Явление Папы Бенедикта XVI колумбийской монахине

Явление Папы Бенедикта колумбийской монахине, раскрывающее его настоящее завещание, подтверждающее, что он был последним законным Папой на земле.
21 апреля 2023.

2 февраля 2023 года, на Сретение Господне, испаноязычной монахине из Колумбии было видение папы Бенедикта XVI во время мессы, а затем другое видение. В esq исследует его источники, и оно не просто выявит что-то настолько весомое. Это также кажется нам подлинным.

В этом завещании он рассказывает о государственном перевороте в Ватикане и раскрывает, кем на самом деле является Бергольо и что он сказал ему незадолго до своей смерти.

Прочитайте это и молитесь о духе различения. Святой Павел говорит, что мы должны различать доброе от злого и сохранять доброе.
 
Краткое заявление немецкого переводчика.

Это было сообщено 2 февраля 2023 года в Колумбии сестре Бенедикте Святого Креста, члену сообщества сестер-францисканок Святого Креста, в форме диктанта во время явления Папы Бенедикта, с просьбой обнародовать это и, в частности, проинформировать курию Ватикана и всю коллегию кардиналов.

Это предварительный анонимный перевод, основанный на аудиотексте вышеупомянутого видео от Radio Rosa Mystica, Колумбия.

На вопрос о подлинности должны ответить все, кто видит это посмертное завещание папы Бенедикта XVI, который умер 31 декабря 2022 года. Оно раскрывает факты, которые, в частности, чрезвычайно шокируют своей демонической злобой. Но Завещание также является прекрасным свидетельством героической веры в Иисуса Христа, Единственный Путь, Единственного Искупителя, Который должен побудить всех нас, согласно Божьей воле, подражать Ему.

Четкая ссылка папы Бенедикта XVI в нескольких предложениях на Mysterium Iniquitatis, тайну зла, которая теперь пойдет своим чередом после его смерти, тайны последнего папы, а также свидетельство суверенного руководства Церкви в это время испытания Господом Нашим Иисусом Христом, “у которого все под контролем”, готовят нас к финальной битве между добром и злом, которая закончится триумфом избранных, триумфом Непорочного сердца Марии.

Первое видение сестры Бенедикты
Святого Креста 2 февраля 2023 года, в праздник Сретения Господня, во время мессы.

Пока священник благословлял дары хлеба и вина, я поглощена была видением. То, что я видела, было папой Бенедиктом XVI. Он был одет в бело-золотые одежды. Он благословлял приношения и алтарь, а затем повернулся, чтобы благословить людей.
Теперь я могла ясно видеть его. До этого я видела только его спину.

Он отслужил традиционную латинскую мессу.
Его одеяние было ослепительно белым, а на груди он носил наперсный крест с изумрудами. На его ризе были лилии, вышитые серебром, и соединённые вместе священные сердца Иисуса, Марии и Иосифа, на золотой парче.

Я была потрясена, увидев папу Бенедикта XVI во всем его великолепии - полная противоположность тому, каким я видела его раньше в своих снах.

Тогда был день его похорон; он был одет как папа, но он не блистал; Он был похож на обычного человека, с отпечатком глубокой старости.
Но сегодня я увидела его по-другому, я увидела его в полном великолепии, обновленного, полного жизненных сил. Все в нем сияло, как будто он был озарён светом изнутри. Его лицо соответствовало лицу молодых, но зрелых людей. Он выглядел очень сосредоточенным.
Затем я услышала, как папа Бенедикт XVI произносит слова канона на безупречной латыни во время традиционной тридентской мессы.
Часовня была наполнена благовониями изысканного запаха с очень ароматной смесью мирры. В воздухе витало ощущение святости.
Я думаю, что у всех присутствующих было такое же восприятие. Там был святой страх Божий. Мы все были преисполнены благоговения.
Было очень торжественно, когда папа Бенедикт XVI поднял Святые Тайны, превратившиеся в Тело и Кровь Господню. Я видела много благовоний, поднимающихся к небесам.
С одной стороны алтаря стоял ангел. Он был по-царски одет и могуществен, с золотой чашей в руке. Эта чаша, наполненная благовониями, вознеслась к престолу Божьему.
Все ещё находясь в экстазе, я подняла глаза и увидела три золотые ниши из драгоценных камней.
В правой нише я узнала святого Августина Гиппонского, а в левой святого Бонавентуру, святого из нашего францисканского ордена. Оба они являются Учителями Церкви.
Ниша в середине была пуста, и я увидела, как папа Бенедикт XVI поднялся, чтобы занять место в этой нише.
Я наблюдала, как ангел наполнил алтарь большим количеством благовоний, а затем, как он благословил папу Бенедикта XVI и других святых, которые были с ним. Перед каждым каждением  Ангел кланялся.

Затем я увидела, как папа Бенедикт XVI снял свою тюбетейку (пилеолус) и посвятил себя в жертву Богу.
Затем он опустил взгляд к своим ногам. Появилось что-то вроде зеркала, через которое он смотрел на купол собора Святого Петра. Я увидела, что он смотрел на всю церковь и что он закрыл лицо руками, точно так же, как два других святых рядом с ним: святой Августин Гиппонский и святой Бонавентура. Как будто им было стыдно видеть, что происходило в церкви. Священник пришел ко мне, чтобы причастить меня. Я все ещё была в экстазе, но я видела не священника, я видела Бенедикта XVI.
Когда он приблизился, я сказала: “Святой отец”, - и причастилась. Затем я впала в своего рода духовное спокойствие. Я продолжала повторять: “Святой Отец, Святой отец”.
Когда я пришла в себя, мне помогли дойти до моей кельи, потому что я чувствовала слабость и смущение, т.к. на мессе 2 февраля 2023 года присутствовали гости, и, как мне сказали, все присутствующие знали о моем экстазе. Для обычного человека, вроде меня, такие сверхъестественные вещи находятся за пределами наших сил.
Многие понятия не имеют, как сильно человек страдает от этих сверхъестественных милостей.

В тот же день, 2 февраля 2023 года, в 23:00, папа Бенедикт XVI снова явился сестре Бенедикте.

На этот раз я увидела его в своей келье, в белой папской мантии, с красивым изумрудным крестом на груди, рыбацким кольцом и очень яркими красными ботинками. Он сидел на стуле, который стоит у моей кровати, но стул выглядел ненастоящим, это был высокий стул, обитый белым, дерево, украшавшее его, было украшено тонкой резьбой и позолотой. Очень элегантный и сдержанный, весь он сиял. Белизна одежд была очень яркой, а его кожа розовой. Его лицо было здоровым, отдохнувшим и свежим, с печатью непоколебимого спокойствия.

Я закричала: “Ваше Святейшество, это вы?”, - я ещё не полностью пришла в себя.
Я слышала, как он молился на латыни звучным голосом. Это было похоже на молитву за Церковь. Его произношение было идеальным. Какой великий латинист!
Он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: “Слава Иисусу Христу”. Я ответила: In saecula saeculorum (во веки веков!).
Он продолжил:
“Встань, ибо наш Господь хочет, чтобы ты написала то, что хотели скрыть после моей смерти. Необходимо, чтобы вы это сделали, и мне есть что сказать ”.

Его Святейшество говорил со мной на латыни, и я прекрасно понимала его на испанском. Некоторое время назад другой святой говорил со мной по-французски, и я поняла его по-испански. Как это происходило? Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я понимаю, что они мне говорят.
Итак, я с трудом села и взяла бумагу и ручку, чтобы писать. Папа Бенедикт XVI сказал мне:
“История длинная, и то, что я собираюсь рассказать, вызовет ураган, который потрясёт Церковь до основания, особенно центральное правительство, курию Ватикана.
Мои враги чувствуют, что они победили благодаря своим успехам, но их радость не продлится долго. Они говорят между собой: мы наконец заставили его замолчать. Его голос наносил ущерб нашим интересам. Какое облегчение!
Но они не принимают во внимание волю Бога. Они не ожидают, что я заговорю, они не допускают такой возможности, они думают, что мертвые не говорят, но они забывают, что Бог праведен и иногда, как в моем случае, позволяет им говорить, даже если это от вечности, и свидетельствует об истине, которая есть Христос. Я с Богом и живу во веки веков.
Наш Господь знает, как писать между строк, и он позволил мне открыться разным душам после моей смерти, засвидетельствовать, что жизнь после смерти есть, и что независимо от того, как сильно они хотят заставить меня замолчать, правда выйдет на свет, пусть и посмертно.

Во время заупокойной мессы моего большого друга, Иоанна Павла II, я почувствовал сильное волнение в своем сердце. Иоанн Павел II перенес операцию на горле, единственной целью которой было заставить его замолчать и, тем самым, ухудшить его здоровье, чтобы помешать ему принимать решения, несовместимые с церковным масонством, занимавшим высокие посты в центральном правительстве, а не так, как утверждали СМИ того времени.

У папы Иоанна Павла II был на уме другой правительственный план, который не предусматривал изменений, если они не были необходимы. Первоначально он скептически отнесся к расследованию, проведенному в Курии Ватикана, отчету, который содержал очень важную и компрометирующую информацию, которая требовала немедленных изменений, поскольку угрожала стабильности Церкви, информации, в деталях известной его предшественнику, папе Иоанну Павлу I, который был убит не только потому, что знал эту информацию, но и потому, что он инициировал чистку, которая включала некоторые изменения в центральном правительстве и Банке Ватикана, что было достаточной причиной для его смещения. Только после покушения великий Иоанн Павел II изменил свое мнение. Он поделился этой информацией со мной, и мы приступили к работе. В то время я был префектом по доктрине веры. К сожалению, все пошло не так, как планировалось. Нанесенный ущерб был непоправимым, и было очень сложно устранить многих высших церковных иерархов.
И да, это правда, что некоторые шаги уже были предприняты. Масонство, которое преобладало в коллегии кардиналов и в различных дикастериях, распространило свои щупальца через союзы не только внутри Ватикана, но и за его пределами. Мы просто сделали то, что могли, а не то, что хотели.
Очень трудно работать с враждебным правительством, как это сделал я, и с небольшим количеством союзников, против большинства, которое открыто выступает за релятивизм и модернизм во всех их тенях.
Вскоре мы заметили, что возникла атмосфера открытого бунта и неповиновения папе, и все это грозило привести к большому расколу внутри Церкви.
В течение моей жизни, и особенно во время моего понтификата, я пережил ужасные и болезненные моменты. Некоторые из них известны только Богу.
Никогда люди не думали, что зло может достичь таких высочайших уровней, и теперь сатана чувствует себя могущественным и господином над всем.

Я узнал, что в Ватикане существует очень опасная мафия кардиналов-масонов, преследующих оккультные интересы. Они предатели Церкви, которые занимают очень важные посты и создают союзников, а затем разрушают Церковь и католическую веру изнутри, кардиналы и епископы, которые не боятся Бога и без зазрения совести хладнокровно убивают души, - все из любви к власти и деньгам, и уходят все дальше и дальше от истинной миссии, возложенной на нас нашим Господом Иисусом Христом.

Когда я смотрел на безжизненное тело великого Иоанна Павла II, я подумал об этом. И в тот момент, в глубине моей души, я принял решение уйти от мира и посвятить себя написанию книг. Я чувствовал, что моя миссия выполнена. Я отдал этому все, что было в моих силах, и наилучшим из возможных способов. Более того, мое здоровье было не очень хорошим. Я хотел продолжить свой вклад в Церковь на более спокойном уровне и держаться на заднем плане. Я был убежден, что моя задача была выполнена после смерти Святого Отца.
Но Божьи планы - это не наши планы, и он уже решил за меня. На конклаве, когда я с ужасом осознал во время голосования, что выбор падет на мою бедную человечность, я сказал Богу со смирением от всего сердца: “Господи, не делай этого со мной!”, - фраза, которая затем была поднята на щит средствами массовой информации, которыми манипулировали некоторые масонские кардиналы, чтобы все исказить и сфабриковать деструктивный и ложный образ меня до самой моей смерти.

Ходили слухи, что я ужесточу законы Церкви, потому что я консервативен и традиционен, и что я буду выступать против нового модернистского настроения, которое возникало в то время, и также говорили, что я представлял угрозу их планам, потому что я выступал против релятивизма.
Когда меня спросили, принимаю ли я волю Бога, я ответил: “Да, я принимаю волю Бога”. Пока обрабатывались все протоколы, я подумал про себя, что в группе кардиналов были люди, более квалифицированные, чем я, но Бог по своей благости избрал меня из всех людей, простого и смиренного работника в винограднике Господа Иисуса Христа. Я обнародовал эту мысль, сообщив об этом в день моего избрания преемником апостола Петра.
Я очень хорошо знал, что меня ожидало, и мои враги становились сильнее и многочисленнее. Мне было известно о некоторых сообщениях, которые папа Павел VI записал во время своего понтификата в Ватиканской курии и которые мы позже изучали вместе с моим предшественником Иоанном Павлом II. Моим желанием было начать тщательную чистку, и я знал, что это будет нелегко, что потребуется полная реорганизация внутри Ватиканской курии. Я знал, что это, скорее всего, будет стоить мне жизни, как это стоило моим предшественникам, но я решил пойти более трудным путем, опираясь на помощь некоторых верующих людей.

С этой целью я начал столь необходимое очищение в рядах легионеров Христа того времени, заставив их основателя Марсиаля Масиэля уйти со всех государственных должностей. Одно это принесло мне много врагов не только внутри церкви, но и за ее пределами.
Я знал, что меня ожидает величайший прессинг. Я знал курию Ватикана и все интриги, которые там плелись. Я знал, что я не был любимым кандидатом на кафедру Петра, не из-за недостатка качеств, а потому, что я не помогал масонам в их целях. Тем временем они должны были подготовить идеального кандидата в соответствии со своими интересами, им нужен был кто-то, кого можно было бы сжечь, выбирая кандидата, соответствующего полномочиям, и этой временной мерой был я.
(Здесь папа Бенедикт глубоко вздохнул, и его взгляд был подобен бесконечному морю покоя).
Но Бог, в своей бесконечной милости к своей Церкви, был достаточно добр, чтобы ещё немного отсрочить "великую тайну беззакония", ибо Он знал, что эта тайна будет раскрыта после моей смерти, и что Он будет действовать в полной свободе, при поддержке Своих самых верных сподвижников.
Великий разрушитель Церкви уже был на ногах, его имя уже было слышно в коридорах и на тайных собраниях, но ему пришлось подождать, пока он не будет хорошо подготовлен и не наступит подходящий момент, момент, который Бог продлил по своей благости благодаря молитвам святых и праведных душ в Мистическом Теле Церкви, простых, мирных, молчаливых душ с непоколебимой верой, способных отдать свои жизни за Иисуса Христа, душ, которые не поддавались злу и знали, кто чем дышит. Эти души любимы Господом и присутствуют в большом количестве, они тихо  посвящены Богом в священники и образуют могучую армию, которая идет под рукой Матери-Бога ”.

Затем на лице папы Бенедикта появилась ангельская улыбка, и он продолжил:
“То, что я был не лучшим инструментом, не было неизвестным Богу, ибо Он дает свою силу нести крест с любовью, как Он сам это делал, и это было утешением для моей души, которая уже начинала чувствовать неприятие со стороны большинства членов Коллегии кардиналов и гражданских властей, и осознавала, что битва только начиналась.
Мои страдания как папы начались в первый день моего избрания. Когда я вышел на балкон и увидел рев моря душ, я понял свою судьбу. Бог держал меня в своих руках. Когда я был одет как преемник Петра, дрожь пробежала по мне. Всем своим телом я чувствовал себя хромым ягненком, которого ведут на заклание. В течение моей жизни я пришел к пониманию, что пути Господа нелегки и усеяны розами и чертополохом.

Опасно верить, что можно выбрать любой путь, что все они ведут к истине. Это большая ошибка со стороны человека, который в настоящее время “руководит” Церковью. Я говорю о Франциске. Он может способствовать такого рода режиму и разделению внутри. В некотором смысле это означает принятие пути к релятивизму, идеологии, которую я осуждал бесчисленное количество раз, и к революционным идеологиям, которые стремятся навязать власть мира сего силой. Серьезные ошибки, распространяемые Церковью с оскверненного престола Петра, толкают души к самоубийству.
В результате акта адского насилия зло уже совершено и его нельзя отменить, только Бог может спасти свою Церковь от падения в пропасть, и я уже ясно видел это во время сессий Второго Ватиканского Собора. Там у меня было видение будущих ошибок, которые возникли с того момента, благодаря неправильному толкованию Собора и множеству пурпурных волков, которые появились и которые, несомненно, проникли через раскол в Церкви во время понтификата Иоанна XXIII.

Всю свою жизнь я боролся против релятивизма, и во многих своих работах я осуждал такого рода революционные теории, направленные против Бога. Лично мне было грустно видеть, как большинство кардиналов, за исключением немногих, приняли эту идеологию. И именно поэтому они с нетерпением добивались реформ внутри Церкви, реформ, которые включали бы мое устранение, поскольку я был их самым большим препятствием.
Я бы почувствовал их безграничную ненависть ко мне, и если бы не милость Божья, которая всегда была со мной, я бы, несомненно, поддался этим нападкам. У них было несколько случаев убить меня, но Бог сохранил меня, ибо мой час ещё не пришёл до того дня, когда я буду устранен. Я знал, что с моей смертью овцы разбегутся, но я был уверен, что Божественный Пастырь соберёт их в Свое стадо. Я был всего лишь инструментом в плане спасения, не более того, и скоро наступит великое очищение.
Это наш Господь Иисус Христос, который действительно отвечает за Свою Церковь.

После моей смерти воцарилось большое замешательство. Каким-то образом Бог позволил порочности сердец тех, кто называет себя истинными учениками Христа, а кто на самом деле становится Иудой этого века, вызвать ещё большее замешательство и разделение внутри Церкви.

В мой 95-й день рождения, среди многих других клеветнических разговоров, было сказано: "Это папа, который не хотел быть папой, я сам слышал это в прямом эфире от некоторых кардиналов".
Я чувствовал себя усталым и измученным, я был лишён всякого просветления и комфорта. Я был на пути к Голгофе с нашим Господом и принял крест Искупителя. Я знал, что скоро придет мой час, я испытал тюрьму одиночества, страх того, что не смогу говорить открыто, кроме как с помощью кодов и притч.
Я испытал на себе тюремную охрану со стороны тюремного надзирателя, которому, как я знал, нельзя доверять.
Я был подавлен и лишён утешения, но я пытался подражать нашему Учителю, как мог. И я не отказался от горькой чаши, которая была предложена мне, всегда по милости Божьей, со всем моим доверием к Иисусу Христу и недоверием к моим собственным силам.
Я знал, что Иуда Искариот был рядом со мной днем и ночью и что вскоре он предаст меня своим предательским поцелуем. И все же я не отверг его, ибо во всем видел руку Божью, хотя, подобно кроткому агнцу, ведомому на заклание, я был нем и не открывал рта, кроме как для благословения и прощения.
Иуда Искариот предал Иисуса, божественного Учителя, потому что не оправдал Его ожиданий как воин Иисуса Христа, Который был миролюбивым, скромным и кротким человеком. Каким-то образом я увидел себя отражением этого образа. Я был кротким и смиренным, человеком мира, и это смутило многих, кто бросал мне вызов. Многие подвергали меня испытанию, но самым тревожным был мой тюремщик, мой собственный секретарь.

В прошлом у меня был ужасный опыт предательства моими друзьями. Мой тюремщик притворялся моим другом, притворялся, что раскаивается, притворялся, что находится рядом со мной, но в конце моей жизни я был наделён острым чутьем на духов и знал, что не могу доверять ему и людям, которые жили со мной днем и ночью.
Моей тюрьмой в изгнании был монастырь Матер Экклесия, и на то была особая причина. Бог позаботился о том, чтобы я был укрыт внутри, как его законный пастырь, а не был видимо снаружи, - чтобы поддерживать Церковь, молиться и жить в покаянии, ведя, казалось бы, скрытую и тихую жизнь, без какого-либо комфорта, за исключением случайных посещений, которые разрешал мой тюремщик, потому что он должен был повиноваться своему господину, который следил за тем, чтобы я был изолирован, лишён общения с миром. Но я никогда не мог быть лишён общения с Богом. Чем больше я страдал, тем ближе я подходил к биению Сердца Иисуса Христа. Моя жизнь стала постоянной молитвой о заступничестве. Я открыл способ быть по-настоящему свободным, и это было через молитву. Мой разум никогда не был пойман в ловушку, как хотелось бы некоторым. Мое разлагающееся тело подвергали пыткам и лечили наркотиками, которые скорее угрожали, чем улучшали мое здоровье, постепенно приближая меня к вечности.

Я был в курсе всего, что происходило вокруг меня. Бог дал мне ясность в своей благости, даже несмотря на то, что я был в такой болезненной ситуации. Как законный представитель Иисуса Христа, единственный Пастырь, я был в плену у своих палачей. Те, кто однажды назначили меня пастырем пастырей, были теми же самыми, кто распял меня некоторое время спустя, точно так же, как это произошло с нашим Господом Иисусом в Вербное воскресенье.

Именно в наших человеческих ограничениях и слабостях мы призваны быть подобными Иисусу Христу. С каждой минутой я мог ясно читать свою жизнь в свете Иисуса Христа. Шаг за шагом я видел исполнение пророчеств, и в конце своей жизни я видел себя скорее на небесах, чем на земле. Я полностью осознал, что мог бы быть более полезным Церкви, если бы пошел к Богу, чем если бы остался здесь, в этой долине слез. И одна только эта мысль вдохновила меня нести крест вперед из любви к Тому, кто полностью отдал Себя Кресту из любви ко мне.
Это моя публичная исповедь. Я, Бенедикт XVI, викарий Иисуса Христа, последний и законный преемник апостола Петра, которому Господь дал ключи от Царства Небесного, был брошен в тюрьму, как и Петр.
Поскольку я провозглашал истину, я стал ненавистен силам мира, которые с очевидной жестокостью сломали мое глиняное тело, но освободили мой бессмертный дух, который теперь наслаждается благословенным взором Бога, наградой тех, кто остается верным Его Сыну Иисусу Христу, Которому навеки принадлежит всякая честь и слава.
 
Я бы почувствовал их безграничную ненависть ко мне, и если бы не милость Божья, которая всегда была со мной, я бы, несомненно, поддался этим нападкам. У них было несколько случаев убить меня, но Бог сохранил меня, ибо мой час ещё не пришёл до того дня, когда я буду устранен.
Я знал, что с моей смертью овцы разбегутся, но я был уверен, что Божественный Пастырь соберёт их в Свое стадо. Я был всего лишь инструментом в плане спасения, не более того, и скоро наступит великое очищение. Это совершит наш Господь Иисус Христос, который действительно отвечает за Свою Церковь.

После моей смерти воцарилось большое замешательство. Каким-то образом Бог позволил порочности сердец тех, кто называет себя истинными учениками Христа, а кто на самом деле становится Иудой этого века, вызвать ещё большее замешательство и разделение внутри Церкви.

В прошлом у меня был ужасный опыт предательства моими друзьями. Мой тюремщик притворялся моим другом, притворялся, что раскаивается, притворялся, что находится рядом со мной, но в конце моей жизни я был наделён острым чутьем на духов и знал, что не могу доверять ему и людям, которые жили со мной днем и ночью.
Моей тюрьмой в изгнании был монастырь Матер Экклесия, и на то была особая причина. Бог позаботился о том, чтобы я был внутри, как его законный пастырь, а не снаружи, чтобы поддерживать Церковь, молиться и жить в покаянии, ведя, казалось бы, скрытую и тихую жизнь, без какого-либо комфорта, за исключением случайных посещений, которые разрешал мой тюремщик, потому что он должен был повиноваться своему Господу, который следил за тем, чтобы я был изолирован, лишён общения с миром. Но я никогда не мог быть лишён общения с Богом. Чем больше я страдал, тем ближе я подходил к биению сердца Христа. Моя жизнь стала постоянной молитвой о заступничестве. Я открыл способ быть по-настоящему свободным, и это было через молитву. Мой разум никогда не был пойман в ловушку, как хотелось бы некоторым. Мое разлагающееся тело подвергали пыткам и лечили наркотиками, которые скорее угрожали, чем улучшали мое здоровье, постепенно приближая меня к вечности.

Быстро и хитро они устроили государственный переворот и созвали конклав, чтобы выбрать моего предполагаемого преемника, в обход моих полномочий. В конклаве было большинство кардиналов-масонов, - давно организованная попытка подорвать коллегию кардиналов, для чего есть неопровержимые доказательства с обширной информацией. Проникновением руководили союзники-масоны в Соединенных Штатах, и по указанию тогдашнего президента этой страны Барака Обамы на конклав было оказано давление с требованием заменить меня их кандидатом, потому что этого требовали основные мировые элиты, и в частности Китай. Они заморозили банк Ватикана и даже угрожали убить меня, если я не уйду в отставку на следующее утро. Это была невыносимая ситуация, которая пронзила мою душу подобно острому мечу.

Ясно, что Ватикан манипулировал средствами массовой информации, чтобы разрушить мой имидж и заставить мир ненавидеть меня. Страна Соединенных Штатов внесла наибольший вклад в мой переворот. Каждый раз, когда я произносил слово, среди кардиналов поднимался большой шум, особенно среди немецкого духовенства, которое одними из первых подняло руку на меня, и тогда я сказал себе: это сын, который поднимает руку на своего отца и вызывает жестокий раскол и побуждает другие общины следовать его примеру упрямого бунта. Эта ситуация достигла для меня такого невыносимого и обескураживающего уровня, что Святой Дух Божий вдохновил меня в молитве принять решение продолжить мое служение Петра по-другому, не столько активно и публично, сколько созерцательно и молитвенно. Таким образом, мне удалось отвлечь от себя внимание центральной администрации курии Ватикана, как они от меня требовали, и таким образом предотвратить величайший раскол всех времен.

Как Верховный понтифекс, я стоял один, без поддержки кого-либо, кроме нескольких лояльных кардиналов. Внезапно я оказался наедине с Богом и понял, что, когда человеческие слова не имеют никакого эффекта, есть только один выход: молитва. И это то, что я сделал. Я погрузился в молитву, жил в покаянии, что было пыткой для моих врагов-модернистов, друзей педерастии и всех тех революционных идеологий, которые идут против закона Божьего и всей христианской морали. Я, с помощью божественной благодати, превратил горькое в сладкое и воспользовался страданиями на благо всей Церкви и ее Мистического Тела, вверенного мне. Именно в человеческой слабости и ограниченности мы призваны жить в соответствии с Иисусом Христом. Они манипулировали ходом моей жизни и сделали меня презренным человеком для всего мира, которого нужно было заменить как можно скорее. Они распространили ложный слух, что я защищал священников-педофилов, когда реальность была совсем иной.
Подражая Иисусу Христу, божественному Учителю, я хранил молчание и не открывал рта, я полагался на божественное вмешательство, отдал себя в руки праведного Судьи и, подобно кроткому агнцу, был веден на заклание, чтобы пролить свою кровь на благо Церкви. Как истинный пастор Католической церкви, я не отступил, даже несмотря на то, что меня назвали предателем из-за манипулируемой и щедро оплачиваемой информации различных СМИ. Мои враги говорили, что Церковь ожесточится по отношению ко мне и что я намеревался вернуться к предсоборной эпохе.

Я был самым оскорбляемым и дискредитированным папой. Мое имя вызывало скрежет зубов в коридорах Ватиканской курии. Среди множества клеветы, которые распространялись обо мне, было то, что я был трусом, который сошел с креста и убежал от волков. Все, что я говорил публично или в частном порядке, было искажено с единственной целью организовать переворот.
Некто сказал: "Он худший папа, который у нас когда-либо был", - и поэтому один за другим мечи вонзились в мое сердце.
Столкнувшись с суровой реальностью, которую я увидел, я пошел своим путем, и этот путь заключался в том, чтобы следовать за Иисусом Христом на Голгофу. Неповиновение коллегии кардиналов достигло такого уровня, что я, возможно, не смог бы править.
Как пастырь, я всегда был уважительным, сердечным и вежливым в своих отношениях со всеми без исключения. В ответ я получил презрение, клевету и оскорбления. Мой так называемый личный секретарь не был моим доверенным лицом, напротив, я знал, что ему нельзя доверять. Он был моим палачом, открытым микрофоном для моих врагов. Именно Франциск запер меня в одиночной камере и под усиленной охраной. Очевидно, он боялся, что я скажу что-то, что повредит его репутации. Он боялся, что я раскрою правду и помешаю его тайным планам уничтожить католическую церковь. Я ясно дал это понять Георгу (Генсвейну), когда сказал ему: 'Кажется, папа Франциск больше не доверяет мне".

Даже тщательно отобранным и обученным монахиням, которые сопровождали меня, нельзя было доверять. Я чувствовал себя очень одиноким, я был буквально в тюрьме. Не раз я плакал перед Святым Причастием, смотрел на Иисуса Христа и просил силы не сдаваться и мудрости исполнять волю Божью во всем.
Мой секретарь Георг видел, как я это делал. Это было на второй год моего тюремного заключения и как раз в день рождения моего секретаря, когда я произнес эти слова: "Георг, сегодня для тебя особенный день". Он сказал мне: “Спасибо, ваше Святейшество”, - и посмотрел на меня пристальным взглядом. Я продолжил: "Вы знаете, что моя истинная программа правления заключалась не в том, чтобы исполнять мою волю, а в том, чтобы слушать слово и волю Господа вместе со всей Церковью и быть ведомым Им". Он ответил: “Да, Святой Отец, я знаю”. “Что ж, сегодня я хочу сказать вам, что именно наш Господь Иисус Христос в этот час нашей истории, в этот момент моей очевидной бесполезности, возглавляет Церковь и приведет ее к счастливому концу, потому что Он пообещал, что силы ада не одолеют Церковь. Ты веришь тому, что я тебе говорю?” Он сказал: “Да, ваше Святейшество”, и вокруг нас воцарилась глубокая тишина, и мы посмотрели друг на друга. В первый и единственный раз я увидел в его взгляде след подлинной дружбы. В тот момент я молился Господу в глубине своей души об обращении Георга и всех моих врагов, и я сказал в глубине своего сердца: “Господь, прости их, ибо они не понимают, что делают”.

Я, конечно, был в школе молчания Марии, Которая "хранила все в Своем Сердце", и среди многих вещей, которым я научился в том болезненном изгнании, было молчание. Молчание - это не слабость, молчание - это не страх или малодушие, молчание - это мудрость Божья, это благоразумие.
И по-настоящему мудрый человек - это тот, кто знает, как и когда заткнуться, а не тот, кто много говорит. И бывают моменты, когда Святой Дух побуждает говорить или хранить молчание. Молчание праведных побуждает праведность Божью действовать, ибо мы отдаем себя в... в руки Бога, праведного Судьи.
Когда я начинал свой понтификат, я ясно дал понять, что я слушаю Слово Божье вместе с Церковью, всегда исполняю Его святую волю, всегда послушен Его Слову, всегда готов прощать так часто, как это необходимо, и давать второй шанс, ибо именно души должны настаивать на истинном пастыре, который всегда избегает осуждения, чтобы не быть осужденным, и который готов исправлять, когда это необходимо; и хотя я признаю, что у каждого есть человеческие слабости, и я если бы у меня были они, это также правда, что я никогда не отпускал руку Бога, который всегда был со мной в лодке. И хотя было много штормов, я никогда не сомневался в силе Бога. Несмотря на мои многочисленные неудачи, я всегда оставался верным Господу и повторял в своем сердце слова Петра: "Господь, Ты знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя".

Моей сломленной человечности было очень больно обнаружить, что они медленно отравляли меня, потому что я слышал, как мой мучитель Георг Генсвайн, незаметно для них, передавал указания Франциска монахиням, которые служили мне. Я слышал, как он сказал: "Продолжайте давать ему лекарство, делайте все так, чтобы это казалось естественным, ничего не подозревайте, не задавайте вопросов, - приказ сверху, не волнуйтесь, вы будете хорошо вознаграждены".
Я притворился, что ничего не замечаю, и с этого момента каждая еда или лекарство, которые мне давали, были пыткой, я избегал есть их из страха, что они могли быть отравлены. И этот недостаток еды еще больше подорвал мое и без того слабое здоровье. Я всегда благословлял лекарства, потому что был уверен, что они их заменяют.

Моя жизнь в тюрьме, которая длилась почти 10 лет, подходила к концу. Бог спешил со мной. Даже если бы я хотел говорить ясно, я не смог бы этого сделать. Они бы даже не поверили мне. Они бы исказили мои слова, вокруг меня не было никого, кому я мог бы доверять. Это была очень напряженная ситуация, поэтому Бог просветил меня, чтобы я мог каким-то образом общаться с помощью кодов и притч, через книги, надеясь, что хотя бы кто-то поймет то, как я говорил.

По случаю моего 95-летия Франциск пришел навестить меня, принес бутылку вина с карамельной пастой и спросил, может ли он остаться со мной наедине.
Я никогда не думал, что его цинизм и способность творить зло были настолько откровенными. Я снова увидел его ненависть ко мне, к Церкви и, прежде всего, безграничную ненависть к Божьей Матери.
Я всегда считал себя мирным и дипломатичным человеком: что я мог сделать? Только страдание в тишине, в великом одиночестве, ибо в конце моей жизни я оказался в совершенном согласии со страдающим Иисусом Христом, которого также оставила вся божественная помощь. Это было частью моего катарсиса (очищения). Я понял. Мое служение викария Иисуса Христа потребовало великого очищения. Мне было доверено многое, и вскоре мне пришлось бы отвечать перед Богом за все мое управление. Я должен был ответить не только за свою душу как крещеный христианин, но и за всю церковь. Какую большую ответственность, какой тяжелый крест мне пришлось нести как папе. С этого момента мне все стало ясно, и от осознания этого мне стало вдвойне не по себе.

Под печатью исповеди и в своем обычном льстивом на вид делании ложного братства Бергольо, или, скорее, Франциск, сказал мне насмешливым тоном и в своей очень циничной и безжалостной манере, что ему нравится держать Церковь в своих руках, что он полностью уничтожит ее и похоронит Евхаристию навсегда.
Он сказал: "Я сотру вашего Бога с лица земли, у меня много союзников, которые помогут мне, не только изнутри, но и извне. Курия преклоняет колени у моих ног, и Коллегия кардиналов, они верные псы, как вы знаете. Вы не можете отрицать, что они верны, что они повинуются", - и он озорно улыбнулся. “Я привел их сюда для вас, и, если вы не знаете, я подтверждаю это для вас. Считайте это одолжением с моей стороны. Я не так плох, как они говорят. Он снова улыбнулся, на этот раз ледяной улыбкой.

Его взгляд напугал меня, и видеть его перед собой было все равно, что видеть сатану. Он признался мне, что одной из его целей было облить грязью Божью Матерь, искоренить догму, если это возможно, и растоптать Евхаристию. Он сказал мне, что одним махом уничтожит традиционный обряд, оставив только нынешний обряд с его многочисленными порочностями и святотатствами.
В действительности, новый обряд был разработан масоном, который был экспертом в литургии, и Бергольо признался мне, что испытал радость, когда пришел в Типейак и лицом к лицу оскорбил Царицу Небесную. Он говорил о Мексике.
А затем он сказал, что получил огромное удовольствие от разыгранной им пантомимы с предполагаемым якобы  посвящением России и всего мира Непорочному Сердцу Марии. Он сказал мне, подойдя ещё ближе, и с иронией: "Ты хочешь знать, кого я призвал для любимого образа Богоматери Фатимской?".
Я ответил ему, что в этом нет необходимости.
Он сказал мне, что все равно скажет мне, потому что знал, что этим причинит мне боль: "я призвал Князя Тьмы, вы понимаете?"
Я оставался в полном молчании, затем он сказал: “О дедушка, я признаю, что мне было очень весело, но пришло время положить конец фарсу. Католики невежественны и безмозглы, и хорошо, что они должны продолжать в том же духе, послушные и покорные всему, что им говорят”, - и он снова улыбнулся.
Он признался мне, что ему доставляло наибольшее удовлетворение видеть мои страдания. Он сказал мне, что ему это нравится и что я был его добычей, что моя жизнь в его руках, что он может в любой момент навсегда запереть меня, что он делает это не в первый раз и что он не возражает это сделать ещё раз.
Он сказал: "Вы знаете, что такое эвтаназия?". И он улыбнулся, покачал головой и спросил взглядом: “Тебе больно?”.

Я был потрясен всем, что услышал от него, я не мог поверить в такое злодейство. В его сердце была только ненависть, а из его уст не исходило ничего, кроме ужаса. Он сразу же сказал мне: "Святой Отец, не волнуйтесь, ваши страдания скоро закончатся, я обещаю вам".
Я посмотрел на него и ответил: "Вы не боитесь Бога?".
И он сказал мне: "Я не знаю страха", - и добавил: "Что такое страх?".

Я сказал себе, что Он разрушитель Церкви, и ясно, что он находился под влиянием сатаны. Затем мои мысли перенеслись к Фатиме, и слезы навернулись мне на глаза. Я был уверен, что мои дни сочтены и что занавес моей жизни скоро упадет.

Человек, ответственный за сокращение тех дней, был моим тюремщиком. Мой, казалось бы, верный секретарь Генсвейн. Эта задача была возложена на него, и он должен был выполнить ее, не оставляя ни малейшего подозрения на убийство. За день до моей смерти моему секретарю позвонили. Это был Франциск, и он сказал эту фразу: “Пора”, - и повесил трубку. Я услышал это, потому что он был рядом со мной, и думал, что я сплю. Я не сопротивлялся своему палачу. Я терпеливо ждал своего конца. Что ещё я мог сказать или сделать, поскольку я был полностью изолирован и охранялся 24 часа в сутки, поскольку они действительно были главными в Ватикане, и они, которые сейчас в большинстве благодаря Франциску, манипулировали информацией и опубликовали "правду", которая была изменена и щедро оплачена самим Ватиканом.

Не секрет, что на протяжении всей истории многие папы были убиты и отравлены теми же кардиналами-масонами, которые проникли в центральное правительство. После того, как они стали государственными секретарями, многие из этих убийств были расценены как естественная смерть или сердечный приступ, и, чтобы рассеять любые подозрения, они были канонизированы. Назову только один пример: досье папы Иоанна Павла I и великого Иоанна Павла II, на которых они совершили несколько неудачных покушений и которые в конечном итоге были заставлены замолчать с помощью ненужной и удобно проведенной ларингэктомии. Наконец, я перед вами, - и я могу заверить вас, что есть много способов убить.

Его взгляд был взглядом в бесконечность, взглядом Бенедикта XVI. Сестра Бенедикта говорит, что я не могла поверить в то, что услышала. Я почувствовала сильную боль в своем сердце и огромное негодование, но я была там, сидела на краю кровати в полной тишине, писала, как будто я была секретарем папы римского, и говорила себе: "Какой ужас, Боже мой! Какая низость!".
Затем Святой Отец посмотрел на меня и сказал:
"Будь сильной и продолжай писать. Мне еще многое нужно сказать, все это уже часть истории. Пиши, дочь".
Я сказала: "я слушаю вас, Святой отец", - и он продолжил:
"Оставаясь папой, я всегда носил белую сутану, надеясь, что мир поймет, что я никогда не уходил в отставку и что на меня оказывали давление, вынуждая действовать и принимать решения на благо Церкви. В тех немногих беседах, которые я мог вести, я всегда выражался завуалированно, чтобы не вызвать подозрений у моих врагов, которые постоянно наблюдали за мной, и мне приходилось быть очень осторожным. Моих врагов было много, и у них было много микрофонов. Сейчас я наслаждаюсь великим покоем, ибо Бог праведен и Он всегда выбирает подходящее время. Это времена, когда многие думают, что они владеют истиной и знают ее. Истина только одна: Иисус Христос, и Ему одному мы всегда должны оставаться верными, даже если это будет стоить нам жизни, как это случилось со мной.

8 декабря 2022 года, в знак доверия и доброй воли, я сообщил своему секретарю, что написал несколько писем и свою последнюю энциклику Мэри Коредемптрикс (Мария Торжествующая), посреднице и адвокату. Я сказал это, сильно воодушевленный моим предшественником, великим Иоанном Павлом II, верным защитником Марии Сердоликовой у подножия Креста. Я сказал своему секретарю, где они находятся. Его удивление не заставило себя долго ждать. Он сказал мне: "Письма?!", и в то же время он сказал мне с обязательной улыбкой, что он благодарит меня за вотум доверия. Я указал ему, что эти письма были конфиденциальными и адресованы главным образом центральному правительству, Курии Ватикана, Конгрегации доктрины веры и литургии, Коллегии кардиналов, кардиналам Герхарду Людвигу Мюллеру, Раймонду Лео Берку, кардиналу Дзену, кардиналу Роберту Саре, кардиналу
Священническое братство святого Пия X и святого Петра.
Я написал письмо священникам и семинаристам, призывая их всегда стремиться быть образцовыми священниками, воодушевленными постоянной и напряженной молитвой, культивируя целомудрие и близость с Иисусом Христом, и я подчеркнул, что священник должен быть сообразован с сердцем Иисуса Христа и что только таким образом священство может быть успешным и приносить апостольские плоды, и посоветовал им никогда не поддаваться соблазну логики карьеры и власти — слова, которые я часто говорил священникам и семинаристам . Наконец, я призвал их не совершать ошибку, принимая причастие лично и совершая епитимью по просьбе Богоматери.
Я также написал письма в Институты посвященной жизни, журналистам по всему миру и моему хорошему другу, теологу Джулио Коломби. Наконец, я обратился с открытым письмом к Народу Божьему. Я убедил Георга опубликовать эти письма через три дня после моей смерти, и он дал мне слово.
В моей задаче подражать Христу, с которым до конца был вероломный Иуда Искариот, образ предателей, которых можно было увидеть в моей Церкви, у меня также был Георг, к которому я проявлял искреннюю привязанность, доверие и терпение до последнего момента, желая благополучия его душе и его обращения, Хотя я знал, что вскоре увижу, как он совершает худшее предательство и величайшее убийство . Зная, что мой секретарь предаст меня, я мудро решил передать копию этих писем моему большому другу Джулио Коломби во время его последнего визита, который был дарован мне чудом Божьим после долгих просьб моего секретаря Генсвейна. Осторожно и не вызывая подозрений, я быстро объяснил Джулио, что происходит, и попросил его опубликовать эти документы после моей неминуемой смерти и раздать по копии каждому члену Коллегии кардиналов, чтобы они, в свою очередь, могли принять правильные решения и созвать законный конклав после моей смерти.
Движимый этим актом доверия, который я продемонстрировал своему секретарю, он тайно и предательски передал все Франциску, письма и энциклику, энциклику Марии Коредемптрикс, которую я написал и в которой я догматически провозгласил совместное спасение Бога и Божьей Матери. Незаметно для него, и благодаря громкости его телефона, я услышал, как Франциск отдал приказ сжечь все, и добавил: "Мы не должны оставить ничего, что могло бы быть компрометирующим", на что он ответил: "я сделаю", - и повесил трубку. Он не знал, что я все слышал. [Однако Джулио Коломби умер 1 января 2023 года, на следующий день после смерти Бенедикта, Примечание редактора].

Зная о предательстве моего секретаря Георга Генсвейна и в качестве последнего шанса для него оправдаться перед Богом, я недвусмысленно порекомендовал ему энциклику, которую написал 25 марта 2022 года. Март 2022 года, в течение которого после трех лет, днем и ночью, в глубокой молитве и просьбе Бога просветить своего слугу своим Святым Духом, я торжественно и догматично провозгласил роль, зная полную и точную документацию, которая хранится в архивах и сопровождает эту новую догму Мариан, открытую Пресвятой Деве Марии как духовной Матери всех народов, среди ее трех основных аспектов как Ведающей сердца Эмпирики, Посредницы и Защитницы, которые позволяют ей в полной мере реализовать Свое духовное Материнство, дар, данный ей ее Сыном Иисусом Христом на Кресте для всего человечества всех времен.
В энциклике говорится: “Пресвятая Дева Мария - наша Мать в окружении благодати, Сердцеведица, Посредница и Защитница, чье Материнство универсально и адресовано всем народам и расам с момента сотворения мира, начиная со спасения, совершенного ее Сыном Иисусом Христом. Перед лицом беспрецедентного кризиса веры, семьи, общества и мира, который характеризует нынешнее состояние человечества, заступничество Божьей Матери необходимо сегодня более срочно, чем когда-либо.

Я убежден, что это папское определение духовного Материнства Пресвятой Девы Марии станет экстраординарным средством для преодоления нынешнего глобального кризиса, который угрожает человечеству ”, и я подписал его: Бенедикт П.П. XVI, Пастырь пастырей.

Когда я закончил писать эту энциклику, я получил знак с небес. В глубине души я был уверен, что моя карьера закончена. Это было последнее, что я сделал бы как папа, и с этого момента начался обратный отсчет. В тот момент я чувствовал себя Омегой, который завершил цикл в Церкви и стал в начале нового и сильного преследования за веру.

В то последнее утро я не мог уснуть, я тяжело дышал, мои бессонные ночи становились все длиннее и длиннее. Но я знал, что Господь все контролирует. Мое душевное состояние было не из лучших, я чувствовал себя уставшим и очень подавленным всем, что, как я знал, происходило. Исповедь Франциска мучила меня день и ночь, и о чем я, понятно, не мог говорить, учитывая мое положение, и, особенно, печать исповеди, которая неприкосновенна.
Меня мучило, что я стал причиной беспрецедентного скандала. Мое общение с миром было завуалированным, это было похоже на безмолвный крик в моей долгой и болезненной агонии.
Затем наступил момент, когда рано утром вошёл мой секретарь Генсвайн. Он думал, что я сплю, потому что у меня было несколько долгих ночей. Он был убежден, что обманывал меня все те годы, когда мы были вынуждены жить вместе. К его удивлению, я не спал. Я помолился по четкам моей доброй и дорогой Матери, моей спутнице в этом изгнании, Марии Сердцеведице. Кто может быть лучшей спутницей, чем Она, Которая всегда была верна своему Сыну Иисусу Христу и Которая стояла у подножия Креста?

Джордж подошел ко мне и сказал: “Ваше Святейшество, вам не спится? Я должен дать тебе это лекарство”.
Я закончил свой путь, и Бог дал мне знать, что пришло время уходить. Затем я посмотрел ему в глаза. Он посмотрел на меня и сразу же отвёл глаза. Его взгляд был холоден, как у трупа.

Я набрался мужества и сказал ему: "Георг, ты когда-нибудь думал о моей смерти?".
Он ответил: “Нет, ваше Святейшество”.
Я сказал: "Вы должны делать это и почаще проверять свою совесть, это очень полезно для души, жизнь очень коротка, и однажды вам придется ответить перед Богом за свою жизнь".
Он сказал мне: "Ваше Святейшество, к чему эти слова?". Очень тихим голосом и с большим трудом дыша, я ответил ему: “Генсвайн, ты был со мной долгое время и ты ещё не знаешь меня? Что вы должны сделать, делайте это сейчас и без лишних слов, но помните, что однажды вам придется ответить перед Богом, не забывайте об этом”, - и мы молча уставились друг на друга.

Затем мой секретарь был удивлен и понял, что я разоблачил его обман и что это он был обманут.
Потом он сделал мне укол и сказал мне на ухо: “Пришло время положить конец фарсу”.
Я был готов и молился, и, вопреки его желанию, я обрел покой, - тот покой, который только Бог может дать душе, и я прошептал ему: “Я прощаю тебе все от всего сердца”, и в моей агонии моими последними словами были: “Господь, я люблю Тебя. Ты знаешь меня, и ты знаешь, что я люблю тебя”,
И я заснул, как человек, засыпающий в объятиях своей матери.

На протяжении всего моего болезненного понтификата, то есть в течение восьми лет активного служения и почти десяти лет созерцательного служения, я подвергался резкой критике и унижению. Всю свою жизнь я безжалостно подвергался публичным насмешкам, но самое болезненное унижение я испытал, когда приехал в Берлин и немецкие епископы и кардиналы отказались принять меня.
Другое и самое большое унижение, которое я испытал, было со стороны моих палачей в день моих похорон.
Когда я принял служение Петра 19 апреля 2005 года, у меня была та твердая уверенность, которая всегда сопровождала меня, уверенность в жизни Церкви через Слово Божье. В то время, как и в других случаях, я высказался публично. Слова, которые прозвучали в моем сердце, были такими: “Господь, почему ты хочешь этого от меня и чего ты хочешь от меня? Это тяжелое бремя, которое Ты возложил на мои плечи, но если Ты попросишь меня Своим словом, я заброшу свои сети, веря, что Ты направишь меня, несмотря на все мои слабости ”.

В конце моей жизни я могу сказать, что Господь действительно направлял меня, что он был рядом со мной, что я мог чувствовать Его присутствие каждый день, что у меня были моменты радости и света, но также и моменты, которые были нелегкими. Я чувствовал себя Петром с апостолами в лодке на Галилейском море. Господь дал нам много солнечных дней с легким бризом, дней, когда было много рыбной ловли, но были также времена, когда вода была бурной, а ветер непостоянным, как во всей истории Церкви, и Господь, казалось, спал. Но я всегда знал, что Господь был в той лодке, и я всегда знал, что лодка Церкви не моя, не наша, но Его, и Господь не даст утопить её, Это Он направляет её, конечно, также с помощью людей, которых он выбрал, потому что Он так пожелал. Это была и остается уверенностью, которую ничто и никто не может омрачить, и именно поэтому мое сердце сегодня полно благодарности Богу, потому что Он никогда не оставлял Свою Церковь или меня без Своего утешения, Своего света и Своей любви.
Я любил каждого из вас, без разбора, той пастырской любовью, которая есть в сердце каждого пастыря, особенно епископа Рима, преемника апостола Петра, каждый день. Я нес каждого из вас в молитве с сердцем отца. Я хочу, чтобы мое приветствие и благодарность дошли до всех. Я хочу, чтобы мое сердце расширилось на весь мир. Теперь, в конце моей карьеры, я могу заверить вас, что папа никогда не бывает одинок. Господь всегда был со мной. Он работал со мной. Он покоился со мной. Он радовался вместе со мной обильному улову. И он плакал вместе со мной. Все это было пережито моим сердцем во время моего понтификата, до последнего дня моей смерти. Мое "да" было полной капитуляцией перед Богом и его делом искупления. Это было "да" навсегда в Непорочном сердце Марии. Я никогда не покидал креста, как утверждали многие, но оставался рядом с распятым Господом по-новому, твердо с Марией у подножия креста моего Господа. Теперь я хочу попросить вас об одном последнем одолжении.
“Я слушаю, ваше Святейшество”, - ответила сестра Бенедикта.
"Я хочу, чтобы вы опубликовали это в средствах массовой информации, не упуская ни одной детали, как я уже написал, потому что все имеет огромное значение для Церкви. Не бойтесь, я понимаю, что это деликатная миссия, о которой я прошу вас. Могу ли я доверять тебе?".

И сестра отвечает ему: "Ваше Святейшество, конечно, вы можете на меня рассчитывать, я буду вашим секретарем, если вы мне позволите". И он говорит ей:
"Сделайте это и не бойтесь возможного возмездия, которое может вызвать это письмо. Я хочу, чтобы это дошло до Ватиканской курии, до каждого члена Коллегии кардиналов".
“Святой Отец, могу я задать вам вопрос”, - говорит сестра, и он отвечает:
“Я слушаю”.
“После вашей смерти было опубликовано духовное завещание, предположительно ваше. Правда ли, что оно ваше?”
Папа Бенедикт ответил:
Что касается моего Духовного Завещания, я скажу вам, что оно было опубликовано в неполном виде. Каждый папа волен написать духовное завещание. Я хотел написать его в двух частях. Я решил сделать это, потому что в то время я был в затруднительном положении, и особенно потому, что существовал риск раскола внутри Церкви.
Ситуация была настолько сложной, что я даже рисковал оказаться запертым в настоящей тюрьме, если бы не подчинился их требованиям — давление явно исходило от Соединенных Штатов и китайского правительства.
Это было причиной, по которой я не мог написать полное завещание и думал о том, чтобы написать его в двух частях. Я назвал ту часть, которая была опубликована, Альфа, в то время как вторую часть завещания я назвал Омега. Эта вторая часть была сожжена вместе с письмами и энцикликой, которые я написал. Эта вторая часть - та, которую я вам только что продиктовал. Вот почему этот документ очень важен, и важно, чтобы вы обнародовали его. Эта задача требует вашего мужества".

“Я понимаю, ваше Святейшество”, - сказала сестра.

"Что касается моего секретаря [Генсвейна], я скажу вам, что он снова использовал меня в своих интересах. Я также ссылаюсь на книгу, которую он сам опубликовал. Многие из его признаний были удобно адаптированы. Он просто пытается развлечь, не говоря того, что должен сказать. Но сейчас это не имеет значения. Настоящим свидетельством, и больше, чем свидетельством, является этот документ, который я только что продиктовал вам и который я оставляю в письменном виде благодаря вам, кто был секретарем Господа, а теперь мой. Прежде чем я закончу, я хочу послать послание веры всем религиозным общинам через ваше сообщество. В этот день я приглашаю вас, кто участвует в жизни и миссии Церкви в мире, прежде всего взращивать веру, способную осветить ваше призвание, чтобы ваша жизнь стала евангельским знаком противоречия для мира, который все больше отдаляется от Бога и его любви. Мир, который хочет жить без Бога, - это мир без надежды.
Одевайтесь, нежные дети, в Иисуса Христа и носите оружие света, как увещевает апостол Павел, и оставайтесь бодрствующими и бдительными. Всегда помните, что радость посвященной жизни обязательно идет рука об руку с участием в Кресте Христовом. То же самое было верно и в отношении Марии Сердцеведческой. В этот праздник Света я желаю, чтобы Благая Весть в вас была пережита, засвидетельствована и провозглашена, и чтобы она сияла как слово истины. Вы являетесь громоотводом Церкви и твердо стоите у подножия Креста с Марией, Матерью Божьей. Скажите всем, что я с Богом. Я ухожу, но я также пребываю и сопровождаю Церковь в ее очищении вплоть до Голгофы, чтобы она могла быть украшена той же славой, что и Жених.
Дорогие друзья, Бог ведет свою Церковь, он всегда поддерживает Ее, особенно в трудные времена. Никогда не теряйте это видение веры, которое является единственно верным видением пути Церкви и мира. Пусть в сердце каждого из вас всегда будет радостное знание о том, что Господь с нами. Он нас не разочарует. Он близок к нам и наполняет нас своей любовью. Я призываю вечную защиту Марии, Коредемптрикс (Торжествующей Богоматери) и апостолов Петра и Павла для всей Церкви и с любовью дарую всем детям Божьим апостольское благословение: Pater et Filius et Spiritus Sanctus. (Во имя Отца и Сына и Святого Духа). Аминь".

"Ваше Святейшество", говорит сестра Бенедикта: "а теперь ваша подпись".
Он сказал:
“Напишите:

‘Бенедикт П. XVI'”

https://wordpress.com/post/intercessionprayers.com/2343