Директор

               

    Перед какой Пасхой это было, я уже не помню. Но каждый год на Пасху мы собирались и ехали на своих авто в Казахстан - на свою малую родину, где мы родились, где похоронены наши родители и деды, чтобы подправить могилки, оградки, обелиски умерших наших близких. Для этого мы брали своих детей, чтобы они на нашем примере учились всему хорошему. Естественно, мы подготавливали свои автомобили к поездке заранее.
- Ну что? Мы едем в Казахстан? – спросил я своего старшего брата.
- Конечно. Едем! – утвердительно мне ответил мой брат, работавший водителем. Очень рискованный водитель – я бы его так охарактеризовал. В любое время дня и ночи  скажи ему: «Поехали!». Он мог собираться и ехать. Вся жизнь его проходила во время поездок, то есть - за рулём. Он всегда знал, где будет остановка для отдыха или обеда, где есть ручей возле дороги, где можно будет позавтракать, расстелив покрывало, где можно будет ополоснуть руки, лицо, попить водицы, после обеда, помыть посуду и так далее.
- Что, где будем останавливаться? – задавал я ему вопрос.
- Через километр будет ручей - место для отдыха  - там все обедают. – Говорил Владимир.
С ним всегда было хорошо, с ним никогда не было страшно. С ним не будешь голодным  и холодным. Один мой знакомый мне сказал: «Владимир – это водитель от Бога!». И я удивился его точному выражению.
     И вот в тот год мы рано утром выехали перед Пасхой в сторону Рубцовска. Проехали Алейск, развилки на Шипуново, Поспелиху. Не доезжая до развилки, где был указатель на селение с характерным Алтайскому краю названием «Хлебороб», я увидел, что Волга Владимира стоит на обочине. Он всегда ездил впереди, а я ехал за ним. Я притормозил и подъехал к Волге. Возле автомобиля уже стоял и курил Владимир.
- Что случилось? – спросил я брата.
- Не доедем! – ответил он, - двигатель застучал. До Рубцовска от Барнаула 300 километров. Ещё нам нужно будет проехать до Рубцовска километров 80-90, потом до таможни примерно 30 км, и там до Семипалатинска где-то 120 км. Итого: приблизительно - 230 километров
- Что делать? Давай думать! - предложил я.
- Я не знаю, надо где-то искать место, чтобы снять двигатель, или заехать на яму - хотя бы поддон картера сдёрнуть - поменять вкладыши, там дальше видно будет. Если двигатель "капиталить", то вал надо обязательно растачивать. На это деньги нужны. Чтобы только до дому дотянуть, то сами справимся.
- Понятно.
- Давай вот заедем, хотя бы, в этот «Хлебороб», попросимся на яму. Я думаю, что нас запустят, а что делать, я больше ума не приложу. 
- Если до Рубцовска ехать - как раз попадём на праздничные дни, а в праздничные дни никто не работает - магазины, СТО. – Согласился я.
- Надо проситься в Хлебороб.
- В  Хлебороб, так в Хлебороб! Поехали!
И мы внатяжку медленно друг за дружкою, боясь, что стучащий шатун может показать руку дружбы, впереди Владимир со своею семьёй на Волге, потом  я со своей семьёй на Москвиче, тронулись в сторону Хлебороба.  Уже вечерело. Но ехать ещё можно было без включённых подфарников.
На въезде в село,  мы остановили шедших по асфальту мужчин и спросили: «Где можно отремонтировать двигатель на Газ – 21? У кого можно перекупить вкладыши на двигатель? С кем решить вопрос по ремонту автомашины?
- В нашем селе все вопросы можно решать только с директором. – Ответили нам, шедшие по улице.
- Где живёт директор? Где его можно найти?
- Только дома или на работе. - Ответили мужчины,- а живёт он в центре села. Сейчас может находиться на дойке.
- А где можно поставить машину на яму, чтобы можно было снять поддон картера?
Яма есть только в гаражах. Вон! Видите гаражи на бугре! – нам указали рукой в конец села, где на бугре белел за домами длинный ряд зданий. –  Там гараж. Вот там и есть яма. Туда поезжайте. Там должен быть сторож.
- Понятно! – мы снова тронулись по асфальтированной дороге в другой конец села.
Подъехав к гаражам, мы нашли сторожа.
- С кем можно решить вопрос, о ремонте двигателя на Волге? - спросили мы сторожа.
- Только с директором! - Ответил нам сторож.
- Понятно! Мы поехали к директору. Машина Волга пусть постоит возле гаража?
- Пусть стоит, она мне не мешает.- Ответил пожилой мужчина – сторож гаража.
Мы поехали на Москвиче по ухоженной улице вдоль двухквартирных домиков из кирпича, заборов  из штакетника. Вдоль улицы, рядом с дорогой,  тянулись бетонированные тротуарчики.
За штакетником видно было, что посажены были во дворах рябины, берёзки, сосенки и другие деревья и кустарники, которые едва набрали цвет и начинали распускать листочки.
Директора совхоза мы нашли на  молочно - товарной ферме. 
- Можно ли попользоваться  в вашем посёлке ямой. – Спросили мы, нашего возраста или даже чуть – чуть  моложе нас, мужчину, который представился нам директором  данного совхоза.
 - Ремонтируйтесь, сколько будет нужно – ответил нам мужчина, одетый в искусственную куртку.
- Мы, думаем, что завтра с утра уедем, - ответил Владимир,- а у кого можно будет спросить вкладыши - скользящие подшипники?
- Вкладыши можно найти  только у водителей, которые имеют в личной собственности такие же автомобили, или автомобили с такими же двигателями. Это могут быть и Газ -69, Волги или УАЗ.
- Спасибо! Что не отказали!
- Ещё попрошу, пожалуйста, наших  работяг не портите!
- Это как понять? - спросил я, не поняв,  о чём нам хочет сказать  директор.
- Делать делайте машину, но ни кем за работу не рассчитывайтесь ни водкой, ни самогонкой, ни деньгами. А то я в селе  своих рабочих приучаю быть альтруистами, а вы начнёте их портить – угощать спиртным или давать в расчёт другие вещи, деньги.  Если узнаю, что вы кому-то что-то дали, больше к нам в село не заезжайте! Вы поняли меня? Я вас больше не запущу!
- Поняли! Поняли! - ответили мы  и отъехали   от директора.
- Вот порядок! - Удивился я. – Такого мы еще не видали и не слыхали.
- К утру следующего дня, за ночь, мы слили с двигателя масло, сняли поддон картера с двигателя, нашли необходимые нам вкладыши. Но менять их не стали, так как необходимо было растачивать коленчатый вал, чтобы убрать с шатунных шеек набитый за период эксплуатации двигателя, эллипс. Мы сделали по старинке, как делали наши родители и деды - открутили ключом на 15 крышки шатунов, сняли их, подшлифовали коленчатый вал вручную - наждачной бумагой, а вместо вкладышей поставили куски кожаного ремня, чтобы можно было доехать домой. Где Владимир взял кожаный ремень, я сейчас не помню.  Домой, до Барнаула и даже дальше -  мы доехали - это примерно - где-то 250 километров. Ехали, правда,  последние километры  со стуком в двигателе, внатяжку, но до дому доехали.
    Меня всегда удивляют слова, сказанные директором совхоза: «не портите моих работяг». Вот, откуда начиналось воспитание рабочих людей. Один человек – директор совхоза, имя и фамилию которого я не запомнил, переживал за свой коллектив. А что сделало наше государство? - оно испортило весь советский народ. Может быть, не совсем испортило, но испортило. Государство отучило советских людей работать, отучило патриотизму.
Поэтому наши предприятия берут на работу рабочих из других государств: Индии, Пакистана, я уже не говорю, о рабочих из ближнего зарубежья. Но поживём – увидим!