Встреча

Раннее утро. Москва только просыпается от кратковременного, беспокойного летнего сна. Улицы, залитые косыми лучами восходящего солнца, непривычно пусты и безмолвны. Эх, всегда бы так, а то «пробки» уже достали. А вот постовые дорожно-патрульной службы не дремлют. Вот из стоящей на обочине полицейской машины выходит сотрудник в светоотражающем жилете, его всемогущий жезл указывает на одиноко мчащийся по дремлющим улицам микроавтобус, требуя остановки. Скрипнули тормоза, водитель, что-то горячо объясняя, подскочил к постовому, но тот, проверив документы, великодушно разрешил ехать дальше. Когда водитель вернулся в кабину, Замятин поинтересовался:

— Что, скорость превысили?

— Да нет, с соседнего поста по рации передали, что на микроавтобусе пьяные едут, у всех физиономии, как у вождей краснокожих, аж сквозь тонировку светятся.

На красном от чрезмерного загара лице Замятина появилась улыбка.
Третий день они всем отделом работают на международном авиационно-космическом салоне. Выезжают пораньше, чтобы добраться до аэродрома в Жуковском, пока улицы столицы ещё свободны от транспорта. Каждую свободную минуту, когда нет переговоров с потенциальными покупателями, они, как пацаны, задрав головы в небо, любуются показательными выступлениями лучших лётчиков на новейших самолётах. Яркое августовское солнце щедро поливает всех ультрафиолетом, и непривычная к такому обращению кожа закоренелых горожан уже на второй день покрывается пунцовым загаром.

Когда в детстве Колька Замятин пропадал целыми днями на аэродроме, осваивая первый в жизни летательный аппарат под гордым названием «Бланик», солнце покрывало ровным шоколадным загаром всё его тощее, нескладное, мальчишеское тело — кроме, конечно, мест, скрытых трусами. Позже, когда служил в ВВС, загорали только лицо, шея и кисти рук. Даже прикол такой, как говорит молодёжь, ходил — прилетевший с проверкой генерал, сделав круг над окрестностями, сразу после посадки набросился на командира:

— Почему у вас лётчики в рабочее время на пляже загорают?!

— Так, наверно, с дежурства сменились, товарищ генерал. А позвольте полюбопытствовать, как вы узнали? — сдерживая улыбку, ответил командир. Он то знал, что генерал любит «удивить» местное население своими «кульбитами».

— Я сейчас над речкой «крутанулся», а они лежат, морды и руки чёрные, а сами, как «лебедь белая»! Да ещё и ручками машут!

За воспоминаниями Замятин не сразу заметил, как Москва осталась позади, а впереди уже показался аэродром. Сегодня на авиасалоне открывают свободный вход для зрителей, значит, программа полётов будет ещё интереснее и насыщеннее. Может, получится встретить кого-нибудь из бывших однокурсников по лётному училищу или однополчан — давно он уже никого не видел. То служба не позволяла, а потом и вовсе все связи потерялись…
На подъезде к аэродрому движение стало плотнее. Водитель сбросил скорость, с трудом протискиваясь сквозь колонны туристических автобусов и личных машин, заполонивших окрестности. Люди с радостными лицами спешили к входу, обсуждая предстоящие полёты.

— Ну и народу… — пробормотал Замятин, оглядывая нескончаемый поток людей.
Они выбрались из микроавтобуса и двинулись к пропускному пункту. Проходя мимо служебной зоны, Замятин услышал знакомый голос:

— Эй, Николай! Замятин! Неужели?!

Он замер. Голос был из прошлого, из тех времён, когда лётное училище и служба в ВВС были его единственной жизнью. Он повернулся и увидел высокого, чуть поседевшего мужчину в лётном комбинезоне.

— Орлов?!  Лёха! — Замятин не мог поверить своим глазам. — Ну, здорово, старый черт!

Они схватились в крепком рукопожатии, хлопая друг друга по плечам.

— Сколько лет, сколько зим! Ты чего тут?

— Да вот, показываем технику, работаем с делегациями, — улыбнулся Орлов. — А ты?

— А я вот, вроде как по делам, тоже работаем. Ну и праздник как, никак!
Орлов рассмеялся:

— Ну раз так, заходи к нам в шатёр, у нас тут база отдыха для своих. Там и поговорим!

В шатре пилотов царила своя атмосфера — шум, смех, разговоры на авиационные темы. Замятин едва успел взять чашку чая, как Орлов потянул его к большому планшету с картой полётов и фотографиями.

— Смотри, брат, вот он — новый красавец, — Орлов ткнул пальцем в изображение новейшего истребителя. — Сегодня его первый публичный показ.

— Ты полетишь? — насторожился Замятин.

— А то кто ж ещё? — Орлов ухмыльнулся, хлопнув друга по плечу. — Я же всё-таки ведущий испытатель конструкторского бюро, — не упустил возможности прихвастнуть Лёха.

Они ещё немного посидели, поговорили, но у каждого были свои дела, обменялись телефонами и разощлись.
Спустя полчаса начались показательные полёты. В небе, один за одним взлетающие самолёты, крутили фигуры высшего пилотажа, зрители ахали и восторженно аплодировали. Замятин с интересом следил за выступлением Орлова, чувствуя волнение, как в те времена, когда сам сидел за «штурвалом» истребителя.
Программа полёта была удивительная. Самолёт выделывал немыслимые фигуры пилотажа, которые раньше даже невозможно было себе представить. Шёл почти вертикально ввысь, снижая скорость до нуля, потом падал хвостом вниз, переходил на пикировании, выводя самолёт почти у самой земли, вновь включал форсажи и почти на месте делал развороты с максимальным креном. Двигатели ревели, заглушая восторженные крики толпы.
Но вдруг что-то пошло не так. Самолёт Орлова, набирая высоту, резко дёрнулся, даже внизу был слышен хлопок, потом перевернулся через крыло и пошёл к земле. Всем показалось, что начав терять управление. По громкой связи, по которой комментировали выступления лётчиков, пронеслось напряжённое:

— У него отказ двигателя! — голос диктора был серьёзным, но все подумали, что это часть авиа шоу.

Однако в зрительской зоне повисла тишина. Самолёт продолжал снижаться, уходя в сторону от толпы. Казалось, Орлов из последних сил удерживал машину, пока не стало ясно — падение неизбежно, высоты оставалось совсем немного.

— Давай, Лёша, прыгай… — выдохнул Замятин, сжав кулаки.

В последнюю секунду до столкновения с землёй сработала катапульта, и парашют раскрылся на фоне небольших кучевых облаков. Самолёт, потеряв управление, рухнул в лесополосу за аэродромом, даже не взорвавшись. «Лёха ещё и самолёт видимо хотел спасти…» — подумалось Замятину.
Гул в толпе сменился облегчёнными возгласами. Пожарные и санитарные машины уже мчались к месту падения самолёта и приземления лётчика. Замятин побежал к шатру, где они недавно беседовали с Орловым, там уже, наверняка есть какая-то информация о случившемся….