Книга 7. Глава 3. Электронный монстр

Мэтт. Вне времени...

Мёртвый исполин всё ещё стоял перед глазами, когда Мэтт, очнулся на полу в собственной квартире. Первым было чувство облегчения, что он спасся, что он жив и здоров. Это сон, снова страшный сон… Или нет? Мэтт напряг память и вспомнил, понимание обрушилось на него лавиной. "Господи, значит, я был там, в средневековой Румынии вместе с молодым Владом". Мэтт до сих пор ощущал вкус чистого горного воздуха и восторженное чувство полета на самой вершине горного хребта.

Отчего тогда так саднит кожа лица и, кроме того, он весь с ног до головы был вывалян в земле, как будто проделал головокружительный кульбит и вспахал землю собственным носом? "Как, черт возьми, я оказался здесь, на полу в таком виде?" Все тело ныло, как после хорошей драки.

Внезапно правую кисть обожгла острая боль, Мэтт с трудом разогнул плотно сжатые пальцы, у него на ладони лежал все еще горячий тот самый новорожденный камушек – частичка намоленной святой земли. А потом с удивлением наблюдал, как ссадины и ожоги на ладони исчезали прямо у него на глазах.

Но беспощадная память снова его не щадила, в нос ударил запах гнили и разложения, а в уши закралось мерзкое шипение расползающейся мертвой плоти. Значит, он побывал и в том чертовом заколдованном лесу. И если бы не его маленький дружок, вряд ли вернулся бы оттуда живым, вернее, вообще бы никогда не вернулся.

– Спасибо, напарник, что прикрыл меня,  улыбнулся Мэтт, от малыша все еще исходило приятное согревающее тепло. – Я назову тебя, – Мэтт на секунду задумался, – Огонек, как тебе такое имя? Малыш в ответ согласно запульсировал.

Внимательно осмотрев своего маленького напарника, Мэтт заметил, что тот значительно подрос и продолжал на глазах расти, и чем больше становился, тем лучше Мэтт себя чувствовал. Потому решил по мере возможностей не выпускать малыша из рук или хотя бы всегда держать при себе. Вероятно, живой камушек восстанавливает энергетический баланс человека, поглощая и нейтрализуя отрицательную энергетику. "И, судя по тому, как ты подрос, всякой гадости у меня накопилось немало, – рассуждал Мэтт. – Быть может, этот кусочек намоленной святой земли способен исцелять от любых недугов".

– Похоже, у нас с тобой симбиоз, дружок, и сюда ты попал не случайно, когда-нибудь ты мне расскажешь и об этом. А пока так держать, малыш, приветствую тебя в 21 веке, как-то тебе здесь понравится?

Поглощенный новыми переживаниями и ощущениями, Мэтт, наконец, вылез из своей удобной и безопасной, благодаря Огоньку, раковины. И снова его оглушила мертвая тишина, он внимательно огляделся, и тут только заметил, что все присутствующие в комнате застыли кто, где в разных позах, вместе с ними остановилось и время, на часах было, вероятно, время их ухода, т. е. 10 часов утра, а за окном глубокая ночь.

По собственному опыту Мэтт знал, всё, что они сейчас видят, переживают, ощущают, не игра воображения и вообще не игра. Они все сейчас там, в Румынии в 15 веке, откуда ему, Мэтту, благодаря Огоньку удалось выбраться. Что это, телепортация на уровне тонкого тела? Они попали в другое измерение, как и он в свое время, и не осознают этого.

Этот мальчик, нет, не Дракула, а сын Ариадны, телепортировал нас всех в астральный мир – мир высшего разума, и существовали мы там, как в материальном, тоже благодаря ему. Маленький пришелец подключился к энергии Дракулы, считал информацию прошлого и показал ее нам. Вероятно, точно так же он может считать и информацию настоящего и будущего. А если он может не только считывать, но еще и влиять на нее, на эту самую информацию? Тогда многое становится понятным. Дракула, запертый в сфере из будущего, т. е. то кровожадное чудовище, в которое он превратился.

Мальчик не сразу осознал свои способности, отсюда кома и порфирия, он боролся изо всех сил и победил. Ведь он ядерная бомба для темного мира, но затащить его на темную сторону, чтобы перенаправить воздействие, по всей видимости, не удалось. Пока темный мир терпит поражение, но обольщаться не стоит, так просто Королева теней не сдастся, и она уже расставляет ловушки. Мэтт только вырвался из одной, в нее же может угодить и сын Ариадны. Тем более, что он все еще там, в Румынии, а с ним ничего не подозревающие профессор и ребята из ЦБИ. Возможно, этот мальчик, как и мой дружок Огонек, родился на святой земле и тоже впитал ее целительные силы, и рядом с ним профессор и ребята будут в безопасности, но только рядом с ним.

Но мальчик еще не совсем освоил свой дар, свои способности, пока пользуется ими больше по инерции, чем обдуманно. А это не очень хорошо, если его заклинит, как до этого, когда он впал в кому, и он сам и ребята могут застрять в 15 веке надолго и совершенно беззащитными.

"Нет, не будем о плохом. Но почему они все еще там, почему не возвращаются?". Мэтт в тревожном ожидании метался по комнате. Его изводила напряженная тишина и ее холодное дыхание, раскаленный Огонек разделял его волнение, он снова рвался из кармана, а вырвавшись, подкатился к окну и запрыгнул на подоконник. Мэтт, следуя за Огоньком, подошел к окну, распахнул его настежь, и не поверил собственным ушам, не уловив за окном ни единого звука, и глазам – машины застыли прямо на проезжей части, прохожие замерли в разных позах – жизнь за окном остановилась на полном на ходу. 

Мэтт зажмурился, тряхнул головой, отгоняя наваждение, может, он сошел с ума. Осторожно приоткрыл глаза и схватился за голову, люди исчезали прямо на его глазах, словно точечно выключалось изображение. Неправдоподобность ситуации, смятение и тяжелое предчувствие не давали рационально мыслить, в голове всё перепуталось. Он всё еще надеялся, что мираж рассеется и реальный физический мир вернется на круги своя.

Но сколько бы он ни уговаривал себя, кошмар продолжался и даже более того – исчезали авто, многоэтажки, растительность, всё, что напоминало о присутствии человека. Оголённая земля выглядела осиротевшей и беззащитной перед вероломным нападением невидимого человеческому глазу противника. Бесконечная ночь, отнимая последнее тепло, завладела пространством, густая чернота пожирала всё на своём пути, и не осталось никого и ничего, только непроглядная зловещая тьма. Сбылись самые страшные предсказания – тёмный мир воцарился вокруг.

И только там, где находился Мэтт, всё ещё мерцал свет. Он решительно захлопнул створку окна и плотно закрыл изнутри, как будто тем самым отгораживаясь от угрозы, что пряталась в ночи за окном. Стало даже чуть полегче, но только на мгновение. Он всё ещё не мог заставить себя обернуться, мерцающий свет за спиной давал надежду, но если он ошибается – тогда разочарование будет ещё горше.

Внезапно тишину разрезал монотонный сигнал пульсоксиметра, сменившийся шумом помех. Мэтт точно знал, что прибор был выключен, полностью отключён от блока питания. Он медленно обернулся – комната, погружённая в темноту, была пуста. Мэтт подошёл к единственному источнику света, который исходил от прибора, форма и размеры которого значительно изменились.

А может быть, это был уже совсем другой прибор, такого Мэтт еще не встречал в своей жизни, и теперь больше напоминал киноэкран. Плоский, значительного размера, с горизонтальной панелью, снабженной кнопками с буквами, знаками препинания и цифрами, арифметическими знаками, чем-то отдаленно напоминал пишущую машинку, но очень отдаленно. Изображение было довольно четким и объемным.

Мэтт очень медленно подошел к экрану, всё и все, кто только что были в комнате, и за окном, оказались по ту сторону этого странного экрана. Они ходили, жестикулировали, общались как ни в чем не бывало, начиная с того места, на котором застыли. Картинка перемещалась то в квартиру Мэтта, то на улицу за окном.

Там светило солнце, там жизнь шла своим чередом, но без него, без Мэтта. А что, если там, за экраном, и есть настоящий мир, настоящая жизнь, только ему, Мэтту, нет там места, потому что его жизнь закончилась, и эта тьма не всемирный апокалипсис, а его личный. А он не может, не хочет это осознать и цепляется за знакомые образы.

Мэтт дотронулся до экрана, и рука, как через какую-то прозрачную плазму, проникла внутрь, и почувствовал непреодолимое желание проникнуть туда, где, сейчас бурлила жизнь, и уже подался вперед, но резко отдернул руку. А если это ловушка? Если настоящий мир действительно загрузили в виртуальный из подлинной реальности в искусственную цифровую? Мы потеряли ориентиры между подлинной и искусственной реальностью, сбились с курса, и несет нас сейчас из божественного космоса в неизведанный цифровой.

Только сейчас до Мэтта дошел смысл рукописи, обнаруженной им в той бандероли, присланной ему 10 лет назад вместе со сферой. Он добросовестно прочел ее, и ничего толком не понял, хотя и очень старался. Слишком уж возвышенными, оторванными от жизни показались ему приведенные воззрения и цели, как и перспективы глобальной катастрофы.

Например, суждения автора о восприятии подлинной реальности, об астральном мире, о вселенском высшем разуме – божественном космосе, в противовес запрограммированному цифровому – роботизации, т.е. пассивному восприятию, искусственно навязанному цифровой реальностью. Путь от самосовершенствования, индивидуализации личности к роботизации, т. е. стандартному программированию.

Он видел, что вытворяла сфера, видел воспроизводимую ею трехмерную объемную прозрачную голограмму, точно копирующую не только внешний образ, но и сознание конкретного человека. Он сам, таким образом, общался в салоне Ариадны с Кириллом младшим, напрочь забывая, что это лишь его копия. И все равно не мог уложить такое в голове.

И вот сейчас все встало на свои места. Мэтт воочию увидел этого невиданного доселе монстра – персональный компьютер, цифровой прообраз темного мира, что в мановение ока сожрал его настоящий мир, его настоящую жизнь, все, чем и кем дорожил и кого любил.            

– Да чтоб ты подавился, – вырвалось у Мэтта. Хотя задумка этого электронного чуда техники и человеческой мысли была классная и уж точно принесла немало пользы во всех сферах человеческой жизни. Разработчики наверняка действовали во благо, но…, опять пресловутое но… Познав успех, очень трудно остановиться, воистину тщеславие - один из любимых грехов в дьявольской копилке искушений. "Благими намерениями выстлана дорога в ад", – невесело усмехнулся Мэтт.

И вдруг с экрана на него взглянула испуганная заплаканная Лада, глаза ее молили о помощи. "Господи, только не она". Это был удар под дых. Только сейчас до Мэтта дошло, что Лада, его Лада, которую он только что вновь обрел, тоже там, в ненасытном брюхе электронного монстра. "Господи, только не она".
Мэтт вплотную приблизился к экрану.

– Иди к ней, спаси ее, она ждет тебя, иди к ней. Вкрадчивый голос, отчего-то очень знакомый, вползал в его голову. Лада звала его с экрана, и он отчетливо слышал ее зов. И уже окунулся с головой в прозрачную плазму, когда что-то щёлкнуло в его сознании, причиняя боль, словно удар тока, и, очнувшись, он вынырнул из пасти электронного монстра.

Продолжение следует...


Добро пожаловать на другие мои каналы:

https://dzen.ru/id/65bfad78dfbd1c609f18eef1
 
https://vk.com/club224953279