Ступень к успеху. Часть 15

Я не могла радоваться началу каникул. В школе у меня хоть как-то была возможность избежать общения с родственниками и почувствовать себя немного свободной. Теперь меня ожидало новое испытание – работа нянькой для моей младшей сестры. Так родители «подстраховались», чтобы я никуда не сбежала. Гады.
Несмотря на это, я продолжала беспокоиться о судьбе Краба. Долгими уговорами я пыталась заставить Катю рассказать мне все, что она знает о нем и о своих знакомых, которые, похоже, были в курсе его дел. Нам даже удалось встретиться у школы в последний учебный день перед каникулами, когда Костя задерживался на работе.
Катя тоже пыталась выяснить, зачем мне это нужно. Я ответила ей лаконично: «Переживаю за него. Хочу знать, что с ним происходит». Она, сама увлеченная идеей наших возможных отношений, согласилась помочь мне собрать недостающие кусочки этой запутанной головоломки.
В ходе нашего разговора выяснилось, что есть группа молодых парней, которые регулярно покупали «товар» у брата Краба, но однажды столкнулись с «пустышкой», как и те громилы, которые терроризировали Краба. Эти парни решили не связываться с Игорем и нашли новое место, где можно достать «настоящие таблетки», тем самым распространяя об этом информацию среди своих знакомых. Одним из этих парней оказался парень Кати, с которым она провела несколько дней. Он предложил ей «увеселительные таблетки» и назвал место, где их можно достать, при этом предупредив, что в клубе «All stars» лучше ничего не брать. Катя стала расспрашивать его подробности и узнала, что именно Игорь занимается продажей этих таблеток. Когда она спросила о Крабе, ей ответили, что его там не замечали за этим. Потом Катя упомянула разговор с Пашей, который произошел после драки между Димой и Крабом, где обсуждалась история о продаже клуба. Она не сказала мне этого сразу, но после диалога с Пашей, который произошел в клубе, она услышала обрывки криков Игоря в трубку: он угрожал, что не даст «ему» (то есть Крабу) продать клуб, и если тот будет «выкобениваться», то у него будут серьезные проблемы.
После этого разговора меня охватила ярость. Как многие могут знать, что происходит, и не делать ничего? Я не могла понять, почему никто не протягивает руку помощи Крабу. Это потому, что он сидел? Или потому, что он презирает наркотики? Я задала этот вопрос Кате, на что она ответила: «Никто не любит «правильных»». Но больше всего меня злило, что я сама не в силах помочь ему. Я чувствовала себя беспомощной, как будто мир вокруг меня был полон равнодушия, и я не могла смириться с этим.

***
Дома я исполняла роль аниматора для своей младшей сестры, а когда родители приходили с работы, у меня появлялась возможность запереться в своей комнате и наслаждаться долгожданным одиночеством. Это оказалось гораздо лучше, чем проводить время у бабушки, где я чувствовала себя словно в рабстве. Катя, зная о моем положении, постоянно звала меня «вырваться на свободу», но я, в свою очередь, чувствовала себя виноватой перед мамой, ведь из-за меня ей пришлось заплатить штраф, поэтому не могла рисковать сбегать из-под домашнего ареста. Родители могли забрать у меня телефон – а он был единственным связующим звеном с миром, особенно с Крабом.
На третий день каникул, вероятно, от «безудержного веселья со старшей сестрой», Оля приболела «от скуки», и родители отправили меня с ней поликлинику. «Ну ладно», – подумала я, «хоть немного прогуляюсь». После визита к врачу, к моему счастью, Оля захотела поиграть на детской площадке, что дало мне возможность сесть на скамейку и поговорить по телефону с Катей. Однако, к моему удивлению, Катя не проявила особого желания общаться. В ее голосе звучало абсолютное равнодушие, и я, почувствовав это, быстро свернула разговор. Затем я написала Крабу, чтобы узнать, как у него дела, но ответа не последовало. Время тянулось, и мне ничего не оставалось, как безразлично смотреть в пустоту, пока моя младшая сестра весело резвилась на площадке.
Оля игралась еще пятнадцать минут, пока не подошла ко мне с расстроенным лицом и не сообщила, что ей срочно нужно в туалет.
– А до дома потерпеть не можешь? – спросила я, стараясь скрыть свое раздражение, но внутри меня нарастало беспокойство. До дома еще нужно было идти минут пятнадцать, и я боялась, что по дороге может произойти что-то «неприятное».
Оля отрицательно покачала головой, и в тот момент меня охватила паника. Что делать? И тут мне в голову пришла идея – через дорогу находилась точка быстрого питания, где, конечно, должен быть туалет. Я схватила Олю за руку и, стараясь говорить спокойно, сказала: «Потерпи немного».
Когда мы добежали до заведения, я почувствовала легкое разочарование. Внутри было немноголюдно, и сотрудники смотрели на нас с ожиданием, что мы сейчас закажем что-то. У меня были совершенно другие планы – лишь зайти с сестрой в туалет. Но, увы, мне пришлось сделать заказ, чтобы получить доступ к этой жизненно важной комнате. Я попросила картофель фри и, пока ждала заказ, спешно отправила Олю в туалет.
– Маша…? – послышалось у меня за спиной. Я обернулась и увидела перед собой Лену, свою сродную сестру.
– Эм… Привет? – растерялась я и по наитию поздоровалась с ней.
– Привет. Вот так неожиданная встреча! – Лена явно пыталась замять неловкое положение, которое повисло между нами.
– М-да уж, – ответила я, тоже стараясь разрядить атмосферу. В этот момент к нам подошла Оля и спросила:
– Маша, а это кто? – ее детская непосредственность только добавила нам неловкости.
– Это Лена. И нам пора уходить, наш заказ уже готов, – ответила я, не желая вдаваться в подробности. Я хотела просто забрать свой картофель фри и уйти, но внезапно Лена остановила меня.
– Я понимаю, что я для тебя чужая, но может быть, нам стоит поговорить?
– О чем? – поинтересовалась я.
– О наших взаимоотношениях и отце.
– Об отце я точно не хочу разговаривать.
– Может быть, стоит встретиться и узнать друг друга получше? Просто у меня нет родных братьев и сестер, да и двоюродных тоже. Когда я узнала, что у меня есть сродная сестра, я, честно, обрадовалась.
– А я – не очень, – намекнула я на Олю, которая стояла рядом. – Слушай, для чего это тебе? Я не знала о твоем существовании и жила себе прекрасно. Вот и ты живи и радуйся. Нам пора.
Я снова заторопилась уходить, но Лена была непреклонна и стала мне вслед говорить:
– Тебе повезло, что у тебя есть семья: мама, отчим, сестра… Ты не одна.
– Ага, конечно, повезло, – с сарказмом ответила я, обернувшись. И тут я увидела, как у Лены слезы подступают к глазам. Я замялась. Неужели моя грубость ее так расстроила? Я выдохнула и сказала:
– Извини, если обидела. Но я, правда, не желаю заводить новые знакомства. Дело не в тебе. Прощай.
Я надеялась, что мои слова смогут ее успокоить. Я забрала заказ и, одной рукой держа картофель фри, а другой – руку Оли, поспешила к выходу. Внезапно Оля вступила в разговор:
– Давай угостим тетю Лену картошкой?
– В другой раз, – ответила я, стараясь скрыть раздражение.
– А почему она грустная? – не унималась Оля.
– Потому что ты болеешь, – произнесла я, не желая углубляться в тему Лены. Я старалась спешить, чтобы Оля отвлеклась на что-то другое, но мысли о Лене не покидали меня: что она имела в виду, когда говорила о семье? Перейдя дорогу, я обернулась и увидела, как Лена уходит в противоположную сторону, утирая слезы платком. Меня задела ее эмоциональность, и я почувствовала вину перед ней.
Мы снова перешли дорогу, и я, собравшись с мыслями, сказала Оле:
– Хочешь угостить Лену картошкой?
– Хочу! – радостно воскликнула она.
– Держи. Только не урони. Догоняй ее!
Это было моим предлогом для разговора, который, возможно, как-то успокоит Лену. Оля, с восторженным лицом, догнала ее и протянула картошку. Я заметила, как на лице Лены появилась улыбка, и подумала, что за этот хороший поступок вселенная точно отблагодарит меня. Я подошла к Лене и произнесла:
– Оля захотела тебя угостить.
– Спасибо, Оля. Мне очень приятно, – ответила Лена, ее лицо вновь осветилось.
– Как ты тут оказалась? – с любопытством спросила я.
– А я тут недалеко работаю. У меня сейчас обеденный перерыв. Я шла в кафе и увидела вас, и решила подойти, – объяснила она, слегка смущаясь.
– Где ты работаешь? – продолжила я, испытывая интерес.
– Вот в том здании, – Лена указала на элитный бизнес-центр, который возвышался над городом.
– И кем ты работаешь?
– Я юрист. Точнее, адвокат.
– Вау, прикольно, – искренне сказала я.
– Хочешь зайти ко мне, попить чай? – неожиданно предложила она.
– А давай зайдем к Лене в гости, – не дожидаясь моего ответа, сказала Оля.
– Ну, не знаю. Что мы будем тебя отвлекать от работы? – попыталась я уклониться от приглашения.
– Все нормально. Пойдемте, – с настойчивостью произнесла Лена.
И я, нехотя, согласилась. По дороге до бизнес-центра я задавала Лене вопросы о ее возрасте, где она училась, как устроилась на работу и нравится ли ей ее профессия. Лена рассказала, что ей двадцать три года, что она училась на юридическом факультете и проходила практику в юридической компании, которая и стала ее первым местом работы. Она приглянулась директору, и после окончания университета ее взяли на должность помощника юриста. Спустя полтора года Лена стала полноценным адвокатом.
История Лены удивила меня, но в то же время немного расстроила, так как я в свои семнадцать лет так и не решила, что делать после окончания школы. Изначально я вообще хотела бросить учебу, чтобы работать в клубе у Краба, но Дима убедил меня продолжить учиться. Да и к тому же оказалось, что в клубе Краба происходит беспредел, и это только добавляло смятения в мою голову.
Когда мы наконец зашли в офис к Лене, она проводила в свой уютный кабинет. Оля, не удержавшись, съела весь картофель фри, и теперь испытывала жгучую жажду. Лена, с доброй улыбкой, поставила электрический чайник, а я устроилась в самом дальнем углу кабинета. Лена сняла верхнюю одежду, и я с интересом разглядела ее: стройная девушка в красивом деловом костюме, который подчеркивал ее фигуру и добавлял уверенности. Ее темные распущенные волосы придавали образу легкую кокетливость, и я не могла не восхититься ею. Меня охватила мысль, что она выглядит так прекрасно, что я тоже хотела бы выглядеть как она. Кроме того, в некоторых чертах лица мы действительно были похожи.
Как только чайник закипел, Лена пригласила меня сесть ближе к столу и усадила Олю рядом. Между нами снова повисла неловкая пауза, и я решила ее разрядить, спросив, как Лена вышла на нашего отца, а затем на меня. В ответ на мой вопрос Лена вдруг стала заметно смущенной: она замялась, поджала губы и нервно улыбнулась. Когда она налила чай и достала из шкафчика конфеты, наконец, решилась рассказать свою историю, от которой у меня по коже пробежали мурашки. С того момента я стала относиться к Лене с особой теплотой, почти как к родной сестре.
Начало ее истории было похоже на мою собственную. Мама Лены, когда ей было семнадцать, влюбилась в моего отца, и их роман закончился неожиданной беременностью. Однако, когда мама Лены узнала об этом, они к тому моменту расстались из-за предательства моего отца. Девушка решила не сообщать ему о беременности, чтобы не удерживать его привязанностью к ребенку. В итоге, она одна воспитывала Лену.
Когда Лене исполнился год, судьба свела их в магазине. В тот момент у отца закрались сомнения о том, чей же это ребенок, и маме Лены пришлось раскрыть правду. Хотя мой отец не хотел в это верить, он постепенно начал допускать, что она не солгала. Как это часто бывает с мужчинами, когда Лена подросла, он увидел в ней черты, схожие с его собственными, и принял ее. Однако мама Лены не желала возобновлять отношения с ним, но и не препятствовала встречам отца с дочерью. Их общение продолжалось до тех пор, пока его похождения не привели к новой беременности – речь пошла уже о моей матери. Отец, словно забыв о прошлом, погрузился в заботы о своей новой семье, оставив Лене и ее маму в тени своего «нового счастья». Мама Лены, хотя и не испытывала особой печали, предпочитала лишний раз не говорить об отце с Леной.
Когда я слушала рассказ Лены, меня невольно охватывали воспоминания о собственном детстве, о том, как мне было больно расти без отца и без должного внимания со стороны мамы. Когда в нашем доме появился Костя, я надеялась, что это добавит хотя бы каплю семейного уюта, но, увы, этого не произошло. Несмотря на то, что Костя в целом относился ко мне неплохо и я могла доверять ему, он оставался чужим человеком и никогда не смог заменить мне отца.
В глубине души я надеялась, что у Лены тоже есть кто-то, кто мог бы занять место ее отца, кто мог бы стать опорой и поддержкой. Я думала, что ее мама нашла новую любовь и сейчас живет счастливо. Однако моя надежда разбилась в прах, когда Лена с грустью сообщила, что ее мама умерла пять лет назад от рака молочной железы. Вплоть до ее смерти они жили вдвоем, и единственное счастье, которое было у мамы Лены, заключалось в ее дочери. Она души не чаяла в Лене, вкладывая в ее развитие все свои силы и средства. В тот момент, когда Лена произнесла эти слова, я потеряла дар речи – мне было безумно жаль ее. Несмотря на стойкость, с которой она говорила, в ее голосе все равно звучала боль, и я чувствовала, что эта утрата оставила глубокий след в ее душе.
Лена рассказала, что после смерти мамы ей стало особенно одиноко и тоскливо. У нее не было ни бабушек, ни дедушек, ни других родственников, которые могли бы поддержать ее в трудные времена. Это одиночество стало для нее невыносимым, и тогда она приняла решение найти своего биологического отца, надеясь, что он сможет заполнить ту пустоту, которая образовалась в ее жизни после смерти матери.
Лена долго его искала и, наконец, летом 2016 года она сумела найти его через социальные сети. Она назначила ему встречу, даже не надеясь, что он придет. Но он пришел. Они обменялись своими жизнями; Лена рассказала мне, где он работает и живет. У него тоже не все было гладко: после того, как он ушел от моей матери, у него были другие отношения. Но он по-настоящему остепенился только к тридцати пяти годам, встретив женщину, которую полюбил по-настоящему. Эти слова меня ранили, ведь в детстве я была уверена, что любовь бывает раз и навсегда, а люди женятся только по любви, и затем у них рождаются дети. Как же жестока и несправедлива может быть жизнь!
Они поженились и начали пытаться завести ребенка, но у судьбы были свои планы. У его новой женщины были проблемы с зачатием, а когда, наконец, случилась долгожданная беременность – она потеряла ребенка. Затем, два года назад, произошла еще одна трагедия – ее сбила машина, и она скончалась в реанимации, так и не придя в сознание. С каждой новой деталью рассказа Лены я думала, что не могу услышать ничего более шокирующего, но, к сожалению, я ошибалась. Это звучало как сюжет какого-то триллера, но это была реальность.
И вот, на фоне всех этих бед, отец с Леной соединились. Он поведал ей, что у нее есть сестра. В тот самый вечер, когда я с ними столкнулась у подъезда, они заходили к нам домой, но меня там не оказалось, и они ждали моего возвращения.
Когда я, наконец, пришла в себя после всего услышанного, единственное, что я смогла произнести, было: «Надо же, а мне мама не сказала, что вы заходили в квартиру». Лена же просто опустила голову, чтобы скрыть свои слезы.
Мы молчали, попивая чай. Оля все это время смотрела на нас, также погруженная в раздумья. После некоторой паузы я начала рассказывать о своей жизни, и так мы проболтали почти час. Но вскоре я поняла, что, во-первых, мы отвлекаем Лену от работы, а во-вторых, что наши родители скоро вернутся, а нас нет дома.
Обменявшись контактами с Леной, мы с Олей как вихрь побежали домой. Оля сразу направилась смотреть мультфильмы, а я же отправилась в свою комнату, чтобы переосмыслить нашу сегодняшнюю встречу. В мыслях у меня вертелись слова Лены, ее история и то, насколько она сильная, несмотря на все пережитые испытания.
В этот момент мне пришло сообщение от Краба: «Привет. Дела так себе. Надеюсь, что у тебя все в порядке. Я бы пригласил тебя в клуб на концерт, но боюсь, что ты не захочешь видеть кое-кого».
Чтение этих строк невольно вызвало у меня улыбку. Конечно, я бы с радостью пошла на концерт, чтобы отвлечься и вновь увидеть Краба, но он прав – встреча с Димой была бы крайне нежелательной. Да и к тому же я под домашним арестом. Внезапно меня осенило: «Лена же юрист! Может, она сможет помочь Крабу?» Эта мысль сразу же побудила меня набрать его номер.
Когда он ответил, его голос звучал подавленно, но я чувствовала, что он не хочет, чтобы я слышала его таким:
– Алло?
– Алло! Краб! Слушай, у меня есть сестра – юрист, может, она сможет помочь тебе? – с воодушевлением произнесла я.
– Что? Сестра? У тебя есть сестра?
– Да. Представляешь, я сегодня с ней ближе познакомилась.
– Не понял?
– Давай встретимся и все обсудим.
– Маша, спасибо, конечно, за неравнодушие, но не надо пытаться мне помочь, – в голосе Краба звучала безнадежность.
– Просто поговорим, – умоляюще сказала я, надеясь, что он изменит свое мнение.
– Все бесполезно, – настаивал Краб, и я почувствовала, как его слова обрывают надежду.
– Но может, все-таки попробуем?