты эха». Звук отражался от стен, усиливался, накладывался сам на себя, создавая странную вибрирующую мелодию.

Ульяна почувствовала, как по её телу пробежала волна тепла, а затем — лёгкое головокружение. Мир вокруг словно замедлился, звуки стали глубже и насыщеннее. Она посмотрела на Архипа и Лаврова — они тоже выглядели так, будто ощущали то же самое.

Свечение янтарных фрагментов становилось всё интенсивнее, и теперь оно проецировало на стены комнаты странные узоры — переплетающиеся линии, символы, диаграммы. Ульяна с изумлением узнала в них те же рисунки, что видела на странице из «Книги Времени», которую показала ей крёстная.

— Это карта, — сказала она, указывая на одну из проекций. — Карта расположения всех семи фрагментов янтарного кода.

Лавров подошёл ближе к стене, вглядываясь в светящиеся линии:
— Вы правы. Смотрите, здесь обозначены координаты и какие-то символы рядом с ними.

Архип быстро достал фотоаппарат и начал снимать проекции на стенах:
— Нужно зафиксировать всё, пока свечение не исчезло.

Ульяна внимательно изучала карту. Она узнала очертания Балтийского побережья, Кёнигсберга и окрестностей. Семь точек были отмечены на карте, каждая со своим символом. Две из них — соответствующие их фрагментам — светились ярче остальных.

— Смотрите, — сказала она, указывая на одну из точек. — Это место находится прямо здесь, в соборе. Возможно, один из фрагментов спрятан где-то в этом здании.

— А этот, — Лавров указал на другую точку, — похоже, находится в районе Куршской косы.

Внезапно гудящий звук резонатора изменил тональность, став выше и пронзительнее. Свечение янтарных фрагментов усилилось настолько, что стало больно смотреть на них.

— Что происходит? — встревоженно спросил Архип.

— Не знаю, — ответила Ульяна. — Кажется, резонанс усиливается.

В следующий момент произошло нечто удивительное — пространство вокруг них словно задрожало, воздух стал плотным, как вода. Ульяна почувствовала странное ощущение — будто время вокруг них замедлилось, а затем начало искривляться.

На стенах появились новые проекции — уже не карты, а какие-то формулы, уравнения, диаграммы. Они были похожи на сложные математические выкладки, но с символами, которых Ульяна никогда раньше не видела.

— Это теория Канта о природе времени, — прошептал Лавров, глядя на формулы с благоговением. — То, что он никогда не публиковал. Его тайное знание.

Ульяна заметила, что одна из проекций указывает на восточную стену, справа от резонатора — именно там, где, по словам крёстной, должен был находиться тайник. Свет образовывал на стене яркое пятно, словно указывая на что-то.

Она подошла к стене и начала осматривать её, водя рукой по гладкому камню. Вскоре пальцы нащупали небольшую металлическую пластину, почти незаметную в тусклом свете.

— Нашла, — тихо сказала она и, убедившись, что Лавров занят изучением проекций на противоположной стене, достала из кармана ключ, который дала ей крёстная.

Ульяна осторожно отодвинула пластину, обнаружив под ней замочную скважину. Ключ идеально подошёл, и после лёгкого поворота раздался тихий щелчок. Часть стены — небольшой каменный блок — слегка выдвинулась вперёд.

Ульяна аккуратно вытащила блок, обнаружив за ним небольшую нишу. Внутри лежал металлический цилиндр, запечатанный с обоих концов. Она быстро достала его и спрятала в сумку, надеясь, что Лавров не заметил её действий.

Но в этот момент резонатор издал пронзительный звук, и свечение янтарных фрагментов внезапно стало нестерпимо ярким. Ульяна почувствовала, как по комнате прошла волна энергии, словно невидимый взрыв.

— Что происходит? — крикнул Архип, пытаясь удержаться на ногах.

— Не знаю! — ответила Ульяна. — Кажется, резонанс вышел из-под контроля!

Лавров бросился к резонатору:
— Нужно вынуть фрагменты, пока не случилось что-то серьёзное!

Он протянул руку к янтарным кускам, но в тот момент, когда его пальцы коснулись их, произошла яркая вспышка. Лавров отшатнулся, держась за руку.

— Чёрт! Они раскалились!

Ульяна подбежала к резонатору и, обернув руку шарфом, быстро вытащила оба фрагмента. Свечение и звук мгновенно прекратились, и комната погрузилась в полумрак, освещаемый только их фонарями и лунным светом через узкие окна.

— Вы в порядке? — спросила она Лаврова.

— Да, просто обжёгся немного, — он потирал пальцы. — Что это было?

— Похоже на энергетический выброс, — предположил Архип. — Возможно, резонатор усилил естественное излучение янтаря до опасного уровня.

Ульяна осмотрела фрагменты. Они выглядели иначе, чем раньше — цвет стал глубже, а символы внутри казались более чёткими, словно выгравированными в трёхмерном пространстве.

— Они изменились, — сказала она, протягивая Лаврову его фрагмент. — Словно активировались.

Лавров внимательно изучил свой кусочек янтаря:
— Вы правы. И смотрите — символы теперь светятся даже без внешнего источника света.

Архип подошёл к ним, просматривая фотографии на экране камеры:
— Мне удалось заснять большинство проекций. Теперь у нас есть карта расположения всех семи фрагментов и часть формул.

— Отлично, — кивнула Ульяна. — Нам нужно тщательно изучить эти данные.

Лавров убрал свой фрагмент в бархатный мешочек:
— Что ж, эксперимент оказался успешнее, чем я ожидал. Теперь мы знаем, что янтарные фрагменты действительно взаимодействуют друг с другом и с акустическим резонатором.

Он посмотрел на Ульяну:
— Предлагаю встретиться завтра и обсудить наши находки. Я могу показать вам свои исследования по янтарному коду — возможно, вместе мы сможем разгадать больше.

Ульяна колебалась. После разговора с крёстной она не была уверена, что может полностью доверять Лаврову. Но в то же время его знания и ресурсы могли быть полезны.

— Хорошо, — наконец согласилась она. — Давайте встретимся завтра в полдень. Где именно?

— У меня есть небольшая лаборатория недалеко от университета, — ответил Лавров. — Там мы сможем спокойно поработать. Вот адрес, — он протянул ей визитку.

Ульяна взяла карточку и убрала в карман:
— До завтра, тогда.

— До завтра, — Лавров кивнул и, бросив последний взгляд на «комнату эха», направился к выходу. — Я пойду первым, чтобы убедиться, что путь свободен.

Когда шаги Лаврова затихли в туннеле, Архип повернулся к Ульяне:
— Вы ему доверяете?

— Не полностью, — тихо ответила она. — Но он знает больше, чем говорит, и эти знания могут быть нам полезны.

Она достала из сумки металлический цилиндр, который нашла в тайнике:
— Посмотрите, что я обнаружила.

Архип с удивлением взял цилиндр:
— Что это?

— Не знаю, — призналась Ульяна. — Но он был спрятан в тайнике, о котором говорила моя крёстная. Возможно, внутри находятся документы или информация, оставленная моими родителями.

Архип осмотрел цилиндр:
— Он запечатан очень тщательно. Нам понадобятся инструменты, чтобы открыть его, не повредив содержимое.

— Давайте вернёмся в гостиницу, — предложила Ульяна. — Там мы сможем спокойно изучить находки и решить, что делать дальше.

Они осторожно выбрались из подвала собора и вышли на ночную улицу. Полная луна всё ещё ярко светила, но теперь её свет казался Ульяне иным — более таинственным и значимым.

— Знаете, — сказала она, глядя на серебристый диск в небе, — после того, что мы увидели сегодня, я начинаю верить, что янтарный код действительно может быть ключом к пониманию времени.

— И, возможно, не только времени, — задумчиво ответил Архип. — Если теория Канта верна, то речь может идти о гораздо более фундаментальных аспектах реальности.

Они молча шли по ночным улицам Калининграда, каждый погружённый в свои мысли. Ульяна чувствовала, что сегодняшняя ночь стала поворотным моментом в их поисках — теперь у них были не только вопросы, но и первые настоящие ключи к разгадке тайны янтарного кода.

И где-то глубоко внутри она ощущала, что приближается к пониманию того, чем занимались её родители перед смертью и почему их исследования могли быть настолько важными — или опасными — что кто-то был готов пойти на крайние меры, чтобы остановить их.

3.4

Вернувшись в гостиницу, Ульяна и Архип расположились в номере Ульяны, разложив на столе свои находки: янтарный фрагмент, металлический цилиндр и фотографии проекций из «комнаты эха».

— С чего начнём? — спросил Архип, разглядывая цилиндр.

— Давайте попробуем открыть его, — ответила Ульяна. — Мне кажется, внутри могут быть ключи к пониманию всей этой истории.

Цилиндр был сделан из какого-то прочного сплава, с герметичными заглушками на обоих концах. На одной из заглушек была выгравирована небольшая звезда — такая же, как символ внутри янтарного фрагмента Ульяны.

— Смотрите, — она указала на гравировку. — Это тот же символ, что и в моём янтаре.

Архип внимательно осмотрел заглушку:
— Здесь должен быть механизм открывания. Возможно, какой-то скрытый замок.

Ульяна взяла свой янтарный фрагмент и поднесла его к цилиндру. К её удивлению, символ внутри янтаря начал слабо светиться, когда она приблизила его к гравировке на заглушке.

— Посмотрите! — воскликнула она. — Они реагируют друг на друга.

Она прижала янтарный фрагмент к гравировке, и в тот же момент раздался тихий щелчок. Заглушка слегка повернулась, словно разблокировалась.

— Невероятно, — прошептал Архип. — Янтарь работает как ключ.

Ульяна осторожно открутила заглушку. Внутри цилиндра они обнаружили свёрнутые в трубку листы бумаги и небольшой USB-накопитель.

— Документы и цифровые данные, — сказала Ульяна, аккуратно извлекая содержимое. — Мои родители позаботились о том, чтобы сохранить информацию в разных форматах.

Она развернула листы бумаги. Это были рукописные заметки, формулы и диаграммы, выполненные аккуратным почерком её отца. На первой странице было написано: «Для Ульяны. Открой, когда придёт время».

Ульяна почувствовала, как к горлу подступил комок. Это было послание от родителей — послание, которое они оставили специально для неё, зная, что однажды она пойдёт по их следам.

— Они предвидели, что я буду искать ответы, — тихо сказала она. — Они подготовили всё это для меня.

Архип сочувственно положил руку ей на плечо:
— Они хотели защитить вас и одновременно убедиться, что их работа не будет потеряна.

Ульяна начала читать заметки. Это был своего рода дневник исследований, в котором её отец описывал их с матерью работу над янтарным кодом. Записи были датированы, начиная с 1998 года — за несколько лет до рождения Ульяны.

«10 марта 1998 г. Прасковья Дмитриевна передала нам свои материалы по янтарному коду и рассказала о работе Елены Вяземской. Невероятно, но похоже, что Кант действительно обнаружил нечто фундаментальное о природе времени и зашифровал это знание в семи янтарных фрагментах. Мы с Мариной решили продолжить исследования».

Ульяна перевернула страницу:

«5 июня 1999 г. Обнаружили первый фрагмент янтарного кода в старой коллекции Кёнигсбергского университета. Символ внутри соответствует описанию в «Книге Времени». При спектральном анализе выявлены необычные свойства — янтарь излучает в диапазоне, который не фиксируется стандартным оборудованием».

Следующие записи описывали эксперименты с янтарным фрагментом, попытки расшифровать символ и понять принцип работы кода. Затем Ульяна наткнулась на запись, которая заставила её сердце забиться быстрее:

«12 декабря 2000 г. Нашли второй фрагмент! Он был спрятан в старой рукописи Канта, хранившейся в частной коллекции в Берлине. Когда два фрагмента находятся рядом, они начинают взаимодействовать — излучение усиливается, а символы словно оживают. Мы на верном пути».

Ульяна продолжала читать, и постепенно перед ней разворачивалась история исследований её родителей. Они обнаружили, что янтарные фрагменты обладают уникальными свойствами — способностью влиять на восприятие времени, создавать локальные искривления временного континуума и даже, при определённых условиях, открывать «окна» в другие временные пласты.

«3 мая 2001 г. Эксперимент в «комнате эха» превзошёл все ожидания. Используя акустический резонатор и два фрагмента, мы смогли создать стабильную временную аномалию продолжительностью 3 минуты 17 секунд. Внутри аномалии время текло иначе — медленнее примерно в 1,4 раза. Это подтверждает теорию Канта о субъективной природе времени и возможности его модификации».

Затем записи становились более тревожными:

«15 сентября 2001 г. Нас посетил человек, представившийся сотрудником исследовательского института. Он проявил чрезмерный интерес к нашей работе и предложил финансирование в обмен на результаты. Мы отказались. У меня плохое предчувствие».

«10 октября 2001 г. Заметили слежку. Кто-то явно интересуется нашими исследованиями. Решили разделить материалы и спрятать фрагменты в разных местах. Первый будет храниться у Прасковьи Дмитриевны, второй я спрячу в надёжном месте».

Последняя запись была датирована 5 марта 2002 года — за несколько месяцев до гибели родителей:

«Мы близки к разгадке полного янтарного кода. Если наши расчёты верны, все семь фрагментов вместе могут создать устойчивый временной портал — не просто аномалию, а настоящий проход в другое время. Это открытие слишком опасно, чтобы доверить его бумаге. Остальные материалы я зашифровал и сохранил на USB-накопителе. Ключ к шифру — дата рождения Ульяны, записанная в обратном порядке. Если ты читаешь это, Улечка, знай: мы с мамой любим тебя больше всего на свете. Будь осторожна. Не доверяй Лаврову».

Ульяна перечитала последнюю фразу несколько раз, чувствуя, как холодок пробежал по спине:
— Они знали Лаврова. И предупреждали меня о нём.

Архип, который читал записи через её плечо, нахмурился:
— Это меняет всё. Мы не можем идти завтра на встречу с ним.

— Нет, — возразила Ульяна после минутного размышления. — Мы пойдём. Но будем очень осторожны. Нам нужно узнать, что именно известно Лаврову и какова его роль во всей этой истории.

Ульяна взяла USB-накопитель:
— Давайте посмотрим, что здесь.

Она подключила накопитель к своему ноутбуку. На нём оказался единственный зашифрованный файл с названием "Amber_Code_Final.enc". Система запросила пароль.

— «Ключ к шифру — дата рождения Ульяны, записанная в обратном порядке», — процитировал Архип. — Какая у вас дата рождения?

— 17 июня 2002 года, — ответила Ульяна. — В обратном порядке это будет... 2002-06-17.

Она ввела "20020617", но система отклонила пароль.

— Может быть, другой формат? — предположил Архип. — Попробуйте без дефисов и в другом порядке.

Ульяна попробовала несколько вариантов: "17062002", "02061720", "71602002" — все безуспешно.

— Подождите, — сказала она внезапно. — Мой отец всегда любил игры с числами. Возможно, он имел в виду буквально обратный порядок цифр.

Она ввела "20026071" — цифры даты 17.06.2002, записанные справа налево. Система приняла пароль, и файл начал расшифровываться.

— Сработало! — воскликнула Ульяна.

На экране открылся документ, содержащий десятки страниц текста, формул, диаграмм и фотографий. Это была полная документация исследований её родителей по янтарному коду — гораздо более детальная, чем рукописные заметки.

— Невероятно, — прошептал Архип, просматривая материалы. — Здесь всё — теоретическая база, результаты экспериментов, расшифровка символов, карты расположения фрагментов.

Ульяна быстро просматривала документ, пытаясь охватить основное содержание:
— Смотрите, здесь описание всех семи фрагментов янтарного кода. Каждый имеет свой уникальный символ и свойства.

Она указала на таблицу с изображениями символов:
— Мой фрагмент — это «Ключ Времени», первый элемент кода. Фрагмент Лаврова — «Врата», второй элемент. Остальные пять: «Маятник», «Зеркало», «Песочные часы», «Компас» и «Печать».

— А вот описание их функций, — Архип указал на следующий раздел. — Согласно теории ваших родителей, каждый фрагмент контролирует определённый аспект временного континуума: «Ключ» открывает доступ к манипуляциям со временем, «Врата» создают проход между временными пластами, «Маятник» регулирует скорость течения времени...

Ульяна перешла к разделу с картами:
— Здесь указаны предполагаемые местонахождения всех фрагментов. Два мы уже нашли. Третий, «Маятник», должен находиться... — она всмотрелась в карту, — в старой обсерватории на Куршской косе.

— А четвёртый, «Зеркало», — продолжил Архип, — спрятан в подземельях Фридрихсбургской крепости.

Они продолжали изучать документ, и постепенно перед ними разворачивалась полная картина исследований. Родители Ульяны не только обнаружили два фрагмента янтарного кода, но и разработали теоретическую модель его функционирования, основанную на неопубликованных работах Канта и исследованиях Елены Вяземской.

Согласно их теории, янтарный код был создан как инструмент для доказательства философской концепции Канта о субъективной природе времени. Кант полагал, что время не является объективной реальностью, а лишь формой восприятия человеческого разума. Янтарный код должен был стать физическим доказательством этой теории — устройством, способным манипулировать восприятием времени и даже создавать локальные искривления временного континуума.

— Но самое удивительное, — сказала Ульяна, указывая на последний раздел документа, — что мои родители пошли дальше теоретических построений. Они провели серию экспериментов, которые доказали возможность не просто искривления времени, но и создания временных петель и даже... — она замолчала, перечитывая текст, — ...перемещения объектов между различными временными пластами.

— Путешествия во времени? — недоверчиво спросил Архип. — Это звучит как научная фантастика.

— Не совсем путешествия в привычном понимании, — уточнила Ульяна, вчитываясь в текст. — Скорее, создание «окон» или «мостов» между разными временными точками. Согласно их теории, все времена существуют одновременно, просто мы воспринимаем их последовательно. Янтарный код позволяет... — она снова замолчала, пытаясь осмыслить прочитанное, —  это позволяет обойти ограничение восприятия и получить доступ к другим временным пластам.

Она перешла к последним страницам документа:
— Здесь описан их финальный эксперимент. Используя два фрагмента и акустический резонатор в «комнате эха», они создали временную аномалию, в которой смогли наблюдать события, произошедшие в том же месте, но 200 лет назад.

— И что они увидели? — спросил Архип.

— Иммануила Канта, — тихо ответила Ульяна. — Они увидели самого Канта, работающего над созданием янтарного кода.

Она указала на размытую фотографию в документе — на ней можно было различить силуэт человека в старинной одежде, склонившегося над столом в комнате, похожей на кабинет XVIII века.

— Это невероятно, — прошептал Архип. — Если это правда, то ваши родители совершили революционное открытие.

— И именно поэтому они были в опасности, — добавила Ульяна. — Такая технология... в неправильных руках она могла бы стать страшным оружием.

Она перешла к последнему разделу документа, озаглавленному «Предупреждение»:

«Если ты читаешь это, Ульяна, значит, наши опасения оправдались, и мы не смогли завершить исследования. Янтарный код — опасное знание. Мы поняли это слишком поздно. Некоторые люди готовы на всё, чтобы получить контроль над временем. Антон Лавров — один из них. Он представился нам как независимый исследователь, интересующийся работами Канта, но позже мы узнали, что он связан с организацией, которая десятилетиями ищет янтарный код. Эта организация называет себя «Хранители времени», но их цели далеки от сохранения временного континуума. Они стремятся использовать код для изменения прошлого в своих интересах.

Мы спрятали найденные фрагменты и зашифровали наши исследования. Карта в этом документе указывает предполагаемые местонахождения остальных пяти фрагментов, основанные на наших расчётах и подсказках из «Книги Времени». Но будь осторожна — «Хранители» тоже ищут их.

Если ты решишь продолжить наши исследования, помни главное правило: никогда не собирай все семь фрагментов вместе без полного понимания последствий. Полный янтарный код может создать не просто окно, а постоянный портал между временными пластами, что может привести к непредсказуемым изменениям в структуре реальности.

Мы любим тебя, Улечка. Что бы ни случилось, знай — мы всегда верили, что однажды ты завершишь то, что мы начали, но сделаешь правильный выбор.

Мама и папа».

Ульяна закрыла документ, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Это было последнее послание от родителей — предупреждение и одновременно передача эстафеты.

— Теперь я понимаю, — тихо сказала она. — Они не просто исследовали научный феномен. Они защищали мир от опасной технологии.

Архип задумчиво смотрел на экран:
— И теперь эта ответственность легла на ваши плечи. Что вы собираетесь делать?

Ульяна глубоко вздохнула, собираясь с мыслями:
— Сначала мы должны узнать, что известно Лаврову и насколько он опасен. Завтра на встрече я буду очень осторожна — не раскрою, что мы нашли в тайнике, и постараюсь выяснить его истинные намерения.

— А потом?

— Потом мы отправимся на поиски третьего фрагмента — «Маятника». Согласно карте, он должен находиться в старой обсерватории на Куршской косе. Мы должны найти его раньше «Хранителей».

Она посмотрела на янтарный фрагмент, лежащий на столе. В полумраке комнаты символ внутри него слабо светился, словно пульсируя в такт с её сердцебиением.

— Мои родители верили, что я смогу завершить их дело, — сказала Ульяна. — И я не подведу их. Но я должна быть умнее и осторожнее, чем они. Я не повторю их ошибок.

Архип кивнул:
— Я помогу вам. Мы справимся с этим вместе.

Ульяна благодарно улыбнулась ему:
— Спасибо. Я не знаю, почему вы решили помочь мне в этих поисках, но я очень ценю вашу поддержку.

— Скажем так, — ответил Архип с лёгкой улыбкой, — я всегда интересовался загадками времени. И, кроме того, я дал слово профессору Виноградову, что помогу вам.

Ульяна собрала документы и убрала USB-накопитель:
— Нам нужно отдохнуть. Завтра предстоит сложный день.

Но даже когда Архип ушёл в свой номер, а Ульяна легла в постель, сон не шёл к ней. Она лежала, глядя в потолок, и думала о родителях, о янтарном коде, о тайной организации «Хранители времени» и о том, какую роль во всём этом играет Антон Лавров.

Одно она знала наверняка — она находится на пороге открытия, которое может изменить не только её жизнь, но и само понимание реальности. И это знание было одновременно пугающим и захватывающим.

За окном полная луна освещала ночной Калининград, и где-то в глубине души Ульяна чувствовала, что время — это гораздо более сложная и таинственная субстанция, чем люди привыкли думать. И янтарный код был ключом к этой тайне — ключом, который теперь находился в её руках.

3.5

Утро выдалось пасмурным. Тяжёлые серые облака нависали над Калининградом, обещая дождь. Ульяна проснулась рано, после беспокойного сна, в котором она видела своих родителей, работающих в странной лаборатории, окружённой светящимися янтарными артефактами.

Она встала, приняла душ и тщательно продумала план действий на сегодняшний день. Встреча с Лавровым была назначена на полдень, и Ульяна решила быть максимально подготовленной. Она переписала ключевую информацию из документов родителей в небольшой блокнот, который можно было легко спрятать, а USB-накопитель и оригинальные записи оставила в сейфе гостиничного номера.

В 10 утра в её дверь постучал Архип.

— Доброе утро, — поприветствовал он, входя в номер. — Как спалось?

— Неспокойно, — призналась Ульяна. — Слишком много информации для осмысления.

Архип кивнул:
— Понимаю. Я тоже почти не спал, всё думал о том, что мы узнали.

Он достал из сумки небольшой предмет и протянул Ульяне:
— Вот, я принёс кое-что, что может пригодиться.

Это была миниатюрная камера, замаскированная под обычную брошь.

— Она записывает видео и аудио, — пояснил Архип. — Я подумал, что нам стоит зафиксировать всё, что скажет и покажет Лавров. Если он действительно связан с «Хранителями времени», любая информация может оказаться важной.

Ульяна взяла брошь:
— Отличная идея. Спасибо.

Она прикрепила камеру к лацкану своего жакета:
— Как думаешь, он может заподозрить что-то?

— Сомневаюсь, — ответил Архип. — Это новейшая модель, практически необнаружимая. Я использовал такие во время полевых исследований в труднодоступных местах.

Ульяна кивнула:
— Хорошо. Я постараюсь вести себя естественно и не вызывать подозрений. Главное — выяснить, что именно известно Лаврову о янтарном коде и каковы его истинные намерения.

— И будьте осторожны, — добавил Архип. — Если ваши родители считали его опасным, у них были на то веские причины.

В 11:30 они вышли из гостиницы и направились по адресу, указанному Лавровым. Лаборатория находилась в старом здании недалеко от университетского городка — трёхэтажном особняке начала XX века, отреставрированном, но сохранившем исторический облик.

— Впечатляюще, — заметил Архип, разглядывая здание. — Похоже, у Лаврова хорошее финансирование.

— Или влиятельные покровители, — добавила Ульяна.

Они поднялись на второй этаж и позвонили в дверь с табличкой «Исследовательский центр временных аномалий». Через несколько секунд дверь открыл сам Лавров.

— А, Ульяна Андреевна, Архип Сергеевич, — приветливо улыбнулся он. — Рад, что вы пришли. Проходите, пожалуйста.

Он провёл их через просторную приёмную в основное помещение лаборатории. Это была большая комната с высокими потолками, заставленная разнообразным оборудованием: компьютерами, спектрометрами, микроскопами и другими приборами, назначение которых Ульяна не могла определить.

— Моя скромная исследовательская база, — сказал Лавров, обводя рукой помещение. — Здесь я провожу большую часть своих экспериментов.

Ульяна заметила, что на одной из стен висела большая карта Восточной Пруссии с отмеченными на ней точками. Некоторые из них совпадали с местами, указанными в документах её родителей как возможные местонахождения фрагментов янтарного кода.

— Впечатляюще, — сказала она, стараясь скрыть беспокойство. — Вы давно занимаетесь исследованиями в этой области?

— Около пятнадцати лет, — ответил Лавров, предлагая им сесть за большой рабочий стол. — Моё увлечение началось ещё в аспирантуре, когда я изучал неопубликованные работы Канта.

Он подошёл к небольшому сейфу, открыл его и достал свой янтарный фрагмент:
— Но настоящий прорыв произошёл, когда я обнаружил это.

Лавров положил фрагмент на стол. В дневном свете, проникающем через большие окна лаборатории, символ внутри янтаря казался более чётким и объёмным, чем Ульяна помнила по вчерашнему вечеру.

— Где именно вы его нашли? — спросила она, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как проявление обычного любопытства.

Лавров слегка улыбнулся:
— В одной частной коллекции в Берлине. Владелец даже не подозревал о его истинной ценности — считал просто красивым куском янтаря с необычным включением.

Ульяна вспомнила запись отца: «Нашли второй фрагмент! Он был спрятан в старой рукописи Канта, хранившейся в частной коллекции в Берлине». Совпадение было слишком точным.

— А что вы знаете о происхождении этих фрагментов? — спросил Архип, внимательно наблюдая за реакцией Лаврова.

— О, это увлекательная история, — ответил тот, явно довольный возможностью продемонстрировать свои знания. — Согласно моим исследованиям, Иммануил Кант создал семь особых янтарных артефактов, в которых зашифровал свою секретную теорию о природе времени. Теорию, которую он не решился опубликовать официально, поскольку она слишком опережала своё время и могла быть воспринята как ересь.

Лавров подошёл к книжному шкафу и достал старинную книгу в кожаном переплёте:
— Это копия «Критики чистого разума» с рукописными заметками самого Канта на полях. В них есть намёки на существование «временного кода», способного доказать субъективную природу времени.

Он открыл книгу на заложенной странице и показал им. На полях действительно были видны заметки, сделанные выцветшими чернилами на немецком языке.

— Кант считал, что время не является объективной реальностью, а лишь формой восприятия человеческого разума, — продолжил Лавров. — И он создал физическое доказательство этой теории — янтарный код, способный манипулировать восприятием времени.

Ульяна слушала, поражаясь тому, насколько точно информация Лаврова совпадала с тем, что она узнала из документов родителей. Либо он действительно провёл собственное исследование и пришёл к тем же выводам, либо... у него был доступ к их материалам.

— А что вы знаете о символах внутри янтаря? — спросила она, указывая на его фрагмент.

— Каждый символ представляет определённый аспект временного континуума, — ответил Лавров. — Мой фрагмент, например, содержит символ «Врата» — он отвечает за создание прохода между временными пластами.

Он внимательно посмотрел на Ульяну:
— А ваш фрагмент содержит символ «Ключ» — первый элемент кода, открывающий доступ к манипуляциям со временем.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Лавров знал слишком много — даже названия символов совпадали с теми, что использовали её родители в своих записях.

— Откуда вам известны эти названия? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Лавров на мгновение замешкался, но быстро восстановил самообладание:
— Из старинных текстов, связанных с «Книгой Времени» Елены Вяземской. Вы ведь знаете о ней?

— Да, моя крёстная упоминала эту книгу, — осторожно ответила Ульяна.

— Прасковья Дмитриевна — удивительная женщина с обширными знаниями, — кивнул Лавров. — Именно она много лет назад направила меня на путь исследования янтарного кода.

Он подошёл к компьютеру и включил большой монитор на стене:
— Позвольте показать вам результаты моих экспериментов с фрагментом.

На экране появились графики, диаграммы и фотографии, демонстрирующие различные тесты и измерения, проведённые с янтарным артефактом.

— Я обнаружил, что янтарь излучает в особом диапазоне, который не фиксируется стандартным оборудованием, — пояснил Лавров. — Это излучение влияет на восприятие времени людьми, находящимися в непосредственной близости.

Он показал видеозапись эксперимента, где добровольцы, подвергшиеся воздействию янтаря, демонстрировали измененное восприятие временных интервалов.

— Но самое интересное произошло вчера, когда мы объединили наши фрагменты в «комнате эха», — продолжил Лавров. — Резонанс, который они создали, подтвердил мою теорию о возможности не просто искривления восприятия времени, но и создания реальных временных аномалий.

Он повернулся к Ульяне:
— Я уверен, что если собрать все семь фрагментов янтарного кода, можно будет создать устойчивый временной портал — проход в другие временные пласты.

Ульяна внимательно наблюдала за Лавровым. Его энтузиазм казался искренним, но было что-то ещё в его глазах — какая-то скрытая цель, о которой он не говорил.

— И что бы вы сделали с таким порталом? — спросила она. — Какова конечная цель ваших исследований?

Лавров на мгновение задумался, словно взвешивая, сколько можно рассказать:
— Представьте возможности, которые открывает доступ к другим временным пластам. Мы могли бы изучать историю напрямую, наблюдая за событиями прошлого. Могли бы получить доступ к утраченным знаниям и технологиям. Возможно, даже предотвращать катастрофы, внося минимальные корректировки в ход событий.

— Звучит амбициозно, — заметил Архип. — И потенциально опасно. Вмешательство в прошлое может иметь непредсказуемые последствия.

— Разумеется, требуется осторожность, — согласился Лавров. — Именно поэтому так важно, чтобы технология янтарного кода находилась в руках ответственных исследователей, а не случайных людей или, не дай бог, военных структур.

Он пристально посмотрел на Ульяну:
— Вы ведь тоже ищете остальные фрагменты, не так ли? Продолжаете дело своих родителей?

Ульяна почувствовала, как сердце пропустило удар. Вот оно — прямое упоминание её родителей.

— Вы знали моих родителей? — спросила она, решив, что лучше не отрицать очевидное.

Лавров кивнул:
— Да, я сотрудничал с Андреем Максимовичем и Мариной Викторовной несколько месяцев. Мы обменивались информацией по янтарному коду. Они были блестящими учёными... и их гибель стала огромной потерей для науки.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями:
— Я всегда подозревал, что их смерть не была случайной. Слишком много людей интересовалось их исследованиями.

— Вы знаете, кто мог быть причастен к их гибели? — прямо спросила Ульяна.

Лавров покачал головой:
— У меня есть подозрения, но нет доказательств. Существует организация, которая десятилетиями ищет янтарный код. Они называют себя «Хранители времени», хотя их истинные цели далеки от сохранения временного континуума.

Ульяна и Архип переглянулись. Лавров упомянул ту же организацию, о которой писали родители Ульяны в своём предупреждении. Но они утверждали, что сам Лавров связан с «Хранителями».

— Что вам известно об этой организации? — спросил Архип.

— Немного, — ответил Лавров. — Они действуют скрытно, используют подставных лиц и фиктивные компании. Их интерес к янтарному коду начался ещё в 1930-х годах, когда нацисты проводили исследования паранормальных явлений. После войны организация трансформировалась, но не прекратила поиски.

Он подошёл к карте на стене:
— В последние месяцы я заметил активизацию их деятельности в регионе. Они ищут оставшиеся фрагменты, и, боюсь, они близки к успеху.

Лавров подошёл к карте на стене:
— В последние месяцы я заметил активизацию их деятельности в регионе. Они ищут оставшиеся фрагменты, и, боюсь, они близки к успеху.

Он указал на несколько отмеченных точек на карте:
— Здесь, на Куршской косе, и здесь, в районе Фридрихсбургской крепости, замечены люди, проводящие какие-то поисковые работы. Я уверен, что это агенты «Хранителей».

Ульяна внимательно изучала карту. Отмеченные точки действительно совпадали с местами, где, согласно документам её родителей, должны находиться третий и четвёртый фрагменты янтарного кода.

— Почему вы рассказываете нам всё это? — спросила она. — Чего вы хотите?

Лавров повернулся к ней:
— Сотрудничества. Я предлагаю объединить наши усилия в поисках оставшихся фрагментов. Вместе у нас больше шансов найти их раньше «Хранителей».

Он подошёл ближе:
— У вас есть знания, унаследованные от родителей, у меня — ресурсы и опыт. Вместе мы могли бы завершить то, что начали ваши родители, и убедиться, что янтарный код не попадёт в неправильные руки.

Ульяна задумалась. Предложение Лаврова звучало разумно, но предупреждение родителей не доверять ему не давало ей покоя. Кто из них говорил правду? Был ли Лавров искренним исследователем, опасающимся «Хранителей времени», или он сам был связан с этой организацией и пытался использовать Ульяну для достижения своих целей?

— Мне нужно подумать, — наконец сказала она. — Ваше предложение звучит интересно, но я бы хотела сначала проверить некоторую информацию.

Лавров кивнул:
— Конечно, я понимаю ваши сомнения. Особенно учитывая предупреждение ваших родителей обо мне.

Ульяна вздрогнула:
— Откуда вы знаете о предупреждении?

— Я догадывался, что Андрей оставил вам какое-то послание, — спокойно ответил Лавров. — И учитывая обстоятельства нашего последнего разговора, я предполагал, что он мог предостеречь вас от сотрудничества со мной.

Он вздохнул:
— Видите ли, у нас с вашим отцом возникли разногласия относительно методов исследования янтарного кода. Я считал, что нужно действовать более открыто, привлекать других учёных, создавать научную базу. Он настаивал на полной секретности. В итоге мы разошлись, и, боюсь, он мог неправильно интерпретировать мои намерения.

Ульяна внимательно наблюдала за Лавровым, пытаясь определить, говорит ли он правду. Его объяснение звучало правдоподобно, но что-то в его глазах — какая-то скрытая напряжённость — заставляло её сомневаться.

— Я дам вам ответ через день или два, — сказала она. — Мне нужно время, чтобы всё обдумать.

— Разумеется, — кивнул Лавров. — Но не затягивайте слишком долго. «Хранители» не дремлют, и если они найдут следующий фрагмент раньше нас...

Он не закончил фразу, но его тревога казалась искренней.

— Кстати, — добавил он, — если вы решите отправиться на Куршскую косу, будьте предельно осторожны. Мои источники сообщают о странной активности вокруг старой обсерватории. Возможно, «Хранители» уже там.

Ульяна и Архип переглянулись. Лавров явно знал или догадывался о их планах искать третий фрагмент.

— Спасибо за предупреждение, — сказала Ульяна. — Мы будем осторожны.

Они попрощались, и Лавров проводил их до двери.

— Подумайте о моём предложении, — сказал он на прощание. — Вместе мы сможем завершить то, что начали ваши родители, и использовать янтарный код во благо науки.

Когда они вышли на улицу, начался мелкий дождь. Ульяна раскрыла зонт, и они с Архипом медленно пошли в сторону гостиницы.

— Что вы думаете? — спросил Архип, когда они отошли на достаточное расстояние от лаборатории.

— Не знаю, что и думать, — честно призналась Ульяна. — Он знает слишком много — даже названия символов совпадают с теми, что использовали мои родители. Но его версия о разногласиях с отцом звучит правдоподобно.

— И всё же ваши родители предупреждали о нём, — напомнил Архип. — Они считали его опасным.

— Да, — кивнула Ульяна. — И есть ещё кое-что странное. Он знает о третьем фрагменте на Куршской косе — это совпадает с информацией из документов моих родителей. Но откуда ему это известно? Если верить его словам, он не имел доступа к их исследованиям после того, как они разошлись.

Архип задумчиво кивнул:
— Хороший вопрос. Либо у него есть собственные источники информации, либо...

— Либо он каким-то образом получил доступ к материалам моих родителей, — закончила за него Ульяна. — Возможно, даже после их смерти.

Они шли молча, каждый погружённый в свои мысли. Дождь усиливался, барабаня по зонту и создавая вокруг них своеобразный звуковой кокон, отделяющий от остального мира.

— Что будем делать дальше? — наконец спросил Архип.

Ульяна решительно посмотрела на него:
— Отправимся на Куршскую косу. Нам нужно найти третий фрагмент раньше «Хранителей» — кем бы они ни были и связан ли с ними Лавров.

— А как насчёт его предложения о сотрудничестве?

— Пока воздержимся от ответа, — сказала Ульяна. — Сначала я хочу поговорить с крёстной. Возможно, она знает больше о взаимоотношениях Лаврова с моими родителями.

Архип кивнул:
— Разумный подход. Когда планируете отправиться на косу?

— Завтра утром, — решительно ответила Ульяна. — Чем раньше, тем лучше.

Они дошли до гостиницы, и Ульяна остановилась под козырьком входа, складывая зонт:
— Спасибо за поддержку, Архип. Я не знаю, во что мы ввязались, но я рада, что вы рядом.

Архип улыбнулся:
— Не за что. Это самое увлекательное приключение в моей жизни. И, кроме того, — добавил он серьёзно, — я чувствую, что янтарный код — это нечто большее, чем просто научный феномен. Это ключ к пониманию фундаментальных аспектов реальности, и такое знание должно быть защищено от тех, кто может использовать его во вред.

Ульяна кивнула:
— Именно так думали мои родители. И, похоже, именно поэтому они погибли.

Она посмотрела на дождливое небо:
— Но я не отступлю. Я найду все фрагменты и разгадаю тайну янтарного кода — не только ради родителей, но и ради истины.

Дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень, но Ульяна чувствовала странное спокойствие. Впервые с начала поисков у неё появилось ощущение, что она на верном пути — пути, который приведёт её не только к разгадке научной тайны, но и к пониманию собственной судьбы, неразрывно связанной с загадочным янтарным кодом.

Глава 4: Эхо незабытых чувств

4.1

Вечер того же дня Ульяна решила провести в Музее янтаря. После напряжённой встречи с Лавровым и обсуждения планов поездки на Куршскую косу ей хотелось немного отвлечься и, возможно, найти дополнительную информацию о янтаре и его свойствах.

Музей располагался в старинной башне Дона — части оборонительных укреплений Кёнигсберга. Массивные стены, узкие окна-бойницы и сводчатые потолки создавали особую атмосферу, идеально подходящую для экспозиции, посвящённой загадочному «солнечному камню».

Ульяна медленно шла по залам, разглядывая витрины с янтарными украшениями, предметами быта и произведениями искусства. Особое внимание она уделяла древним артефактам и научным экспонатам, рассказывающим о физических и химических свойствах янтаря.

В одном из залов она неожиданно столкнулась с Платоном Виноградовым. Он стоял перед витриной с коллекцией янтарных инклюзов — кусочков янтаря с застывшими внутри насекомыми и растениями.

— Ульяна? — удивлённо произнёс он, заметив её. — Какая приятная неожиданность.

— Платон, — улыбнулась она. — Не ожидала встретить тебя здесь.

— Я часто прихожу сюда, когда бываю в Калининграде, — ответил он. — Люблю это место — здесь особая энергетика.

Он указал на витрину:
— Смотри, некоторым из этих инклюзов более сорока миллионов лет. Настоящие капсулы времени.

Ульяна подошла ближе, разглядывая древних насекомых, навсегда застывших в золотистой смоле:
— Удивительно, правда? Время остановилось для них, законсервировало их в вечности.

— Как и для нас с тобой, — тихо сказал Платон. — Иногда мне кажется, что наши чувства тоже застыли в янтаре прошлого — неизменные, сохранившие свою первозданную силу.
 
Ульяна посмотрела на него. В полумраке музейного зала его глаза казались темнее обычного, а лицо приобрело какую-то новую, незнакомую ей серьёзность.

— Ты изменился, — заметила она.

— Все мы меняемся, — ответил он. — Но некоторые вещи остаются неизменными, как эти инклюзы в янтаре.

Он помолчал, а затем добавил:
— Я слышал, ты ищешь что-то, связанное с работой твоих родителей.

Ульяна напряглась:
— Откуда ты знаешь?

— Отец упомянул, — пояснил Платон. — Не беспокойся, он не вдавался в детали. Просто сказал, что ты приехала по делам, связанным с исследованиями твоих родителей.

Он внимательно посмотрел на неё:
— Я могу чем-то помочь?

Ульяна колебалась. С одной стороны, Платон был сыном профессора Виноградова, которому она доверяла. С другой — она уже не знала, кому можно доверять в этой истории.

— Спасибо за предложение, — наконец сказала она. — Но пока я сама не до конца понимаю, что именно ищу.

Это была полуправда. Ульяна уже знала о янтарном коде и местонахождении третьего фрагмента, но не была готова делиться этой информацией даже с Платоном.

— Понимаю, — кивнул он. — Но если понадобится помощь — я здесь. Я хорошо знаю этот регион и его историю.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ульяна. — Я ценю это.

Они продолжили осмотр экспозиции, переходя из зала в зал. Платон оказался прекрасным неформальным гидом — он знал множество интересных фактов и историй, связанных с янтарём, которых не было в официальных описаниях экспонатов.

— А вот это особенно интересно, — сказал он, останавливаясь перед витриной с необычными янтарными артефактами. — Культовые предметы древних пруссов. Они верили, что янтарь обладает магическими свойствами, способными изменять течение времени.

Ульяна внимательно рассмотрела экспонаты — янтарные амулеты и фигурки с выгравированными на них странными символами.

— Некоторые из этих символов напоминают руны, — заметила она. — Но есть и совершенно уникальные знаки.

— Да, учёные до сих пор не могут расшифровать значение многих из них, — кивнул Платон. — Древние пруссы считали, что определённые комбинации символов могут открывать «двери времени».

Ульяна вздрогнула, услышав эти слова. Они слишком напоминали то, что она узнала о янтарном коде.

— Звучит как мистика, — сказала она, стараясь скрыть своё волнение.

— Для древних грань между наукой и мистикой была размыта, — ответил Платон. — Но интересно, что некоторые современные исследования показывают, что янтарь действительно обладает необычными физическими свойствами, которые наука ещё не полностью объяснила.

Он указал на информационную табличку рядом с витриной:
— Здесь упоминается, что янтарь способен сохранять и передавать определённые виды энергии. Некоторые эксперименты показывают, что он может влиять на электромагнитные поля особым образом.

Ульяна внимательно прочитала текст на табличке. Там действительно говорилось о необычных электромагнитных свойствах янтаря и упоминались исследования, проведённые в 1990-х годах группой учёных из Калининградского университета.

— Интересно, — задумчиво произнесла она. — Мои родители тоже изучали необычные свойства янтаря. Возможно, их исследования были как-то связаны с этими работами.

— Вполне вероятно, — согласился Платон. — Научное сообщество Калининграда не так велико, особенно когда речь идёт о специфических областях.

Они продолжили осмотр, и вскоре оказались в последнем зале музея, посвящённом знаменитой Янтарной комнате. Здесь были представлены фотографии оригинальной комнаты, фрагменты реконструкции и история её исчезновения во время Второй мировой войны.

— Одна из величайших загадок XX века, — сказал Платон, рассматривая большую фотографию Янтарной комнаты в её первоначальном виде. — Целая комната, облицованная янтарными панелями, бесследно исчезла.

— Существует множество теорий о её местонахождении, — заметила Ульяна. — От бункеров в Восточной Пруссии до затонувших немецких судов.

— Да, но есть ещё одна теория, о которой мало кто знает, — тихо сказал Платон, оглядевшись, чтобы убедиться, что рядом никого нет. — Некоторые исследователи считают, что Янтарная комната была не просто произведением искусства, а своего рода инструментом.

— Инструментом? — переспросила Ульяна. — Для чего?

— Для манипуляций со временем, — ответил Платон. — Согласно этой теории, особое расположение янтарных панелей создавало что-то вроде резонатора, способного влиять на временные потоки.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это слишком напоминало то, что она узнала о янтарном коде и экспериментах своих родителей в «комнате эха».

— Звучит фантастически, — сказала она, пытаясь скрыть своё волнение.

— Конечно, — улыбнулся Платон. — Но в каждой легенде есть доля истины. И кто знает, какие тайны хранит янтарь на самом деле?

Они остановились перед большим окном, выходящим на вечерний Калининград. Солнце уже садилось, окрашивая небо и воды Преголи в золотистые тона, удивительно напоминающие цвет янтаря.

— Красиво, — тихо сказала Ульяна.

— Да, — согласился Платон, но смотрел он не на закат, а на неё.

Ульяна почувствовала его взгляд и повернулась. Их глаза встретились, и на мгновение время словно остановилось. В этом взгляде было столько невысказанных слов, столько воспоминаний и чувств, что у Ульяны перехватило дыхание.

— Я часто думал о тебе, — тихо сказал Платон. — Все эти годы.

— Платон,— начала Ульяна, но не смогла продолжить.

Он сделал шаг к ней:
— Я знаю, что между нами всё закончилось давно. Но иногда мне кажется, что некоторые чувства, как те инклюзы в янтаре, остаются неизменными, несмотря на время.

Ульяна не знала, что ответить. Воспоминания о их отношениях, о счастливых моментах и о болезненном расставании нахлынули на неё. Она думала, что давно пережила всё это, но сейчас, глядя в глаза Платона, понимала, что какая-то часть её сердца всё ещё принадлежит ему.

— Многое изменилось, — наконец сказала она. — Мы оба изменились.

— Но не всё, — тихо возразил он. — Некоторые вещи остаются неизменными.

Он осторожно взял её за руку, и Ульяна не отстранилась. Его прикосновение было тёплым и знакомым, словно эхо из прошлого.

— Я не прошу ничего, — продолжил Платон. — Просто хочу, чтобы ты знала — я никогда не переставал думать о тебе. И если когда-нибудь ты решишь, что мы могли бы...

Он не закончил фразу, но Ульяна поняла. Она смотрела на него, на его знакомое и одновременно изменившееся лицо, и чувствовала, как внутри неё борются противоречивые эмоции. Часть её хотела отступить, защитить себя от возможной новой боли. Но другая часть тянулась к нему, к тому, что они когда-то разделяли.

— Я не знаю, что сказать, — честно призналась она. — Сейчас в моей жизни слишком много всего происходит.

— Я понимаю, — кивнул Платон. — И не тороплю тебя. Просто знай, что я здесь, если понадобится.

Он всё ещё держал её руку, и в этот момент Ульяна почувствовала, что не хочет отпускать его. Несмотря на все сомнения и страхи, несмотря на боль прошлого, что-то внутри неё тянулось к Платону, как будто между ними существовала невидимая нить, которую не смогли разорвать ни время, ни расстояние.

Они стояли так, глядя друг на друга в тишине музейного зала, освещённого золотистыми лучами заходящего солнца. Вокруг них были артефакты, хранящие память о тысячелетиях, но в этот момент существовало только настоящее — и эхо чувств, которые, казалось, никогда по-настоящему не умирали.

Платон медленно наклонился к ней, и Ульяна поняла, что он собирается её поцеловать. Часть её хотела отстраниться, сказать, что это ошибка, что они не должны возвращаться в прошлое. Но другая часть — та, что всё ещё хранила воспоминания о их любви — не позволила ей отступить.

Их губы почти соприкоснулись, когда внезапно раздался резкий голос:

— Извините, что прерываю.

4.2

Ульяна и Платон отпрянули друг от друга и обернулись. В дверях зала стоял Гордей Лавров, сын Антона Лаврова. Его лицо выражало смесь раздражения и плохо скрываемой ревности.

— Гордей? — удивлённо произнёс Платон. — Что ты здесь делаешь?

— Мог бы спросить тебя о том же, — холодно ответил Гордей, подходя ближе. — Но, похоже, ответ очевиден.

Он перевёл взгляд на Ульяну:
— Добрый вечер, Ульяна Андреевна. Не ожидал встретить вас здесь и в такой компании.

В его голосе звучала неприкрытая неприязнь. Ульяна почувствовала, как напрягся Платон рядом с ней.

— Мы с Ульяной старые друзья, — спокойно сказал Платон. — А ты, насколько я помню, познакомился с ней только вчера.

— Верно, — кивнул Гордей. — Но мой отец очень заинтересован в сотрудничестве с Ульяной Андреевной. Он попросил меня передать ей некоторые материалы.

Он достал из сумки папку:
— Здесь дополнительная информация о янтарном коде, которая может вас заинтересовать. Отец хотел бы, чтобы вы ознакомились с ней перед принятием решения о сотрудничестве.

Ульяна взяла папку, стараясь не показывать своего удивления:
— Спасибо. Я обязательно изучу эти материалы.

— Янтарный код? — переспросил Платон, переводя взгляд с Гордея на Ульяну. — Что это?

— Просто научный проект, — быстро ответила Ульяна, не желая вдаваться в подробности. — Связанный с исследованиями моих родителей.

Гордей усмехнулся:
— Да, «просто научный проект». Настолько простой, что привлёк внимание многих заинтересованных сторон.

Он пристально посмотрел на Платона:
— Включая твоего отца, насколько я знаю.

— Моего отца? — удивился Платон. — При чём здесь он?

— Спроси у него сам, — пожал плечами Гордей. — Или у своей... «старой подруги».

Ульяна почувствовала растущее напряжение между мужчинами. Было очевидно, что между ними существует какая-то давняя неприязнь, и сейчас она только усилилась из-за её присутствия.

— Думаю, нам пора, — сказала она, обращаясь к Платону. — Уже поздно, а мне ещё нужно подготовиться к завтрашней поездке.

— Поездке? — переспросил Гордей. — Вы куда-то уезжаете?

— Просто небольшая экскурсия, — уклончиво ответила Ульяна. — Хочу увидеть больше достопримечательностей региона.

Гордей явно не поверил ей, но не стал настаивать:
— Понимаю. В любом случае, отец будет ждать вашего ответа в ближайшее время. Он считает, что сотрудничество будет взаимовыгодным.

— Я обязательно свяжусь с ним, — кивнула Ульяна. — Спасибо за материалы.

Она повернулась к Платону:
— Спасибо за экскурсию. Было очень интересно.

Платон кивнул, всё ещё напряжённо глядя на Гордея:
— Я провожу тебя до выхода.

— Не стоит, — вмешался Гордей. — Я как раз собирался уходить. Могу подвезти Ульяну Андреевну до гостиницы.

— Спасибо, но я предпочту прогуляться, — твёрдо сказала Ульяна. — Вечер прекрасный, а мне нужно подумать.

Гордей пожал плечами:
— Как пожелаете. Тогда до встречи.

Он бросил ещё один холодный взгляд на Платона и направился к выходу. Когда его шаги затихли в коридоре, Платон тихо выругался:
— Извини за это. Гордей всегда был... сложным человеком.

— Похоже, между вами какая-то история, — заметила Ульяна.

Платон вздохнул:
— Мы учились вместе в университете. Соперничали во всём — в учёбе, в спорте, за внимание девушек. Обычная студенческая конкуренция, которая со временем переросла во что-то более серьёзное.

Он помолчал, а затем добавил:
— А потом наши отцы стали работать над общим проектом, и всё стало ещё сложнее. Профессиональные разногласия смешались с личной неприязнью.

— Твой отец работал с Лавровым? — удивлённо спросила Ульяна. — Над чем?

— Не знаю подробностей, — ответил Платон. — Отец никогда не рассказывал о своих исследованиях. Знаю только, что это было связано с янтарём и какими-то историческими артефактами.

Он внимательно посмотрел на Ульяну:
— А что такое «янтарный код», о котором говорил Гордей?

Ульяна колебалась. Она не была готова рассказывать Платону всю правду, но и лгать ему не хотелось.

— Это связано с исследованиями моих родителей, — наконец сказала она. — Они изучали необычные свойства определённых янтарных артефактов, которые могут влиять на восприятие времени.

— Звучит интригующе, — заметил Платон. — И похоже на то, о чём я рассказывал тебе сегодня — о янтарных артефактах древних пруссов и их предполагаемой способности манипулировать временем.

— Да, есть определённое сходство, — согласилась Ульяна. — Возможно, мои родители исследовали те же легенды, но с научной точки зрения.

Она посмотрела на папку, которую дал ей Гордей:
— Мне нужно изучить эти материалы. И подготовиться к завтрашней поездке.

— Куда ты едешь? — спросил Платон. — Если не секрет.

— На Куршскую косу, — ответила Ульяна, решив, что эту информацию можно раскрыть. — Хочу посетить места, связанные с исследованиями родителей.

— Куршская коса — удивительное место, — кивнул Платон. — Там особая энергетика. Я бы мог показать тебе несколько интересных мест, которые не входят в стандартные туристические маршруты.

— Спасибо за предложение, — улыбнулась Ульяна, — но у меня уже есть планы. Может быть, в другой раз.

Они вышли из музея. Вечерний Калининград был красив — старинные здания подсвечивались, создавая романтическую атмосферу, а тёплый летний ветер приносил запах моря.

— Я провожу тебя, — сказал Платон. — Уже темнеет.

Ульяна не стала возражать. Они медленно шли по улицам, разговаривая о городе, о его истории, о янтаре — обо всём, кроме того, что произошло между ними в музее. Оба чувствовали, что момент был упущен, и возвращаться к нему сейчас было бы неуместно.

Когда они подошли к гостинице, Платон остановился:
— Ульяна, я хотел бы извиниться за то, что произошло в музее. Я не должен был...

— Не извиняйся, — мягко прервала его Ульяна. — Ничего страшного не случилось.

— И всё же, — настаивал он. — Я не хочу, чтобы ты думала, что я пытаюсь давить на тебя или использовать ситуацию.

Ульяна посмотрела на него — в свете уличных фонарей его лицо казалось одновременно знакомым и чужим, как будто она видела его через слои времени.

— Я так не думаю, — сказала она. — Но сейчас не самое подходящее время для... чего-то большего. Мне нужно сосредоточиться на поисках.

Платон кивнул:
— Я понимаю. И уважаю твоё решение.

Он помолчал, а затем добавил:
— Но если тебе понадобится помощь — любая — просто позвони. Я всегда буду рядом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ульяна. — Это много значит для меня.

Они попрощались, и Ульяна вошла в гостиницу. В холле её ждал Архип, сидевший в кресле с книгой.

— А, вот и вы, — сказал он, поднимаясь. — Я уже начал беспокоиться.

— Всё в порядке, — заверила его Ульяна. — Я была в Музее янтаря. И встретила там кое-кого интересного.

Она рассказала Архипу о встрече с Платоном и Гордеем, а также о папке с материалами, которую передал ей сын Лаврова.

— Давайте посмотрим, что там, — предложил Архип, когда они поднялись в номер Ульяны.

Они разложили документы на столе. В папке были копии старинных карт Восточной Пруссии, фотографии янтарных артефактов с необычными символами, похожими на те, что были на фрагментах кода, и несколько научных статей о физических свойствах янтаря.

— Похоже, Лавров действительно серьёзно изучал эту тему, — заметил Архип, просматривая материалы. — Здесь есть информация, которой нет в документах ваших родителей.

Ульяна кивнула, рассматривая одну из карт:
— Да, и он отметил несколько мест на Куршской косе, которые совпадают с нашими предположениями о местонахождении третьего фрагмента.

Она указала на отмеченную точку рядом со старой обсерваторией:
— Вот здесь, согласно записям моих родителей, должен находиться третий фрагмент. И Лавров тоже отметил это место.

— Интересно, — задумчиво произнёс Архип. — Либо он действительно провёл собственное исследование и пришёл к тем же выводам, либо...

— Либо каким-то образом получил доступ к материалам моих родителей, — закончила за него Ульяна. — Что только усиливает мои подозрения.

Она отложила карту и взяла одну из научных статей:
— Но эти материалы могут быть полезны. Здесь есть информация о физических свойствах янтаря, которая может помочь нам в поисках.

— Согласен, — кивнул Архип. — Давайте изучим всё внимательно и подготовимся к завтрашней поездке. Нам нужно быть готовыми к любым неожиданностям.

Ульяна кивнула, но мысли её были далеко. Она думала о Платоне, о том моменте в музее, когда они почти поцеловались, о чувствах, которые, казалось, никогда не исчезали полностью. И о предупреждении родителей — не доверять никому.

Кому она могла доверять в этой истории? Архипу, которого знала всего несколько дней? Платону, с которым их связывало прошлое, но не настоящее? Лаврову, который знал слишком много, но чьи мотивы оставались неясными?

Ульяна вздохнула и вернулась к изучению документов. Сейчас главным было найти третий фрагмент янтарного кода. А с остальным она разберётся позже.

4.3

На следующее утро, перед отъездом на Куршскую косу, Ульяна решила заглянуть в областной архив. Она хотела проверить несколько деталей, связанных с историей региона и возможными упоминаниями о янтарных артефактах в исторических документах.

Архип остался в гостинице, чтобы подготовить всё необходимое для поездки, а Ульяна отправилась в старинное здание архива, расположенное недалеко от центра города.

Архив открывался в 9 утра, и Ульяна была одной из первых посетителей. Пожилая женщина-архивариус приветливо встретила её и помогла оформить временный пропуск.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она, когда формальности были завершены.

— Я ищу информацию о янтарных артефактах, найденных в регионе в XVIII-XIX веках, — объяснила Ульяна. — Особенно интересуют документы, связанные с Иммануилом Кантом и его исследованиями янтаря.

Архивариус задумчиво покачала головой:
— О Канте у нас много материалов, но о его связи с янтарём... Не уверена. Впрочем, давайте посмотрим каталог.

Она провела Ульяну к компьютеру с электронным каталогом архива:
— Здесь вы можете искать по ключевым словам. Если найдёте что-то интересное, запишите шифры документов, и я помогу вам их получить.

Ульяна поблагодарила её и приступила к поиску. Она ввела различные комбинации ключевых слов: «Кант», «янтарь», «артефакты», «Кёнигсберг», «временные исследования». Большинство запросов не дали результатов, но когда она попробовала комбинацию «Кант» и «Bernstein» (янтарь по-немецки), система выдала несколько совпадений.

Один из документов особенно привлёк её внимание: «Переписка И. Канта с Ф. Шульцем относительно свойств янтаря, 1770-1775 гг.». Ульяна записала шифр и обратилась к архивариусу.

— Интересный выбор, — заметила та, просматривая запрос. — Этот документ редко кто запрашивает. Он на немецком языке, готическим шрифтом. Вы читаете по-немецки?

— Да, — кивнула Ульяна. — Не идеально, но достаточно для понимания.

— Хорошо, — сказала архивариус. — Документ хранится в специальном фонде. Я принесу его, но работать с ним нужно будет в читальном зале для редких документов.

Через пятнадцать минут Ульяна уже сидела за столом в небольшом, хорошо освещённом зале, перед ней лежала папка с пожелтевшими от времени листами. Это были копии писем, которыми обменивались Кант и его коллега Фридрих Шульц, профессор математики Кёнигсбергского университета.

Ульяна начала читать. Готический шрифт и архаичный немецкий язык затрудняли понимание, но постепенно она вникала в суть переписки. Кант и Шульц обсуждали необычные свойства янтаря, найденного в определённых местах Восточной Пруссии.

В одном из писем, датированном 1773 годом, Кант писал:

«Это особый образец янтаря, обнаруженный на Куршской косе, демонстрирует свойства, противоречащие известным законам природы. При определённых условиях он способен искажать восприятие времени наблюдателем, что подтверждает мою теорию о субъективной природе времени как формы чувственного созерцания».

Ульяна вздрогнула, читая эти строки. Кант прямо писал о способности янтаря влиять на восприятие времени — именно то, что исследовали её родители и о чём говорил Лавров.

В следующем письме Шульц отвечал:

«Ваши наблюдения относительно темпоральных свойств янтаря чрезвычайно интересны. Я провёл несколько экспериментов с образцом, который Вы мне передали, и могу подтвердить необычное воздействие на восприятие времени. Особенно примечательно, что эффект усиливается, когда янтарь помещается в определённую геометрическую конфигурацию, соответствующую древним прусским символам. Я зарисовал эту конфигурацию и прилагаю к письму».

К сожалению, упомянутого рисунка в архивной копии не было. Ульяна продолжила чтение, и в одном из последних писем обнаружила ещё более интересную информацию:

«Я пришёл к выводу, что янтарь с особыми свойствами встречается только в определённых местах Куршской косы, связанных с древними прусскими святилищами. Местные рыбаки говорят о «янтарных вратах времени», которые, согласно легендам, позволяли древним жрецам заглядывать в будущее. Разумеется, это лишь суеверия, но физические свойства найденного там янтаря действительно необычны. Я намереваюсь продолжить исследования и составить карту этих особых мест».

Ульяна была взволнована. Эта переписка подтверждала, что уже в XVIII веке учёные обнаружили необычные свойства янтаря и связывали их с определёнными местами на Куршской косе — теми самыми, где, согласно записям её родителей, должен находиться третий фрагмент янтарного кода.

Она продолжила поиск в каталоге и нашла ещё один интересный документ: «Отчёт о раскопках на Куршской косе, 1890 г.». Получив его, Ульяна обнаружила, что это отчёт немецких археологов о раскопках древнепрусского святилища. В отчёте упоминались найденные янтарные артефакты с необычными символами, похожими на те, что были на фрагментах янтарного кода.

Особенно заинтересовал её раздел, посвящённый «янтарному диску» — круглому артефакту с выгравированными символами, который, по мнению археологов, использовался в ритуалах, связанных с предсказанием будущего.

«Диск был найден в специальном тайнике под алтарным камнем, — говорилось в отчёте. — Судя по расположению символов, он представляет собой своего рода календарь или астрономический инструмент. Особый интерес представляет центральный символ, идентичный тому, что был обнаружен на других янтарных артефактах в регионе...»

К отчёту прилагалась фотография диска. Ульяна внимательно изучила её и замерла от удивления. Центральный символ на диске был точно таким же, как один из символов на втором фрагменте янтарного кода, который она нашла в тайнике в доме родителей.

Она быстро сделала несколько заметок и зарисовала символ. Затем продолжила поиск и нашла ещё один документ, который привлёк её внимание: «Коллекция Канта: каталог личных вещей и научных инструментов, 1804 г.».

Это был составленный после смерти философа каталог его личного имущества. Среди множества книг, инструментов и бытовых предметов Ульяна обнаружила интригующую запись:

«Янтарный медальон с гравировкой, в деревянной шкатулке. Согласно записям Канта, найден на Куршской косе в 1770 году. Передан в университетскую коллекцию».

К сожалению, описание было очень кратким, и никаких изображений медальона не прилагалось. Ульяна сделала пометку проверить, сохранился ли этот медальон в современных музейных коллекциях.

Она провела в архиве несколько часов, изучая документы и делая заметки. Постепенно перед ней вырисовывалась интересная картина: оказывается, Кант не только интересовался янтарём как природным феноменом, но и изучал его необычные свойства, связанные с восприятием времени. Более того, он собирал янтарные артефакты с древними символами и, возможно, был одним из первых, кто научно подошёл к изучению того, что позже стало известно как янтарный код.

Это открытие было важным связующим звеном между древними легендами о «янтарных вратах времени» и современными научными исследованиями её родителей.

Когда Ульяна собиралась уходить, архивариус подошла к ней:

— Знаете, я вспомнила, что у нас есть ещё один документ, который может вас заинтересовать. Он не оцифрован, поэтому не появился в результатах поиска. Это дневник одного из учеников Канта, где есть упоминания о янтарных экспериментах.

Она принесла небольшую книгу в потрёпанном кожаном переплёте:

— Это копия, оригинал слишком хрупкий для работы. Дневник на немецком, но почерк довольно разборчивый.

Ульяна с благодарностью приняла книгу и быстро просмотрела её. Действительно, в нескольких местах упоминались эксперименты с янтарём, которые проводил Кант. Особенно заинтересовала её запись, датированная 1776 годом:

— Сегодня профессор Кант показал нам удивительный эксперимент с янтарным медальоном. Он поместил его в центр начерченной на столе фигуры, напоминающей древний прусский символ, и попросил нас сосредоточиться на медальоне. Странное чувство охватило меня — как будто время замедлилось, а затем ускорилось. Профессор объяснил, что это демонстрация субъективной природы времени, но я не могу отделаться от ощущения, что произошло нечто большее — как будто на мгновение приоткрылась завеса между прошлым и будущим.

Ульяна сделала копии наиболее важных страниц и поблагодарила архивариуса за помощь. Выйдя из архива, она сразу позвонила Архипу:

— Я нашла нечто важное. Кант не только знал о янтарном коде, но и экспериментировал с ним! И что самое интересное — он проводил исследования именно в тех местах на Куршской косе, куда мы направляемся.

— Это подтверждает наши предположения, — ответил Архип. — Я подготовил всё для поездки. Когда вы вернётесь в гостиницу?

— Через полчаса, — сказала Ульяна. — И ещё кое-что интересное: в документах упоминается янтарный медальон Канта с особыми свойствами. Он был передан в университетскую коллекцию после смерти философа. Нужно будет проверить, не сохранился ли он.

— Возможно, это и есть третий фрагмент, — предположил Архип. — Или ключ к его нахождению.

— Именно так я и думаю, — согласилась Ульяна. — До встречи в гостинице.

Она закончила разговор и направилась обратно, обдумывая свои находки. Связь между Кантом и янтарным кодом была неожиданной, но логичной. Кто, как не великий философ, изучавший природу времени и пространства, мог заинтересоваться артефактами, влияющими на восприятие времени?

Ульяна чувствовала, что они на верном пути. Третий фрагмент янтарного кода должен находиться на Куршской косе, в месте, связанном с исследованиями Канта. И теперь у неё было больше информации, чтобы точнее определить это место.

4.4

Вернувшись в гостиницу, Ульяна поделилась с Архипом всеми своими находками. Они разложили на столе копии документов из архива, карты Куршской косы и заметки Ульяны.

— Смотрите, — сказала она, указывая на зарисованный символ с янтарного диска. — Этот символ идентичен одному из символов на втором фрагменте кода.

Архип внимательно изучил рисунок:

— Действительно. И если верить археологическому отчёту, этот символ был центральным на диске, который использовался в ритуалах предсказания.

— А вот здесь, — продолжила Ульяна, показывая на карту, — отмечено место, где проводил свои эксперименты Кант. Это недалеко от старой обсерватории на Куршской косе.

— И это совпадает с местом, которое отметили ваши родители как вероятное местонахождение третьего фрагмента, — кивнул Архип. — Всё сходится.

Ульяна взяла фотографию янтарного диска из археологического отчёта и внимательно изучила её:

— Есть ещё кое-что интересное. Посмотрите на расположение символов на диске. Они образуют определённую последовательность, похожую на ту, что мы видели на фрагментах кода.

Архип наклонился ближе:

— Вы правы. Это не просто декоративные элементы, а своего рода формула или код.

— Именно, — кивнула Ульяна. — И я думаю, что эта последовательность может быть ключом к нахождению третьего фрагмента.

Она достала второй фрагмент янтарного кода, который всегда носила с собой в специальном контейнере, и положила его рядом с фотографией диска:

— Смотрите, если сопоставить символы, получается продолжение последовательности. Как будто диск и фрагмент — части одного целого.

— Или диск — это и есть третий фрагмент, — предположил Архип. — Возможно, археологи нашли его в 1890 году, и с тех пор он хранится в каком-то музее или коллекции.

— Возможно, — согласилась Ульяна. — Но в отчёте говорится, что диск был передан в Кёнигсбергский университетский музей. А он был практически полностью разрушен во время войны.

Она задумчиво постучала пальцами по столу:

— Но есть и другая возможность. Что, если диск — это не сам фрагмент, а карта или указатель, ведущий к нему? В дневнике ученика Канта упоминается, что философ проводил эксперименты с янтарным медальоном, помещая его в центр особой фигуры. Что, если эта фигура соответствует расположению символов на диске?

— И если воссоздать эту фигуру в правильном месте, — начал Архип.

— И мы сможем найти третий фрагмент, — закончила Ульяна. — Или, по крайней мере, получить подсказку о его местонахождении.

Она ещё раз внимательно изучила фотографию диска:

— Есть ещё одна деталь, которая меня заинтересовала. Видите этот маленький символ у края диска? Он отличается от остальных и выглядит как?

— Как компас, — сказал Архип. — Или указатель направления.

— Точно! — воскликнула Ульяна. — И если предположить, что диск ориентирован по сторонам света, то этот символ указывает нам

Она взяла карту Куршской косы и наложила на неё прозрачную бумагу, на которой зарисовала расположение символов с диска, ориентируя их согласно указателю:

— Смотрите! Если центр диска соответствует месту проведения экспериментов Канта, то этот символ указывает прямо на старую обсерваторию!

Архип внимательно изучил её построения:

— Вы правы. И это логично — обсерватория связана с наблюдением за звёздами и измерением времени, что перекликается с темой янтарного кода.

Ульяна почувствовала прилив энтузиазма:

— Значит, наша цель — обсерватория на Куршской косе. Там мы должны найти третий фрагмент или, по крайней мере, следующую подсказку.

Она начала собирать документы:

— Нам нужно выезжать как можно скорее. Если Лавров тоже изучал эти документы, он может прийти к тем же выводам.

— Согласен, — кивнул Архип. — Я уже арендовал машину. Мы можем выехать через час.

Ульяна собрала все материалы и аккуратно сложила их в свою сумку. Затем достала телефон и сделала несколько фотографий наиболее важных документов и своих заметок — на всякий случай.

— Я собираюсь взять с собой оба найденных фрагмента, — сказала она. — Возможно, они понадобятся нам для активации третьего.

— Разумно, — согласился Архип. — Но будьте осторожны. Если Лавров или кто-то ещё следит за нами, они могут попытаться завладеть фрагментами.

Ульяна кивнула и положила контейнеры с фрагментами в специальный внутренний карман своей куртки.

— Я готова, — сказала она. — Давайте выезжать.

Они спустились в холл гостиницы и направились к выходу. Внезапно Ульяна заметила знакомую фигуру, сидящую в кресле у окна — это был Платон. Увидев её, он поднялся и подошёл.

— Ульяна, — сказал он. — Я надеялся застать тебя перед отъездом.

— Платон? — удивилась она. — Что ты здесь делаешь?

— Хотел поговорить с тобой, — ответил он. — Это важно.

Ульяна обменялась быстрыми взглядами с Архипом.

— У нас мало времени, — сказала она. — Мы как раз выезжаем.

— Я знаю, — кивнул Платон. — На Куршскую косу, к старой обсерватории.

Ульяна напряглась:

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я тоже изучал документы Канта, — ответил Платон. — И пришёл к тем же выводам, что и вы.

Он достал из сумки папку и протянул Ульяне:

— Вот, взгляни. Это копии писем Канта к моему предку, Фридриху Шульцу. В семейном архиве сохранились оригиналы, включая те части, которых нет в официальных архивах.

Ульяна взяла папку и быстро просмотрела содержимое. Действительно, там были копии писем, некоторые из которых она видела в архиве, но были и другие, неизвестные ей.

— Фридрих Шульц был твоим предком? — спросила она удивлённо.

— Да, — кивнул Платон. — По материнской линии. Наша семья хранила его архив на протяжении поколений, хотя долгое время никто не придавал особого значения этим письмам о янтаре.

Он помолчал, а затем добавил:

— Мой отец начал изучать их несколько лет назад, когда заинтересовался янтарным кодом. Он сотрудничал с твоими родителями и Лавровым.

— Что? — Ульяна была потрясена. — Твой отец работал с моими родителями? Почему ты не сказал мне об этом раньше?

— Потому что я сам узнал об этом только вчера, — ответил Платон. — После нашей встречи в музее я поговорил с отцом и спросил его о янтарном коде. Он рассказал мне, что несколько лет назад участвовал в совместном проекте с твоими родителями и Лавровым по изучению необычных свойств янтаря.

Ульяна переглянулась с Архипом, который внимательно слушал разговор.

— И что произошло? — спросила она.

— Проект был закрыт после того, как между участниками возникли разногласия, — сказал Платон. — Твои родители считали, что исследования должны оставаться строго научными и контролируемыми. Лавров хотел двигаться быстрее и использовать результаты в коммерческих целях. А мой отец занимал промежуточную позицию.

Он вздохнул:

— После закрытия проекта твои родители продолжили исследования самостоятельно. Отец вернулся к своей основной работе в университете. А Лавров... Лавров не оставил идею использовать янтарный код в своих целях.

— Каких именно целях? — спросил Архип.

— Точно не знаю, — ответил Платон. — Отец говорит, что Лавров был одержим идеей использовать свойства янтаря для создания технологии, позволяющей манипулировать восприятием времени. Он говорил о «временных петлях» и «коридорах памяти», но большинство учёных считали его идеи слишком фантастическими.

Ульяна задумчиво листала документы:

— И ты решил рассказать мне об этом сейчас, перед нашей поездкой на Куршскую косу?

— Да, — кивнул Платон. — Потому что я думаю, что Лавров тоже направляется туда. Он следил за твоими передвижениями с момента твоего приезда в Калининград.

— Откуда ты знаешь? — напряжённо спросила Ульяна.

— Гордей проговорился вчера, когда звонил отцу, — ответил Платон. — Я случайно услышал часть разговора. Он говорил, что ты была в архиве и изучала документы о Канте и янтаре, и что нужно ускорить их планы.

Ульяна почувствовала, как внутри нарастает тревога:

— Значит, они могут опередить нас.

— Возможно, — согласился Платон. — Но у меня есть преимущество — информация из семейного архива, которой нет у Лаврова. В письмах моего предка есть точные указания на местонахождение экспериментальной площадки Канта. Это не сама обсерватория, а небольшая поляна в лесу, примерно в километре от неё.

Он достал из папки старинную карту с отметками:

— Вот здесь. Это место, где Кант проводил свои эксперименты с янтарным медальоном.

Ульяна внимательно изучила карту:

— Это совпадает с нашими расчётами на основе символов с янтарного диска.

— Именно, — кивнул Платон. — Я хочу помочь вам найти третий фрагмент. Не только потому, что это связано с историей моей семьи, но и потому что я не доверяю Лаврову. Если он получит все три фрагмента янтарного кода...

— Что может произойти? — спросил Архип.

Платон покачал головой:

— Не знаю точно. Но судя по тому, как одержимо он стремится к этому, речь идёт о чём-то значительном. Мой отец говорит, что полный янтарный код может дать доступ к технологии, меняющей восприятие времени в масштабах, которые трудно представить.

Ульяна задумалась. Доверять ли Платону? С одной стороны, его появление и рассказ казались слишком удобными. С другой — информация, которую он предоставил, совпадала с их собственными находками и дополняла их.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Ты можешь поехать с нами. Но имей в виду — я всё ещё не уверена, кому можно доверять в этой истории.

— Понимаю, — кивнул Платон. — И не прошу полного доверия. Просто дай мне шанс помочь.

Ульяна посмотрела на Архипа, который едва заметно кивнул.

— Ладно, — сказала она. — Поехали. Но нам нужно спешить.

Они вышли из гостиницы и направились к арендованной машине. Ульяна села на переднее пассажирское сиденье, Платон устроился сзади. Архип занял место водителя и завёл двигатель.

— До Куршской косы около часа езды, — сказал он. — Если выедем сейчас, будем там к полудню.

— Отлично, — кивнула Ульяна. — Поехали.

Машина тронулась с места и влилась в городской поток. Ульяна смотрела в окно на проплывающие мимо улицы Калининграда, но мысли её были далеко. Она думала о родителях, об их исследованиях, о янтарном коде и о том, что может произойти, когда они найдут третий фрагмент.

И где-то глубоко внутри её не покидало ощущение, что они приближаются к чему-то гораздо более значительному, чем могли представить.

4.5

Дорога на Куршскую косу проходила через живописные места. Они выехали из Калининграда и направились на север, к побережью Балтийского моря. Ульяна смотрела в окно на проплывающие мимо поля, леса и небольшие посёлки, думая о том, как изменилась её жизнь за последние дни.

Ещё неделю назад она была обычным историком, занимающимся своими исследованиями в тихом университетском кабинете. Теперь же она мчалась по дорогам Калининградской области в поисках таинственного артефакта, способного изменить представления о времени.

— О чём задумалась? — спросил Архип, бросив на неё быстрый взгляд.

— О том, как странно всё обернулось, — ответила Ульяна. — Я приехала сюда, чтобы узнать больше о родителях, а оказалась втянута в историю с янтарным кодом, временными аномалиями и загадочными исследованиями.

— Жизнь редко идёт по запланированному сценарию, — философски заметил Архип. — Особенно когда речь идёт о таких вещах, как янтарный код.

Платон, сидевший на заднем сиденье, наклонился вперёд:

— Расскажите мне больше о фрагментах кода, которые у вас уже есть. Как они выглядят? Как вы их нашли?

Ульяна обменялась быстрым взглядом с Архипом, решая, сколько информации можно раскрыть. Затем достала из сумки планшет и открыла фотографии первых двух фрагментов.

— Вот они, — сказала она, показывая экран Платону. — Первый я нашла в старой книге, которая принадлежала моим родителям. Второй был спрятан в тайнике в их доме.

Платон внимательно изучил изображения:

— Удивительно. Символы очень похожи на те, что были в письмах Канта к моему предку. Он описывал их как «древние прусские руны, связанные с восприятием времени».

— Да, мы заметили сходство, — кивнула Ульяна. — И что интересно, некоторые из этих символов встречаются на археологических находках в этом регионе, датируемых разными эпохами — от неолита до средневековья.

— Как будто этот код существовал на протяжении тысячелетий, — задумчиво произнёс Платон. — И разные культуры использовали его элементы, возможно, не понимая полностью их значения.

— Именно так, — согласилась Ульяна. — Мои родители считали, что янтарный код — это своего рода универсальный язык для описания темпоральных явлений, который был известен древним, но забыт с развитием современной науки.

— И что происходит, когда фрагменты соединяются? — спросил Платон.

Ульяна помедлила с ответом:

— Мы ещё не пробовали соединить их. Согласно записям родителей, для этого нужны определённые условия — особое место, время и, возможно, третий фрагмент.

Это была не совсем правда — они с Архипом уже экспериментировали с соединением двух фрагментов и наблюдали странные эффекты. Но Ульяна решила пока не делиться этой информацией.

— Понимаю, — кивнул Платон. — В письмах Канта тоже упоминается, что янтарные артефакты проявляют свои необычные свойства только при определённых условиях — в особых местах силы и в определённые астрономические периоды.

Машина выехала на прибрежную дорогу, и перед ними открылся вид на Балтийское море — серо-голубое, с белыми барашками волн. Вдали виднелась узкая полоса земли, уходящая в море, — Куршская коса.

— Почти приехали, — сказал Архип. — Скоро будет поворот на косу.

Ульяна смотрела на приближающуюся полоску суши, чувствуя странное волнение. Где-то там, среди песчаных дюн и сосновых лесов, находился третий фрагмент янтарного кода — ключ к разгадке тайны, над которой работали её родители.

— Знаете, — вдруг сказал Платон, — когда я был маленьким, дедушка рассказывал мне легенду о Куршской косе. Он говорил, что это место, где время течёт иначе — то быстрее, то медленнее. Местные рыбаки верили, что в определённые дни года здесь можно увидеть прошлое или будущее, отражённое в морских волнах.

— Интересно, — отозвалась Ульяна. — Похожие легенды есть у многих народов, живших на побережье Балтики. Древние пруссы считали янтарь застывшими слезами морской богини, способными показывать видения из других времён.

— А что если эти легенды имеют под собой реальную основу? — задумчиво произнёс Платон. — Что если янтарный код — это способ активировать какие-то природные свойства этих мест, связанные с восприятием времени?

— Возможно, — кивнула Ульяна. — Мои родители в своих записях упоминали о «темпоральных аномалиях», связанных с определёнными геологическими формациями на Куршской косе. Они считали, что янтарь, найденный в этих местах, обладает особыми свойствами из-за уникального сочетания минералов и электромагнитных полей.

Машина свернула на дорогу, ведущую на Куршскую косу. По обеим сторонам потянулись сосновые леса, перемежающиеся с песчаными дюнами. Воздух наполнился запахом хвои и моря.

— Мы приближаемся к контрольно-пропускному пункту, — сообщил Архип. — Куршская коса — это национальный парк, здесь нужно заплатить за въезд.

Они остановились у шлагбаума, где Архип оплатил экологический сбор и получил карту национального парка. Затем они продолжили путь, углубляясь в территорию косы.

— Согласно карте, — сказал Архип, изучив документ, — старая обсерватория находится примерно в двадцати километрах отсюда, недалеко от посёлка Рыбачий.

— А поляна, о которой говорил Платон, должна быть в километре от неё, в лесу, — добавила Ульяна, сверяясь со старинной картой, которую дал им Платон.

Дорога шла вдоль косы, то приближаясь к морскому побережью, то углубляясь в лес. Ульяна не могла не восхищаться красотой этих мест — высокие дюны, покрытые редкой травой, величественные сосны, склонённые под постоянными ветрами, и две водные глади по обеим сторонам узкой полоски земли: Балтийское море с одной стороны и Куршский залив с другой.

— Удивительное место, — произнесла она. — Кажется, будто находишься на краю света.

— Да, здесь особая энергетика, — согласился Платон. — Неудивительно, что древние считали эти места священными.

Они проехали несколько небольших посёлков, где жизнь, казалось, текла в своём неспешном ритме, не меняясь десятилетиями. Рыбацкие лодки у причалов, сети, сушащиеся на ветру, небольшие домики с черепичными крышами — всё это создавало ощущение путешествия во времени.

Наконец, Архип сбавил скорость и указал вперёд:

— Вот и Рыбачий. Обсерватория должна быть где-то здесь, на холме.

Они проехали через посёлок и свернули на узкую дорогу, ведущую вверх по лесистому склону. Через несколько минут перед ними показалось старинное здание обсерватории — каменное строение с куполом, потемневшее от времени и покрытое мхом.

— Приехали, — сказал Архип, останавливая машину на небольшой площадке перед обсерваторией. — Отсюда пойдём пешком.

Они вышли из машины. Воздух был наполнен запахами хвои, моря и какой-то особой свежестью, характерной для этих мест. Ульяна глубоко вдохнула, чувствуя, как напряжение последних дней немного отступает.

— Согласно карте, — сказал Платон, разворачивая старинный документ, — экспериментальная площадка Канта находится примерно в километре к северо-востоку отсюда, в небольшой лощине между двумя дюнами.

Ульяна достала компас из своей сумки:

— Тогда нам туда, — она указала на едва заметную тропинку, уходящую в лес.

Они собрали необходимое снаряжение — воду, фонарики, компас, карты — и направились по тропинке. Лес вокруг был удивительно тихим, лишь изредка слышался крик чайки или шелест ветра в кронах сосен.

Архип и Платон подошли к ней. Вместе они начали осматривать валун и обнаружили, что он не просто стоит на земле, а частично погружён в неё, как будто скрывая что-то под собой.

— Странное ощущение, — заметил Архип, оглядываясь вокруг. — Как будто лес наблюдает за нами.

— Я чувствую то же самое, — кивнула Ульяна. — Здесь действительно особая атмосфера.

Они шли молча, погружённые каждый в свои мысли. Тропинка то поднималась на песчаные холмы, то спускалась в небольшие лощины, петляя между вековыми соснами.

Внезапно Платон остановился:

— Смотрите! — он указал вперёд. — Кажется, мы пришли.

Перед ними открылась небольшая круглая поляна, окружённая высокими соснами. В центре поляны лежал большой плоский камень, покрытый мхом и лишайником. Вокруг камня были расположены несколько валунов поменьше, образующих правильный круг.

— Это место, — уверенно сказал Платон. — Точно соответствует описанию в письмах Канта.

Ульяна медленно подошла к центральному камню. Что-то в этом месте заставляло её сердце биться чаще. Она чувствовала странное волнение, как будто стояла на пороге важного открытия.

— Посмотрите на расположение камней, — сказала она, обходя круг. — Они образуют точно такую же фигуру, как символы на янтарном диске.

Архип и Платон подошли ближе, внимательно изучая каменный круг.

— Вы правы, — кивнул Архип. — Это не может быть совпадением.

Ульяна достала из сумки копию фотографии янтарного диска и сравнила расположение символов на нём с расположением камней:

— Идеальное соответствие. Кто-то намеренно расположил эти камни в такой конфигурации.

— Кант, — предположил Платон. — Или кто-то до него. Возможно, это место использовалось для ритуалов на протяжении столетий.

Ульяна подошла к центральному камню и осторожно провела рукой по его поверхности, покрытой мхом. Под слоем растительности она почувствовала какие-то неровности — возможно, высеченные символы.

— Здесь что-то есть, — сказала она, начиная осторожно очищать поверхность камня от мха. — Помогите мне.

Архип и Платон присоединились к ней, и вместе они начали расчищать камень. Постепенно под слоем мха и лишайника проступили высеченные в камне символы — те же самые, что были на фрагментах янтарного кода.

— Невероятно, — прошептала Ульяна. — Это действительно то самое место.

В центре каменной плиты они обнаружили небольшое углубление круглой формы, как будто специально сделанное для того, чтобы что-то в него поместить.

— Смотрите, — указал Платон. — Это углубление точно по размеру соответствует янтарному медальону, который описывал Кант.

Ульяна достала из кармана контейнеры с двумя фрагментами янтарного кода:

— Возможно, если поместить фрагменты в это углубление.

Она осторожно вынула первый фрагмент — небольшой кусочек янтаря с высеченными на нём символами — и поднесла его к углублению в камне. Фрагмент идеально подошёл по размеру, но ничего не произошло.

— Попробуйте второй, — предложил Архип.

Ульяна заменила первый фрагмент вторым, но результат был тем же — ничего не произошло.

— Странно, — сказала она. — Я была уверена, что это должно сработать.

— Возможно, нужны особые условия, — предположил Платон. — В письмах Канта упоминалось, что эксперименты проводились в определённое время суток — на закате.

Ульяна посмотрела на небо, видневшееся между кронами деревьев:

— До заката ещё несколько часов. Что будем делать?

— Предлагаю осмотреться вокруг, — сказал Архип. — Возможно, здесь есть ещё какие-то подсказки.

Они начали тщательно исследовать поляну и окружающие её камни. Ульяна обратила внимание на один из валунов, стоящих по краю круга, — он отличался от остальных более тёмным цветом и необычной формой.

Подойдя ближе, она заметила на нём едва различимый символ — тот самый, который был центральным на янтарном диске и совпадал с одним из символов на втором фрагменте кода.

— Смотрите, — позвала она остальных. — Этот камень отмечен особым символом.

— Возможно, под ним что-то спрятано, — предположил Архип.

Они попытались сдвинуть камень, но он был слишком тяжёлым для них троих.

— Нужно найти какой-то рычаг, — сказал Платон, оглядываясь вокруг.

Ульяна внимательно изучала символ на камне, пытаясь понять его значение. Внезапно её осенило:

— Подождите! Я думаю, это не просто метка. Это указание.

Она достала второй фрагмент янтарного кода и поднесла его к символу на камне. Они идеально совпадали.

— Смотрите, — сказала она. — Если приложить фрагмент к символу...

Она осторожно прижала янтарный фрагмент к высеченному на камне знаку. В тот же миг раздался тихий щелчок, и часть валуна сдвинулась, открывая небольшую нишу.

— Сработало! — воскликнул Архип.

Ульяна осторожно заглянула в открывшуюся нишу. Внутри лежал небольшой предмет, завёрнутый в потемневшую от времени ткань. Она аккуратно достала его и развернула ткань.

На её ладони лежал третий фрагмент янтарного кода — круглый медальон из тёмно-золотистого янтаря с высеченными на нём символами, точно такими же, как на янтарном диске с археологической фотографии.

— Мы нашли его, — прошептала Ульяна, бережно держа янтарный медальон. — Третий фрагмент.

Медальон был тёплым на ощупь, несмотря на то, что долгое время пролежал в холодной каменной нише. Его поверхность была покрыта сложной вязью символов, которые, казалось, слегка светились изнутри в лучах пробивающегося сквозь кроны деревьев солнца.

— Невероятно, — произнёс Платон, рассматривая находку. — Это действительно тот самый медальон, который описывал Кант в своих письмах.

Архип осторожно прикоснулся к медальону:

— Чувствуете? Он как будто пульсирует.

Ульяна кивнула. Она ощущала лёгкую вибрацию, исходящую от янтаря, — едва заметную, но определённо реальную.

— Теперь у нас есть все три фрагмента, — сказала она. — Согласно записям моих родителей, вместе они должны образовать полный янтарный код.

Она достала из контейнеров первые два фрагмента и положила их рядом с медальоном на плоский камень в центре поляны. Три части янтарного кода лежали рядом, но пока не соединённые вместе.

— Что теперь? — спросил Платон.

— Нужно дождаться заката, — ответила Ульяна. — Как вы и сказали, в письмах Канта упоминалось, что эксперименты проводились на закате. Возможно, в это время суток янтарь проявляет свои особые свойства.

Архип посмотрел на часы:

— До заката около трёх часов. Предлагаю пока вернуться к обсерватории, перекусить и подготовиться. А ближе к вечеру вернёмся сюда.

Ульяна кивнула, аккуратно собрала все три фрагмента и бережно уложила их в контейнеры.

— Согласна. Нам нужно всё тщательно продумать перед тем, как соединять фрагменты.

Они покинули поляну и направились обратно к обсерватории. Ульяна шла, погружённая в свои мысли. Она чувствовала, что стоит на пороге важного открытия — того самого, над которым работали её родители. Что произойдёт, когда все три фрагмента янтарного кода соединятся? Какие тайны они раскроют?

И самое главное — готова ли она к тому, что может обнаружить?

Лес вокруг них постепенно погружался в предвечерние сумерки. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая кроны сосен в золотистые тона. Ветер стих, и в воздухе повисла особая тишина — как будто сама природа затаила дыхание в ожидании того, что должно произойти.

Ульяна крепче сжала сумку с фрагментами янтарного кода, чувствуя, как внутри нарастает волнение. Через несколько часов она наконец узнает правду о исследованиях своих родителей и о тайне, которую хранит янтарный код.

Тайне, которая, возможно, изменит её представление о времени и о самой реальности.

Глава 5: Янтарные нити судьбы

5.1

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда они покинули поляну на Куршской косе. Ульяна бережно держала контейнер с тремя фрагментами янтарного кода, периодически поглядывая на него, словно опасаясь, что драгоценная находка может исчезнуть. Вечерний лес наполнился таинственными звуками и тенями, а воздух стал прохладнее, напоминая о приближающейся ночи.

— Нам стоит вернуться в Калининград, — сказала Ульяна, когда они подошли к машине. — Я не думаю, что сейчас подходящее время для соединения фрагментов.

Платон кивнул, открывая дверь автомобиля:
— Согласен. Мы нашли третий фрагмент, но это только начало. Нам нужно больше информации о том, как именно активировать янтарный код.

Архип завел двигатель и включил фары, разрезавшие темноту узкой лесной дороги:
— Тем более что скоро совсем стемнеет. Не лучшее время для экспериментов с древними артефактами в лесу.

Машина тронулась, медленно продвигаясь по извилистой дороге Куршской косы. Ульяна смотрела в окно на темнеющий лес и думала о том, насколько близко они подошли к разгадке тайны, над которой работали её родители. Три фрагмента янтарного кода теперь были у неё, но что делать дальше?

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Платон, заметив её задумчивость.

— О том, что мы нашли все части головоломки, но не знаем, как их правильно соединить, — ответила Ульяна. — В записях родителей есть упоминания о необходимости особых условий для активации кода, но конкретных инструкций нет.

— Возможно, они намеренно не записали эту информацию, опасаясь, что она попадет в чужие руки, — предположил Платон.

Архип, не отрывая взгляда от дороги, вмешался в разговор:
— А что если обратиться к вашему другу-антиквару? Гордей, кажется? Человек, торгующий древностями, может иметь доступ к информации, которой нет в официальных архивах.

Ульяна переглянулась с Платоном. Идея была неожиданной, но имела смысл.

— Это... неплохая мысль, — медленно произнесла она. — Гордей действительно специализируется на балтийских древностях и имеет обширную коллекцию редких книг и артефактов.

— У него есть связи среди коллекционеров и чёрных археологов, — добавил Платон. — Если кто-то и может знать о древних ритуалах, связанных с янтарем, то это он.

Ульяна заметила, как Архип слегка напрягся при упоминании чёрных археологов, но решила не придавать этому значения. В конце концов, он был сотрудником музея и, вероятно, просто не одобрял незаконные раскопки.

— Хорошо, — кивнула она. — Завтра с утра навестим Гордея. Его магазин находится в старом городе, недалеко от Кафедрального собора.

Машина выехала с территории Куршской косы и направилась в сторону Калининграда. Ночь полностью вступила в свои права, и теперь только фары автомобиля освещали дорогу. Ульяна почувствовала усталость — день был насыщенным и эмоционально напряженным.

— Кстати, — вдруг сказал Платон, — я вспомнил кое-что из писем Канта. В одном из них он упоминает, что для полного раскрытия свойств янтаря необходимо особое место — точка пересечения древних силовых линий.

— И где же находится эта точка? — спросила Ульяна.

— Если верить Канту, где-то под Кёнигсбергом, в старых подземельях. Он писал о системе туннелей, соединяющих важные точки города.

Архип, до этого молчавший, вдруг оживился:
— Подземелья Кёнигсберга! Конечно! В музее есть старые карты немецких подземных коммуникаций. Большая часть была затоплена после войны, но некоторые туннели сохранились.

— Вы думаете, что янтарный код нужно активировать под землей? — Ульяна посмотрела на Платона.

— Это было бы логично, — кивнул он. — Янтарь формировался миллионы лет под воздействием давления и особых геологических условий. Возможно, для активации его скрытых свойств нужно вернуть его в подобную среду.

Ульяна задумалась. Идея о подземельях Кёнигсберга звучала одновременно пугающе и захватывающе. Что если ответы на все вопросы действительно скрыты под землей древнего города?

— Гордей может знать о подземельях, — сказала она. — У него есть старинные карты и планы города. Если кто-то и может помочь нам найти вход в эти туннели, то это он.

Платон кивнул:
— Тогда тем более стоит навестить его завтра.

Остаток пути они провели в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Ульяна периодически поглядывала на контейнер с фрагментами янтарного кода, чувствуя странное волнение. Три маленьких кусочка янтаря, а в них — ключ к тайне, которая может изменить её представление о мире и о самой себе.

Когда они въехали в Калининград, город уже спал. Редкие фонари освещали пустынные улицы, придавая им призрачный вид. Архип остановил машину возле гостиницы, где остановился Платон.

— Я думаю, нам всем нужно отдохнуть, — сказал Архип. — День был насыщенным.

— Согласна, — кивнула Ульяна. — Встретимся завтра в девять утра в холле гостиницы и отправимся к Гордею.

Платон вышел из машины и обернулся к Ульяне:
— Будь осторожна с фрагментами. Держи их при себе.

Она кивнула, понимая его беспокойство. Теперь, когда у них были все три части янтарного кода, риск возрастал. Кто знает, сколько ещё людей охотится за этой тайной?

— Не волнуйся, я не расстанусь с ними ни на минуту, — заверила она.

Архип довез Ульяну до её квартиры и остановился у подъезда.

— Спасибо за помощь, — сказала она, выходя из машины. — Без вас мы бы не справились.

— Не за что, — улыбнулся Архип. — Это часть моей работы — помогать исследователям.

Было что-то в его улыбке, что заставило Ульяну на мгновение задуматься. Но усталость взяла своё, и она отбросила смутные подозрения.

— До завтра, — попрощалась она и направилась к подъезду.

Поднявшись в квартиру, Ульяна первым делом проверила фрагменты янтарного кода. Все три были на месте, целые и невредимые. Она аккуратно разложила их на столе, рассматривая при свете настольной лампы.

Первый фрагмент — небольшой кусочек янтаря с высеченными на нём символами, найденный в старой книге её родителей. Второй — плоский янтарный диск с концентрическими кругами символов, обнаруженный в тайнике в родительском доме. И третий — медальон из тёмно-золотистого янтаря, найденный сегодня на Куршской косе.

Вместе они должны были образовать полный янтарный код — ключ к тайне, над которой работали её родители. Но как именно их соединить? И что произойдёт, когда код будет активирован?

Ульяна сделала несколько фотографий фрагментов с разных ракурсов, затем аккуратно убрала их в контейнер, который положила в небольшой сейф, спрятанный в стене за картиной. Это была предосторожность, о которой позаботилась Прасковья ещё когда Ульяна только переехала в эту квартиру.

— Никогда не знаешь, когда тебе понадобится надёжное место для хранения ценностей, — говорила тогда крёстная с загадочной улыбкой.

Теперь Ульяна была благодарна за эту предусмотрительность.

Приняв душ и переодевшись в домашнюю одежду, она села за компьютер и открыла файлы с оцифрованными записями родителей. Может быть, она что-то упустила? Какой-то намёк на то, как активировать янтарный код?

Часы показывали далеко за полночь, когда Ульяна наконец нашла то, что искала. В одной из последних записей отца была короткая фраза, написанная почти небрежно, как будто второпях:

«Янтарный код активируется только в точке пересечения трёх линий — времени, пространства и сознания. Древние называли такие места вратами между мирами. Одно из них находится под старым городом, в месте, где сходятся семь подземных рек».

Ульяна перечитала запись несколько раз. Семь подземных рек... Могло ли это быть указанием на конкретное место в подземельях Кёнигсберга?

Она вспомнила старую легенду о том, что Кёнигсберг был построен на семи холмах, под которыми текли семь подземных рек. Большинство историков считали это просто красивым мифом, но что если в этой легенде была доля истины?

Ульяна потёрла уставшие глаза. Было уже слишком поздно, чтобы продолжать исследования. Завтра они встретятся с Гордеем, и, возможно, он сможет пролить свет на эту загадку.

Она закрыла компьютер и легла в постель, но сон не шёл. Мысли кружились вокруг янтарного кода, подземелий Кёнигсберга и тайны, которую оставили её родители. Что произойдёт, когда они соединят все три фрагмента? Какое открытие ждёт их в глубине древних туннелей?

И самое главное — готова ли она к тому, что может обнаружить?

С этими мыслями Ульяна наконец погрузилась в беспокойный сон, в котором она бродила по бесконечным подземным лабиринтам, пытаясь найти выход, а янтарный медальон в её руке светился всё ярче, указывая путь к какой-то неведомой, но важной цели.

5.2

Утро выдалось пасмурным. Низкие серые облака нависли над Калининградом, придавая городу меланхоличный вид. Ульяна проснулась раньше будильника, чувствуя лёгкое волнение. Сон о подземных лабиринтах оставил после себя странное ощущение — будто она действительно побывала там, в глубине древних туннелей.

Первым делом она проверила сейф. Фрагменты янтарного кода были на месте. Ульяна аккуратно переложила их в небольшую кожаную сумочку, которую можно было носить через плечо. Теперь они всегда будут при ней.

В холле гостиницы Платон уже ждал её. Он выглядел отдохнувшим и полным энергии.

— Доброе утро, — улыбнулся он. — Как спалось?

— Неспокойно, — призналась Ульяна. — Всю ночь снились какие-то лабиринты.

— Неудивительно, учитывая, что мы собираемся исследовать подземелья Кёнигсберга, — кивнул Платон. — Кстати, я уже позвонил Гордею. Он ждёт нас в своём магазине.

— А где Архип? — спросила Ульяна, оглядываясь.

— Сказал, что встретит нас у Гордея. У него какие-то дела в музее с утра.

Они вышли из гостиницы и направились в сторону старого города. Антикварный магазин Гордея располагался на одной из узких улочек недалеко от Кафедрального собора, в старинном здании с фахверковыми элементами. Вывеска «Янтарные сокровища» была выполнена в старинном стиле, с позолоченными буквами на тёмном дереве.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда они вошли внутрь. Магазин Гордея был настоящей сокровищницей древностей: витрины с янтарными украшениями, старинные книги на полках из тёмного дерева, картины в массивных рамах, антикварная мебель и множество других предметов, каждый из которых, казалось, хранил свою историю.

Гордей вышел из задней комнаты, услышав звон колокольчика. Увидев Ульяну и Платона вместе, он на мгновение замер, и Ульяна заметила, как изменилось его лицо — улыбка стала чуть натянутой, а в глазах промелькнула тень. Но это длилось лишь секунду, после чего Гордей вновь стал приветливым хозяином антикварного магазина.

— Ульяна! Платон! Рад вас видеть, — он подошёл к ним, протягивая руку для приветствия. — Платон сказал, что у вас ко мне важное дело.

— Да, Гордей, — кивнула Ульяна. — Нам нужна твоя помощь и твои знания.

Гордей жестом пригласил их пройти в заднюю комнату магазина, служившую одновременно кабинетом и хранилищем особо ценных экспонатов.

— Присаживайтесь, — он указал на старинные кресла вокруг массивного дубового стола. — Чай? Кофе?

— Кофе, если можно, — ответила Ульяна, осматриваясь.

Кабинет Гордея был ещё более впечатляющим, чем основной зал магазина. Стены были увешаны старинными картами и гравюрами, в стеклянных шкафах хранились редкие книги и манускрипты, а на отдельной подставке под стеклянным колпаком находился крупный кусок необработанного янтаря размером с кулак взрослого мужчины.

Гордей включил кофемашину и повернулся к гостям:

— Итак, чем я могу помочь?

Ульяна переглянулась с Платоном, и он кивнул, давая ей возможность начать разговор.

— Гордей, мы нашли все три фрагмента янтарного кода, — сказала она, наблюдая за реакцией антиквара.

Глаза Гордея расширились от удивления, а затем в них появился живой интерес.

— Все три? Невероятно! Можно взглянуть?

Ульяна колебалась лишь мгновение, затем достала из сумочки контейнер с фрагментами и аккуратно выложила их на стол.

Гордей склонился над артефактами, рассматривая их с профессиональным интересом. Его пальцы, привыкшие обращаться с древностями, зависли над фрагментами, не касаясь их, но словно ощущая исходящую от них энергию.

— Потрясающе, — прошептал он. — Я слышал легенды о янтарном коде, но никогда не думал, что увижу его своими глазами.

— Ты знаешь об этих артефактах? — спросила Ульяна, удивлённая его реакцией.

Гордей выпрямился и посмотрел на неё:

— Знаю легенды. Среди коллекционеров янтаря ходят истории о древнем коде, зашифрованном в особых кусочках янтаря. Говорят, что этот код может открыть доступ к утраченным знаниям древних цивилизаций.

Он подошёл к одному из шкафов, достал старинную книгу в кожаном переплёте и положил её на стол.

— Вот, взгляните, — Гордей открыл книгу на странице с иллюстрацией, изображающей три янтарных фрагмента, удивительно похожих на те, что лежали на столе. — Это манускрипт XVIII века, принадлежавший одному из членов тайного общества «Янтарный круг». В нём описываются свойства янтарного кода и способы его активации.

Ульяна и Платон склонились над книгой, рассматривая иллюстрацию и текст на старонемецком языке.

— Ты можешь перевести? — спросил Платон.

Гордей кивнул:

— Здесь говорится, что янтарный код — это ключ к вратам между мирами. Для его активации необходимо соединить все три фрагмента в особом месте, где сходятся линии силы.

— Семь подземных рек, — тихо произнесла Ульяна.

Гордей удивлённо посмотрел на неё:

— Откуда ты знаешь про семь рек?

— Из записей моего отца. Он упоминал, что код активируется в месте, где сходятся семь подземных рек.

Гордей задумчиво потёр подбородок:

— Интересно... В легендах о Кёнигсберге действительно упоминаются семь подземных рек. Большинство историков считают это мифом, но...

Он подошёл к другому шкафу и достал свёрнутый в трубку пергамент.

— Взгляните на это, — Гордей развернул на столе старинную карту Кёнигсберга.

Карта была выполнена с удивительной детализацией. На ней был изображён не только город на поверхности, но и система подземных туннелей и водных путей под ним.

— Это копия карты XVII века, — пояснил Гордей. — Оригинал хранится в частной коллекции в Германии. На ней отмечены подземные коммуникации Кёнигсберга, включая систему туннелей и подземных рек.

Он указал на точку в центре карты, где сходились несколько линий:

— А вот здесь, под Королевским замком, отмечено место, где, согласно легенде, сходятся семь подземных рек. Древние пруссы считали это место священным и построили там святилище ещё до прихода тевтонских рыцарей.

Ульяна внимательно изучала карту:

— Но Королевский замок был разрушен...

— Верхняя часть — да, — кивнул Гордей. — Но подземелья сохранились. Часть из них затоплена, но есть и сухие участки. Проблема в том, что большинство входов завалено или замуровано.

— Но ты знаешь, как туда попасть? — спросил Платон, внимательно наблюдая за антикваром.

Гордей помедлил, словно взвешивая, стоит ли делиться этой информацией.

— Возможно, — наконец сказал он. — Есть один вход, о котором знают немногие. Он находится в подвале старого здания недалеко отсюда. Раньше там был винный погреб, а сейчас заброшенный склад.

Звон колокольчика прервал их разговор. В магазин кто-то вошёл.

— Извините, — Гордей направился к двери кабинета. — Я на минуту.

Когда он вышел, Ульяна и Платон переглянулись.

— Что думаешь? — тихо спросил Платон.

— Не знаю, — честно ответила Ульяна. — Гордей, кажется, знает больше, чем говорит. Но он всегда был таким — любит создавать вокруг себя ореол таинственности.

— Он явно заинтересован в янтарном коде, — заметил Платон. — Видела, как загорелись его глаза, когда ты показала фрагменты?

Ульяна кивнула, вспоминая реакцию Гордея:

— Да, но это может быть просто профессиональный интерес. Он всю жизнь занимается янтарём и древностями.

Они услышали голоса из основного зала магазина. Один принадлежал Гордею, второй — Архипу.

— А, вот и наш музейный хранитель, — сказал Платон.

Через минуту Гордей вернулся в кабинет в сопровождении Архипа. Ульяна заметила, как напряглись оба мужчины при виде друг друга. Между ними явно существовала какая-то история, о которой она не знала.

— Доброе утро, — поздоровался Архип. — Извините за опоздание. Дела в музее затянулись.

— Ничего страшного, — ответила Ульяна. — Мы как раз обсуждаем возможность исследования подземелий Кёнигсберга.

Архип с интересом посмотрел на разложенную на столе карту:

— О, старинная карта подземелий! Редкая вещь.

— Да, — кивнул Гордей, и в его голосе Ульяна уловила нотки напряжения. — Я как раз рассказывал о месте, где сходятся семь подземных рек.

Архип подошёл ближе к столу, рассматривая карту:

— Интересно. В музейных архивах есть упоминания об этом месте. Согласно легендам, там находился древний алтарь, посвящённый богу Перкунасу.

— Перкунасу? — переспросила Ульяна.

— Бог грома и молнии в балтийской мифологии, — пояснил Архип. — Его также связывали с янтарём. Считалось, что янтарь — это застывшие слёзы Перкунаса, пролитые им во время битвы с морскими демонами.

Гордей, казалось, был удивлён познаниями Архипа:

— Вы хорошо осведомлены о балтийской мифологии.

— Это часть моей работы, — пожал плечами Архип. — В музее хранится немало артефактов, связанных с древними пруссами и их верованиями.

Ульяна заметила, как Гордей и Архип обмениваются напряжёнными взглядами. Между ними определённо была какая-то недосказанность.

Гордей отошёл к одной из витрин и достал небольшой деревянный ящик.

— Я хочу показать вам кое-что, — сказал он, возвращаясь к столу. — Это может быть связано с янтарным кодом.

Он открыл ящик, и все склонились, чтобы рассмотреть его содержимое. Внутри на бархатной подушечке лежал странный предмет — небольшой диск из тёмного металла с углублениями, форма которых напоминала очертания трёх фрагментов янтарного кода.

— Что это? — спросила Ульяна, осторожно прикасаясь к металлическому диску.

— Это называют «Ключом Перкунаса», — ответил Гордей. — Древний артефакт, предположительно использовавшийся в ритуалах, связанных с янтарем. Обратите внимание на эти углубления — они идеально соответствуют форме трех фрагментов янтарного кода.

Ульяна внимательно изучала металлический диск. Действительно, три углубления на его поверхности как будто были созданы специально для их фрагментов.

— Откуда он у тебя? — спросил Платон, и в его голосе Ульяна уловила нотки подозрения.

Гордей слегка улыбнулся:
— Приобрел несколько лет назад у одного немецкого коллекционера. Он не знал истинной ценности этого предмета и считал его просто старинным ритуальным объектом.

— А ты знал? — прямо спросил Архип.

— Догадывался, — ответил Гордей, встречая взгляд Архипа. — В легендах о янтарном коде упоминается металлический ключ, необходимый для правильного соединения фрагментов.

Ульяна переводила взгляд с одного мужчины на другого, чувствуя растущее напряжение между ними.

— Можно попробовать? — спросила она, указывая на фрагменты янтарного кода.

Гордей кивнул:
— Конечно. Но я бы не советовал делать это здесь. Если легенды верны, соединение фрагментов может вызвать... необычные эффекты. Лучше сделать это в подземелье, в месте силы.

— Согласен, — неожиданно поддержал его Архип. — Если янтарный код действительно обладает теми свойствами, о которых говорят легенды, активировать его следует в подходящем месте.

Ульяна аккуратно взяла металлический диск, ощущая его странную тяжесть. Несмотря на небольшой размер, он казался удивительно массивным.

— Хорошо, — сказала она. — Когда мы сможем посетить подземелья?

— Я могу организовать это сегодня вечером, — предложил Гордей. — Нам понадобится специальное снаряжение — фонари, веревки, возможно, даже лодка, если некоторые участки окажутся затопленными.

— Я помогу с оборудованием, — сказал Архип. — В музее есть всё необходимое для археологических экспедиций.

Гордей кивнул, хотя было заметно, что помощь Архипа не слишком его радует.

— Отлично, — сказал он. — Встретимся здесь в семь вечера. К тому времени я подготовлю карту маршрута и всё необходимое с моей стороны.

Когда с организационными вопросами было покончено, Гордей предложил всем кофе. Пока он возился с кофемашиной, Ульяна продолжала изучать старинную карту подземелий Кёнигсберга.

— Эти туннели действительно существуют? — спросила она у Архипа, который стоял рядом.

— Большая часть — да, — кивнул он. — Некоторые были разрушены во время войны, другие затоплены. Но основная система сохранилась. Немцы строили на века.

Платон подошел к витрине с янтарными артефактами и рассматривал их с профессиональным интересом.

— Гордей, у тебя впечатляющая коллекция, — заметил он. — Некоторые экспонаты музейного качества.

— Спасибо, — отозвался Гордей, расставляя чашки с кофе. — Собирал годами. Многие вещи достались мне от отца — он тоже был антикваром.

Ульяна заметила, как при упоминании отца Гордея Архип слегка напрягся. Определенно, между этими двумя была какая-то история, и она становилась всё более любопытной.

Они провели ещё около часа, обсуждая детали предстоящей экспедиции и изучая материалы, которые предоставил Гордей. Когда всё было согласовано, Архип первым засобирался уходить.

— Мне нужно вернуться в музей, — сказал он. — Подготовлю оборудование к вечеру.

После его ухода Платон тоже решил откланяться:
— Я хочу заглянуть в библиотеку, поискать дополнительную информацию о подземельях Кёнигсберга. Ульяна, ты со мной?

Ульяна колебалась. Часть её хотела остаться и расспросить Гордея подробнее о «Ключе Перкунаса» и его отношениях с Архипом.

— Вы идите, — сказала она. — Я хочу ещё немного поговорить с Гордеем.

Платон бросил на неё внимательный взгляд, но не стал возражать.
— Хорошо. Встретимся в гостинице перед экспедицией.

Когда дверь за Платоном закрылась, в магазине воцарилась тишина. Гордей начал убирать чашки со стола, а Ульяна продолжала рассматривать металлический диск.

— У тебя есть вопросы, — сказал Гордей, не оборачиваясь. Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, — призналась Ульяна. — И довольно много.

5.3

Гордей закрыл дверь магазина, перевернув табличку на «Закрыто», и вернулся к Ульяне. Теперь они были совершенно одни в полумраке антикварного магазина, среди старинных вещей, хранящих истории прошлых веков.

— Я знал, что этот день настанет, — сказал он, садясь напротив Ульяны. — С того момента, как ты вернулась в Калининград и начала искать информацию о работе своих родителей.

Ульяна внимательно посмотрела на него:
— Ты знал моих родителей лучше, чем говорил раньше, не так ли?

Гордей кивнул:
— Да. Мы работали вместе некоторое время. Я помогал им с поисками информации о янтарном коде.

— Почему ты никогда не рассказывал мне об этом?

— Твои родители просили меня молчать, — ответил Гордей. — Они хотели защитить тебя. То, чем они занимались, было... опасным.

Ульяна почувствовала, как сердце забилось быстрее:
— Опасным? Ты думаешь, их смерть не была несчастным случаем?

Гордей долго смотрел на неё, словно решая, сколько может рассказать.

— Я не знаю наверняка, — наконец сказал он. — Но совпадений было слишком много. Они были близки к разгадке тайны янтарного кода, и вдруг — авария...

Он встал и подошёл к одному из шкафов, достал бутылку коньяка и два бокала.

— Не возражаешь? — спросил он, показывая бутылку. — Этот разговор требует чего-то покрепче кофе.

Ульяна кивнула, и Гордей налил им обоим по небольшой порции коньяка.

— За твоих родителей, — сказал он, поднимая бокал. — Они были удивительными людьми.

Они выпили, и Ульяна почувствовала, как тепло разливается по телу. Коньяк был хорошим, выдержанным, с богатым ароматом.

— Расскажи мне всё, что знаешь, — попросила она. — Я должна понять, во что ввязываюсь.

Гордей вздохнул:
— Твои родители верили, что янтарный код — это не просто древний артефакт. Они считали, что он содержит информацию, способную изменить наше понимание человеческой истории и, возможно, даже нашей природы.

— Какую информацию?

— Они никогда не говорили прямо, — покачал головой Гордей. — Но из того, что я понял, речь шла о каком-то древнем знании, сохранённом в структуре янтаря. Что-то связанное с человеческой ДНК и возможностью её изменения.

Ульяна вспомнила записи отца о «коде идентичности» и «перепрограммировании генетической памяти».

— Они думали, что янтарный код может влиять на ДНК?

— Не просто влиять, — ответил Гордей. — Они считали, что он может активировать скрытые возможности, заложенные в нашей генетической структуре. Возможности, которые большинство людей никогда не использует.

Он сделал ещё глоток коньяка:
— Звучит как научная фантастика, я знаю. Но твои родители были серьёзными учёными. Они не стали бы тратить годы на исследование, если бы не имели веских доказательств.

Ульяна задумалась. Всё это казалось невероятным, но в то же время объясняло одержимость её родителей янтарным кодом.

— А что насчёт Архипа? — спросила она. — Между вами явно есть какая-то история.

Лицо Гордея изменилось, став более замкнутым:
— Мы... знакомы давно. Когда-то работали вместе.

— В музее?

— Нет, — Гордей покачал головой. — В другом месте. Но это было давно, и сейчас не имеет значения.

Ульяна чувствовала, что он недоговаривает, но решила не давить. Пока.

— А Платон? — спросила она. — Ты знал, что он вернулся в Калининград?

— Слышал, — кивнул Гордей. — В нашем городе мало что остаётся незамеченным, особенно возвращение известного историка.

Он внимательно посмотрел на Ульяну:
— Вы снова сблизились?

Ульяна почувствовала, как краска приливает к щекам:
— Мы... работаем вместе. Он помогает мне с исследованием.

— Только работаете? — в голосе Гордея прозвучала нотка, которую Ульяна не могла не заметить. Ревность? Беспокойство?

— Это имеет значение? — спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Гордей выдержал её взгляд:
— Для меня — да.

Он поставил бокал на стол и подошёл ближе, остановившись рядом с её креслом:
— Ульяна, я никогда не говорил тебе, но... ты мне не безразлична. И не только как дочь моих друзей.

Ульяна почувствовала, как сердце забилось быстрее. Она всегда знала, что Гордей испытывает к ней особые чувства, но он никогда не говорил об этом прямо. До сегодняшнего дня.

— Гордей,  — начала она, но он мягко прервал её:

— Тебе не нужно ничего говорить сейчас. Я просто хотел, чтобы ты знала.

Он наклонился и взял её руку в свою:
— Я беспокоюсь о тебе, Ульяна. Поиски янтарного кода могут быть опасными. Есть люди, которые охотятся за ним годами.

— Ты имеешь в виду Лаврова?

Гордей удивлённо поднял брови:
— Ты знаешь о Лаврове?

— Немного, — ответила Ульяна. — Прасковья упоминала его имя. Она сказала, что он был заинтересован в работе моих родителей.

— Лавров — опасный человек, — серьёзно сказал Гордей. — Он работает не один и имеет связи в высоких кругах. Если он узнает, что у тебя есть все три фрагмента...

Он не закончил фразу, но Ульяна поняла, что он имел в виду.

— Ты думаешь, он может быть причастен к смерти моих родителей? — тихо спросила она.

— Я не знаю, — честно ответил Гордей. — Но я бы не исключал такую возможность. Лавров одержим идеей найти янтарный код. Он верит, что код может дать ему власть, о которой большинство людей даже не мечтает.

Ульяна задумалась. Всё становилось слишком сложным и опасным. Но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.

— Я должна закончить то, что начали мои родители, — твёрдо сказала она. — Даже если это опасно.

Гордей смотрел на неё с смесью восхищения и тревоги:
— Ты очень похожа на них. Такая же упрямая и бесстрашная.

Он отпустил её руку и вернулся на своё место:
— Хорошо. Я помогу тебе. Но ты должна быть предельно осторожна. Особенно...

Гордей замялся, но Ульяна поняла, что он хотел сказать.

— Особенно с Платоном? — закончила она за него. — Ты ему не доверяешь?

— Я не говорю, что не доверяю, — осторожно ответил Гордей. — Просто его внезапное возвращение в Калининград именно сейчас, когда ты близка к разгадке тайны янтарного кода... это может быть совпадением, а может и нет.

Ульяна вспомнила, как Платон появился в её жизни снова — словно из ниоткуда, именно тогда, когда она нашла первый фрагмент кода. Совпадение? Или что-то большее?

— А Архип? — спросила она. — Ему ты доверяешь?

Гордей усмехнулся:
— Архипу я доверяю ещё меньше. У нас... сложная история.

— Какая история? — настаивала Ульяна. — Гордей, если я должна быть осторожна, мне нужно знать, с кем имею дело.

Гордей долго молчал, словно взвешивая, сколько может рассказать.

— Мы с Архипом когда-то работали в одной организации, — наконец сказал он. — Неофициальной организации, занимавшейся поиском и изучением артефактов, подобных янтарному коду.

— Что за организация?

— Она не имела официального названия. Мы называли её просто «Общество». Её основали ещё в советские времена, когда исследования паранормальных явлений проводились под грифом «секретно».

Ульяна слушала с растущим удивлением:
— И чем занималось это Общество?

— Поиском артефактов и технологий, которые могли бы... изменить человека. Усилить его способности, продлить жизнь, даже изменить сознание.

Гордей сделал ещё глоток коньяка:
— Большинство поисков ни к чему не приводили. Но иногда мы находили вещи, которые невозможно было объяснить с точки зрения современной науки.

— И янтарный код был одной из таких вещей?

— Да. Мы узнали о нём из древних манускриптов, найденных в подземельях Кёнигсберга. Общество начало поиски, но фрагменты кода были хорошо спрятаны.

— А что случилось с Обществом? — спросила Ульяна.

— Оно распалось после развала СССР. Финансирование прекратилось, и большинство членов разошлись кто куда. Некоторые продолжили исследования самостоятельно.

— Как ты и Архип?

Гордей кивнул:
— Да. Но мы пошли разными путями. У нас были... разногласия относительно того, как следует использовать найденные артефакты.

— Какие разногласия?

— Архип считал, что такие вещи, как янтарный код, должны принадлежать государству и использоваться для укрепления его мощи. Я же полагал, что они принадлежат всему человечеству и должны изучаться открыто, без секретности.

Ульяна задумалась. Эта информация ставила Архипа в совершенно новый свет. Не просто музейный работник, а бывший член секретной организации, занимавшейся поиском паранормальных артефактов.

— А мои родители? — спросила она. — Они тоже были членами этого Общества?

— Нет, — покачал головой Гордей. — Они работали независимо. Но когда я узнал о их исследованиях, то связался с ними. Мы обменивались информацией, помогали друг другу.

Он посмотрел на часы:
— Уже почти полдень. Нам нужно подготовиться к вечерней экспедиции.

Ульяна кивнула, хотя у неё оставалось ещё много вопросов. Но Гордей был прав — времени было мало, а им предстояло серьёзное приключение.

— Спасибо за откровенность, — сказала она, вставая. — И за то, что беспокоишься обо мне.

Гордей подошёл к ней и неожиданно обнял. Ульяна почувствовала тепло его тела, запах старинных книг и лёгкий аромат коньяка.

— Будь осторожна, — прошептал он. — И помни, что я всегда на твоей стороне.

Когда Ульяна вышла из антикварного магазина, на улице уже было многолюдно. Туристы и местные жители спешили по своим делам, не подозревая о тайнах, скрытых под их ногами в древних подземельях Кёнигсберга.

Она решила пройтись пешком до гостиницы, чтобы проветрить голову и обдумать всё, что узнала от Гордея. История с секретным Обществом звучала как сюжет шпионского романа, но Ульяна чувствовала, что Гордей говорил правду. Или по крайней мере часть правды.

Проходя мимо Кафедрального собора, она заметила знакомую фигуру. Платон стоял у входа в собор, разговаривая с каким-то пожилым мужчиной. Ульяна хотела подойти, но что-то её остановило. Возможно, слова Гордея о необходимости быть осторожной.

Она наблюдала издалека, как Платон пожал руку собеседнику и тот ушёл. Затем Платон достал телефон и, казалось, сделал важный звонок. Его лицо было серьёзным, сосредоточенным.

Кому он звонил? О чём говорил с тем человеком? Ульяна почувствовала укол сомнения. Что если Гордей прав, и возвращение Платона не было простым совпадением?

Она решила не подходить к нему сейчас и продолжила свой путь к гостинице. Ей нужно было подготовиться к вечерней экспедиции и, что более важно, решить, кому она может доверять в этой запутанной истории.

В гостинице Ульяна поднялась в свой номер и заперла дверь. Достав из сумочки контейнер с фрагментами янтарного кода и металлический диск, она разложила их на столе.

Три кусочка янтаря и странный металлический предмет. В них заключалась тайна, которая могла изменить всё. Но какой ценой?

Ульяна вспомнила слова Гордея о Лаврове и его одержимости янтарным кодом. Если этот человек действительно был готов пойти на всё ради обладания кодом, то она должна быть вдвойне осторожна.

Она достала телефон и набрала номер Прасковьи. Крёстная ответила после третьего гудка:

— Ульяна? Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — ответила Ульяна. — Просто хотела спросить... ты когда-нибудь слышала об организации, которая занималась исследованием паранормальных явлений в советское время? Её называли просто «Общество».

На другом конце линии воцарилось молчание. Затем Прасковья тихо спросила:

— Кто рассказал тебе об этом?

— Значит, ты знаешь, — это был не вопрос, а утверждение.

— Ульяна, — голос Прасковьи стал серьёзным, — будь очень осторожна. Это Общество... оно никогда полностью не прекращало своего существования.

— Что ты имеешь в виду?

— Они просто ушли в тень. Некоторые из бывших членов сейчас занимают высокие посты. И они всё ещё интересуются такими вещами, как янтарный код.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок:

— Ты думаешь, они знают о моих поисках?

— Я уверена в этом, — ответила Прасковья. — Они всегда следили за работой твоих родителей. И наверняка следят за тобой.

— Что мне делать?

— Будь осторожна. Не доверяй никому полностью. И... может быть, тебе стоит прекратить поиски. Хотя бы на время.

Ульяна посмотрела на фрагменты янтарного кода, лежащие перед ней:

— Я не могу, крёстная. Я зашла слишком далеко. Я должна узнать правду.

Прасковья вздохнула:

— Я так и думала, что ты это скажешь. Ты очень похожа на своих родителей. Такая же упрямая.

— Это уже второй раз за день, когда мне это говорят, — слабо улыбнулась Ульяна.

— Кто ещё это сказал?

— Гордей.

— Гордей... — задумчиво произнесла Прасковья. — Он тоже был членом Общества, не так ли?

— Да, — подтвердила Ульяна. — Он рассказал мне об этом сегодня.

— И ты ему доверяешь?

Ульяна задумалась. Доверяет ли она Гордею? После всего, что узнала?

— Я... не знаю, — честно ответила она. — Но он единственный, кто открыто рассказал мне о своём прошлом.

— Это не значит, что он рассказал всё, — заметила Прасковья. — У Гордея могут быть свои причины помогать тебе.

— Какие причины?

— Это тебе придётся выяснить самой, — сказала Прасковья. — Но помни: в игре с такими высокими ставками у каждого есть свои мотивы.

После разговора с крёстной Ульяна чувствовала себя ещё более запутавшейся. Кому она могла доверять? Гордею, который признался в своих чувствах к ней и рассказал о своём прошлом? Платону, который вернулся в её жизнь так внезапно? Архипу, бывшему члену того же Общества, что и Гордей?

Или никому из них?

Она подошла к окну и посмотрела на город. Калининград готовился к вечеру. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая старинные здания в золотистые тона. Где-то там, под этими улицами, находились древние подземелья, хранящие тайны прошлого. И сегодня вечером она спустится туда, чтобы раскрыть одну из них.

Ульяна вернулась к столу и ещё раз посмотрела на фрагменты янтарного кода. Что бы ни случилось сегодня вечером, она была готова встретить это лицом к лицу. Ради памяти родителей. Ради истины. И ради себя самой.

Она аккуратно собрала фрагменты и металлический диск, убрав их обратно в сумочку. Затем начала готовиться к предстоящей экспедиции, понимая, что сегодняшний вечер может изменить всё.

5.4

Вечер в антикварном магазине Гордея затянулся. Ульяна, Платон и хозяин магазина всё ещё изучали древнюю карту подземелий Кёнигсберга, когда дверной колокольчик возвестил о новом посетителе.

Архип Валентинович вошёл стремительно, словно его подгоняли невидимые силы. Его обычно спокойное лицо выражало нетерпение, а в руках он держал потрёпанную кожаную папку.

— Добрый вечер всем, — произнёс он, быстро оглядывая присутствующих. — Извините за вторжение, но дело не терпит отлагательств.

Гордей нахмурился:
— Мы не договаривались о встрече сегодня, Архип Валентинович.

— Ситуация изменилась, — ответил тот, подходя к столу и кладя папку поверх карты. — У меня появилась новая информация о янтарном коде. Информация, которая может всё изменить.

Ульяна заметила, как Гордей и Платон обменялись быстрыми взглядами. Что-то в поведении Архипа настораживало всех троих.

— Что за информация? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

Архип открыл папку, извлекая несколько пожелтевших листов с рукописным текстом:
— Это копии страниц из дневника Иоганна Вагнера, одного из последних хранителей тайн Кёнигсберга перед войной. Он описывает процедуру активации янтарного кода.

— Откуда у вас эти документы? — спросил Платон, внимательно изучая листы. — Я никогда не слышал о таком дневнике в научных кругах.

— Они хранились в закрытых фондах музея, — ответил Архип. — Доступ к ним имеют только несколько человек. Я... позаимствовал их на время.

— Вы украли музейные документы? — Гордей не скрывал своего удивления.

— Назовите это временным заимствованием ради науки, — отмахнулся Архип. — Важно не это. Важно то, что здесь описан безопасный способ активации кода.

Ульяна взяла один из листов, вглядываясь в готический почерк:
— Я не могу это прочесть. Это на немецком?

— Да, — кивнул Архип. — Но я сделал перевод. — Он достал из папки ещё несколько листов, уже с машинописным текстом. — Вот, читайте.

Ульяна взяла перевод и начала читать вслух:
— «...Янтарный код должен быть активирован в присутствии всех трёх хранителей. Каждый фрагмент несёт часть информации, и только вместе они образуют полную картину. Однако активация требует особого ритуала и места силы. Таким местом является подземная пещера у слияния семи рек под Кёнигсбергом...»

— Это совпадает с тем, что показывает карта, — заметил Гордей, указывая на точку на древней карте. — Здесь отмечено место схождения подземных рек.

— Продолжайте, — настойчиво попросил Архип.

Ульяна читала дальше:
— «...Для безопасной активации необходим металлический диск с тремя углублениями, соответствующими форме фрагментов. Диск служит стабилизатором энергии и защищает разум активатора от перегрузки...»

— У вас есть такой диск? — спросила она, поднимая взгляд на Архипа.

К её удивлению, тот кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака небольшой металлический предмет:
— Он хранился вместе с документами. Я взял его, зная, что он понадобится.

Диск был размером с ладонь, сделан из странного серебристого металла с тремя углублениями, действительно напоминающими по форме найденные ими фрагменты янтарного кода.

— Можно? — Ульяна протянула руку, и Архип неохотно передал ей диск.

Она внимательно осмотрела его. На обратной стороне были выгравированы странные символы, похожие на те, что они видели на янтарных фрагментах.

— Это удивительно, — прошептала она. — Он идеально подходит для наших фрагментов.

— Именно, — кивнул Архип. — И я предлагаю не медлить. Мы должны отправиться в подземелья и активировать код как можно скорее.

— Почему такая спешка? — спросил Платон, и в его голосе явно слышалось подозрение.

Архип на мгновение замялся:
— Есть... определённые астрономические условия. Согласно дневнику, активация будет наиболее эффективной во время особого расположения звёзд. И это расположение наступает завтра ночью.

— В дневнике об этом ничего не сказано, — заметил Гордей, просматривая перевод.

— Это в другой части, которую я не успел скопировать, — быстро ответил Архип. — Но поверьте, это критически важно.

Ульяна заметила, как Платон и Гордей снова обменялись взглядами. Напряжение в комнате нарастало.

— Я не уверена, что мы должны торопиться, — осторожно сказала она. — Возможно, нам стоит сначала лучше изучить эти документы, проконсультироваться с другими специалистами...

— Нет времени! — Архип повысил голос, но тут же взял себя в руки. — Прошу прощения. Просто... это шанс, который выпадает раз в несколько лет. Если мы упустим его, придётся ждать очень долго.

— Или мы можем активировать код в любое другое время, просто с меньшей эффективностью, — заметил Платон. — Не так ли?

Архип неохотно кивнул:
— Теоретически да. Но зачем рисковать получить неполную информацию?

— А зачем рисковать, отправляясь в опасные подземелья без должной подготовки? — парировал Гордей. — Я знаю эти туннели, они коварны и опасны. Нужно специальное снаряжение, карты, запасы воды и еды...

— Я всё подготовил, — перебил его Архип. — Снаряжение ждёт нас в музее. Я могу организовать экспедицию на завтрашний вечер.

Ульяна почувствовала растущее беспокойство. Что-то в настойчивости Архипа казалось неестественным, даже тревожным.

— Почему вы так заинтересованы в активации кода именно сейчас? — спросила она прямо. — Ещё недавно вы были гораздо более осторожны.

Архип замялся, но быстро собрался:
— Я всегда был заинтересован в научной истине, Ульяна. Просто теперь, когда у нас есть все необходимые компоненты и информация, медлить кажется... нелогичным.

— А может, дело в том, что кто-то ещё интересуется кодом? — неожиданно спросил Платон. — Кто-то, кому вы, возможно, должны отчитываться?

Лицо Архипа на мгновение исказилось, но он быстро вернул себе невозмутимый вид:
— Не понимаю, о чём вы. Я действую исключительно в интересах науки.

— И музея, конечно, — добавил Гордей с лёгкой иронией. — Который, несомненно, будет рад получить такой экспонат, как активированный янтарный код.

— Музей тут ни при чём, — отрезал Архип. — Это выше интересов отдельных учреждений.

Ульяна заметила, как напряглись плечи Платона. Он явно не доверял Архипу, и это недоверие передавалось ей.

— Я думаю, нам нужно время, чтобы всё обдумать, — сказала она, возвращая диск Архипу. — Давайте встретимся завтра днём и решим, что делать дальше.

— Но... — начал было Архип, но Гордей его перебил:
— Ульяна права. Поспешные решения в таком деле могут быть опасны. Давайте все отдохнём и завтра с ясной головой обсудим план действий.

Архип явно был недоволен, но спорить не стал:
— Хорошо. Завтра в полдень, здесь же. Но прошу вас, не упоминайте о наших планах никому. Это... может привлечь нежелательное внимание.

— Конечно, — кивнула Ульяна, хотя внутренний голос подсказывал ей, что нежелательное внимание уже привлечено — и, возможно, самим Архипом.

Когда он ушёл, в магазине повисла тяжёлая тишина.

— Вы заметили? — первым нарушил молчание Платон. — Он слишком настойчив. И эта история с астрономическими условиями...

— Звучит надуманно, — согласился Гордей. — И я не верю, что он просто "позаимствовал" эти документы ради науки.

— Вы думаете, он работает на кого-то? — спросила Ульяна, вспоминая предупреждение Прасковьи.

— Возможно, — кивнул Гордей. — Вопрос в том, на кого именно.

— И что нам теперь делать? — Ульяна посмотрела на обоих мужчин.

Платон и Гордей переглянулись, и на этот раз в их взглядах было согласие.

— Я думаю, нам стоит провести собственное расследование, — сказал Платон. — Выяснить, кто стоит за Архипом и чего они на самом деле хотят.

— А как же подземелья? — спросила Ульяна. — Если место активации действительно там...

— Мы можем отправиться туда, — сказал Гордей. — Но на наших условиях и по нашему плану. И определённо не завтра.

— Согласен, — кивнул Платон. — Сначала безопасность, потом исследования.

Ульяна чувствовала, как напряжение между мужчинами, которое было раньше, сменилось чем-то вроде временного перемирия перед лицом общей угрозы. Но она также понимала, что это перемирие хрупкое и может разрушиться в любой момент.

— Хорошо, — сказала она. — Давайте действовать осторожно. Но я хочу знать всё, что вы выясните. Никаких секретов.

— Никаких секретов, — согласился Платон, хотя в его глазах мелькнуло что-то, заставившее Ульяну усомниться в искренности этого обещания.

Гордей просто кивнул, его лицо было непроницаемым.

Ульяна вдруг осознала, что находится в центре странного треугольника, где каждый из мужчин имеет свои скрытые мотивы и цели. И ей предстояло разобраться в этом запутанном клубке отношений и интересов, прежде чем она сможет приблизиться к разгадке тайны янтарного кода.

5.5

Прасковья Михайловна нервно постукивала пальцами по столику уютного кафе в центре Калининграда. Она выбрала место у окна, откуда хорошо просматривалась улица — старая привычка, оставшаяся с тех времён, когда она работала в научном институте, занимавшемся исследованиями, о которых не принято было говорить вслух.

Наконец дверь кафе открылась, и вошёл седовласый мужчина в строгом тёмно-сером костюме. Несмотря на возраст, он держался прямо, а его внимательный взгляд быстро окинул помещение, прежде чем остановиться на Прасковье.

— Михаил Степанович, — Прасковья встала, приветствуя бывшего коллегу. — Спасибо, что согласились встретиться.

— Прасковья Михайловна, — кивнул он, присаживаясь напротив. — Признаться, был удивлён вашему звонку. Сколько лет прошло? Пятнадцать? Двадцать?

— Почти двадцать пять, — улыбнулась она. — С тех пор как закрыли наш отдел.

Официантка подошла принять заказ, и Михаил Степанович попросил чёрный кофе без сахара. Когда она отошла, его лицо стало серьёзным.

— Я догадываюсь, почему вы хотели встретиться, — тихо сказал он. — Это связано с янтарным кодом, не так ли?

Прасковья вздрогнула:
— Как вы узнали?

— Слухи ходят, — пожал плечами Михаил Степанович. — В определённых кругах снова заговорили о нём. И я знаю, что ваши крестники, Соколовы, были близки к его разгадке перед своей... гибелью.

Прасковья внимательно посмотрела на бывшего коллегу:
— Что именно вы слышали?

— Что дочь Соколовых продолжила их работу. И что она нашла уже несколько фрагментов кода.

Официантка принесла кофе, и они замолчали, пока она не отошла.

— Это правда? — спросил Михаил Степанович, отпивая горячий напиток.

— Да, — после паузы ответила Прасковья. — Ульяна нашла три фрагмента. И она близка к тому, чтобы активировать код.

Михаил Степанович поставил чашку на стол и наклонился ближе:
— Тогда она в опасности. Большей, чем вы можете представить.

— Что вы имеете в виду?

— Помните полковника Лаврова из спецотдела?

Прасковья нахмурилась:
— Конечно. Он курировал наши исследования от военных. Жёсткий человек.

— Он теперь генерал. И возглавляет специальное подразделение, которое занимается... скажем так, нетрадиционными технологиями.

— И они интересуются янтарным кодом?

— Не просто интересуются, — Михаил Степанович понизил голос. — Они охотятся за ним последние двадцать лет. С тех пор как получили первые результаты испытаний на добровольцах.

— Каких испытаний? — Прасковья почувствовала, как холодок пробежал по спине.

— Тех, о которых нам не рассказывали. Лавров проводил параллельные исследования с фрагментами кода, которые были в распоряжении военных. Результаты были... впечатляющими. И пугающими.

— Что произошло?

Михаил Степанович огляделся, убеждаясь, что их никто не подслушивает:
— Испытуемые демонстрировали необычные способности. Усиленное восприятие, ускоренные когнитивные процессы, даже некоторые формы предвидения. Но были и побочные эффекты. Серьёзные.

— Какие?

— Психические расстройства. Галлюцинации. В некоторых случаях — полная потеря личности. Код изменял их сознание, но не всегда в лучшую сторону.

Прасковья побледнела:
— И Лавров хочет заполучить полный код? Для чего?

— Для создания суперсолдат, как я понимаю. Людей с расширенными возможностями, которые можно использовать в военных целях.

— Это безумие, — прошептала Прасковья. — Код не для этого создавался. Он должен расширять сознание, помогать понять вселенную, а не служить оружием.

— Лаврова это не волнует, — мрачно ответил Михаил Степанович. — Для него это просто технология, которую нужно взять под контроль.

— Но как он узнал об Ульяне? О том, что она нашла фрагменты?

Михаил Степанович отпил ещё кофе, прежде чем ответить:
— У него есть информаторы. Люди, которые следят за всеми, кто когда-либо был связан с исследованиями кода.

— Вы знаете, кто эти информаторы?

— Не всех. Но один из них — он замялся. — Один из них работает в Музее янтаря. Его зовут Архип Валентинович Кречетов.

Прасковья ахнула:
— Архип? Но он помогает Ульяне! Он дал ей информацию о местонахождении фрагментов!

— Возможно, это часть плана, — предположил Михаил Степанович. — Помочь ей найти все фрагменты, а затем — он не закончил фразу, но его взгляд сказал всё.

— Я должна предупредить её, — Прасковья достала телефон и набрала номер Ульяны, но попала на голосовую почту. — Она не отвечает.

— Где она сейчас?

— Не знаю точно. Сегодня утром она говорила что-то о встрече с антикваром Гордеем Полозовым. Он тоже помогает ей в поисках.

— Полозов — задумчиво произнёс Михаил Степанович. — Это имя мне знакомо. Он был связан с Обществом, не так ли?

— Да, в прошлом. Но он давно отошёл от дел.

— Никто не отходит от таких дел полностью, Прасковья Михайловна. Вы должны это понимать.

Прасковья снова попыталась дозвониться до Ульяны, но безуспешно.

— Что-то не так, — обеспокоенно сказала она. — Ульяна всегда отвечает на мои звонки.

— Возможно, они уже начали действовать, — мрачно предположил Михаил Степанович. — Если Архип действительно работает на Лаврова, и если он узнал, что у Ульяны есть все три фрагмента...

Прасковья решительно встала:
— Я должна найти её. Сейчас же.

— Я поеду с вами, — Михаил Степанович тоже поднялся. — В одиночку вы можете столкнуться с серьёзными проблемами.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Прасковья. — Но куда нам ехать? Я не знаю, где она.

Михаил Степанович на мгновение задумался:
— Если они собираются активировать код, им нужно особое место. Место силы, как его называли в древних текстах.

— Подземелья Кёнигсберга, — догадалась Прасковья. — Там есть место, где сходятся семь подземных рек. Древние пруссы считали его священным.

— Тогда нам туда, — кивнул Михаил Степанович. — Я знаю несколько входов в подземелья. Один из них недалеко отсюда, на улице Канта.

Они быстро расплатились и вышли из кафе. На улице уже смеркалось, и фонари начинали освещать старинные улочки Калининграда.

— У вас есть оружие? — неожиданно спросил Михаил Степанович, когда они сели в его машину.

— Оружие? — удивлённо переспросила Прасковья. — Нет, конечно. Зачем мне оружие?

Михаил Степанович открыл бардачок и достал небольшой пистолет:
— Возьмите. На всякий случай. Люди Лаврова не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить код.

Прасковья с сомнением посмотрела на оружие, но затем решительно взяла его:
— Надеюсь, до этого не дойдёт.

— Я тоже, — кивнул Михаил Степанович, заводя машину. — Но лучше быть готовыми к худшему.

Они выехали на дорогу, направляясь к центру города. Прасковья смотрела на проносящиеся мимо здания и думала о своей крестнице. Она обещала Соколовым защищать их дочь, и сейчас настал момент исполнить это обещание.

Даже если для этого придётся столкнуться с призраками прошлого и теми, кто готов убивать ради древних тайн.

Глава 6: Лабиринты Кёнигсберга

6.1

Утро выдалось пасмурным. Низкие облака, затянувшие небо над Калининградом, словно предупреждали о предстоящих испытаниях. Ульяна стояла у окна гостиничного номера, наблюдая за редкими прохожими, спешащими по своим делам под мелким моросящим дождём. Три фрагмента янтарного кода, аккуратно упакованные в специальный контейнер, лежали на столе. Она чувствовала их присутствие даже не глядя — лёгкое тепло и едва уловимая вибрация, словно артефакты жили своей собственной жизнью.

Стук в дверь вывел её из задумчивости.

— Ульяна, ты готова? — голос Платона звучал приглушённо из-за двери.

— Да, захожу, — она бережно положила контейнер с фрагментами в свой рюкзак и открыла дверь.

Платон выглядел собранным и серьёзным. На нём была практичная одежда для подземной экспедиции: прочные брюки, куртка с множеством карманов и высокие ботинки.

— Как спалось? — спросил он, внимательно глядя на неё.

— Почти не сомкнула глаз, — призналась Ульяна. — Всю ночь думала о том, что нас ждёт.

Они спустились в холл гостиницы, где их уже ждал Гордей. Антиквар был одет в тёмную водолазку и брюки цвета хаки, что придавало ему вид профессионального исследователя, а не владельца магазина старинных вещей.

— Доброе утро, — поприветствовал он их, поднимаясь с кресла. — Архип должен подъехать с минуты на минуту. Он обещал привезти специальное оборудование.

Они расположились в небольшом кафе при гостинице. Гордей развернул на столе копию карты подземелий, которую вчера показывал в своём магазине.

— Вход находится здесь, — он указал на отметку рядом с руинами старого собора. — Это один из немногих сохранившихся входов в подземную систему Кёнигсберга. Большинство туннелей были затоплены или обрушились во время бомбардировок, но некоторые участки сохранились удивительно хорошо.

— Насколько это безопасно? — спросила Ульяна, изучая карту.

— Относительно, — честно ответил Гордей. — Я бывал там несколько раз, но никогда не заходил так глубоко, как мы планируем сегодня. Нам нужно быть предельно осторожными. Некоторые своды могут быть нестабильными.

— А это место, — Платон указал на отметку в глубине карты, обозначенную особым символом, — что это?

— Местные исследователи называют его "Янтарный зал", — ответил Гордей. — По легенде, там проводились какие-то ритуалы, связанные с янтарём. Возможно, именно там мы найдём ответы о предназначении янтарного кода.

Дверь кафе открылась, и вошёл Архип. В руках у него был объёмный металлический кейс. Его появление заставило Ульяну напрячься — после вчерашнего разговора с Гордеем её подозрения относительно Архипа только усилились.

— Всем доброе утро, — бодро поздоровался он, ставя кейс рядом со столом. — Вижу, вы уже изучаете маршрут.

— Да, Гордей как раз рассказывал нам о "Янтарном зале", — ответила Ульяна, внимательно наблюдая за реакцией Архипа.

На мгновение в его глазах промелькнуло что-то странное — волнение? нетерпение? — но он быстро справился с собой.

— Отлично. Я принёс всё необходимое, — он открыл кейс, демонстрируя содержимое. — Фонари повышенной мощности, рации, датчики движения, компасы, которые работают даже под землёй, и даже небольшой георадар. С ним мы сможем видеть, что находится за стенами туннелей.

— Впечатляюще, — заметил Платон с лёгким недоверием в голосе. — Ты готовился к этой экспедиции основательно.

— Я всегда предпочитаю быть готовым ко всему, — ответил Архип, распределяя оборудование. — Кстати, Ульяна, ты взяла с собой фрагменты?

Ульяна почувствовала, как напряглись мышцы спины.

— Да, они у меня.

— Можно взглянуть? — в голосе Архипа звучала плохо скрываемая настойчивость. — Я хотел бы убедиться, что они не повреждены после вчерашних приключений.

Ульяна заметила, как Платон и Гордей обменялись быстрыми взглядами.

— Думаю, с ними всё в порядке, — ответила она, инстинктивно прижимая рюкзак ближе к себе. — Я проверяла их утром.

— И всё же, — настаивал Архип, протягивая руку. — Мне кажется, перед экспедицией нам стоит убедиться, что все три фрагмента в полной сохранности. Мы же не хотим зря рисковать в подземельях?

Напряжение за столом стало почти осязаемым. Ульяна медленно расстегнула рюкзак и достала контейнер, но не спешила его открывать.

— Архип, — вмешался Гордей, — думаю, мы можем доверять Ульяне в этом вопросе. К тому же, лишний раз доставать артефакты без необходимости не стоит.

Архип на мгновение замер, затем улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Конечно, ты прав. Просто профессиональная привычка всё проверять. — Он отвёл взгляд от контейнера и вернулся к распределению оборудования. — Итак, у каждого будет рация, фонарь и компас. Держимся вместе, но если вдруг потеряемся, эти приборы помогут найти друг друга.

Ульяна осторожно вернула контейнер в рюкзак, чувствуя на себе пристальный взгляд Архипа. Что-то в его поведении определённо вызывало тревогу.

— Нам пора выдвигаться, — сказал Гордей, сворачивая карту. — Если хотим успеть исследовать "Янтарный зал" и вернуться до темноты, нельзя терять время.

Когда они вышли из гостиницы, дождь усилился. Архип предложил ехать на его машине, и хотя Ульяне хотелось отказаться, это было самым практичным решением.

По дороге к месту входа в подземелья Ульяна смотрела на проплывающий за окном город. Старые немецкие здания соседствовали с советскими постройками и современными конструкциями — три слоя истории, наложенные друг на друга, как и в её собственной жизни сейчас. Прошлое родителей, её настоящее и неизвестное будущее, которое могло измениться после сегодняшнего дня.

— Мы почти на месте, — объявил Архип, сворачивая на узкую улочку в старой части города.

Ульяна крепче сжала лямки рюкзака. Что бы ни ждало их в подземельях Кёнигсберга, она была готова встретить это лицом к лицу. Ради памяти родителей. Ради правды, которую она так долго искала.

6.2

Машина Архипа остановилась возле неприметного двухэтажного здания из потемневшего от времени кирпича. Оно стояло в стороне от туристических маршрутов, зажатое между более современными постройками, словно реликт ушедшей эпохи, случайно забытый временем.

— Приехали, — объявил Архип, глуша двигатель. — Вход находится в подвале этого здания.

— Что это за место? — спросила Ульяна, разглядывая обшарпанный фасад.

— Раньше здесь располагалась типография, — ответил Гордей, выбираясь из машины. — Одна из старейших в Кёнигсберге. После войны здание использовали как склад, а сейчас оно числится на балансе исторического общества как памятник архитектуры. Официально закрыто для посещений.

— А неофициально? — уточнил Платон с лёгкой усмешкой.

— Неофициально у меня есть ключи, — Гордей достал из кармана связку старинных ключей. — Преимущество дружбы с городскими историками.

Они быстро перенесли оборудование из машины к неприметной двери с облупившейся краской. Гордей некоторое время возился с замком, пока тот наконец не поддался с протяжным скрипом.

Внутри пахло сыростью, пылью и чем-то неуловимо древним. Луч фонаря Гордея выхватил из темноты просторное помещение с высокими потолками и остатками типографского оборудования, покрытого толстым слоем пыли.

— Осторожно, — предупредил Гордей, направляясь к дальнему углу помещения. — Пол местами прогнил.

Они осторожно пробирались между старыми печатными станками и стопками пожелтевшей бумаги. В дальнем углу Гордей отодвинул массивный шкаф, за которым обнаружилась небольшая дверь.

— Это служебный ход, — пояснил он, снова доставая ключи. — Ведёт в подвал, а оттуда — в туннели.

Дверь открылась с ещё более зловещим скрипом, обнажив крутую каменную лестницу, уходящую вниз.

— Я пойду первым, — вызвался Архип, включая мощный фонарь. — За мной Ульяна, потом Платон, Гордей замыкающим. Так безопаснее.

Ульяна переглянулась с Платоном, но возражать не стала. Они включили фонари и начали спуск. Ступени были неровными, местами выщербленными, словно по ним ходили столетиями. Воздух становился всё более затхлым и прохладным.

— Сколько примерно лет этим подземельям? — спросила Ульяна, стараясь отвлечься от нарастающего чувства клаустрофобии.

— Самые старые участки датируются XIII веком, — ответил Гордей из-за спины. — Но большая часть системы была создана в XVI-XVIII веках. Изначально это были подвалы и погреба, которые постепенно соединились в единую сеть. Во время Второй мировой войны немцы расширили и укрепили некоторые туннели, используя их как бомбоубежища и склады.

Лестница закончилась, и они оказались в просторном подвальном помещении с низкими сводчатыми потолками. Стены были выложены старинным кирпичом, местами потрескавшимся и покрытым плесенью.

— Здесь хранили бумагу для типографии, — пояснил Гордей, освещая фонарём дальний угол помещения. — А вот там начинается настоящий туннель.

Он указал на арочный проход, частично заложенный кирпичом, но с достаточно широким проёмом, чтобы человек мог пройти.

— Проверьте рации, — скомандовал Архип, доставая свою. — Дальше может быть сложнее поддерживать связь.

Они по очереди проверили работу раций, убедившись, что все устройства функционируют нормально.

— Отлично, — Архип направился к арочному проходу. — Теперь нам нужно пройти примерно полкилометра на северо-восток, чтобы добраться до основной системы туннелей.

Один за другим они протиснулись через узкий проём. За ним начинался низкий туннель, где приходилось идти пригнувшись. Стены здесь были уже не кирпичными, а вырубленными прямо в плотной глинистой почве, местами укреплёнными деревянными балками, почерневшими от времени.

— Не отставайте, — предупредил Гордей. — Здесь легко потеряться.

Они шли молча, сосредоточившись на неровной дороге. Единственными звуками были их шаги, тяжёлое дыхание и иногда — далёкое капание воды. Через некоторое время туннель расширился, и они смогли выпрямиться. Здесь уже чувствовалась рука военных инженеров — стены были укреплены бетоном, а потолок поддерживали металлические балки.

— Мы входим в часть системы, которую немцы модернизировали во время войны, — пояснил Гордей. — Здесь должно быть безопаснее.

Туннель вывел их в просторное помещение с несколькими ответвлениями. Посередине стоял массивный бетонный стол, а вдоль стен тянулись металлические полки, на которых всё ещё лежали какие-то ржавые инструменты и покрытые пылью ящики.

— Это был командный пункт, — сказал Архип, освещая помещение. — Отсюда координировали действия во время бомбардировок.

Ульяна подошла к одной из стен, где заметила какие-то надписи. Направив луч фонаря, она увидела выцветшие, но всё ещё различимые схемы и формулы, нацарапанные прямо на бетоне.

— Платон, посмотри, — позвала она, чувствуя, как участилось сердцебиение. — Это почерк моего отца.

Платон подошёл и внимательно осмотрел надписи.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — Ульяна провела пальцами по бетону. — Я выросла, глядя на его записи. Это определённо его почерк. И эти формулы... они связаны с квантовой физикой и теорией временных петель. Он работал над этим перед... перед тем, как погиб.

Архип и Гордей тоже подошли к стене, рассматривая надписи.

— Значит, твои родители действительно бывали здесь, — задумчиво произнёс Архип. — Интересно, что именно они искали?

— Возможно, то же, что и мы, — ответила Ульяна, продолжая изучать стену. — Смотрите, здесь есть дата — это было за три недели до их гибели.

Она продолжила осматривать помещение и вдруг замерла, заметив что-то на одной из полок. Подойдя ближе, она обнаружила старую металлическую коробку. Открыв её, Ульяна увидела внутри несколько фотографий, завёрнутых в полиэтилен.

— Что там? — спросил Платон, подходя ближе.

Ульяна осторожно достала фотографии и направила на них свет фонаря. На первом снимке были её родители, стоящие у входа в какой-то туннель, очень похожий на тот, через который они только что прошли. Они улыбались, держа в руках какие-то приборы. Но на втором снимке Ульяна увидела нечто, заставившее её сердце пропустить удар.

Её родители стояли в этом самом помещении, а рядом с ними — молодой человек, в котором безошибочно угадывался Архип, хоть и выглядевший лет на пятнадцать моложе.

— Что это? — спросила она, поворачиваясь к Архипу и протягивая ему фотографию. — Ты знал моих родителей?

Архип взял снимок, и Ульяна заметила, как на мгновение его лицо исказилось, прежде чем он вернул себе обычное невозмутимое выражение.

— Да, я работал с ними некоторое время, — ответил он после паузы. — Это было давно, я не думал, что ты не знаешь.

— Ты никогда не упоминал об этом, — Ульяна чувствовала, как внутри нарастает гнев. — Всё это время ты делал вид, что просто заинтересовался их исследованиями, но на самом деле ты был частью их команды?

— Это сложно объяснить, Ульяна, — Архип вернул ей фотографию. — Я работал с твоими родителями над секретным проектом. После их гибели проект закрыли, а нас всех обязали хранить молчание. Когда ты вернулась в Калининград и начала искать информацию, я решил помочь, но не мог сразу раскрыть все карты.

— И что же это был за проект? — спросил Платон, в его голосе явно слышалось недоверие.

— Думаю, это не лучшее место для таких разговоров, — вмешался Гордей, нервно оглядываясь. — Нам нужно двигаться дальше, если мы хотим добраться до "Янтарного зала" до конца дня.

Архип кивнул, явно обрадованный возможностью сменить тему.

— Гордей прав. Я обещаю, что расскажу всё, что знаю, но сейчас нам действительно стоит продолжить путь.

Ульяна спрятала фотографии в рюкзак, чувствуя, как внутри растёт недоверие к Архипу. Почему он скрывал свою связь с её родителями? Что ещё он не договаривает?

— Нам нужно идти по этому туннелю, — Гордей указал на одно из ответвлений. — Согласно карте, он должен привести нас ближе к "Янтарному залу".

Они двинулись дальше, но атмосфера в группе заметно изменилась. Ульяна держалась ближе к Платону, инстинктивно отдаляясь от Архипа. Гордей шёл рядом с Архипом, но Ульяна заметила, что он тоже стал более напряжённым и внимательно следил за каждым движением своего спутника.

Туннель постепенно сужался и уходил всё глубже под землю. Воздух становился более влажным, а на стенах появились странные символы, высеченные прямо в камне.

— Что это за знаки? — спросила Ульяна, освещая один из них фонарём.

— Древнепрусские руны, — ответил Гордей. — Мы приближаемся к самой старой части подземелий. Эти символы, вероятно, были нанесены ещё до основания Кёнигсберга.

Ульяна вдруг почувствовала, как фрагменты янтарного кода в её рюкзаке начали нагреваться. Она остановилась и достала контейнер. Даже сквозь защитный материал было видно, что янтарь слабо светится изнутри пульсирующим золотистым светом.

— Они реагируют на что-то, — прошептала она, глядя на артефакты.

— Мы близко, — Архип не скрывал возбуждения. — "Янтарный зал" должен быть где-то впереди.

6.3

Туннель становился всё уже, а древние символы на стенах — всё многочисленнее. Ульяна шла, держа контейнер с янтарными фрагментами перед собой, словно компас. Пульсация света усиливалась по мере их продвижения вперёд.

— Удивительно, — прошептал Платон, наблюдая за светящимися артефактами. — Они словно живые.

— Древние пруссы верили, что янтарь — это застывшая кровь земли, — произнёс Гордей, освещая фонарём особенно сложный символ на стене. — Они считали, что в нём заключена жизненная сила самой планеты.

— Суеверия, — отмахнулся Архип, но его глаза жадно следили за светящимся контейнером в руках Ульяны. — Хотя нельзя отрицать, что янтарь обладает уникальными электромагнитными свойствами.

Туннель сделал резкий поворот и начал спускаться ещё глубже. Ступени, вырубленные прямо в камне, были стёрты бесчисленными шагами тех, кто ходил здесь на протяжении веков.

— Осторожнее, — предупредил Гордей. — Эта часть очень старая и может быть нестабильной.

— Согласно карте, нам нужно пройти ещё около двухсот метров, — сказал Архип, сверяясь с устройством, похожим на планшет. — Затем должен быть большой зал с несколькими колоннами.

— Ты уверен? — спросил Платон. — Эти туннели могли измениться за прошедшие годы.

— Мои данные точны, — отрезал Архип. — Я предлагаю идти быстрее. Если свернём здесь, — он указал на узкий боковой проход, едва заметный в свете фонарей, — сможем сократить путь почти вдвое.

Гордей нахмурился, изучая карту.

— Этот проход не отмечен на моей карте. Он может быть опасен.

— Моя информация новее, — настаивал Архип. — Этот проход был обнаружен всего несколько лет назад. Он абсолютно безопасен.

Ульяна переглянулась с Платоном. Что-то в настойчивости Архипа настораживало её.

— Я думаю, лучше придерживаться проверенного маршрута, — сказала она. — Даже если это займёт больше времени.

— Согласен с Ульяной, — поддержал её Платон. — Безопасность важнее скорости.

Архип явно был недоволен, но спорить не стал.

— Как хотите. Но учтите, что у нас ограниченное время.

Они продолжили путь по основному туннелю. Через несколько минут Ульяна заметила, что свечение фрагментов стало ещё интенсивнее, а вибрация усилилась настолько, что контейнер слегка дрожал в её руках.

— Что-то происходит, — сказала она, останавливаясь. — Они никогда так не реагировали.

В этот момент они услышали странный звук — низкий, гудящий, словно где-то вдалеке работал мощный механизм. Пол под ногами едва заметно вибрировал.

— Что это? — спросил Платон, настороженно оглядываясь.

— Не знаю, — ответил Гордей, прислушиваясь. — Возможно, подземные воды или...

Он не успел закончить фразу. Гудение резко усилилось, превратившись в угрожающий рокот. Пыль и мелкие камешки посыпались с потолка.

— Назад! — крикнул Гордей. — Быстро!

Они бросились обратно к повороту, но было уже поздно. С оглушительным треском одна из древних балок, поддерживающих свод туннеля, сломалась, и сверху обрушился поток камней и земли.

Платон среагировал мгновенно. Он рванулся к Ульяне и с силой оттолкнул её от эпицентра обвала, прикрывая своим телом. Они упали на пол туннеля, а вокруг них продолжали падать камни и куски бетона.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, грохот стоял такой, что невозможно было услышать даже собственные мысли. Затем всё стихло, и наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь звоном в ушах и тяжёлым дыханием.

— Ты в порядке? — хрипло спросил Платон, всё ещё прикрывая Ульяну собой.

— Кажется, да, — она закашлялась от пыли, заполнившей воздух. — А ты?

— Жить буду, — он осторожно поднялся и помог встать Ульяне. — Гордей! Архип! Вы слышите меня?

В ответ раздался приглушённый голос Гордея:

— Мы здесь! По другую сторону завала! Вы целы?

— Да! — крикнул Платон. — А вы?

— В порядке! Но здесь всё перекрыто! Не думаю, что мы сможем пробиться через завал!

Ульяна направила луч фонаря на место обрушения. Проход был полностью заблокирован огромной грудой камней, земли и обломков балок. Расчистить такой завал без специального оборудования было невозможно.

— Что будем делать? — спросила она, чувствуя, как к горлу подступает паника.

Платон достал рацию.

— Гордей, вы меня слышите?

Из рации донёсся треск статических помех, затем голос Гордея, прерывающийся и нечёткий:

— Я вас слышу плохо, сигнал прерывается, попробуйте обойти.

— Связь нестабильная, — сказал Платон. — Должно быть, завал блокирует сигнал.

Ульяна тоже достала свою рацию и попыталась связаться с Архипом, но услышала лишь шипение и треск.

— Что же теперь? — она оглянулась вокруг, освещая фонарём туннель. — Мы заперты?

— Не паникуй, — Платон положил руку ей на плечо. — Должен быть другой путь. Гордей говорил, что эти туннели образуют сеть. Значит, есть другие проходы.

Он снова попытался связаться по рации:

— Гордей, если вы меня слышите, мы попробуем найти обходной путь. Встретимся в "Янтарном зале", если это возможно.

Сквозь помехи донёсся обрывок ответа:

— Я понял, будьте осторожны.

Ульяна проверила контейнер с фрагментами янтарного кода. К её облегчению, он не пострадал при обвале, и артефакты продолжали светиться, хотя интенсивность свечения немного уменьшилась.

— Они всё ещё реагируют, — сказала она. — Может быть, они смогут указать нам путь?

— Стоит попробовать, — согласился Платон. — В конце концов, именно за этим мы сюда и пришли.

Они медленно двинулись вперёд по туннелю, внимательно следя за реакцией янтарных фрагментов. Через несколько метров туннель разветвлялся на два прохода.

— Куда теперь? — спросил Платон.

Ульяна поднесла контейнер к каждому из проходов по очереди. Когда она направила его к правому туннелю, свечение усилилось.

— Сюда, — уверенно сказала она.

Они вошли в правый туннель, который оказался ещё уже предыдущего. Местами приходилось идти боком, чтобы протиснуться через особенно узкие участки. Воздух становился всё более спёртым, и Ульяна начала беспокоиться, что они могут столкнуться с нехваткой кислорода.

— Как думаешь, Гордей и Архип смогут найти другой путь? — спросила она, стараясь отвлечься от нарастающего чувства клаустрофобии.

— Если кто и знает эти туннели, то это Гордей, — ответил Платон. — Я больше беспокоюсь о том, был ли этот обвал случайностью.

— Ты думаешь?

— Не знаю, — Платон понизил голос, хотя вокруг никого не было. — Но Архип очень настаивал на том, чтобы мы пошли через боковой проход. Если бы мы послушали его...

— Мы бы избежали обвала, — закончила за него Ульяна. — Или попали бы в ловушку.

— Именно, — кивнул Платон. — Я не доверяю ему, особенно после того, как выяснилось, что он знал твоих родителей и скрывал это.

Туннель сделал ещё один поворот и вдруг резко расширился, выводя их в небольшую пещеру с низким сводчатым потолком. В центре пещеры стоял каменный стол, покрытый странными символами, похожими на те, что они видели на стенах туннеля.

— Что это за место? — прошептала Ульяна, освещая фонарём древние письмена.

— Похоже на какое-то ритуальное помещение, — Платон подошёл к столу и осторожно провёл рукой по символам. — Эти знаки очень старые, возможно, относятся к временам первых поселенцев этих земель.

Ульяна поставила контейнер с фрагментами на каменный стол. Свечение янтаря стало ровным и устойчивым, освещая пещеру мягким золотистым светом, делая фонари почти ненужными.

— Они словно дома здесь, — сказала она, наблюдая за артефактами.

Платон обошёл пещеру, внимательно изучая стены.

— Здесь есть ещё один проход, — сообщил он, указывая на узкую щель в дальней стене. — Может быть, он ведёт к "Янтарному залу"?

Ульяна подняла контейнер и поднесла его к щели. Свечение янтаря стало настолько ярким, что на мгновение ослепило их.

— Думаю, это ответ, — сказала она, щурясь от яркого света.

Они с трудом протиснулись через узкую щель и оказались в ещё одном туннеле, который, однако, быстро расширялся. Здесь стены были не просто покрыты символами — они были полностью облицованы янтарём различных оттенков, от светло-медового до тёмно-коричневого, почти чёрного.

— Невероятно, — выдохнул Платон, касаясь янтарной стены. — Должно быть, здесь тонны янтаря.

— Мы близко, — Ульяна чувствовала это каждой клеточкой тела. — "Янтарный зал" должен быть совсем рядом.

Они ускорили шаг, воодушевлённые открытием. Туннель плавно изгибался, уводя их всё глубже под землю. Янтарные стены отражали свет их фонарей и свечение фрагментов, создавая впечатление, будто они идут сквозь золотое сияние.

Внезапно Ульяна остановилась, прислушиваясь.

— Ты слышишь?

Платон тоже замер.

— Что именно?

— Голоса, — прошептала она. — Кажется, впереди кто-то есть.

Они выключили фонари, оставив только мягкое свечение янтарных фрагментов, и осторожно двинулись вперёд. Туннель заканчивался аркой, за которой виднелось просторное помещение, освещённое несколькими фонарями.

Прижавшись к стене возле арки, Ульяна и Платон осторожно заглянули внутрь. То, что они увидели, заставило их замереть от изумления.

Они нашли "Янтарный зал". И они были не первыми, кто добрался сюда сегодня.

6.4

В центре "Янтарного зала" стоял Архип, освещая мощным фонарём величественное пространство вокруг. Гордей находился в нескольких метрах от него, его поза выражала напряжение и настороженность. Огромный зал с высоким куполообразным потолком был полностью облицован янтарём разных оттенков, создавая впечатление, будто они находятся внутри гигантского драгоценного камня. В центре зала располагался круглый постамент с углублениями, явно предназначенными для чего-то размером с фрагменты янтарного кода.

Ульяна и Платон притаились за выступом у входа, стараясь не выдать своего присутствия. Голос Архипа эхом разносился по залу.

— Ты всегда был слабым звеном, Гордей, — говорил он с нескрываемым презрением. — Сначала согласился помочь, а потом решил поиграть в героя. Думаешь, я не видел, как ты смотришь на неё? Как пытаешься предупредить?

— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело, — ответил Гордей, его голос звучал твёрдо, несмотря на явную опасность ситуации. — Янтарный код — это не просто источник энергии или оружие. Он может изменить саму ткань реальности.

— Именно поэтому он должен принадлежать тем, кто знает, как им распорядиться, — Архип сделал шаг к Гордею. — Не наивной девчонке, которая случайно унаследовала ключ к нему.

Ульяна почувствовала, как сжимается сердце. Она крепче прижала к себе контейнер с фрагментами, которые теперь пульсировали в такт её учащённому сердцебиению.

— Её родители погибли, защищая код от таких, как ты, — возразил Гордей. — Они поняли, какую опасность он представляет в неправильных руках.

Архип рассмеялся, и этот звук зловеще отразился от янтарных стен.

— Её родители были идеалистами. Они верили, что можно контролировать такую силу. Но когда поняли, что ошибались, стало слишком поздно.

Ульяна почувствовала, как Платон сжал её руку, безмолвно призывая к спокойствию. Но внутри неё бушевала буря эмоций. Архип говорил о её родителях так, словно был непосредственно связан с их гибелью.

— Что ты сделал? — голос Гордея стал тише, но в нём слышалось обвинение. — Ты имеешь отношение к их смерти, не так ли?

Архип не ответил сразу. Он медленно обошёл постамент, проводя рукой по гладкой янтарной поверхности.

— Я предлагал им сотрудничество, — наконец произнёс он. — Объяснял, что такая сила не может принадлежать одному человеку или даже одной стране. Но они отказались. Решили уничтожить свои исследования и спрятать код.

— И ты не мог этого допустить, — Гордей произнёс это не как вопрос, а как утверждение.

— Авария была неизбежным следствием их упрямства, — Архип говорил спокойно, словно обсуждал погоду. — Я не хотел их смерти. Просто нужно было получить доступ к коду. Но они успели спрятать фрагменты и зашифровать координаты. Пятнадцать лет поисков, Гордей. Пятнадцать лет, чтобы найти то, что должно было стать нашим ещё тогда.

Ульяна почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Человек, которому она доверяла, который помогал ей в поисках, оказался причастен к смерти её родителей. Она едва сдерживалась, чтобы не выскочить из укрытия и не броситься на Архипа.

— Кто стоит за тобой? — спросил Гордей. — Ты не действуешь в одиночку.

— Есть люди, которые понимают истинную ценность янтарного кода, — уклончиво ответил Архип. — Люди с ресурсами и влиянием, способные использовать его потенциал в полной мере.

— Лавров? — предположил Гордей. — Он тоже в этом замешан?

— Лавров — всего лишь исполнитель, — отмахнулся Архип. — Полезный идиот, который думает, что работает на благо науки. Настоящие игроки остаются в тени.

Гордей незаметно опустил руку в карман куртки. Ульяна заметила, что он что-то включил — возможно, диктофон или передатчик.

— И что теперь? — спросил Гордей. — Ты думаешь, что Ульяна просто отдаст тебе фрагменты, когда узнает правду?

— Ульяна не должна узнать правду, — холодно ответил Архип. — Обвал не был случайностью, Гордей. Я активировал взрывное устройство, когда понял, что они не пойдут по короткому пути. Жаль, конечно, но иногда приходится идти на жертвы.

Ульяна зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Архип считал их погибшими под завалом. Он специально устроил обвал, чтобы избавиться от них и забрать фрагменты.

— Ты чудовище, — Гордей не скрывал отвращения.

— Я прагматик, — поправил его Архип. — И сейчас мне нужна твоя помощь. Ты знаешь эти подземелья лучше меня. Мы должны найти их тела и забрать фрагменты.

— А если я откажусь?

Архип достал из кармана пистолет с глушителем.

— Тогда ты присоединишься к ним. Выбирай, Гордей. Ты всегда был умным человеком.

Платон наклонился к Ульяне и прошептал ей на ухо, так тихо, что она едва расслышала:

— Нам нужно действовать. У меня есть план.

Он осторожно вытащил из рюкзака небольшое устройство, похожее на фонарь, но с необычным механизмом на конце.

— Световая граната, — пояснил он шёпотом. — Создаёт вспышку, которая на несколько секунд ослепляет всех в помещении. Когда я брошу её, закрой глаза и держись за меня. Мы должны добраться до Гордея и вместе найти выход отсюда.

Ульяна кивнула, крепче сжимая контейнер с фрагментами. Платон осторожно выглянул из-за выступа, оценивая расстояние и положение Архипа и Гордея.

В этот момент в зале произошло нечто странное. Янтарные стены начали светиться сами по себе, испуская мягкое золотистое сияние. Фрагменты в контейнере Ульяны отреагировали мгновенно — их свечение стало настолько ярким, что просачивалось сквозь защитный материал контейнера.

— Что происходит? — Архип огляделся, явно встревоженный необъяснимым явлением.

— Зал реагирует на присутствие фрагментов, — Гордей выглядел удивлённым, но не испуганным. — Легенды говорили об этом, но я никогда не думал...

— Какие ещё фрагменты? — перебил его Архип. — Они погребены под завалом!

— Очевидно, нет, — Гордей не смог скрыть удовлетворения в голосе.

Архип резко развернулся, направляя пистолет в сторону входа в зал.

— Кто здесь? Выходи сейчас же!

Платон сжал в руке световую гранату.

— Готова? — прошептал он.

Ульяна кивнула, зажмурив глаза. Платон выпрямился и одним быстрым движением бросил устройство в центр зала.

— Глаза! — крикнул он, и Ульяна плотнее зажмурилась, прижавшись к нему.

Даже сквозь закрытые веки она увидела яркую вспышку, а затем услышала крик Архипа. Платон потянул её за собой, и они выбежали из укрытия.

— Гордей! Сюда! — крикнул Платон.

Ослеплённый Архип беспорядочно размахивал пистолетом, пытаясь прицелиться на звук. Гордей, который успел закрыть глаза после предупреждения Платона, бросился к ним, пригибаясь.

— Быстрее! — Платон указал на другой выход из зала, противоположный тому, через который они вошли. — Там должен быть ещё один туннель!

Они бросились к выходу, слыша за спиной проклятия Архипа и звук выстрела. Пуля ударила в янтарную стену рядом с ними, отколов кусок древней смолы.

Туннель за "Янтарным залом" оказался шире предыдущих, с металлическими скобами, вмонтированными в стены — явно более современное добавление. Они бежали, не разбирая дороги, стремясь как можно дальше уйти от преследования.

— Он убил моих родителей, — выдохнула Ульяна, когда они наконец остановились, чтобы перевести дыхание. — Всё это время он искал фрагменты, чтобы закончить то, что начал пятнадцать лет назад.

— Мне жаль, Ульяна, — Гордей выглядел искренне расстроенным. — Я подозревал, что с ним что-то не так, но не думал, что он способен на такое.

— Ты записал его признание? — спросил Платон.

Гордей кивнул, доставая из кармана небольшое устройство.

— Всё здесь. Но это не поможет нам выбраться отсюда. Архип не придёт один. У него наверняка есть сообщники наверху.

— Прасковья, — внезапно вспомнила Ульяна. — Она что-то знала. Пыталась меня предупредить.

— Твоя крёстная? — Платон выглядел удивлённым. — Откуда она могла знать об Архипе?

— Она работала с моими родителями, — объяснила Ульяна. — Возможно, она знала о проекте и о роли Архипа.

Гордей изучал туннель впереди.

— Этот путь должен вывести нас к старому бомбоубежищу. Оттуда есть выход на поверхность, в нескольких кварталах от места, где мы вошли в подземелья.

— Тогда нужно спешить, — Платон посмотрел назад, в темноту туннеля. — Архип скоро оправится от вспышки и бросится в погоню.

Они двинулись вперёд, освещая путь фонарями. Ульяна шла между Платоном и Гордеем, крепко прижимая к груди контейнер с фрагментами. Теперь, когда они покинули "Янтарный зал", свечение артефактов стало менее интенсивным, но всё ещё заметным.

— Что ты знаешь о янтарном коде? — спросила она Гордея. — Зачем он нужен Архипу и тем, на кого он работает?

Гордей вздохнул.

— Легенды говорят, что янтарный код — это ключ к древним знаниям, способным изменить ход времени. Но современная наука интерпретирует это иначе. Твои родители обнаружили, что определённые образцы янтаря обладают уникальными квантовыми свойствами. При правильной активации они могут создавать поля, искажающие пространственно-временной континуум.

— Машина времени? — недоверчиво спросил Платон.

— Не совсем, — покачал головой Гордей. — Скорее, устройство, позволяющее создавать локальные временные аномалии. Представь, что ты можешь замедлить время в определённой области или, наоборот, ускорить его. Или создать область, где физические законы работают иначе.

— Оружие, — мрачно констатировала Ульяна. — Они хотят использовать его как оружие.

— Или как инструмент контроля, — добавил Гордей. — Тот, кто владеет такой технологией, получает беспрецедентное преимущество. Представь возможность замедлить время вокруг вражеских объектов или ускорить процессы внутри собственных лабораторий. Это не просто оружие — это ключ к абсолютной власти.

Ульяна вспомнила записи отца, которые нашла в его кабинете. Теперь многие формулы и заметки обретали смысл.

— Поэтому родители решили спрятать фрагменты, — произнесла она. — Они поняли, что создали нечто слишком опасное.

— И заплатили за это жизнями, — мрачно добавил Гордей. — Но они успели защитить код, разделив его на части и создав систему, при которой только ты могла найти все фрагменты.

— Почему я? Почему не Прасковья или кто-то другой из их коллег?

— Потому что ты несла их ДНК, — объяснил Гордей. — Янтарный код настроен на генетический профиль твоей семьи. Это самая надёжная защита, которую они могли создать.

Туннель постепенно расширялся, и вскоре они увидели впереди массивную металлическую дверь — вход в бомбоубежище.

— Мы почти на месте, — сказал Гордей, ускоряя шаг. — За этой дверью должно быть убежище, а оттуда — выход на поверхность.

6.5

Прасковья Ильинична сидела в маленьком кафе напротив гостиницы, где остановилась Ульяна. Она уже третий раз пыталась дозвониться до крестницы, но телефон упорно отвечал, что абонент находится вне зоны доступа. Беспокойство нарастало с каждой минутой.

— Ещё кофе? — спросила подошедшая официантка.

— Нет, спасибо, — Прасковья отрицательно покачала головой. Ещё одна чашка кофе, и её сердце просто выпрыгнет из груди.

Она посмотрела на часы. Прошло уже больше пяти часов с тех пор, как Ульяна перестала отвечать на звонки. Сначала Прасковья не придала этому значения — мало ли, может быть, крестница занята или телефон разрядился. Но после разговора с Виктором Степановичем тревога превратилась в настоящий страх.

Виктор, её бывший коллега из спецслужб, сейчас работал в службе безопасности одного из научных институтов. Они не виделись несколько лет, и его звонок стал неожиданностью.

— Прасковья, нам нужно встретиться, — сказал он без предисловий. — Это касается дочери Соколовых.

Они встретились в этом же кафе три часа назад. Виктор выглядел встревоженным и осунувшимся, словно не спал несколько дней.

— За Ульяной следят, — сообщил он, понизив голос. — И не только наши. Есть информация о международной группе, интересующейся исследованиями Соколовых.

— Какой группе? — напряженно спросила Прасковья.

— Точно не знаю. Что-то вроде частной организации с серьёзными связями в разных странах. Они называют себя 'Консорциум'. Занимаются поиском и разработкой нетрадиционных технологий.

— И что им нужно от Ульяны?

— То же, что они хотели от её родителей пятнадцать лет назад, — мрачно ответил Виктор. — Янтарный код.

Прасковья почувствовала, как холодеет внутри. Она надеялась, что эта история закончилась со смертью Соколовых.

— Ты думаешь, авария не была случайностью? — тихо спросила она.

Виктор покачал головой.

— У меня нет доказательств. Но совпадений слишком много. Особенно теперь, когда Ульяна вернулась в Калининград и начала искать информацию о работе родителей.

— Кто-то из 'Консорциума' уже вышел на неё?

— Возможно, — Виктор достал из кармана фотографию и положил на стол. — Этот человек находится рядом с ней последние несколько дней. Ты его знаешь?

Прасковья взглянула на фото и почувствовала, как земля уходит из-под ног. На снимке был Архип, выходящий из антикварного магазина вместе с Ульяной.

— Архип Воронцов, — прошептала она. — Он работал с Соколовыми. Был их ассистентом.

— И, возможно, информатором 'Консорциума', — добавил Виктор. — После гибели Соколовых он исчез на несколько лет, а потом объявился в Европе как независимый исследователь. Сейчас он представляется историком и специалистом по янтарю.

— Я должна предупредить Ульяну, — Прасковья потянулась за телефоном.

— Будь осторожна, — предупредил Виктор. — Если он действительно связан с 'Консорциумом', он опасен. И не действует в одиночку.

После ухода Виктора Прасковья пыталась дозвониться до Ульяны, но безрезультатно. Она отправила несколько сообщений, надеясь, что крестница увидит их, когда появится связь. Затем позвонила в гостиницу, но там сообщили, что мисс Соколова ушла рано утром и не возвращалась.

Теперь, три часа спустя, Прасковья была на грани паники. Она достала из сумочки небольшое устройство, похожее на компактный радиоприёмник. Это был специальный трекер, который она тайно положила в рюкзак Ульяны перед её отъездом в Калининград. Старые привычки разведчицы не исчезли даже спустя годы после выхода на пенсию.

Устройство показывало последнее известное местоположение Ульяны — район старого города, недалеко от руин Кёнигсбергского собора. Сигнал прервался около пяти часов назад, что могло означать только одно — Ульяна находилась глубоко под землёй, где трекер не мог поймать спутниковый сигнал.

Прасковья решительно расплатилась и вышла из кафе. Она знала, что должна делать. В её телефоне был номер, который она надеялась никогда не использовать — прямая линия к бывшему начальнику, теперь занимавшему высокий пост в ФСБ.

— Алексей Петрович, это Прасковья Ильинична, — сказала она, когда на другом конце ответили. — Мне нужна ваша помощь. Речь идёт о дочери Соколовых и янтарном коде.

Повисла пауза, затем мужской голос произнёс:

— Где вы сейчас?

— В Калининграде. У Кёнигсбергского собора.

— Оставайтесь на месте. Группа будет через пятнадцать минут.

Прасковья убрала телефон и направилась к собору. Дождь усилился, но она едва замечала его. Все её мысли были о крестнице, оказавшейся в опасности, о которой та даже не подозревала.

Подойдя к руинам собора, Прасковья заметила следы недавнего присутствия нескольких человек — примятую траву, свежие отпечатки обуви на влажной земле. Они вели к неприметной двери в основании одной из сохранившихся стен.

Она проверила трекер ещё раз. Устройство по-прежнему не показывало сигнала, но теперь мигал красный индикатор тревоги. Это означало, что встроенный в трекер датчик движения зафиксировал резкое ускорение, возможно, падение или взрыв.

Сердце Прасковьи сжалось от страха. Что-то случилось там, под землёй. Что-то, угрожающее жизни Ульяны.

Она услышала звук приближающихся машин и обернулась. К собору подъехали два чёрных внедорожника без опознавательных знаков. Из первой машины вышел высокий седой мужчина в строгом костюме — Алексей Петрович собственной персоной. За ним следовали четверо мужчин в тактической форме, вооружённых и готовых к действию.

— Прасковья Ильинична, — кивнул Алексей Петрович. — Давно не виделись.

— Хотелось бы, чтобы встреча произошла при других обстоятельствах, — ответила она, пожимая протянутую руку.

— Расскажите, что происходит, — попросил он, жестом приглашая её отойти в сторону от группы.

Прасковья быстро изложила ситуацию — возвращение Ульяны в Калининград, поиски информации о работе родителей, появление Архипа и предупреждение Виктора о "Консорциуме".

— Мы следим за 'Консорциумом' уже несколько лет, — сказал Алексей Петрович, выслушав её. — Они интересуются технологиями, которые могут дать стратегическое преимущество. Янтарный код — одна из их главных целей.

— Вы знали о коде? — удивилась Прасковья.

— Соколовы работали не только на себя, — мягко напомнил он. — Их исследования финансировались государством. Но после их гибели и исчезновения прототипа мы решили, что проект закрыт.

— А теперь 'Консорциум' хочет его возродить, — мрачно заключила Прасковья.

— И использовать в своих целях, — кивнул Алексей Петрович. — Мы не можем этого допустить.

Он повернулся к руководителю тактической группы и отдал короткий приказ. Бойцы немедленно начали готовить оборудование для спуска в подземелья.

— У вас есть карта туннелей? — спросил Алексей Петрович.

Прасковья покачала головой.

— Но я знаю, кто может помочь.

Она достала телефон и набрала номер Гордея, который дала ей Ульяна на случай экстренной связи. Телефон был вне зоны доступа. Тогда она позвонила в антикварный магазин, но там никто не ответил.

— Похоже, он тоже под землёй, — сказала она, убирая телефон.

В этот момент трекер в её руке внезапно ожил, издав пронзительный сигнал. На экране появилась мигающая точка — сигнал Ульяны снова появился на радарах.

— Она на поверхности! — воскликнула Прасковья. — Или приближается к выходу.

Алексей Петрович взглянул на координаты.

— Это в двух кварталах отсюда. Старое бомбоубежище.

Он быстро отдал приказы, и группа разделилась. Часть бойцов осталась у собора, чтобы контролировать этот вход в подземелья, остальные вместе с Прасковьей и Алексеем Петровичем направились к указанным координатам.

Они прибыли к неприметному зданию как раз в тот момент, когда из бокового входа появились трое — Ульяна, Платон и мужчина, которого Прасковья узнала как Гордея. Все трое выглядели измотанными, покрытыми пылью и грязью. Ульяна крепко прижимала к груди какой-то контейнер.

— Ульяна! — крикнула Прасковья, выскакивая из машины.

Ульяна обернулась, и её лицо осветилось облегчением.

— Крёстная! Откуда ты...?

Она не успела закончить фразу. Из-за угла здания появились двое мужчин с оружием. Один из них был Архип.

— Никому не двигаться! — крикнул он, направляя пистолет на Ульяну. — Отдай контейнер, и никто не пострадает!

Бойцы ФСБ мгновенно заняли позиции, направив оружие на Архипа и его сообщника.

— Бросьте оружие! — скомандовал Алексей Петрович. — Вы окружены!

Архип выглядел удивлённым, но не испуганным. Он перевёл взгляд с Ульяны на Прасковью, и на его лице появилась понимающая усмешка.

— Прасковья Ильинична, — протянул он. — Я должен был догадаться, что вы не оставите свою крестницу без присмотра. Всё ещё верны старым принципам?

— Бросьте оружие, Архип, — повторила Прасковья. — Вы проиграли.

Архип медленно покачал головой, не опуская пистолет.

— Вы не понимаете, с чем имеете дело. Янтарный код не должен принадлежать ни одному государству. Его потенциал слишком велик.

— А вы считаете, что он должен принадлежать вашему 'Консорциуму'? — Алексей Петрович сделал шаг вперёд. — Мы знаем о вашей организации больше, чем вы думаете, Воронцов.

Второй мужчина, стоявший рядом с Архипом, внезапно поднял руку к уху, словно слушая что-то через наушник. Его лицо напряглось.

— Архип, нам нужно уходить, — сказал он тихо. — Периметр окружён.

Архип не сводил глаз с контейнера в руках Ульяны. Фрагменты внутри начали светиться ярче, реагируя на напряжённую ситуацию.

— Ульяна, — обратился он к ней почти мягко. — Ты не представляешь, что держишь в руках. Эта технология может изменить мир. Твои родители хотели этого — настоящего прорыва для человечества.

— Мои родители хотели защитить мир от таких, как ты, — твёрдо ответила Ульяна. — Ты убил их, Архип. И теперь пытаешься манипулировать мной?

— Я не хотел их смерти, — в голосе Архипа промелькнуло что-то похожее на сожаление. — Это была трагическая случайность.

— Мы слышали твоё признание, — вмешался Гордей, доставая из кармана записывающее устройство. — Всё записано. Ты сам сказал, что авария не была случайностью.

Лицо Архипа исказилось от гнева. Он резко направил пистолет на Гордея, но не успел выстрелить. Один из бойцов ФСБ сделал молниеносный выстрел, и пистолет вылетел из руки Архипа. Второй мужчина попытался достать оружие, но был немедленно обезврежен.

Архипа и его сообщника быстро повалили на землю и надели наручники. Алексей Петрович подошёл к Ульяне.

— Мисс Соколова, — сказал он официальным тоном. — Я представляю службу безопасности Российской Федерации. Нам нужно поговорить о том, что у вас в руках.

Ульяна крепче прижала к себе контейнер.

— Это наследство моих родителей. Они погибли, защищая его.

— Я знаю, — кивнул Алексей Петрович. — И мы хотим убедиться, что их жертва не была напрасной. Но сначала давайте уйдём отсюда. Это место небезопасно.

Прасковья подошла к крестнице и обняла её.

— Всё хорошо, Уля. Ты можешь доверять Алексею Петровичу. Он был другом твоих родителей.

Ульяна посмотрела на Платона и Гордея, словно ища у них поддержки.

— Они тоже пойдут с нами, — сказала она, и это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

Алексей Петрович кивнул.

— Конечно. У нас много вопросов к господину Левину о его роли во всём этом.

Платон выглядел удивлённым.

— Вы знаете, кто я?

— Мы следили за этим делом дольше, чем вы думаете, — ответил Алексей Петрович. — А теперь, пожалуйста, следуйте за мной.

Они направились к машинам. Ульяна шла рядом с Прасковьей, всё ещё держа контейнер с фрагментами.

— Крёстная, — тихо спросила она. — Ты всё это время знала о работе родителей? О янтарном коде?

Прасковья вздохнула.

— Не всё, Уля. Твои родители были очень осторожны. Но я знала достаточно, чтобы понимать, насколько это важно... и опасно.

— Почему ты мне не рассказала?

— Они хотели защитить тебя, — ответила Прасковья. — И я уважала их решение. Но когда ты начала искать ответы сама, я поняла, что не могу оставаться в стороне.

Они сели в машину. Ульяна оказалась между Прасковьей и Платоном, а напротив них сели Гордей и Алексей Петрович.

— Что теперь будет с фрагментами? — спросила Ульяна, когда машина тронулась.

— Это решать вам, мисс Соколова, — ответил Алексей Петрович. — Они принадлежат вам по праву наследования. Но я надеюсь, что вы примете во внимание их значимость для национальной безопасности.

— И для всего человечества, — добавил Гордей. — Технология янтарного кода слишком опасна, чтобы использовать её необдуманно.

Ульяна посмотрела на контейнер. Фрагменты внутри продолжали мягко светиться, словно живые существа.

— Мои родители хотели, чтобы эта технология служила людям, а не становилась оружием, — сказала она. — Я должна уважать их желание.

— И как вы предлагаете это сделать? — спросил Алексей Петрович.

Ульяна на мгновение задумалась, затем уверенно ответила:

— Я хочу продолжить их работу. Не для создания оружия, а для понимания того, как эта технология может помочь человечеству. Но для этого мне нужны гарантии, что результаты не будут использованы во вред.

Алексей Петрович внимательно посмотрел на неё.

— Вы очень похожи на своих родителей, мисс Соколова. Такая же принципиальность и преданность науке.

— Я думаю, мы сможем найти компромисс, — вмешалась Прасковья. — Международный научный проект под наблюдением нескольких стран. Так никто не получит монопольного доступа к технологии.

— Это разумное предложение, — кивнул Алексей Петрович. — Я передам его руководству.

Платон осторожно коснулся руки Ульяны.

— Что бы ты ни решила, я поддержу тебя, — сказал он тихо.

Ульяна благодарно улыбнулась ему, затем перевела взгляд на Гордея.

— А ты? Ты поможешь мне разобраться в работе родителей?

Гордей кивнул.

— Я знаю не всё, но достаточно, чтобы начать. И у меня есть доступ к некоторым их ранним исследованиям, которые хранятся в моём магазине.

Машина выехала на широкий проспект. Дождь прекратился, и сквозь разрывы в облаках пробивались лучи заходящего солнца, окрашивая город в золотистые тона, удивительно похожие на цвет янтаря.

Ульяна смотрела в окно на проплывающий мимо город, который когда-то был домом для её родителей. Город, хранивший тайну, которую она наконец раскрыла. Фрагменты в контейнере светились ровным, спокойным светом, словно одобряя её решение.

Впереди был долгий путь исследований и открытий, но теперь она не была одна. У неё была поддержка Прасковьи, Платона, Гордея и, возможно, даже государства. Вместе они могли убедиться, что наследие её родителей будет использовано так, как они хотели — для блага всего человечества.

Янтарный код был найден. Но его настоящая история только начиналась.

7.1

Ульяна и Платон осторожно продвигались по узкому туннелю, стараясь не шуметь. Слова Архипа всё ещё звучали в их головах, каждое признание — как удар ножа. Ульяна чувствовала, как внутри неё борются шок, гнев и отчаяние. Человек, которому она начала доверять, оказался причастен к смерти её родителей.

— Ты как? — тихо спросил Платон, заметив, что она остановилась.

Ульяна глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— Не знаю, — честно ответила она. — Всю жизнь я думала, что их смерть была несчастным случаем. А теперь... — её голос дрогнул.

Платон осторожно коснулся её плеча.

— Мы выберемся отсюда, и Архип ответит за всё. У нас есть запись его признания.

Ульяна кивнула, крепче прижимая к себе контейнер с фрагментами янтарного кода. Они светились мягким золотистым светом, словно реагируя на её эмоции.

— Нам нужно найти выход, — сказала она, возвращаясь к насущной проблеме. — Или хотя бы понять, где мы находимся.

Платон достал из рюкзака карту, которую им дал Гордей. На пожелтевшем пергаменте была изображена сложная сеть туннелей под Кёнигсбергом, некоторые из них были отмечены странными символами.

— Судя по всему, мы где-то здесь, — он указал на область недалеко от "Янтарного зала". — Если двигаться в этом направлении, мы должны выйти к... — он прищурился, пытаясь разобрать надпись на старонемецком, — кажется, это называется "Зал Времени".

— "Зал Времени"? — Ульяна наклонилась ближе, изучая карту. — Посмотри, этот символ рядом с ним похож на тот, что был на янтарном фрагменте моего отца.

Она достала из кармана маленький блокнот, куда зарисовала все символы с найденных фрагментов. Действительно, один из них — спираль с точкой в центре — совпадал с отметкой на карте.

— Думаешь, это место как-то связано с янтарным кодом? — спросил Платон.

— Уверена в этом, — кивнула Ульяна. — Возможно, именно там код должен быть активирован. Или там есть информация о том, как это сделать.

Они продолжили путь, ориентируясь по карте. Туннели становились то шире, то уже, иногда приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой низкий свод. Воздух был сухим и прохладным, с лёгким запахом земли и чего-то древнего.

— Странно, что эти туннели так хорошо сохранились, — заметил Платон, освещая фонарём стены. — Некоторым из них должно быть несколько сотен лет.

— Я читала, что под Кёнигсбергом была целая сеть подземных ходов, — ответила Ульяна. — Часть из них использовалась для транспортировки янтаря из шахт в город. Другие строились как убежища или тайные проходы во время войн.

Они дошли до развилки, где туннель разделялся на три направления. Ульяна сверилась с картой.

— Нам нужно идти правым проходом, — сказала она. — Он должен привести нас к "Залу Времени".

Внезапно они услышали отдалённый звук — словно кто-то двигался по туннелям позади них.

— Архип? — прошептала Ульяна, инстинктивно отступая в тень.

Платон выключил фонарь, и они замерли в темноте. Звук становился ближе — это были шаги, тяжёлые и уверенные.

— Не думаю, что это Архип, — прошептал Платон. — Слишком громко для человека, который хочет нас выследить.

— Может быть, Гордей? — предположила Ульяна с надеждой.

— Возможно. Но лучше не рисковать.

Они быстро двинулись по правому проходу, стараясь ступать как можно тише. Туннель постепенно расширялся и вскоре привёл их в небольшой круглый зал с несколькими выходами. В центре зала стоял каменный постамент, покрытый резьбой.

Платон осторожно включил фонарь, направив луч на постамент. Резьба представляла собой сложный узор из переплетающихся линий и символов, похожих на те, что были на янтарных фрагментах.

— Это какой-то указатель, — сказала Ульяна, изучая символы. — Смотри, здесь изображены все туннели, выходящие из этого зала, и каждый отмечен своим символом.

Она сверилась с блокнотом.

— Вот этот символ — спираль — указывает на "Зал Времени". Нам туда, — она указала на один из проходов.

Звук шагов за их спиной становился всё ближе. Они быстро направились к выбранному туннелю, но внезапно Ульяна остановилась.

— Подожди, — сказала она, возвращаясь к постаменту. — Здесь что-то не так.

Она внимательно изучила резьбу, затем посмотрела на свой блокнот.

— Символы не совпадают полностью. Смотри, на карте спираль имеет точку в центре, а здесь центр пустой.

Платон наклонился, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты права. Что это значит?

— Не уверена, — Ульяна задумчиво провела пальцем по спирали. — Может быть, это...

В этот момент фрагменты янтарного кода в контейнере вспыхнули ярче, и один из них — тот самый, с символом спирали — начал вибрировать. Ульяна осторожно достала его и, повинуясь интуиции, поместила в центр спирали на постаменте.

Фрагмент идеально вошёл в углубление, которое они сначала не заметили. Раздался тихий щелчок, и весь постамент начал светиться мягким янтарным светом. Линии резьбы проявились чётче, образуя карту туннелей, гораздо более детальную, чем та, что была у них.

— Невероятно, — прошептал Платон. — Это какой-то древний механизм.

Ульяна заметила, что один из туннелей на светящейся карте был отмечен пульсирующим светом.

— Думаю, нам туда, — сказала она, указывая на него. — Это не тот проход, который мы выбрали сначала.

Она осторожно извлекла фрагмент из постамента, и свечение карты медленно угасло. Они быстро направились к указанному туннелю, который оказался самым узким из всех.

Проход был настолько тесным, что им приходилось идти боком, прижимаясь к стенам. Воздух становился всё более затхлым, словно этим путём давно никто не пользовался.

— Ты уверена, что нам сюда? — спросил Платон, когда туннель сделал крутой поворот и начал спускаться вниз.

— Нет, — честно ответила Ульяна. — Но фрагмент указал на этот путь, и я думаю, мы должны ему доверять.

Они продолжали спускаться, пока туннель внезапно не расширился, выводя их в просторную пещеру. Луч фонаря не мог осветить её полностью — настолько она была огромна.

— Где мы? — прошептала Ульяна, её голос эхом отразился от стен.

Платон направил фонарь вверх, и они увидели высокий сводчатый потолок, покрытый сталактитами. Некоторые из них имели янтарный оттенок и слабо светились в темноте.

— Кажется, это естественная пещера, — сказал Платон. — Но кто-то явно использовал её.

Он указал на противоположную сторону пещеры, где виднелись очертания каких-то конструкций. Они осторожно двинулись туда, ступая по неровному каменистому полу.

По мере приближения становилось ясно, что это были руины древней лаборатории. Каменные столы, покрытые пылью веков, странные механизмы, частично вросшие в пол пещеры, и множество полок с разбитыми колбами и контейнерами.

— Это похоже на алхимическую лабораторию, — сказала Ульяна, проводя рукой по одному из столов. — Только гораздо древнее, чем я могла представить.

Платон подошёл к стене, на которой были высечены символы и формулы.

— Смотри, здесь те же символы, что и на фрагментах. И какие-то расчёты.

Ульяна присоединилась к нему, изучая древние записи. Некоторые формулы казались удивительно современными, несмотря на архаичный способ их представления.

— Это квантовые уравнения? — она недоверчиво покачала головой. — Но это невозможно. Квантовая физика — наука XX века.

— Если верить Гордею, янтарный код связан с манипуляциями временем, — напомнил Платон. — Может быть, эти знания пришли из будущего? Или это результат исследований, опередивших своё время на столетия?

Ульяна внимательно изучала формулы, пытаясь понять их смысл. Некоторые из них действительно напоминали уравнения квантовой механики, но с добавлениями, которые она не могла интерпретировать.

— Здесь описывается процесс создания временной аномалии, — сказала она наконец. — По крайней мере, так я это понимаю. Используя определённые свойства янтаря, можно создать поле, искажающее течение времени.

— Именно это и пытались воссоздать твои родители? — спросил Платон.

— Возможно, — кивнула Ульяна. — Но судя по записям отца, они не просто повторяли древние эксперименты. Они пытались понять механизм и найти ему практическое применение.

Она продолжила осматривать лабораторию и вскоре обнаружила в дальнем углу нечто, похожее на сейф или хранилище. Это был массивный каменный куб с металлической дверцей, покрытой резьбой в виде переплетающихся спиралей.

— Платон, посмотри на это, — позвала она.

Он подошёл, направляя фонарь на странный объект.

— Что это?

— Не знаю, но символы на нём такие же, как на фрагментах, — Ульяна достала блокнот и сверилась с зарисовками. — Смотри, здесь все семь символов, расположенные по кругу.

В центре дверцы было углубление, похожее на то, что они видели на постаменте в круглом зале.

— Думаешь, фрагмент подойдёт и сюда? — спросил Платон.

— Стоит попробовать, — Ульяна достала фрагмент со спиралью и осторожно вставила его в углубление.

Ничего не произошло.

— Странно, — она нахмурилась. — Может быть, нужен другой фрагмент?

Она попробовала второй, затем третий, но результат был тем же.

— Может быть, нужны все сразу? — предположил Платон. — Или они должны быть расположены в определённом порядке?

Ульяна задумчиво изучала дверцу.

— Здесь семь символов, а у нас только пять фрагментов. Возможно, нам не хватает ещё двух.

— Или, — Платон указал на странные выемки вокруг центрального углубления, — может быть, фрагменты нужно как-то соединить перед использованием?

Ульяна внимательно посмотрела на фрагменты. Каждый из них имел неровные края, словно был частью большего целого.

— Ты прав! — воскликнула она. — Они должны соединяться, как части головоломки.

Она разложила все пять фрагментов на полу перед собой и начала пытаться соединить их.

7.2

Ульяна сосредоточенно перебирала фрагменты, пытаясь найти правильную комбинацию. Платон сидел рядом, освещая фонарём импровизированную рабочую площадку. Время от времени они слышали отдалённые звуки — эхо шагов, шорохи, потрескивание камней — напоминавшие о том, что они не одни в этом подземном лабиринте.

— Кажется, эти два подходят друг к другу, — сказала Ульяна, соединяя фрагменты с символами спирали и волны. Они действительно идеально совпали по краям, образуя единую пластину с плавным переходом между символами.

— Смотри, они светятся ярче, когда соединены, — заметил Платон.

Он был прав — соединённые фрагменты излучали более интенсивное сияние, словно между ними возникла какая-то синергия.

Ульяна продолжила эксперименты, пытаясь присоединить третий фрагмент, но безуспешно.

— Что-то не так, — нахмурилась она. — Они должны соединяться в определённой последовательности, но я не могу понять какой.

Она откинулась назад, прислонившись к холодной стене пещеры, и устало потёрла глаза. Напряжение последних дней, шок от предательства Архипа, физическая усталость — всё это навалилось на неё разом.

— Может, сделаем небольшой перерыв? — предложил Платон, заметив её состояние. — Нам обоим нужно немного отдохнуть.

Ульяна кивнула. Он был прав — с затуманенным от усталости сознанием она вряд ли сможет решить эту головоломку.

Платон достал из рюкзака термос с чаем и два складных стаканчика.

— Держи, — он протянул ей горячий напиток. — Это поможет собраться с мыслями.

— Спасибо, — Ульяна благодарно приняла стаканчик, обхватив его ладонями. Тепло медленно растекалось по её замёрзшим пальцам. — Ты всегда так хорошо подготовлен?

— Профессиональная привычка, — улыбнулся он. — Когда работаешь в поле, никогда не знаешь, где окажешься к концу дня.

Они сидели в тишине, потягивая чай и глядя на мягкое свечение янтарных фрагментов. В этом странном подземном мире, отрезанном от привычной реальности, время словно замедлилось, создавая особое пространство для откровенности.

— Знаешь, — нарушила молчание Ульяна, — я всю жизнь искала ответы о родителях. Кем они были на самом деле, чем занимались, почему погибли. А теперь, когда я так близко к разгадке, мне страшно.

— Страшно узнать правду? — тихо спросил Платон.

— Страшно понять, что всё, во что я верила, может оказаться ложью, — она сделала глоток чая. — Я выросла с мыслью, что они были обычными учёными, погибшими в нелепой аварии. А теперь оказывается, что они создали нечто настолько важное, что за это их убили.

Платон задумчиво смотрел на неё.

— Иногда правда меняет всё наше представление о прошлом. Но это не значит, что прошлое становится менее ценным.

— А ты? — Ульяна повернулась к нему. — У тебя есть тайны, которые ты боишься раскрыть?

Платон помолчал, словно взвешивая, сколько может рассказать.

— Я не всегда был историком, — наконец произнёс он. — Раньше я работал в структурах, связанных с национальной безопасностью. Аналитический отдел, ничего героического, — он слабо улыбнулся. — Но я видел, как информация может быть оружием, и как легко она превращается в инструмент манипуляции.

— Поэтому ты ушёл в академическую среду?

— Отчасти, — кивнул он. — Но главная причина была в другом. Три года назад я работал над проектом, связанным с анализом исторических артефактов, имеющих потенциальную ценность для государства. Среди документов я наткнулся на упоминание о янтарном коде.

Ульяна выпрямилась, её усталость как рукой сняло.

— Ты знал о коде до нашей встречи?

— Не о самом коде, а о слухах вокруг него, — уточнил Платон. — В документах упоминалась исследовательская группа, работавшая над проектом "Янтарь" в конце 90-х — начале 2000-х. Среди учёных были указаны Соколовы — твои родители.

— Почему ты мне сразу не сказал? — в голосе Ульяны прозвучала обида.

— Я не был уверен, что это связано с тобой, — ответил он. — И не хотел давать ложную надежду. Информация была очень скудной — только имена и общее направление исследований. Никаких деталей о самом коде или о том, что случилось с проектом после... после их гибели.

Ульяна молчала, переваривая услышанное. Платон продолжил:

— Когда я увидел твоё объявление о поиске информации о родителях, я решил встретиться с тобой. Сначала просто из профессионального интереса. Но потом...

— Потом что? — тихо спросила она.

— Потом я понял, что это больше, чем просто исследование, — он посмотрел ей в глаза. — Я увидел человека, который искренне хочет найти правду, несмотря на все препятствия. И я решил помочь.

— Только поэтому? — Ульяна не отводила взгляда.

Платон слегка улыбнулся.

— Не только. Ты мне понравилась с первой встречи. Твоя решимость, ум, способность видеть связи там, где другие видят только разрозненные факты. Я не планировал... привязываться. Но это случилось.

Между ними повисла пауза, наполненная невысказанными эмоциями. В тишине подземелья слышалось только их дыхание и далёкое эхо капающей воды.

— Я тоже не планировала, — наконец сказала Ульяна. — Особенно сейчас, когда всё так запуталось. Но я рада, что ты рядом.

Она осторожно коснулась его руки. Платон переплёл свои пальцы с её, и они сидели так некоторое время, находя утешение в простом человеческом контакте посреди хаоса и опасности.

— Знаешь, что самое странное? — задумчиво произнесла Ульяна. — Я всегда чувствовала, что в истории моих родителей есть что-то недосказанное. Даже в детстве, когда они были живы, я замечала странности — секретные телефонные разговоры, неожиданные поездки, запертый кабинет отца.

— Дети часто замечают больше, чем думают взрослые, — кивнул Платон.

— После их смерти эти воспоминания стали расплывчатыми, почти как сон. Я убедила себя, что придумала всё это, — Ульяна сделала последний глоток чая. — А теперь прошлое возвращается, и оказывается, что мои детские подозрения не были беспочвенными.

— Что ты помнишь о них? О том, какими они были?

Ульяна улыбнулась, погружаясь в воспоминания.

— Папа был... увлечённым. Когда он работал над чем-то, весь мир для него переставал существовать. Он мог забыть поесть или поспать. Мама часто шутила, что без неё он бы просто растворился в своих формулах, — она тихо засмеялась. — А мама была более практичной, организованной. Она держала всё под контролем — и дом, и лабораторию. Но при этом она умела радоваться мелочам, видеть красоту в обыденных вещах.

— Они любили друг друга? — спросил Платон.

— Очень, — кивнула Ульяна. — Они были не просто супругами или коллегами. Они были... единым целым. Дополняли друг друга. Когда они работали вместе, это было похоже на какой-то удивительный танец — каждый знал свою партию, и вместе они создавали нечто большее, чем могли бы по отдельности.

Она замолчала, глядя на янтарные фрагменты.

— Я думаю, именно поэтому они смогли создать янтарный код. Это не просто научное открытие — это выражение их единства, их особого взгляда на мир.

Платон задумчиво кивнул.

— Возможно, в этом и кроется ключ к головоломке, — он указал на разложенные фрагменты. — Если код — выражение их единства, то, может быть, и фрагменты нужно соединять по принципу дополнения, а не простого совпадения форм?

Ульяна посмотрела на фрагменты новым взглядом.

— Ты прав! Я пыталась соединить их по форме, но, возможно, нужно искать символы, которые дополняют друг друга по смыслу.

Она начала перебирать фрагменты, изучая символы на них.

— Спираль — это движение внутрь, концентрация. А волна — это распространение, расширение. Противоположности, которые дополняют друг друга, — она соединила эти два фрагмента, и они снова идеально совпали.

— А что насчёт остальных? — спросил Платон, наклоняясь ближе.

Ульяна взяла фрагмент с символом, похожим на дерево или разветвляющуюся молнию.

— Это похоже на рост, развитие, движение вверх, — она посмотрела на оставшиеся фрагменты и выбрала тот, на котором был изображён круг с точкой в центре. — А это — стабильность, центр, основа. Снова противоположности.

Она соединила эти два фрагмента, и они также идеально подошли друг к другу, образуя вторую пару.

— Остался последний, — Платон указал на фрагмент с символом, напоминающим пересекающиеся линии или сеть.

— Это похоже на связь, пересечение путей, — задумчиво произнесла Ульяна. — Но у нас нет противоположного символа.

— Может быть, он должен быть в центре? — предположил Платон. — Связующее звено между двумя парами?

Ульяна попробовала расположить фрагменты так, чтобы символ сети находился в центре, а две пары — по бокам от него. К её удивлению, все пять фрагментов соединились в единую пластину неправильной формы с пустотами, где должны были находиться ещё два недостающих фрагмента.

— Получилось! — воскликнула она. — Но конструкция всё ещё неполная.

— Может быть, этого достаточно для открытия хранилища? — предположил Платон. — Попробуем?

Ульяна кивнула и осторожно поднесла соединённые фрагменты к дверце каменного куба. Центральный фрагмент с символом сети идеально вошёл в углубление, а остальные части расположились вокруг него, совпадая с выемками на дверце.

Раздался тихий щелчок, затем гудение, словно внутри куба запустился какой-то древний механизм. Символы на дверце начали светиться, один за другим, образуя сложный узор из переплетающихся линий.

— Это работает! — прошептал Платон.

Внезапно свечение стало ярче, и по поверхности куба пробежала волна золотистого света. Дверца медленно отъехала в сторону, открывая тёмное пространство внутри.

Ульяна направила луч фонаря внутрь. Там, на небольшом постаменте, лежала книга в кожаном переплёте и маленькая шкатулка из тёмного дерева.

— Что это? — Платон наклонился ближе, заглядывая через её плечо.

Ульяна осторожно достала книгу. Она была старой, но хорошо сохранившейся, с тиснёным символом спирали на обложке.

— Похоже на дневник или лабораторный журнал, — сказала она, бережно открывая книгу.

Страницы были заполнены мелким, аккуратным почерком на смеси немецкого и латыни, с многочисленными формулами и схемами. Некоторые записи сопровождались рисунками янтарных артефактов, удивительно похожих на их фрагменты.

— Это невероятно, — прошептала Ульяна, перелистывая страницы. — Здесь описаны эксперименты с янтарём, проводившиеся несколько веков назад.

Платон тем временем осторожно извлёк из хранилища деревянную шкатулку. Она была небольшой, размером с ладонь, искусно вырезанной из тёмного дерева с инкрустациями из янтаря.

— Как думаешь, что внутри? — спросил он, показывая шкатулку Ульяне.

— Не знаю, но давай сначала закончим с книгой, — ответила она, полностью поглощённая древними записями. — Здесь может быть ключ к пониманию кода.

7.3

Ульяна и Платон расположились в центре древней лаборатории, окружённые мягким светом фонаря и золотистым сиянием янтарных фрагментов. Книга, найденная в хранилище, лежала перед ними, раскрытая на странице с детальными иллюстрациями янтарного кода.

— Судя по датам, этим записям около трёхсот лет, — сказала Ульяна, осторожно перелистывая хрупкие страницы. — Автор называет себя Иоганн Фридрих Бёттгер.

— Бёттгер? — Платон удивлённо поднял брови. — Тот самый алхимик, который работал при дворе Августа Сильного? Известный своими экспериментами по превращению металлов в золото?

— Да, похоже на то, — кивнула Ульяна. — Но здесь он пишет не о золоте, а о гораздо более ценном открытии — способе манипулировать временем с помощью особых свойств янтаря.

Она указала на сложную диаграмму, изображающую семь соединённых фрагментов, образующих круг.

— Смотри, здесь показан полный янтарный код — все семь частей. У нас есть только пять.

— Что он пишет о назначении кода? — спросил Платон, наклоняясь ближе.

Ульяна медленно переводила текст, написанный архаичным немецким языком.

— Он называет это "Zeitschl;ssel" — "Ключ времени". Согласно его теории, янтарь обладает уникальными свойствами, позволяющими создавать... — она запнулась, пытаясь подобрать правильный перевод, — что-то вроде "временных карманов" или "временных окон".

— Временные окна? — переспросил Платон. — Ты имеешь в виду порталы в другие эпохи?

— Не совсем, — Ульяна продолжала изучать текст. — Скорее, это возможность наблюдать за прошлым или будущим, не вмешиваясь напрямую. Бёттгер пишет, что полный код позволяет создать стабильное "окно", через которое можно видеть события других времён.

— Это звучит фантастически, — заметил Платон. — Даже для современной науки, не говоря уже о XVIII веке.

— Согласна, — кивнула Ульяна. — Но что, если он действительно обнаружил нечто подобное? Что, если определённые свойства янтаря, о которых мы до сих пор не знаем, действительно позволяют взаимодействовать со временем?

Она перевернула страницу и увидела схему подземелий, удивительно похожую на карту, которую им дал Гордей.

— Смотри, здесь отмечен "Зал Времени" — Zeitkammer. Это должно быть место, где код активируется.

Платон изучил схему.

— Судя по расположению, этот зал должен находиться глубже в подземельях, за этой лабораторией.

Ульяна продолжила читать.

— Бёттгер пишет, что провёл несколько успешных экспериментов, но результаты были нестабильными. Для полного контроля над процессом требовался особый катализатор, который он так и не смог создать.

— Катализатор? — переспросил Платон.

— Да, что-то, что усиливает и стабилизирует эффект кода, — Ульяна перелистнула ещё несколько страниц. — О, здесь интересно. Он упоминает, что янтарный код был создан не им. Бёттгер пишет, что обнаружил древние записи о коде в библиотеке Кёнигсбергского замка, а сами фрагменты нашёл в тайнике под алтарём собора.

— Значит, код ещё древнее, чем мы думали, — задумчиво произнёс Платон. — Интересно, кто его создал изначально?

Ульяна покачала головой.

— Бёттгер не упоминает об этом. Но он пишет, что после нескольких экспериментов понял опасность кода и решил разделить фрагменты, спрятав их в разных местах.

— И каким-то образом они снова собрались вместе, — заметил Платон. — Сначала у твоих родителей, теперь у нас.

— Не все, — напомнила Ульяна. — Нам всё ещё не хватает двух фрагментов.

Она закрыла книгу и взяла деревянную шкатулку, которую они нашли вместе с дневником.

— Может быть, ответ здесь?

Шкатулка была заперта, но не имела видимого замка или ключа. Вместо этого на крышке располагался круг из семи янтарных вставок, расположенных в том же порядке, что и символы на схеме полного кода.

— Это похоже на замок с комбинацией, — сказал Платон. — Возможно, нужно нажать на вставки в определённой последовательности.

Ульяна вернулась к книге и пролистала последние страницы.

— Здесь! — воскликнула она. — Бёттгер оставил подсказку. "Путь к сердцу времени лежит через порядок стихий: от земли к воде, от воды к воздуху, от воздуха к огню, от огня к эфиру, от эфира к духу, от духа к пустоте".

— Стихии? — Платон задумался. — Это может относиться к символам на фрагментах.

Ульяна внимательно изучила янтарные вставки на шкатулке.

— Если круг с точкой символизирует землю, волна — воду, спираль — воздух... — она осторожно нажала на вставки в указанном порядке.

После последнего нажатия раздался тихий щелчок, и крышка шкатулки приоткрылась. Внутри, на бархатной подушечке, лежал ещё один янтарный фрагмент — шестой элемент кода.

— Невероятно! — прошептала Ульяна, осторожно доставая фрагмент. На нём был изображён символ, напоминающий пламя или язык огня. — Это должен быть символ огня.

— А где же седьмой фрагмент? — спросил Платон, заглядывая в шкатулку.

Ульяна перевернула шкатулку, проверяя, нет ли там потайного отделения, но ничего не нашла.

— Возможно, Бёттгер спрятал последний фрагмент отдельно, — предположила она. — Или его у него никогда не было.

Она добавила новый фрагмент к уже соединённым пяти, и он идеально встал на своё место, заполнив одну из пустот. Теперь конструкция выглядела почти завершённой, с единственным отсутствующим элементом.

— Шесть из семи, — сказал Платон. — Может быть, этого достаточно для активации кода?

— Не уверена, — Ульяна снова обратилась к книге. — Бёттгер пишет, что для полного контроля необходимы все семь фрагментов. Но он также упоминает, что даже с неполным кодом можно добиться ограниченного эффекта.

Она перевернула страницу и увидела детальное описание "Зала Времени".

— Здесь сказано, что в центре зала находится активационная платформа — круглый постамент с углублениями для фрагментов. Когда код размещён правильно, открывается "окно времени".

— И где находится этот зал? — спросил Платон.

Ульяна изучила схему.

— Согласно этой карте, должен быть проход из лаборатории. Бёттгер пишет о "двери, скрытой за знанием".

Они огляделись, осматривая стены лаборатории. Большая часть помещения была вырублена прямо в скале, но одна стена выглядела иначе — она была сложена из обработанных каменных блоков и покрыта полустёртыми надписями и символами.

— "Дверь, скрытая за знанием", — повторил Платон, подходя к стене. — Может быть, это метафора? Знание — это информация, тексты...

Он провёл рукой по надписям на стене, и внезапно один из символов — спираль, похожая на ту, что была на фрагменте — слегка вдавился под его пальцами.

— Ульяна, смотри! — позвал он. — Этот символ — это кнопка или рычаг.

Ульяна подошла ближе, направляя свет фонаря на стену.

— Здесь целая последовательность символов, — сказала она, изучая надписи. — И некоторые из них совпадают с символами на фрагментах.

Она достала блокнот и сверилась со своими зарисовками.

— Вот эти семь символов — они точно такие же, как на коде, и расположены в том же порядке, что и в подсказке Бёттгера: земля, вода, воздух, огонь, эфир, дух, пустота.

Платон кивнул.

— Попробуем нажать на них в этой последовательности?

Ульяна осторожно нажала на символы один за другим. Когда она коснулась последнего, раздался глухой звук, словно внутри стены сдвинулся тяжёлый механизм. Затем, медленно и величественно, часть стены отъехала в сторону, открывая тёмный проход.

— Сработало! — воскликнул Платон.

Они направили фонари в проход. За ним виднелась короткая лестница, ведущая вниз, в просторное круглое помещение.

— Это должен быть "Зал Времени", — сказала Ульяна, делая шаг к проходу.

Внезапно они услышали звук шагов, эхом разносящийся по лаборатории. Кто-то приближался к ним со стороны входа в пещеру.

— Быстро, внутрь, — прошептал Платон, увлекая Ульяну в проход.

Они спустились по лестнице и оказались в круглом зале с высоким куполообразным потолком. В центре помещения находился каменный постамент, точно такой, как описывал Бёттгер — круглая платформа с семью углублениями, расположенными по кругу.

Стены зала были покрыты мозаикой из янтаря различных оттенков, создававшей впечатление застывшего золотистого водоворота. В свете фонарей мозаика словно оживала, переливаясь и мерцая.

— Это невероятно, — прошептала Ульяна, оглядываясь. — Представь, сколько труда вложено в создание этого места.

Платон тем временем подошёл к постаменту и изучил углубления.

— Они идеально подходят для фрагментов, — сказал он. — Каждое имеет форму, соответствующую определённому символу.

Ульяна присоединилась к нему, держа в руках соединённые фрагменты кода.

— Но у нас всё ещё нет седьмого элемента, — напомнила она. — Без него код неполный.

— Может быть, стоит попробовать с тем, что есть?

7.4

В другой части подземелий, в узком туннеле, освещённом лишь тусклым светом фонаря, Архип и Гордей продвигались в напряжённом молчании. После обрушения, разделившего их с Ульяной и Платоном, атмосфера между двумя мужчинами стала ещё более гнетущей.

Гордей шёл впереди, периодически сверяясь с картой и выбирая повороты. Его лицо было сосредоточенным, но в глазах читалось беспокойство — не только о собственной безопасности, но и о судьбе Ульяны.

— Нам нужно повернуть здесь, — сказал он, указывая на ответвление туннеля. — Этот путь должен привести нас к центральной камере, откуда мы сможем найти другой выход к поверхности.

Архип молча последовал за ним, внимательно изучая спину антиквара. Его рука периодически касалась внутреннего кармана куртки, где лежал пистолет.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем выбраться отсюда без помощи? — спросил он наконец. — Эти туннели — настоящий лабиринт.

— У меня есть карта, — коротко ответил Гордей. — И я бывал здесь раньше.

— Конечно, бывал, — усмехнулся Архип. — Ты всегда был одержим этими подземельями. Ещё с тех времён, когда мы работали вместе.

Гордей остановился и повернулся к нему.

— Мы никогда не работали вместе, Архип. Ты использовал меня, как и всех остальных.

— Не будь таким драматичным, — Архип небрежно махнул рукой. — Мы оба получали то, что хотели. Ты — доступ к редким артефактам и документам, я — информацию. Взаимовыгодное сотрудничество.

— Которое стоило жизни невинным людям, — тихо произнёс Гордей.

Архип пристально посмотрел на него.

— Ты говоришь о Соколовых? Это было необходимой мерой. Они знали слишком много и отказывались сотрудничать.

— Они были учёными, исследователями! — в голосе Гордея прозвучало едва сдерживаемое возмущение. — Они хотели использовать свои открытия на благо человечества, а не для твоих амбиций.

— Амбиций? — Архип рассмеялся. — Я бы назвал это дальновидностью. Представь, какую власть даёт контроль над временем. Возможность видеть будущее, изменять ход событий, предотвращать катастрофы... или создавать их.

Он сделал шаг ближе к Гордею.

— Соколовы были наивны. Они верили, что такая сила может оставаться в руках академиков, которые будут использовать её только для "благих целей". — Он скептически хмыкнул. — В реальном мире всё работает иначе.

Гордей покачал головой.

— И поэтому ты их убил? Чтобы завладеть их исследованиями?

— Я не собирался их убивать, — неожиданно серьёзно ответил Архип. — План был в том, чтобы заставить их сотрудничать. Авария... это была случайность, непредвиденное обстоятельство.

— Случайность? — Гордей недоверчиво посмотрел на него. — Ты подстроил аварию на горной дороге и называешь это случайностью?

— Я планировал инсценировать аварию, чтобы похитить их, — пояснил Архип. — Но что-то пошло не так. Возможно, водитель не рассчитал скорость или дорога была более скользкой, чем предполагалось. В любом случае, машина действительно разбилась, и они погибли.

Он пожал плечами, словно говорил о каком-то незначительном происшествии.

— Это было... неудобно. Но я смог извлечь из ситуации максимум пользы. Мои люди первыми оказались на месте аварии и забрали все материалы исследований, включая три фрагмента янтарного кода, которые были у Соколовых.

Гордей смотрел на него с нескрываемым отвращением.

— И ты думаешь, что это оправдывает убийство?

— Я не ищу оправданий, — холодно ответил Архип. — Я просто делаю то, что необходимо. Янтарный код слишком важен, чтобы оставлять его в руках идеалистов или, ещё хуже, позволить ему попасть к иностранным правительствам.

Он сделал паузу, внимательно изучая лицо Гордея.

— Ты ведь тоже не святой, старый друг. Или ты забыл, как помогал мне отслеживать перемещения Соколовых? Как предоставлял информацию о их контактах и планах?

Гордей отвернулся, его плечи поникли.

— Я не знал, что ты планируешь. Думал, это обычное наблюдение за учёными, работающими над секретным проектом. Стандартная процедура безопасности.

— И ты поверил в это? — Архип насмешливо покачал головой. — Ты всегда был слишком доверчив. Именно поэтому ты был так полезен.

Он сделал ещё один шаг вперёд, теперь стоя почти вплотную к Гордею.

— Но сейчас мне нужно больше, чем просто информация. Мне нужен янтарный код. Полностью. И я знаю, что у тебя есть ещё один фрагмент, который ты скрыл от меня все эти годы.

Гордей напрягся, но не отступил.

— Я не знаю, о чём ты говоришь.

— Не лги мне, — голос Архипа стал жёстче. — После смерти Соколовых должно было остаться четыре фрагмента. Три я забрал с места аварии. Четвёртый исчез. И я уверен, что он у тебя.

— Даже если бы он был у меня, я бы никогда не отдал его тебе, — твёрдо ответил Гордей. — Не после того, что ты сделал.

Архип улыбнулся, но его глаза остались холодными.

— Благородство — это роскошь, которую ты не можешь себе позволить в нашей ситуации. Особенно когда на кону стоит жизнь девочки.

Гордей резко повернулся к нему.

— Не смей угрожать Ульяне!

— Я просто констатирую факт, — спокойно ответил Архип. — Она застряла где-то в этих туннелях, возможно, ранена после обвала. Без помощи её шансы выбраться отсюда... невелики.

Он сделал паузу, позволяя словам проникнуть глубже.

— Но если ты сотрудничаешь, я гарантирую, что мои люди найдут её и обеспечат безопасность. В конце концов, она дочь Соколовых. У неё может быть ценная информация о работе родителей.

Гордей смотрел на Архипа долгим, оценивающим взглядом.

— Ты никогда не изменишься, — наконец произнёс он. — Всегда используешь людей как фигуры в своей игре.

— Это не игра, — серьёзно возразил Архип. — Это вопрос национальной безопасности. Представь, что будет, если янтарный код попадёт в руки наших... конкурентов на мировой арене. Возможность предвидеть будущее даёт неоценимое преимущество в политике, экономике, военном деле.

— И ты, конечно, будешь использовать эту силу только во благо, — саркастически заметил Гордей.

— Я буду использовать её для защиты интересов нашей страны, — твёрдо ответил Архип. — Что в этом плохого?

Гордей покачал головой.

— Проблема в том, что ты не понимаешь истинной природы янтарного кода. Это не оружие и не инструмент шпионажа. Это... нечто большее.

— Просвети меня, — Архип скрестил руки на груди, с интересом глядя на антиквара.

Гордей на мгновение заколебался, словно решая, сколько может рассказать.

— Код не просто позволяет видеть будущее или прошлое, — наконец сказал он. — Он создаёт связь между временными потоками, своего рода мост. И как любой мост, он может быть пересечён в обоих направлениях.

Архип нахмурился.

— Ты говоришь о путешествиях во времени? Это невозможно.

— Не физическое перемещение, — уточнил Гордей. — Скорее, перенос информации, энергии. Но даже это может иметь катастрофические последствия, если использовать код неправильно.

— Какие, например?

— Временные парадоксы, нарушение причинно-следственных связей, — Гордей говорил всё более увлечённо, словно забыв о напряжённой ситуации. — В своих последних записях Соколовы теоретизировали о возможности создания "временных петель" — ситуаций, когда информация из будущего влияет на прошлое таким образом, что создаёт само будущее, из которого пришла.

— Звучит как научная фантастика, — скептически заметил Архип.

— Многие великие открытия сначала казались фантастикой, — возразил Гордей. — Но Соколовы были близки к практическому доказательству своей теории. Они создали математическую модель, описывающую взаимодействие янтарного кода с временным континуумом.

Он сделал паузу, внимательно глядя на Архипа.

— И знаешь, что самое интересное? Их модель предсказывала, что любая попытка использовать код для манипуляций временем в корыстных целях приводит к самоуничтожению манипулятора. Словно сама ткань времени отторгает такое вмешательство.

Архип рассмеялся.

— Теперь ты говоришь о времени как о живом существе с моральными принципами? Прости, но это уже слишком даже для меня.

— Не о живом существе, — терпеливо объяснил Гордей. — О системе с встроенными механизмами саморегуляции. Подумай о природе: любая экосистема стремится к равновесию и отторгает элементы, нарушающие его.

Архип задумчиво потёр подбородок.

— Интересная теория. Но я предпочитаю полагаться на факты, а не на философские рассуждения. А факт в том, что янтарный код существует, и он обладает силой, которую можно использовать.

Он снова приблизился к Гордею, его голос стал тише и настойчивее.

— Последний раз спрашиваю: где четвёртый фрагмент?

Гордей выпрямился, глядя Архипу прямо в глаза.

— Он в безопасном месте. И останется там.

Архип вздохнул, словно разочарованный упрямством собеседника.

— Я надеялся, что мы сможем решить это мирно, — сказал он, доставая из кармана пистолет. — Но ты не оставляешь мне выбора.

Гордей смотрел на оружие без страха, скорее с усталой обречённостью.

— Убив меня, ты не найдёшь фрагмент.

— Возможно, — согласился Архип. — Но это будет хорошим уроком для остальных. Особенно для юной Ульяны, когда она узнает, что случилось с её добрым другом антикваром.

Он направил пистолет на Гордея.

— Последний шанс. Где фрагмент?

Гордей молчал, не отводя взгляда. Внезапно из глубины туннеля донёсся звук — словно что-то тяжёлое упало или сдвинулось с места. Оба мужчины повернули головы в направлении звука.

— Что это было? — напряжённо спросил Архип.

— Подземелья старые, — пожал плечами Гордей. — Обвалы случаются постоянно.

Но Архип не выглядел убеждённым. Он подозрительно вглядывался в темноту туннеля, держа пистолет наготове.

 — Здесь кто-то есть, — прошептал Архип, направляя пистолет в сторону звука. — Выходи! Я знаю, что ты там!

Тишина была ему ответом. Затем из темноты раздался ещё один звук — на этот раз более отчётливый, похожий на шаги.

— Я сказал, выходи! — повторил Архип, его голос эхом разнёсся по туннелю.

Из тени медленно появилась фигура. Это был Платон, с поднятыми руками, демонстрируя, что он безоружен.

— Не стреляйте, — спокойно сказал он. — Я один.

7.5

Ульяна стояла в центре Зала Времени, внимательно изучая каменный постамент с углублениями для фрагментов янтарного кода. После того как Платон ушёл на разведку, чтобы выяснить, кто приближается к лаборатории, она осталась одна в этом древнем святилище, окружённая мерцающей янтарной мозаикой.

Шесть фрагментов кода лежали перед ней, соединённые в единую конструкцию с одним отсутствующим элементом. Согласно дневнику Бёттгера, для полной активации требовались все семь частей, но даже с шестью можно было добиться частичного эффекта.

"Что, если это наш единственный шанс?" — думала Ульяна, вспоминая напряжённое лицо Платона, когда он услышал приближающиеся шаги. Он настоял, чтобы она осталась в безопасности Зала Времени, пока он выяснит, кто идёт.

— Я скоро вернусь, — сказал он перед уходом. — Если это Архип, нам нужно знать, что он планирует. Если это Гордей, возможно, у него есть недостающий фрагмент.

— А если это не они? — спросила Ульяна.

Платон серьёзно посмотрел на неё.

— Тогда нам нужно быть ещё осторожнее. Эти подземелья могли привлечь внимание и других заинтересованных сторон.

Теперь, оставшись одна, Ульяна чувствовала, как время утекает сквозь пальцы. Что, если Платон не вернётся? Что, если Архип найдёт её здесь, беззащитную, с шестью фрагментами кода?

Она снова открыла дневник Бёттгера, перечитывая его записи об активации кода. Согласно его экспериментам, даже неполный код мог создать временное "окно", хотя и нестабильное. Возможно, этого будет достаточно, чтобы увидеть что-то важное — какой-то ключ к разгадке всей истории.

"Я должна попробовать," — решила Ульяна. — "Пока у меня есть такая возможность."

Она осторожно разместила шесть соединённых фрагментов в углублениях на постаменте, оставив пустым место для седьмого элемента. Согласно схеме в дневнике, фрагменты нужно было располагать в определённом порядке, соответствующем последовательности стихий: земля, вода, воздух, огонь, эфир, дух, пустота.

Когда последний из имеющихся фрагментов занял своё место, постамент слегка завибрировал под её руками. Янтарные элементы начали светиться, их сияние постепенно усиливалось, распространяясь по линиям, вырезанным в камне постамента.

Ульяна отступила на шаг, наблюдая, как свечение охватывает весь постамент, а затем начинает подниматься вверх, формируя светящийся столб золотистого света. Внутри этого столба появились мерцающие образы — размытые, нечёткие, словно отражения в неспокойной воде.

— Это работает, — прошептала она, завороженно глядя на проявляющиеся картины.

Образы становились всё более отчётливыми. Ульяна увидела лабораторию — современную, с компьютерами и сложным оборудованием. В ней работали двое учёных — мужчина и женщина. С замиранием сердца она узнала своих родителей.

Они были моложе, чем в её последних воспоминаниях, полные энергии и энтузиазма. Отец что-то объяснял, указывая на экран компьютера, где отображались сложные формулы и диаграммы. Мать внимательно слушала, иногда кивая или задавая вопросы.

Ульяна не могла слышать их голоса — "окно" передавало только визуальные образы, без звука. Но она видела, как они взаимодействуют, как дополняют друг друга, работая над чем-то, что явно вызывало у них огромное воодушевление.

Внезапно сцена изменилась. Теперь она видела ту же лабораторию, но в состоянии беспорядка — словно кто-то спешно собирал вещи. Её родители быстро упаковывали документы и какие-то предметы в сумки. Их лица были напряжёнными, встревоженными.

Отец достал из сейфа небольшую шкатулку — Ульяна с удивлением узнала ту самую, которую они нашли в хранилище. Он открыл её, проверил содержимое, затем передал матери, которая бережно спрятала шкатулку в свою сумку.

Сцена снова сменилась. Теперь Ульяна видела своих родителей в машине, движущейся по горной дороге. Шёл дождь, видимость была плохой. Отец вёл машину, напряжённо вглядываясь в дорогу, мать сидела рядом, держа на коленях ту же сумку.

Ульяна почувствовала, как сердце сжимается от предчувствия. Она знала, что произойдёт дальше, и хотела отвернуться, но не могла оторвать взгляд от мерцающих образов.

Внезапно на экране появился другой автомобиль, двигавшийся на высокой скорости параллельным курсом. Он резко вильнул в сторону машины родителей, вынуждая их съехать к краю дороги. Отец пытался выровнять машину, но на мокром асфальте это было почти невозможно.

Последнее, что увидела Ульяна, — как машина родителей пробивает ограждение и начинает падать в пропасть. Затем изображение растворилось в золотистом свечении.

— Нет! — вскрикнула она, инстинктивно протягивая руку к исчезающим образам. — Пожалуйста, вернитесь!

Словно в ответ на её мольбу, в столбе света появились новые картины. На этот раз она увидела место аварии — разбитую машину на дне ущелья, окружённую спасателями и полицией. Но среди них были и другие люди — в тёмной одежде, без опознавательных знаков. Они методично обыскивали обломки, извлекая какие-то предметы и документы.

Один из этих людей держал в руках три янтарных фрагмента, тщательно упакованных в защитный контейнер. Он передал их человеку, стоявшему в стороне, наблюдавшему за процессом. Когда тот повернулся, Ульяна с шоком узнала молодого Архипа.

Изображение снова изменилось, показывая теперь кабинет, где Архип разговаривал с каким-то высокопоставленным чиновником. Они изучали документы, среди которых Ульяна заметила фотографии своих родителей и схемы, похожие на те, что она видела в лаборатории.

Затем последовала серия быстро сменяющихся образов: Архип в различных местах, встречающийся с разными людьми, всегда с тем же целеустремлённым, холодным выражением лица. И везде в его руках или поблизости были янтарные фрагменты — то один, то два, то три, словно он методично собирал их.

Внезапно свечение столба стало нестабильным, образы начали мерцать и искажаться. Ульяна поняла, что без седьмого фрагмента "окно" не может поддерживаться долго.

— Ещё немного, — прошептала она, словно умоляя древний механизм. — Покажи мне ещё.

В последние секунды перед тем, как столб света окончательно погас, Ульяна увидела ещё один образ — пожилого мужчину, бережно держащего в руках янтарный фрагмент. С удивлением она узнала в нём Гордея, только значительно моложе. Он стоял в своём антикварном магазине и прятал фрагмент в тайник за одной из картин.

Затем свет исчез, оставив Ульяну в полутьме Зала Времени, освещённого только её фонарём и тусклым свечением янтарных фрагментов на постаменте.

Она стояла неподвижно, потрясённая увиденным. Теперь многое становилось ясным: авария не была случайностью, Архип действительно был причастен к смерти её родителей, а Гордей... Гордей всё это время хранил один из фрагментов кода.

"Но почему он не сказал мне?" — думала Ульяна. — "Почему скрывал это все годы?"

Её размышления прервал звук шагов, эхом разнёсшийся по залу. Кто-то спускался по лестнице из лаборатории. Ульяна быстро отступила в тень, готовая спрятаться, если это окажется Архип.

Но это был Платон. Его лицо выглядело напряжённым, встревоженным.

— Ульяна, — позвал он, оглядываясь. — Ты здесь?

— Я здесь, — она вышла из тени. — Что случилось? Кого ты там встретил?

— Архипа и Гордея, — ответил Платон, подходя ближе. — Они вместе, но не по своей воле. Архип держит Гордея под прицелом. Он требует отдать ему последний фрагмент кода.

— Значит, у Гордея действительно есть седьмой фрагмент, — задумчиво произнесла Ульяна. — Я только что видела это в "окне времени".

Платон удивлённо посмотрел на постамент, затем на неё.

— Ты активировала код? Без седьмого фрагмента?

— Частично, — кивнула она. — Это работало недолго и нестабильно, но я увидела многое.

Она быстро рассказала ему об увиденных сценах: о работе родителей, о подстроенной аварии, о роли Архипа и о том, что Гордей все эти годы хранил один из фрагментов.

— Теперь всё сходится, — мрачно сказал Платон. — Архип убил твоих родителей, чтобы завладеть кодом, но не смог получить все фрагменты. Гордей, должно быть, каким-то образом спас один из них.

— Но почему он не рассказал мне? — в голосе Ульяны звучала обида. — Все эти годы он знал, что случилось с моими родителями, и молчал.

— Возможно, он пытался защитить тебя, — предположил Платон. — Если бы ты знала правду, ты могла бы начать собственное расследование, привлечь внимание Архипа...

— И всё равно оказаться здесь, — закончила Ульяна. — Только без подготовки и понимания, с чем имею дело.

Она вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями.

— Что нам делать теперь? Архип не отпустит Гордея, пока не получит фрагмент.

— И он не остановится на этом, — добавил Платон. — Ему нужны все фрагменты. Как только он получит седьмой, он придёт за остальными.

Ульяна задумчиво посмотрела на постамент с шестью светящимися фрагментами.

— Может быть, нам стоит использовать это как преимущество, — медленно произнесла она. — Заманить его сюда, в Зал Времени.

— И что потом? — спросил Платон. — Он вооружён и не остановится ни перед чем.

— Но здесь у нас есть то, чего нет у него, — Ульяна указала на постамент. — Частично активированный код. Если мы сможем заставить его принести седьмой фрагмент сюда, возможно, полная активация кода покажет нам что-то, что поможет остановить его.

— Это рискованно, — нахмурился Платон. — Мы не знаем, что произойдет при полной активации. Что, если это даст ему именно то, чего он хочет?

— У нас нет выбора, — решительно сказала Ульяна. — Гордей в опасности, и мы не можем просто сидеть здесь и ждать. К тому же, я видела в "окне времени", что мои родители были готовы рискнуть жизнью, чтобы код не попал в руки Архипа. Должна быть причина.

Платон внимательно посмотрел на неё, затем кивнул.

— Хорошо. Но нам нужен план. Архип не из тех, кого легко перехитрить.

— Я думаю, мы должны использовать то, что у нас уже есть, — Ульяна указала на шесть фрагментов. — Он хочет полный код. Предложим ему сделку: жизнь Гордея в обмен на возможность объединить все фрагменты здесь, в Зале Времени.

— А что помешает ему просто забрать фрагменты после активации?

— Ничего, — честно ответила Ульяна. — Но это даст нам шанс увидеть полную картину. Понять, что на самом деле происходит и как это связано с моими родителями. А может быть, сам код покажет нам что-то, что поможет остановить Архипа.

Платон задумчиво потёр подбородок.

— Это может сработать. Но нам нужно быть готовыми к любому повороту событий.

Ульяна кивнула, собирая фрагменты с постамента.

— Тогда пойдём. Гордей нуждается в нашей помощи.

Они направились к выходу из Зала Времени, готовые встретиться лицом к лицу с человеком, ответственным за смерть родителей Ульяны и, возможно, за многие другие тёмные дела.

Глава 8: Маски сорваны

8.1

Туннели подземелья казались бесконечным лабиринтом, где эхо шагов отражалось от древних стен, создавая иллюзию преследования. Ульяна и Платон двигались осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Согласно указаниям Платона, Архип и Гордей находились в одном из боковых проходов недалеко от лаборатории.

— Они должны быть где-то здесь, — прошептал Платон, останавливаясь на перекрёстке туннелей. — Я оставил их примерно в пятидесяти метрах в этом направлении.

Ульяна кивнула, крепче сжимая сумку с янтарными фрагментами. План был рискованным, но другого выхода она не видела. Нужно было спасти Гордея и узнать правду о коде, даже если для этого придётся встретиться лицом к лицу с убийцей её родителей.

— Готова? — спросил Платон, внимательно глядя на неё.

— Да, — твёрдо ответила Ульяна. — Давай сделаем это.

Они медленно двинулись вперёд, освещая путь тусклым светом фонарей. Вскоре впереди показался слабый свет — кто-то ещё использовал фонарь в этих туннелях.

Внезапно из-за поворота раздался приглушённый голос:

— Я знаю, что вы там. Выходите. Медленно.

Это был голос Архипа — холодный, властный, не терпящий возражений. Ульяна и Платон переглянулись, затем, согласно их плану, Платон вышел вперёд, держа руки на виду.

— Мы безоружны, — громко сказал он. — Мы пришли поговорить.

— Где девчонка? — резко спросил Архип.

— Я здесь, — Ульяна вышла из-за спины Платона, также держа руки так, чтобы их было видно.

Перед ними открылась небольшая пещера, образованная расширением туннеля. В центре стоял Архип, держа пистолет, направленный на Гордея, который сидел на камне с связанными руками. Лицо антиквара было напряжённым, но когда он увидел Ульяну, в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Ульяна, уходи отсюда! — воскликнул он. — Это опасно!

— Молчать, — оборвал его Архип, затем обратился к Ульяне: — Рад, что ты решила присоединиться к нам, дорогая. Ты как раз вовремя для семейного воссоединения.

Его тон был почти дружелюбным, но глаза оставались холодными и расчётливыми.

— Я знаю, что вы сделали с моими родителями, — спокойно сказала Ульяна, встречая его взгляд. — Я видела это.

Архип слегка приподнял бровь.

— Видела? Каким образом?

— Янтарный код, — ответила она. — Он показывает не только будущее, но и прошлое. Я видела, как вы подстроили аварию. Как ваши люди забрали фрагменты с места крушения.

На мгновение Архип выглядел удивлённым, затем его лицо снова стало непроницаемым.

— Значит, ты активировала код. Интересно. И где же он сейчас?

Ульяна похлопала по своей сумке.

— У меня. Шесть фрагментов из семи.

— Ульяна, нет! — снова воскликнул Гордей, но Архип резко дёрнул его за плечо, заставляя замолчать.

— Шесть из семи, — задумчиво повторил Архип. — И ты знаешь, где седьмой.

Это не был вопрос, но Ульяна всё равно ответила:

— У Гордея. Он хранил его все эти годы.

Архип усмехнулся.

— Видишь, Гордей? Твои секреты всё равно раскрылись. Ты мог бы избавить себя от многих неприятностей, если бы просто сотрудничал с самого начала.

Он снова обратился к Ульяне:

— И что ты предлагаешь? Судя по тому, что ты здесь, а не бежишь прочь, у тебя есть какой-то план.

Ульяна сделала глубокий вдох.

— Сделка. Вы отпускаете Гордея, и мы вместе активируем полный код. Все семь фрагментов.

Архип рассмеялся — коротко и без веселья.

— И почему я должен соглашаться на это? Я могу просто забрать твои шесть фрагментов, а седьмой вытрясти из нашего упрямого антиквара.

— Потому что вы не знаете, как правильно активировать код, — вмешался Платон. — Мы нашли дневник Бёттгера с инструкциями. Без них вы рискуете уничтожить фрагменты или, что ещё хуже, создать нестабильное "окно времени", которое может иметь непредсказуемые последствия.

Это была полуправда — дневник действительно содержал предупреждения о рисках неправильной активации, но инструкции были достаточно ясными.

Архип задумчиво посмотрел на них, словно взвешивая варианты.

— И где должна произойти эта... активация?

— В Зале Времени, — ответила Ульяна. — Это специальное помещение, созданное для работы с кодом. Мы нашли его за лабораторией.

— Зал Времени, — повторил Архип, и в его глазах мелькнул интерес. — Я слышал о нём в легендах о подземельях, но никогда не верил, что он существует.

Он помолчал, затем кивнул:

— Хорошо. Показывайте дорогу. Но имейте в виду: любой подозрительный шаг, и наш друг Гордей получит пулю.

Для подтверждения своих слов он прижал дуло пистолета к виску антиквара.

Ульяна напряжённо кивнула.

— Мы поняли. Никаких трюков.

Архип жестом приказал Гордею встать.

— После вас, — сказал он, указывая на туннель, из которого пришли Ульяна и Платон.

Они двинулись обратно к лаборатории — Ульяна и Платон впереди, за ними Гордей с связанными руками, и замыкал процессию Архип с пистолетом наготове.

Пока они шли, Ульяна пыталась поймать взгляд Гордея, безмолвно спрашивая, всё ли с ним в порядке. Антиквар едва заметно кивнул, но его глаза были полны тревоги — не за себя, а за неё.

— Не делай этого, Ульяна, — тихо сказал он, когда Архип на мгновение отвлёкся, проверяя боковой проход. — Код слишком опасен. Твои родители поняли это и поэтому разделили фрагменты.

— Молчать, — снова оборвал его Архип. — Ещё одно слово, и я забуду о нашей сделке.

Гордей замолчал, но продолжал смотреть на Ульяну с мольбой в глазах.

Вскоре они достигли лаборатории с её древними столами и полками, заполненными пыльными инструментами и сосудами. Ульяна указала на стену с символами, где скрывался проход в Зал Времени.

— Нам туда, — сказала она. — Проход открывается с помощью последовательности символов.

Она подошла к стене и нажала на семь символов в правильном порядке. Как и раньше, каменная плита отъехала в сторону, открывая проход и лестницу, ведущую вниз.

— Впечатляюще, — заметил Архип. — Древние строители знали своё дело.

Они спустились по лестнице и вошли в Зал Времени. Даже Архип, обычно сохранявший невозмутимость, не смог скрыть удивления при виде величественного круглого зала с янтарной мозаикой на стенах и каменным постаментом в центре.

— Невероятно, — прошептал он, оглядываясь. — Всё это время оно было здесь, под Кёнигсбергом...

— Постамент предназначен для размещения фрагментов кода, — объяснила Ульяна, указывая на центральную платформу с углублениями. — Когда все семь фрагментов занимают свои места, активируется "окно времени".

— И что именно показывает это "окно"? — спросил Архип, не сводя глаз с постамента.

— Это зависит от намерений активирующего, — ответил Платон, следуя их плану. — Код реагирует на мысли и желания того, кто его собирает. Он может показать прошлое, будущее или даже альтернативные версии событий.

Архип задумчиво кивнул.

— Идеальный инструмент для тех, кто принимает стратегические решения. Видеть последствия своих действий до того, как они совершены...

— Или видеть правду о прошлом, — добавила Ульяна, пристально глядя на него. — Без искажений и лжи.

Архип встретил её взгляд с лёгкой улыбкой.

— Правда — понятие относительное, дорогая. Особенно когда речь идёт о государственной безопасности.

Он подтолкнул Гордея ближе к постаменту.

— Пора выполнять свою часть сделки. Где седьмой фрагмент?

Гордей молчал, глядя в пол.

— Я спрашиваю последний раз, — голос Архипа стал жёстче. — Где фрагмент?

Гордей поднял глаза, встречаясь взглядом с Ульяной.

— Прости, Ульяна. Я хотел защитить тебя. Всегда хотел.

Затем он повернулся к Архипу:

— Фрагмент у меня. В потайном кармане куртки, — Гордей кивнул на внутреннюю сторону своей одежды. — Левая сторона, под подкладкой.

Архип жестом приказал Платону:
— Проверь.

Платон осторожно подошёл к Гордею и, извиняющимся взглядом посмотрев на антиквара, начал ощупывать указанное место. Через несколько секунд он нащупал что-то твёрдое и вытащил небольшой предмет, завёрнутый в тонкую ткань.

— Разверни, — приказал Архип.

Платон развернул ткань, и в тусклом свете зала блеснул седьмой фрагмент янтарного кода — немного меньше остальных, но с такими же загадочными символами на поверхности.

— Наконец-то, — удовлетворённо произнёс Архип. — Теперь мы можем начать.

Он кивнул Ульяне:
— Твоя очередь. Достань остальные фрагменты.

Ульяна открыла сумку и аккуратно выложила шесть фрагментов на постамент, располагая их в правильном порядке согласно инструкциям из дневника Бёттгера.

— Последний фрагмент должен занять центральное место, — сказала она, указывая на пустое углубление в середине конструкции.

Архип взял седьмой фрагмент из рук Платона и внимательно осмотрел его.

— Столько лет поисков, — пробормотал он. — И вот он, ключ к будущему, в моих руках.

— Отпустите Гордея, — напомнила Ульяна. — Это была наша сделка.

Архип усмехнулся.
— Конечно. Я человек слова.

Он достал нож и одним движением перерезал верёвки, связывающие руки антиквара.

— Вы свободны, господин Гордей. Хотя я сомневаюсь, что вы захотите пропустить кульминацию нашего маленького приключения.

Гордей потёр запястья, с тревогой глядя на Ульяну.

— Не делай этого, — снова попытался он. — Мы не знаем, что произойдёт при полной активации.

— Именно поэтому мы здесь, — ответила Ульяна. — Чтобы узнать правду. Всю правду.

Она повернулась к Архипу:
— Вы должны поместить последний фрагмент в центр. Но будьте осторожны — согласно дневнику, активация может вызвать сильный энергетический всплеск.

Архип кивнул и, держа пистолет наготове, подошёл к постаменту. Он осторожно поместил седьмой фрагмент в центральное углубление.

Эффект был мгновенным. Все семь фрагментов засветились ярким золотистым светом, который быстро распространился по линиям, вырезанным в камне постамента. Свечение становилось всё интенсивнее, поднимаясь вверх и формируя столб света, гораздо более мощный и стабильный, чем при частичной активации.

Внутри этого столба начали появляться образы — сначала размытые, затем всё более чёткие. Но прежде чем кто-либо успел разглядеть их, раздался громкий звук — словно выстрел, но более глухой, эхом разнёсшийся по залу.

Все резко обернулись к входу. Там, на верхних ступенях лестницы, стояла Прасковья, держа в руках охотничье ружьё. За ней виднелись ещё несколько фигур — мужчины в тактической одежде с оружием.

— Опустите оружие, Архип Степанович, — спокойно, но твёрдо сказала Прасковья. — Вы окружены.

8.2

Архип замер, его пистолет всё ещё был направлен в сторону Ульяны и остальных. Он быстро оценил ситуацию — несколько вооружённых людей на лестнице, Прасковья с ружьём, и столб света от активированного кода, который становился всё ярче.

— Прасковья Николаевна, — произнёс он с деланным удивлением. — Какая неожиданная встреча. Не думал, что вы интересуетесь археологией.

— Опустите оружие, — повторила Прасковья, не поддаваясь на его тон. — Немедленно.

Архип медленно опустил пистолет, но не выпустил его из рук.

— Вы не понимаете, во что вмешиваетесь, — сказал он. — Это вопрос государственной безопасности.

— Я прекрасно понимаю, во что вмешиваюсь, — ответила Прасковья, спускаясь по лестнице. Двое мужчин следовали за ней, держа оружие наготове. — И знаю, что вы действуете не по официальному заданию. Уже много лет.

Ульяна смотрела на свою крёстную с изумлением. Прасковья, которую она знала как заботливую, немного эксцентричную женщину, сейчас выглядела совершенно иначе — собранная, решительная, явно привыкшая командовать.

— Крёстная? Что происходит? — спросила Ульяна. — Откуда ты...?

— Потом объясню, дорогая, — коротко ответила Прасковья, не сводя глаз с Архипа. — Сейчас нам нужно разобраться с более насущной проблемой.

Она кивнула в сторону постамента, где столб света становился всё интенсивнее, а образы внутри него — всё более отчётливыми.

— Что это? — спросила она.

— Янтарный код, — ответил Гордей, подходя к Ульяне и становясь рядом с ней, словно пытаясь защитить. — Полностью активированный. Он показывает... что-то.

Все невольно повернулись к светящемуся столбу. Внутри него теперь можно было различить чёткие образы — лабораторию, похожую на ту, что находилась над ними, но современную, с компьютерами и сложным оборудованием. В ней работали двое учёных — родители Ульяны.

Они что-то обсуждали, указывая на экран компьютера, где отображались сложные формулы и диаграммы. Затем изображение сменилось — теперь оно показывало тех же учёных, но в другой обстановке, в какой-то официальной комнате, где они разговаривали с группой людей в военной форме.

— Это совещание в Министерстве обороны, — тихо сказал Архип. — Июль 2003 года. Соколовы представляли результаты своих исследований.

Ульяна бросила на него острый взгляд.

— Вы там были?

— Был, — кивнул Архип, не отрывая глаз от светящихся образов. — Я курировал их проект от имени специального отдела.

Изображение снова сменилось, показывая теперь родителей Ульяны в их домашнем кабинете. Они выглядели встревоженными, о чём-то напряжённо спорили. Отец держал в руках папку с документами, помеченными грифом "Совершенно секретно".

— Это было за неделю до их смерти, — продолжил Архип. — Они узнали, что проект планируют передать под контроль военных. И решили саботировать его.

— Они хотели защитить мир от опасной технологии, — возразил Гордей. — Они поняли, что янтарный код — это не просто инструмент для предсказаний. Это ключ к манипуляциям с самой тканью времени.

Следующий образ показал родителей Ульяны, упаковывающих какие-то предметы и документы. Среди них была та самая шкатулка, которую Ульяна нашла в хранилище.

— Они планировали бежать, — сказал Архип. — Забрать результаты исследований и скрыться. Возможно, даже передать информацию иностранным спецслужбам.

— Неправда! — воскликнула Ульяна. — Они никогда бы не предали свою страну!

— Они считали, что предают не страну, а конкретных людей, желающих использовать их открытия в корыстных целях, — вмешался Гордей. — Людей вроде вас, Архип.

Архип усмехнулся.

— Наивно думать, что такая технология может оставаться вне политики и военного применения. Соколовы были гениальными учёными, но плохо понимали реальный мир.

Образы в столбе света продолжали меняться, показывая теперь сцену аварии — разбитую машину на дне ущелья, спасателей и людей в штатском, методично обыскивающих обломки.

— Вы подстроили аварию, — тихо сказала Ульяна, глядя на Архипа. — Убили их, чтобы завладеть кодом.

— Я не планировал их убивать, — ответил Архип, и в его голосе впервые прозвучало что-то похожее на сожаление. — План был в том, чтобы инсценировать аварию, задержать их, заставить сотрудничать. Но что-то пошло не так.

Он покачал головой.

— Водитель не рассчитал скорость на повороте. Дорога была мокрой после дождя. Машина действительно сорвалась в пропасть.

— И вы забрали фрагменты кода с места аварии, — продолжила Ульяна. — Три из семи.

— Да, — кивнул Архип. — Но остальные исчезли. Я потратил годы на их поиски.

Он бросил взгляд на Гордея.

— Наш друг антиквар оказался более хитрым, чем я предполагал. Он каким-то образом узнал о плане Соколовых и помог им спрятать часть фрагментов.

Все повернулись к Гордею, который стоял, опустив голову.

— Это правда? — спросила Ульяна. — Ты знал моих родителей?

Гордей медленно поднял глаза, встречаясь с ней взглядом.

— Да, — тихо ответил он. — Я познакомился с твоими родителями за несколько месяцев до их гибели. Они искали эксперта по древним артефактам, который мог бы помочь им разобраться с символами на янтарных фрагментах.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

— Я был поражён их открытием. Янтарный код — это не просто древний артефакт. Это технология, намного опережающая наше время. Технология, способная изменить само понимание времени и реальности.

Гордей повернулся к Архипу.

— Когда твои люди начали следить за Соколовыми, они заподозрили неладное. Виктор пришёл ко мне, рассказал о своих опасениях. Мы договорились, что я помогу спрятать часть фрагментов кода, чтобы они никогда не попали в одни руки.

— И ты взял один фрагмент себе, — сказал Архип. — А остальные?

— Один фрагмент я спрятал в своём магазине, — ответил Гордей. — Ещё два Виктор спрятал в тайнике в университетской библиотеке. Последний, седьмой, он оставил у себя — на случай, если понадобится активировать код в экстренной ситуации.

Он повернулся к Ульяне.

— Твои родители знали, что за ними охотятся. Они планировали инсценировать свою смерть, исчезнуть, а потом вернуться за тобой. Но, увы.

— Но план провалился, — закончила за него Ульяна. — Из-за него, — она кивнула в сторону Архипа.

Гордей кивнул.

— После их гибели я пытался найти тебя, но ты уже была под опекой Прасковьи Николаевны. Я решил, что так будет безопаснее — держаться на расстоянии, наблюдать издалека. Если бы Архип узнал о моей связи с твоими родителями, он мог бы использовать тебя, чтобы добраться до меня и фрагмента.

— Но ты всё равно появился в моей жизни, — заметила Ульяна. — Открыл магазин напротив нашего дома.

— Я не мог полностью исчезнуть из твоей жизни, — признался Гордей с грустной улыбкой. — Я дал обещание твоим родителям присматривать за тобой. И я хотел... хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

Он опустил глаза.

— Когда ты выросла и начала интересоваться историей, я понял, что рано или поздно ты можешь наткнуться на следы прошлого. Поэтому я решил быть рядом, чтобы направлять тебя, защищать, если понадобится.

— И когда я нашла шкатулку в хранилище... — начала Ульяна.

— Я знал, что это только начало, — кивнул Гордей. — Твои родители оставили подсказки, которые могли привести к фрагментам кода. Они надеялись когда-нибудь вернуться и завершить то, что начали. Но когда они погибли...

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Я должен был решить, что делать дальше. Уничтожить все следы? Спрятать фрагменты так, чтобы их никогда не нашли? Или сохранить возможность когда-нибудь завершить их работу?

Гордей посмотрел на светящийся столб, где продолжали сменяться образы из прошлого.

— Я выбрал последнее. Сохранил фрагмент и ждал. Ждал, когда ты будешь готова узнать правду.

— И поэтому ты не остановил меня, когда я начала искать ответы, — поняла Ульяна. — Ты позволил мне найти подсказки, расшифровать символы...

— Я надеялся, что смогу контролировать процесс, — признался Гордей. — Направлять тебя, не подвергая опасности. Но я недооценил решимость Архипа и его ресурсы.

Он бросил взгляд на Архипа, который молча наблюдал за их разговором, не выпуская из рук пистолет.

— Когда я понял, что он снова вышел на след, было уже поздно. События развивались слишком быстро.

— И ты решил предупредить меня, — сказала Ульяна. — Поэтому оставил записку в книге.

Гордей кивнул.

— Я хотел, чтобы ты была осторожна. Чтобы понимала, с чем имеешь дело.

Он повернулся к Архипу.

— Янтарный код — не просто инструмент для предсказаний будущего. Это технология, способная изменить само течение времени. Соколовы поняли это в ходе своих исследований. Поняли, насколько это опасно.

— Опасно в неправильных руках, — возразил Архип. — В руках, которые могут использовать его для защиты нашей страны, это бесценный ресурс.

— Нет таких "правильных рук" для подобной силы, — покачал головой Гордей. — Никто не должен иметь возможность манипулировать временем. Последствия могут быть катастрофическими.

Он обратился к Ульяне:

— Твои родители пришли к такому же выводу. Они создали специальный протокол самоуничтожения кода — если все семь фрагментов будут активированы одновременно в определённой последовательности, они нейтрализуют друг друга.

Архип резко выпрямился.

— Что ты сказал?

Гордей посмотрел на него с вызовом.

— Соколовы предусмотрели возможность того, что код попадёт в чужие руки. Они встроили в него защитный механизм. При полной активации в правильной последовательности код показывает прошлое и будущее, но также запускает процесс самоуничтожения.

Он кивнул в сторону постамента, где столб света начал пульсировать, меняя цвет с золотистого на более насыщенный, почти оранжевый.

— Это уже началось. Через несколько минут фрагменты потеряют свои свойства. Станут обычными кусками янтаря.

— Ты лжёшь, — процедил Архип, поднимая пистолет. — Пытаешься выиграть время.

— Нет, — спокойно ответил Гордей. — Я говорю правду. Посмотрите на код — вы видите изменения? Это не просто визуальные эффекты. Это молекулярная трансформация янтаря.

Все посмотрели на постамент. Действительно, янтарные фрагменты начали меняться — их свечение становилось неравномерным, пульсирующим, а на поверхности появились тонкие трещины.

— Этого не может быть, — прошептал Архип. — Столько лет поисков...

Он резко повернулся к Гордею, наставив на него пистолет.

— Останови это! Должен быть способ прервать процесс!

— Нет, — твёрдо ответил Гордей. — Процесс необратим. Соколовы позаботились об этом.

Архип перевёл пистолет на Ульяну.

— Ты! Ты должна знать! Ты их дочь, они могли оставить тебе информацию!

— Я ничего не знаю, — ответила Ульяна, стараясь говорить спокойно, несмотря на страх. — Я узнала о коде только недавно, как и вы.

Прасковья сделала шаг вперёд, её ружьё было направлено на Архипа.

— Опустите оружие, Архип Степанович. Всё кончено.

Архип выглядел загнанным в угол. Его взгляд метался между Ульяной, Гордеем и постаментом с пульсирующим светом.

— Нет, — наконец сказал он. — Не кончено. Если код действительно уничтожается, я хочу увидеть, что он покажет в последние минуты.

Он медленно опустил пистолет, но не выпустил его из рук.

— Давайте посмотрим, что хотели скрыть Соколовы. Какое будущее они считали настолько опасным, что готовы были пожертвовать своими жизнями, чтобы оно не наступило.

Все невольно повернулись к столбу света, где образы продолжали сменять друг друга. Теперь они показывали не прошлое, а что-то иное — сцены, которых никто из присутствующих не мог узнать.

Огромные машины, похожие на боевых роботов, движущиеся по разрушенным городам. Люди в странной защитной одежде, работающие в лабораториях с оборудованием, которое выглядело футуристично даже по современным меркам. Военные объекты, где использовались технологии, явно опережающие своё время.

И везде — символ, похожий на те, что были на янтарных фрагментах. Символ, который Ульяна теперь узнавала: стилизованное изображение песочных часов, окружённых спиралью.

— Проект "Хронос", — тихо сказал Архип. — Так назывались исследования Соколовых. Они изучали возможность использования янтарного кода для создания технологий, манипулирующих временем.

Он указал на образы в столбе света.

— Вот что могло бы быть. Технологическая революция, которая вывела бы нашу страну на десятилетия вперёд. Военное превосходство, научный прорыв...

— И катастрофа, — перебил его Гордей. — Вы не видите всей картины. Соколовы увидели не только технологический прогресс, но и его последствия.

Словно в подтверждение его слов, образы в столбе света снова изменились. Теперь они показывали те же города, но в руинах. Те же технологии, но используемые для разрушения. Людей, страдающих от последствий какой-то глобальной катастрофы.

— Вот почему они решили уничтожить код, — тихо сказала Ульяна. — Они увидели, к чему приведёт эта технология.

Архип молчал, глядя на мрачные образы будущего. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось смятение.

— Они могли ошибаться, — наконец произнёс он. — Будущее не предопределено. Его можно изменить.

— Именно это они и сделали, — ответил Гордей. — Изменили будущее, не позволив коду попасть в руки тех, кто использовал бы его во вред.

Столб света начал мерцать сильнее, образы в нём стали размываться. Янтарные фрагменты на постаменте теперь покрылись сетью мелких трещин, их свечение становилось всё более тусклым.

— Осталось совсем немного, — сказал Гордей. — Скоро всё закончится.

Архип смотрел на разрушающийся код с выражением, в котором смешались гнев, разочарование и, возможно, толика облегчения.

— Двадцать лет, — пробормотал он. — Двадцать лет поисков, и всё напрасно.

Он повернулся к Ульяне.

— Твои родители были либо величайшими героями, либо величайшими глупцами в истории. Возможно, и тем, и другим одновременно.

Прасковья сделала ещё один шаг вперёд.

— Пора заканчивать, Архип Степанович. Сдайте оружие. Вы превысили свои полномочия, действовали без санкции руководства. Это конец вашей карьеры.

Архип усмехнулся.

— Моя карьера закончилась в тот момент, когда я не смог заполучить код двадцать лет назад. Всё остальное было лишь отсрочкой неизбежного.

Он посмотрел на пистолет в своей руке, затем медленно положил его на пол и отступил.

— Я сдаюсь, Прасковья Николаевна. Вы победили. Вы все победили.

Один из мужчин, сопровождавших Прасковью, быстро подошёл к Архипу, поднял пистолет и отвёл его в сторону, где другой охранник надел на него наручники.

Ульяна повернулась к Гордею.

— Почему ты не рассказал мне раньше? Все эти годы...

— Я хотел защитить тебя, — тихо ответил он. — Ты была ребёнком, потерявшим родителей. Что бы изменило знание о том, что их убили из-за какого-то древнего артефакта? Это только причинило бы тебе больше боли.

Он покачал головой.

— А когда ты выросла, я боялся, что правда может подвергнуть тебя опасности. Архип всё ещё был где-то там, всё ещё искал код. Если бы он узнал, что ты интересуешься прошлым своих родителей.

— Он мог бы использовать меня, чтобы найти фрагменты, — закончила за него Ульяна. — Как в итоге и произошло.

Гордей кивнул.

— Я недооценил тебя. Твою решимость, твой интеллект. Ты так похожа на своих родителей.

Он посмотрел на постамент, где янтарные фрагменты почти полностью потеряли своё свечение.

— Они бы гордились тобой. Ты завершила то, что они начали. Защитила мир от технологии, которая могла его уничтожить.

Столб света окончательно погас. Янтарные фрагменты на постаменте теперь выглядели как обычные куски янтаря — красивые, но без каких-либо магических или технологических свойств.

— Всё кончено, — тихо сказала Ульяна.

Гордей положил руку ей на плечо.

— Нет, дорогая. Всё только начинается. Теперь ты знаешь правду о своих родителях. О том, какими героями они были. И о том, что их работа не была напрасной.

Он улыбнулся ей — впервые за всё это время искренне, без тени тревоги или скрытности.

— Они спасли будущее. И ты помогла им в этом.

Ульяна почувствовала, как к глазам подступают слёзы — не от горя, а от облегчения и гордости. Она наконец узнала правду о своих родителях. И эта правда была лучше, чем она могла надеяться.

Они были героями. И она помогла завершить их дело.

8.3

Зал Времени погрузился в полумрак после того, как свечение янтарного кода окончательно угасло. Охранники вывели Архипа, оставив Ульяну, Платона, Гордея и Прасковью одних в древнем помещении. Тишина, наступившая после всех драматических событий, казалась почти осязаемой.

Ульяна медленно подошла к постаменту и осторожно коснулась янтарных фрагментов. Они были тёплыми на ощупь, но больше не светились и не реагировали на прикосновение. Обычные куски янтаря — красивые, но лишённые какой-либо силы.

— Не могу поверить, что всё закончилось, — тихо сказала она. — Столько лет тайн, и вот так просто...

— Не так уж и просто, — мягко возразила Прасковья, подходя к ней. Она уже отдала своё ружьё одному из охранников и теперь выглядела больше похожей на ту крёстную, которую Ульяна знала всю жизнь. — Ты прошла долгий путь, чтобы найти ответы. И ты их нашла.

Ульяна повернулась к ней, в её глазах читалось множество вопросов.

— Крёстная... кто ты на самом деле? Как ты оказалась здесь? И эти люди с оружием...

Прасковья вздохнула и присела на каменную скамью у стены зала, жестом приглашая Ульяну сесть рядом.

— Думаю, пришло время для ещё одной истории, — сказала она. — Истории, которую я должна была рассказать тебе давно.

Платон и Гордей молча отошли в сторону, давая им возможность поговорить наедине, хотя в акустике древнего зала их разговор всё равно был слышен всем.

— Я не всегда была просто учительницей литературы, — начала Прасковья. — До того, как заняться преподаванием, я работала в специальном отделе службы безопасности. Том самом отделе, который курировал исследования твоих родителей.

Ульяна удивлённо посмотрела на неё.

— Ты была шпионкой?

Прасковья слегка улыбнулась.

— Не совсем. Скорее аналитиком и координатором. Я оценивала потенциальные угрозы национальной безопасности и координировала действия оперативных групп.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Я познакомилась с твоими родителями в 2001 году, когда их исследования привлекли внимание нашего отдела. Они обнаружили нечто, что могло иметь стратегическое значение — янтарный код.

— И тебя приставили следить за ними? — спросила Ульяна, не скрывая разочарования в голосе.

— Не следить, — покачала головой Прасковья. — Защищать. Я должна была обеспечить безопасность их исследований и предотвратить утечку информации. Но со временем...

Она улыбнулась с теплотой в глазах.

— Со временем мы стали друзьями. Твои родители были удивительными людьми — блестящими учёными и при этом такими человечными. Они не просто стремились к научным открытиям, они думали о последствиях своей работы.

Прасковья посмотрела на потухшие фрагменты кода.

— Когда они начали понимать истинную природу янтарного кода, они поделились своими опасениями со мной. Рассказали о том, что увидели в "окне времени" — о возможном будущем, где их технология используется для создания оружия, способного изменить ход истории.

— И ты им поверила? — спросила Ульяна.

— Не сразу, — призналась Прасковья. — Сначала я думала, что они преувеличивают риски. Но потом они показали мне... — она запнулась, словно воспоминание было слишком тяжёлым. — Они показали мне запись одного из экспериментов с кодом. То, что я увидела, убедило меня в их правоте.

Она посмотрела Ульяне прямо в глаза.

— Я решила помочь им. Вопреки своему долгу, вопреки присяге. Я помогла им разработать план по сокрытию фрагментов кода.

— Но Архип узнал об этом, — догадалась Ульяна.

— Не сразу, — ответила Прасковья. — Он подозревал, что что-то происходит, но не знал наверняка. Когда твои родители решили инсценировать свою смерть и исчезнуть, я должна была помочь им с документами и новыми личностями.

Её лицо омрачилось.

— Но Архип опередил нас. Он организовал перехват на горной дороге. План был в том, чтобы остановить их, конфисковать материалы исследований и фрагменты кода. Но что-то пошло не так.

— Авария, — тихо сказала Ульяна.

Прасковья кивнула, её глаза наполнились слезами.

— Я узнала об этом слишком поздно, чтобы что-то изменить. Когда я прибыла на место, твои родители уже... — она не смогла закончить фразу.

Она взяла Ульяну за руку.

— Единственное, что я могла сделать — это позаботиться о тебе. Я настояла на том, чтобы стать твоим опекуном. Архип не возражал — он считал, что через тебя сможет когда-нибудь выйти на след пропавших фрагментов.

— Так ты взяла меня, чтобы защитить от Архипа? — спросила Ульяна.

— Я взяла тебя, потому что любила твоих родителей, — мягко ответила Прасковья. — И тебя тоже. Ты была такой храброй маленькой девочкой, даже тогда, когда узнала о гибели родителей.

Она сжала руку Ульяны.

— Я поклялась, что буду защищать тебя. И что когда-нибудь, когда придёт время, я расскажу тебе правду о твоих родителях. О том, какими героями они были.

— А все эти годы... ты продолжала работать в спецслужбах? — спросила Ульяна.

— Нет, — покачала головой Прасковья. — Я ушла в отставку сразу после того, как стала твоим опекуном. Официально — по состоянию здоровья. На самом деле я не могла больше работать в системе, которая позволила случиться такой трагедии.

Она бросила взгляд в сторону выхода, куда увели Архипа.

— Но у меня остались связи. Друзья в разных структурах, которые разделяли мои взгляды. Они помогали мне все эти годы следить за Архипом, быть в курсе его поисков.

— И когда я начала искать информацию о родителях... — начала Ульяна.

— Я знала, что это только вопрос времени, — кивнула Прасковья. — Ты всегда была любознательной, всегда задавала вопросы. Я понимала, что рано или поздно ты начнёшь искать ответы.

Она вздохнула.

— Я должна была рассказать тебе правду раньше. Но я боялась. Боялась, что это подвергнет тебя опасности. Что Архип использует тебя, если узнает, что ты ищешь фрагменты кода.

— Что и произошло в итоге, — заметила Ульяна.

— Да, — с горечью признала Прасковья. — Я недооценила его решимость. И твою тоже.

Она посмотрела на Гордея, который тихо разговаривал с Платоном в другом конце зала.

— Когда я узнала, что ты начала общаться с Гордеем, я поняла, что события ускоряются. Гордей был ключевой фигурой в плане твоих родителей по сокрытию фрагментов. Если ты нашла его.

— То Архип тоже мог его найти, — закончила за неё Ульяна.

— Именно, — кивнула Прасковья. — Я активировала свои старые контакты, собрала группу поддержки. Мы следили за тобой и за Архипом последние несколько дней.

Она слабо улыбнулась.

— Когда ты исчезла из университета с Платоном, я чуть с ума не сошла от беспокойства. Но мои люди смогли отследить вас до этих подземелий.

— Как? — удивилась Ульяна.

— Современные технологии, — пожала плечами Прасковья. — GPS в твоём телефоне, камеры наблюдения в городе. И немного старомодной разведывательной работы.

Она оглядела древний зал.

— Хотя должна признать, я не ожидала найти вас в таком историческом месте. Зал Времени. Я слышала о нём от твоих родителей, но считала скорее легендой, чем реальностью.

Ульяна тоже осмотрелась вокруг, словно видя зал новыми глазами.

— Это место хранило свои тайны веками. И теперь оно хранит ещё одну — тайну янтарного кода.

Она повернулась к Прасковье.

— Что будет с Архипом?

— Он предстанет перед закрытым судом, — ответила Прасковья. — Превышение полномочий, организация незаконной операции, которая привела к гибели людей. Список обвинений длинный.

— А фрагменты кода? — Ульяна кивнула в сторону постамента.

— Они больше не представляют опасности, — сказала Прасковья. — Но я думаю, их стоит сохранить как напоминание. Может быть, в каком-нибудь секретном архиве, где они никогда не попадут в чужие руки.

Она встала и подошла к постаменту, осторожно собирая потухшие фрагменты.

— Твои родители были бы рады узнать, что их план сработал. Что технология, которую они считали слишком опасной для этого мира, больше не существует.

Ульяна тоже встала и подошла к Прасковье.

— Знаешь, я всегда думала, что они были просто учёными. Талантливыми, увлечёнными своей работой, но... обычными людьми.

Она посмотрела на фрагменты в руках Прасковьи.

— А оказалось, что они были героями. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы защитить мир от опасной технологии.

— Они были и тем, и другим, — мягко сказала Прасковья. — Обычными людьми, которые столкнулись с необычной ситуацией и сделали правильный выбор. В этом и заключается настоящий героизм.

Она обняла Ульяну за плечи.

— И ты тоже сделала правильный выбор. Ты завершила то, что они начали.

Гордей и Платон подошли к ним.

— Думаю, нам пора выбираться отсюда, — сказал Платон. — Этот день был насыщенным.

Ульяна кивнула, чувствуя внезапную усталость. Адреналин схлынул, оставив после себя опустошение и физическое истощение.

— Да, пора домой, — согласилась она.

Прежде чем уйти, она в последний раз оглянулась на Зал Времени — древнее место, которое хранило тайны прошлого и возможные пути будущего. Место, где она наконец узнала правду о своих родителях и о себе самой.

— Прощай, — тихо сказала она, не уверенная, обращается ли к залу, к янтарному коду или к призракам прошлого, которые наконец обрели покой.

Группа медленно поднялась по лестнице, оставляя позади Зал Времени с его древними тайнами и недавними откровениями. Впереди их ждал мир, который теперь казался немного другим — мир, где прошлое было наконец понято, а будущее оставалось открытым и полным возможностей.

8.4

Ульяна сидела на каменной скамье в углу Зала Времени, пытаясь осмыслить всё, что произошло за последние часы. Янтарный код был уничтожен, Архип арестован, а она наконец узнала правду о гибели своих родителей. Но многие вопросы всё ещё оставались без ответов.

Прасковья подошла к ней и села рядом. Её лицо, обычно строгое и сдержанное, сейчас выглядело усталым и каким-то беззащитным.

— Думаю, нам нужно поговорить, — тихо сказала она. — Я должна была рассказать тебе всё это давно.

Ульяна подняла глаза на женщину, которая заменила ей мать, но которую, как оказалось, она совсем не знала.

— Кто ты на самом деле, крёстная? — спросила она. — Всё это время... ты была не просто учительницей литературы, верно?

Прасковья глубоко вздохнула, словно собираясь с силами перед сложным признанием.

— Нет, не просто учительницей. До того, как я стала твоим опекуном, я работала в специальном отделе службы безопасности. В том самом отделе, который курировал исследования твоих родителей.

Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Ты была... шпионкой?

Прасковья слабо улыбнулась.

— Не совсем. Скорее аналитиком и координатором. Я оценивала потенциальные угрозы национальной безопасности и координировала действия оперативных групп.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Я познакомилась с твоими родителями в 2001 году, когда их исследования привлекли внимание нашего отдела. Они обнаружили нечто, что могло иметь стратегическое значение — янтарный код.

— И тебя приставили следить за ними? — спросила Ульяна, не скрывая разочарования в голосе.

— Не следить, — покачала головой Прасковья. — Защищать. Я должна была обеспечить безопасность их исследований и предотвратить утечку информации. Но со временем...

Она улыбнулась с теплотой в глазах.

— Со временем мы стали друзьями. Твои родители были удивительными людьми — блестящими учёными и при этом такими... человечными. Они не просто стремились к научным открытиям, они думали о последствиях своей работы.

Прасковья посмотрела на потухшие фрагменты кода, которые теперь выглядели как обычные куски янтаря.

— Когда они начали понимать истинную природу янтарного кода, они поделились своими опасениями со мной. Рассказали о том, что увидели в "окне времени" — о возможном будущем, где их технология используется для создания оружия, способного изменить ход истории.

— И ты им поверила? — спросила Ульяна.

— Не сразу, — призналась Прасковья. — Сначала я думала, что они преувеличивают риски. Но потом они показали мне... — она запнулась, словно воспоминание было слишком тяжёлым. — Они показали мне запись одного из экспериментов с кодом. То, что я увидела, убедило меня в их правоте.

Она посмотрела Ульяне прямо в глаза.

— Я решила помочь им. Вопреки своему долгу, вопреки присяге. Я помогла им разработать план по сокрытию фрагментов кода.

— Но Архип узнал об этом, — догадалась Ульяна.

— Не сразу, — ответила Прасковья. — Он подозревал, что что-то происходит, но не знал наверняка. Когда твои родители решили инсценировать свою смерть и исчезнуть, я должна была помочь им с документами и новыми личностями.

Её лицо омрачилось.

— Но Архип опередил нас. Он организовал перехват на горной дороге. План был в том, чтобы остановить их, конфисковать материалы исследований и фрагменты кода. Но что-то пошло не так...

— Авария, — тихо сказала Ульяна.

Прасковья кивнула, её глаза наполнились слезами.

— Я узнала об этом слишком поздно, чтобы что-то изменить. Когда я прибыла на место, твои родители уже... — она не смогла закончить фразу.

Она взяла Ульяну за руку.

— Единственное, что я могла сделать — это позаботиться о тебе. Я настояла на том, чтобы стать твоим опекуном. Архип не возражал — он считал, что через тебя сможет когда-нибудь выйти на след пропавших фрагментов.

— Так ты взяла меня, чтобы защитить от Архипа? — спросила Ульяна.

— Я взяла тебя, потому что любила твоих родителей, — мягко ответила Прасковья. — И тебя тоже. Ты была такой храброй маленькой девочкой, даже тогда, когда узнала о гибели родителей.

Она сжала руку Ульяны.

— Я поклялась, что буду защищать тебя. И что когда-нибудь, когда придёт время, я расскажу тебе правду о твоих родителях. О том, какими героями они были.

— А все эти годы ты продолжала работать в спецслужбах? — спросила Ульяна.

— Нет, — покачала головой Прасковья. — Я ушла в отставку сразу после того, как стала твоим опекуном. Официально — по состоянию здоровья. На самом деле я не могла больше работать в системе, которая позволила случиться такой трагедии.

Она бросила взгляд в сторону выхода, куда увели Архипа.

— Но у меня остались связи. Друзья в разных структурах, которые разделяли мои взгляды. Они помогали мне все эти годы следить за Архипом, быть в курсе его поисков.

— И когда я начала искать информацию о родителях... — начала Ульяна.

— Я знала, что это только вопрос времени, — кивнула Прасковья. — Ты всегда была любознательной, всегда задавала вопросы. Я понимала, что рано или поздно ты начнёшь искать ответы.

Она вздохнула.

— Я должна была рассказать тебе правду раньше. Но я боялась. Боялась, что это подвергнет тебя опасности. Что Архип использует тебя, если узнает, что ты ищешь фрагменты кода.

— Что и произошло в итоге, — заметила Ульяна.

— Да, — с горечью признала Прасковья. — Я недооценила его решимость. И твою тоже.

Гордей, который тихо стоял в стороне, подошёл к ним.

— Прасковья всегда хотела для тебя лучшего, — сказал он. — Мы оба хотели. Но иногда даже самые благие намерения приводят к непредвиденным последствиям.

Ульяна посмотрела на них обоих — на женщину, которая вырастила её, и на мужчину, который всегда был где-то рядом, наблюдая издалека.

— Вы оба знали моих родителей, — сказала она. — Знали их настоящими, не теми людьми из официальных биографий и некрологов. Расскажите мне о них. Какими они были на самом деле?

Прасковья и Гордей переглянулись, и на их лицах появились одинаковые грустные улыбки.

— Твой отец был гением, — начал Гордей. — Он мог видеть связи там, где другие видели только хаос. Когда он впервые рассказал мне о своей теории янтарного кода, я подумал, что он сошёл с ума. Но потом он показал мне доказательства...

— А твоя мать, — продолжила Прасковья, — была самым практичным человеком, которого я когда-либо встречала. Она могла взять самую безумную теорию Виктора и найти способ проверить её на практике. Они дополняли друг друга идеально.

— Они любили тебя больше всего на свете, — добавил Гордей. — Когда они поняли, насколько опасным может быть янтарный код, их первой мыслью было о твоей безопасности. О том, какой мир они оставят тебе.

Ульяна почувствовала, как к глазам подступают слёзы.

— Я почти не помню их, — призналась она. — Только отдельные моменты, фрагменты... Как отец подбрасывал меня вверх и ловил. Как мама читала мне перед сном. Их смех...

Прасковья обняла её за плечи.

— Они всегда будут частью тебя, Уля. В том, как ты думаешь, как задаёшь вопросы, как не останавливаешься, пока не найдёшь ответы. Ты так похожа на них обоих.

Платон, который до этого момента молча стоял в стороне, подошёл к ним.

— Думаю, нам пора выбираться отсюда, — сказал он мягко. — Этот день был... насыщенным для всех нас.

Прасковья кивнула.

— Ты прав. Мои люди обеспечат безопасный выход из подземелий. А потом... — она посмотрела на Ульяну, — потом у нас будет время поговорить обо всём. Я расскажу тебе всё, что знаю о твоих родителях. Больше никаких секретов.

Ульяна встала, чувствуя странную лёгкость, несмотря на физическую усталость. Словно тяжесть, которую она носила в себе все эти годы, наконец начала отпускать.

— Я бы хотела этого, — сказала она. — Узнать о них всё. Каждую деталь, каждую историю.

Она посмотрела на потухшие фрагменты янтарного кода.

— И я хочу знать больше о их работе. О том, что они открыли и почему решили это скрыть.

Гордей и Прасковья снова переглянулись.

— Мы расскажем тебе всё, что знаем, — пообещал Гордей. — Но некоторые тайны, возможно, навсегда останутся тайнами. Даже твои родители не до конца понимали природу янтарного кода.

— Может быть, это и к лучшему, — тихо сказала Ульяна. — Некоторые знания слишком опасны.

Она в последний раз оглядела древний Зал Времени — место, где прошлое, настоящее и будущее переплетались в загадочном танце. Место, где она наконец узнала правду о своей семье и о себе самой.

— Пойдёмте, — сказала она, поворачиваясь к выходу. — Нас ждёт новый день. И новые вопросы, на которые нужно найти ответы.

Группа медленно направилась к выходу из зала, оставляя позади древние тайны и обретая новое понимание прошлого, которое навсегда изменило их настоящее.

8.5

Выйдя из Зала Времени, группа медленно поднималась по древним лестницам подземелья. Ульяна шла молча, погруженная в свои мысли. Откровения Прасковьи перевернули всё её представление о прошлом, но в этой новой картине мира всё ещё оставались пробелы.

Они остановились в небольшом зале с высокими сводчатыми потолками, где охрана Прасковьи организовала временный командный пункт. Несколько человек в штатском работали с компьютерами и средствами связи.

— Нам нужно отдохнуть перед выходом на поверхность, — сказала Прасковья. — Здесь безопасно.

Ульяна кивнула, но её внимание уже переключилось на рюкзак, который она всё это время носила с собой. Она достала папку с документами, которую они нашли в тайнике Гордея, и разложила бумаги на импровизированном столе.

— Что ты делаешь? — спросил Платон, подходя ближе.

— Пытаюсь понять, — ответила Ульяна, перебирая листы с записями и схемами. — Мы активировали янтарный код, он показал нам... что-то. Но я всё ещё не понимаю, что именно мы видели и почему код самоуничтожился.

Гордей, который стоял неподалёку, подошёл к столу.

— Твои родители оставили подсказки в этих записях, — сказал он. — Они знали, что когда-нибудь ты можешь столкнуться с кодом, и хотели, чтобы ты поняла его истинную природу.

Ульяна внимательно посмотрела на антиквара.

— Ты знаешь больше, чем говоришь, верно? Ты понимаешь символы на янтарном коде.

Гордей вздохнул и сел рядом с ней.

— Не все. Но некоторые — да. Твой отец объяснил мне базовые принципы, когда доверил мне хранение одного из фрагментов.

Он указал на лист с нарисованными от руки символами — теми самыми, что были выгравированы на янтарных фрагментах.

— Это не просто декоративные элементы. Это своего рода язык программирования, созданный твоими родителями на основе древних алхимических символов.

Ульяна внимательно изучила рисунки.

— Я узнаю некоторые из них. Вот это — символ Меркурия, а это — Солнца. Но они модифицированы...

— Именно, — кивнул Гордей. — Твои родители взяли древнюю алхимическую символику и адаптировали её для своих целей. Они создали систему, которая могла взаимодействовать с квантовыми свойствами янтаря.

Прасковья подошла к ним, с интересом наблюдая за разговором.

— Виктор говорил, что древние алхимики были ближе к истине, чем мы думаем, — сказала она. — Что их символы не были просто мистическими знаками, а отражали интуитивное понимание глубинных процессов природы.

Ульяна перевернула страницу и увидела схему, на которой все символы были соединены в единую систему.

— Это похоже на схему квантовой цепи, — заметила она. — Но с элементами, которых я не понимаю.

Она указала на центральный символ — сложный знак, напоминающий переплетение нескольких алхимических символов.

— А это что? Я видела этот символ на центральном фрагменте кода, прямо перед тем, как он активировался.

Гордей и Прасковья переглянулись.

— Это ключевой элемент, — сказал Гордей. — Твой отец называл его "Узлом Времени". Это символ, который активирует основную функцию кода — создание квантовой запутанности между прошлым, настоящим и будущим.

Ульяна нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.

— Но как это работает? Как простой символ может влиять на время?

— Дело не в самом символе, — объяснил Гордей. — А в том, что он представляет. Это своего рода инструкция для квантовой структуры янтаря, указывающая, как создать особый тип запутанности частиц.

Платон, который внимательно слушал разговор, указал на другую страницу с математическими формулами.

— Смотрите, здесь что-то похожее на уравнения квантовой механики, но с дополнительными переменными.

Ульяна взяла лист и внимательно изучила формулы.

— Это не стандартные уравнения, — сказала она. — Здесь добавлены параметры, которых нет в обычной квантовой физике.

Она вдруг замерла, её глаза расширились от внезапного озарения.

— Подождите... Я, кажется, понимаю. Эти дополнительные переменные — они описывают не пространственные измерения, а временные!

Гордей кивнул, в его глазах появилось уважение.

— Ты действительно дочь своих родителей. Да, именно так. Твои родители теоретически обосновали возможность квантовой запутанности не только в пространстве, но и во времени.

— Но это революционно, — прошептал Платон. — Это полностью меняет наше понимание физики.

— И именно поэтому это так опасно, — мрачно добавила Прасковья. — Представьте, что можно было бы делать с такой технологией. Не просто предсказывать будущее, но потенциально влиять на него.

Ульяна продолжала изучать документы, перелистывая страницы, пока не наткнулась на лист с рукописными заметками своего отца. Почерк был мелким, торопливым, но она сразу узнала его.

"Последний эксперимент подтвердил наши опасения," — писал Виктор Соколов. — "Янтарный код действительно создаёт квантовую запутанность через временные слои. Мы смогли получить информацию из будущего — неясную, фрагментарную, но реальную. Это подтверждает теорию о том, что информация может путешествовать назад во времени на квантовом уровне."

И дальше, более крупным почерком, подчёркнуто дважды:

"МЫ ВИДЕЛИ ПОСЛЕДСТВИЯ. ЭТО НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ."

Ульяна подняла взгляд от записей, её лицо побледнело.

— Они увидели что-то в будущем, — сказала она. — Что-то настолько ужасное, что решили уничтожить свою работу.

Прасковья медленно кивнула.

— Они никогда не говорили мне точно, что именно увидели. Но после того эксперимента они изменились. Стали более замкнутыми, тревожными. И начали разрабатывать план по сокрытию фрагментов кода.

Ульяна вернулась к изучению символа "Узла Времени", внимательно рассматривая его структуру.

— Подождите, — сказала она вдруг. — Этот символ... он не просто активирует код. Он также содержит инструкцию по самоуничтожению.

Гордей удивлённо посмотрел на неё.

— Как ты это поняла?

Ульяна указала на элементы символа.

— Смотрите, здесь есть компоненты алхимического символа трансмутации, но в обратном порядке. И эти линии здесь — они не соединяют, а разрывают связи между другими элементами.

Она перевернула ещё несколько страниц и нашла схему с пометками.

— Вот, смотрите. Папа описал это как "протокол Феникса" — активация кода должна привести к его самоуничтожению после единственного использования.

— Они создали код с встроенным механизмом самоликвидации, — задумчиво сказал Платон. — Гениально и... печально одновременно.

— Они хотели убедиться, что никто не сможет использовать эту технологию снова, — сказала Прасковья. — Даже если все фрагменты будут найдены и соединены.

Ульяна продолжала изучать записи, пока не наткнулась на последнюю страницу — письмо, написанное рукой её матери.

"Дорогая Ульяна," — начиналось оно. — "Если ты читаешь это, значит, наш план не сработал полностью, и ты каким-то образом оказалась вовлечена в историю с янтарным кодом. Мы надеялись, что тебе никогда не придётся столкнуться с этим наследием, но, видимо, судьба распорядилась иначе.

Ты должна знать, что мы создали янтарный код с чистыми намерениями — расширить границы науки, понять фундаментальные законы вселенной. Но иногда знание приходит слишком рано, когда человечество ещё не готово к нему.

То, что мы увидели через "окно времени", убедило нас, что эта технология не должна существовать в нашу эпоху. Не потому, что она плоха сама по себе, а потому, что мы, люди, ещё не достигли той мудрости, которая необходима для обращения с такой силой.

Если ты активировала код, он уже самоуничтожился, выполнив свою последнюю функцию — показав тебе то, что ты должна была увидеть. Мы запрограммировали его так, чтобы он передал тебе самое важное сообщение, которое мы могли оставить.

Помни, что знание — это ответственность. И иногда самый мудрый выбор — это отказаться от знания, которое может принести больше вреда, чем пользы.

Мы любим тебя больше всего на свете. И что бы ни случилось, знай, что мы гордимся тобой.

Мама и папа."

Ульяна почувствовала, как слёзы текут по её щекам. Она прижала письмо к груди, ощущая странную смесь горя и облегчения.

— Они знали, — прошептала она. — Они знали, что я найду код. И запрограммировали его специально для меня.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Платон.

Ульяна вытерла слёзы и посмотрела на него.

— То видение, которое мы все видели, когда код активировался. Это не было случайным. Это было послание от моих родителей — предупреждение о том, что может произойти, если такая технология попадёт в неправильные руки.

Она повернулась к Гордею и Прасковье.

— Они хотели, чтобы я завершила их дело. Чтобы я убедилась, что янтарный код никогда не будет воссоздан.

Гордей кивнул.

— И ты сделала это. Код уничтожен, его секреты похоронены. Твои родители могут быть спокойны.

Ульяна ещё раз просмотрела все документы, собирая их в стопку.

— Но остаются эти записи, — сказала она. — В них достаточно информации, чтобы кто-то мог попытаться воссоздать технологию.

Прасковья положила руку на плечо Ульяны.

— Что ты хочешь с ними сделать?

Ульяна задумалась на мгновение, глядя на стопку бумаг — последнее научное наследие её родителей, результат их гениальности и их страхов.

— Я думаю, мы должны сохранить их, — сказала она наконец. — Но не для того, чтобы воссоздать технологию. А как напоминание о том, что некоторые знания требуют особой ответственности.

Она посмотрела на Прасковью.

— Ты можешь обеспечить их безопасное хранение? Где-то, где они будут защищены, но не уничтожены?

Прасковья кивнула.

— Есть специальные архивы для таких материалов. Я могу организовать их передачу туда. Они будут сохранены, но доступ к ним будет строго ограничен.

— Хорошо, — кивнула Ульяна. — Думаю, это то, чего хотели бы мои родители.

Она собрала документы и аккуратно сложила их обратно в папку.

— Символы на янтарном коде, — сказала она задумчиво. — Они были не просто научной нотацией. Они были посланием. Предупреждением из прошлого в будущее.

Глава 9: Цена предательства

9.1

Утренний свет проникал сквозь занавески гостиничного номера, где собралась вся группа. После драматического побега из подземелий и обнаружения тайной лаборатории прошло два дня. Два дня, наполненных тревогой, планированием и попытками разгадать последние тайны янтарного кода.

Ульяна сидела на краю кровати, изучая флешку, которую они нашли в сейфе отца. Рядом с ней Платон раскладывал на столе карты и схемы подземелий, периодически сверяясь с записями в своем ноутбуке.

— Итак, — Прасковья поставила на стол поднос с чашками горячего чая, — давайте еще раз все обсудим. Что мы знаем наверняка?

Ульяна подняла взгляд от экрана ноутбука.

— Мой отец жив, — сказала она, и в ее голосе звучала непоколебимая уверенность. — Он оставил координаты места, где должен быть активирован янтарный код. И предупреждение об Архипе.

— Который, кстати, каким-то образом избежал ареста, — мрачно добавил Платон. — Мои источники в полиции говорят, что во время транспортировки произошел какой-то инцидент. Детали неизвестны, но Архип исчез.

Гордей, сидевший в кресле у окна, заметно напрягся при упоминании Архипа. Последние дни он был необычно молчалив, погруженный в свои мысли.

— Что еще на флешке? — спросила Прасковья, садясь рядом с Ульяной.

— Инструкции по активации кода, — ответила Ульяна. — Довольно сложные. Судя по всему, янтарный код — это не просто физический объект. Это... что-то вроде программы, которая должна быть запущена в определенном месте, в определенное время и определенным человеком.

— Тобой, — тихо произнес Гордей.

Все повернулись к нему.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ульяна.

Гордей встал и подошел к столу.

— Вспомни, что было написано в письме твоего отца. "Ульяна — ключ ко всему". Не просто потому, что ты его дочь. А потому что код каким-то образом настроен на тебя.

Платон кивнул, соглашаясь:

— Это имеет смысл. Дверь в лабораторию открылась от твоей крови. Сейф был зашифрован кодом, который могла разгадать только ты. Твой отец создал систему, которая реагирует только на тебя.

Ульяна задумчиво посмотрела на янтарный артефакт, лежащий перед ней на столе. Странное устройство, похожее на кристалл в металлической оправе, слабо пульсировало янтарным светом.

— Согласно инструкциям, — продолжила она, — код должен быть активирован в месте пересечения определенных геомагнитных линий. И это место...

— Находится в подземельях, — закончил за нее Платон, указывая на карту. — Вот здесь. В самом сердце древнего комплекса.

Он обвел пальцем область на карте, где несколько туннелей сходились в одной точке.

— Это центральный зал. Мы никогда там не были, но судя по схемам, это огромное пространство с куполообразным потолком. Возможно, это было что-то вроде храма или церемониального зала.

— И как мы туда попадем? — спросила Прасковья. — После всего, что произошло, подземелья наверняка под наблюдением.

— У меня есть план, — ответил Платон. — Есть другой вход, о котором знают немногие. Старый туннель, который начинается в подвале заброшенной церкви на окраине города.

Он развернул еще одну карту, более детальную.

— Смотрите. Этот туннель ведет прямо к центральному залу, минуя основные коридоры. Он узкий и местами обрушился, но должен быть проходимым.

— Откуда ты знаешь об этом входе? — спросила Ульяна с легким подозрением.

Платон замялся.

— Я... нашел упоминание о нем в архивах Архипа. Еще до того, как понял, что он замышляет.

Гордей внезапно подошел к окну, словно проверяя, нет ли слежки.

— Если Архип на свободе, он наверняка ищет нас, — сказал он. — И у него есть ресурсы. Люди. Возможно, даже в полиции.

— Тем более нам нужно действовать быстро, — решительно сказала Ульяна. — Когда мы должны активировать код?

Платон сверился с астрономическими таблицами на своем ноутбуке.

— Согласно расчетам твоего отца, идеальное время — сегодня вечером, в 23:17. Особое расположение звезд или что-то в этом роде.

— Значит, у нас мало времени, — Ульяна встала, собирая необходимое оборудование. — Нам нужно подготовиться и выдвигаться к церкви до наступления темноты.

Прасковья положила руку ей на плечо.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? Мы даже не знаем, что произойдет после активации кода.

Ульяна посмотрела на янтарный артефакт, затем на фотографию отца, которую она всегда носила с собой.

— Я должна, — тихо ответила она. — Не только ради отца. Это больше, чем мы думаем. Я чувствую это.

Гордей неожиданно подошел к ней.

— Ульяна, я должен тебе кое-что сказать, — начал он, но замолчал, словно не решаясь продолжить.

— Что такое? — спросила она, заметив странное выражение его лица.

Гордей глубоко вздохнул.

— Я... — он запнулся, затем покачал головой. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что я на твоей стороне. Что бы ни случилось.

Ульяна кивнула, хотя чувствовала, что он хотел сказать что-то другое.

— Хорошо, — сказал Платон, сворачивая карты. — План такой: мы разделимся. Я и Ульяна отправимся к церкви и войдем через тайный ход. Гордей и Прасковья будут наблюдать за основным входом в подземелья, чтобы предупредить нас, если Архип или его люди появятся там.

— Нет, — возразил Гордей. — Я иду с вами. С Ульяной.

Что-то в его тоне заставило всех замолчать.

— Почему? — спросил Платон с подозрением.

— Потому что я знаю Архипа лучше всех вас, — ответил Гордей. — Если он появится, я смогу... отвлечь его.

Ульяна внимательно посмотрела на него, пытаясь разгадать выражение его глаз.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Гордей идет с нами. Прасковья, ты будешь нашими глазами снаружи.

Прасковья кивнула, хотя было видно, что ей не нравится оставаться в стороне.

— Будьте осторожны, — сказала она. — И держите связь. Если что-то пойдет не так, немедленно выходите оттуда.

Ульяна подошла к своей крестной и крепко обняла ее.

— Все будет хорошо, — прошептала она. — Я найду отца. Мы во всем разберемся.

Прасковья погладила ее по волосам, как в детстве.

— Я знаю, девочка моя. Я знаю.

Они начали собирать необходимое снаряжение: фонари, веревки, воду, аптечку. Платон проверял карты и компас, Гордей упаковывал рюкзаки. Ульяна бережно поместила янтарный артефакт в специальный контейнер, который нашла среди вещей отца.

Когда все было готово, они собрались у двери.

— Встречаемся у церкви в шесть вечера, — сказал Платон. — Оттуда у нас будет достаточно времени, чтобы добраться до центрального зала к моменту активации.

Ульяна кивнула, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах. Сегодня вечером она наконец узнает правду о янтарном коде. И, возможно, найдет путь к своему отцу.

Но где-то глубоко внутри таилось беспокойство. Что-то в поведении Гордея настораживало ее. Словно он знал больше, чем говорил. Словно готовился к чему-то, о чем остальные даже не подозревали.

Она бросила на него еще один взгляд, но его лицо было непроницаемым. Что бы ни скрывал Гордей, сегодня вечером все тайны должны были раскрыться.

Так или иначе.

9.2

Заброшенная церковь Святого Николая возвышалась на холме, окруженная старыми дубами и зарослями дикого шиповника. Некогда величественное здание из серого камня теперь стояло с провалившейся крышей и разбитыми витражами. Время и забвение оставили на нем свои безжалостные следы — трещины на стенах, мох, покрывающий основание, и птичьи гнезда в полуразрушенных башенках.

Ульяна остановилась перед железной оградой, ощущая странное смешение чувств. Церковь казалась одновременно угрожающей и уязвимой, как раненое древнее существо. Вечернее солнце окрашивало камни в золотисто-розовый цвет, создавая иллюзию тепла, но Ульяна знала, что внутри будет холодно и сыро.

— Красиво, правда? — тихо произнес Платон, останавливаясь рядом с ней. — Даже в разрушении есть своя красота.

Ульяна кивнула, не отрывая взгляда от здания. Внутри нее боролись решимость и страх. Решимость найти отца, узнать правду о янтарном коде. И страх перед неизвестностью, перед тем, что может ждать их в подземельях.

Гордей молча стоял чуть поодаль, его лицо было напряженным, взгляд беспокойно скользил по окрестностям. С момента их выхода из гостиницы он едва произнес несколько слов, погруженный в свои мысли. Ульяна чувствовала исходящее от него напряжение — как натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения.

— Нам пора, — сказал Платон, проверяя время. — Прасковья должна уже занять позицию у главного входа в подземелья.

Они прошли через скрипучую калитку и направились к боковому входу церкви. Внутри их встретила гулкая пустота и запах сырости. Сквозь дыры в крыше проникали последние лучи солнца, создавая на полу причудливые световые пятна. Голуби, потревоженные их появлением, с шумом взлетели к разрушенным сводам.

— Вход в подвал должен быть где-то здесь, — Платон осветил фонариком пространство за алтарем.

Ульяна медленно шла по центральному проходу, ощущая под ногами осколки витражей и каменную крошку. Что-то в этом месте отзывалось в ней — словно церковь хранила память о чем-то важном, связанном с ней лично.

— Ты в порядке? — неожиданно спросил Гордей, подходя ближе.

Ульяна посмотрела на него — в полумраке его глаза казались темнее обычного, а черты лица заострились.

— Да, просто странное ощущение, — ответила она. — Будто я уже была здесь.

Гордей нахмурился.

— Может быть, была. В детстве. С отцом.

Эта мысль поразила Ульяну. Воспоминания о раннем детстве были размытыми, фрагментарными. Могли ли они с отцом приходить сюда? И если да, то зачем?

— Нашел! — голос Платона эхом разнесся по пустому пространству. — Здесь потайная дверь за алтарем.

Они поспешили к нему. Платон отодвинул тяжелую каменную плиту, открывая узкий проход с крутыми ступенями, уходящими в темноту.

— Осторожно, — предупредил он, направляя луч фонаря вниз. — Ступени скользкие.

Ульяна почувствовала, как сердце забилось быстрее. Где-то там, в глубине, могли скрываться ответы на вопросы, мучившие ее годами. Она крепче сжала рюкзак, в котором лежал янтарный артефакт, и начала спускаться.

Воздух становился холоднее с каждой ступенью. Запах сырости усилился, к нему примешивался слабый аромат морской соли и чего-то древнего, неопределимого. Стены сужались, заставляя их идти друг за другом — впереди Платон с картой и компасом, за ним Ульяна, замыкал цепочку Гордей.

Спустившись примерно на двадцать метров, они оказались в небольшой круглой комнате с несколькими проходами. Стены здесь были покрыты теми же странными символами, что и в лаборатории отца.

— Куда теперь? — спросила Ульяна, разглядывая знаки.

Платон сверился с картой.

— Нам нужен восточный туннель, — он указал на один из проходов. — Он должен привести нас прямо к центральному залу, минуя основные коридоры.

Они двинулись дальше. Туннель был узким и низким, местами приходилось пригибаться. Воздух становился тяжелее, насыщенным странной энергией, от которой покалывало кончики пальцев.

Ульяна шла, погруженная в свои мысли. Образы и ощущения накатывали волнами — детские воспоминания об отце, его теплая улыбка, запах его кабинета, смешанный с ароматом трубочного табака и старых книг. И более свежие воспоминания — открытие тайника, находка янтарного диска, лаборатория в подземелье, письмо отца. Все складывалось в сложную мозаику, но центральный фрагмент все еще отсутствовал.

Внезапно Платон остановился, поднимая руку в предупреждающем жесте.

— Тише, — прошептал он. — Слышите?

Они замерли, прислушиваясь. Сначала Ульяна не слышала ничего, кроме собственного дыхания и далекого капания воды. Но затем различила — где-то впереди раздавались голоса.

— Кто-то есть в туннелях, — прошептал Гордей, его лицо побледнело в свете фонаря.

— Выключите свет, — скомандовал Платон.

Они погасили фонари, и туннель погрузился в абсолютную темноту. Только теперь Ульяна заметила слабое свечение, исходящее от стен — крошечные вкрапления янтаря в камне излучали мягкий золотистый свет.

— Удивительно, — прошептала она, касаясь светящейся точки.

— Это естественная люминесценция янтаря под воздействием определенных минералов, — тихо объяснил Платон. — Твой отец писал об этом в своих заметках.

Они осторожно двинулись вперед, ориентируясь по светящимся точкам. Голоса становились громче. Теперь можно было различить отдельные фразы, хотя слова эхом отражались от стен, искажаясь.

— должны успеть раньше них
— центральный зал
— активация в 23:17=

Ульяна обменялась встревоженными взглядами с Платоном. Кто-то знал о их планах. Кто-то шел к тому же месту.

— Архип, — одними губами произнес Платон.

Гордей позади них издал едва слышный звук — то ли вздох, то ли стон. Ульяна обернулась к нему. В слабом янтарном свете его лицо выглядело измученным, глаза были полны внутренней борьбы.

— Гордей? — шепотом позвала она. — Что с тобой?

Он покачал головой, не отвечая, но в его взгляде читалось что-то похожее на мольбу.

Они продолжили путь, двигаясь еще осторожнее. Туннель начал расширяться, потолок стал выше. Впереди забрезжил свет — не янтарное свечение стен, а искусственный, резкий свет фонарей.

Платон жестом указал на боковое ответвление туннеля — узкий проход, почти незаметный в полумраке. Они скользнули туда, прижимаясь к стенам. Через несколько метров проход вывел их на небольшой каменный балкон, нависающий над огромным пространством.

Они оказались в центральном зале.

Зрелище захватывало дух. Гигантский купол, поддерживаемый массивными колоннами, уходил ввысь не менее чем на тридцать метров. Стены были покрыты сложной мозаикой из янтаря и камня, образующей невероятные узоры и символы. В центре зала находилась круглая платформа, приподнятая над полом, с каким-то устройством посередине — чем-то похожим на астролябию, но гораздо более сложным.

И там, внизу, двигались люди. Не менее десятка человек в черной форме устанавливали оборудование вокруг центральной платформы. А среди них, отдавая указания, стоял Архип Вершинин.

Даже с такого расстояния Ульяна могла различить его характерную фигуру — высокий, прямой, с седой гривой волос. Он держался с уверенностью человека, близкого к цели.

— Он опередил нас, — прошептал Платон. — Каким-то образом узнал о времени активации.

Ульяна почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она повернулась к Гордею, чтобы спросить его мнение, и замерла. Выражение его лица изменилось — оно стало решительным, почти отчаянным.

— Ульяна, — тихо произнес он, — я должен тебе кое-что сказать. Сейчас, пока не стало слишком поздно.

Что-то в его голосе заставило ее напрячься.

— Что такое, Гордей?

Он глубоко вздохнул, словно собираясь с силами.

— Архип знает о нашем плане, потому что... — он запнулся, затем продолжил тише, — потому что я работал на него. С самого начала.

Ульяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Платон резко обернулся, его рука инстинктивно потянулась к карману, где, как она знала, он держал складной нож.

— Что ты сказал? — прошептала Ульяна, не веря своим ушам.

Гордей смотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде читалась искренняя боль.

— Я был его агентом.

Моя задача заключалась в том, чтобы сблизиться с тобой, заставить тебя доверять мне. Чтобы ты привела нас к янтарному коду.

Ульяна отшатнулась, чувствуя, как внутри все сжимается от боли предательства.

— Все это время ты лгал мне — прошептала она. — Все эти разговоры, поддержка. Это была ложь?

— Не все, — горячо возразил Гордей. — Не в конце. Я действительно заботился о тебе. Забочусь до сих пор. Именно поэтому я говорю тебе правду сейчас.

Платон шагнул между ними, его лицо исказилось от гнева.

— Ты предал нас, — процедил он. — Ты привел Архипа сюда.

— Нет, — Гордей покачал головой. — Я не сообщал ему о нашем плане. Он узнал из другого источника. Возможно, у него есть еще один информатор.

Ульяна смотрела на него, пытаясь разобраться в своих чувствах. Гнев, боль, разочарование — все смешалось в тугой узел. Но где-то глубоко внутри теплилась надежда, что в его словах есть правда. Что не все было ложью.

— Почему ты рассказываешь нам это сейчас? — спросила она наконец.

Гордей сделал шаг к ней, но остановился, увидев предупреждающий жест Платона.

— Потому что я понял, что Архип не остановится ни перед чем, — ответил он. — Он одержим янтарным кодом. Для него это не научное открытие — это власть. Абсолютная власть. И он использует ее, не задумываясь о последствиях.

Он указал на центральную платформу внизу.

— То, что он устанавливает там — это модифицированная версия устройства активации, — продолжил Гордей. — Он изменил параметры, чтобы перенаправить энергию янтарного кода. Не для научных целей, а для... чего-то другого. Чего-то опасного.

Ульяна перевела взгляд на центральную платформу. Теперь она видела, что устройство действительно отличалось от описанного в инструкциях отца. Более массивное, с дополнительными металлическими элементами, оно выглядело как извращенная версия оригинального механизма.

— Что именно он планирует? — спросил Платон, все еще не опуская руку с ножом.

— Я не знаю всех деталей, — признался Гордей. — Он никогда полностью не доверял мне. Но из того, что я слышал... Он верит, что янтарный код может изменять саму реальность. Перестраивать материю, энергию, даже время.

Он посмотрел на Ульяну с отчаянием в глазах.

— Твой отец создал код как инструмент познания. Архип хочет превратить его в оружие.

Внизу, в зале, Архип поднял руку, привлекая внимание своих людей. Его голос, усиленный акустикой помещения, отчетливо донесся до них.

— Проверьте все соединения еще раз. У нас только одна попытка. В 23:17 планеты выстроятся в нужной конфигурации, и мы сможем активировать код.

Ульяна посмотрела на часы — 22:43. Меньше получаса до критического момента.

— Что нам делать? — прошептала она, переводя взгляд с Гордея на Платона.

Платон задумался, изучая расположение людей внизу.

— Их слишком много для прямого столкновения, — сказал он. — Нам нужно действовать хитрее.

Гордей указал на одну из боковых галерей, опоясывающих зал.

— Там должен быть доступ к нижнему уровню. Если мы сможем незаметно спуститься, то, возможно, удастся саботировать их оборудование.

Платон смерил его недоверчивым взглядом.

— Почему мы должны верить тебе сейчас?

— Потому что у вас нет выбора, — просто ответил Гордей. — И потому что я действительно хочу все исправить.

Ульяна смотрела на него долгим взглядом, пытаясь разглядеть правду за его словами. Что-то в его глазах — искренность, раскаяние, решимость — заставило ее кивнуть.

— Я верю ему, — тихо сказала она Платону. — По крайней мере, в этом.

Платон вздохнул, но кивнул.

— Хорошо. Но я буду следить за каждым твоим движением, — предупредил он Гордея.

Они осторожно двинулись по узкой галерее, огибающей зал. Здесь было темнее, и они могли передвигаться, не опасаясь быть замеченными. Янтарные вкрапления в стенах светились ярче, словно реагируя на приближение времени активации.

Ульяна шла, ощущая странное раздвоение. Часть ее все еще не могла принять предательство Гордея, чувствовала острую боль от осознания, что его внимание, забота, возможно даже чувства — все было частью игры. Но другая часть видела его искреннее раскаяние, понимала, что люди могут меняться, что иногда для этого требуется столкнуться с последствиями своих действий.

Они достигли узкой лестницы, ведущей вниз. Гордей первым начал спуск, за ним последовала Ульяна, Платон замыкал группу. Ступени были крутыми и скользкими, приходилось двигаться медленно, держась за стену.

Внезапно Гордей остановился, поднимая руку в предупреждающем жесте. Снизу доносились шаги — кто-то поднимался по лестнице.

Они прижались к стене, затаив дыхание. Через несколько секунд показалась фигура в черной форме — один из людей Архипа. Он поднимался, освещая путь фонарем, и не заметил их, пока не оказался почти лицом к лицу с Гордеем.

Секунда удивления на лице охранника сменилась узнаванием.

— Гордей? Что ты...

Он не успел закончить фразу. Платон молниеносным движением оказался рядом, нанося точный удар в основание шеи. Охранник беззвучно осел, и Гордей подхватил его, не давая упасть с лестницы.

— Он жив, — прошептал Платон, проверяя пульс. — Но надолго его не хватит.

Они оттащили бессознательного охранника в нишу и продолжили спуск. Достигнув нижнего уровня, они оказались в узком коридоре, ведущем к центральному залу.

— Теперь самое сложное, — прошептал Гордей. — Нам нужно подобраться к платформе незамеченными.

Ульяна осторожно выглянула из-за угла. Люди Архипа были сосредоточены вокруг центральной платформы, настраивая оборудование. Сам Архип стоял спиной к ним, изучая какие-то показания на планшете.

— У меня есть идея, — сказала она, поворачиваясь к спутникам. — Но она рискованная.

Она достала из рюкзака янтарный артефакт. В полумраке зала он светился ярче обычного, пульсируя в такт с вкраплениями в стенах.

— Архип думает, что код активируется только в определенное время, — прошептала она. — Но мой отец писал, что время — лишь один из факторов. Главное — резонанс между артефактом и окружающим янтарем.

Она указала на свод зала, где янтарные узоры образовывали сложную спираль.

— Если я смогу создать предварительный резонанс, это может отвлечь их и дезориентировать оборудование Архипа.

— Как ты это сделаешь? — спросил Платон.

Ульяна достала из кармана маленький металлический предмет — камертон, который она нашла среди вещей отца.

— Этим. Отец писал, что определенная частота вибрации может активировать янтарь. Не полностью, но достаточно для создания помех.

Гордей смотрел на нее с восхищением и тревогой.

— Это может сработать, — сказал он. — Но это также привлечет к тебе внимание. Ты станешь мишенью.

— Поэтому мне нужно, чтобы вы двое были готовы действовать, — ответила Ульяна. — Как только начнется суматоха, Платон, ты должен добраться до их оборудования и вывести его из строя. А ты, Гордей?

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты должен отвлечь Архипа. Он доверяет тебе, или по крайней мере доверял. Используй это.

Гордей кивнул, его лицо было решительным.

— Я сделаю все, что нужно.

Ульяна глубоко вздохнула, собираясь с силами.

— Тогда начинаем. На счет три. Один... два... три!

Она вышла из укрытия, держа артефакт перед собой, и ударила камертоном о каменную колонну. Чистый, вибрирующий звук разнесся по залу, отражаясь от стен и потолка. Янтарный артефакт в ее руках засветился ярче, откликаясь на вибрацию. Вслед за ним начали светиться янтарные узоры на стенах и своде, создавая каскад золотистого света.

Все головы повернулись к ней. Архип замер, его лицо выражало смесь удивления и триумфа.

— Ульяна Соколова, — произнес он, делая шаг вперед. — Как предсказуемо. И как вовремя.

Он улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз.

— Ты принесла последний элемент головоломки прямо ко мне. Как любезно с твоей стороны.

Ульяна крепче сжала артефакт, чувствуя, как он пульсирует в ее руках, словно живое сердце.

— Это не принадлежит вам, Архип, — твердо сказала она. — Мой отец никогда не хотел, чтобы код использовался так, как вы планируете.

Архип рассмеялся, звук эхом разнесся по залу.

— Твой отец был гением, но ему не хватало видения. Он не понимал истинного потенциала своего открытия.

Он сделал знак своим людям, и они начали окружать Ульяну.

— Отдай артефакт, девочка. И, возможно, я позволю тебе увидеть, как изменится мир.

В этот момент из бокового коридора вышел Гордей. Архип повернулся к нему, его брови поднялись в удивлении.

— А, мой блудный ученик, — произнес он с ноткой разочарования. — Я надеялся, что ты окажешься умнее и останешься на правильной стороне истории.

Гордей встал рядом с Ульяной, его лицо было спокойным и решительным.

— Я на правильной стороне, Архип. Впервые за долгое время.

Архип покачал головой, словно сожалея о наивности молодежи.

— Какая трогательная сцена. Предатель, защищающий свою жертву. Но это ничего не изменит.

Он взглянул на часы.

— У нас осталось меньше десяти минут до активации. Взять их!

Люди Архипа двинулись вперед, но в этот момент с противоположной стороны зала раздался громкий треск. Платон, незаметно пробравшийся к оборудованию, выводил из строя контрольные панели.

Воспользовавшись замешательством, Ульяна снова ударила камертоном, на этот раз направив его прямо на артефакт. Янтарный код отозвался мощной вспышкой света, заставив всех в зале на мгновение зажмуриться.

9.3

Ульяна стояла на платформе, сжимая в руках артефакт. Гордей следовал за ней, прикрывая от преследователей.

— Остановите их! — закричал Архип, его голос дрожал от ярости.

Но было поздно. Ульяна достигла платформы и установила янтарный код в центральное углубление оригинального устройства, скрытого под надстройками Архипа. Артефакт идеально вошел в паз, словно был создан именно для него.

Зал наполнился гудением, янтарные узоры на стенах и потолке засияли с невероятной интенсивностью. Устройство на платформе начало вращаться, создавая сложную голографическую проекцию над собой — трехмерную карту звездного неба.

Архип замер, глядя на происходящее с выражением, в котором смешались ярость и восхищение.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — сказал он Ульяне. — Ты активируешь код не так, как нужно. Это может привести к катастрофе.

— Нет, — твердо ответила Ульяна. — Я активирую его именно так, как задумал мой отец. Как инструмент познания, а не разрушения.

Голографическая проекция над платформой изменилась, превратившись в пульсирующую спираль света. В центре спирали начало формироваться изображение — лицо мужчины, которого Ульяна не видела много лет, но узнала бы из тысячи.

— Папа, — прошептала она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Лицо Виктора Соколова, проецируемое голограммой, было серьезным и сосредоточенным.

— Ульяна, — голос, исходящий от проекции, звучал словно издалека. — Если ты видишь это сообщение, значит, ты нашла код и активировала его правильно. Я всегда знал, что ты справишься.

Гордей сделал шаг вперед, его лицо исказилось от внутренней борьбы. Он посмотрел на Ульяну, затем на голограмму Виктора, и что-то надломилось в нем.

— Ульяна, я должен тебе кое-что сказать, — его голос дрожал. — Я не был до конца честен с тобой.

Она повернулась к нему, не понимая, что происходит. Вокруг них продолжали кружиться звездные карты, отбрасывая странные тени на их лица.

— О чем ты говоришь?

Архип рассмеялся, звук его смеха эхом разнесся по залу. Он стоял в нескольких метрах от них, окруженный своими людьми, но не делал попыток приблизиться, словно наслаждался разворачивающейся драмой.

— Расскажи ей, Гордей. Расскажи, как ты годами работал на меня. Как следил за каждым её шагом. Как докладывал о каждом её открытии.

Ульяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она посмотрела на Гордея, ища в его глазах опровержение, но увидела лишь боль и вину. Воспоминания вспыхнули в её сознании — их первая встреча в библиотеке, казавшаяся такой случайной, его неожиданное появление в её жизни именно тогда, когда она начала расследование.

— Это правда? — спросила она, едва слыша собственный голос сквозь гудение активированного устройства.

Гордей кивнул, не в силах встретиться с ней взглядом. Его плечи поникли, словно под тяжестью невидимого груза.

— Я был завербован Архипом еще в университете, — признался он. — Он знал о моем прошлом, о долгах моей семьи. Использовал это. Я должен был следить за тобой, узнать, что тебе известно о работе отца.

— Все это время — Ульяна отступила от него, чувствуя, как внутри что-то обрывается. — Все эти годы ты лгал мне? Каждый разговор, каждое прикосновение - все было частью плана?

Марина и Игорь, стоявшие у входа в зал и сдерживавшие людей Архипа, обменялись встревоженными взглядами. Они не слышали разговора, но видели выражение лица Ульяны.

— Не все было ложью, — Гордей наконец поднял на нее глаза, в них читалась искренняя боль. — То, что между нами... это настоящее. Я полюбил тебя, Ульяна. Не сразу, но это случилось. И когда понял, что Архип планирует использовать открытие твоего отца как оружие, я решил помочь тебе. Я пытался защитить тебя, направлять, не раскрывая своей роли.

— Сентиментальный дурак, — процедил Архип, делая шаг вперед. Свет от голограмм отражался в его очках, придавая ему зловещий вид. — Я предлагал тебе место в новом мире, власть, о которой ты не мог и мечтать. Мы могли бы изменить ход истории!

— Ценой миллионов жизней, — ответил Гордей, поворачиваясь к нему. — Я видел твои планы, Архип. Видел чертежи оружия, которое ты хотел создать на основе технологии Соколова. Я не мог этого допустить.

Архип скривился в улыбке.

— Ты всегда был слабаком, Гордей. Даже в университете. Всегда боялся сделать решительный шаг.

Голографическое изображение продолжало говорить, объясняя принципы работы янтарного кода. Его голос звучал спокойно и уверенно, создавая странный контраст с напряженной атмосферой в зале.

— Янтарный код основан на принципах квантовой физики, которые я открыл в ходе своих исследований. Он способен преобразовывать энергию на субатомном уровне, создавая практически неисчерпаемый источник чистой энергии.

Ульяна слушала голос отца, но её мысли были заняты признанием Гордея. Она вспомнила все моменты, когда он настаивал на определенных решениях, направлял её поиски в конкретное русло. Теперь всё обретало новый смысл.

— Почему сейчас? — спросила она, глядя на Гордея. — Почему ты решил признаться именно сейчас?

— Потому что активация кода — это точка невозврата, — ответил Гордей, делая шаг к ней. — Я хотел, чтобы ты знала правду перед тем, как примешь окончательное решение. Чтобы ты могла сделать выбор, зная все. И потому что... — он запнулся, — потому что я больше не мог жить во лжи. Не с тобой.

Один из людей Архипа, высокий мужчина с военной выправкой, наклонился к своему боссу и что-то прошептал. Архип кивнул и сделал знак остальным. Они начали медленно окружать платформу, сжимая кольцо.

— Довольно разговоров, — сказал Архип, и в его голосе звучала холодная решимость. — Код будет моим, хотите вы этого или нет. Слишком много лет я потратил на его поиски, слишком много ресурсов вложил. Я не позволю сентиментальным чувствам встать на моем пути.

Ульяна посмотрела на голограмму отца, затем на Гордея, и наконец на Архипа. В ее глазах больше не было страха — только решимость. Она выпрямилась, словно сбросив с плеч невидимый груз.

— Ты ошибаешься, Архип, — сказала она, и её голос, неожиданно твердый, заставил всех замереть. — Код никогда не будет твоим, потому что ты не понимаешь его истинной природы. Мой отец создал его не как оружие, а как ключ. Ключ к новому пониманию вселенной.

Она повернулась к Гордею. Их взгляды встретились, и на мгновение между ними словно пробежал электрический разряд — смесь боли, разочарования и чего-то еще, чему она не могла дать название.

— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя, — сказала она тихо, так, чтобы только он мог слышать. — Но сейчас нам нужно закончить то, что начал мой отец. Слишком многое поставлено на карту.

Гордей кивнул, в его глазах читалась благодарность за этот маленький шанс искупления.

— Я с тобой, — сказал он просто. — До конца, чем бы это ни закончилось.

Голографическая проекция Виктора Соколова расширилась, заполняя весь зал светом, и его голос стал громче, словно он был здесь, рядом с ними. Звездные карты закружились быстрее, сливаясь в единый световой вихрь.

— Янтарный код — это не просто технология, — говорил он, и каждое его слово, казалось, отзывалось в самой структуре зала. — Это ключ к пониманию самой структуры вселенной. И теперь, Ульяна, решение за тобой. Ты можешь завершить активацию и открыть миру новый источник энергии, или остановить процесс. Выбор всегда был и будет за тобой.

Архип сделал резкий жест, и его люди двинулись вперед. Марина и Игорь бросились к платформе, готовые защищать Ульяну. Гордей встал между ней и наступающими противниками, его рука потянулась к внутреннему карману куртки.

Ульяна глубоко вздохнула и положила руки на пульсирующий янтарный код. Она знала, что должна сделать. Знала, какой выбор сделал бы её отец.

— Я завершаю активацию, — сказала она твердо. — Во имя науки и будущего человечества.

9.4

— Взять их! — рявкнул Архип, и его люди бросились к платформе.

Гордей выхватил из внутреннего кармана небольшой пистолет и направил его на ближайшего нападающего.

— Стоять! — крикнул он. — Еще один шаг, и я стреляю!

Марина и Игорь заняли позиции по обе стороны от платформы. Марина держала в руках электрошокер, а Игорь сжимал металлический стержень, который он выломал из одной из конструкций в зале.

— Ульяна, сколько времени тебе нужно? — спросила Марина, не отрывая взгляда от людей Архипа.

— Не знаю, — ответила Ульяна, её руки двигались над пульсирующим артефактом, следуя инструкциям голограммы отца. — Процесс активации уже начался, но я не уверена, сколько это займет.

Архип сделал шаг вперед, его лицо исказилось от ярости.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, Ульяна! — прокричал он. — Твой отец не рассказал тебе всей правды. Янтарный код — это не просто источник энергии. Это оружие, способное изменить баланс сил в мире!

— Ты лжешь, — ответила Ульяна, не прекращая работу. — Мой отец никогда не создал бы оружие.

— Твой наивный отец, — Архип горько усмехнулся, — создал нечто, чего сам не понимал до конца. Я был рядом с ним, когда он делал первые расчеты. Я видел потенциал, который он отказывался признавать!

Один из людей Архипа, воспользовавшись моментом, бросился вперед. Гордей выстрелил, пуля прошла в миллиметрах от плеча нападавшего, заставив его отпрянуть.

— Следующий выстрел будет точнее, — предупредил Гордей.

Голографическое изображение Виктора Соколова продолжало говорить, его голос становился все более четким по мере того, как процесс активации прогрессировал.

— Для полной активации кода необходимо синхронизировать квантовые частицы в его структуре. Это создаст стабильное поле, способное преобразовывать энергию вакуума в доступную форму.

Архип сделал знак своим людям, и они начали медленно окружать платформу, двигаясь с разных сторон.

— У вас нет шансов, — сказал он. — Вас четверо, нас — десять. И даже если вы завершите активацию, вы не сможете уйти отсюда с кодом.

— Нам не нужно уходить с кодом, — ответила Ульяна, не отрывая взгляда от артефакта. — Как только активация завершится, информация будет передана в научное сообщество. Сотни ученых получат доступ к открытию моего отца.

Лицо Архипа исказилось от ярости.

— Нет! — он сделал резкий жест рукой. — Взять их! Немедленно!

Люди Архипа бросились вперед одновременно с нескольких сторон. Гордей выстрелил дважды, заставив двоих нападавших отступить, но остальные продолжали наступать. Марина активировала электрошокер, и один из людей Архипа упал, корчась от электрического разряда. Игорь отбивался стержнем, но силы были неравны.

— Ульяна, быстрее! — крикнул Гордей, перезаряжая пистолет.

Ульяна работала так быстро, как могла, её пальцы летали над поверхностью артефакта, следуя указаниям отца. Янтарный код пульсировал все ярче, его свечение становилось почти нестерпимым для глаз.

Один из людей Архипа прорвался через защиту и бросился к Ульяне. Гордей, не раздумывая, бросился наперерез, принимая удар на себя. Они покатились по полу в стороне от платформы, обмениваясь ударами.

— Гордей! — крикнула Ульяна, на мгновение отвлекаясь от работы.

— Продолжай! — выкрикнул он, сражаясь с нападавшим. — Не останавливайся!

Архип, воспользовавшись моментом, сам бросился к платформе. Марина попыталась остановить его электрошокером, но он ловко уклонился и ударил её, отбросив в сторону. Игорь был занят сразу двумя противниками и не мог помочь.

Архип оказался на платформе рядом с Ульяной и схватил её за руку.

— Прекрати это немедленно! — потребовал он, пытаясь оттащить её от артефакта.

— Никогда! — Ульяна вырвалась и ударила его локтем в живот.

Архип согнулся от боли, но не отступил. Его рука потянулась к янтарному коду.

— Если ты не хочешь остановить активацию, я сделаю это сам!

Ульяна бросилась вперед, пытаясь защитить артефакт. Они столкнулись над пульсирующим кодом, борясь за контроль. Голографическое изображение мерцало и искажалось от их движений, но его голос продолжал звучать, словно из другого измерения.

— Последний этап активации требует стабильности. Любое вмешательство может привести к непредсказуемым последствиям.

Гордей, наконец одолев своего противника, увидел, что происходит на платформе. Он бросился на помощь Ульяне, но путь ему преградили еще двое людей Архипа.

— Ульяна! — крикнул он, отбиваясь от нападавших. — Не дай ему прикоснуться к коду!

Ульяна и Архип продолжали бороться, их силуэты отбрасывали причудливые тени в пульсирующем свете артефакта. Янтарный код начал вибрировать, его свечение стало неравномерным, пульсирующим.

— Ты все испортишь! — кричал Архип, пытаясь оттолкнуть Ульяну. — Ты не понимаешь, что делаешь!

— Это ты не понимаешь! — ответила она, удерживая его руки. — Мой отец создал это не для того, чтобы дать власть таким, как ты!

В этот момент янтарный код вспыхнул ослепительным светом, и волна энергии прокатилась по залу, отбрасывая всех от платформы. Ульяна и Архип были отброшены в противоположные стороны. Гордей, Марина, Игорь и люди Архипа упали на пол, оглушенные энергетическим импульсом.

Когда свет немного померк, Ульяна с трудом поднялась на ноги. Янтарный код левитировал над платформой, окруженный пульсирующим полем энергии. Голографическое изображение Виктора Соколова теперь заполняло весь зал, его лицо было серьезным и решительным.

— Активация завершена, — произнес он. — Янтарный код теперь полностью функционален. Ульяна, подойди к нему.

Архип, тоже поднявшийся на ноги, бросился к платформе.

— Нет! Он мой!

Но как только он приблизился к пульсирующему полю, энергетический барьер отбросил его назад с такой силой, что он пролетел несколько метров и врезался в стену.

Ульяна медленно подошла к платформе. Энергетическое поле расступилось перед ней, позволяя приблизиться к артефакту.

— Только ты можешь завершить процесс, — сказал голос отца. — Только ты можешь решить судьбу янтарного кода.

Гордей, Марина и Игорь поднялись на ноги, с изумлением наблюдая за происходящим. Люди Архипа, дезориентированные и испуганные, начали отступать к выходу.

Ульяна протянула руки к левитирующему артефакту, чувствуя, как энергия пульсирует вокруг неё, словно живое существо. В этот момент она поняла, что стоит на пороге чего-то невероятного, чего-то, что изменит мир навсегда.

— Я готова, отец, — прошептала она и коснулась янтарного кода.

9.5

Когда пальцы Ульяны коснулись пульсирующего янтарного кода, время словно замедлилось. Энергетические волны, исходящие от артефакта, окутали её руки, поднимаясь выше, окружая всё её тело золотистым сиянием. Она почувствовала странное тепло, разливающееся по венам, и внезапный прилив информации, хлынувшей в её сознание.

Образы, формулы, концепции — всё то, над чем работал её отец годами, — проносились перед её внутренним взором с невероятной скоростью. Она видела структуру янтарного кода на квантовом уровне, понимала принципы его работы так ясно, словно всю жизнь изучала эту технологию.

— Невероятно, — прошептала она, не в силах оторвать взгляд от артефакта.

Голографическое изображение Виктора Соколова улыбнулось.

— Янтарный код передаёт знания напрямую в сознание того, кто достоин их получить, — объяснил он. — Это не просто устройство, Ульяна. Это квантовый накопитель информации, способный хранить и передавать знания на уровне, недоступном обычным технологиям.

Гордей, Марина и Игорь стояли в нескольких метрах от платформы, завороженные происходящим. Золотистое сияние, окружавшее Ульяну, отражалось в их глазах.

— Что происходит? — тихо спросил Игорь.

— Она получает знания, — ответил Гордей, не отрывая взгляда от Ульяны. — Всё, что знал её отец, всё, что он открыл... она видит это сейчас.

Архип, пришедший в себя после удара о стену, с трудом поднялся на ноги. Его лицо исказилось от смеси ярости и зависти, когда он увидел Ульяну, окружённую золотистым сиянием.

— Нет! — прохрипел он. — Это должен был быть я! Я потратил годы на поиски кода! Я заслужил это!

Он сделал шаг к платформе, но Гордей преградил ему путь.

— Всё кончено, Архип, — сказал он твёрдо. — Код выбрал Ульяну, не тебя.

— Предатель! — Архип попытался оттолкнуть Гордея, но тот стоял непоколебимо. — Ты мог быть частью величайшего открытия в истории человечества!

— Я и так его часть, — ответил Гордей спокойно. — Просто не так, как ты планировал.

На платформе Ульяна продолжала взаимодействовать с янтарным кодом. Голографическое изображение её отца теперь стояло рядом с ней, словно живое.

— Теперь ты понимаешь, почему я скрыл код, — сказал Виктор Соколов. — Почему я создал все эти загадки и препятствия. Эта технология слишком мощная, чтобы попасть в руки тех, кто использует её во вред.

— Да, — кивнула Ульяна, её глаза светились пониманием. — Это не просто источник энергии. Это ключ к новому пониманию реальности, к технологиям, которые могут изменить всё.

— И теперь ты должна принять решение, — продолжил Виктор. — Янтарный код полностью активирован. Ты можешь использовать его, чтобы передать эти знания миру, или ты можешь скрыть их снова, если считаешь, что человечество ещё не готово.

Ульяна на мгновение закрыла глаза, обдумывая слова отца. Вся информация, полученная от кода, кружилась в её сознании, показывая возможности и опасности, которые несёт в себе это открытие.

— Я не могу принять это решение в одиночку, — сказала она наконец, открывая глаза. — Это слишком важно для одного человека.

Она повернулась к своим друзьям.

— Гордей, Марина, Игорь, подойдите, — позвала она.

Они осторожно приблизились к платформе. Энергетическое поле, окружавшее Ульяну, расширилось, впуская их.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гордей, глядя на пульсирующий артефакт.

— Разделить ответственность, — ответила Ульяна. — Мой отец хотел, чтобы я решила судьбу его открытия. Но я считаю, что такое решение не должно приниматься одним человеком. Даже если этот человек — его дочь.

Она протянула руки, держа янтарный код между ладонями.

— Прикоснитесь к нему, — сказала она. — Все вы. Посмотрите то, что видела я. Поймите то, что поняла я. И тогда мы вместе решим, что делать дальше.

Гордей первым протянул руку и осторожно коснулся края артефакта. Его глаза расширились, когда поток информации хлынул в его сознание.

— Это... невероятно, — прошептал он.

Марина и Игорь последовали его примеру, и вскоре все четверо стояли, соединённые янтарным кодом и потоком знаний, который он передавал.

Архип наблюдал за ними с безопасного расстояния, его лицо исказилось от бессильной ярости.

— Вы не понимаете, что делаете! — кричал он. — Эта технология должна принадлежать тем, кто знает, как её использовать! Тем, кто может контролировать её мощь!

Но никто из четвёрки не обращал на него внимания. Они были полностью поглощены опытом, который давал им янтарный код.

Голографическое изображение Виктора Соколова наблюдало за ними с выражением гордости и надежды.

— Я всегда верил в коллективную мудрость, — сказал он. — В то, что вместе люди способны принимать более мудрые решения, чем поодиночке. Я рад, что ты понимаешь это, Ульяна.

Энергетическое поле вокруг четвёрки становилось всё ярче, пульсируя в такт их сердцебиению. Янтарный код левитировал между их ладонями, вращаясь и излучая свет, который, казалось, проникал сквозь стены подземного зала, устремляясь к поверхности.

Наверху, над институтом, в ночном небе появилось странное сияние, привлекая внимание прохожих и заставляя их останавливаться и смотреть вверх с изумлением.

В подземном зале Ульяна, Гордей, Марина и Игорь медленно опустили руки, и янтарный код остался левитировать между ними, продолжая пульсировать золотистым светом.

— Теперь вы понимаете, — сказала Ульяна, глядя на своих друзей. — Понимаете, почему это так важно и так опасно одновременно.

Они кивнули, их лица были серьёзными и задумчивыми.

— Это может дать человечеству неисчерпаемый источник энергии, — сказала Марина. — Решить экологические проблемы, остановить изменение климата...

— Но также может быть использовано для создания оружия невиданной мощи, — добавил Игорь. — Если эти знания попадут не в те руки...

— Дело не только в энергии или оружии, — сказал Гордей. — Это фундаментально новое понимание структуры вселенной. Это изменит всё — науку, философию, религию... Мир никогда не будет прежним.

Ульяна кивнула, глядя на пульсирующий артефакт.

— Так что мы делаем? — спросила она. — Делимся этими знаниями с миром? Или скрываем их, как сделал мой отец?

Наступила тишина, нарушаемая только гудением энергетического поля и тяжёлым дыханием Архипа, который всё ещё стоял в стороне, не сводя глаз с янтарного кода.

— Я думаю, — медленно начал Гордей, — что есть третий путь.

Все повернулись к нему.

— Мы не можем скрыть эти знания полностью — они слишком важны для будущего человечества, — продолжил он. — Но мы не можем и просто выпустить их в мир без контроля. Нам нужен постепенный подход.

— Что ты предлагаешь? — спросила Ульяна.

— Создать международную группу учёных, философов, этиков — людей, которым мы доверяем, — ответил Гордей. — Поделиться с ними знаниями и вместе решить, как постепенно внедрять эту технологию в мир, начиная с самых безопасных и полезных аспектов.

— Это звучит разумно, — сказала Марина. — Контролируемое распространение, с акцентом на благо для всего человечества.

— И с мерами предосторожности против военного использования, — добавил Игорь.

Ульяна посмотрела на голографическое изображение своего отца.

— Что ты думаешь, папа? — спросила она. — Это то, чего ты хотел?

— Я хотел, чтобы ты приняла правильное решение, Ульяна. И я верю, что вместе вы нашли мудрый путь. Я горжусь тобой.

Ульяна кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Она повернулась к своим друзьям.

— Тогда решено, — сказала она. — Мы создадим группу и будем работать вместе, чтобы использовать это открытие во благо всего человечества.

Янтарный код вспыхнул ярче, словно в знак согласия, и начал медленно опускаться в руки Ульяны. Когда она приняла его, энергетическое поле вокруг них начало постепенно угасать, возвращаясь внутрь артефакта.

Голографическое изображение Виктора Соколова тоже начало таять.

— Моё время истекает, — сказал он. — Это сообщение было запрограммировано на однократное воспроизведение при активации кода. Ульяна, я всегда верил в тебя. Я знал, что ты найдёшь правильный путь.

— Папа, — Ульяна протянула руку к исчезающему изображению. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, дочка, — ответил Виктор, его голос становился всё тише. — Всегда любил и всегда буду любить.

С этими словами голограмма полностью исчезла, оставив четвёрку стоять на платформе с янтарным кодом в руках Ульяны.

Архип, наблюдавший за всем происходящим, медленно опустился на колени.

— Всё кончено, — прошептал он. — Годы работы и всё напрасно.

Гордей подошёл к нему и положил руку на плечо.

— Не напрасно, Архип, — сказал он. — Ты тоже будешь частью этого. Не как лидер, не как тот, кто контролирует технологию, но как один из учёных, которые помогут миру понять и принять её. Если ты готов работать вместе с нами, а не против нас.

Архип поднял голову, в его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду.

— Ты предлагаешь мне место в вашей группе? После всего, что я сделал?

— Мы предлагаем тебе шанс искупить свои ошибки, — ответила Ульяна, подходя к ним с янтарным кодом в руках. — Шанс использовать свой интеллект и знания для блага, а не для власти.

Архип долго смотрел на неё, затем медленно кивнул.

— Я подумаю над этим.

Ульяна обернулась к своим друзьям.

— Нам предстоит много работы, — сказала она. — Но вместе мы справимся.

Они покинули подземный зал, неся с собой янтарный код — не как оружие или инструмент власти, но как символ надежды и ответственности перед будущим человечества.

Над институтом золотистое сияние в небе постепенно рассеивалось, но его отблески еще долго оставались в глазах тех, кто был его свидетелем. Начиналась новая глава в истории человечества — глава, которую предстояло написать Ульяне и её друзьям, вооруженным знаниями янтарного кода и решимостью использовать их во благо всего мира.

Глава 10: Свет сквозь янтарь

10.1

Когда последний символ кода был активирован, воздух в подземной лаборатории сгустился до осязаемой плотности. Ульяна почувствовала его на своей коже — тяжелый, наэлектризованный, пахнущий озоном и чем-то древним, словно пылью тысячелетий. Стены вокруг, сложенные из грубого камня и покрытые паутиной тонких трещин, начали мерцать, испуская мягкое янтарное свечение, будто сам камень пробуждался от векового сна.

Древние артефакты, расставленные по периметру круглой лаборатории, ожили один за другим. Металлические приборы с медными катушками и стеклянными колбами, казавшиеся безжизненными реликвиями, теперь гудели и вибрировали. Янтарные вкрапления в их конструкциях пульсировали в едином ритме, напоминающем биение сердца.

Пол под ногами задрожал, и Ульяна инстинктивно схватилась за край массивного дубового стола, изрезанного странными символами. Чернила в старинной чернильнице на столе поднялись спиралью вверх, зависнув в воздухе причудливой конструкцией, нарушающей законы физики.

— Что происходит? — голос Платона звучал приглушенно, словно пробивался сквозь толщу воды. Его фигура, освещенная янтарным светом, отбрасывала не одну, а несколько теней, движущихся не всегда синхронно с ним.

— Временная аномалия, — прошептала Прасковья, опираясь на древний стол. Её седые волосы, выбившиеся из строгого пучка, казалось, плыли в воздухе, как в невесомости. — Код запустил процесс, который ваши родители пытались контролировать. Мы находимся в точке схождения временных потоков.

Ульяна ощутила головокружение. Стены лаборатории словно утратили свою материальность, становясь полупрозрачными. За ними проступали другие пространства — то ли воспоминания, то ли параллельные реальности. Потолок над ними, сводчатый и украшенный барельефами с астрономическими символами, начал растворяться, открывая вид на звездное небо, которого не могло быть под толщей земли.

Перед глазами Ульяны пространство начало расслаиваться, как страницы старой книги. В образовавшихся просветах мелькали образы прошлого — люди в лабораторных халатах, склонившиеся над приборами, чертежи на стенах, яркие вспышки экспериментов. Воздух наполнился шепотами и обрывками разговоров, звуками работающих механизмов, скрипом перьев по бумаге.

Один из образов стал отчетливее других. В нише, где сейчас стоял пустой стеклянный шкаф, материализовалась женская фигура. Она склонилась над журналом, делая записи уверенной рукой. Её темные волосы были собраны в небрежный хвост, а на переносице поблескивали изящные очки.

— Мама? — Ульяна сделала шаг вперед, чувствуя, как сердце сжимается от внезапного узнавания. Каждая черта этого лица была выгравирована в её памяти, несмотря на годы разлуки.

Видение стало чётче, словно настраиваемая линза телескопа. Её мать, Елена Соколова, моложе, чем в последних воспоминаниях Ульяны, работала бок о бок с высоким мужчиной — её отцом. Они были поглощены исследованием, окружённые странными приборами и янтарными артефактами. На стенах — чертежи с формулами, которые Ульяна не могла понять, но интуитивно чувствовала их важность.

Лаборатория в видении выглядела иначе — чище, организованнее, наполненная жизнью и целеустремленной энергией. Стеклянные витрины содержали десятки янтарных образцов разных размеров и оттенков. В центре комнаты возвышалась конструкция, напоминающая астролябию, но гораздо сложнее — с концентрическими кругами из разных металлов и янтарными вставками в ключевых точках.

— «Если наши расчёты верны, временной континуум можно не только наблюдать, но и взаимодействовать с ним», — голос отца звучал так ясно, словно он стоял рядом. Михаил Соколов держал в руках янтарный шар размером с яблоко, внутри которого, казалось, плескалось жидкое золото.

— «Но риск слишком велик, Михаил», — ответила мать, откладывая перо и поднимая взгляд. В её глазах читалось беспокойство, смешанное с научным азартом. — _«Мы не можем быть уверены, что процесс будет стабильным. Если произойдёт разрыв временного континуума, последствия могут быть катастрофическими. Не только для нас — для всего мира»_.

Отец осторожно поместил янтарный шар в специальное углубление в центре астролябии. Прибор отозвался низким гудением, а янтарь внутри засветился ярче.

— «Именно поэтому мы создаём код защиты», — его голос звучал уверенно, но Ульяна уловила нотку напряжения. — «Он должен запечатать доступ, если что-то пойдёт не так. Трехуровневая система безопасности — никто не сможет активировать механизм без всех трёх ключей».

Ульяна протянула руку, пытаясь коснуться призрачных фигур родителей. Её пальцы прошли сквозь видение, вызвав лишь легкую рябь, словно на поверхности воды. Она ощутила странное тепло и покалывание, будто соприкоснулась с электрическим полем.

— Они не знали, — прошептал Гордей, стоявший рядом. Его морщинистое лицо, освещенное янтарным светом, казалось вырезанным из старого дерева. Глаза антиквара были полны боли и сожаления. — Не знали, что Архип уже тогда планировал использовать их исследования в своих целях. Я должен был предупредить их раньше... должен был понять...

Платон осторожно приблизился к Ульяне, его рука нашла её ладонь и крепко сжала. Этот простой жест вернул её в реальность, напомнил, что она не одна перед лицом этих ошеломляющих откровений.

— Смотрите, — тихо произнес он, указывая на новое изменение в пространстве.

Новая волна энергии прокатилась по комнате, словно приливная волна. Янтарный свет стал интенсивнее, почти ослепляющим, а затем резко изменил тональность, став холоднее. Видение сменилось. Теперь они наблюдали более позднее событие — напряжённый разговор между родителями Ульяны и молодым человеком, в котором, несмотря на юношеские черты, безошибочно угадывался Архип.

Обстановка изменилась — та же лаборатория, но многие приборы были демонтированы, документы собраны в стопки, словно готовые к транспортировке. В воздухе ощущалось напряжение, почти осязаемое даже сквозь временной барьер.

— «Вы не понимаете потенциала!» — Архип выглядел возбуждённым, почти одержимым. Он нервно ходил по лаборатории, его руки дрожали, а глаза лихорадочно блестели. — «Мы могли бы изменить ход истории, исправить ошибки прошлого! Представьте возможности — предотвратить войны, катастрофы, спасти миллионы жизней!»

— «Никто не должен иметь такую власть», — твёрдо ответил отец Ульяны, скрестив руки на груди. Его обычно доброе лицо стало жестким, непреклонным. — «Мы закрываем проект и запечатываем все материалы. Это окончательное решение».

— «Вы трусы!» — выкрикнул молодой Архип, ударив кулаком по столу. — «Величайшее открытие в истории человечества, и вы хотите похоронить его из-за надуманных моральных принципов!»

Мать Ульяны подошла к Архипу, её лицо выражало сочувствие, но взгляд оставался твердым.

— «Дело не в трусости, Архип. Дело в ответственности. Некоторые двери лучше не открывать. Мы видели, что происходит при нестабильности временного поля. Это не игрушка и не инструмент — это сила, которую мы едва понимаем».

Внезапно пространство вокруг них задрожало сильнее, словно сама ткань реальности натянулась до предела. Янтарное свечение стало пульсировать, образуя сложные геометрические узоры на стенах и полу лаборатории. Воздух наполнился электрическим потрескиванием, а температура резко упала — изо рта Ульяны вырвалось облачко пара.

Сквозь янтарное свечение, разрезая видения прошлого, как нож масло, проступила фигура настоящего Архипа. Он стоял у противоположного входа в лабораторию, одетый в элегантное темное пальто, контрастирующее с хаосом вокруг. Его лицо, наполовину освещенное пульсирующим светом, исказилось от ярости и торжества одновременно.

— Как предсказуемо, — произнёс он, делая шаг вперёд. Временные образы расступались перед ним, как туман перед идущим человеком. Каждый его шаг оставлял следы в виде маленьких временных воронок, искажающих пространство вокруг. — Вы активировали код и открыли путь. Именно то, чего я ждал все эти годы.

Ульяна почувствовала, как Платон встал рядом с ней, готовый защищать. Его плечи напряглись, а в глазах читалась решимость. Гордей медленно выдвинулся вперёд, становясь между ними и Архипом. Несмотря на возраст и хрупкость, в этот момент антиквар излучал странную силу и уверенность.

— Ты опоздал, Архип, — голос Гордея звучал необычайно спокойно, почти умиротворенно. — Код активирован не для открытия пути, а для его окончательного закрытия. Соколовы предвидели, что кто-то может попытаться использовать их исследования. Последовательность, которую мы запустили — это протокол уничтожения.

Архип рассмеялся — холодный, резкий звук, от которого по спине Ульяны пробежал озноб. Он неторопливо достал из внутреннего кармана пальто небольшой предмет, который засветился в его ладони янтарным огнем. Это был амулет — кусок янтаря размером с грецкий орех, заключенный в серебряную оправу с гравировкой древних символов.

— Ты всегда был наивен, старый друг, — в голосе Архипа звучала снисходительная насмешка. — Думаешь, я не подготовился? Думаешь, я не изучил все записи Соколовых, не расшифровал их коды? Этот фрагмент — недостающий ключ к управлению аномалией. И теперь, когда вы сделали всю тяжёлую работу...

Он поднял амулет выше, и тот отозвался, засияв ярче. Все янтарные элементы в лаборатории словно отозвались на его призыв — их свечение синхронизировалось с пульсацией амулета.

Временное пространство вокруг них начало искажаться ещё сильнее. Образы прошлого смешивались с настоящим в калейдоскопе лиц и событий. Ульяна увидела фрагменты своего детства, перемежающиеся с неизвестными сценами, возможно, из будущего. Янтарный свет становился всё интенсивнее, превращаясь в золотистый вихрь, который закручивался вокруг центра лаборатории.

Прасковья, держась за край стола, чтобы не упасть, крикнула сквозь нарастающий гул:
— Он пытается перенаправить энергию аномалии! Если ему удастся, временной континуум будет разорван!

Ульяна почувствовала, как пол под ногами начал вибрировать с нарастающей частотой. Древние камни стен покрылись сетью светящихся трещин, из которых сочился янтарный свет. Приборы вокруг них начали левитировать, поднимаясь в воздух и вращаясь вокруг своей оси.

— Что нам делать? — крикнула она, пытаясь перекричать шум временной бури.

Гордей повернулся к ней, его лицо было освещено странным внутренним светом, словно янтарное сияние проникло под его кожу.

— Завершить то, что начали твои родители, — ответил он с неожиданной силой в голосе. — Архип не понимает, что активированный код нельзя перенаправить — только завершить или позволить ему разрушить всё вокруг.

Архип тем временем приблизился к центру комнаты, где пульсирующий вихрь был наиболее интенсивным. Его фигура то становилась прозрачной, то обретала чрезмерную резкость, словно он существовал одновременно в нескольких временных потоках.

— Столько лет подготовки, — произнёс он, поднимая амулет над головой. — Столько жертв и усилий. Сегодня я завершу то, что должно было быть завершено десятилетия назад!

Амулет в его руке вспыхнул ослепительным светом, и временной вихрь отозвался, изменив направление вращения. Ульяна почувствовала, как что-то внутри неё резонирует с этой энергией — словно часть её существа была связана с происходящим на глубинном уровне.

В этот момент Платон крепче сжал её руку и прошептал:
— Что бы ни случилось, мы справимся вместе.

Его глаза, отражающие янтарный свет, были полны решимости и чего-то ещё — чувства, которое Ульяна не решалась назвать, но которое придавало ей силы перед лицом надвигающегося хаоса.

10.2

Воздух в лаборатории сгустился до консистенции мёда, каждое движение требовало усилий, словно они все оказались в замедленной съёмке. Янтарный вихрь, подчиняясь манипуляциям Архипа, трансформировался в спиральную структуру, напоминающую ДНК, только состоящую из чистой энергии и фрагментов времени.

— Вы думали, что сможете остановить неизбежное? — голос Архипа звучал искажённо, словно проходил через несколько временных слоёв одновременно. — Соколовы были гениями, но даже они не понимали истинного потенциала своего открытия!

Он сделал шаг вперёд, и пространство вокруг него исказилось, создавая эффект множественных отражений. Казалось, что десятки Архипов движутся синхронно, выполняя какой-то сложный ритуал с янтарным амулетом.

Гордей повернулся к Ульяне и Платону, его глаза светились внутренним знанием:
— Временная аномалия создаёт искажённое пространство, где прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Архип хочет использовать это для изменения ключевых моментов истории, но он не понимает — такие изменения создадут каскад парадоксов, который разрушит саму ткань реальности.

— Как мы можем его остановить? — спросил Платон, пытаясь защитить Ульяну от усиливающихся временных волн, которые прокатывались по комнате, искажая всё на своём пути.

— Код должен быть завершён, — вмешалась Прасковья, с трудом пробираясь к ним через сгустившийся воздух. — Последняя часть протокола требует присутствия крови Соколовых. Ульяна — единственная, кто может закрыть портал.

Архип, казалось, услышал их разговор сквозь временной хаос. Его лицо исказилось от ярости:
— Нет! Я не позволю вам разрушить работу всей моей жизни!

Он направил амулет в их сторону, и луч концентрированной энергии прорезал пространство
между ними. Гордей едва успел оттолкнуть Ульяну и Платона в сторону. Луч ударил в древний шкаф позади них, превращая его в пыль, которая застыла в воздухе, не подчиняясь законам гравитации.

— Мы должны добраться до центрального механизма, — прохрипел Гордей, указывая на сложную конструкцию в центре временного вихря, где сейчас стоял Архип. — Там находится точка стабилизации.

Платон огляделся, оценивая ситуацию:
— Нам нужно отвлечь его. Я могу попытаться зайти с другой стороны.

— Это слишком опасно, — возразила Ульяна, но в глазах Платона она увидела решимость, которую невозможно было поколебать.

— Доверься мне, — просто сказал он и, воспользовавшись моментом, когда Архип был сосредоточен на манипуляциях с амулетом, начал обходить периметр комнаты, прячась за левитирующими предметами и искажениями пространства.

Ульяна, понимая план Платона, сделала шаг вперёд, привлекая внимание Архипа:
— Почему? — крикнула она. — Почему вы предали моих родителей? Они доверяли вам!

Архип повернулся к ней, его глаза светились нечеловеческим янтарным светом:
— Предал? — он рассмеялся, и этот смех эхом отразился от стен, создавая жуткую какофонию. — Я был единственным, кто по-настоящему понимал значение их работы! Твои родители были слишком малодушны, чтобы использовать то, что открыли.

Пока Ульяна удерживала внимание Архипа, Платон продолжал своё осторожное продвижение. Гордей тем временем что-то шептал Прасковье, и та кивала, доставая из кармана маленький мешочек.

— Они не были малодушны, — возразила Ульяна, делая ещё один шаг вперёд. Временные волны вокруг неё создавали странный эффект — её голос звучал то как у маленькой девочки, то как у взрослой женщины. — Они были мудры. Они понимали, что некоторые силы не предназначены для контроля человеком.

Архип скривился:
— Такая же наивная, как и они. Человечество всегда стремилось к богоподобной силе — контролировать время, изменять судьбу. Я лишь завершаю естественный ход эволюции!

Он поднял амулет выше, и временной вихрь отозвался, ускоряя вращение. Вокруг Архипа образовалась сфера чистой энергии, внутри которой мелькали образы разных эпох — от древних цивилизаций до футуристических городов.

— Смотри! — воскликнул он с триумфом. — Я могу видеть всё время, все возможности! Я могу выбрать лучшую реальность и воплотить её!

В этот момент Платон, воспользовавшись тем, что Архип полностью сосредоточился на Ульяне, бросился вперёд, пытаясь выбить амулет из его рук. Но Архип, словно предвидя это движение, резко повернулся. Временная волна ударила Платона, отбрасывая его к стене с такой силой, что камни треснули от удара.

— Платон! — закричала Ульяна, бросаясь к нему.

Гордей воспользовался этим моментом хаоса. С неожиданной для его возраста скоростью он метнулся к центру вихря, где стоял Архип.

— Ты забыл одну важную деталь, старый друг, — произнёс антиквар, и в его голосе звучала странная смесь сожаления и решимости. — Код Соколовых был создан не только для запечатывания. Он был создан для уничтожения самой возможности манипуляций со временем.

С этими словами Гордей выхватил из кармана маленький янтарный осколок — точную копию того, что держал Архип, только меньшего размера.

— Откуда у тебя? — начал Архип, но было поздно.

Гордей соединил свой фрагмент с центральным механизмом временной аномалии, и пространство вокруг них взорвалось каскадом янтарного света. Временные волны столкнулись, создавая интерференцию, которая начала разрушать созданную Архипом структуру.

— Нет! — закричал Архип, пытаясь восстановить контроль. — Ты не понимаешь, что творишь!

Гордей повернулся к Ульяне, которая поддерживала полуоглушённого Платона:
— Быстрее! Завершите ритуал! Я не смогу долго удерживать баланс!

Прасковья бросилась к Ульяне, протягивая ей маленький серебряный нож с янтарной рукоятью:
— Капля твоей крови на центральный кристалл, — быстро проговорила она. — Это активирует окончательную печать.

Временной вихрь вокруг них становился всё более хаотичным. Образы прошлого и будущего мелькали с такой скоростью, что сливались в размытое марево. Архип, понимая, что теряет контроль, направил всю мощь амулета на Гордея, пытаясь оттолкнуть его от центрального механизма.

— Ульяна, сейчас! — крикнул Платон, приходя в себя. — Мы должны закончить то, что начали!

10.3

Ульяна, сжимая серебряный нож в дрожащей руке, начала пробираться к центральному механизму. Каждый шаг давался с трудом — пространство вокруг неё искривлялось и пульсировало, словно живое существо в агонии. Осколки времени проносились мимо: она видела себя ребёнком, собирающим янтарь на берегу; мать, читающую ей сказки перед сном; отца, показывающего звёзды через самодельный телескоп. Воспоминания смешивались с чужими историями, с фрагментами возможных будущих, которые никогда не наступят.

Платон, прихрамывая, следовал за ней, прикрывая от хаотичных выбросов энергии, которые теперь происходили спонтанно по всей лаборатории. Один из таких выбросов ударил в древний стеллаж с книгами, превратив вековые манускрипты в рой светящихся частиц, зависших в воздухе подобно светлячкам.

В центре временного шторма Гордей и Архип вели свою битву. Антиквар, удерживая свой янтарный осколок в механизме, физически противостоял Архипу, который пытался вырвать контроль над аномалией. Их силуэты то становились чётче, то размывались, словно существуя одновременно в нескольких временных потоках.

— Ты не понимаешь, что уничтожаешь! — кричал Архип, его лицо искажалось от ярости и отчаяния. — Мы могли бы исправить всё! Вернуть мёртвых, предотвратить катастрофы!

— Ценой чего? — голос Гордея звучал странно спокойно среди хаоса. — Ценой самой ткани реальности? Некоторые потери нужно принять, Архип. Некоторые раны должны зажить естественным путем.

Ульяна наконец достигла края временного вихря. Центральный кристалл — огромный кусок необработанного янтаря размером с человеческую голову — пульсировал в сердце механизма. Внутри него, словно замороженные во времени, виднелись древние насекомые и растения, сохранившиеся миллионы лет назад.

— Сейчас! — крикнула Прасковья откуда-то сзади. — Капля крови на кристалл, и произнеси имена своих родителей!

Ульяна поднесла лезвие к ладони. Одно мгновение — и тонкая струйка крови потекла по её коже. Время словно замедлилось ещё больше, когда она протянула руку к пульсирующему янтарю.

— Нет! — Архип, заметив её действия, направил всю мощь своего амулета в её сторону. Луч концентрированной временной энергии прорезал пространство, устремляясь к Ульяне.

Всё произошло за доли секунды. Гордей, видя опасность, оттолкнулся от механизма и бросился наперерез лучу. Его тело приняло удар, предназначавшийся Ульяне. Временная энергия окутала антиквара янтарным коконом, его фигура начала мерцать и распадаться на светящиеся частицы.

— Гордей! — закричала Ульяна, но было поздно.

— Завершите ритуал, — голос антиквара звучал отовсюду и ниоткуда одновременно, словно сама лаборатория говорила его устами. — Я всегда знал, что этот день настанет. Я готов.

Платон подхватил Ульяну, не давая ей броситься к Гордею:
— Мы должны закончить! Иначе его жертва будет напрасной!

С сердцем, разрывающимся от боли, Ульяна прижала окровавленную ладонь к центральному кристаллу. Янтарь под её пальцами ощущался тёплым и странно живым, словно пульсирующее сердце.

— Елена и Михаил Соколовы, — произнесла она дрожащим голосом. — Завершите то, что начали. Запечатайте врата времени.

Кристалл вспыхнул ослепительным светом, впитывая её кровь. По его поверхности побежали золотистые прожилки, формируя сложный узор, напоминающий древо с бесчисленными ветвями — линиями времени, сходящимися в единую точку.

Архип, понимая, что проигрывает, в отчаянии направил всю мощь амулета на центральный механизм:
— Если я не могу контролировать его, никто не сможет! — его голос сорвался на крик. — Пусть всё обратится в хаос!

Волна разрушительной энергии ударила в кристалл, но вместо того, чтобы разрушить его, была поглощена растущим узором. Кристалл начал вращаться, ускоряясь с каждым оборотом, втягивая в себя временные искажения, заполнившие лабораторию.

Гордей, чьё тело теперь было почти полностью трансформировано в светящиеся частицы, парил в центре вихря. Его глаза, два янтарных огонька, смотрели прямо на Ульяну:
— Я всегда знал, что ты особенная, — его голос звучал всё тише, растворяясь в нарастающем гуле механизма. — Твои родители гордились бы тобой. Как и я.

С этими словами фигура антиквара окончательно распалась на тысячи светящихся частиц, которые влились в кристалл, усиливая его сияние.

Архип, видя, что его план рушится, попытался вырваться из зоны действия механизма, но было поздно. Временной вихрь, теперь контролируемый активированным кодом Соколовых, затягивал всё глубже в свою воронку. Амулет в его руках треснул, не выдержав противоборствующих сил, и осколки янтаря впились в его ладонь.

— Это ещё не конец! — прокричал он, его фигура начала размываться, словно стираемая из реальности. — Время нельзя запереть навечно!

Последний всплеск энергии от разрушенного амулета создал ударную волну, отбросившую Ульяну и Платона к стене. Прасковья, укрывшаяся за массивным столом, вскрикнула, когда волна прокатилась по лаборатории, сметая всё на своём пути.

А затем наступила тишина. Абсолютная, звенящая тишина, словно сам звук был временно изъят из мира.

Центральный кристалл, поглотивший всю энергию временной аномалии, медленно опускался на свой постамент. Его сияние постепенно угасало, сменяясь мягким, тёплым светом. Узор на его поверхности застыл, превратившись в сложную сеть линий, напоминающую карту созвездий.

Архип исчез. На месте, где он стоял, остался лишь небольшой кусочек янтаря — всё, что осталось от его амулета.

Ульяна, поддерживаемая Платоном, медленно поднялась на ноги. Её ладонь, которой она касалась кристалла, теперь была покрыта тонким слоем янтарной смолы, застывшей поверх раны, запечатывая её подобно природному бинту.

— Гордей — прошептала она, глядя на место, где в последний раз видела антиквара.

— Он знал, на что идёт, — тихо произнесла Прасковья, приближаясь к ним. Её лицо было мокрым от слёз, но в глазах светилось странное умиротворение. — Он готовился к этому дню много лет. С тех самых пор, как твои родители доверили ему часть кода.

— Что произошло с Архипом? — спросил Платон, осторожно обнимая Ульяну за плечи.

Прасковья покачала головой:
— Трудно сказать наверняка. Возможно, он застрял между временными потоками. Возможно, был отброшен в какую-то точку прошлого или будущего. Код Соколовых был создан не для уничтожения, а для восстановления баланса.

Ульяна медленно подошла к центральному кристаллу. Теперь, когда временная буря утихла, она могла рассмотреть его в деталях. Внутри янтаря, среди древних включений, ей показалось, что она видит силуэт, напоминающий Гордея — спокойный, умиротворённый, словно спящий в вечности.

— Он часть этого теперь, — прошептала она, осторожно касаясь поверхности кристалла. — Часть защиты, которую создали мои родители.

Лаборатория вокруг них начала меняться. Разрушения, причинённые временной аномалией, постепенно восстанавливались — не полностью, но достаточно, чтобы пространство вновь стало стабильным. Предметы, зависшие в воздухе, медленно опускались на свои места. Трещины в стенах затягивались, словно раны, исцеляемые временем.

— Что теперь? — спросил Платон, глядя на преображающееся помещение.

Ульяна посмотрела на свою ладонь, покрытую янтарной смолой. Под этой прозрачной защитой она видела линии своей судьбы, теперь неразрывно связанные с наследием родителей.

— Теперь мы должны убедиться, что их работа не будет забыта или неправильно использована, — ответила она, поднимая взгляд. — Мы должны сохранить знание, но защитить его от тех, кто может повторить ошибку Архипа.

Прасковья кивнула:
— Гордей хотел бы этого. Он всегда верил, что знание должно служить защите, а не разрушению.

Платон осторожно взял Ульяну за руку, не покрытую янтарем:
— Что бы ты ни решила, я с тобой.

Ульяна благодарно сжала его пальцы. Впереди был долгий путь, но впервые за много лет она чувствовала, что нашла своё место в мире — продолжая дело родителей, но по-своему, с пониманием, которое пришло через испытания.

Центральный кристалл мягко пульсировал в полумраке лаборатории, словно сердце, хранящее тайны времени, теперь надёжно запечатанные от тех, кто мог бы использовать их во вред.

10.4

Первые часы после закрытия временной аномалии прошли в напряженной тишине. Ульяна, Платон и Прасковья оставались в лаборатории, наблюдая за центральным кристаллом, который продолжал излучать мягкое янтарное сияние. Никто не решался покинуть это место, словно их присутствие было необходимо для окончательной стабилизации времени.

Прасковья методично обходила помещение, собирая уцелевшие документы и артефакты, бережно складывая их в старинный кожаный портфель. Её движения были точными и экономными, как у человека, привыкшего к работе с ценными историческими материалами.

— Многие записи твоих родителей сохранились, — сказала она Ульяне, показывая пожелтевшие страницы с формулами и схемами. — Гордей хранил копии всего, что считал важным. Он никогда не доверял только одному источнику.

Ульяна кивнула, рассеянно поглаживая янтарную корку на своей ладони. Странное ощущение — боли не было, только легкое тепло и пульсация, синхронизированная с сиянием центрального кристалла.

Платон тем временем исследовал периметр лаборатории, проверяя структурную целостность помещения после временных искажений.

— Удивительно, — произнес он, постукивая по одной из стен, где ещё недавно зияла трещина. — Похоже, что процесс стабилизации времени восстанавливает и физическое пространство. Стены укрепляются, трещины затягиваются.

— Это часть защитного механизма, — объяснила Прасковья, не отрываясь от сортировки документов. — Код Соколовых не просто запечатывает временные аномалии, он восстанавливает повреждения, нанесенные ими. Своего рода иммунная система реальности.

Ульяна подошла к центральному кристаллу, всматриваясь в его глубины. Внутри янтаря, среди застывших миллионы лет назад пузырьков воздуха и древних насекомых, она могла различить новые включения — фрагменты недавних событий, словно моментальные снимки времени, запечатанные в вечности.

— Я вижу Гордея, — тихо сказала она. — И... кажется, моих родителей. Как это возможно?

Прасковья оставила свое занятие и приблизилась к кристаллу:
— Янтарь всегда был больше, чем просто окаменевшая смола. Твои родители обнаружили, что он способен сохранять не только физические объекты, но и моменты времени, эмоции, даже фрагменты сознания. Этот кристалл теперь содержит эхо всех, кто был связан с ним.

— Значит, они не совсем ушли? — в голосе Ульяны прозвучала надежда.

— Не совсем, — осторожно ответила Прасковья. — Но и не присутствуют в нашем понимании. Скорее, их сущность стала частью защитного механизма. Гордей знал, что это произойдет. Думаю, он даже стремился к этому — стать частью наследия, которое он так долго оберегал.

Платон подошел к ним, положив руку на плечо Ульяны:
— Смотрите, — указал он на центр кристалла, где пульсация стала интенсивнее. — Что-то происходит.

Внутри янтаря образовалась небольшая воронка света, которая постепенно расширялась, формируя что-то вроде окна. Через это окно они увидели серию быстро сменяющихся образов: лаборатория в разные периоды времени, люди, работающие в ней, эксперименты, проводимые родителями Ульяны, и, наконец, сам момент создания кода защиты.

— Кристалл показывает нам свою историю, — прошептала Прасковья. — Он завершает процесс стабилизации, интегрируя все временные фрагменты в единую линию.

Образы продолжали мелькать, постепенно замедляясь, пока не остановились на одном — Елена и Михаил Соколовы стоят рядом с молодым Гордеем, все трое склонились над чертежами, их лица сосредоточены и вдохновлены. Это был момент создания чего-то важного, момент надежды и веры в будущее.

Ульяна непроизвольно протянула руку к этому образу, и её янтарная ладонь соприкоснулась с поверхностью кристалла. Произошла мгновенная вспышка света, и изображение внутри кристалла словно ожило. Родители Ульяны подняли головы, как будто почувствовав её присутствие, и на их лицах появились улыбки узнавания и гордости.

— Они видят меня? — выдохнула Ульяна, не отрывая взгляда от кристалла.

— Не совсем, — ответила Прасковья. — Скорее, это эхо их сознания реагирует на твое присутствие. Связь крови, усиленная ритуалом.

Изображение родителей начало медленно таять, сменяясь образом Гордея — уже пожилого, таким, каким Ульяна знала его. Антиквар смотрел прямо на неё, его глаза светились мудростью и спокойствием.

— Защита установлена, временной поток стабилизирован, — его голос, приглушенный и словно доносящийся издалека, наполнил лабораторию. — Теперь всё зависит от вас, от новых хранителей. Используйте знание мудро, Ульяна Соколова. Я всегда буду частью этой защиты, как и твои родители.

Изображение Гордея растворилось, и кристалл вернулся к своему обычному состоянию — мягко пульсирующий янтарный свет, хранящий в себе тайны времени.

Ульяна медленно опустила руку, чувствуя странное умиротворение. Боль утраты не исчезла, но трансформировалась в нечто иное — понимание непрерывности, вечного присутствия тех, кого мы любим, в ткани самого времени.

— Что теперь? — спросил Платон, нарушая наступившую тишину.

Прасковья закрыла свой портфель с документами:
— Теперь мы должны убедиться, что лаборатория и кристалл будут защищены. Временной поток стабилизирован, но это не значит, что не найдутся другие, подобные Архипу, желающие использовать эти знания.

Ульяна кивнула, принимая решение:
— Мы не будем скрывать это место полностью. Вместо этого мы сделаем его частью музея — защищенной экспозицией, посвященной исследованиям моих родителей. Но без раскрытия истинной природы их работы.

— Маскировка на виду, — одобрительно кивнул Платон. — Лучший способ защиты — не привлекать излишнего внимания.

— Гордей одобрил бы такое решение, — добавила Прасковья. — Он всегда говорил, что знание должно быть доступно тем, кто готов его понять, но защищено от тех, кто стремится его использовать.

Они еще некоторое время оставались в лаборатории, наблюдая, как процесс стабилизации завершается. Стены окончательно укрепились, трещины исчезли, а предметы вернулись на свои места, словно временная буря никогда не проносилась здесь. Только центральный кристалл, теперь мирно светящийся на своем постаменте, напоминал о произошедших событиях.

Когда они наконец поднялись по древним ступеням обратно в антикварную лавку, солнце уже клонилось к закату. Его лучи, проникающие через витражные окна магазина, окрашивали помещение в теплые янтарные тона, создавая иллюзию, будто они всё ещё находятся под защитой кристалла.

Ульяна остановилась у старинного бюро, где впервые увидела загадочный символ, запустивший всю эту историю. Теперь она понимала его значение — не просто семейный герб, но ключ к пониманию работы родителей, их наследия, которое теперь перешло к ней.

— Я думаю, Гордей хотел бы, чтобы лавка продолжала работать, — сказала она, проводя рукой по полированной поверхности бюро. — Это тоже часть защиты — сохранять обычную жизнь вокруг необычных тайн.

Платон улыбнулся, глядя на неё с нежностью и уважением:
— Ты справишься. А я буду рядом, если понадобится помощь.

Прасковья, стоявшая у окна, наблюдая за последними лучами заходящего солнца, повернулась к ним:
— Временной поток полностью стабилизирован. Я чувствую это. Но наша работа только начинается. Нам предстоит каталогизировать все материалы, создать систему защиты, подготовить экспозицию...

— И найти ответы на оставшиеся вопросы, — добавила Ульяна, думая об Архипе и его исчезновении. — Я не верю, что мы видели его в последний раз.

— Возможно, — согласилась Прасковья. — Но теперь мы готовы. И у нас есть защита, созданная самим временем.

Янтарная корка на ладони Ульяны мягко светилась в сумерках, напоминая о связи, которая теперь соединяла её с наследием родителей, с Гордеем, с самой тканью времени. Это был не конец истории, а начало новой главы — главы, в которой ей предстояло стать хранительницей тайн, запечатанных в янтаре.

За окнами антикварной лавки город погружался в вечерние сумерки. Обычные люди спешили домой, не подозревая о временной буре, которая бушевала под их ногами, и о тех, кто рисковал всем, чтобы защитить саму ткань реальности. И в этом тоже была своя красота — в незаметном героизме, в тихой защите мира, который продолжал свой путь сквозь время, не ведая об опасностях, от которых его оберегали.

10.5

Прошла неделя после событий в подземной лаборатории. Антикварная лавка Гордея была временно закрыта для посетителей — на двери висела скромная табличка «Инвентаризация». За это время Ульяна, Платон и Прасковья проделали огромную работу, систематизируя наследие, оставленное Гордеем и родителями Ульяны.

Утро выдалось ясным и прохладным. Солнечные лучи, проникающие через высокие окна лавки, создавали причудливые узоры на деревянном полу, высвечивая танцующие в воздухе пылинки. Ульяна сидела за старинным секретером, разбирая последние документы из архива Гордея. Её янтарная ладонь уже не светилась так ярко, как в первые дни, но сохраняла теплое мерцание, особенно заметное в полумраке.

Платон вошел в комнату, неся две чашки свежезаваренного чая. От них поднимался ароматный пар, наполняя помещение запахом бергамота и мяты.

— Как продвигается? — спросил он, ставя одну из чашек рядом с Ульяной.

Она благодарно кивнула, отложив пожелтевший лист с какими-то расчетами:
— Почти закончила с этой папкой. Удивительно, насколько тщательно Гордей документировал всё. Здесь не только научные записи моих родителей, но и его собственные наблюдения, комментарии, даже личные впечатления.

Платон присел на край стола, отпивая из своей чашки:
— Он готовился к этому моменту. Возможно, знал, что однажды тебе придется продолжить их работу.

Ульяна задумчиво посмотрела на свою янтарную ладонь:
— Иногда мне кажется, что я чувствую его присутствие. И не только его — моих родителей тоже. Особенно когда спускаюсь в лабораторию.

— Это не удивительно, — раздался голос Прасковьи, входящей в комнату с большой картонной коробкой в руках. — Временная связь, установленная во время стабилизации, очень сильна. Особенно для тебя, Ульяна. Твоя кровь была ключом к завершению ритуала.

Она поставила коробку на стол и открыла её, демонстрируя содержимое — десятки маленьких янтарных образцов, аккуратно упакованных в индивидуальные футляры.

— Нашла это в дальнем шкафу, — пояснила Прасковья. — Коллекция янтаря с различными включениями. Судя по маркировке, твои родители собирали её годами, изучая свойства разных образцов.

Ульяна осторожно взяла один из футляров. Внутри находился небольшой кусочек янтаря с застывшим в нём крошечным цветком — совершенным, словно только что сорванным, хотя ему, вероятно, были миллионы лет.

— Красота, застывшая во времени, — прошептала она. — Теперь я понимаю, почему янтарь так очаровывал их.

Платон взял другой образец — янтарь с заключенной в нём каплей воды, которая свободно перемещалась внутри, создавая иллюзию жидкости, неподвластной времени.

— Удивительно, — произнес он. — Каждый образец уникален, как момент времени, который никогда не повторится.

Прасковья кивнула:
— Именно это и привело твоих родителей к их открытию. Они поняли, что янтарь не просто сохраняет физические объекты — он сохраняет момент времени, когда эти объекты были заключены в смолу. А если можно сохранить момент времени...

— То можно и взаимодействовать с ним, — закончила Ульяна. — Изучать, наблюдать, и потенциально — изменять.

— Что и пытался сделать Архип, — мрачно добавил Платон.

Они замолчали, вспоминая исчезнувшего противника. Никто не знал наверняка, что случилось с ним в момент стабилизации времени. Был ли он уничтожен? Заперт в каком-то временном кармане? Или, возможно, заброшен в другую эпоху?

— Я думаю, нам стоит быть готовыми к тому, что он может вернуться, — наконец произнесла Ульяна. — Или кто-то другой, с похожими амбициями.

Прасковья серьезно кивнула:
— Именно поэтому мы должны завершить создание защитной системы. Кристалл стабилизировал время, но он нуждается в хранителях — тех, кто будет следить за его состоянием и защищать от возможных угроз.

— Как мы это сделаем? — спросил Платон. — Нас всего трое.

Ульяна задумчиво посмотрела на коллекцию янтаря, затем перевела взгляд на свою ладонь:
— Я думаю, нам нужно создать что-то вроде общества хранителей. Небольшую группу доверенных людей, которые будут знать часть правды и помогать поддерживать защиту. Не раскрывая всей истории, но понимая важность нашей работы.

— Музей янтаря может стать идеальным прикрытием, — согласилась Прасковья. — Открытый для публики, но с закрытыми секциями, доступными только для хранителей.

Платон улыбнулся:
— А антикварная лавка продолжит работать как обычно. Место, где история встречается с настоящим, но никто не подозревает, насколько буквально это происходит.

Ульяна встала и подошла к окну, глядя на просыпающийся город. Обычные люди спешили по своим делам, не подозревая о тайнах, скрытых за стенами старинного здания, о временных аномалиях и древних защитных механизмах.

— Знаете, — сказала она, не оборачиваясь, — когда я впервые пришла сюда, я искала ответы о своих родителях, о своём прошлом. Я и представить не могла, что найду нечто большее — цель, наследие, ответственность.

Платон подошел к ней, встав рядом:
— И не только это, — тихо добавил он. — Ты нашла новую семью. Нас.

Ульяна благодарно улыбнулась ему, затем повернулась к Прасковье:
— Гордей выбрал вас своей преемницей в Обществе. Думаю, он был бы рад, если бы вы продолжили его работу здесь, с нами.

Пожилая женщина, обычно сдержанная и строгая, на мгновение растерялась, в её глазах блеснули слезы:
— Я буду honored, — ответила она, слегка запнувшись. — Гордей был моим другом и наставником долгие годы. Продолжить его дело — лучший способ почтить его память.

Ульяна кивнула, затем решительно вернулась к столу:
— Тогда давайте составим план. Нам нужно подготовить лавку к открытию, организовать экспозицию для будущего музея и разработать систему защиты для лаборатории.

Они работали весь день, составляя списки, обсуждая детали, распределяя обязанности. К вечеру основной план был готов. Ульяна чувствовала усталость, но это была приятная усталость — от продуктивной работы, от ощущения движения вперёд.

Когда последние лучи солнца окрасили комнату в золотистые тона, она спустилась в лабораторию одна. Центральный кристалл встретил её мягким сиянием, словно приветствуя. Ульяна подошла к нему, осторожно коснувшись поверхности своей янтарной ладонью.

— Я буду достойной хранительницей, — тихо произнесла она. — Обещаю вам — маме, папе, Гордею. Ваше наследие будет защищено.

Кристалл словно отозвался на её слова, на мгновение вспыхнув ярче. В его глубинах Ульяна снова увидела образы — родителей, улыбающихся ей с гордостью и любовью; Гордея, спокойного и умиротворенного, словно наконец нашедшего покой.

Поднимаясь обратно по древним ступеням, Ульяна чувствовала странное спокойствие. Путь впереди был неясен, опасности всё ещё существовали, но теперь у неё была цель, были союзники и была связь с прошлым, которая давала силы двигаться вперёд.

В антикварной лавке Платон и Прасковья ждали её, готовые продолжить работу. За окнами сгущались сумерки, но внутри было светло от старинных ламп и теплого янтарного сияния, исходящего от многочисленных артефактов.

Новая глава в истории хранителей времени только начиналась, и Ульяна Соколова была готова написать её — продолжая традиции прошлого, но создавая собственное будущее, шаг за шагом, момент за моментом, как янтарь, сохраняющий в себе фрагменты вечности.

Эпилог

Один год спустя

Музей янтаря «Наследие Соколовых» открыл свои двери для посетителей ровно в десять часов утра, как и каждый день, кроме понедельника. Солнечный свет, проникающий через высокие окна старинного здания, играл на полированных витринах, заставляя янтарные экспонаты сиять теплым, медовым светом.

Ульяна Соколова, элегантная в строгом темно-синем костюме, с небольшой янтарной брошью на лацкане, приветствовала первых посетителей дня — группу школьников, пришедших на экскурсию. Её правая рука, обычно скрытая под тонкой перчаткой, сегодня была открыта — янтарная корка со временем стала тоньше, приобретя вид изысканного природного украшения, покрывающего ладонь золотистыми узорами.

— Добро пожаловать в музей янтаря, — улыбнулась она, глядя на заинтересованные лица детей. — Сегодня вы узнаете удивительную историю камня, который хранит в себе время.

Пока Ульяна проводила экскурсию по основным залам музея, рассказывая об истории янтаря, его свойствах и значении в культуре разных народов, Платон Орлов работал в реставрационной мастерской, расположенной в восточном крыле здания. Склонившись над старинным секретером, он аккуратно восстанавливал механизм потайного ящика, где, согласно записям Гордея, могли храниться важные документы.

За прошедший год Платон не только стал незаменимым помощником в музее, но и официально занял должность главного реставратора. Его руки, всегда чуткие к старинным вещам, теперь обладали почти сверхъестественной способностью находить скрытые механизмы и тайники, словно сами предметы стремились раскрыть ему свои секреты.

В соседнем помещении, служившем архивом, Прасковья Ильинична методично каталогизировала недавно обнаруженную коллекцию писем, принадлежавших семье Соколовых. Её аккуратный почерк заполнял карточки описания, фиксируя каждую деталь, каждую потенциально важную информацию. За этот год она стала не просто хранительницей архива, но и настоящим наставником для Ульяны, передавая ей знания и традиции Общества, которые раньше были доступны лишь избранным.

Музей, занимавший первый и второй этажи здания, был лишь видимой частью их работы. Настоящее сердце комплекса — подземная лаборатория с центральным кристаллом — оставалось скрытым от посторонних глаз. Туда вели несколько замаскированных входов, о существовании которых знали только члены вновь созданного круга хранителей.

За прошедший год этот круг расширился до семи человек. Помимо Ульяны, Платона и Прасковьи, в него вошли: молодой физик Игорь Северцев, чьи исследования случайно привели его к теориям, близким к работам родителей Ульяны; историк Вера Климова, специализирующаяся на древних культах и ритуалах, связанных с янтарем; реставратор Марина Лебедева, обладающая редким даром чувствовать "историю" предметов; и пожилой часовщик Леонид Гранин, чья мастерская располагалась по соседству с музеем уже более тридцати лет.

Каждый из них знал лишь часть правды о временной аномалии и работе Соколовых, но все они были объединены общей целью — защитить наследие и не допустить повторения событий, которые могли бы нарушить стабильность времени.

Когда последние посетители покинули музей, и двери закрылись для публики, началась вторая, скрытая часть работы хранителей. Ульяна собрала всех в конференц-зале, расположенном в задней части здания — просторной комнате с длинным дубовым столом и стенами, увешанными картами и схемами.

— У нас есть новости, — начала она, когда все заняли свои места. — Наши датчики зафиксировали небольшую временную флуктуацию в районе Старого порта.

Платон развернул на столе карту города с отмеченной красным точкой:
— Это третья аномалия за последний месяц. Они становятся чаще.

— И сильнее, — добавила Прасковья, раскладывая графики показаний приборов. — Эта была почти вдвое интенсивнее предыдущей.

Игорь Северцев, молодой физик с взъерошенными темными волосами и вечно усталыми глазами, склонился над данными:
— Похоже на эхо основной аномалии. Центральный кристалл стабилизировал основной временной поток, но остались, скажем так, ряби на поверхности времени.

— Или кто-то намеренно пытается создать новые разрывы, — мрачно предположила Вера Климова, постукивая карандашом по столу. — Мы все помним, что случилось с Архипом. Его тело так и не было найдено.

Ульяна задумчиво коснулась своей янтарной ладони. За прошедший год она научилась использовать эту необычную связь с временным потоком — иногда она могла чувствовать приближающиеся аномалии, словно легкое покалывание под кожей.

— Я не думаю, что это Архип, — медленно произнесла она. — Эти флуктуации... они ощущаются иначе. Менее целенаправленные, более... естественные, если можно так сказать о временных аномалиях.

Леонид Гранин, самый старший из присутствующих, с аккуратно подстриженной седой бородой и внимательными глазами за стеклами старомодных очков, прочистил горло:
— В моей практике часовщика я заметил одну закономерность: даже самые точные механизмы иногда дают сбой без видимой причины. Особенно старые часы, которые десятилетиями шли идеально. Словно время само по себе имеет свои приливы и отливы.

— Вы предполагаете, что эти аномалии — естественное явление? — спросила Марина Лебедева, хрупкая женщина с удивительно сильными руками реставратора.

— Скорее, последствия нашего вмешательства, — ответил Леонид. — Мы залатали большую дыру в ткани времени, но остались маленькие разрывы, которые постепенно проявляют себя.

Ульяна кивнула:
— Это имеет смысл. И объясняет, почему аномалии возникают в разных частях города, без видимой системы.

— Что мы будем делать? — спросил Платон, глядя на Ульяну с тем особым выражением, которое появлялось у него всегда, когда речь заходила о потенциальной опасности для неё.

За прошедший год их отношения переросли из профессиональных в нечто большее. Они не афишировали это перед остальными, но все в группе хранителей негласно признавали их пару, уважая их чувства и ту особую связь, которая сформировалась между ними во время противостояния с Архипом.

— Мы будем действовать по протоколу, — решительно ответила Ульяна. — Игорь и Вера, вы отправитесь в порт с портативными стабилизаторами. Локализуйте аномалию и, если возможно, нейтрализуйте её. Платон и я проверим центральный кристалл — возможно, он нуждается в корректировке. Прасковья, продолжайте исследовать архивы — нам нужно знать, сталкивались ли мои родители с подобными остаточными явлениями.

Все кивнули, принимая свои задания. За год совместной работы они стали слаженной командой, где каждый знал свою роль и доверял остальным.

Когда собрание закончилось, и хранители разошлись выполнять поставленные задачи, Ульяна и Платон остались в конференц-зале одни.

— Ты беспокоишься, — заметил Платон, подходя к ней и осторожно беря за руку — обычную, не покрытую янтарем.

Ульяна слабо улыбнулась:
— Немного. Эти аномалии становятся сильнее. Что если мы не сможем контролировать их все? Что если однажды появится разрыв, который мы не сумеем закрыть?

Платон мягко сжал её пальцы:
— Тогда мы справимся с этим вместе, как и со всем остальным. У нас есть команда, знания, опыт. И у нас есть ты — связующее звено между прошлым и настоящим.

Ульяна благодарно кивнула, затем решительно выпрямилась:
— Ты прав. Пойдем проверим кристалл.

Подземная лаборатория за прошедший год преобразилась. Древние стены были укреплены, проводка обновлена, установлено современное оборудование для мониторинга временных флуктуаций. Но центральный кристалл остался неизменным — величественный кусок янтаря, пульсирующий внутренним светом, хранящий в себе фрагменты времени и эхо сознаний тех, кто был связан с ним.

Ульяна и Платон спустились по каменным ступеням, которые теперь были оборудованы современной системой освещения, автоматически активирующейся при их приближении.

— Показатели в норме, — сказал Платон, проверяя данные на мониторах, установленных вокруг кристалла. — Никаких аномальных всплесков активности.

Ульяна подошла к кристаллу, протягивая к нему свою янтарную ладонь. За год она научилась использовать эту связь, чтобы "общаться" с кристаллом — не словами, но образами и ощущениями.

Как только её рука приблизилась к поверхности янтаря, внутри него вспыхнуло яркое сияние. Ульяна закрыла глаза, позволяя потоку образов и ощущений заполнить её сознание.

Она увидела карту города, на которой пульсировали точки — места временных аномалий. Они действительно становились сильнее и чаще, но было в них что-то странное... словно они не были случайными. Словно они формировали какой-то узор, пока еще не очевидный, но постепенно проявляющийся.

— Платон, — тихо позвала она, не открывая глаз и не отрывая руки от кристалла. — Мне нужна карта всех зафиксированных аномалий за последние три месяца. Я думаю, они образуют паттерн.

Платон быстро ввел команду в компьютер, и на большом экране появилась карта города с отмеченными на ней точками аномалий — красными для сильных, желтыми для средних и зелеными для слабых.

— Ты права, — удивленно произнес он, глядя на карту. — Они образуют... круг? Нет, спираль. Спираль, сходящуюся к центру города.

Ульяна наконец открыла глаза и посмотрела на экран:
— К старой площади. Там, где раньше стояла церковь Святого Янтаря.

— Церковь, которая была разрушена во время войны, — кивнул Платон. — Но какая связь...?

Ульяна задумчиво провела пальцами по поверхности кристалла:
— Я не знаю. Но кристалл показал мне это не просто так. Возможно, там находится что-то важное. Что-то, связанное с работой моих родителей или с самой природой временных аномалий.

Платон уже набирал сообщение на планшете:
— Я сообщаю остальным. Нам нужно исследовать эту площадь как можно скорее.

Ульяна кивнула, но её внимание привлекло новое изменение в кристалле. В его глубинах формировался образ — смутный, но постепенно обретающий четкость. Лицо человека, которого она надеялась больше никогда не увидеть.

— Архип, — прошептала она, и Платон резко поднял голову.

— Где? — напряженно спросил он, инстинктивно делая шаг к Ульяне, готовый защищать её.

— В кристалле, — ответила она, указывая на мерцающий образ. — Это не совсем Архип... скорее, его отражение во времени. Эхо.

Платон всмотрелся в глубину янтаря, но увидел лишь игру света и теней.

— Что он делает? Он угрожает?

Ульяна покачала головой:
— Нет. Он... показывает что-то. — Она снова коснулась кристалла янтарной ладонью. — Старая площадь. Он указывает на место под фундаментом разрушенной церкви. Там что-то есть.

— Ловушка? — предположил Платон.

— Не думаю. Это больше похоже на... предупреждение. Или подсказку.

Образ в кристалле начал меркнуть, растворяясь в золотистых глубинах янтаря. Последнее, что увидела Ульяна, была странная улыбка на лице Архипа — не злобная или торжествующая, а почти... умиротворенная.

— Нам нужно отправиться туда, — решительно сказала она, отнимая руку от кристалла. — Сегодня же ночью, когда на площади не будет людей.

Старая площадь в центре города ночью выглядела совсем иначе, чем днем. Без суеты прохожих и шума транспорта она словно застыла во времени, напоминая о своем прошлом — о временах, когда здесь возвышалась церковь Святого Янтаря, о людях, которые приходили сюда молиться, о войне, которая превратила здание в руины.

Ульяна, Платон и Игорь Северцев осторожно пробирались через пустынную площадь, освещая путь фонарями. Игорь нес с собой портативный сканер, способный обнаруживать аномалии в структуре пространства-времени.

— Здесь, — указала Ульяна на место в центре площади, где когда-то располагался алтарь церкви. — Под этими плитами.

Игорь включил сканер, и устройство немедленно отреагировало серией быстрых сигналов.

— Невероятно, — прошептал он, глядя на показания. — Здесь временная аномалия, но она... стабильна. Как будто кто-то намеренно создал постоянный карман во времени.

Платон уже опустился на колени, осматривая мостовую:
— Эти камни отличаются от остальных. Они новее. Кто-то недавно вскрывал это место.

Вместе они отодвинули несколько плит, обнажив под ними небольшое углубление. В центре его лежал предмет, завернутый в потемневшую от времени ткань.

Ульяна осторожно подняла сверток и развернула его. Внутри оказался небольшой янтарный кристалл, почти идентичный центральному, но гораздо меньшего размера.

— Второй кристалл, — выдохнула она. — Тот, который искал Архип.

Как только она коснулась его своей янтарной ладонью, кристалл засветился изнутри, и в его глубине начали формироваться образы — быстрые, мелькающие, словно кадры старого фильма.

Ульяна увидела своих родителей, работающих в лаборатории. Увидела молодого Архипа, полного энтузиазма и идей. Увидела момент, когда что-то пошло не так — вспышку света, панику, отчаянные попытки стабилизировать эксперимент.

А затем — самое удивительное. Она увидела себя, пятилетнюю, входящую в лабораторию в самый критический момент. Увидела, как временная аномалия начала затягивать её, и как родители бросились на защиту, помещая себя между дочерью и разрывом во времени.

— Они спасли меня, — прошептала она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — Они пожертвовали собой, чтобы я могла жить.

Последний образ, который показал кристалл, был самым неожиданным. Архип, постаревший, с седыми висками, но с тем же пронзительным взглядом, стоял в этом самом месте и помещал кристалл в тайник под плитами.

— Он вернулся, — тихо сказал Платон. — Каким-то образом он выжил и вернулся, чтобы оставить это для нас.

— Не для нас, — покачала головой Ульяна. — Для меня. Это его способ искупления. Его способ сказать, что он понял и принял правду.

Игорь, все это время молча наблюдавший за происходящим, наконец заговорил:
— Что мы будем делать с этим кристаллом?

Ульяна бережно завернула янтарь обратно в ткань:
— Соединим его с основным. Вместе они создадут более стабильную систему. Возможно, это позволит нам лучше контролировать временные аномалии.

Когда они возвращались в музей, предрассветное небо начало светлеть. Новый день наступал для города, для музея, для хранителей янтарного времени.

Спустя неделю, когда второй кристалл был интегрирован в основную систему, временные аномалии действительно стали слабее и реже. Жизнь постепенно возвращалась в нормальное русло — насколько это было возможно для людей, знающих о хрупкости времени и своей ответственности за его сохранность.

В один из вечеров, когда музей уже закрылся для посетителей, Ульяна стояла у окна своего кабинета, глядя на закатное солнце, окрашивающее город в золотистые тона, удивительно похожие на цвет янтаря.

Платон тихо вошел, неся две чашки чая.
— О чем задумалась? — спросил он, ставя одну из чашек перед ней.

— О времени, — улыбнулась она. — О том, как странно оно течет. Иногда кажется, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, просто мы видим лишь фрагмент общей картины.

Платон кивнул:
— Как застывшие в янтаре насекомые. Для них время остановилось, но для нас они продолжают существовать, рассказывая свою историю через миллионы лет.

Ульяна подняла свою янтарную ладонь, рассматривая, как закатный свет играет на золотистой поверхности:
— Знаешь, я больше не воспринимаю это как проклятие или наказание. Это дар. Связь с чем-то большим, чем мы сами.

— И ответственность, — мягко добавил Платон.

— Да, — согласилась она. — Ответственность, которую мы разделяем.

За окном город постепенно погружался в сумерки. Где-то там, среди улиц и площадей, среди людей, спешащих домой после работы, среди туристов, восхищающихся архитектурой, среди детей, играющих в парках, продолжала пульсировать невидимая сеть времени — хрупкая, но удивительно прочная благодаря тем, кто взял на себя обязанность её охранять.

Хранители янтарного времени были готовы к новым вызовам, к новым тайнам, к новым открытиям. Ведь время, как и янтарь, всегда хранит в себе больше, чем кажется на первый взгляд.